Текст книги "Зов топи (СИ)"

Автор книги: Майя Зинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Все замерли. Фридо выжидал, предоставляя право противнику сделать первый ход. Всадник энергично махнул рукой и островитяне нехотя опустили копья.

– Кто вы и что тут делаете? – спросил он.

– Путники, пожелавшие взглянуть на красоты Белого берега, – лениво ответил Томас, расслабленно переступив с ноги на ногу, вытирая лицо от брызг чужой крови.

– Я Марек Полдень и не желаю вашей смерти.

Предводитель островитян выехал вперед, с трудом сдерживая разгоряченного коня. Его наряд свидетельствовал о высоком положении – плащ подбит соболиным мехом, широкий пояс украшен чеканными бляхами, штаны выкрашены в темно-синий цвет.

– Мне нужно знать, есть ли среди вас тот, кого называют Безмолвным Герцогом?

Фридо не шелохнулся, но кто-то все же невольно посмотрел на Рихарда, тем самым выдав его. Марек смерил внимательным взглядом герцога, задержавшись на миг на обезглавленном теле сородича у его ног. В небе послышалось возмущенное карканье. Всадник отработанным движением поднял руку. К нему на перчатку тяжело опустилась крупная серая птица.

– Я тот, кого ты ищешь, – Рихард вытер лезвие меча от крови и аккуратно вложил в ножны. Достать его было делом одного мгновения, но сам жест был весьма красноречив. – Что тебе надо Марек, сын Ульвара?

– Мой дом далеко отсюда, но молва о Безмолвном герцоге, – Марек почтительно кивнул, – дошла даже туда. Говорят, твоему слову можно верить. Пообещай не проливать кровь и я отпущу тебя и твоих людей с миром.

– Не мы на вас напали, – заметил Рихард, – но твое предложение мне по душе. Что скажите? – он повернулся к остальным. Возражений не последовало.

Послышался лязг убираемого оружия. Обе стороны по-прежнему настороженно следили друг за другом, но напряжение немного спало. Дана в своем укрытии облегченно шмыгнула носом, выпуская кинжал из окоченевших пальцев. Вальд заглянул под телегу и протянул руку.

– Можешь выходить.

– Не доверяй рыбожорам, – прошептала она.

– Я и не доверяю, – обиделся он, – а делаю, как Хозяин приказал.

Марек спешился. Достав из седельной сумки свежего мяса, протянул серой птице. Та с жадностью схватила кусок зайчатины и, потоптавшись по перчатке, тяжело взлетела. Марек погладил коня по горячему гладкому боку и отдал поводья. Он любил его, будучи в отличие от своих людей неплохим наездником.

Рихард неспешно подошел к Мареку, чтобы не волновать понапрасну его охрану. Младший сын короля Ульвара, управляющий Западным островом Островного королевства, выглядел скверно. Ему было немного за двадцать, но он казался ровесником Рихарда. Мужчина был измучен бессонной ночью, поражением в драке, закончившейся для него рассеченной губой, глубокой ссадиной на скуле и синяками.

– Зачем я тебе? – прямо спросил герцог.

– Мой отец ищет тебя. И братья. Я тоже не смог остаться в стороне. – Марек жестом пригласил поговорить наедине.

Поднявшись на пригорок, они прошли достаточно, чтобы их могли видеть, но не слышать. Холодный ветер продувал до костей, вынуждая Рихарда зябко ежиться и жалеть о забытом в телеге плаще. Марек дружелюбно протянул флягу, на кожаном боку которой была выбита рыба-меч.

– Выпьешь?.. Нет ничего лучше медового напитка в такой холод.

Рихард пожал плечами и сделал глоток. Напиток, или как его называли островитяне – мицус, был крепким и приятным на вкус. И хотя мед, после встречи с телом в сундуке, навевал на герцога неприятные воспоминания, он отпил еще и вернул флягу с благодарным кивком.

– Совсем не таким я тебя представлял, – признался Марек. – После всего, что я слышал, ожидал увидеть совершенного человека, могучего, сражающего голосом, а ты…

– Просто человек из плоти и крови, – перебил Рихард. – Твои воины должны были насмотреться на меня вдоволь еще прошлой зимой.

– Мои воины? – непонимающе переспросил Марек. – Я приплыл осенью. Холодную крепость взял отец и Йохан, мой старший брат. Это люди Йохана пришли за тобой.

– Неужели твой старший брат в семейном кругу не хвалился, как я харкал кровью избитый и сломленный? – с иронией спросил Рихард.

– Нет! – воскликнул Марек. – Йохан описал тебя грозным, сильным, как десятеро сыновей моря, – он невольно схватился за висящий на шее серебряный кулон, в виде морского змея, ища у того поддержки. – Нам известна вся правда… – Марек запинался, стараясь найти нужные слова, – …о том, каков Безмолвный герцог. Отец рассказал. Поэтому я удивился, увидев, как мало ты отличаешься от нас.

– Много раз я слышал от людей, что им известна правда о моей природе. Все они ошибались. Кто я по твоему мнению?

– Нечто намного большее, чем мы, смертные люди, – уклончиво ответил Марек.

Сняв перчатку, он устало потер лоб, убирая налипшие пряди волос. Подойдя к большому камню на обочине, Марек раздраженно стряхнул с верхушки снег и сел. К счастью для Рихарда надоевшей басни о колдуне так и не последовало. Еще один король, считающий его бессмертным колдуном – это было бы чересчур. Однако если семейство Ульвара в самом деле знает его секрет, удивительно, что Марек так спокоен.

– Я никогда не встречался с островным королем. Откуда он узнал обо мне?

– Он… – Марек хотел объяснить, но бессильно опустил руки. – Когда встретишь его, то поймешь. Только я не хочу, чтобы это случилось. Это Йохан желает отдать тебя отцу, чтобы заслужить его благодарность, а не я.

– Впервые вижу сына, не желающего заслужить одобрение отца.

– Раньше я тоже хотел, чтобы он был мной доволен, но не теперь. – Марек покачал головой. – Ты уже встречал с обращенных? Пополнение нашего войска.

– Людей с серой кожей?

– Да, их. Если отец добьется успеха, а Йохан так и останется его правой рукой, то тогда обращенные будут повсюду. – Марек в раздражении ударил кулаком об камень. – Сначала Белый берег, а потом все ваше королевство. Мы поглотим земли до самого юга, по самую кромку сухого прокаленного песка. – Он сделал большой глоток из фляги и с шумом выдохнул. – Я верный сын островов. Мне не в тягость ни тяжкий труд, ни война. Когда мне было десять, братья взяли меня в первый поход. Имя Марека гремело наравне с Йоханом. Меня боялись как надвигающегося шторма… – он с вызовом посмотрел на Рихарда. – И хотя мысль, что богатства Белого берега, наконец, всецело принадлежат нам, радует мое сердце, есть то, на что я никогда не пойду. Братья же не разделяют моих убеждений: ни Керан, ни Беррис, – он аккуратно коснулся рассеченной губы, – ни Йохан. Я говорю с тобой от своего имени.

– Пока я не услышал ничего дельного. Ты так и не сказал, зачем я нужен твоему отцу.

– Не знаю.

Рихард ему поверил, распознав в Мареке честную и простую натуру. Подобные люди не способны на хитрость и подлость.

– Хотелось бы мне знать самому… Возможно, отец хочет спросить твоего совета. Или вспоров брюхо, узнать длину кишок. Он стал непредсказуем. То, что я знаю наверняка – он жаждет встречи.

Марек хотел что-то добавить, но так и не нашел подходящих слов. Герцог краем глаза наблюдал за людьми Фридо. Они оседлали лошадей и ждали его возвращения. Люди Марека стояли в отдалении, не мешая, но и не уходя с дороги.

– После моего побега из крепости, – по губам Рихарда проскользнула ироничная ухмылка, – я много думал о том, что случилось. Почему вы не объявили войну? Можно понять тайное нападение – иначе Холодную крепость не взять, но зачем дальнейшее притворство?

– Объявляют войну равным, а отец не считает, что здесь есть кто-то равный ему, кроме тебя. А с Безмолвным герцогом он не желает войны.

– Значит, Ульвар очень изменился. Прежде он был достойным потомком славного рода.

– Теперь все иначе, – в голосе Марека послышалась горечь. – Но я по-прежнему его сын.

– Изменения открывают путь к новому, даже если они не всем по вкусу. Скажи-ка мне, если Ульвар не желает со мной войны, зачем он убил Агнара? Мог ведь взять в плен старика, а не устраивать резню.

– Отец проник в крепость лишь оттого, что ты гостил в ней. Окажись ты в ином месте, он отправился бы туда, если бы мог. Когда Йохан упустил тебя, отец так разгневался, что даже стал похож на себя прежнего.

Рихард нахмурился, ожидая пояснений. Марек снова приложился к фляге, осушив ее до дна, в тщетной попытке скрыть нервозность. Последний глоток попал не в то горло, заставив кашлять до слез. Герцог терпеливо ждал.

– Ты – главная ценность, – просипел сын Ульвара. – Люди, земли – все это пустое для него. Отец решил закрепиться на Белом берегу, ожидая, когда ты сам придешь к нему. Но у нас не хватало воинов для захвата такого большого края, поэтому отец создал обращенных.

– Подлый поступок! – возмутился Рихард.

– Отец прежде говорил, что думал, был горяч и скор на расправу. А теперь он словно паук. Выжидает, планирует… Он расставил сети. Холодная крепость – логово паука и ты, я уверен, едешь именно туда.

– В моих владениях только один город. Вечная топь обширная, но малонаселенная. Меня легко отыскать. Почему он не пришел ко мне, зачем ждал? Я бы обеспечил его безопасность.

– Он не может прийти по причине хрупкости здоровья. Отец уже не молод.

Марек не договаривал. Он был способен говорить много, не говоря ничего конкретного – это раздражало Рихарда. За кубком меда у горящего очага подобные разговоры могли скрасить вечер, но не на пронизывающем ветру под холодным зимним солнцем.

– Что ты хочешь от меня? – прямо спросил герцог.

– Помоги вернуть все, как было прежде, – попросил Марек. – Мне не нужен Белый берег. Я согласен владеть островами и никогда не посягать на ваши земли. Пусть наступит мир.

– Сколько у тебя людей?

– Ты их видел.

– Это все? – Рихард не мог скрыть своего разочарования.

– Те, кого я успел спасти от обращения. – Марек опечалено покачал головой. – Остальные пополнили отцовскую армию.

– С такими скудными силами твоя затея обречена на провал.

– Если рассчитывать только на силу, мы проиграем. Но я не предлагаю идти войной на моего отца. Он ищет встречи с тобой – пускай. Встреться с ним.

– Ты же против этого! – недоверчиво прищурился Рихард. – Я думал, ты напал на нас, чтобы помешать встрече.

– Я и сейчас против. Не хочу, чтобы ты принял его сторону, но рано или поздно вы встретитесь. – Марек нашел силы взглянуть герцогу в глаза. – Чтобы отец не говорил – не верь ему. Не соглашайся. Речь его может быть сладкой, но ты не должен поддаваться…

Рихард хмыкнул. Теперь он еще больше захотел встретиться с Ульваром и испытать на себе его медовые речи.

– Если он сломит твою волю, болота наполнятся морской водой! – с досадой воскликнул Марек.

– Пусть будет по-твоему, я встречусь с ним, но буду глух к его уловкам. Это все? Ради этого ты пожертвовал людьми?

– Мне жаль их, но я должен был хоть что-то сделать. Попробуй образумить отца. Пусть война закончится.

– А если Ульвар не послушает меня, мне убить его или ты сделаешь это сам?

– Я не отцеубийца! – возмутился Марек. – И не желаю ему смерти!

Рихард пожал плечами, уходя. Он услышал достаточно.

– Постой!

– Я голоден и замерз. Даже Безмолвному герцогу нужно есть.

– Дороги впереди полны обращенных. – Марек бросился за ним, торопливо продолжая говорить. – Я поеду с вами. Обращенные меня не тронут. Если встречу братьев, то смогу убедить их пропустить нас без досмотра. Все, что нужно – добраться до отца и поговорить с ним без свидетелей. Безмолвный герцог…

– Называй меня Рихард.

– Как прикажешь. Кто твои спутники? Они не похожи на тебя. Это уроженцы Золотых полей?

– Наблюдательность – важное качество будущего правителя, – спокойно заметил Рихард, не проронив больше ни слова.

Известие о том, что весь путь к Холодной крепости они проведут в обществе островитян, Фридо не порадовала. Он не доверял новоприобретенным союзникам, ощущая себя в ловушке, но ничего поделать не мог – у Марека было трехкратное превосходство. Дабы сгладить острые углы, Рихард дипломатично напомнил об их общих интересах: ведь король и сам желал попасть в Холодную крепость. Фридо очень хотелось верить, что бессмертный герцог, которому нечего терять, не ошибается на счет Марека.

Островитяне торопливо похоронили павших собратьев, погребя их тела под камнями, чтобы волки и куницы не растащили останки. Над могилами торжественно поклялись когда-нибудь вернуться и отнести головы павших к морю. Марек Полдень лично начертал куском угля родовой знак на камнях и прочитал короткое напутствие.

Эльмар обнаружил исчезновение Йолли. Следы вели к незамерзающему ручью, обрываясь у воды. Пока Рихард беседовал с Мареком, старик собрал пожитки и, воспользовавшись суматохой, скрылся. Джес и Эрик с чувством проклинали проводника, думая, что тот струсил, но Фридо был уверен, что шпион сбежал оттого, что боялся неминуемого разоблачения.

* * *

Столица Белого берега прошла долгий путь от рыбацкого поселка, укрывшегося от пронизывающего ветра в уютной бухте, до крупного города, обнесенного крепостной стеной и защищенного внушительным земляным валом. В бухте было много рыбы, на склонах холмов рос прекрасный лес, пригодный не только для маленьких лодок, но и кораблей, а в прибрежном песке обнаружилась главная ценность края – желто-красные куски янтаря. Город стремительно рос. Рихард же, закрывая глаза, видел прежний маленький поселок: десяток хлипких деревянных хижин у кромки воды.

Облик Хельмеха был типичен для городов Белого берега, где удобство ценили выше красоты. Каждый правитель привносил в него что-то свое – один заменил деревянные причалы каменными, другой построил широкую рыночную площадь и роскошное святилище Мисы, покровительницы моряков. Рядом со святилищем Мисы, украшенным янтарными барельефами, ютился небольшой храм Солнечного бога. Правящий культ Золотого края никогда не имел большой популярности в Хельмехе. Вероятно от того, что море его жители видели чаще, чем солнце, то и дело скрытое тучами. Отец Агнара внес значимый вклад в обновление столицы. По его приказу были построены башни у входа в бухту. Между ними протянули массивные цепи, натягивая над водой по ночам, чтобы вражеские корабли не смогли незаметно проникнуть в бухту. Эта хитрость помогла отразить дерзкое нападение островитян, решивших разграбить Хельмех в момент слабости, когда молодой герцог после смерти отца отправился в Золотой город подтверждать право на владение.

На краю высокого каменистого мыса стояла Холодная крепость, воспетая в песнях. В хорошую погоду с ее стен можно было наблюдать за столицей: были даже видны бело-золотые флаги, празднично развевающиеся на мачтах кораблей, стоящих в бухте. Холодная крепость считалась неприступной. При закладке фундамента крепости в жертву принесли три дюжины человек. Их живьем замуровали в узких ямах, в которых можно было только стоять. После смерти несчастные должны были стать неусыпными защитниками крепости. Быть принесенным в жертву почетно, поэтому добровольцы быстро нашлись. Рихард, помогавший при постройке, хорошо запомнил их гордо поднятые головы, пронзительные взгляды голубых глаз, тонко сомкнутые губы, побелевшие от напряжения костяшки рук, сжимающих оружие.

Каждый новый владелец крепости непременно достраивал и перестраивал какую-то часть по своему усмотрению. Невыразительный деревянный особняк обзавелся каменной кладкой, потайными ходами, глубокими погребами, колодцем и даже подземным озером с соленой водой, в котором плавала подслеповатая рыба в качестве лакомого подспорья к столу. Вокруг внешних стен выкопали и углубили ров, навесили подъемный мост, а сами стены подняли выше. К мосту вела узкая дорога, позволяющая пропустить не больше двух всадников или пятерых пеших за один раз. Защитники крепости могли без проблем выдержать много месяцев осады.

Рихард пытался выяснить у Марека, как его отец смог незаметно проникнуть в крепость, но тот лишь пожимал плечами. Это только подтвердило подозрения герцога, что Марек был не на лучшем счету у Ульвара. Он не пользовался любовью в семье, его земли были бедны, мнение имело малый вес. Было странно, что в собственной семье он не сникал поддержки, в то время как простые воины Марека обожали. Их любовь была сродни той, что испытывали стражи к Рихарду, готовые пойти за своим господином хоть на край света.

Дважды путь отряду Фридо преграждали люди Йохана Левши. К счастью, с ними не было предводителя – он, присматривая за порядком в Хельмехе. Завидев Марека, их пропускали без проволочек. Обращенные равнодушно провожали череду телег пустыми взглядами. Внешне эти люди действительно походили на утопленников. Серая кожа, негромкие невыразительные голоса, невыразительные лица – подобного даже Рихарду прежде видеть не доводилось. То и дело они склоняли голову, словно к чему-то прислушиваясь, удовлетворенно кивали. Напускная медлительность обращенных никого не обманула. Когда было необходимо, они двигались очень быстро. Вальд видел, как те ловили рыбу голыми руками, двигаясь как животные.

Местные жители встречались редко. Затравленные, в лохмотьях, истощенные от голода и болезней они стали бледной тенью прежних крепких, пышущих здоровьем жителей севера. Едва завидев отряд, спешили убраться с пути, падая ниц прямо в снег, и не вставая, пока воины не скроются из виду. Однажды мимо прошли несколько погорельцев. Изможденные, перемазанные копотью и сажей женщины с потухшим взглядом, прижимающие молчаливых детишек. От них несло гарью и горелым мясом. На берегу реки виднелось дымящиеся пепелище – все, что осталось от поселка.

Они почти добрались до конечной точки пути, когда короля внезапно подкосила лихорадка. Он пытался скрыть это, но явный озноб и кашель, вынудили его лечь. Эльмар хлопотал подле господина, вливая в того вонючие настойки, но без особого успеха. Вечером, когда узнаваемый силуэт Холодной крепости показался на горизонте, Фридо, раздраженный собственной слабостью, сделал очередную попытку подняться, ухватившись за борта телеги, но со стоном откинулся назад, признавая поражение. Валяясь без сил на смятой соломе, он злым взглядом смотрел на затянутое облаками небо.

– Рихард, что мне делать?! – прохрипел больной. – Как стать здоровым?

– Обильное питье, крепкий сон и тепло, – отозвался герцог, сидящий рядом и лениво поедающий ужин. – Дней через пять от недуга не останется и следа.

– Но мне уже завтра нужно быть на ногах. Я должен быть в крепости!

– И что с того? Никто, даже я, не совершает чудес, – Рихард пожал плечами, тщательно помешивая быстро остывающую кашу. – Тебе нужно выспаться. Не станешь же ты снова жертвовать отдыхом только ради того, чтобы подслушать меня и Марека, лежа в снегу. Да, я заметил тебя, – предвосхищая вопрос, добавил герцог.

– Мне необходимо знать, о чем вы постоянно шепчитесь! – раздраженно буркнул Фридо.

– У меня нет от тебя тайн, – соврал Рихард, и тотчас ощутил болезненный укус в сердце – червь воли был начеку. – Тьфу, камешек! – он скривился и сплюнул в сторону, пряча от короля гримасу боли. Тварь в груди никак не оставляла его в покое.

– Мне это не нравится… – Фридо тяжело вздохнул и закрыл глаза.

– Ты будешь очень расстроен, если мы пойдем без тебя? – Рихард отложил тарелку в сторону и склонился над королем. Фридо не ответил. – Как смотришь на то, чтобы я убил Ульвара?

– Можешь попробовать.

– Попробую, – пообещал Рихард спокойным тоном.

– Марек догадывается, кто я?

– Не имею понятия. Даже если он и знает, то не показывает этого.

– О чем ты говорил с ним?

– О разном.

– Узнал, как создаются обращенные?

– Это дело рук Ульвара. О прочем его сын хранит молчание. Хочешь себе такую армию?

– Нет! – Фридо передернуло от отвращения и он зашелся в изматывающем кашле. – Тут я согласен с Мареком, – продолжил он, отдышавшись. – Обращенным среди нас не место. Подобные создания противны Солнечному богу, я не желаю видеть их в своем королевстве.

Безмолвный герцог тоже спрашивал себя, как создаются обращенные. Прежде они были людьми, но чем стали теперь? Конечно, кое-какие догадки у него были, но только встреча с Ульваром могла подтвердить или опровергнуть их. Прежде подобного на землях королевства не случалось – эти создания были порождением чего-то нового, а новое всегда вызывало у Рихарда интерес. Марек признался, что войско пополняли в спешке, многих обратили против воли. Его людей тоже забрали силой. Когда он пришел за ними в лагерь, то они больше не признавали в нем господина, не вспомнили даже его имя.

По словам Марека со временем все обращенные забывают о прежней жизни, о семье, перестают чувствовать радость и печаль. Прошлое теряет для них всякое значение. Жители Островного королевства и Белого берега, пополнив армию Ульвара, в один миг прекратили вековую вражду, словно ее никогда не было. И днем, и ночью, они вместе патрулировали Белый берег, застывая на несколько мгновений, словно прислушиваясь к чему-то предназначенному только для их ушей. Марек надеялся, что Рихард, в силу своей особенной природы, тоже услышит этот звук, но герцог ничего не слышал.

Беспрестанный кашель Фридо невероятно раздражал Рихарда. Он поймал себя на мысли, что если бы король, лелеющий свои низменные интересы, умер сейчас от лихорадки, это его бы полностью устроило. Болезни можно было немного помочь – достаточно выбрать момент, когда телохранители будут заняты и затолкать пучок соломы Фридо в глотку… Стоило представить это в деталях, как обжигающая боль и тошнота обрушилась на Рихарда. Герцог скрючился, схватившись за перекладину, стараясь остаться в сознании. Кое-как подтянувшись к краю, он перевалился за борт телеги, упав на твердый утоптанный снег. Холод привел его в чувство. Рихард вытер кровь с подбородка, отгоняя прочь мысли, раздражающие червя. Если и приводить их в жизнь, то не своими руками.

Вальд заметил, что с господином что-то неладно и бросился на выручку. Помогая подняться, парень испуганно, как забитая дворняга, вглядывался в перекошенное от боли лицо хозяина. Рихард зачерпнул снег и приложил к надкушенной губе.

– Я не видел Дану с прошлого дня. Где она? – спросил он невнятно.

– Ей нездоровиться.

– Как и ему? – Рихард бросил тяжелый взгляд на хрипящего короля.

– Нет, что-то бабское. Ее крепко скрутило.

– Давай проведаем.

Вальд повел его к месту отдыху девушки. В полутьме Рихард зацепился за корягу и споткнулся. Сжав предплечье слуги, заставил его наклониться.

– Когда я войду в крепость, вы с Даной останетесь снаружи, – прошептал он. – Теперь нас ведет Марек и знания Даны не имеют больше ценности.

– Хорошо, Хозяин. Я никак не могу пойти с тобой? – огорчился Вальд, понурив плечи.

– Нет. Следи за Даной, но будь осторожен. Ульвар и его сыновья – ее заклятые враги, а терять Дане нечего.

– У нее есть кинжал, подарок от брата. Она разговаривает с ним. С кинжалом или с братом, я еще не понял.

– Это я и имею в виду. Но что такое… Ты расстроен? Что за гримаса?

– Очень-очень хочу быть полезным…

– Довольно! – перебил Рихард. – Понимаю твои страдания, но я не беру тебя с собой не потому, что ты не страж.

– Правда? – простодушный Вальд расплылся в улыбке, но тут же спохватился. – Ох, господин, нет мне прощения за то, что посмел усомниться в твоих словах!

Рихард великодушно похлопал его по плечу и присел у тюков, на которых лежала Дана. Девушка свернулась калачиком, укрытая теплым плащом с головы до ног, сжимая в руке кинжал. Острое лезвие приподнимало край полы, хищно поблескивая. Сон ее был беспокойный, она часто вздрагивала и хмурилась. Тонкие белые волосы, сплетенные в косы, растрепались, выбившись из-под капюшона. Под глазами виднелись темные круги, у рта залегли горькие складки. Девушка выглядела несчастной и нездоровой.

Герцог решил ее не будить. Отдых от беспокойных мыслей, наяву терзающих Дану, был лучшим лекарством. Рихард прошелся по лагерю, потирая замерзшие ладони. В груди еще чувствовалось жжение, но червь уже ослабил хватку. С каждым новым укусом тварь постепенно росла. Рихард чувствовал, как пульсирует тело червя, словно второй сердце.

Костры едва теплились, не давая ни жара, ни света. Дозорные – люди Фридо и Марека, усердно всматривались вдаль, не доверяя друг другу. На фоне фиолетового зимнего неба чернел силуэт Холодной крепости как уродливый зуб на нижней челюсти чудовища. Впервые со дня ее постройки Рихард не знал, что его ждет за воротами. Что-то новое? Возможно, все закончиться как в прошлый раз: позорным бегством и смертью. Герцог с теплотой посмотрел на Вальда – единственную живую нить, связывающую с домом. Прекрасная частица Вечной топи жила внутри юноши. Он впитал ее, ежедневно вдыхая тяжелый, наполненный торфяными испарениями воздух. Растворил в себе вместе с каждой каплей выпитой воды.

– Если я не вернусь, возвращайся домой как можно скорее, – приказал герцог помощнику. – Иди в Город, отыщи там Нивара Огненного. Расскажешь ему, что случилось.

– Как долго мне ждать?

– Три дня.

– Я обязан идти один?

– Можешь взять Дану, если она пожелает. Уйдите незаметно, чтобы Фридо не знал. Пересечешь границу болот – действуй от моего имени.

– Как прикажешь, Хозяин! – у Вальда даже перехватило дыхание от оказанной ему чести.

В краю Вечных топей имя Хозяина наделяло посланника безграничными возможностями. Доверенный человек герцога мог рассчитывать на любую поддержку. Выдать себя за посланника было невозможно. Им мог быть только уроженец топей, который вместе с благословением Рихарда временно получал дар Голоса – до тех пор, пока Рихард не отменит решение. Герцог очень редко даровал эту привилегию, предпочитая действовать самостоятельно.

Утро следующего дня выдалось неожиданно теплым и тихим. Снег таял, слипался в тяжелые комья. Одежда отсырела, вынуждая людей жаться к кострам. Фридо по-прежнему был очень слаб, но кашлял уже не столь яростно. Настойчивость, с какой Эльмар вливал в него новую порцию травяного пойла, принесла плоды. Рихард отказался от предложенной еды, решив немного пройтись, чтобы размяться. Дорога, по которой шел отряд, пролегала высоко, вытянувшись параллельно берегу. Внизу лежал Хельмех, затянутый дымом. Под стенами города был разбит огромный лагерь островитян. От множества шатров рябило в глазах – из-за них столица Белого берега казалось взятой в осаду.

Рихард услышал за спиной частый хруст и обернулся. Марек тут же вежливо поклонился герцогу, снимая ловчую перчатку. Он только что запустил пернатого дозорного на разведку.

– К вечеру будем на месте. Йохан сейчас в Хельмехе и…

– Твои братья уже в крепости, – перебил Рихард. – Они знают, где я. Нам не препятствовали только потому, что мы идем туда, куда нужно, – герцог указал на крепость.

– Ты прав, – признал Марек.

– Я скажу, что это ты нашел меня.

– Йохан будет очень зол, – улыбнулся Марек.

– Чудесно. Судя по твоим словам, он не очень добрый человек.

– Он мой старший брат, – пожал плечами Марек. – Когда отец был в походах, он многому научил меня, но не Йохану решать каким будет наше будущее.

– Седлай коня. Поскачем во весь опор, к полудню будем у ворот.

– Ты хочешь оставить спутников? – удивился Марек.

– В отличие от меня они не бессмертны. Не хочу рисковать. Каким бы ни был исход встречи с Ульваром, они должны иметь возможность вернуться домой. Обещаешь?

– Да. Клянусь!

– Если ты знаешь обо мне хоть одну десятую правды, то сдержишь клятву, чего бы тебе это не стоило, – будничным тоном предупредил Рихард.

Марек нахмурился. Он не собирался обманывать Безмолвного герцога и его люди скорее умрут, чем нарушат данное слово.

* * *

Скакать во весь опор по каменистому мысу было восхитительно. На вершине дул порывистый ветер, сбивающий дыхание, заставляя жмуриться, вытирая набежавшие слезы. Даже в самые обильные снегопады, дорога из дробленых на куски черно-серых валунов, ведущая к крепости, была чистой от снега, но влажной от тумана, приносимого с моря. Конские копыта опасно скользили по камням, грозя падением в провалы, зияющие по обе стороны. Рихард наслаждался ездой. Пригнувшись к холке, он слился с конем в одно целое. Его мокрое от мороси и слез лицо сияло от радости. Ощущение полноты жизни переполняло герцога, сменив привычную холодность и безразличие. Рихард рассмеялся, ветер унес отголоски его смеха. Безнадежно отставший Марек решил, что ему послышалось. Он, несмотря на все старания, не мог угнаться за Рихардом.

Наконец Безмолвный герцог опомнился и сбавил ход, позволив островитянину догнать себя. Поравнявшись, какое-то время они ехали молча, опустив поводья, позволяя животным отдохнуть.

– Не ожидал такой прыти, – честно признался Марек. – Твой конь ведь хуже. Старый уже.

– Все дело во всаднике, – речь герцога была серьезной, но глаза его смеялись. – Твой везет мешок с требухой, а мой – меня. Но не печалься, для островитянина ты сносный наездник. Из вас вообще мало кто может удержаться в седле.

– Пускай я мешок с требухой! – фыркнул Марек. – Я был рожден в море и для моря! Бьюсь об заклад, ты бы не управился с боковым ветром у рифов.

– Не управился бы. Меня бы вовсе не было в лодке.

– Ты боишься моря?

– Нет, нисколько. Просто не люблю.

– Неужели морские просторы не трогают твое сердце? – искренне удивился Марек.

– Море красиво… Особенно, если смотреть на него с суши. Мы с Агнаром любили за кубком доброго меда наблюдать, как солнце топится в его темных глубинах.

– Ты зол на меня за то, как поступили с прежним хозяином крепости? – помрачнел Марек.

– Агнар считал меня своим другом, но такова человеческая жизнь, – Рихард пожал плечами. – Он уверовал в неприступность своей твердыни и поплатился. Не бывает неприступных крепостей, Марек.

– Я запомню.

– Если доведется сразиться с врагом, найди смелость встретиться с ним лицом к лицу, а не рази его исподтишка. Заколоть старика в спину – в чем тут доблесть?

– Прежний Ульвар никогда бы так не поступил, – понуро ответил островитянин. – Он бы вызвал на поединок, как принято. Это был бы честный бой один на один.

Всадники обогнали три тяжелогруженые повозки, запряженные быками. Внутри лежали конопляные мешки размером с взрослого мужчину, измазанные засохшими бурыми пятнами. Их верхушки покачивались в такт размеренной поступи животных, сопровождаемой перезвоном бубенцов на бычьих шеях. Быками управлял возница из местных. На его лице застыла печать безразличия, неровно остриженные спутанные белые волосы клочками выбивались из-под капюшона.

– Какая мерзость… – прошептал Марек в отчаянии, его желтые глаза потемнели от стыда. – Провалиться мне на этом месте! Это нужно прекратить, пока на нас не пало проклятье… Ведь еще не поздно?

Выхватив плеть, он резво развернул коня. Гневные крики Марека, смешались с частым свистом плети, возмущенным ревом быков, испуганными воплями возницы. Безмолвный герцог не обернулся. Конь Рихарда продолжил неспешно нести хозяина вперед.