Текст книги "Беглянка (ЛП)"

Автор книги: Мэри Элизабет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава 11

Лидия

Что можно сказать о мужчине в толстовке с капюшоном, который так неотразимо сексуален?

Талант выглядит таким же истощенным, как и я, с бледным лицом и тяжелыми веками. Мне приятно знать, что он так же взволнован нашей ночью с виски, как и я. Несмотря на то, как восхитительно он выглядит одетым, у меня текут слюнки от пакета с китайской едой на вынос у него в руке.

Красивый мужчина. Жирная еда.

Это была бы идеальная ситуация, если бы между нами не стояла Инес.

Его волосы мокрые, как будто их только что вымыли, и он проводит по ним рукой, как нервный мальчик, которого вот-вот отругают за то, что его заметили в недоступном для него месте.

– Ну, здравствуй, – воркующим тоном говорит Инес. Она смотрит на меня через плечо. Я проваливаюсь в подушки, чтобы спрятаться.

– Привет, – отвечает Талант, столь же растерянный и слишком больной, чтобы заботиться о правильном приветствии, – Лидия здесь?

Инес делает шаг назад, полностью открывая дверь. Осанка Таланта выпрямляется, когда он видит меня, и он держит пакет с едой в качестве жертвы, прежде чем войти в мою квартиру. В каком бы ужасе я сейчас не была, мой желудок урчит, когда в нос ударяет запах жареного риса. Легкая улыбка изгибает губы Таланта.

– У них закончился суп, который ты хотела, – Талант проходит мимо Инес на кухню, где раскладывает пять или шесть разных коробок с едой, – Но у меня всего понемногу.

Инес ударяет себя, переводя взгляд с Таланта на меня и обратно.

– Прости, но ты остаешься? – Талант спрашивает Инес. – Я взял только два набора палочек для еды, но ты можешь взять мои, если хочешь. Я буду использовать вилку. Или руки.

Открывая каждый ящик в моей маленькой кухне, пока он не находит вилку, он срывает джекпот и держит одну в знак победы. Талант не возится с тарелкой, накручивая лапшу на вилку прямо из коробки и прихлебывая ее между губами.

– Блять, она горячая, – говорит он, прикрывая рот, чтобы не говорить с едой в нем.

Почему он такой милый?

И почему он ест «Ло Мейн» на моей кухне, как будто это нормально, и мы делали это раньше?

Инес требуется минута, чтобы понять все, но она оживает с яркой улыбкой и блеском в глазах. Трудно не ослепнуть Талантом, даже с полным ртом жирной пищи, но особенно из-за черного худи. Великолепный в сшитых на заказ костюмах, в которых его обычно видят, Талант – мечта, смягченная и такая же обычная, как и все мы.

– У нас не было возможности встретиться лично, – говорит Инес. Она делает шаг вперед с протянутой рукой, – Инес Риччи. Мы говорили по телефону.

Серые глаза Таланта скользят мимо Инес ко мне на диване, где мы с Псом наблюдаем, как разворачивается сцена, словно поворотный момент в мелодраме в прайм-тайм. Но это моя настоящая жизнь.

Бросив вилку, Талант вытирает руки салфеткой, прежде чем ответить взаимностью на рукопожатие Инес и прошептать.

– Приятно познакомиться.

Теперь он может показать лицо женщине, отвечающей за то, что я трахаюсь за деньги.

На случай, если ему все еще трудно вспомнить, чем я зарабатываю на жизнь, я говорю.

– Инес здесь, потому что меня сегодня стошнило на клиента, и он мной недоволен. Меня как будто выпороли за плохое поведение.

Инес смеется, отгоняя меня.

– Не будь смешной, Лидия. Тебя не вырвало на него. Тебя вырвало на его мраморный пол.

Медленно пережевывая, Талант кивает и проглатывает свой кусок. Он говорит.

– Мы слишком много выпили прошлой ночью.

Не та реакция, на которую я рассчитывала. Я надеялась, что он побежит к двери и никогда не вернется. За исключением китайской кухни, конечно. Безжалостность Таланта расстраивает меня, но вдохновляет Инес.

– О, так это ты слишком поздно задержал мою девочку на работе, – признается она.

Холостяк года наконец догадывается и имеет приличие выглядеть озадаченным. Его поза меняется с похмельного бойфренда на генерального директора на миллион долларов в мгновение ока, и это к лучшему. Он ест прямо из контейнера в маленькой квартирке среди самой могущественной шлюхи Гранд-Хейвена и ее главаря – ему нужно вести себя соответственно.

Что еще сказать? Талант умнеет и затыкается, понимая, в каком компромиссном положении мы находимся. Это все веселье и игры, пока реальность того, что вы гоняетесь за эскортницей, не бьет вас по лицу.

– Инес как раз уходила, – я встаю с дивана. Пес остается на месте ради шоу, – Спасибо, что заглянула ко мне. Я позвоню тебе завтра, чтобы решить, как мы справимся с сегодняшним несчастным случаем.

Она не отводит взгляда от Таланта, и его цвет лица снова немного краснее. Инес позволяет мне проводить ее к двери, но она не уходит, загоняя меня в угол.

– Прежде чем я уйду, – она поднимает палец в воздухе. На ее лице появляется коварная ухмылка, и она говорит, – Нам нужно закончить наш разговор о Камилле. Эта ситуация остро нуждается в нашем внимании, и она не может ждать. Я уверена, Талант не будет возражать, если мы сядем и разберемся, прежде чем я уйду.

Я могла бы задушить ее, но вместо этого сжимаю зубы и настаиваю, что все может подождать.

– Нет, не думаю, что может, – Инес упирается ногами в ковер, – Бедняжка совсем одна, Лидия. Ей нужна наша помощь.

– Хорошо, – говорю я отрывистым тоном. В этот момент я бы согласилась на все, чтобы заставить ее уйти, и надеюсь, что смогу отговорить ее от этого утром.

Инес выходит наружу, и когда дверь закрывается перед ее носом, она говорит.

– Я приведу ее завтра как-нибудь.

Босая и одетая только в огромную рубашку, в которой я сплю, я не могу не задаться вопросом, как эта картина должна выглядеть для Инес. Он появляется с едой, а я без штанов. Подумает ли она, что мы с Талантом в отношениях? Она никогда не знала, что у меня есть друзья, не говоря уже о свидании – не то чтобы это свидание, но внешность обманчива.

Или ее предположения будут более серьезными? Не подумает ли она, что я заключила какую-то побочную сделку с Талантом? Конечно, такой уважаемый человек как он, не появился бы в квартире шлюхи без мотива. Она утверждает, что доверяет мне, но доверие непостоянно в нашем мире.

– Она кажется… милой, – говорит Талант, прежде чем откусить яичный рулет. Он вежливый едок, жует с закрытым ртом и глотает, прежде чем добавить, – Хочешь я подготовлю тебе тарелку?

– Что ты здесь делаешь? – это единственные слова, которые я могу найти и собрать воедино в своем беспорядочном мозгу. Есть много других вещей, которые я хотела бы сказать, например, как ты узнал, что китайская еда моя любимая? Что произошло прошлой ночью? И ты специально надел эту толстовку, чтобы соблазнить меня?

Талант имеет приличие выглядеть растерянным. Между его бровями появляются морщинки, когда он открывает мой холодильник и берет бутылку воды, как делал это раньше.

– Ты пригласила меня.

– Лжец.

– Лидия, я бы не появился в твоей квартире с твоей любимой едой, если бы ты меня не попросила, – он делает глоток воды, мрачно глядя на меня поверх бутылки, – Я отправил тебе сообщение ранее, чтобы узнать, не хочешь ли ты отменить все, но ты не ответила мне, поэтому я решил, что все отлично. Ты должна была сказать мне, что твоя чертова начальница будет здесь.

Я вспоминаю текст, который удалила, не прочитав, но снимаю с себя ответственность за это, поскольку во мне поднимается горячая злость. Я ни за что не приглашала его к себе. Никто, кроме Инес, никогда не был в моей квартире, а теперь Талант Ридж знает, как обойти мою кухню.

Он роняет вилку и смеется.

– Ты сейчас серьезно?

– Абсолютно серьезно, – отвечаю я.

Мышцы его челюсти сжимаются, и он качает головой.

– Я знаю, что прошлой ночью ты была пьяна, но я не думал, что все на самом деле так.

По правде говоря, я мало что помню после того, как мы с Талантом вернулись к нашему столу после того, как мы занялись сексом в переулке. Есть смутное воспоминание о том, как я сидела у него на коленях, пока группа не завершила свое выступление, мы заказали еду и целовались, пока бар не опустел и не пришло время идти. Потом темно. Моя следующая связная мысль была, когда я проснулась сегодня утром в своей постели.

Лицо Таланта расслабляется, когда я молчу, и он говорит.

– Я не хотела, чтобы ты одна брала такси в три часа ночи, поэтому ты согласилась разделить его со мной. Ты заснула, как только мы сели в такси. Водителю нужен был твой адрес, а когда я спросил, ты бросила сумочку мне на колени и сказала, чтобы я посмотрел твое удостоверение.

Закрывая глаза, когда слезы вот-вот вырвутся, я задерживаю дыхание, чтобы не закричать. Если он знает мой адрес, то знает и мою фамилию.

Он обходит кухонную стойку и становится в шести футах от меня, чтобы объяснить.

– Когда мы приехали сюда, я предложил помочь тебе дойти до двери, и ты согласилась.

Пока он говорит это, я помню, как дважды уронила ключи, пытаясь открыть дверь. Мы смеялись над моей неуклюжестью.

– Тебе нужно уйти, – успеваю сказать я. Меньше всего я хочу, чтобы Талант увидел, как я плачу, и я не знаю, как долго я смогу сдерживать это разочарование.

– Не заставляй меня, – шепчет он.

Мягкости в его тоне достаточно, чтобы превратить мое разочарование в ярость.

Наклонив голову и прищурив глаза, я спрашиваю.

– Что с тобой, Талант? Если ты хочешь трахнуть меня, то трахни. Я проститутка – не нужно вина и обеда, чтобы залезть мне между ног. Плати, и все в порядке.

Почесывая затылок, он хихикает и говорит.

– Я трахнул тебя. Дважды. И не заплатил ни цента.

– Убирайся.

Как все обернулось. Наша первая встреча закончилась тем, что он вышвырнул меня из своего кабинета, а теперь наша последняя закончилась тем, что я выгнала его из своей квартиры. Он знает мое настоящее имя и место, где я живу, и я знаю, что он занимался сексом с проституткой. Обе наши головы на кону, я бы сказала, что мы квиты и теперь можем жить своей жизнью.

– Нет, – настаивает он.

Проблемы со слухом. Альтернативная вселенная. Безумие. Каким бы ни было объяснение, Талант Ридж дикий, и я достигла предела своего терпения. Конечно, он не просто отказался покинуть мою квартиру и ждал, что я соглашусь с этим. Я нигде не чувствую себя в безопасности, но моя квартира – мое единственное убежище, и никому не позволено угрожать тому небольшому покою, который мне предоставлен.

Талант смотрит в ответ острым взглядом, взламывая стену, которую я возвела между нами, чтобы защитить себя от очередной чепухи. Он настойчив в своей попытке пробить мою решимость, схватившись за край стойки и расправив плечи для долгой борьбы. Он не собирается уходить, не затянув сначала все это, но он никогда не встречал кого-то вроде меня. Я сделана из борьбы, и я жила с разочарованием всю свою жизнь. Гнев и тоска, зреющие под моей кожей – постоянные спутники.

– Если у тебя комплекс героя, я тебе не девица в беде. Я не нуждаюсь ни в спасении, ни в жалости. Убирайся из моей квартиры.

Моя защитная стена имеет дефекты, она далеко не такая высокая и крепкая, какой была до встречи с Талантом, и через трещины просачиваются небольшие признаки бедствия. Плечи Таланта опускаются, мои глаза наполняются слезами, а руки дрожат по бокам. Демонстрация слабости смягчает его, но меня это только бесит. Сжав руки в кулаки, чтобы не дрожать, я смахиваю слезы и копаю глубже, чтобы укрепить свой защитный барьер всем, что у меня есть.

Меня отбрасывает обратно в место, настолько бесстрастное и лишенное богатства, что я чуть не задыхаюсь от потери тепла, к которому я не осознавала, что привыкла. Но это то, что мне нужно, чтобы противостоять Таланту.

Талант отталкивается от кухонной стойки и проводит руками по лицу.

– Не думаю, что у кого-то из нас хватит на это сил, Лидия. Мы можем бросить это и съесть нашу еду?

Внезапно я оказываюсь перед ним и одним взмахом руки сбиваю коробку с «Ло Мейн» со столешницы. Я упираюсь руками в грудь Таланта и говорю.

– Уходи, или я вызову полицию. Если ты не хочешь, чтобы твое лицо попало на обложку газеты завтра утром, ты не заставишь меня повторить это снова.

Его темные глаза следят за кучей еды на полу, не обращая внимания на мое нападение или угрозу. Уголок его рта изгибается в снисходительной ухмылке, и вместо того, чтобы продолжать наше противостояние, я выполняю свое обещание и направляюсь к дивану, где оставила свой телефон.

Я не делаю и нескольких шагов, когда Талант бросается вперед и хватает меня за локоть. Он разворачивает меня в своих объятиях и ведет назад, пока я не сталкиваюсь со спинкой дивана. Все следы терпения стерты с его лица, заменены нахмуренными бровями и стиснутыми зубами.

– Что ты собираешься им сказать, Кара? – он подчеркивает мое профессиональное имя. Подтекст бьет сильнее, чем если бы он назвал меня шлюхой, потому что Кара подразумевает, что мне тоже есть что терять. Если я вызову полицию, чтобы его убрали из моей квартиры, мое лицо окажется на газете рядом с его лицом, и мы оба это знаем.

Вихрь пробуждения и ярости бурлит во мне, когда его близость впитывается в мою кожу, с осознанием того, что любая стена, которую я думала поставить между нами, была не чем иным, как принятием желаемого за действительное. Я топчу его ботинки босыми ногами и борюсь с его хваткой на моем теле, но это бесполезно. Он разрушил мои границы, и я беспомощна.

– Я не хочу тебя спасать, – говорит он, – Я просто хотел съесть свой гребаный ужин.

Абсурдность этого заставляет меня смеяться вслух.

– Ешь. А потом уходи.

Талант захватывает меня за запястье одной рукой, а другой обхватывает за талию, прижимаясь ко мне, пока мебель не сдвигается вперед. Я поднимаюсь на кончики пальцев ног, садясь на спинку дивана. Этот человек безжалостен и вонзается мне между ног, где нас разделяет только пара хлопчатобумажного белья и его штаны.

Я задыхаюсь, и он спрашивает.

– Почему я не могу держаться от тебя подальше?

Прижавшись к нему бедрами, я соблазнительно улыбаюсь и говорю.

– Не будь так строг к себе, Ридж. Многие мужчины платят хорошие деньги за мою киску.

Его ноздри раздуваются, и он тяжело сглатывает, крепче сжимая хватку, пока моя рука не начинает покалывать из-за нарушения кровообращения. Это полусладкая боль – порыв и паника одновременно. Я вижу это и в Таланте. Он знает, что лучше меня во всем, что имеет значение, и последнее что он должен делать, это заманивать эскортницу, которую он никогда не приглашал в свою жизнь, в ловушку в ее собственной квартире. Наши тела зовут друг друга, и это делает нас неузнаваемыми.

Я рада, что это происходит не только со мной.

Очарование вспыхивает между нами, и у меня кружится голова от его вдоха. Я отказываюсь от борьбы, когда моя защитная стена превращается в пепел в огне. Восстановить ее, если только с ним, невозможно. То, как кровь течет по моим венам и согревает мою кожу, когда я с Талантом, заставляет меня чувствовать себя более живой, чем когда-либо, и это ощущение я не могу забыть. Как будто мое сердце бьется впервые.

– Заплатить за это? – Талант опускает губы к моему уху, полностью прижимаясь ко мне. – Ты умоляла меня трахнуть тебя прошлой ночью. Ты плакала из-за этого. Лидия, ты, блять, умоляла об этом.

Я пылаю от эйфории, принося с собой воспоминание о прошлой ночи, ранее затерянное в тумане виски. Талант предложил мне бутылку воды, а я предложила свое тело. Снова и снова.

Он гладит меня и отпускает мое запястье, чтобы схватить меня за подбородок, заставляя меня увидеть голод в его глазах.

– Ты предложила мне свою киску бесплатно, – говорит он сквозь стиснутые зубы, – Снова.

Ко мне возвращаются обрывки и обрывки, и это пьяное, нелепое зрелище смущает меня, но эти эмоции затмеваются волнением твердого члена Таланта, прижимающегося к моему самому горячему месту. Он обхватывает мою ногу вокруг своей талии и прижимается ко мне, проводя рукой по моим волосам, чтобы оттянуть мою голову назад. Я вскрикиваю, когда он впивается зубами в верхнюю часть моего плеча, а затем поворачивается лицом к моему горлу и стонет против моего бешеного пульса.

– Я должен заставить тебя умолять об этом прямо сейчас, – говорит он хрипло.

Слова почти слетают с моих губ, когда он отталкивает меня, оставляя меня бездыханной и пустой. Признаки жизни, которые я чувствовала в его объятиях, высасываются, как вакуум в его отсутствие, и я остаюсь пустым сосудом, свободным для того, чтобы снова построить свою защитную стену. Но это невозможно.

Запыхавшись, как и я, Талант отступает и поправляет свою толстовку. Мои ноги касаются ковра, но я не могу отойти от дивана, боясь упасть… или умолять.

– Давай проясним одну вещь, Лидия, – говорит он, делая шаг к двери, – У меня нет мотивов, и я не просил тебя вторгаться в мою жизнь. Ты сделала это. Я не знаю, что между нами, но теперь мы этого никогда не узнаем.

Он открывает дверь, и если бы я собиралась попросить его не уходить, это был бы мой шанс. Если бы я только могла заставить свой голос работать.

Перед уходом он поворачивается ко мне и говорит.

– Единственное, от чего тебе нужно спастись – это от самой себя.

Глава 12

Лидия

– Доброе утро, vita mia – жизнь моя. Как мы сегодня себя чувствуем? – Инес стоит у моей входной двери, одетая в белый костюм с резкими складками на каждой ноге и туфлями телесного цвета. Цепочка бриллиантов свисает с ее запястья, и она носит кольца на каждом пальце, как настоящая королева.

Она не одевалась для меня. Инес надеется, что Талант остался на ночь, и это видно. Нет ничего, что она хотела бы больше, чем возможность еще раз поковыряться в его мозгу.

– Лучше, – резко отвечаю я, не заботясь о сотнях тысячах долларов в драгоценностях, обледеневших на руке Инес. Я сосредотачиваюсь на светловолосой девушке позади нее, – Это не может подождать, пока я не закончу свои дела сегодня?

– Мы собираемся поговорить об этом у двери или ты хочешь пригласить нас внутрь? – спрашивает Инес.

Это не вопрос, и я отхожу в сторону, пропуская их. Инес Риччи не входит в комнату и не поворачивает голову ни к кому, но я вижу как ее глаза бегают в поисках Таланта. То, что она находит, это наш нетронутый ужин на прилавке и пустая коробка, к которой Пес пробрался на кухонном полу. Если она разочарована тем, что я дома одна, она держит это при себе. Я благодарна за маленькое благословение.

Камилла следует за Инес внутрь, с чемоданом в одной руке и небольшой картонной коробкой в другой. Она вежлива, обязательно встречается со мной взглядом, когда входит. Она шепчет.

– Спасибо.

Манеры хорошие, но если она собирается работать в качестве эскортницы, ей лучше быстро набраться сил. Мало того, что ее клиенты будут добиваться от нее своего, но и другие девушки из «Молчания» съедят ее заживо. Нет никакой терпимости к слабому звену, когда нужно заработать так много денег. Иметь хребет – это обязательное условие, даже между собой.

– Твоя комната первая справа, – Инес направляет Камиллу к маленькому коридору, – Распаковывайся, пока я поговорю с Карой наедине. Мы придем за тобой, когда будем готовы к разговору.

Как только девушка оказывается в своей спальне, я иду на кухню, чтобы прибраться.

– Как долго она пробудет?

Коробки для еды на вынос мягкие, потому что они остались на ночь, и впитали конденсат и жир. Инес с отвращением морщит нос, когда я бросаю их в мусор поверх одноразового телефона, который сломала пополам и выбросила после того, как проснулась. Если только Талант не позвонит Инес, у него не будет абсолютно никакой возможности связаться со мной.

Сомневаюсь, что он снова появится у моей двери.

– Почему ты не рассказала мне о дружбе с Талантом Риджем, Лидия? – она спрашивает. – Это избавило бы меня от многих забот.

Я закрываю крышку мусорного бака и встречаюсь с ней взглядом.

– Он мне не друг, и я его больше не увижу.

Она смотрит на кольца на своих пальцах, понимая, что зря достала их из футляров. Как она вообще могла поверить, что я позволила ему остаться здесь на ночь, когда знала, что сегодня она подбросит Камиллу, мне непонятно. Не то, чтобы Талант, остающийся на ночь, когда-либо был разменной монетой.

– Должна ли я беспокоиться о количестве информации, которую ты скрываешь от меня?

Ее беспокойство немного смягчает меня, и я качаю головой.

– Нет. Ничего не изменилось.

– Я во многом на тебя рассчитываю, Лидия. Если мы не будем доверять друг другу, последствия будут катастрофическими.

– Я бы сказала тебе, если бы Талант был заинтересован в продолжении рабочих отношений со мной, Инес. Это не то что ты видела прошлой ночью. Если «Ридж и Сыновья» – это место, которое тебе все еще интересно, пошли еще одну девушку, потому что я не хочу его снова видеть. Хотя с братом тебе может повезти больше. Талант – это тупик.

Она качает головой.

– Это тема, к которой мы можем вернуться потом. Сейчас меня беспокоит не Ридж или его сыновья, а ты. Прежде чем я отдам Камиллу в твои руки, я должна убедиться, что мы на одной волне. Что мы в одной команде.

Я все еще на той же странице, что и Инес? Без сомнения, что-то во мне изменилось после того как я встретила Таланта, но моя жизнь не изменилась из-за этого. Я думаю о перспективах жизни вне эскорта больше, чем раньше, но со временем я сдамся.

– Как долго она будет здесь? – Инес не нуждается в том, чтобы ее тревогу ослабляли словами. Ей нравится наблюдать за действиями, и если она настаивает на том, чтобы Камилла пала мне в ноги, я могу воспользоваться ситуацией и доказать свою надежность.

Камилла станет лучшей шлюхой в городе, как только я с ней закончу.

– Пока она не будет готова быть одна, – отвечает Инес.

Инес зовет Камиллу из своей комнаты. Она появляется сразу, как будто ждет, чтобы ее позвали. Пес спешит за ней по пятам, любопытствуя по поводу незнакомца в нашем доме, и я чувствую себя преданной его наглой демонстрацией неверности мне. Я спасла его от уличной жизни, а новая девушка его уже отвлекает. Типичный мужчина.

Моя новая соседка по комнате выше, чем я помню из нескольких раз, когда видела ее за стойкой регистрации в «Молчании». Она слишком худая, у нее плохая осанка, и ей нужно избавиться от робкого блеска в глазах. Невинность – это одно, но мужчинам нужно сразу же почувствовать себя желанными – они не должны утруждать себя выманиванием ее из скорлупы.

– Сколько тебе лет, Камилла?

– Двадцать, – отвечает она.

Она не так молода, какой я была в первый раз, когда продала свое тело. Мне не показали другого способа выживания, пока я не отказалась от своей добродетели за тридцать баксов и горячую еду. Если бы кто-то вмешался и предупредил меня о необратимых последствиях и затянувшейся травме, я возможно, сделала бы другой выбор. Эта жизнь не для хрупких, и она заслуживает шанса сбежать.

– Ты закончила среднюю школу?

– Да, вскоре после моего восемнадцатилетия. Домашнее обучение. Я никогда не ходила в государственную школу, – на мгновение обида омрачает застенчивую легкость в ее глазах, и это выражение я узнаю в себе. Она прячется за своей робкой внешностью, и отсутствие общения в школе может быть причиной ее неловкости. Вот почему она стремится покончить с этим, – Вскоре я ушла из дома.

– Где твой дом? – спрашиваю я, скрещивая руки на груди. – И почему ты ушла?

Камилла выпрямляется и стоит твердо, выпятив подбородок. Это поверхностная демонстрация храбрости, но это то, что я искала, чтобы знать что у нее есть яйца, чтобы вынести жизнь на изнанки общества.

– Клермонт, Северная Каролина, – она колеблется между вызовом и страхом, как лампочка, которая вот-вот перегорит, – Выбора не было. Я бы умерла, если бы не ушла.

Она драматична, но я считаю, что за ее застенчивой внешностью скрывается мужество. Мы с Инес обмениваемся взглядами и безмолвным обсуждением наших мнений, и становится ясно, что мы на одной волне. Камилла настоящая, но ей нужно многому научиться, если она хочет не отставать от таких как мы. Надеюсь, в ней это есть. В противном случае то, что не было разрушено ее семейной жизнью, будет уничтожено ценником на ее теле.

Мне нечего сказать, я извиняюсь и прохожу между Камиллой и Инес в свою комнату, чтобы подготовиться к сегодняшней встрече.

– Не волнуйся, Кара. Я ухожу, – весело кричит мне вслед Инес. Понизив голос ради Камиллы, она говорит, – Клянусь, эта девушка погубит меня. Слушай все, что она говорит.

Я только начала набирать воду в ванне, когда слышу слабое царапанье в дверь, но чем дольше я не отвечаю, тем громче оно становится. Он заслуживает того, чтобы какое-то время пожить в трущобах с новой девушкой.

– Грязный предатель, – говорю я, когда он вбегает и бегает вокруг моих ног. Его проплешины зарастают, а ребра уже не так заметны, как были до того, как этот маленький ублюдок приютил себя в моем доме. Он умеет быть рядом, но не мешает мне, и я не возражаю, когда он прыгает со мной в постель ночью, он идеальный личный обогреватель.

Я чешу его за ухом и говорю.

– Не забывай, кто дал тебе эту жизнь, Пес.

Инес, возможно, предупредила Камиллу, чтобы она держалась на расстоянии, или может быть, она может понять намек, но она не беспокоит меня, пока я в своей комнате. Дверь закрыта, и я не слышу ни звука с другой стороны. Если эта договоренность сработает, ей придется держаться подальше и уважать мои границы. Мы не соседи по комнате в общепринятом смысле, и я бы хотела, чтобы наше время вместе было как можно короче.

Если бы Талант сообразил так же быстро, как Пес и Камилла, может быть…

Нет, Талант мне не подходит. Думать о жизни, в которой у нас общее будущее – это не от мира сего и может принести только вред. Но я ловлю себя на том, что думаю о нем, когда сижу перед своим туалетным столиком, собирая волосы в высокий хвост. Лучше нам разорвать отношения, прежде чем мы закопаемся слишком глубоко.

Приручение эскортницы и получение желанного наследника звучит как хорошее время. Но это закончится только разочарованием. Реальность поразит нас быстро, и как только это пройдет, правда о том, насколько мы разные, разорвет нас на части.

Еще один пример того, чего нельзя делать, я почерпнула из бурных отношений Крикет. Это во многом связано с кругом грязных мешков, с которыми она вертелась, которые потратили больше времени на избиение и деморализацию, чем на ее благополучие. Она не раз дарила ласку мужчинам, от которых пахло дешевым пивом и потом. Первые две недели всегда были ураганом воинственности и похоти, где она мечтала о свадьбе и часто съезжалась вместе со мной с едва знакомым мужчиной.

– Ты можешь хотя бы попытаться быть с ним милой, Лидия? Марти очень много для нас сделал, – конский хвост Крикет распустился, и она носит майку в белую полоску без лифчика. Мы недавно переехали к ее новому парню, и у них все еще был медовый месяц, – Он хочет хороших отношений с тобой, детка. Это будет значить для меня целый мир, если ты дашь ему шанс. Марти действительно может быть тем самым.

Марти был алкоголиком с избыточным весом, на тридцать лет старше Крикет, и у него был блуждающий взгляд на четырнадцатилетнюю дочь своей подруги. Это вызывало у меня мурашки по коже, и я толкнула свой комод к двери ночью, потому что не доверяла тому, как он всегда находил предлог, чтобы потереть мне плечи или сжать колено, когда моя мама не смотрела.

– Подумай об этом, у тебя, наконец, может будет отец.

Она оставалась с Марти дольше других. Как бы мне не нравился мужчина, у меня была собственная кровать, и в ванной, которую мы делили, был приличный напор воды. Когда у нас появилось постоянное жилье, я смогла выяснить расписание автобусов и чаще добираться до школы. Как только я признала, что Крикет снова и снова выбирала мужчин одного и того же типа, я нормализовала ежедневные приступы пьянства и крика. Альтернативой было провести ночь в Buick, пока она не нашла другого Марти, а потом все началось сначала. Какой смысл было просить ее выбрать лучше?

Марти был дальнобойщиком, но чем дольше мы оставались, тем меньше времени он проводил в дороге. Он перешел от выставления стопок наличных денег, чтобы произвести на нас впечатление, до того, что вообще никогда не выходил из дома. Его постоянное присутствие нервировало так же, как его нежелательные прикосновения и затянувшиеся взгляды. В те ночи, когда моя мама допоздна работала в клубе, я ходила с ней, чтобы не оставаться дома наедине с Марти.

– Почему бы тебе не остаться дома и не приготовить мне ужин, милая? – он стоял в моем дверном проеме с банкой пива на кончиках пальцев, красный и липкий от высокого кровяного давления.

– Приготовь себе свой гребаный ужин, Марти, – говорила я, проталкиваясь мимо него.

Я никогда не говорила своей маме, как мне неудобно из-за ее бойфренда. Он так удерживал ее, что я не чувствовала, что этого будет достаточно, чтобы заставить ее уйти. Я терпела, избегая дома всякий раз, когда могла, и держала нож под подушкой на случай, если он сломает комод, который я все еще держала перед дверью в спальню. Когда их отношения начали ухудшаться, она во многом винила в этом мой отказ относиться к Марти как к отцу.

Она и не подозревала, что он не хочет быть моим отцом.

Он хотел быть моим папочкой.

Когда деньги закончились и отопление отключили, Марти несколько месяцев не работал, но свалил всю вину на Крикет. Она не работала достаточно усердно, достаточно долго.

– Ты явно не делаешь мужчин в этом клубе счастливыми, Крикет, понимаешь о чем я? – кричал он на нее однажды ночью.

– Этого ты хочешь, Марти? Ты хочешь, чтобы я трахалась с другими мужчинами, чтобы ты мог сидеть на своей заднице и смотреть телевизор весь день?

Марти не смотрел телевизор весь день. Он смотрел на меня.

К этому моменту я уже регулярно ходила в школу и сумела завести подругу, которая жила в той же части города, что и мы. Я не помню ни ее имени, ни даже того, как она выглядела, но ее родители были такими же или еще хуже, чем Крикет и Марти, так что мы могли бегать по улицам без присмотра.

Однажды вечером мы хотели посмотреть фильм ужасов в долларовом кинотеатре. Обычно какой-нибудь извращенец двадцати с лишним лет, убиравший зал после каждого показа, открывал нам черный ход, если мы блеснули сиськами. Он не работал этой ночью, а клуб, в котором танцевала моя мама, был недалеко, так что мы подошли, чтобы украсть деньги из кошелька Крикет.

– Кто-нибудь видел мою маму? – я спросила вокруг после того, как мы пришли в клуб.

Охранник, который позже лишил меня девственности, кивнул на дверь в задней части заведения. У нас было меньше двадцати минут до начала фильма, так что я побежала через стриптиз-клуб и без стука открыла дверь, предполагая, что это офис или второй туалет, о котором я не знала.

Это была комната размером со шкаф.

Крикет была внутри и трахала мужчину, которого я узнала в лице постоянного покровителя клуба. Он не удосужился остановиться, увидев меня, а Крикет лишь слегка встревожилась из-за моего вторжения. В четырнадцать лет я хорошо разбиралась в том, что происходит в стриптиз-клубе, столь же грязном, как и этот, но я никогда не думала, что моя собственная мать будет участвовать в подобном.