Текст книги "Беглянка (ЛП)"
Автор книги: Мэри Элизабет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)
АВТОР: Мэри Элизабет
КНИГА: Беглянка
СЕРИЯ: Молчание #1
Просим НЕ использовать русифицированные обложки в таких социальных сетях как: Инстаграм, Тик-Ток, Фейсбук, Твиттер, Пинтерест.
Перевод группы: t.me/dreambooks1
Для моих девочек.
Всегда знайте себе цену.
Глава 1
Лидия
Еще в юном возрасте я поняла, что внешность решает все.
В этом мире нет ничего недосягаемого из-за того простого факта, что я родилась женщиной с привлекательным лицом. Мое детство прошло, изучая, насколько ценно женское тело, восхищаясь его способностью ставить мужчин на колени в поклонении, просто существуя.
Некоторые из моих самых первых воспоминаний – это снимки моей мамы, танцующей за деньги в прокуренном клубе. Кружево подчеркивало изгиб ее бедер, а неоновые огни освещали сцену, как будто она двигалась на вершине огня. Мужчины смотрели и жаждали каждого ее движения, объятого пламенем.
– Сегодня мы хорошо покушаем, детка, – говорила она, когда ее выступление заканчивалось и она получала свои деньги. Резкий запах металла прилипал к ее пальцам после танца вокруг шеста, и она не удосуживалась даже надеть топ.
Сначала я думала, что она единорог – высокая, белокурая и величественная.
Когда десять лет спустя Крикет умерла, волшебство исчезло.
Но уроки остались.
– Это Кара, – говорю я, отвечая на свой рабочий мобильник. Это невзрачный предоплаченный телефон, который я выброшу через месяц или около того. Новый номер, новый телефон, никакой документации.
– Как долго мы работаем вместе? И ты до сих пор так отвечаешь на звонки? Другая женщина была бы оскорблена, – бархатистый тон Инес приветствует меня в трубке.
– Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, – говорю я.
Она не продолжает эту тему и спрашивает.
– У тебя есть расписание на неделю?
Сидя на краю ванны, я держу телефон между плечом и ухом и надеваю пару черных туфель на каблуках.
– Да. Какие-то изменения?
– Только одно, – говорит она, – Твоя встреча с доктором Костоном в двенадцать часов перенесена на одиннадцать тридцать.
Бросив быстрый взгляд на себя в зеркало в ванной, проверяя мои стрелки или кроваво-красную помаду, я спешу на кухню, чтобы схватить свой клатч со стойки. Внутри есть все, что мне нужно, чтобы сойти за Кару Смит, имя такое же невзрачное и одноразовое, как мой телефон.
– Инес, – рявкаю я, – Это через тридцать минут. Как я должна пересечь город за это время?
– Пока мы разговариваем, твой водитель паркуется перед твоим домом, – уверенно говорит она, – Обещаю, ты будешь там в нужное время.
Мое учащенное сердцебиение замедляется, и я говорю.
– Спасибо.
– Вот для чего я здесь, милая, – отвечает она мягким, как шелк, тоном. Мысленным взором я представляю ее сидящей за огромным столом, наматывающей на палец телефонный шнур – как босс, – Не забудь заглянуть после встречи.
– Я никогда не забываю, – говорю я.
Как и сказала Инес, у обочины припаркован черный Saburban. Шофер, одетый в костюм и кепку, ждет у задней пассажирской двери, скрестив руки перед собой. Его добрая улыбка становится шире, когда я приближаюсь.
– И Лидия, – говорит Инес, прежде чем я вешаю трубку. Произношение моего настоящего имени, столь редко произносимого, разжигает пламя в моем животе, – Будь в безопасности.
Я кидаю телефон в свой клатч и сажусь на заднее сиденье внедорожника. Когда пять лет назад я начала работать на Инес Риччи, шоферы и арендованные машины заставляли меня чувствовать себя незащищенной. Подобно многим вещам, которые дал мне этот образ жизни, с тех пор я привыкла к этому.
Уютно спрятавшись между Сан-Франциско и Пало-Альто, Гранд-Хейвен является домом для некоторых из самых богатых жителей Калифорнии. Никого из них не беспокоит поездка из пункта А в пункт Б, несмотря на их левостороннюю борьбу за прекращение глобального потепления. И если я хочу вписаться, мне нужно жить как они.
– Мы все еще направляемся на восточную сторону, мисс Смит? – спрашивает мой водитель. Он наблюдает за мной из зеркала заднего вида.
– Да… – я не помню его имени, – Пожалуйста.
Как и большинство вещей в моей жизни, водители временны. Я делюсь с ними не более чем пунктом назначения. Моя цель – быть как можно более расплывчатой и легко забываемой для всех, кроме моих клиентов. Чтобы добиться этого, я сокращаю свои слова до минимума, отношусь к людям с обычной вежливостью и даю всему срок годности.
Звук моего голоса, мое прикосновение и моя магия сохранены исключительно для джентльменов, которые платят.
Я не совершу тех же ошибок, что и моя мать, раздав все на мелочь. В таком городе как Гранд-Хейвен, богатом недвижимостью, стартапами, старыми и новыми деньгами, все имеет высокую цену. Включая меня.
– Я понял, – мой водитель отъезжает от моего дома, и я смотрю в окно, чтобы отогнать любые ожидания дальнейшего разговора.
Тишина меня не беспокоит.
Моменты покоя, когда я оцениваю совершенство своего города – это пища для моей души. Это полная противоположность той среде в которой я выросла, и я щипаю себя, чтобы убедиться, что это не сон. Я избежала заполненных мусором канав и заброшенных зданий в деловых районах и художественных галерей. Тротуары чистые, магазины высококлассные, а рестораны пятизвездочные.
Я в четырех милях от океана, в десяти милях от национального парка и в миллионе миль от жизни, которую оставила позади.
Бывают моменты, когда это не кажется достаточно далеким. Вот почему, когда мне хочется спросить моего водителя, есть ли у него семья или откуда он родом, я проглатываю слова, как пилюлю. Светская беседа почти всегда приводит к более серьезным разговорам, а я не заинтересована в этом. Это одинокое существование, но моя репутация у Инес обеспечивает дочери этой стриптизерши жизнь, которой никогда не было на карте.
Компромисс того стоит.
Я – мимолетная мысль, мираж для всех, кроме мужчин, которые платят за мое безраздельное внимание. В обмен на их лояльность я обещаю сделать все возможное, чтобы меня не узнали и не привлекли подозрений к нашей договоренности.
Я не буду беглянкой, на которую смотрят свысока на публике, потому что я трахаюсь за деньги.
Я предпочла бы быть невидимой.
Мне нечего терять, когда никто не знает, кто я на самом деле.
– Вы можете остановиться здесь, – говорю я, когда мы приближаемся к четырехэтажному зданию, где назначена моя первая сегодняшняя встреча. Солнечный свет блестит на стеклянной конструкции, как Изумрудный замок в «Волшебнике страны Оз», но я не девица в беде, ищущая дорогу домой.
– Вы уверены, мисс, что я могу выехать вперед? – спрашивает мой водитель.
– Пожалуйста, все в порядке, – говорю я с ноткой окончательности в голосе.
Избегая зрительного контакта, я передаю ему двадцатидолларовую купюру и выхожу из машины. Это будет последняя поездка, которую он сделает для меня, и через неделю он не вспомнит, была ли я блондинкой или брюнеткой. Он не сможет определить, какая квартира на Брэдфорд-стрит принадлежит мне или где он меня высадил.
Сегодня я самая красивая женщина, которую он когда-либо видел. Он будет часами думать о длине моих ног и мягком аромате моих духов. Но без чего-то конкретного, за что можно было бы держаться, без твердых фактов обо мне, которые можно было бы ухватить, когда его память о том дне угаснет, также как и воспоминания обо мне.
Весна в районе залива свежая и цветущая. В воздухе пахнет морской солью и распускающимися новенькими листьями на деревьях вдоль улиц. Сквозь шум транспорта щебечут птицы и гремит гудок судна, когда он прибывает в порт. Сегодня над городом светит солнце, а небо самое синее из всех синих.
Мои красные каблуки цокают по тротуару, а затем по кафельному полу вестибюля здания. Двери лифта открываются, словно по команде, и я спешу внутрь, пока ко мне не присоединился еще один пассажир. Я репетирую улыбку Кары в своем отражении на стенах лифта, когда я поднимаюсь на двенадцать этажей вверх, приклеивая ее на месте, когда останавливаюсь.
– Здравствуйте, – говорю я администратору, – Я пришла на встречу с доктором Костоном в одиннадцать тридцать.
– Ваше имя? – спрашивает мышка. Кончики ее ушей горят розовым, и она выпрямляет спину.
– Кара Смит, – отвечаю я.
Она следит за мной, пока я достаю из сумочки фальшивое удостоверение личности. Она оценивает меня и должно быть решает, что я красивее чем она, переключая свое внимание обратно на экран компьютера, пока я передаю свое удостоверение личности. Секретарша втягивает живот и убирает локон темных волос со лба. Насколько ей известно, я еще один психиатрический пациент доктора Костона. Но женская интуиция – штука хитрая, и я ее пугаю.
– Присаживайтесь, мисс Смит. Доктор скоро примет вас, – говорит она, возвращая мое удостоверение личности.
Четыре минуты спустя я официально начала выполнять свою работу.
Майкл Костон, мужчина лет пятидесяти, сидит за массивным письменным столом из красного дерева. Он не показывает что я кто-то больше, чем его очередной пациент, приветствуя меня обычной улыбкой, вставая со стула.
Далеко от пьяных, потных мужчин, которых принимала моя мать, доктор Костон крупен в нужных местах, одет безукоризненно, а его волосы – этот пучок седых и белых волос, – взлохмаченных, аккуратно подстриженных и густых.
Этот человек может быть божьим подарком человечеству, но для меня он сделка.
– Рад тебя видеть, Кара, – говорит он, засовывая руки в карманы.
Возбуждение доброго доктора давит на его шерстяные штаны, давая мне точное представление о форме его члена. Не то чтобы я не видела, не держала и не пробовала его раньше. Я оказываюсь в этом офисе на один час каждые шесть недель, как заводной механизм.
– Здравствуйте доктор, – я вытаскиваю шпильку из волос, позволяя каштановым локонам падать на плечи и спину, как он и любит. – Я скучала по тебе.
На самом деле нет.
Я ни разу не подумала о докторе Костоне с момента нашего последнего сеанса, но важно, чтобы клиент почувствовал, что он особенный. Одно дело быть шлюхой, но совершенно другое вести себя как шлюха. Хитрость заключается в том, чтобы определить, что они ищут в каждом опыте со мной. После нескольких часов прослушивания и диагностики влюбленных, страдающий головной болью людей, Майкл хочет отдохнуть от хаоса. За две тысячи долларов в час я даю ему это.
Он крутит золотую полоску на безымянном пальце, пока она не снимается, и прячет ее в ящик стола для сохранности. Намек на нерешительность темнеет в его глазах, но этого недостаточно, чтобы он не положил фотографию своей дочери в рамке лицом вниз на стол.
– Подойди ко мне, – приказывает он хриплым тоном.
Доктор Костон чувствует себя желанным. Держу пари, что большой процент его клиентов использует его для ежемесячной упаковки рецептурных таблеток и ничего более, и я не знаю, какие у него отношения с женой. Что я точно знаю, так это то, что я нахожусь в его графике уже восемь месяцев, и этот человек просто хочет, чтобы я хотела его. Он жаждет внимания и получает то, за что платит.
В другой жизни я могла бы сесть на его кушетку в качестве пациента, чтобы признаться в травме, которую пережила. Но в этой жизни я сажусь ему на лицо и лгу о том, как хорошо он заставляет меня чувствовать себя. Мало ли он знает, но там вообще нечего чувствовать. Я научилась отключаться от отвращения и ощущений, как, я полагаю, матери учатся отключать плачущего ребенка. Сценарий проносится у меня в голове, как титры в конце фильма, ключевые слова и фразы, чтобы потешить его самолюбие. Они автоматические, специально адаптированные для каждого клиента.
– Никто не лижет мою киску так, как ты, – вру я.
Они все одинаковые.
– Никто не заставляет меня кончать вот так, – говорю я.
Очередная ложь.
Я не кончаю.
Я не могу вспомнить, когда в последний раз клиент доставлял мне удовольствие.
Я не могу вспомнить, когда в последний раз у меня был секс, просто потому что я этого хотела.
– Я проснулась мокрой из-за тебя, – стону я, нежно двигая бедрами. Я откидываю голову назад и провожу пальцами по волосам, – О, Боже мой, Майкл. Я буду кричать, малыш. Весь офис услышит.
В конце концов, его выступление забывается, я не кончила и не кричала. Но мое шоу было на высоте, и, что касается доктора Костона, он исправил все мои ошибки своей оговоркой.
– Ты все еще тверд, – я поднимаю волосы и закалываю их. – У нас есть еще немного времени. Хочешь, я позабочусь о тебе?
Он уклоняется и делает шаг за меня, чтобы застегнуть верх моего платья.
– Не в этот раз, Кара, – тихо говорит он, – Мы с женой собираемся встретиться сегодня вечером, и…
И ему нужно будет соблюдать приличия и трахнуть ее.
– Счастливая леди, – говорю я, оглядываясь через плечо на краснолицего мужчину, – В следующий раз тебе придется загладить свою вину передо мной.
Я использую последние несколько минут нашей встречи, чтобы подправить макияж, поправить платье и получить то, что мне причитается за оказанные услуги. Фиксированная плата в размере двух штук в час – это согласованная ставка для моей компании – без исключений, только наличными. Инес и «Молчание» получают свои пятнадцать процентов в конце недели. Это крутая ставка, когда я делаю всю грязную работу, но это стоит той головной боли, которую я избегаю неделю за неделей.
Большинство девушек в «Молчание» работают на милость клиента, на его побегушках в любое время дня и ночи. Я работаю только по рекомендации, и даже доброе слово не гарантирует встречи со мной. Я не связываюсь с актерами или политиками, несмотря на то, сколько денег они предлагают.
И я определенно не связываюсь с мафией. В таком богатом городе, как этот, организованная преступность приложила руку ко всему.
Кроме «Молчания».
Инес проверяет биографические данные и кредитные отчеты обо всех потенциальных Джонах, чтобы обеспечить мою физическую и финансовую безопасность. Клиент должен согласиться с моими условиями: никакой фотосъемки со вспышкой, никакой видеосъемки и абсолютно никаких контактов вне запланированного времени вместе. Я не буду работать в частных домах, загородных домах, гостиницах, самолетах или яхтах.
Единственный способ добраться до меня – через «Молчание». Инес назначает мне встречи, организовывает транспорт и обеспечивает мою безопасность и анонимность.
Есть много препятствий, через которые должен пройти клиент, если он хочет меня.
Ну и кто управляет миром?
Девушки.
Глава 2
Лидия
С точки зрения постороннего, «Молчание» – не что иное, как роскошный спа-центр. Его экстравагантность идеально подходит для содержанок мужчин, которых мы трахаем, даже если изначально все было не так. В то время как мистер Член-в-руке назначает свидание с девушкой своей мечты, он может одновременно записаться на сеанс массажа для миссис Член-в-руке, как услуги няни для взрослых, одетых в роскошные наряды.
Жены и подруги настолько довольны спа-услугами, что приходят сюда снова и снова – как и их мужчины. Это завышенная цена чрезмерна, но шампанское фантастическое, и им нравится бледно-розовый декор и мягкие халаты. Нет ничего, что им нравилось бы больше, чем тратить деньги своего мужа, а Инес любит брать их в двойном размере.
К концу дня и муж, и жена довольны, а «Молчание» процветает.
Инес продает бомбы для ванн, лосьоны, масла и минеты из одного и того же места, хотя последнее запрещено в непосредственной близости от «Молчания». Для всех намерений и целей «Молчание» является законным, в комплекте с лицензированными массажистами и косметологами, получающими реальную зарплату, которые, как и клиенты, не имеют склонности к тому, чтобы сеть проституции управлялась из офиса владельца.
«Молчание» существует исключительно с целью отмывания денег. Нет ничего надежного, но уплата налогов на бизнес и создание документации для посторонних глаз снижает вероятность того, что кто-либо попадет в тюрьму. Секрет в том, чтобы не стать слишком жадным.
– Кара, – говорит Наоми в приветствии. Она идет впереди меня по тротуару возле «Молчания» и открывает большую стеклянную дверь, позволяя мне пройти первой, – Я не ожидала увидеть тебя здесь.
Предлагая лишь легкую улыбку, я прохожу мимо стойки регистрации, слегка кивнув девушке за компьютером – Камилле. Я не обменялась ни единым словом с администратором, но она каким-то образом не задает мне никаких вопросов.
Наоми, с другой стороны, слишком много болтает.
– Камилла, дай Инес знать, что мы здесь.
Наоми работает с Инес дольше, чем я, но ей еще предстоит заслужить ее доверие, какое имею я. По уважительной причине. Высокая брюнетка с оливковой кожей – самая красивая девушка в штате, но она импульсивна. Ее жажда внимания перевешивает ее потребность в благоразумии. Ее тянет к эффектным подаркам и отдыху с влиятельными мужчинами – с такими мужчинами я отказываюсь работать. Наоми рискует всем, чтобы ее запомнили. Такое поведение трудно уважать.
Как только она понимает, что я не жду приглашения, она спешит за мной.
Инес поощряет своих девочек пользоваться услугами, предлагаемыми в «Молчании». Она настаивает, что это хорошо для бизнеса и полезно для нашего здоровья. Я захожу только раз в неделю, чтобы доставить свои пятнадцать процентов – туда и обратно. Наоми чувствовала себя как дома, имея достаточно прав, чтобы не вежливо обращаться с законными работниками и бесполезно ругать администратора.
– Старая девочка мне нравилась больше, – говорит она, закатывая глаза.
Старая девочка теперь трахается с богатыми стариками за долю. Администраторы видят каждое лицо, которое входит и выходит из «Молчания», поэтому держать их в стороне – это непрекращающаяся битва. Иногда Инес увольняет их до того, как они завоюют доверие, а иногда предлагает более выгодную должность. Пока это не повлияет на мой денежный поток, я не вмешиваюсь в политику. К большому неудовольствию Наоми, я нахожусь на более высоком уровне, чем она.
Дважды постучав в дверь офиса, я не стала ждать, пока меня пригласят, прежде чем войти.
Материальные блага меня не трогают, но утонченный дизайн кабинета Инес заставляет мое сердце биться чаще. Украшенный стратегическими зеркалами, уникальными светильниками и отражающими поверхностями, он является долгожданным напоминанием о том, насколько я далека от жизни, которую вела моя мать. Офис ее босса представлял собой запотевшую комнату размером с чулан в задней части клуба, с металлическими складными стульями и сломанным настольным компьютером, превратившимся в пресс-папье.
– Отлично, ты здесь, tesoro – сокровище, – Инес закручивает крышку обратно на флакон с лаком для ногтей, и дует на мокрые ногти, вставая, чтобы поприветствовать нас.
Она эффектная женщина, невысокого роста, но ей этого достаточно, чтобы с уверенностью коснуться потолка. Шестидесятипятилетняя рыжеволосая итальянка носит сшитые на заказ костюмы с длинными прямыми складками, чтобы создать иллюзию, что она выше, чем есть на самом деле. Она владеет ими в каждом цвете, текстуре и посадке. Сегодня она одета в шикарные серые брюки с блейзером в тон и черными туфлями на шпильке. И она только что накрасила ногти в синий металлик.
– Пожалуйста, сядь здесь, моя дорогая, – Инес подводит меня к месту перед своим столом, – Я знаю, тебе не нравится, когда я неожиданно зову тебя, но это того стоит.
Кивая в знак согласия, я мягко улыбаюсь и скрещиваю ноги после того, как сажусь. Инес Риччи – единственный человек в этом городе, которому я доверяю, поэтому я верю ей на слово и жду объяснений, почему я здесь в свой единственный выходной на этой неделе.
Сидя на краю своего стола, она жестом приглашает Наоми сесть рядом со мной и щелкает пальцами.
– Давай же, девочка. Мы теряем время.
В воздухе витает кисловатый аромат полироли, что резко контрастирует с успокаивающими ароматами остальной части спа-салона. Высыхающий лак возвращает меня к тем дням, когда я была девочкой, сидящей в раздевалке с полдюжиной обнаженных женщин. Пока они ждали своей очереди танцевать на сцене, они поправляли облупившийся лак на ногтях. Иногда кто-нибудь из них красил их мне, если было время.
– Ты ее испортишь, – сказала бы моя мать.
Скрестив ноги, я ерзаю на стуле и запираю воспоминание в темном шкафу на задворках сознания.
– Нам дали возможность, – начинает Инес. Наоми выпрямляется с дерьмовой ухмылкой на лице, – «Ридж и Сыновья» – самая востребованная юридическая фирма в сфере прямых инвестиций в штате. Эти мальчишки при деньгах, и я много лет хотела иметь свою девушку среди них, но они оказались непробиваемыми. Обращение к ним никогда не срабатывало, и они, похоже, не заинтересованы в рекомендациях сторонних коллег. Их репутация безупречна.
Вся Калифорния знает, кто такие «Ридж и Сыновья». Дэвид Ридж основал свою фирму в скромном офисном помещении в центре города, которое он делил с магазином по обналичиванию чеков и сомнительным бухгалтером. Тридцать лет спустя его здание стало самым высоким в городе. Сыновья Дэвида, Уайлдер и Талант, пошли по стопам отца, одновременно заработав корону самых завидных холостяков Гранд-Хейвена.
Не то, чтобы преемственность удерживала многих от поиска платного секса у девушек из «Молчания».
– Благодаря связям Наоми у нас наконец-то есть возможность войти. После времени, проведенного с одной из моих девочек, нет ни единого шанса, что в аду они снова смогут сказать «нет». Их здание – золотая жила, и я хочу получить от нее кусок.
– Какое это имеет отношение ко мне? – спрашиваю я.
Наоми усмехается. Если она думает, что ее похлопают по спине за то, что она набила карманы Инес, то она заблуждается. Эти повседневные эксплуатации меня не касаются. Моя клиентура полна.
– Ты лучшая, – без тени юмора говорит Инес, – Посадка на это свидание выведет «Молчание» на новый уровень, Кара. Это изменит то, как мы ведем бизнес, и предложит нам уровень защиты, который мы не можем получить иначе.
– Нет, – говорю я.
Инес делает глубокий вдох через нос и соскальзывает со стола на ноги. Она не привыкла к тому, что сотрудники отказывают ей в любой просьбе, но я не такая, как другие ее сотрудники. Она это знает.
– Обычно это не твой тип вещей, но…
– Инес, – повторяю я, – Я сказала «нет».
Она закрывает глаза, чтобы остановить время, словно может телепатически заставить меня согласиться, если мир хоть на мгновение перестанет вращаться вокруг своей оси. Ай. Ай, Инес. Миллионы долларов связаны с организациями Инес, ожиданиями клиентов – законными и нет – и у нее есть имидж, который нужно поддерживать. У меня помесячная аренда квартиры с двумя спальнями, и никто, кроме Инес, не знает моего настоящего имени.
В битве желаний я побеждаю. Вот как бывает, когда одному из нас нечего терять.
Я могу исчезнуть завтра, и никто не вспомнит обо мне.
– Я должна быть той…
– Заткнись, Наоми, – командует Инес.
– Наоми предоставила эту возможность, – говорю я, – Она должна проводить её.
Покачав головой, Инес говорит.
– Нет. Это должна быть ты. Ты самая лучшая.
– Я недоступна.
Поднявшись на ноги, она аккуратно водит ногтями и туго застегивает лацканы пиджака. Многообещающий блеск в ее глазах становится злым, и она выпрямляет спину, еще больше вытягивая свой невысокий рост. Если бы мне было все равно, я бы посмеялась над демонстрацией бравады. Я не даю ей ни малейшего намека на свое веселье, вместо этого предпочитая оставаться равнодушной.
– Убирайся, – говорит Инес.
Поднявшись со стула, мои намерения уже вернулись в мою квартиру. Выходные дни для меня бесценны – единственный раз в неделю я могу быть Лидией Монтгомери вместо Кары Смит. В морозилке лежит коробка ванильного мороженого, которым я очень хочу полакомиться.
– Не ты, Кара, – Инес опускается на свое место за столом. Она сигнализирует в сторону Наоми, – Ты. Убирайся.
Мои амбиции разбиты, а ванильного мороженого придется подождать до следующей недели. Инес позволяет мне многое, но наши отношения уникальны для нас. Я знала, что подталкиваю ее, оскорбляя перед другой девушкой. Если станет известно, что одна из нас может устанавливать свои собственные правила, они все захотят. Это цепная реакция, которая будет исправлена только тогда, когда полетят головы.
Инес наняла меня так же, как и большинство девушек из «Молчания». Я была сломлена, одинока и в отчаянии, когда она села напротив меня в кафе, в котором я даже не могла позволить себе находиться. Город был готов пережевать меня и выплюнуть, и у меня не было выбора. Я оказалась в Гранд-Хейвене, проведя два года на улицах, и им было нечего предложить восемнадцатилетней мне.
Пока она не купила мне кофе и бутерброд.
На этом сходство между остальными и мной закончилось.
– Это несправедливо, – отвечает Наоми.
Инес закатывает глаза.
– Жизнь вообще несправедлива. Убирайся.
Наоми переводит взгляд с босса на меня и обратно, открывая и закрывая рот, как задыхающаяся рыба. Она в шаге от того, чтобы закатить истерику, как у малышей, потому что не хочет делиться своими игрушками с другими шлюхами.
– О, перестань драматизировать, – Инес вздыхает, – Иди домой. Я позвоню тебе позже. Все будет хорошо, вот увидишь.
Королева Драмы понимает намек и уходит, закрывая дверь сильнее, чем хотелось бы. Инес какое-то время смотрит вслед Наоми, и я знаю, что она запоминает проступок, чтобы разобраться с ним позже.
– Твое неуважение заразно, – нерешительно говорит она.
– Она груба с твои персоналом. В частности, администратором, – возражаю я, – Такое неуважение не имеет ко мне никакого отношения.
– Что ты думаешь о новой секретарше? – спрашивает она в разговоре.
– Я ничего о ней не думаю, – говорю я.
– Я думаю, что у Камиллы есть потенциал. Она чем-то напоминает мне тебя, но ты… – Инес, помахав мне указательным пальцем, откидывается на спинку стула и хихикает, – Ты единственная в своем роде, Лидия. Хотела бы я, чтобы у меня было двадцать таких девушек, как ты. Если бы они у меня были, мне не пришлось бы умолять тебя записаться на прием в «Ридж и Сыновья» вместо меня. Тем не менее, ты только одна.
– Благословение и проклятие.
– Как долго мы были в жизни друг друга? – она размышляет.
– Семь лет, – говорю я, заканчивая фарс.
– Ты превратилась в такую красивую женщину. То, что я нашла тебя в этом кафе, спасло меня точно так же, как и тебя. Но это действительно спасло тебя.
Глубоко вдохнув через нос, я спрашиваю.
– Что ты имеешь в виду?
– Самое смешное в нашей истории, и я не знаю, говорила ли тебе это когда-либо, но я впервые посетила то заведение. По привычке я ела один и тот же салат из одного и того же кафе через два квартала отсюда каждый божий день. У них закончилась моя любимая заправка для салата, и это все испортило. Я была злой и голодной и просто ушла. Вот когда я нашла тебя, с длинными растрепанными волосами и грязным лицом. Я полюбила тебя в тот момент, как только увидела.
Правая сторона моего рта изгибается, и я говорю.
– Ты купила мне еды, предложила мне ночлег и работу на стойке регистрации в «Молчании».
– Я предложила тебе совершенно новую жизнь.
– Мы обе знаем, куда идет эта история, Инес. Почему мы говорим об этом?
– Судьба свела нас вместе, Лидия. Ты думаешь, я не хочу для тебя большего, чем встречи с простыми людьми, на которых ты настаиваешь? – она машет руками по офису. – Этот офис такой красивый, но нам предназначено больше. Я несколько раз предлагала тебе сотрудничество.
Открыв рот, чтобы возразить, я резко останавливаюсь, когда она продолжает.
– Мы делаем все на твоих условиях. Я уважаю твои границы и никогда не беспокоила тебя своими проблемами, потому что ты для меня как дочь.
Опустив глаза в пол, я медленно моргаю, прежде чем признаться.
– Я чувствую то же самое.
Посторонний может подумать, что мы сошли с ума. Как мадам и проститутка могут чувствовать что-то кроме презрения в таком мире, как наш? Я родилась на темной стороне общества. За грязью, чревоугодием и тайнами стоят настоящие люди, которые обходятся единственным известным им способом. Мы все еще люди с человеческими чувствами и эмоциями.
Инес и я – злодеи, сотканные из одного теста.
– Пребывание «Ридж и Сыновья» выведет «Молчание» на новый уровень. Деньги в этом здании могут сделать нас неудержимыми и обеспечить защиту, которую ты не можешь себе представить. Мы будем владеть этим городом, Лидия, и никто не сможет нас остановить.
– Ты будешь владельцем города, – говорю я.
У нее есть раздражающая привычка обращаться со мной не как с работницей, а как с преемницей, готовой унаследовать ее состояние после ее ухода. К ее ужасу, я еще не приняла ее предложение. У «Молчания» хорошее дело, но я не готова посвятить этому всю оставшуюся жизнь.
– Принцесса-бунтарка, – Инес смеется.
– Грешная королева, – возражаю я.
– Я никогда ни о чем тебя не просила, – улыбка сползает, оставляя губы в прямой линии, – Мои намерения не в том, чтобы заставить тебя чувствовать себя виноватой. Все, что я делаю, чтобы помочь тебе, исходит из любви. Ты подарок. Ты моя любимая девочка. Но сейчас мне нужна твоя помощь. «Молчанию» сейчас нужна твоя помощь.
Вздохнув, я откидываю голову назад и закрываю глаза.
– Только один раз. Только сейчас, – умоляет она.
– Кто это? – спрашиваю я.
Помимо своего успеха, «Ридж и Сыновья» – частная семья, неприлично богатая и великолепная. Как смехотворно красивая семья остается без скандалов, я не понимаю, но если кто-то из них забронировал свидание с «Молчанием», они не так невинны, как полагает общественность.
– Талант. Младший из двух сыновей, – Инес открывает ящик и достает электронный планшет, проводя пальцем по стеклянному экрану, пока не появится изображение, – Ему двадцать восемь лет. Отстранённый. Хотя он регулярно встречается на публике. Его отца зовут Дэвид Ридж, а мать, Памела Ридж, умерла восемь лет назад.
Эта деталь привлекает мое внимание. Мое внимание переключается с образа Таланта на Инес.
– Я этого не знала, – я встаю и присоединяюсь к Инес, сидящей на ее стороне стола, чтобы заглянуть ей через плечо. Она пахнет сиренью и кедром, и я наклоняюсь ближе, чтобы вдохнуть аромат, – Как это случилось?
Через несколько кликов, пролистываний и тапов появляется старая новостная статья о смерти Памелы Ридж. Миссис Ридж была на удивление обыкновенной, с каштановыми волосами до плеч и высокими скулами. Согласно источнику новостей, ее семья имеет тесные связи с этим районом. В подписи под фото говорится, что она скончалась от болезни сердца в возрасте пятидесяти четырех лет.
Я не рассчитывала, что у меня будет что-то общее с таким авторитетным человеком, как Талант Ридж.
– У него нет времени, чтобы представить обычно требуемую полную проверку биографических данных, но он кажется прозрачным. Его собственного капитала достаточно, чтобы покрыть любые будущие свидания, которые он может забронировать. Очевидно, избегай разговоров о его семье и его покойной матери.
