Текст книги "Украденная субмарина. К-129"

Автор книги: Михаил Вознесенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 36 страниц)

«Разобравшись, – пишет А. Запольский, – мы доложили Сычеву свои соображения… При исправном состоянии всех узлов и электрических цепей кинематическая схема пускового устройства исключает несинхронное раскрытие стоек. Запись грешит, видимо, неправильной установкой нулевой точки одного датчика. В.А. Сычев согласился с нашими доводами и разрешил погрузку ракеты».

Характерно, что флотская верхушка пошла на эту авантюру сознательно. Самый главный ракетно-артиллерийский начальник, которого, собственно, и вызвали из Москвы проконтролировать, все ли нормально, спасая «лицо» ТОФ, положился на авось.

Возможно, кому-то подробное описание показательной ракетной стрельбы покажется не относящейся к делу. Однако подлодкой Б-62 командовал тот самый Виктор Дыгало, который впоследствии отправит в океан злосчастную К-129. Это была действительно демонстрация, но не боеготовности, а флотской показухи, очковтирательства. Если ради собственного благополучия адмиралы, не задумываясь, рисковали безопасностью главы государства, что говорить о простых смертных, им подчиненных…

Около 10 часов утра 6 октября в бухту Конюшково вошел эсминец с Н.С. Хрущевым и пришвартовался к отдельному, свободному от кораблей пирсу. Всех предупредили: никаких торжественных встреч. Все происходило довольно буднично. Сойдя с корабля, Никита Сергеевич сел в машину и подъехал к пирсу, где стояли подлодки К-126 и Б-62, последняя вторым корпусом. Личный состав обоих кораблей был выстроен на палубах носовых надстроек.

«Сейчас мало кто понимает, как подготовить к стрельбе две баллистические ракеты на технического базе того времени, – делился Виктор Ананьевич Дыгало воспоминаниями со съемочной группой сериала «Русская глубина». – Надо было оборудовать боевую позицию: в точке прицеливания за 150 километров поставить большой корабельный щит-мишень, выставить три теодолитных поста, чтобы засечь падение ракеты. В боевом распоряжении было записано: если что-то случится с первой ракетой – например, она упадет при старте, тут же без команды поднимать вторую, продолжать стрельбу. Рано утром мы вышли из Владивостока в Конюшково и в 9.30 уже стояли у пирса, была хорошая солнечная погода. Подняли ракету на верхний срез, чтобы ее было видно. За ночь я сам нарисовал соответствующие чертежи. Все было сделано в виде красочного плаката. Мне дали 15 минут на доклад: что это за подводная лодка, что за ракета, ее технические данные, и доложить о готовности выполнить задачу. Никита Сергеевич выслушал меня с большим вниманием. Я как хозяин, гостеприимно пригласил его на лодку, Но он отказался:

– Ты уж сам туда лезь, я посмотрю с эсминца.

Все главы государства Российского интересовались подводными лодками. Нет сведений о Николае II, но Ленин и Сталин в Питере на лодках побывали. Путин на подлодке совершил погружение. Но он не был первым. В 1955 г. Хрущев совершил переход на подлодке пр. 613 из Севастополя в Ялту. При этом часть короткого перехода проходила в погруженном состоянии. Наверняка прелесть спуска в рубочный люк он запомнил.

Было 10 часов утра. Хрущев обращается к Фокину, командующему Тихоокеанским флотом:

– Какие у Вас дальнейшие распоряжения?

– В 12 часов обед, после обеда так называемый «адмиральский час».

– Вот, чтобы потом не говорили, что Первый секретарь мешает работать, назначаю стрельбу на 12 часов, а потом обед.

«Я по неопытности открыл рот, – рассказывал В. Дыгало, – а главком мне кулак показывает. Понял, что нужно «варежку» закрыть. Есть в 12 часов стартовать! Бегом на лодку. «Боевая тревога». Полный ход дизелям. Развили возможную скорость до 16 узлов. Вошли в пролив к месту погружения, плюхнулись, удифферентовались, заняли глубину 30 метров. Только легли на боевой курс, акустик докладывает: «Слева 135 шумы винтов эсминца». Все ясно… Вот здесь произошел небольшой конфликт.

Альберт Васильевич Бардинов, очень грамотный офицер, входит в боевую рубку и говорит:

– Товарищ командир, стрелять нельзя, при таких обстоятельствах ракетного старта могут быть различные неприятности. Вплоть до того, что ракета может упасть.

Я ему вежливо, по-моряцки, объяснил, куда ему нужно идти, и что Первый секретарь, главнокомандующий отдал приказание, чтобы ракета стартовала ровно в 12.00. Вот этим и займитесь со штурманом, ракета чтобы стартовала с последними «пи-пи».

Дело в том, что для достижения большой точности, чтобы устоялись гироскопы системы наведения, перед запуском ракеты требовалось под водой пройти одним боевым курсом три часа, не меняя ни глубины, ни дифферента. Только тогда разрешалась стрельба. Все это знали – главком, командующий флотом, другие присутствовавшие специалисты…

Погода, к нашему счастью, была отличная, можно сказать, полный штиль. В перископ виден эсминец. По команде штурмана дал команду «Старт разрешаю», после чего пошла вся предстартовая подготовка. Открыли крышки, подняли ракету на верхний срез, грубо навели по азимуту, затем ввели все данные с приборов. Запросил эсминец, по закрытой связи: «К старту готов», получил ответ от Хрущева «Старт разрешаю», и ровно в полдень дал командую «Старт».

Видел в перископ, как ракета поднялась. По азимуту вроде пошла нормально. Красиво: на 50 километров, за ней остается инверсионный след».

Таким образом, главу советского государства (без его, конечно, ведома), командование ВМФ подвергло двойному риску.

Синхронность раскрытия стоек, удерживающих ракету на стартовом столе, инструментально не проконтролировали. Доверились визуальному контролю – т. е., «на глазок». Между тем, зацепив за стойку стабилизатором, ракета могла на бреющем полете уйти в любую сторону, в том числе в направлении эсминца «Неудержимый».

Вместо положенных трех часов без изменения скорости, курса и дифферента лодка В. Дыгало прошла на боевом курсе всего один час. Гироскопические приборы управления, еще далекие от совершенства, могли выдать ракете ложное целеуказание. Недаром командира там волновал хотя бы примерный азимут траектории – в открытое море или в сторону суши? Ведь радиус поражения из точки старта – двадцать миль мористее залива Стрелок – при минимальной дальности «изделия» захватывал и Владивосток! Но здесь бог с ним, ЧП местного масштаба можно замять. А если бы ракета залетела на территорию Китая, откуда так холодно проводили Никиту Сергеевича всего два дня назад… Вот это был бы скандал!

…На эсминце подняли флажный семафор – позывные Б-62 и «Добро», что означало: флагман одобряет действия командира, и ракета достигла боевого поля. Нетрудно представить, какой эффект произвело это зрелище. Тем более, что Хрущев впервые наблюдал старт баллистической ракеты с подводной лодки.

Успешная стрельба подводной лодки Б-62 оказалась весьма кстати для ее командира В. А. Дыгало, к которому восстановилось прежнее хорошее отношение командования флота. Незадолго до визита Хрущева Виктор Дыгало, оставив свою Б-62 на попечение старпома, вышел в море на другой лодке, которой предстояло отстреляться новыми торпедами. Командование хотело, чтобы опытный подводник присмотрел за действиями молодого командира. Стрельбы прошли успешно.

«Возвращаемся, – делился невеселыми воспоминаниями Владимир Ананьевич, – вижу, на пирсе нас встречает командующий подводными силами ТОФ контр-адмирал Хияйнен. Схожу на берег, и, как старший на борту, докладываю Льву Петровичу:

– Задание выполнили. Замечаний нет. Личный состав готов к выполнению очередной боевой задачи.

Мне показалось, что Хияйнен слушает меня как-то рассеянно. А потом тихо так мне говорит:

– А тебя, командир, я не могу обрадовать. На твоей лодке – пожар.

Во время планово-профилактических работ во втором отсеке электрик Огородников, не отключив тысячеамперные предохранители, взял металлическую щетку и полез очищать окалину. Моментально – короткое замыкание. Огненная дуга! Огородников получил ожоги, но, к счастью, остался жив. Не сработала система пожаротушения ЛОХ. Молоденький матрос с испугу не в ту сторону крутил вентиль. Вот пена и не пошла. Словом, накладки за накладками. Ребята эвакуировались из отсека и задраили переборки.

В то время в дивизии как раз находился инспектор подводных сил контр-адмирал Родионов. Ему доложили: на 62-й – пожар! Родионов спрашивает: «Кто командир?» Ему сообщили, не сказав, что Дыгало выходил в море на другой лодке. Инспектор отбил в Москву телеграмму: «Из-за низкой организации службы на ПЛ Б-62 во время проведения ППР возник пожар во втором отсеке. Экипаж с тушением пожара не справился. Отсек полностью выгорел». Отличная характеристика! Главком не стал разбираться в подробностях, последовал его приказ: «За низкую организацию службы на ПЛ, приведшую к пожару и выходу лодки из строя, капитану 2-го ранга Дыгало В.А. снизить воинское звание до капитана 3-го ранга». Это был страшный удар: Виктор Ананьевич через полгода должен был получить звание капитана 1-го ранга.

«…Следующая команда «Следовать за мной». У эсминца скорость 30 узлов, у меня всего 16. Поэтому я отшвартовался примерно через полтора часа. Смотрю, на причале стоит машина и дежурный по базе: «Товарищ капитан 3-го ранга, Вас в штабе ждет Никита Сергеевич». Переоделся, привезли в штаб. Вхожу в конференц-зал, там, в лучших традициях того времени, стоит стол, накрытый яствами, о которых даже сейчас вспоминать приятно. Во главе стола сидит Никита Сергеевич Хрущев, рядом главком, командующий флотом. Я подошел, отрапортовал:

– Товарищ Первый секретарь, Председатель Совета министров! Ваше задание выполнено. Командир подводной лодки Б-62 капитан 3-го ранга Дыгало.

– Молодец! – Хрущев подкатился ко мне, он ниже меня ростом. – Ты сам не знаешь, что ты сделал. Я теперь им задам! (имелись в виду американцы).

И дальше Первый секретарь делает рукой такой царственный жест, появляется, весь в белом, мичман с серебряным подносом – две чарки, на палочках изображение закуски, и лежат погоны капитана 2-го ранга.

– Ты мне, командир, сейчас напомни, что у вас, у моряков, раньше делается… Сначала пьют, потом вручают или сначала вручают, пьют потом?

– Сначала вручают, а потом обмывают.

– Ну, вот, носи погоны. Молодец. Поздравляю тебя. Теперь давай выпьем. За удачу!

И выпили мы. Хрущев просит к столу. В этот момент я отлично понял, что мне здесь не место.

– Товарищ Первый секретарь, мне, как командиру, необходимо быть на корабле. Лодку приготовить, чтоб она снова была готова к стрельбе. Вдруг вы захотите и завтра посмотреть!

Он улыбнулся и сказал:

– Ну что ж. Если такая необходимость – иди на корабль.

Я же про себя подумал другое: зачем мне эти стопки, когда у меня в каюте целая канистра со спиртом стоит? Меня на лодке товарищи ждут с нетерпением, а я буду здесь ошиваться, среди этого бомонда. Поэтому я с удовольствием, рысью, оттуда ушел. Кому надо, занимались лодкой, а мы занялись любимым делом».

Хрущев за успешный запуск вполне бы мог вручить Дыгало погоны каперанга. Да и вручил бы легко – жалко, что ли? Тем более Владимир Ананьевич срок выслужил, вдобавок так отличился… Но, видимо, степень поощрения командира обговаривалась с Горшковым. Если разобраться, формально главком был прав. Корабельный устав гласит: «Никто не имеет права без команды покинуть аварийный отсек». А его люди убежали от пожара. Никто не объяснил матросу, что нельзя лезть к прибору под током, другой не знал, как включить систему тушения. Независимо – на борту командир или нет, экипаж должен действовать без срывов. Это и есть главный показатель организации службы. Поэтому награда Дыгало была на самом деле его прощением.

Хрущев весь обратный путь на быстроходном эсминце был весел, оживлен, его радовала прекрасная погода. На стадионе «Авангард» состоялся общегородской митинг. Выступление Пред-совмина было очень эмоциональным. Находясь под впечатлением увиденного, он прокомментировал баллистику полета очень своеобразно:

– Вы знаете, какие у наших моряков ракеты? Они сначала летят до бога, а потом от бога!

Умел товарищ Первый резануть правду-матку… «Правда» вышла с редакционной врезкой: «Речь Н.С. Хрущева будет опубликована в одном из ближайших номеров газеты». Центральный орган партии только через день опубликовал приглаженное выступление советского премьера, и оно не имело ничего общего с тем, что услышали владивостокцы.

…После банкета, вернувшись на «Неустрашимый», Никита Сергеевич, указав на стоявшую у пирса подлодку К-126, негромко спросил Горшкова:

– Такую, что ли, китайцам отдаем?

Горшков кивнул утвердительно. Хрущев вздохнул. После визита в Пекин у него уже не было уверенности, что жест примирения способен что-либо изменить.

СПИСОК ШИЛЬДЕРА

Доктор Вернер был русский. Что же с того?

Я знал одного Иванова, который был немец.

М. Ю. Лермонтов. «Герой нашего времени»

Если докопаться до истока, откуда произошел самый ужасный оружейный симбиоз XX столетия «субмарина + ракета», следует признать его родиной Россию, но с одной существенной оговоркой. Первая атака российского подводного ракетоносца состоялась 29 августа 1834 г., но командовал ею… немец!

…Лодка медленно выгребала на середину Невы. Ниже по течению на якорях стояли грузовые парусные барки, изображавшие неприятельские фрегаты. Генерал Карл Шильдер стоял на палубе субмарины, направляя ее курс. Затем он спустился вниз, где мерцала лампада перед иконой Николая-чудотворца, покровителя русских моряков, и задраил верхний рубочный люк. Подпоручики лейб-гвардии саперного батальона заняли свои места – П.П. Ковалевский у винтовых подъемников ракетных труб, Л.А. Бем – у запальной гальванической батареи. На середине реки лодка погрузилась. За перископ стал сам изобретатель.

Через несколько минут, на глазах государя и императорской свиты, из-под воды с шипением и свистом вылетели шесть ракет. Залп удался на удивление кучным. Обе парусные мишени тут же занялись кострами и сгорели дотла!

Весьма довольный увиденным, император Николай I на другой же день подписал поданный генерал-адъютантом Карлом Шильдером список о поощрении отличившихся «нижних чинов». Более 84 рядовых саперов получили по 20–25 рублей золотом. «Государственная премия» была весьма внушительна, если учесть, что даже во второй половине XIX в. корова в России стоила 3 рубля, а ведро водки – 10 копеек. Между тем, испытания подводной лодки Шильдера в нашей технической литературе традиционно преподносятся как цепь сплошных неудач. Вот известные выдержки из рапорта генерал-инспектора корпуса инженеров:

«По прибытии моем на пароходе к брандвахте Северного фарватера, в расстоянии до 500 сажен от прикрепленной к плоту на якорь подводной лодки, подан был сигнал для начала плавания оной под водою. Путь лодки для зрителей обозначался двумя железными шестами, на лодке прикрепленными. В лодке находилось восемь человек экипажа, а генерал Шильдер, для лучшего во время опытов управления лодкою, находился вне оной на палубе, погруженный в воду по грудь в одежде из непроницаемой ткани и с плавучими поясами. Приказания свои он передавал находившимся внутри посредством длинного каучукового рукава, проходившего во внутренность лодки, и другой конец которого, в виде рупора, находился у него в руках. Для большей предосторожности за лодкой следовал катер, на котором находились некоторые запасные принадлежности и несколько людей.

Лодка была снабжена прикрепленными к боковым стенам оной зажигательными и фугасными ракетами, а на стержне, прикрепленном к носовой части оной, имела одну мину в 20 фунтов пороху. Гальванический прибор помещался внутри лодки, а проводники от оного к ракетам и минам находились в руках генерал-адъютанта Шильдера. При начале действий ветер и течение понесли лодку на якорный канат плота, за который гребки лодки зацепились и запутались так, что для дальнейшего плавания лодки надо было обрубить якорный канат, и лодка тронулась с места, имея гребок с правой стороны сломанным. По этой причине она получила под водою косвенный ход и с трудом могла быть направлена к выставленному впереди для подорвания старому двухмачтовому транспортному судну.

По отплытии 50 сажен под водою воспламенены были две ракеты, которые по причине сильного волнения не могли долететь до своей цели и разорвались в волнах, не в дальнем расстоянии от лодки. Между тем, волною заплеснуло разговорную трубу, и, не прежде как через четверть часа по отлитии сей воды, можно было продолжать дальнейший путь. При приближении к судну мина, находившаяся на носу лодки, приткнута была к судну удачно, сама же лодка течением была увлечена под киль судна, но железные шесты с флюгаркою удержали оную, и плывший сзади катер взял оную на буксир. Выехав из-под судна, лодка вновь унесена была течением и наехала иа гальванические веревки, и порвала проводы от двух мин. По отплытии, наконец, с помощью катера на значительное расстояние, предложено было взорвать мины, из которых воспламенилась только одна, причинившая мало вреда судну, по причине значительной плавучести бочек, наложенных вовнутрь, дабы впоследствии под этим же судном продолжать опыты подводного плавания в действии. Сим действием прекращены были опыты, продолжавшиеся около двух часов».

Ракеты, сойдя с четырехметровых направляющих, взорвались в гребнях волн «не в дальнем расстоянии» от лодки… Как же эти волны не смысли с палубы самого изобретателя, почему не перевернули гребной катер сопровождения, который еще имел силы вытащить притопленную лодку из-под «неприятельского» судна… И вообще, кто бы дерзнул выполнять показательную атаку в шторм? Здесь, похоже, мы имеем дело с «дезой», умело запущенной самим генералом-изобретателем.

Сохранение секретности своего детища заботила Карла Шильдера с самого начала постройки субмарины. Директор Александровского чугунолитейного завода оберберггауптман 4-го класса М.Е. Кларк, шотландец, привлек к строительству иностранных мастеров Рида, Монро и Роджерса, которые старались больше выведать, чем что-то сделать. Европу обеспокоило появление у России тайного морского оружия.

Карл Андреевич Шильдер был сыном рижского купца, выходца из Курляндии. Этот факт его биографии советские историографы неспроста и даже назойливо подчеркивали. Но тевтонские корни генерала слишком очевидны. Об этом свидетельствуют имя, фамилия, не имеющие ничего общего с прибалтийскими, как впрочем, и отчество. Наверняка отца звали Андреас, а не Андрей. С 1805 г. Карл Шильдер участвовал во всех войнах, которые вела Россия в Европе, и сделал блестящую воинскую карьеру от унтер-офицера до генерал-адъютанта. Он был выдающимся военным инженером своей эпохи. Шильдер первым применил в бою разборный канатный мост и понтонную переправу, подземные мины и даже фугасные ракеты, управляемые дистанционно. Он же является отцом подводной мины. Деятельная натура Шильдера, однако, не могла примириться с пассивным характером этого оружия. И он предложил в качестве средства доставки – подводную лодку, «руководствуясь примерами подводного плавания Бушнеля, Дреббеля и известного Джонсона и сочинениями Фультона, Монжери и других…» Список имен ясно указывает, что генерал отнесся к опыту предшественников со свойственной саперу глубиной!

Советские трофеи верфи «Шихау» в Данциге

Верфь «Шихау». Эти корпуса могли войти в состав ВМФ СССР

Немцы научили нас делать шпангоуты снаружи

Такой была К-129

Hughes Glomar Explorer – совместное производство ЦРУ и Говарда Хьюза

Та самая док-камера 11МВ-1

Капитан медицинской службы Сергей Черепанов

Командир К-129 капитан 1-го ранга Владимир Кобзарь

Лейтенант Анатолий Дыкин

Инженер-капитан-лейтенант Александр Егоров

Старший лейтенант Владимир Мосячкин

Капитан 3-го ранга Владимир Мотовилов

 Капитан 3-го ранга Евгении Ковалев

Старший помощник командира капитан 2-го ранга Александр Журавин

Говард Хьюз

Восьмимоторный «Геркулес» Говарда Хьюза

Таинственный «Мизар» (AGOR-I1).

Он нашел потерянный американцами атомоход «Скорпион». Но искал ли он, как уверяют, нашу К-129?

SSN-587 «Хэлибат». Снимок сделан между 1967-м и 1970 годом. Так она выглядела, уходя на поиски нашей К-129

Эмблема SSN-587 «Хэлибат». По-русски – палтус

Парадное фото SSN-587 «Хэлибат» на фоне моста Золотые Ворота в Сан-Франциско

DSWR-1 «Мистик». Глубоководный аппарат для «сухого» спасения американских подводников с любой глубины

ЮСС «Суордфиш» (ССН-579)

Американцы крупным планом вывесили рубку «Суордфиш» в Интернете

Р.М. Никсон

Дж. Р. Форд

Адмирал Η. Н. Амелько, бывший командующий Тихоокеанским флотом

Реактивный ракетоносец Ту-16, Возможно, это реальный снимок, сделанный у корейского аорта Вонсан в феврале 1968 года.

На заднем тише – уходит американский крейсер УРО

Авианосец «Энтерпрайз» на полном ходу

Командир «Пуэбло» Ллойд Бучер

Полковник Ким Ч. жон Рок командовал абордажем «Пуэбло». Сегодня он водит экскурсии туристов но мемориальному кораблю

«Пуэбло» на вечной стоянке в Пхеньяне.

На его примере корейских трудящихся учат стойкости в борьбе с империализмом

«Гломар Эксплорер» в доке. Теперь только бурильщик. Снято 20 000 тонн «шпионского» оборудования

Научно-исследовательское судно «Гпомар Челленджер» тоже привлекалось к изучению обломков К-129 на грунте

«Морская тень,» – судно-невидимка, построенное по технологии «стеле» – не пригодилась никому, кроме создателей фильмов о Джеймсе Бонде

Док-камера НМВ-1 «в другой жизни» стала гаражом для «Морской тени»

Такой была найдена подлодка С-80 на грунте. Рисунок начальника ЭОН-10 Манченко

Лодка проекта 629Р – подводный ретранслятор на Камчатке

Единственный памятник погибшим на К-129 в городе Черемхово, где нет ни озера, ни речки

Советские исследователи нередко пеняли генералу на невнимание к «потаенному судну» Ефима Никонова, подразумевая, что обрусевший, а все равно – немец, ущемил национальный приоритет России в подводном плавании… Однако продолжим цитату из Шильдера: «…Я предложил построить металлическую подводную лодку, которая по теоретическим соображениями имела все удобства, указанные помянутыми примерами, устраняла недостатки, замеченные и самими изобретателями».

Поэтому деревянная бочка неграмотного крестьянина петровской эпохи, проломившая днище о грунт при первом же погружении, представляла мало интереса для человека, так обогатившего военную инженерию. Никого почему-то не смущает, что здесь бесспорные приоритеты России оказались забыты. Все восторгались проходческим щитом «Харренкнехт» из Германии, который так резво «прогрыз» Лефортовский тоннель в Москве, но никто не вспомнил, что это «ноу-хау» изобрел и применил Карл Шильдер – для рытья минных галерей под стены вражеских крепостей…

Опыты с субмариной продолжались до 1841 г. – семь лет. Оплаченные из казны, они вряд ли были столь безнадежны, какими их отставили для памяти потомков. Рациональное зерно, заложенное в проект, было зримо и почти осязаемо. Все упиралось лишь в неприемлемую мускульную силу движения. Лодка приводилась в движение гребками – по паре с каждого борта. Гребок в виде «гусиной лапки» состоял из двух складывающихся лопастей, поворачивающихся на шарнире горизонтального вала, который изнутри вращал матрос. Когда гребки двигались назад, их лопасти раскрывались и, загребая воду, толкали лодку вперед. Субмарина была весьма маневренной: если валы крутить побортно враздрай, она разворачивалась практически на месте. Но, конечно, четырех матросских сил было слишком мало для судна водоизмещением почти 17 тонн – скорость не превышала трех кабельтовых в час.

Изобретение саперного генерала обогнало свое время на шесть десятилетий. И Шильдер постарался сохранить национальную тайну России до лучших времен. В письме военному министру изобретатель предложил: «… по благополучном окончании опытов подводного действия, дав команде возможность выйти из ПОДВОДНОЙ лодки, а мне лично, выходя последним, потопить лодку накренением с намерением представить как бы безнадежность на ее хорошее устройство и худой успех предполагаемых предприятий и дать повод распространиться такому мнению…»

Генерал своего добился: «лапчатое» сооружение принято считать бесполезным техническим курьезом. Примечательно, что нет сведений, что в конце концов приключилось с субмариной – известно лишь, что военное ведомство по рапорту Шильдера передало корабль ему «для партикулярных» нужд. Сегодня бы сказали: генерал ее приватизировал. Зачем? Возможно, все с той же целью – сохранить секрет.

Но попробуем суммировать идейное наследие Карла Андреевича Шильдера, которыми до сих пор пользуются подводники всего мира.

Зрительная труба. Прообраз перископа. Генерал очень хорошо понимал главное достоинство субмарины – скрытность: «Зрительная труба даст возможность управляющему делать по временам обозрение па поверхности воды, оставляя лодку под водой… из выдвинутой трубы, выставляя предмет меньшей величины обыкновенных бананов».

Боевая рубка. Их было даже две. А вот оборудованного поста управления наверху не было. Длительное надводное плавание оказалось бы слишком изнурительным для человеческого «привода». Для кратких переходов на поверхности генерал Шильдср оборудовал себя сам: надевал гидрокостюм на манер водолазной рубахи (только без шлема) надувной кожаный ранец на спине и башмаки со свинцовыми подметками. Однажды экспансивный Карл Андреевич, забыв их надеть, прыгнул за борт и едва не захлебнулся, перевернутый вверх ногами…

Горизонтальные рули – тут нечего комментировать. Без рулей глубины невозможно представить субмарину.

Люк крупногабаритных грузов. Впоследствии нашел применение на грузовых субмаринах – главным образом, германских и японских.

Однокорпусная архитектура: балластные цистерны внутри прочного корпуса. На отечественном подплаве так и не нашел применения этот русский по природе приоритет. Сегодня такая схема считается более прогрессивной, нежели принятая у нас двухкорпусная.

Аккумуляторная батарея. Электрическая энергия сегодня всеобщая и единственная сила, которая непосредственно движет, освещает и отапливает любые современные подводные лодки, включая атомные. Шильдер предложил принцип, но не имел средств его осуществить: лейденские гальванические банки могли лишь отдавать энергию. А если бы даже умели накапливать, заряжать их все равно было нечем. Все тот же энергетический тупик, из которого в первой половине позапрошлого века не было выхода.

Подводные якоря. Две массивные чугунные отливки в диаметральной плоскости субмарины, выпускаемые для ее удержания над нужной точкой грунта. В чистом виде заимствованы ВМС США Для SSN «Хэлибат», переоборудованной в 1971 г. для прослушивания секретных советских кабелей связи в Гижигинской губе Охотского моря.

Дистанционное управление оружием. Подводная мина Шильдера, которую предполагалось вонзить на заостренном штыре в Деревянный борт вражеского корабля, взрывалась электротоком по специальным проводам, когда лодка отходила на безопасное Для себя расстояние. Принцип применен в Германии для наведения на цель торпед Г-7, управляемых по кабелю.

Береговая база. Впервые была оборудована Карлом Шильде-Ром в имении своего тестя сенатора Н. Дубенского на берегу Невы. Состояла из мастерских и казармы для экипажа и обслуживающего персонала. До настоящего времени лодки не приспособлены для проживания экипажей при стоянке у берега. И почти постоянно нуждаются в каком-нибудь мелком ремонте.

Плавучая пристань. Предназначалась для базовой стоянки и буксировки подлодки в район боевых действия. Прообраз плавбазы обеспечения подлодок. Шильдер первым угадал слабую боевую устойчивость субмарины, часто вынужденной прибегать к помощи извне для пополнения корабельных запасов. Подобно вооруженной ракетами пристани Шильдера, современные плавбазы подлодок нередко располагают мощными средствами самообороны.

Подводный ракетный старт. Опробован в гитлеровской Германии в 1943 г., в СССР – в 1955 г., внедрен в США в 1958 году. У Шильдера пороховые ракеты калибром 4 дюйма (101,6мм) размещались в шести металлических трубчатых направляющих, по три с каждого борта. Трубы были соединены в пакеты. Угол возвышения регулировался изнутри подлодки специальными винтовыми стойками, давая возможность грубого прицеливания.

Трубы с двух сторон закрывались герметичными резиновыми пробками. При стрельбе они выбивались ракетой и ее газовой струей. Стрельба производилась как с поверхности, так и из-под воды. Зажигание было электрическим.

Переговорный шланг – прообраз звукоподводной связи.

Вентилятор. Обязательный атрибут любой субмарины, начиная со времен Первой мировой войны.

Труба воздушной вентиляции. Прообраз не только РДП (вращающих гусиные «лапки» матросов тоже можно признать двигателем, потребляющим кислород!), но и современных выдвижных устройств ПВП подводных атомоходов для забора свежего атмосферного воздуха из подводного положения.

Дух подводного братства. После первого удачного погружения и эффектной ракетной атаки в присутствии государя императора, К.А. Шильдер в тот же вечер устроил на даче своего тестя торжественный ужин для первых подводников, куда были приглашены не только офицеры, но и нижние чины. И это ничуть не оскорбило дворян. Под водой жизнями одинаково рисковали все. Традиция торжественных встреч и обильных застолий широко практиковалась в «Кригсмарине». При этом высшие чины, выпив протокольную стопку шнапса, спешили предоставить членов экипажа самим себе, где матросы в присутствии своих офицеров зачастую напивались до бесчувствия. Что ничуть не мешало поддержанию – уже на следующий день – нормальной воинской дисциплины. Видимо, известная поговорка «Что русскому хорошо, то немцу – смерть!» имеет и обратную силу…

В советском и российском флоте до сих пор отсутствует понимание, что колоссальный стресс, испытанный в походе, требует выхода. О каком морской братстве может идти речь, если ритуальный поросенок, который преподносят вернувшемуся из похода экипажу, тут же съедается под «шило» исключительно высокопоставленными встречающими при робком присутствии старшего комсостава лодки…

Спасательные средства. У Шильдера отсутствовали как таковые. Это колоссальное везение, что за семь лет четырехлапый тихоход ни разу не стал пленником дна Невы или Кронштадского рейда и братской могилой. За то, что недодумал курляндский немец, расплачивались и расплачиваются в русском, советском и российском подплаве…