Текст книги "Зов топи (СИ)"

Автор книги: Майя Зинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Нивар с интересом наблюдал, как Рихард шепчет над сойкой. Птица обмякла, закрыв глаза. Рихард бережно положил ее на камень. Крылья сойки висели словно сломанные, лапки скрючились, оперение потускнело.

– Задушил? – огорчился Нивар.

– Смотри.

Рихард набрал воздуха и осторожно вдохнул в сойку жизнь. Нежные перышки заколыхались. Мгновение, и глаза птицы приоткрылись, лапка дернулась. Она встрепенулась, весело запрыгала, как ни в чем не бывало. Рядом с ней по-прежнему лежали желуди, но сойку они теперь не интересовали. Покрутив головой, она взлетела, описала круг над Ниваром и полетела в направлении холмов. Рихард сел в укромном месте за камнем, приготовившись внимать всему, что увидит и услышит птица. Поняв, что его помощь не потребуется, Нивар отправился в лагерь.

Сойка летела зигзагами, преодолевая сильный встречный ветер, дующий с холмов. В густой траве притаились дозорные, но их не интересовало небо, потому птица пролетела незамеченной. Когда у тебя есть крылья, все становится ближе. Птица быстро долетела до войска и спикировала на навес ближайшей палатки. Было заметно, что лагерь разбивали в спешке. Мешки с зерном лежали прямо на земле, рядом, сваленная в грязь, сырела поклажа. Возами отгородили участок холма, разместив в импровизированном загоне лошадей. Рихард прислушался к обрывкам разговоров, но не услышал ничего интересного.

Сойка полетела дальше, высматривая группы воинов, склонных распускать языки в отсутствии командиров. Без сомнения, хозяевами лагеря были обращенные. Они вольно, без всякой опаски разгуливали, где им вздумается, в то время как жители холмов, коих было в разы меньше, держались вместе и не выпускали из рук оружия. Не доверяя неожиданным союзникам, они жались по углам, озабоченно перешептываясь. Рядом с такой группой и пристроилась птица.

– Глаза жуткие у них. Словно у дохлой рыбы. Или мертвяка залежалого. Не хорошо это… – сетовал пожилой воин, занятый починкой пращи.

– Меня ночь страшит, – признался молодой, сильно шепелявя из-за выбитых зубов. – Почему они не разрешили нам стать отдельно? Теперь их палатки смешаны с нашими.

– Я сегодня спать не буду, – вставил бородач, с удовольствием посасывая кусок сушеного мяса. – Клянусь, глаз не сомкну. Если сунуться, уйду к предкам. Только распотрошу перед этим пару-тройку животов.

– Мы убивать их должны, а не дрожать от страха с наступлением ночи, – нахмурился пожилой воин. – Если б мой господин не был падок на королевские обещания…

– Нет в этом его вины. Сейчас везде жуть твориться, – покачал головой молодой. – Золотой город даже пал. Представляете? Говорят, – он понизил голос, – горожане сами ворота открыли, надеясь на милость, но не тут-то было…

– Да, я тоже такое слышал и в голове не укладывается – это же островитяне разграбили Золотой город, а король вроде как об этом забыл и с ними заодно!

– Помяните мое слово, продал Фридо нас с потрохами. Глядите, какая тварь мерзкая! – с ненавистью прошипел пожилой воин в спину обращенному, чье лицо и шея чрезмерно оттекли, серая кожа натянулась как барабан и покрылась вздувшимися черными венами.

– Как он только живой еще?

– А живой ли? Они же не пьют и не едят.

– Чушь, едят как все, я сам видел. Только из их котла я бы точно есть не стал, чтоб не подхватить заразу…

– А вы знали, что Красный хвост был в топях?

– Вот еще! На кой нам следить за этим мерзавцем! – сплюнул воин, гневно потрясая пращей.

– Он с людьми сделал вылазку и уже вернулся. Живы, здоровы и с добычей.

– А что за добыча-то? Чудовище какое-то поймали?

– Не знаю. Что-то ценное, раз не показывают никому и охрану понаставили.

– Обращенные охраняют?

– Нет, люди короля.

– Дурная это затея – красть у болотного герцога. Он такого не прощает. Красный хвост зря перед Фридо выслуживается. Баронство хочет, за него сапоги готов лизать, а нам подыхать из-за его дурости.

– Отчего же герцог это допустил? Сам виноват, – возразил шепелявый. – Если не можешь удержать и защитить, то это и не было твоим. Так мне отец говорил.

– Они же не на бой его вызвали, чтобы он мог защитить, а по-тихому взяли как ворье, – не согласился пожилой. – Я слышал, что давят герцога и с юга, и с севера, как тут успеешь везде…

– Долго нам еще здесь стоять вместе с этими выродками?

– Вот отправят нас в болота, сразу захочешь постоять денек-другой на солнышке.

– В болота? – фыркнул бородач. – Лучше сразу сдохнуть.

– Нет, не думаю, что он станет нами рисковать. У Фридо кроме нас нет никого.

– Мне интересно, что такого ценного забрал Красный хвост? Что можно найти в топях, кроме вонючего торфа?

– Припрятанные богатства герцога. Может еще отцом его или дедом.

– А я об заклад готов побиться, что там колдовская вещь!

На птицу упала тень. Почуяв неладное, сойка вспорхнула. Мужичок за ее спиной перестал красться, опустив мешок со вздохом разочарования. Ему недоставало проворства. Рихард поднял пернатого шпиона в небо, заставив сделать несколько кругов над лагерем. В мешанине палаток внизу он искал особенную, куда могли спрятать «ценность». Расшитый солнцем шатер Фридо не заинтересовал его, как и шатер, украшенный шкурами белых медведей, принадлежащий Беррису. Сделав широкий круг, герцог заметил подходящую палатку – просторную, со всех сторон охраняемую людьми, носящими королевские цвета.

Опустившись на крышу палатки, сойка поскакала к зашитой прорехе. Ловко раздвинув клювом полинявшие нитки, птица сунула в дырку голову. Внутри было темно и душно. Пол палатки, густо устланный соломой, скрывал светлые свертки, лежащие ровными рядами. Охранник сидел лицом к выходу и медленно цедил напиток из чаши. Дергая за края дыры, сойка расширила ее и протиснулась внутрь. Охранник ничего не заметил. Птица спикировала на ближайший сверток, в чьих пропорциях угадывалось человеческое тело. Осторожно отвернула край полотна, пропитанного дурманящим составом. Рихард едва не потерял контроль над сойкой от удивления – внутри свертка лежал живой ребенок. Ему было не больше пяти лет, он крепко спал, распахнув залитый слюной рот.

Сойка клюнула до крови ребенка в щеку. Он скривился, застонал и нехотя приоткрыл глаза – серые, как ноябрьское небо над топью, и тут же закрыл, не имея сил противиться дурману. Каждый сверток – дитя, родившееся и выросшее в землях Рихарда, вскормленное Вечной Топью и насильно забранное из родного дома. Десятки похищенных ребятишек, лишенных будущего, лежали во тьме палатки.

Рихард ощутил, как внутри него закипает жгучий гнев. В сознании мелькнул образ стаи воронья, проносящейся с клекотом над лагерем. Черных вихрь возмездия влетает в палатку Фридо, исступленно заклевывает визжащего короля до смерти. Вороны терзают пустые глазницы, рвут губы, обезображивают каждую часть его тела, оставляя гнить окровавленным ошметком. Прежде Рихарду уже случалось проводить подобные показательные казни. Сомкнув губы и выдохнув, он покачал головой. Жаль, но сейчас смерть короля не помогла бы детям, хоть и принесла бы ему некоторое удовлетворение. От сладких мыслей о мести в груди заболело. Червь, пробужденный ненавистью к Фридо, зашевелился и не упустил случая впиться в сердце.

Сойка запнулась, зацепилась за край полотна, неловко скатилась в солому. Послушная воле Хозяина болот, она истощила свои силы. Почувствовав, что птица на пределе, Рихард великодушно отпустил ее, позволив жить своей жизнью. Последнее, что он видел ее глазами – это залысину охранника, блеснувшую внизу, когда сойка вылетала из палатки, радуясь долгожданной свободе.

Дети были выбраны не случайно. Фридо давно наблюдал за Рихардом, желая обнаружить уязвимое место. С помощью Берриса, отвлекавшего герцога, король сумел скрыть присутствие своих головорезов в топи. Осторожно войдя, как нож в масло, в лес, они отыскали маленький поселок добытчиков торфа, не желающих оставить место заработка. Вырезали взрослых, оставив в живых только детей, которые и были целью. Теперь Фридо собирался использовать их как ценный товар, чтобы обменять… на что? С кем будет заключена сделка – с Рихардом или морским змеем?

Рихард в дурном настроении спустился к реке, жалея, что бушующее внутри пламя нельзя погасить водой. Мелодичное журчание потока не могло прогнать темные мысли. Зачерпнув воды, герцог обнаружил в ладони пару мальков. Нахмурившись, он принялся буравить их взглядом, словно их подослал сам Фридо.

– Хозяин… – заросли осоки зашуршали, явив встревоженное лицо стража. – Мы нашли кое-что.

– Что?! – рявкнул Рихард, но страж привычный к его переменам настроения и глазом не моргнул.

– Соляная глыба с меня ростом и вот такая в обхвате, – страж показал руками размер.

– Где Нивар?

– У глыбы. Это он послал меня.

– Пошли, покажешь. – Рихард со вздохом вернул мальков домой.

Стоило отойти от воды на несколько шагов, как земля стала менее топкой. Вокруг высился смешанный лес с густым подлеском. Старый поваленный ствол служил мостом через овраг, поросший по склонам ежевикой. За оврагом располагалась поляна, окруженная лиственницами. На поляне из травы выглядывали красные шляпки мухоморов. В центре поляны, поблескивая на солнце грязно-белыми боками, высился обелиск, возвышаясь над зеленой травой как гигантская свеча. Со всех сторон к нему вели узкие лесные тропки. Стражи наблюдали за обелиском, оставаясь в тени пихт и не решаясь пересечь невидимую черту. Нивар мрачно сверлил обелиск взглядом.

– Хм… – Рихард подошел к обелиску, провел пальцем по боку и попробовал палец на вкус. – Это действительно соляной столб! Только и всего! – громко сказал он. – Чего испугались?

– Никто не боится! – возмутился Нивар. – Но этой дряни быть на твоей земле не должно! А она растет прямо из недр!

– Похоже, лесному зверью соль пришлась по вкусу, – герцог осмотрел основание столба и коснулся ладонью неровной искусанной грани. – Взгляните, – он показал под ноги, – тут и кабаны побывали, и косули. А вон следы зверья помельче… Даже если не будет сильных дождей, скоро от столба не останется и следа.

– Оставишь его как есть? – Нивар недоверчиво прищурился.

– Нет, – Рихард дал знак стражам. – Разбейте на куски помельче и бросьте на траву. Зверье сожрет.

Воины бросились исполнять приказание, дружно навалившись на обелиск, но тот не шелохнулся. С таким же успехом можно было пытаться сломить трехсотлетний дуб. Самый нетерпеливый вытащил меч и нанес пробный удар – на боку обелиска осталась широкая, но неглубокая полоса.

– Эй, прекрати! Лезвие испоганишь! – недовольно прикрикнул на него Нивар.

Поплевав на руки, глава стража принялся лично раскачивать соляную глыбу, но даже с его силищей это было непросто. Рихард смотрел как ноги Нивара не найдя должного упора скользят по траве, превращая зелень в грязное месиво.

– Хватит! Он сидит слишком глубоко, – проворчал герцог. – Так и до ночи не управимся.

Сизый холодный туман, только что бывший человеком, лениво пополз к обелиску. Стражи почтительно расступились. Серая клубящаяся дымка окутала соляной столб, словно саван. Туман пульсировал, сдавливая, проникая в самые укромные трещинки. Не выдержав давления, обелиск с громким треском начал распадаться на части. Накренившись, он рухнул, выворотив нижним концом огромный пласт земли, словно упавшее после бури дерево. Серая пелена рассеялась. Стражи накинулись на остатки, раскалывая соль на мелкие куски. Они радовались, что наконец-то могут принести пользу.

На мгновенье Нивару показалось, что обломки сочатся кровью, но это была только пыль и диковинное преломление солнечных лучей. Поглощенный зрелищем, он не заметил, как бесформенное облако, бывшее Рихардом, уплыло в лес. В форме тумана герцогу было комфортно. Он собирался основательно обдумать дальнейшие шаги в отношении Фридо, просчитать возможные варианты развития событий. Недальновидно было бы возвращаться в несовершенный человеческий облик тогда, когда всего одно решение могло переломить исход противостояния с врагом.

* * *

Не все королевские гонцы разделили печальную участь жителей Золотого города, кое-кто не пополнил войско обращенных. Один из этих счастливцев – изможденный юноша, страдающий от незажившей раны на бедре и поэтому скованно сидящей на старой пегой кобыле, ехал к Безмолвному герцогу. Рихард, окруженный свитой, значительно увеличившейся в последнее время, пребывал в удивительно спокойном расположении духа. Так всегда бывало, когда он собирался совершить нечто важное. Ему хотелось встретить гонца в одиночестве, но это было невозможно. Жители болот отказались прятаться за стенами города. Ведомые чутьем они отыскали лагерь герцога. Простые люди незнакомые с воинским делом собрались вокруг него готовые защищать его до последнего вздоха.

Рихард умышленно приказал стать на излучине реки, чтобы быть на виду у противника. Время прятаться в тенях прошло. На поле напротив в боевом порядке выстроились войска Берриса и Фридо. Они стояли порознь, поэтому было хорошо видно, что обращенные числом многократно превосходят людей холмов.

Приблизившись на расстояние полета стрелы королевский Голос заблаговременно поднял руку со знаком гонца. Стражи издевательски помахали в ответ, насмехаясь над его робостью.

– Отчего он медлит? – удивился Нивар.

– Боится. Разглядел твои вихры, кривой оскал и решил, что самое время бросить службу, – дружелюбно предположил Ланс. – Не такая уж она и почетная.

– А может он тебя разглядел? – парировал Нивар. – Личный гонец короля вполне может знать тебя в лицо. А ты ж у нас как-никак дознаватель.

– Эта все в прошлом, – с достоинством отозвался Ланс. – Теперь я лекарь.

– Врачевание больше по вкусу, чем работа у дыбы?

– Да, люди наконец-то ожидают мой приход с надеждой и радостью, – признал бывший палач. – И все же не думаю, что этот мальчик встречал меня прежде. Я был затворником. Жил тихо, незаметно, – он вздохнул, – работал не покладая рук в темнице.

Юноша поборол страх и пересек реку. Как только кобыла вступила на мягкую илистую землю, он спрыгнул, неуклюже выронив знак гонца в грязь. Трясущимися руками, разбрасывая жижу, он попытался найти его, но стражи нетерпеливо потащили гонца к Рихарду. Закутанный в серый плащ, тот ничем не выделялся среди остальных всадников, отчего гонец замешкался еще больше. Он испуганно смотрел на похожих друг на друга как братья мужчин, ища среди них ужасного Безмолвного герцога, которого никогда в жизни, в силу своего юного возраста, не встречал.

– У меня послание для владыки Вечных топей! – его крик был пронзительным как у раненой птицы.

– Это самый жалкий королевский Голос, что мне доводилось встречать, – с пренебрежением заметил Рихард. – Хватит трястись, мальчишка! Говори быстрей.

– Король Фридо приветствует владыку Вечных топей. Предлагает забыть о былых недоразумениях и желает встретиться, – быстро продекламировал юноша, съежившись в ожидании кары. Когда той не последовало, поспешно продолжил. – В знак добрых намерений король Фридо приглашает герцога в свой шатер. Если же герцог пожелает пренебречь приглашением и останется на своей земле, то сын морского змея, именуемый Беррисом Великим, накажет его за отказ.

– Беррис Великий! – фыркнул Рихард под недовольный гомон толпы. – Прошлый раз он грозился закатить пир на останках моих людей. Что за угрозы у него припасены в этот раз?

– Рожденные на твоей земле дети будут сожжены этой ночью, если до заката ты не примешь предложение. После казни пепел пленников развеют над морем.

Наступила гнетущая звенящая тишина. Люди избегали смотреть друг другу в глаза. Невозможность умереть на родной земле страшила их больше, чем сам факт смерти. Гонец, сжав голову в плечи, неловко переминался с ноги на ногу, стараясь не замечать, как толпа угрожающе сомкнула ряды вокруг него. Враждебность витала в воздухе. Рихард предостерегающе поднял руку.

– Это все, что ты должен передать?

– Король Фридо обещает не причинять вреда пленникам, если ты приедешь. Их отпустят. Войска отойдут и больше не нарушат границ твоих владений.

– А сам-то ты видел пленников? – не выдержала молодая женщина.

– Да, – с готовностью подтвердил гонец. – Этим утром. Король приказал, чтобы я взглянул на них хорошенько и описал, что увижу. Клянусь – это дети болот. Сероглазые, темноволосые, с бледной кожей. Похожие на вас…

– Здоровы? – лениво, словно без интереса поинтересовался Рихард, отгоняя назойливое видение завернутых в полотно маленьких тел, уложенных ровными рядами.

– Да, господин, с ними сносно обращаются. Кормят. Добрые, спокойные ребятишки. Даже малыши не плачут и не зовут мать.

– Они рождены не для страха, – заметил Рихард не без гордости. – Ты говорил с ними?

– Увы, для меня у них не оказалось ни словечка. Только девочки напевали песенку о зимнем тумане, что плывет в ночи. Не гневайтесь, – поспешно добавил юноша, заметив, как изменилось лицо Рихарда, – я не знаю, верно, ли их расслышал…

– Достаточно. – Герцог резко махнул рукой, отпуская гонца. – Можешь возвращаться. Дайте ему уйти!

– Господин! – гонец бросился в ноги герцогу. – Не гоните меня! Король Фридо пошел против Солнечного бога! Кто против бога, тот против самой жизни! Нет сил продолжать у него службу! Позвольте остаться и умереть человеком, – гонец был в отчаянии. – Дайте меч, копье… да хоть палку – клянусь, я не дрогну!

– Как хочешь… Присмотрите за рекрутом! – приказал герцог и направился к реке.

– Рихард! – Ланс и Нивар одновременно бросились вслед за хозяином. – Постой! Мы с тобой!

– Нет! – он покачал головой. – Я еду один. Незачем множить заложников.

– Ты принимаешь предложение Фридо?

– Как видите.

– Он отдаст тебя змею. Это хуже смерти! – запротестовал Нивар.

– Мое тело и так скоро умрет. Ланс знает о чем речь. – Рихард кивнул бывшему палачу, намекая на червя. – А теперь у меня есть достойный предлог, чтобы поменять бессмысленную смерть на благо.

Рихард обернулся, чтобы последний раз посмотреть на грустных мужчин и женщин, притихших, словно птицы в час затмения.

– Прощайте! – крикнул он и ободряюще улыбнулся. – Ждите моего возвращения следующим летом. Или осенью – как уж получится.

– Хозяин! – горестно заголосили люди, как по команде бросаясь к нему. – Мы не достойны этой жертвы!

– СТОЯТЬ! – крикнул он, толпа послушно замерла.

Конь под герцогом встревожено поднялся на дыбы. Рихард успокаивающе погладил животное по шее.

– Как бы тяжко не пришлось – сегодня, завтра, спустя много дней, помните, что мы – я и вы все, едины. В крови, в жилах, в каждом вашем вдохе есть мой след. – Рихард поднял сжатый кулак. – Мы – род, семья. Вечная топь не зря зовется вечной. – Он хищно улыбнулся. – Всякий враг сгинет в ее утробе!

Люди заворожено слушали его наставление. Подбадривая друг друга, они пересказывали его слова на разный лад. Их лица светлели, озаренные надеждой. Хозяин никогда не бросит. Незачем горевать, когда жизнь вечна. За ночью приходит рассвет, за зимой весна. Враги вот-вот погибнут, Хозяин вернется и все будет как прежде.

– Нивар, – Рихард не сводил прищуренных глаз с вражеских отрядов, расползающихся по склону как плесень. – Ты остаешься главным. Позаботься о людях. Как только отпустят детей, собирай всех и уводи отсюда. Добытчики торфа и рыбаки легкая добыча для обращенных. Змей не оставит наш край в покое.

– Он нарушит данное слово?

– Обязательно. Вряд ли он сделает это, пока я жив, так что немного времени у тебя есть. Однако после моей смерти ничто его не будет сдерживать. Эй, ты меня не слушаешь?

– Слушаю! – возмутился великан.

– А мне показалось, что ты о чем-то крепко задумался. – Рихард усмехнулся, облизав пересохшие губы. – Так вот, я знаю, что Морской Змей вторгнется в топь и попробует уничтожить все, что мне дорого. На его месте я поступил бы именно так.

– Без тебя у нас нет шансов, – проворчал Нивар. – Стражи свое дело знают, но врагов не счесть. Может, мы продержимся до зимы…

– Увы, грядущая зима для всех будет тяжелой.

– Насколько?

– Тяжелее не бывает. Я не могу этому помешать.

– Ты не передумаешь? Есть ли что-то, что убедит тебя остаться?

– Нет, – покачал головой Рихард.

– Может, хоть дашь совет на прощание?

– Не держись за город. Оставь врагу. Если сгинет – не жалко… Отстроим. Сгорит лес – вырастим новый. Не держись за дома и угодья. Важны только люди, сохрани их. Скрывайтесь и ждите лета… Я обещаю, что вернусь обновленным, – он ободряюще похлопал великана по плечу. – Не в первый раз.

– Но никогда прежде у меня еще не было так мерзко в груди… – признался глава стражей.

– Это пройдет, – пообещал герцог, спрыгивая на землю. – А пока забирай коня. Он покрепче твоего.

– А как же ты… – растерялся великан.

– Пешком, – прервал его Рихард. – Мне нужна эта прогулка. Пришло время поразмыслить. Я уверен, что успею к закату. Нивар, да не гляди ты на меня как на покойника! – он рассмеялся. – Если совсем невмоготу станет, потри хорошенько ладони друг о друга и приложи ко лбу. Сразу полегчает.

Рихард легкими пружинящими шагами пересек мелководную реку, текущую с ленивым журчанием между валунов, и мягко ступил на землю Тысячи холмов. Где-то жалостливо навзрыд рыдала женщина, оплакивая жертву Хозяина.

– Почему он дал тебе такой странный совет на прощание? – Ланс со смешанным чувством смотрел вслед герцогу.

Нивар молча снял правую перчатку и показал ладонь с отпечатком дерева с развесистой кроной и массивными корнями.

– Вот это сюрприз! – удивился Ланс. – А я гадал, что ты там скрываешь. Как же ты получил метку?

– Гулял по лесу в хорошей компании, – уклончиво ответил великан, пожимая плечами.

Высокая трава почти скрыла Рихарда из виду, но его подданные упрямо продолжали стоять. Небо затянуло тучами, заморосил дождь. На берегу мокли пренебрежительно отброшенные доспехи – герцог решил принять последний бой с открытой грудью. Стражи поглядывали на Нивара, ожидая приказа, но он не шевелился, чувствуя себя маленьким до смерти испуганным мальчиком, смотрящим в жадное чрево урагана. Он не должен думать об этом, не должен показать остальным, что знает о наступлении зимы, которая принесет в болота холод, тьму, кровь и безумие.

Нивар заворожено потер руки и склонил голову, коснувшись ими лба. Тотчас стало тихо. По телу разлилось приятное покалывающее тепло, словно он в одиночку выпил большой кубок медовухи. Разум и зрение помутились. Звуки дыхания замедлились, слились с биением сердца, превратившись в тихий ласковый шепот. Как ни старался, он не мог разобрать ни слова, но это почти не беспокоило стража. Он был уже рад, что давящее ощущение неминуемой гибели бесследно рассеялось. Теперь ему было хорошо и спокойно. Неохотно отняв руки, Нивар вернул прежнюю ясность ума и уверенно отдал первый приказ.