Текст книги "Беглянка (ЛП)"

Автор книги: Мэри Элизабет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава 14

Лидия

– У меня из носа идет кровь, – Камилла откидывает голову назад и щиплет переносицу, – У тебя такая жесткая голова.

– Замолчи, – я пытаюсь развернуть тележку, но одно колесико застревает. Я бросаю ее, решив, что самое время переключиться на магазин рядом с квартирой. Подталкивая Камиллу вперед, я говорю, – Иди. Поторопись, черт возьми, и пошевеливайся. Мы должны уйти.

Кровь течет из ее носа по губам. Она поднимает подол рубашки, чтобы вытереть ее, не решаясь передвинуть ноги, когда я выталкиваю ее из прохода.

– Лидия, – окликает меня Талант. Он идет быстро, чтобы сократить расстояние между нами, – Лидия, остановись.

– Черт возьми, Камилла. Это просто немного крови. Двигай своими гребаными ногами, – когда толкание не помогает, я хватаю ее за руку и тащу к выходу из магазина.

– От крови я падаю в обморок, – признается Камилла. Подошвы ее туфель скрипят по кафельному полу, с визгом останавливаясь. Она сгибается в талии, держась руками за колени, чтобы оставаться в вертикальном положении, – У меня голова кружится. Мне нужна минутка. Это пройдет.

Талант не вернул коробку пирожных на полку. Она все еще в его правой руке, когда он приближается к нам, не знаю, он собирается противостоять мне или предложить Камилле руку помощи. Она светло-белого оттенка и разукрашивает красными точками пол своей кровью.

– Она в порядке? – спрашивает Талант. Он указывает на нее коробкой с пирожными, – Должны ли мы обратиться за помощью? Ей нужен врач?

– Нет, – защищаюсь я, вставая между ними, – Мы уходим.

– Я умираю, – стонет Камилла. Ее колени трясутся, – Я чувствую вкус крови во рту. Это отвратительно.

Откинув голову назад, я закрываю глаза и считаю до десяти. Я всегда могу уйти одна, сесть в внедорожник, ожидающий снаружи, и приказать Элю ехать и не останавливаться, пока мы не доберемся до другого конца мира, подальше от этой агонии. Сейчас самое подходящее время, чтобы начать свою жизнь заново.

– Уайлд, возьми коробку салфеток для этой девушки, пока она не потеряла сознание, – Талант кладет руку на спину Камиллы, и до меня доходит, что утешать ее должна я, а не он. Я дерьмовый человек.

Подождите.

Уайлд? Это типа Уайлдер?

Конечно же, Уайлдер Ридж, старший брат Таланта, подходит с поднятыми руками в знак капитуляции, похоже, так же боясь крови, как и Камилла.

Потому что, конечно же, эта ситуация никак не могла улучшиться.

Уайлдер – это более крупная, легкая и жесткая версия Таланта. Талант высокий и худощавый, с темными волосами и природной амбициозности. Уайлдер Ридж крупнее, у него светло-каштановые волосы и прямая осанка, которая не колеблется от кровавого стресса. Нос

и уши у них одинаковой формы, цвет их глаз почти одного и того же оттенка серого, у Таланта темнее, а у Уайлдера более острый и задумчивый. Он обрабатывает сцену – истекающая кровью девушка, его озабоченный брат и брюнетка в стороне, которая ведет себя так, будто не хочет в ней участвовать.

Уайлдер убегает за салфеткой, и я тоже вроде как хочу сбежать. Не то чтобы я оставлю Камиллу одну.

– Талант, что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, уступая. Я отталкиваю его руку от Камиллы и беру на себя, растирая маленькие круги, как Крикет делала со мной, когда я была больна.

– Разве ты не слышала, как я звал тебя по имени? – он спрашивает.

– Я не разговариваю с незнакомцами, – отвечаю я.

– Ауч.

Уайлдер возвращается с пачкой салфеток, и я быстро ее открываю. Я подношу материал под нос Камиллы и помогаю ей выпрямиться. Я пренебрежительно спрашиваю любого прохожего.

– Можете ли вы найти кого-нибудь, чтобы убрать этот беспорядок?

– Думаю, она останавливается, – бормочет Камилла под салфеткой. Она оглядывается, и ее глаза расширяются, когда она видит братьев Ридж. Новичок в городе, но даже она знает, кто они.

– Почему бы тебе не пойти в туалет и не вымыть руки. Я все проверю, и мы сможем вернуться домой, – говорю я.

Руки Камиллы все еще раздражены от восковой депиляции, ладони в крови, и ее рубашка запачкана красным. У нее хватает приличия выглядеть смущенной перед двумя самыми влиятельными людьми в Гранд-Хейвене, и она быстро убегает, чтобы привести себя в порядок.

Талант кивает в ее сторону, но не смотрит, как она уходит. Он смотрит только на меня, и я таю под его расплавленным взглядом. Единственное, что удерживает мою грудь от обвала – это тяжелое биение моего сердца. Я чувствую это в ладонях, в изгибах локтей и в губах.

– Это твоя подруга?

Уайлдер скрещивает руки на груди, ничего не выдавая. Я смотрю ему в глаза и призываю его поделиться со мной своим мнением. Я бы прожевала его и выплюнула.

– Лидия, – говорит Талант, возвращая мое внимание к себе, – В чем дело?

– Простите, – шепчу я, – Мне нужно забрать свою тележку.

Уайлдер отходит в сторону, но Талант проводит рукой по своей кудрявой шевелюре и тяжело выдыхает через губы.

– Мы можем поговорить?

Проталкиваясь мимо него, я говорю.

– Не о чем говорить, Талант. Я думаю, мы все выяснили, когда виделись в последний раз.

Он следует за мной обратно к проходу с арахисовым маслом

– Мы с братом собираемся пожарить стейки у меня дома. Приезжай. И привези свою истекающую кровью подружку.

Я смеюсь, отрывая свою тележку от полки с желе.

– Дай мне передохнуть. Ты не делаешь покупки для себя и не готовишь себе еду на гриле. Так какого черта ты здесь делаешь?

Талант хватает меня за локоть и притягивает к себе. Меня атакует его запах, его тепло, его сила и магия. Я закрываю глаза и вдыхаю напоминание о жизни, которая никогда не будет моей. Мне нужно все, чтобы не погрузиться в его прикосновения и не послать к черту остальных.

– Я скучаю по тебе, – он опускает губы к моему уху и шепчет.

– Я тоже скучаю по тебе, – признаюсь я. Это небольшое освобождение сдерживаемой тоски, но мне все равно тяжело дышать.

– Я пытался держаться подальше, Лидия, – говорит он. Его губы касаются моей кожи, и мурашки бегут по моей спине, – Я пытался выкинуть тебя из головы. Но я скучаю по тебе.

Прижавшись лбом к его груди, я втягиваю в себя столько его присутствия, сколько могу, за те несколько драгоценных секунд, которые мы провели вместе, словно перезаряжая аккумулятор. Когда я слышу, как Камилла возвращается и спрашивает Уайлдера, знает ли он, где я, я отступаю из объятий Таланта и снова ожесточаюсь. Как бы я ни скучала по нему, этого все равно недостаточно, чтобы изменить то, кем я являюсь и кто он такой.

Это никогда не сработает.

– Береги себя, – говорю я, толкая тележку в сторону кассы.

Выражение лица Уайлдера не меняется, когда я прохожу мимо, но я его не боюсь. В чем я не уверена, так это в том, знает ли он, кто я и чем занимаюсь. Я стараюсь вести себя сдержанно, но молва распространяется. Братья Ридж входят в тот же круг общения, что и некоторые из моих клиентов. Есть шанс, что он точно знает, на кого я работаю, из уст в уста. А может, интуитивная сволочь просто хорошо разбирается в характерах? Может он сразу сказать, что я не подхожу его брату?

Если это так, то ему не о чем беспокоиться. Талант и я не проблема.

Вернувшись в квартиру, Эль несет для нас продукты до двери. Я отправляю Камиллу прямо в душ, а сама сажусь на диван с Псом и меняю положение, прежде чем она выйдет. Лесной запах Таланта прилип к моей одежде, и его лицо – единственное, что я вижу из-за закрытых век. Я не знаю, как он выяснил, когда и где я покупаю продукты, но ничто не убедит меня, что мы встретились случайно.

Я не могу решить, раздражена я или благодарна.

– Так кто такая Лидия? – спрашивает Камилла, только что выйдя из душа. Она намыливает кожу лосьоном и садится между мной и Псом на диване, – Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, насколько жесткий этот диван?

Избегая ее первого вопроса, я говорю.

– Это всего лишь реквизит. Никто никогда не садится на него, потому что никто никогда не бывает здесь.

Камилла подпрыгивает на твердой подушке. Цвет лица вернулся в норму, а кожа больше не воспалена и не покрыта воском. Она пахнет ромашкой и горячей водой, и мне самой хочется погрузиться в ванну.

Но мне нужно убрать продукты. Камилла не знает, где что лежит, а у меня нет сил показывать ей.

– Талант назвал тебя Лидией, – голос Камиллы следует за мной на кухню, – Это были Талант и Уайлдер Ридж, верно? Вживую они красивее, чем на обложках модных журналов. Раньше я воровала их в приемной в «Молчании». Они клиенты?

– Нет, – резко отвечаю я.

Мы купили так много нездоровой пищи, что мне нужно выделить всему этому дерьму отдельную полку. Это далеко от стопок готовых салатов и коробок с мороженым, которые я покупаю для себя. Можно подумать, что здесь живет больше двух девушек. А со всеми свежими мясом и овощами, которые хотела Камилла, плита действительно могла бы пригодиться.

– Ты собираешься сказать мне, кто такая Лидия? – снова спрашивает Камилла.

Мне хочется швырнуть ей в голову банку с нутеллой, чтобы она заткнулась, но вместо этого я признаюсь.

– Я Лидия. Меня зовут Лидия Монтгомери.

Теперь три человека в этом городе знают мое настоящее имя.

– Подожди, что? – Камилла поворачивается и кладет руки на спинку дивана. – Тогда кто такая Кара?

– Я занимаюсь работой как Кара Смит.

– Я живу здесь уже неделю и не знаю твоего настоящего имени.

– Талант и Инес – единственные, кто настаивает на его использовании. Но во всех смыслах меня зовут Кара. Вся моя жизнь вращается вокруг «Молчания», так что будет проще, если я буду использовать это имя постоянно. Какой смысл кого-то исправлять?

Камилла падает обратно на диван, но я все еще вижу ее лицо. Она скрещивает ноги и усаживает Пса к себе на колени. Застенчивым тоном она спрашивает.

– Может, мне тоже придумать имя для работы?

Я закрываю холодильник и смотрю на свое искаженное отражение в отделке из нержавеющей стали. Слово «да» срывается с моих губ, но булавочный укол в центре живота лишает меня голоса. Я по опыту знаю, что произойдет, если я поведу ее по этому пути. Камилла милая девушка – без сомнения, у нее темное прошлое – но ей еще не поздно передумать и выбрать другой путь. Если бы она не встретила Инес, решила бы она продать свое тело? Потому что секс-работа не для милых девушек.

– Я хочу что-то сексуальное для своего альтер-эго. Стейси, Вайолет или Лекси. Мне тоже нужна фамилия?

– Камилла, – искренне говорю я. Ее золотой взгляд ускользает от меня, и она твердеет, как будто ее вот-вот осудят, – Ты можешь делать что угодно. Почему именно это?

– Я могу это сделать, Лидия, – слышен её шепот. Она чешет Пса за ухом, но в глазах у нее отсутствующий взгляд. Любые следы тепла на ее лице остыли, и она стала замороженной и унылой. В одно мгновение храбрый и счастливый человек, с которым я провела день, ушел.

– Любой может это сделать, но спрашивала ли ты себя, сможешь ли ты справиться с собой после того, как позволишь незнакомцу трахнуть тебя? Камилла, ты действительно думала об этом? Потому что твои клиенты не будут выглядеть как Талант и Уайлдер Ридж. Некоторые из них будут отвратительны.

– Почему ты говоришь это? Я думала, ты должна мне помочь?

Я выхожу из кухни и встаю перед ней. Руки Камиллы сжаты в кулаки, и она сутулится. Пес спрыгивает с колен и садится у моих ног. Изнеможение внезапно накрывает меня, как густой туман, и мне надоело говорить, но она должна знать.

– Эти мужчины платят большие деньги за то, чтобы иметь дело с твоим телом, но они тебя не полюбят. Не важно что они говорят. Что бы они ни делали. Они разбрасываются наличными – денег больше, чем ты знаешь, что с ними делать. Они купят тебе щедрые подарки и предложат дорогие поездки. Они заставят тебя поверить, что ты важна для них. Это все гребаная ложь. Это одинокое существование, Камилла. Ты будешь проводить свои дни с руками и ртом незнакомца на своей коже. Они будут совать свои члены, куда им заблагорассудится. К тебе будут относиться как к вещи, которой нужно владеть. И когда все закончится, ты будешь одна. И с этим нужно жить.

Неглубоко вдохнув, Камилла говорит.

– Хорошо.

Ошеломленная, я стою прямо и с изумлением наблюдаю, как она набирается сил, чтобы посмотреть мне в глаза. И в отличие от искаженного отражения, которое я увидела на холодильнике, в ней я ясно вижу себя.

– Выбери имя, – говорю я, – У тебя есть неделя до первой встречи.

Элита Гранд-Хейвена любит устраивать благотворительные балы круглый год, но ни один из них не превосходит Гранд-Хейвенский гала-концерт «Карусель любви», где богатые собирают деньги для семей из бедных районов, которые они вытеснили, вторгнувшись в них и повысив стоимость жизни. Джентрификация – это не то, в чем кто-либо признается. Вместо этого наши выборные должностные лица и лоббисты, которые набивают карманы деньгами, похлопывают себя по плечу за снижение уровня преступности и повышение стоимости собственности.

Стремясь не попасть в ад, когда они умрут, эти же политики и лоббисты устраивают огромную вечеринку, чтобы финансировать жилье для малоимущих, снабжать учебниками их дерьмовые школы и предлагать продовольственную помощь – конечно, за пределами города Гранд-Хейвен. Приглашаются самые влиятельные люди штата, а также средства массовой информации, чтобы задокументировать благотворительность, и это единственная ночь в году, когда все девушки, работающие на Инес, оказываются под одной крышей одновременно.

Кроме одной.

Как обычно.

В этом году имя Кары Смит включено в список VIP-гостей «Карусели любви» вместе с еще одним гостем.

– Что ты думаешь? – Камилла стоит в дверях моей спальни. Ее волосы собраны в большие бигуди, ногти свеженакрашены, и она одета в черное расшитое блестками вечернее платье до пола с разрезом на бедре. Она проводит руками по бокам и улыбается, – Я никогда в жизни не носила ничего столь красивого.

С тех пор, как неделю назад наша дискуссия об именах зашла в тупик, я держала свои опасения и мнения при себе. Камилла сделала свой выбор. За семь дней она предприняла огромные шаги, чтобы пойти по моим стопам, включая выбор имени для работы и пристальное наблюдение за мной до и после моих еженедельных встреч. Мы разобрались, как выбирать клиентов, как проходят мои встречи и как вести себя соответственно. Она наблюдала, как я наносила макияж, примеряла мою одежду, и научилась давать пространство, когда я не могу найти в себе смелости сказать еще хоть слово и запереться в своей комнате.

– Это работает, – я не говорю ей правду, что от нее захватывает дух. Гала-концерты, подобные сегодняшнему, не входят в ее обычные должностные обязанности. Я не хочу, чтобы она думала, что это обычное дело, – Переоденься, чтобы я могла сделать тебе макияж.

Новоприбывшая со свежим лицом превращается в богиню, когда я наношу консилер под ее золотые глаза и углубляю цвет вдоль ее скул румянами. Я наношу нейтральные тени на ее веки и удлиняю ресницы толстым слоем туши. Она хочет нанести мерцающий хайлайтер на переносицу и выбирает помаду насыщенного клюквенного цвета. Мы смеемся, когда на ее передних зубах появляются пятна, и она шутит, что оставила их там на всю ночь.

Камилла помогает мне снять бигуди с ее волос, и мы решаем, что это слишком красиво, чтобы вместо этого заколоть ее кудри и уложить их в элегантную волну.

– Я не узнаю себя, – шепчет она, глядя на свое отражение в моем косметическом зеркале.

Я говорю через ее плечо.

– Привыкай.

Камилла возвращается в свою комнату, чтобы закончить приготовления, и я достаю из шкафа свой наряд. Сегодня я выбрала вечернее платье с открытыми плечами из кружева пейсли, которое подчеркивает мою фигуру в виде песочных часов, а также длину моих ног. В сочетании с металлическим каблуком с ремешком на щиколотке я тоже почти не узнаю себя.

– Вау, Лидия, – Камилла сияет, когда я присоединяюсь к ней в гостиной, – Ты самый очаровательный человек, которого я когда-либо видела.

Мы настоящий дуэт – ангел и дьявол.

Я должна быть той, кто одета в черное.

Камилла точно следит за каждым моим шагом, сначала приветствуя нашего шофера лишь скромным кивком, а затем закрывая перегородку между передней и задней частью лимузина раньше меня. Мы делим бокал шампанского по дороге в недавно отреставрированную городскую художественную галерею, которая когда-то была заброшенным складом, где хранились списанные рыболовные суда. Богатые любят брать вещи, которые они считают мусором, и придавать им новый смысл, почти всегда с единственной целью – подрочить друг другу. Они размахивают своим богатством и сравнивают, у кого больше. Каждый ремонт больше и лучше, чем предыдущий, с церемонией перерезания ленточки и поводом напиться или под кайфом и трахнуть женщин, которые не являются их женами.

Гала-концерт «Карусель любви» – это сливки мерения членами.

Для Инес сегодня нужно заработать как можно больше денег. Пьяные богатые люди любят желающих и способных эскортниц. Они привыкли ожидать, что Инес позволит своим девушкам разгуляться на таких мероприятиях, как сегодняшний вечер, и будут сражаться за ограниченное количество красивых женщин, пока не победит тот, кто предложит самую высокую цену.

Камилла и я не будем участвовать в этом разврате. Ее работа состоит в том, чтобы почувствовать толпу, а я здесь, чтобы наслаждаться видом и контролировать.

– Ты готова? – спрашиваю я, когда мы подъезжаем.

Камилла допивает остаток своего бокала шампанского и шепчет.

– Готова настолько, насколько и должна быть.

Сам по себе склад превратился в шедевр. Красочные огни, массивные скульптуры и цветочное искусство подчеркивают пространство. По обеим сторонам массивной красной ковровой дорожки, ведущей ко входу, тянутся журналисты. Чтобы заглушить звуки их щелкающих камер, живой струнный оркестр играет успокаивающую мелодию, чтобы провести гостей внутрь, где начинается настоящее шоу.

Мы идем рука об руку по красной ковровой дорожке, нас не беспокоят люди за камерами. По их мнению, мы никто, и есть еще интересные люди и скандалы, которые нужно снимать.

Едва ли они знают…

– Кара Смит и Меган Райс, – человек у двери вычеркивает наши имена из списка.

Камилла сто раз меняла фамилию, пережевывая такие как Кинг, Мерфи и Уивер. У Меган Райс есть мощное звучание, но не настолько общее, что это откровенная фальшивка. Идея состоит в том, чтобы смешаться, а не выделяться именем, которое является откровенно экзотическим или смехотворно обыденным.

– Наслаждайтесь вечером, – швейцар развязывает бархатные веревки и пропускает нас.

Бары установлены в каждом углу большого здания. Танцпол находится в центре, его обрамляют ряды круглых столов, увенчанных потрясающими центральными украшениями из цветов. Официанты ходят с подносами, с закусками и высокими бокалами шампанского. Музыка такая громкая, что вибрирует в моих костях, конкурируя с биением моего сердца.

В отличие от других девушек в «Молчании», я обычно не посещаю эти мероприятия, и меня ошеломляет количество присутствующих. Я гарантированно столкнусь с мужчинами из списка моих клиентов, но согласно нашим соглашениям, я буду вести себя так, как будто никогда раньше их не видела.

– Что теперь? – спрашивает Камилла, пока мы наблюдаем за происходящим.

– Теперь мы видим, из чего ты сделана, – говорю я, хватая два бокала шампанского у проходившего мимо официанта. Я даю один Камилле, – Это твой шанс стать кем захочешь. Забудь, откуда ты родом. Забудь, что привело тебя сюда. Ты владеешь этим городом. В этой комнате нет ни одного человека более могущественного, чем ты. Поставь их на колени.

Ее волнение глубоко, и она воплощает каждую часть лисицы, которой она намеревается стать. Красота Камиллы вытягивает энергию из комнаты, и она привлекает внимание, становясь все ярче, в то время как остальной части гала-концерта не хватает блеска. Ее платье мерцает, как звездное ночное небо, а идеально завитые волосы струятся по пояснице. Она ходит по воде – Бог среди нас. Мужчины и женщины не могут оторвать от нее глаз, а я потягиваю шампанское за хорошо выполненную работу.

Сегодня мой долг не вмешиваться, а присматривать за новым рекрутом Инес. Она идет по центру комнаты, а я держусь левее. Если Камилла – самая яркая звезда на небе, то я – луна в облаках. Мое лицо, мое платье, моя общая аура привлекают людей, но я сдерживаю обаяние до минимума и ясно даю понять, что не хочу, чтобы ко мне приближались.

Ночь только начинается, поэтому я пью один и тот же бокал шампанского в течение часа, чтобы сдержать предложения угостить меня выпивкой. Я сижу одна, спиной к барной стойке, и смотрю на ближайший ко мне ряд столов. Камилла нашла назначенные нам места и наслаждается ужином за две тысячи долларов, купленным вместе с нашим билетом. То, как Инес удалось занять место за одним столом с мэром и его приспешниками, вероятно, связано с тем фактом, что мэру нравится, когда его шлюхи трахают его страпоном.

Или так я слышала.

Она нянчится с тем же бокалом шампанского, который я дала ей по прибытии, и очаровывает весь стол своим смехом и удивлением.

– Потеши их эго, – сказала я ей прошлой ночью, – Им это нравится больше, чем прикосновение к их членам.

Такая одинокая жизнь, как моя, обычно не оставляет людям возможности смотреть. Человеческая природа по своей натуре интересна. Тысячи разных людей с тысячей разных профессий, личностей и секретов смешиваются друг с другом, как будто нам всем нечего скрывать. Некоторые говорят оживленно, двигая руками и демонстрируя множество выражений лица. Другие говорят глазами. Некоторые вообще не говорят.

Язык тела может многое рассказать о человеке.

Мне еще предстоит познакомиться с каждой из эскортниц Инес, но их легко выделить из толпы. Это они слишком громко смеются, прикасаются к тому, с кем разговаривают, и постоянно жестикулируют по комнате, как будто им повезло оказаться здесь.

На «Карусели любви» не хватает нарциссов. Нарциссы с их блестящими туфлями и идеально подстриженными волосами – самые яркие в своей группе. Они склонны собираться вместе и злорадствовать над бесконечным потоком людей, чтобы они чувствовали себя хорошо.

Легко определить, кто встревожен, по женщинам, которые цепляются за свои кошельки и ерзают, и мужчинам, которые не могут отвести взгляд от своих телефонов, вместо того чтобы принимать участие в вечеринке вокруг них. Они постоянно ищут выходы и уклоняются от светских разговоров. Они, как правило, случайно выпивают, избегая разговора донышком стакана.

Экстраверты буквально носят свою личность. Они в ярких платьях или цветных костюмах. Они работают в толпе, устанавливая зрительный контакт и пожимая руки всем, с кем вступают в контакт.

Помощь – это любой, кто открывает двери, подает напитки и еду и зависает в углах, куда не падает свет. Их лучше не видеть и не слышать, но их легко обнаружить, если хорошо присмотреться. Одетые в черные брюки и белые рубашки на пуговицах с длинными рукавами, они жмутся друг к другу и жалуются на богатых ублюдков, которым они здесь служат.

– Бизнес или удовольствие? – спрашивает мужской голос, который я сразу узнаю. Гэри Брукер приближается ко мне с левой стороны со свежим шампанским. Он вырывает из моих пальцев уже теплый стакан и отдает его бармену, – Я давно слежу за тобой. Это шампанское фантастическое. Но мерзость, что ты позволила ему пройти гладко. Я так понимаю, ты чувствуешь себя лучше с тех пор, как я видел тебя в последний раз?

В прошлый раз, когда я была с Гэри, я испачкала его драгоценный мраморный пол.

– Инес была недовольна мной после твоего звонка, – весело говорю я, потягивая свой бокал свежего шампанского.

Гэри проводит пальцем по моей руке и говорит.

– Потребовалась неделя, чтобы вывести запах из моего офиса. Мне перекрасили стены.

Я громко смеюсь.

– Ты сумасшедший.

Мы чокаемся, и Гэри спрашивает.

– Ну и? Что привело тебя сюда? Я никогда раньше не видел тебя на мероприятиях.

Гэри Брукер – единственный из моих клиентов, кто говорил со мной публично, и я знала, что он будет здесь. Его имя было в списке участников. Большая часть выставленных произведений искусства предоставлена его галереей, а некоторые из них выставлены на аукцион. В отличие от остальных моих клиентов, Гэри нечего скрывать, и ему нечего стыдиться. Он с гордостью показал бы меня, если бы я позволила. Для него я самое прекрасное, что есть в этом мире. А дворняги любят похвастаться своим богатством.

– Удовольствие, – говорю я.

– Прекрасно. Пожалуйста, присоединяйся ко мне, – Гэри протягивает руку в знак приглашения.

Камилла приняла джентльменское приглашение на танец, так что я беру Гэри за руку и позволяю ему вести меня к художественным выставкам. Он собственнически обхватывает мою руку своей, и я позволяю это, потому что создается впечатление, что я не одна. Это будет полезно, так как эта толпа опьянеет от алкоголя и эгоизма, и надеюсь, они оставят меня в покое, если у них сложится впечатление, что я с благотворительным арт-дилером.

– Я выбрал некоторые из этих произведений, думая о тебя, – говорит Гэри.

Мне не платят за мое безраздельное внимание, поэтому я не утруждала себя ответом на попытку Гэри произвести на меня впечатление. Картины необыкновенные, но я ни на секунду не верю, что он вообще думал обо мне, выбирая, какие работы показать сегодня вечером. Это должно быть то, что он говорит любому, на кого хочет повлиять.

Гэри рассказывает о настроении и визуальных характеристиках каждой части, но я вспоминаю другое имя, которое я видела в списке авторов. Я надеялась, что, оставив свой пост в баре, смогу мельком увидеть моего любимого Риджа, но я не видела ни Таланта, ни Уайлдера, ни их отца. Они будут здесь. «Ридж и Сыновья» – один из главных спонсоров «Карусели любви».

– На втором уровне есть еще. Не хочешь присоединиться ко мне? – спрашивает Гэри, ведя меня к лифтам прежде, чем я успеваю подумать.

Двери выходят на второй уровень склада. Это приглушенная, почти тихая версия вечеринки внизу. Вместо того чтобы предаваться непрерывному бормотанию Гэри о своей коллекции произведений искусства, я подхожу к перилам, наблюдая за происходящим внизу. Это вид на весь гала-концерт с высоты птичьего полета. Камиллу легко узнать сразу, в окружении заинтересованных женихов. Но она не единственный человек, которого я ищу.

И тут я вижу его.

Как будто я все время знала, где искать.

Талант в баре на другом конце комнаты от того, в котором я провела ночь, и его темно-серые глаза тоже нашли мои. Поднимая к нему бокал с шампанским, Талант отвечает на этот жест бокалом темного ликера.

Должен ли я? спрашивают его глаза.

Попробуй, мой ответ.

Он не такой собранный, как нарциссы, и не замкнутый, как беспокойные гости. Талант Ридж остается в серой зоне между принадлежностью и выделением. Его костюм дизайнерского кроя, но галстук ослаблен, а блейзер расстегнут и закатан до локтей. Он подстригся, но вероятно, мог бы побриться более тщательно. Талант гуляет с естественной чванливостью, но не с высокомерием того, кто считает эту вечеринку чем-то большим, чем она есть: бредом.

– Уже устала от меня? – спрашивает Гэри. Он опирается на перила рядом со мной.

– Видишь девушку в черном платье?

Камилла не единственная женщина, одетая в черное, но она единственная, кто имеет значение.

– Твоя подруга? – заинтригованно спрашивает он.

– Мы работаем вместе, – поощрение моих клиентов к поиску других женщин может разрушить мою карьеру, но мысль о том, чтобы снова стоять на коленях в офисе Гэри, немыслима. Инес хочет, чтобы Камилла пошла по моим стопам. Она может начать с Гэри, – Ничего не меняется, кроме женщины. Та же аранжировка. Те же условия и цена.

Гэри поправляет лацканы и прочищает горло.

– Очаровательная.

Талант прибывает, держа стакан с янтарной жидкостью по краю, окруженный светом внутри лифта. Гэри и Талант проходят мимо друг друга, один пытается войти в мою жизнь, а другой покидает ее навсегда. Если бы взгляды могли убивать, у Гэри не было бы пульса. Арт-дилер ничего не замечает, потому что делиться мной всегда было выгодно.

Я допиваю свой бокал шампанского, наслаждаясь теплом, растекающимся по моим венам. Я думаю о том, чтобы уронить свой пустой стакан и посмотреть, как он разобьется о землю внизу. Последующее замешательство, которое это вызовет – это развлечение, которого я жажду, но Талант скользит ладонью по моей нижней части спины. Мое тело притягивается к нему, как гравитация.

– Я надеялся, что ты будешь здесь, – говорит он с романтическим ароматом виски на губах.

Нет ничего, чего я хочу больше, чем скользнуть в его пиджак и положить свои руки туда, где бьется его сердце, прижаться своей грудью к его груди, уютно устроившись в тепле его тела. Но он Талант Ридж, а я девушка по вызову.

Он расшифровывает выражение неуверенности на моем лице, сжимая челюсти при мысли, что мы должны отложить любой из драгоценных моментов, которые мы снова проводим вместе. Но мне не нужно оглядываться, чтобы понять, что нас внимательно изучают.

– Где мы можем побыть наедине? – спрашиваю я, вдыхая запах его кожи на случай, если деваться некуда и придется расстаться.

Талант удивляет меня и берет за руку, переплетая наши пальцы. Ради анонимности я опускаю голову и закрываю лицо волосами от любопытных взглядов и любопытных светских львиц.

Талант допивает свой напиток и оставляет пустой стакан на столе. Он берет меня под руку, глядя на зрителей со способностью разрушить их жизнь, если они будут иметь наглость присмотреться слишком внимательно. Незначительные люди – плюсовые и заполняющие места – не узнают, кто я такая, и будут сплетничать друг с другом, пытаясь взломать код.

– Кто эта девушка с Талантом Риджем? Они в отношениях?

Он врывается через двери аварийного выхода с двойным защитным ограждением и говорит.

– Я больше не выпущу тебя из виду.