Текст книги "Зов топи (СИ)"

Автор книги: Майя Зинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

– Ты хочешь знать как я погиб, но увы… Мой последний год жизни стерт из памяти. Не помню, где был и что делал. Поможешь восполнить пробелы?

– Конечно. Итак, летом прошлого года герцог Агнар прислал тебе приглашение, призывая погостить на Белом берегу. Ты это помнишь?

– Нет.

– Ты считал, что он хочет заручиться твоей поддержкой, чтобы повлиять на короля. Ведь его величество ни в какую не желал объявлять войну Островному королевству, несмотря на регулярное разорение поселков Белого берега островными разбойниками.

– И я, конечно, принял его приглашение?

– Да, осенью выехал в земли герцога Агнара. В сопровождении всего десятка стражей, хотя я умолял взять впятеро больше людей, – ворчливо добавил Нивар.

– По пути что-то случилось?

– Насколько мне известно, ты добрался без происшествий.

– Значит, я был прав, и больше стражей брать не имело смысла.

Нивар тяжело вздохнул, показывая, что он по-прежнему с этим не согласен, но затевать бесполезный спор не станет.

– Перезимовал ты в гостях. Все вороны прилетали в срок, у каждого был знак как полагается. Но в конце зимы ворон не прилетел. Я увидел его лишь весной – исхудавшего, потрепанного, больного. Вскоре вернулись и стражи. На все вопросы твердили, что ты приказал им уходить.

– Почему я отослал их?

– Эти болваны не знали. Все повторяли одно и то же – ты приказал им возвращаться домой.

– Странно. Не похоже на меня.

– Я тоже так решил, но, чтоб не тревожить людей, не подал виду. Нутром чуял, что случилось скверное… Но чем я мог помочь? Как положено, удвоил наряды для безопасности. Если ты был убит, то те, кто это сделал, наверняка захотели бы воспользоваться твоим отсутствием и напасть на нас.

– Пока ты возглавляешь стражу, я за этот край спокоен. Твои опасения были не напрасны?

– Ты не поверишь, – Нивар развел руками, – такой спокойной весны я никогда не видел. Даже ярмарочные торговцы драк не затевали. Ничего – ни провокаций, ни шпионов, ни убийц.

– Вот как…. – Рихард задумался. – Моей смертью не воспользовались. Только если бы я погиб случайно, люди Агнара не стали бы это скрывать и вернули мое тело домой.

– Ты мог провести зиму у него, а весной отправиться дальше, – предположил великан. – Возможно, хотел с кем-то встретиться втайне, поэтому отослал стражей.

– Это объясняет, почему Агнар был уверен, что со мной все в порядке. Иначе он прислал бы гонцов. Интересно, что я ответил на его предложение…

– Принял?

– Скорее всего. Вряд ли бы я наслаждался бы его гостеприимством так долго, если бы мы не пришли к согласию.

– А потом ты отправился на встречу с тем, кому доверял. Решил поговорить с ним или с ними наедине. И как мы знаем, сделал это зря.

– Мы этого не знаем – это только предположение.

– Ты пропал на девять месяцев! – воскликнул Нивар с негодованием. – А если бы тебя взяли в плен?! Мог вовсе не вернуться!

– И что бы меня удержало?

Воцарилось неловкое молчание.

– Не оставил бы я вас, – герцог непринужденно долил меда в кубки. – Здесь мой дом.

– Не покидай топь, – попросил великан.

– Скучно. Все надоело. Не хочу сидеть на одном месте. Топи, как бы они не были прекрасны, еще не весь мир.

– Так давай объявим войну! – оживился великан. – Предлагаю пойти против короля Фридо! Он слаб, жалкая тень прежних королей! Сбросить его, объединить королевство под твоим началом – вот достойная цель! Вернем Золотой Век! Заодно и развеешься.

– А ты уже все продумал, как я посмотрю… – рассмеялся Рихард. – Нет, бессмысленные смерти меня не привлекают.

Рихард не любил возвращаться к темному прошлому, налитому кровью. Особенно теперь, когда его люди забыли, что он не всегда был столь справедлив и уравновешен. Жаль, что Нивар не способен постичь причину, по которой ему не сиделось на месте, причину, вынуждающую его бежать от самого себя.

– Так что же остается? – вздохнул страж. – Если ты опять собрался в путешествие…

– Разве тебе не интересно узнать, почему я отослал стражей и с кем встречался?

– Интересно, но не настолько, чтобы потерять тебя снова почти на год. Клянусь, лучше подождать пока память к тебе вернется.

Непринужденно беседуя, они допили мед. Питье приятно согревало, но навевало сон, который не в силах был развеять даже разговор. Рихард решил не затягивать встречу и отпустил успокоенного Нивара, крепко обняв на прощанье.

* * *

Замок пробудился. Весть о том, что Хозяин вернулся, разлетелась восторженным шепотом по коридорам. Рихард поспешил укрыться от неизбежной суматохи в башне. Путь туда лежал через тяжелую крышку люка, каменную лестницу, ведущую в узкий каменный мешок. Неприметный камень в кладке со щелчком провалился в стену, приведя в движение скрытый механизм. Часть каменной плиты отъехала назад и в сторону, открывая вход в просторное помещение с круглыми стенами – в его сокровищницу, где не было золота и драгоценных камней.

Из узких окошек лился серый свет, освещая многочисленные стеллажи, на которых покоились толстые фолианты в кожаных переплетах. Собрать их было непросто, на это ушли сотни лет, ведь грамотные люди в королевстве были редки. Законники и лекари обучались грамоте, но простые люди считали умение читать сродни колдовству – непонятному, опасному. Чернильные буквы не спасали от голода, не защищали от клинка и когтей. Ни одна книга не могла исполнить даже самое простое желание.

Вечные топи лежали на пересечении дорог, в Город часто приезжали торговать и как только Рихард узнавал, что у какого-то торговца есть необычный товар, он тотчас выкупал его, хотя сам никогда не показывал, что умеет и любит читать, дабы лишний раз не давать повода досужим слухам.

Безмолвного герцога интересовали все, что попадало на страницы. Но больше всего ему нравилось собирать истории о себе самом. Нелепые веселили его, страшные – заставляли скучать. Он записывал слухи, рождаемые народной молвой, и даже делал зарисовки особенно интересных историй, пополнив, таким образом, сокровищницу новой книгой.

Жители Вечных топей были довольны господином – он не вмешивался в уклад и не душил поборами. Хозяин суров, но справедлив, защищает от бед, потому в их историях он выступал стражем на границе леса между людьми и чудовищами. Но в краю Золотых полей, Тысячи холмов или Белого берега у Безмолвного герцога вдруг отрастали крылья нетопыря, лошадиные ноги и ядовитые когти вместо пальцев. Пил он петушиное молоко, а ложе делил с сотней парней, которых съедал на рассвете.

Распространению слухов немало способствовал образ жизни герцога. Рихард был затворником, редко принимал гостей, не брал в жены дочерей иных правящих домов, хотя ему неоднократно предлагали родовитых невест. Как приходил срок, он объявлял, что у него родился наследник от простой женщины, а спустя время перерожденный, под видом своего сына являлся принести обет верности королю. Те, кто знал правду, не могли бы рассказать ее чужакам, даже если бы захотели. Да и во что поверить проще – в рождение бастарда в болотной глуши или в бессмертие?

Рихард осторожно погладил тисненую обложку книги. За книгами ухаживал немой слуга, которого герцог полуживого вытащил из пасти медведя. Слуга ежедневно приходил к полудню, проверяя, не появились ли мышиные лазы, не проникли ли в башню птицы, сгребал мусор, проветривал страницы, чтобы в стыках не завелась плесень. Судя по состоянию хранилища, он не позволил себе пропустить ни дня, пока Рихард отсутствовал.

Кроме книг в башне стояли большие сосуды с широким горлом из толстого разноцветного стекла. Внутри хранились диковинки, плававшие в огненной настойке: сросшиеся телами уродцы, создания, не похожие ни на зверей, ни на растения. Рихард чувствовал странное родство с ними, словно ему самому было место в стеклянном сосуде. Иногда он читал уродцам вслух и разговаривал с ними. Особенно ему нравилось беседовать с двухголовой саламандрой, правая голова которой улыбалась, а левая осуждающе кривилась. Обитатели сосудов были благодарными слушателями – внимательными и чуткими.

Переведя дух в башне, Рихард решил, что пора осмотреть замок. И хотя Нивар уверял, что в его отсутствие ничего дурного не произошло, не мешало убедиться самому. Он всегда так делал, возвращаясь после долго отсутствия.

Вынырнув из темного коридора в просторный светлый зал, герцог зажмурился от света. В кухне кипела жизнь. Прислуга была оживлена и радостна больше обычного – Дадвин уже побывал у них и поделился новостью. Аромат пирога с мясом и травами, любимого блюда Хозяина, разносился в воздухе. Повелительница раскаленных сковородок и котлов, маленькая властная женщина, дальняя родственница Дадвина, правила кухней строго. Раньше она работала вместе с братом-близнецом, чья засолка капусты и огурцов была настоящим шедевром, но два года назад он погиб, упав пьяным с лестницы и сломав шею. Младшие работники, набранные из родного поселка кухарки, живо выполняли поручения, не прекращая при этом болтать. Внезапное появление Рихарда вызвало их замешательство.

– Ах! Господин! – работники все как один замерли.

– Найдется у вас что-нибудь вкусное?

– Только из печки. Горячий! – спешно вытерев руки от масла, кухарка протянула ему пирог на блюде. Она знала, зачем он пришел.

Рихард отрезал от пирога четверть и с удовольствием съел под пристальным надзором. Только после благосклонного кивка – стряпня действительно была выше всяких похвал, кухарка с гордым видом вернулась к своим обязанностям. В этот момент посудомойка, пораженная присутствием на кухне самого герцога, нечаянно плеснула воды в жаровню с раскаленным маслом. Жгучие брызги полетели во все стороны. Истошные вопли девушки и поднявшаяся суета заставили Рихарда поспешно ретироваться.

Со двора замка доносились резкие команды и звуки ударов. Тренировки стражей проходили ежедневно. Оставаясь в тени, герцог не без гордости изучал воинов, вооруженных палками и ритмично отрабатывающих приемы. Лучших из них Рихард обучал сам. Всякий, кто был в состоянии продержаться против него один на один, мог по праву гордиться собой. Изредка Рихард затевал спарринг с Ниваром, чтобы поддержать форму. Нивар был опытным мечником, поэтому обычно поединок между ними заканчивался дружеской ничьей. Рихард не желал ронять его авторитет перед стражами.

Мастер меча – бритоголовый крепыш, с короткой поседевшей бородой, почувствовав взгляд и обернулся. Радостно улыбнувшись, он отсалютовал палкой, приглашая присоединиться. Глядя на воинов, ловко уходящих от ударов, Рихард ощутил, как сладко заныли мышцы в предвкушении. Почему бы и нет? Он должен быть уверен, что его тело полностью восстановилось после рождения и помнит прошлые уроки. А стражам полезно посмотреть на него после долго отсутствия, убедиться, что он не призрак, не слух, пущенный замковыми слугами. Нет ничего опаснее и смертоносней, чем слухи.

Выйдя во двор, Рихард на ходу разделся по пояс, показывая, что принимает приглашение.

– Сигрим, удели мне время, – попросил он мастера меча. – Только не напирай. Мне нужно разогреться.

– Как скажешь. – Сигрим опытным взглядом окинул бледную кожу хозяина, лишенную прежних шрамов. – Что выберешь?

Рихард с сомнением посмотрел на стойку с тренировочными деревянными мечами, утяжеленными свинцом. Рядом были сложены палицы и топоры на длинной рукояти. Из бочки торчали затупленные мечи. Он вытащил один наугад, взмахнул и начал разминать плечи. Воины, предвкушая зрелище, расступились, образов круг. Рихард покрутил меч, рукоять которого была отполирована сотнями ладоней, топнул, проверяя твердость земли. Противники кивнули друг другу. Сигрим тут же провел обманный выпад и повторный, от которого Рихард ушел, резко уклонившись в сторону. Герцог не спускал глаз с рук мастера. Сигрим качнулся и ожидаемо перебросил меч в левую руку, снова сделал выпад – на этот раз лезвие прошло рядом с телом. И еще выпад – ближе прежнего. Отступив на шаг, герцог парировал и неожиданно отточенным движением разоружил мастера. Выбитый меч воткнулся в землю далеко позади.

– А говорил – нужно разогреться, – проворчал Сигрим, возвращая оружие.

– Зачем же ты подставился? – Рихард лукаво усмехнулся. – Фатальная ошибка.

Послышались смешки. Мастер сменил тактику. Теперь Сигрим вынуждал Рихарда атаковать, а сам, как будто случайно раскрывался, надеясь заманить его в ловушку. Это сработало бы, будь перед ним противник, не знающий подобной уловки, но Рихард ни разу не воспользовался мнимой брешью. Частота ударов нарастала. На коже появились первые ссадины и порезы. Опасный маневр с подсечкой – и вот на земле лежит клок из бороды мастера. Замедлись он на миг, там был бы его нос.

Лязганье мечей походило на неровную барабанную дробь. Рихард наслаждался учащенным биением сердца, мокрой от пота кожей, порезами, напряженными мышцами. Теперь он действительно проснулся, ощутил себя по-настоящему живым. Миг боя, где нет места рассуждениям и воспоминаниям для него самый счастливый.

Видя, что Рихард в хорошей форме, Сигрим разошелся не на шутку. Вход пошли изощренные дезориентирующие приемы – самые подлые, но столь обычные на поле боя. Мастер ударил ногой, целясь в пах. Рихард частично увернулся – удар пришелся в бедро, но вынужденно опустился на колено. Герцог перешел в глухую оборону, отбивая удары и пытаясь не потерять равновесие. Сигрим, воспользовался его неустойчивым положением и добился-таки своего – выбил меч из руки противника. Тот описал кривую дугу и вонзился в землю рядом.

– Квиты! – хрипло рассмеялся Рихард.

– Для простой тренировки очень-очень неплохо, – отдуваясь, кивнул мастер, вытирая пот со лба. – Видели, бездельники? – прикрикнул он на своих подопечных. – Вот так надо двигаться, а не как бурдюки с жиром! – И спросил тихо. – Почему позволил прижать себя? Мог же перекатиться.

– Мог, наверное…. Но не сегодня – ты был очень грозен. – Рихард пальцем размазал кровь, сочащуюся из глубокого пореза на боку.

– Тебя долго не было. Я тревожился.

– Не дольше обычного, волноваться не о чем. Поговори с Ниваром, он все знает.

– Ох, Нивар… – Сигрим скривился, словно раскусил клюкву.

– По-прежнему не ладите?

– Да какое там… До драки не доходит, но пока тебя не было, он как с цепи сорвался. Тренировки и днем, и ночью, а еще дозоры. Едва до смерти нас не загнал.

– Если даже ты это говоришь… – Рихард сочувственно покачал головой.

– Я его спросил, зачем все это – а он только буркнул, что, мол, дурное предчувствие. И все. Но мне тоже было муторно, потому я делал, как он велел.

– Правильно. Грызня между своими – дурное дело. Не хотелось бы вас разнимать…

Сигрим все говорил и говорил, а герцог готов был поклясться, что уже неоднократно вот так вот сидел и слушал очередного мастера меча, жалующегося на жизнь. А прежде дрался, проверяя гибкость и быстроту тела. И ходил по пропитанному сыростью лесу, спал в чреве старого дуба. Все это уже было когда-то, все повторялось снова и снова.

Дружески похлопав Сигрима по плечу и многозначительно кивнув, Рихард оборвал поток жалоб на полуслове. Заметив перемену его настроения в худшую сторону, мастер меча отвесил низкий поклон и оставил герцога в покое.

Глава 2

С первым снегом в край Вечных топей пришла зима. Торговлю на площади свернули, уступая место музыкантам. Рихард прислушивался к отголоскам задорных мелодий, обедая в одной из комнат замка, когда внезапно прибыл гонец – королевский Голос, с запавшими от недосыпа глазами, измученный долгой поездкой. Он опустился на колено, склонил голову и протянул железный знак, подтверждающий полномочия.

Рихард с сожалением отложив свежую, пропитанную маслом, ржаную лепешку. Нехотя взял знак – обычно он сулил только дурные вести. Металл неприятно холодил пальцы. Линии на поверхности складывались в сложный узор, образовывая королевский герб. Слуги, едва распознав, кто к ним пожаловал, сразу покинули комнату: слова королевского Голоса не для их ушей.

– ГОВОРИ!

Гонца пробрало до печенок, он закашлялся. Зато не приходилось сомневаться в том, КТО произнес слово.

– Владыка Золотых полей, король Фридо, приветствует Безмолвного герцога, владыку Вечных топей, и желает ему и его людям процветания, – гонец был простужен и сипел, но дикция у него была отменная. – Правление короля омрачено печальной вестью – на земли Белого берега пошел войной король Ульвар, владыка Островного королевства. Под прикрытием тумана, он высадился с отрядом воинов и проник в Холодную крепость…

– Каким образом? – перебил Рихард. – Ее можно осаждать годами. Кто открыл ворота?

– Достоверно неизвестно.

– Что с Агнаром?

– Убит, застигнут с сыновьями врасплох. Король Ульвар приказал обезглавить всех, кто был в замке.

Рихард нахмурился. Он не был особенно дружен с Агнаром, но считал его достойным человеком. Герцог Белого берега не заслужил подобной кончины.

– Продолжай.

– Войско короля Ульвара заняло Хельмех, а также прилегающие к столице земли. Лишенное командиров, войско Белого берега оказало сопротивление, но без успеха – отряды разбили поодиночке. Король Ульвар расположился в Холодной крепости, намерен перезимовать в ней, а летом продолжить поход.

– Откуда такая уверенность?

– В порт Хельмеха постоянно прибывают корабли, перевозящие воинов и провиант.

– И отчего же я узнаю об этом только сейчас? – угрюмо спросил Рихард, не надеясь на ответ. – Война у меня на пороге и ни одного ворона с донесением… – он в раздражении воткнул нож в столешницу.

– Король Ульвар контролирует дороги, его люди носят знаки дома Агнара, словно тот по-прежнему жив. Торговцев в Хельмех не пускают. По нехоженым тропам мало желающих пройти в ваши опасные земли, господин, – голос гонца звучал примиряюще.

– Хм… Давай к делу. Чего хочет король?

– Король Фридо рассчитывает на поддержку Безмолвного герцога и настоятельно просит явиться в кратчайший срок в Высокий замок. Собирается совет.

– Его просьба услышана и будет исполнена.

– Король Фридо также ожидает, что полученные сведения будут сохранены в тайне. Не должно быть видимых приготовлений к войне.

– Вот как?… Делаем вид, что ничего не происходит?

– Да, господин.

– Какой прок от важных вестей, если ими нельзя воспользоваться?! – возмутился Рихард.

– Не могу знать, – гонец склонился еще ниже, отступая на шаг.

Ему была гарантирована неприкосновенность, но опасность попасть под горячую руку существовала всегда. Уж очень многим были не по душе вести приносимые королевским Голосом. Рихард, с грохотом отодвинул стул и, заложив руки за спину, прошелся вдоль стены.

– Это все?

– Да, господин. Я должен немедля отбыть обратно. Желаете передать что-то?

– Нет. Ступай.

Не поднимая глаз, гонец поспешно покинул комнату. Он нутром чувствовал, что назревает буря. Как только за ним закрылась дверь, Рихард схватил нож и метнул в стену. Лезвие с треском раскололось на куски. С пренебрежением пнув осколки в угол, он вернулся за стол и продолжил обед. Это было лучшее, что он мог сделать. Бережливо вымазав краешком лепешки жаркое, он бросил ее в рот и запил темным ароматным элем.

– Дадвин, ты все слышал? – негромко спросил герцог пустоту, вытирая руки.

– Да, господин, – старик тотчас выглянул из-под стола, где прятался.

Когда явился гонец, Дадвин наливал эль. Верный слуга решил, что лучше нарушить правила, чем оставить Хозяина наедине с незнакомцем – возможно, подосланным убийцей. После вынужденного отсутствия Рихарда, люди с дурными намерениями мерещились Дадвину чаще обычного.

– Пусть мне отрежут язык, если я донесу тайну до чужих ушей.

– Отрежут, не сомневайся, – беззлобно пообещал Рихард. – А сейчас неси карту.

Слуга понял хозяина с полуслова, не стал расспрашивать о какой карте речь, где ее взять и, тем более, зачем она нужна. Быстрый стук деревянных башмаков и вот перед герцогом лежит объемный рулон тонкой хорошо выделанной телячьей кожи. Рихард раскатал ее по столу – карта была такой большой, что свесилась с краев столешницы.

Медленно проведя ладонью по поверхности, он ощутил приятную шероховатость ее холмов и впадин. На коже искусным мастером было выдавлено изображение известных земель. На юго-западе лежало знаменитое своими пастбищами герцогство Тысячи холмов. Над ним, с запада на восток протянулась высокая горная гряда – Серые горы, среди белоснежных пиков которых можно было обрести как богатство, так и погибель. На юго-востоке располагался край Золотых полей – владения короля Фридо, житница королевства. Весь север, прямо до Холодного моря, занимало герцогство Белого берега. Через пролив от него находилось Островное королевство, включавшее четыре острова-герцогства сыновей короля Ульвара и его личное владение, два десятка средних и более сотни мелких островков: от голой, продуваемой холодными ветрами скалы до небольшого клочка суши, давшего приют рыбацкой деревушке.

В центре карты, образовав причудливое пятно, простиралась Вечная топь – неисчерпаемая кладовая торфа. Питаемая холодными реками, текущими со склонов Серых гор, она отделяла северные земли Белого берега от холмов и пастбищ, лежащих на юге. Попасть в северные земли можно было только через топь или на кораблях обогнув сушу по морю с востока. Жители Островного королевства были отменными моряками, но побережье на востоке славилось коварством. Во время отлива с берега сквозь толщу воды можно было рассмотреть черные силуэты рифов. Стоило морю взволноваться, как даже знающие местные воды рыбаки погибали, разбивая лодки о коварные камни.

Рихард прищурившись, разглядывал карту, пытаясь представить ход мыслей короля Ульвара. Достаточно ли тот дерзок, чтобы вторгнуться к нему? Или он испытает удачу на море, пересев на корабли? Что нужно Ульвару: Белый берег или трон Высокого замка с Золотым городом в придачу? Могли ли королевские осведомители ошибиться? А если Ульвар не собирается весной в поход, а хочет присоединить Белый берег к Островному королевству и ему нужны воины лишь для удержания захваченного?

Последнее было маловероятно. Казнь герцога Агнара и его наследников – это прямой вызов королю Фридо. Такое бывало уже на памяти Рихарда. Мир хрупок, правители меняются, а распри остаются. До недавнего времени Безмолвный герцог умело лавировал, не ввязываясь в войны, предпочитая сохранять нейтралитет. Затопленные земли, где не росло зерно и чах скот, соседей не особенно интересовали, а иных богатств, кроме торфа, который не так-то просто добыть, у него не было.

Кто-то быстро бежал вверх по ступеням. Послышался стук резко раскрываемой двери. Новости разносятся быстро, о приезде гонца в замке уже знали все, кому положено, потому Рихард не был удивлен. Не поднимая головы, он поприветствовал входящего:

– Нивар, ты как всегда…

– Дурные вести?! Зачем карта?! С кем воюем? – Глава стражи был взволнован, а в такие моменты он был не способен говорить тихо. Один из немногих его недостатков.

– Не мы – Ульвар начал войну.

– Так и знал! Ублюдок давно это замышлял! Нужно трубить сбор!

– Нивар – нет! – поморщился Рихард. – Это должно остаться в тайне. Никаких сборов.

– Как? – великан непонимающе уставился на него, нахмурив брови. – Что ты задумал?

– Фридо задумал. Он хочет видеть меня на совете.

– Только тебя или всех? Гибо, Агнар…

– Агнар мертв, – перебил Рихард. – Убит. И его сыновья тоже. Ульвар занял Хельмех, мы потеряли Белый берег.

Это новость огорошила Нивара. Агнар правил без малого тридцать пять лет, он казался незыблемой частью северных земель. Наглость людей Ульвара не была новостью, но смерть Агнара действительно все меняла. Герцога не убивают как какого-то простолюдина. Его берут в плен, такой заложник – важный аргумент в переговорах, но не в этот раз. Это было по-настоящему серьезно.

– И ты не хочешь, чтобы я трубил сбор? – с удивлением спросил Нивар. – После таких-то вестей?

– Это желание Фридо. Поеду в Высокий замок, выясню, что он задумал. А ты останешься здесь и будешь настороже. Хорошо, что впереди зима. В мое отсутствие погода будет скверная – ветры, морозы… Враг получит сполна, если сунется сюда.

– Рихард, ты уверен в гонце? Знак можно снять с убитого, подделать…

– Это действительно королевский Голос, я помню его отца, – задумчиво ответил Рихард. – Видел их вдвоем как-то в Высоком замке двадцать лет назад.

– Поразительно, что это ты помнишь, а как погиб недавно – нет. Или… – Нивар умолк, пораженный догадкой. – Все же помнишь, но не хочешь говорить? Ты был у Агнара, а потом…

– Представляю, что ты надумал… – усмехнулся Рихард. – Как я зимую у Агнара, вероломно встречаюсь за его спиной с Ульваром, раскрываю ему секреты Холодной крепости, после чего Ульвар предательски меня убивает, узнав все, что хотел. Признайся, такая догадка промелькнула?

– Да, – нехотя признался великан. – Но я предположил, что тебя могли схватить и пытать. Ты бы не поступил бесчестно.

– Хоть на роль предателя я не гожусь и на том спасибо. Рад бы развеять сомнения, – герцог пожал плечами, – но не сейчас. Завтра на рассвете я поеду к Фридо. Подготовь стражей.

– Как мне быть, если ты не успеешь вернуться до наступления Ульвара?

– Сохрани людей, сколько сможешь. Не вступай в открытую схватку, тяни время.

– Хорошо, – понимающе кивнул Нивар, потирая руки в нетерпении.

Как только страж ушел, Рихард отправился на замковую стену, чтобы как следует проветриться. Опершись рукой о каменные зубцы, он смотрел немигающим взглядом вдаль, туда, где серое месиво из топи и свежевыпавшего снега сливалось с серым зимним небом. Зимний холод с пробирающим до костей ветром отрезвлял. Поразмыслив, герцог признал, что перемены, даже если они ему не нравились, были к лучшему. По-крайней мере, они избавляли от скуки.

* * *

Врата Золотого города – самого крупного города края Золотых полей, не закрывались ни днем, ни ночью. Разношерстная толпа быстрым потоком лилась в обе стороны в любое время года. На мощеных серым камнем улицах стражи герцога Вечных топей в пестрой шумной толпе не казались чем-то из ряда вон выходящим. Будучи похожи друг на друга как братья: сероглазые, темноволосые, гладковыбритые, они обращали на себя внимание, но ими интересовались не больше, чем прочими диковинками вроде шатра предсказателя или купцов, продающих благовония и дрессированных животных. Лишь зеваки с интересом смотрели вслед отряду, с легкостью режущему людской поток, словно корабельный нос волну.

В Золотой город запрещено въезжать верхом. Лошадей оставляют за внешней стеной в просторных городских конюшнях, там же купцы распрягают повозки, чтобы запрячь в них ослов. Запрет не распространяется только на гонцов, членов королевской семьи и знатных гостей. Рихард, ехал во главе их маленького отряда на вороном коне – ему, в силу статуса, это было позволено. От ворот их сопровождала пятерка королевских гвардейцев – они служили эскортом и показывали короткий путь к замку. Горожане сами стремились убраться с их дороги.

Герцог вглядывался в угрюмые лица местных жителей, отмеченные страхом, столь разительно отличающихся от открытых лиц его подданных. Под правлением короля Фридо жилось несладко. Даже зажиточные горожане не могли быть уверены, что сохранят к следующему утру нажитое трудом или мошенничеством богатство. Потому и росло с каждым годом число смельчаков, которых не пугали болота. Беглецы искали в краю Вечных топей новой жизни, готовые принести любые клятвы лишь бы получить немного свободы.

Неутомимые стражи приближались к Высокому замку – резиденции короля Фридо. Их одинаковые серые плащи, вышитые гербом дома Вечных топей, делали их похожими на путеводные камни, лежащие на перекрестах. Стражи с любопытством взирали на чудеса Золотого города, но родной край был им милее. Внезапно путь преградила медленно идущая процессия юношей в красных мантиях. Молодые священнослужители несли носилки с белоснежным теленком, воплощением Зимы. Животное не подозревало, что его заколют первым весенним днем во славу Солнечного бога. Рихард проводил глазами теленка, безмятежно спящего на расшитой золотом подушке. Он помнил времена, когда вместо теленка живьем сжигали детей. С тех темных времен Солнечный бог стал значительно добрее.

В Высоком замке гостям вопреки этикету не оказали положенных почестей, чему Рихард был только рад. Приезд Безмолвного герцога постарались скрыть от любопытной знати. Обильно притрушенные при входе освещенной золотой пыльцой, стражи терпеливо ожидали проводников. Королевских гвардейцев сменили вышколенные дворцовые слуги, тихие и предупредительные. В Малахитовом зале, отделанном зеленым и белым камнем, куда их провели, уже был накрыт стол с угощением, а в прилегающей к залу купальне согрета вода. Нивар настоятельно просил не отпускать охрану без веской причины, поэтому Рихард приказал, чтобы его люди были размещены вместе с ним. Гибо, герцог Тысячи холмов, еще не прибыл, король Фридо тоже не спешил с ним увидеться, поэтому Рихард позволил стражам отдохнуть.

Проезжая по краю Золотых полей, Рихард не заметил приготовлений к войне. В городках и поселках, в бескрайних полях, укрытых снегом, так непохожих на родные болота, было спокойно. В дороге ему дважды оказывали радушный прием в замках, но там тоже царило ленивое зимнее равнодушие. Похоже, что король решил последовать своему же совету и ничего не предпринимать до встречи с герцогами. Рихард не питал любви к Фридо, как некогда и его отцу, но не считал дураком или слабым человеком. Фридо всегда был осторожен, но для короля это не самая плохая черта.

Ближе к полуночи неприметный человек, одетый в черное, проскользнул в Малахитовый зал. Почтительно кивнув, он жестом попросил герцога следовать за ним. Стражи встрепенулись, но королевский посланник со скорбным видом покачал головой и знаком указал на стражей и ножны Рихарда. На встречу нельзя было брать ни оружие, ни телохранителей, но герцог Вечных топей по большому счету никогда не нуждался ни в том, ни в другом.

Бесчисленные узкие потайные коридоры представляли собой лабиринт полный смертельных ловушек. Они были призваны запутать гостя, но если бы Рихард захотел, он мог бы сам вспомнить дорогу, ведущую в малый зал совета – маленькую комнату, надежно защищенную от чужих ушей, в стенах которой решались дела исключительной важности. Идя за слугой, Рихард не переставлял удивляться размерам замка. Уж очень он был не похож на его скромную обитель. Снаружи Высокий замок казался горой, внутри напоминал пронизанный коридорами муравейник. Его активно перестраивали, никто точно не знал, сколько сейчас он насчитывает комнат.

Человек в черном приподнял тяжелую портьеру, пропуская гостя. Рихард оказался в тесном квадратном помещении без окон. В каждой стене было по двери – по одной на участника. Обстановка была простой, в духе старых времен. Единственной роскошью были гобелены, посвященные жизни и смерти легендарного героя Сайвина. В центре, занимая большую часть пространства, стоял тяжелый круглый стол из мореного дуба и четыре массивных кресла. На спинке кресел красовались гербы: узловатое дерево с могучими корнями и облетевшей кроной, солнечный диск с тонкими острыми лучами, волчица, спящая на янтарной глыбе, тучный баран, стоящий на вершине холма.