Текст книги "Изучающий мрак (Дарвей)"

Автор книги: Майя Зинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

  – Встречалось, – смутился Клифф. – Но в этом месте... – он развел руками, – столь очевидные истины не сразу приходят в голову.

   Дарвей подошел к краю и осторожно заглянул внутрь колодца. Перед ним зиял черный провал, из которого ощутимо веяло холодом.

  – Воды действительно нет, – с сожалением в голосе сказал монах. – Она ушла, как мне и обещали. Значит, придется спускаться. Как насчет того, чтобы обеспечить нас светом?

  – Э... да, конечно, – кивнул Клифф и щелкнул пальцами.

   Рядом с ним замигал маленький белый огонек размером со шмеля.

  – И это все?

  – Уверяю вас, в темноте он будет светить ярко. Не волнуйтесь. А мы будем спускаться по веревке или воспользуемся вот этим? – он ткнул пальцем в кучу железных тросов и карабинов.

  – Это аварийный ручной подъемник. Довольно крепкий, – вынес свой вердикт Дарвей. – И реле в порядке. Да, можно попробовать.

  – Попробовать? – усмехнулся юноша. – Сомневаюсь, что у нас будет больше одной попытки. А сиденья там есть?

  – Были, – монах кивнул сторону растрескавшихся кусков кожи.

   Он снял со своей сумки широкий ремень и, продев его через кольца, крепко связал концы.

   Надев цепь с реле на крюк, приваренный к балке над колодцем, он несколько раз с силой дернул его. И крюк и балка выдержали.

  – Я спущусь первым. Где свет?

   Клифф перегнулся сквозь край колодца и сказал длинное не запоминающееся слово. Из его ладони вырвался сноп огня, осветивший стены. Огненный шар стремительно полетел вниз и разбился о пол туннеля.

  – Метров сто, не меньше... Троса хватит?

  – В крайнем случае, там должна быть аварийная лестница.

  – Но я ничего не вижу.

  – Ее остатки можно заметить дальше внизу, – сказал Дарвей. – Здесь от нее даже креплений не осталось. Но надеюсь, она мне не понадобится. Ты можешь пустить свой огонек вслед за мной?

  – Так далеко я его еще никогда не посылал, но я попробую.

   Монах сел в импровизированное кресло, обвязав себя веревкой для верности. Бросив в темную пустоту трос, он оттолкнулся от края колодца. Реле тихонько заскрипело и Дарвей начал спуск в неизвестность. Рядом крутился белый огонек, освещая покрытые белыми соляными разводами стены.

   Дарвей напряженно всматривался вниз, пытаясь уловить малейшее движение. Но ничего не происходило – он был один. Когда утомительный изматывающий нервы спуск завершился, и его ноги коснулись пола, монах невольно вздохнул. Он отвязал веревку и огляделся.

   Он оказался в зале с высоким потолком, через который проходил туннель, деливший его надвое. Его концы скрывались в темноте. По полу туннеля шли пара тонких некогда блестящих, а теперь тусклых полосок рельсов.

  – Давай! – махнул рукой монах. – Теперь твоя очередь.

   Минут через пятнадцать к нему присоединился Клифф. Он протянул Дарвею ремень, и тот прицепил его обратно на сумку.

  – Все выглядит не так уж плохо, – заметил юноша. – И на нас еще никто не напал. Просто поразительно, как здесь тихо.

  – Я и сам удивляюсь... – пробормотал Дарвей. – Тебе не кажется, что за нами наблюдают?

  – Да, я чувствую нечто подобное. Но...

  – Ты решил, что у тебя воображение разыгралось?

   Клифф кивнул.

  – Нет, – покачал головой монах, – воображение здесь ни при чем. Они уже знают о нашем приходе.

  – Но кто это – они? – шепотом спросил юноша.

   Дарвей неопределенно пожал плечами. У него не было однозначного ответа на этот вопрос.

  – Надеюсь, нынешние хозяева здешних мест не против нашего вторжения?

  – Ты уже согласен, что пробраться в озерный город через копи – это не такая уж и хорошая идея?

  – Вы меня насквозь видите. Когда я уезжал из лагеря, мне казалось, что это будет легко. Я решил, что всем покажу, на что способен и покрою себя славой. Как это глупо звучит... Однако в тот момент мне это глупым не казалось. Кто же знал, что здесь так жутко? Хуже чем могильнике. Кругом тишина и запустение.

  – Согласен.

  – Все-таки это большая удача, что вы повстречались на моем пути, – искренне сказал Клифф. – Один я бы точно сошел с ума.

  – Это не так-то просто сделать.

  – Намекаете на то, что у меня ума нет? – беззлобно поинтересовался Клифф.

   Дарвей только усмехнулся вместо ответа. Махнув рукой влево, он сказал:

  – Эти рельсы должны нас привести к входу на нижний уровень.

  – Тогда пойдемте прямо по ним. Моя карта все равно будет полезной еще не скоро.

   Они двинулись вперед. Пол туннеля был на удивление чистым, на что не преминул обратить внимание маг.

  – Когда вода уходила, то она забрала с собой весь мусор, – объяснил Дарвей. – Если ты будешь внимательным, то по царапинам и сколам узнаешь направление потока. Посвети-ка сюда.

   Монах наклонился и показал пальцем на длинную утончающуюся борозду на стене.

  – Видишь? Она, словно стрела, указывает нам направление.

  – Вода ушла вниз – это понятно. Значит, нам нужно попасть на самый последний уровень.

  – Хм, как раз нижние уровни могут быть все еще затоплены. Я не помню глубину озера, но вряд ли оно превышает четыреста метров. Или я не прав?

  – Правы. Его глубина от силы метров двести.

   Внезапно плита, на которой они стояли, накренилась и резко ушла вниз. Дарвей успел выкинуть специальный крючок на стальной леске и зацепиться им за рельсы. Клифф повис на монахе, схватившись за его куртку.

  – Не болтай ногами! – прошипел Дарвей. – Я не удержу нас, если ты будешь дергаться.

  – Но я падаю! – воскликнул маг.

  – Не сопротивляйтесь моему решению, – раздался негромкий голос. – Лучше отпустите веревку.

   Вместо того чтобы последовать совету незнакомца, Дарвей с удвоенным усердием принялся карабкаться вверх. С Клиффом, повисшим у него на поясе, это было нелегко.

  – Как знаете... – равнодушно пробормотал голос, и леска со звоном лопнула.

   Они рухнули на пол. По счастью ни тот, ни другой ничего не сломали, отделались только легкими ушибами. Однако все их попытки встать были обречены на провал. Руки и ноги стали невероятно тяжелыми, словно отлитые из свинца.

  – Что вы здесь делаете? Почему нарушили мой покой? – вкрадчиво спросил кто-то.

   Свет, вызванный Клиффом, погас при падении, и теперь они лежали на полу, ничего не видя вокруг.

  – Незваные гости... Друзья или враги? Предки или потомки? – бормотал голос, по-стариковски вздыхая.

  – Отпусти нас, – попросил Дарвей, не прекращая попыток встать.

  – Да я и не держу... Вас держит страх, он сильнее самой земли. Он впивается в тело как клещ и сжимает ничтожную оболочку, подчиняя себе.

  – Клифф, ты живой?..

   Маг в ответ несвязно промычал. Он лежал, уткнувшись лицом в бок монаха.

  – Вы не ответили мне, кто вы – друзья или враги?

  – Друзья, – поспешно сказал Дарвей. – Мы никому не желаем ничего дурного.

  – Зачем же вы пришли сюда? Неужели в солнечном мире не осталось места для таких как вы?

  – Позволь нам уйти, и мы больше не потревожим тебя.

   Неведомая сила, приковывавшая их к полу, исчезла. Дарвей медленно поднялся и помог встать Клиффу. Он опасался предпринимать что-либо, пока не выяснит, с кем имеет дело.

  – Можете зажечь свет, – милостиво разрешил голос. – Ваши несовершенные глаза не могут узреть меня в темноте.

   У юноши дрожали пальцы, поэтому заклинание удалось только с третьей попытки. Мигающий огонек осветил маленькую круглую комнатку без единого выхода и серую бестелесную тень в углу, сквозь которую была видна стена.

  – Призрак! – охнул Клифф. – Невероятно!

  – Я более реален, чем вы, в своих жалких громоздких телах, – недовольно заметила тень.

  – Кто ты?

  – Хотя имя для вечности, создавшей нас – ничто, называйте меня Ильмом.

  – Мы хотим всего лишь пройти по туннелю. Позволь нам сделать это.

  – Она предупреждала меня о незваных гостях... Но что Она нашла в вас? – у Ильма не была рта, но несмотря на это его голос был отлично слышен. – Я позволю пройти... Я не стану вредить. Никому не причиняю вред, существую, в ожидании истечения срока.

  – Спасибо, – поблагодарил Дарвей. – А где тут выход?

  – Раз сумели попасть сюда, то и уйти сумеете, – сказал Ильм, тая в воздухе.

  – Эй, но мы же не по своей воле здесь оказались! – воскликнул юноша, но было уже поздно.

   Призрак исчез, словно его и не бывало. Маг посмотрел вверх – плита, провернувшись под ними, легла на прежнее место. Они были в ловушке.

  – У нас серьезные неприятности! – заключил Клифф и с надеждой посмотрел на монаха. – А как вы считаете?

  – К сожалению, я с тобой согласен. Приключения не заставили себя долго ждать. – Дарвей глубоко вздохнул. – Но не стоит отчаиваться. Вряд ли Ильм оставил бы нас здесь умирать. Я склонен верить духам.

  – А кто он такой? – шепотом спросил Клифф. – Вы знаете?

  – Возможно, он один из канов. До того как здесь стали добывать соль, тут было их кладбище. Останки, найденные в соляных склепах, были частично перезахоронены на поверхности, частично выброшены.

  – Кладбище?! – с ужасом воскликнул маг. – Я ничего не знал об этом. И кто же посмел отдать приказ об осквернении костей?

  – Разве это так уж важно? Когда империи что-то нужно, она приходит и берет, не спрашивая ни у кого позволения. В этот раз ей понадобилась соль. Тем, кто принимал решение, было наплевать на дальнейшую судьбу копателей. Они находились в Габельне и подписывали указы. А обычные люди, приехавшие на заработки, гинули здесь один за другим... О копях Химер быстро пошла дурная слава.

  – Каны отомстили.

  – Да, шутки над мертвыми для живых часто заканчиваются смертью. И, Клифф, верни мне, пожалуйста, печать, которую ты только что вытащил у меня из внутреннего кармана.

  – Простите, – сконфузился юноша. – Я исключительно по привычке... Иногда мои руки живут собственной жизнью. Я не думал ее у вас красть.

  – Впредь постарайся быть внимательнее. У моих рук тоже есть собственная жизнь, и она тебе не понравится, – Дарвей строго посмотрел на Клиффа. – Эта печать очень важна для нас обоих. Без нее нам не покинуть озерный город.

  – Почему?

  – Ты только представь себе, как из таинственного и явно враждебного места выходят двое существ, похожих на людей. Но только похожих, ведь проверить люди они или оборотни – нельзя. Что в таком случае будут делать маги? Испепелят в один миг, несмотря на все наши заверения. Они не захотят рисковать. А вот печать сохранит наши жизни и послужит пропуском.

  – Ну, меня бы они точно не испепелили, – не очень уверенно сказал юноша. – Я их знаю лично. А они меня.

  – О, если ты надеешься на их неверную человеческую память, то в таком случае печать тебе не пригодится. Я же не столь наивен.

  – А кто вам ее дал? Неужели сам верховный маг? Я ни разу не видел его, даже издалека, но говорят это жуткий старик.

  – Правду говорят, – усмехнулся Дарвей. – У него скверный характер. Но ты, я смотрю, уже забыл, что мы все еще на волоске от гибели. Молодость не станет долго печалиться, и пока дышит – надеется. Кстати о дыханье... Здесь чувствуется свежесть. Ты заметил?

  – Да, настоящий сквозняк. – Клифф подошел к одной из стен. – Дует вот отсюда.

  – Очень интересно, – юноша наклонился и внимательно осмотрел подозрительный участок. – Да, это не цельный камень. Это кирпичная кладка.

   Дарвей подобрал с пола подходящий камень и ударил им по стене. Та покрылась трещинами. Клифф бросился помогать ему. Понадобилось полчаса, чтобы возникнувшая дыра приняла очертание прямоугольника. Теперь перед ними был вход в узкий туннель. Пол и потолок туннеля были выложены малахитовыми плитками, на которых неведомый мастер вырезал образы животных и птиц.

  – Вот эта красота... – восхитился маг, направляя огонек вдоль плиток. – Посмотрите, как они мерцают всеми оттенками зеленного.

  – Красиво, – согласился Дарвей. – Пойдем, пока Ильм не передумал... Все-таки мы в его погребальной камере.

  – Вы серьезно?! – юноша испуганно обернулся. – Тогда где скелет?

  – Наверное, его убрали рабочие, которые закрепили сверху эту плиту. Но это только предположение.

  – Простите, господин призрак, мы не хотели разрушать вашу могилу, – быстро проговорил маг и ретировался в туннель.

   Зеленые малахитовые плитки сменились лазуритом. Пол пошел под уклон, появились ступеньки, похожие друг на друга как капли воды. Утомленный монотонным спуском, Клифф потерял счет времени. Постепенно лестница стала шире, обзавелась перилами и резными статуэтками, изображающими Смерть. Пустые глазницы Мрачного Жнеца смотрели на них с укором.

  – Неужели здесь все из соли? – покачал головой юноша. – Сколько в них вложено труда... А зачем? Никто кроме нас этого не увидит и не оценит. Обидно.

  – Это не для живых, а для мертвых. Они оценят.

   Неожиданно лестница закончилась, и они оказались в большом зале с четырьмя массивными колоннами. Огонек мага заметался по воздуху, но у него не хватало сил разогнать тьму. Плиты под ногами были расчерчены на равные черно-белые квадраты. В центре зала, переливаясь из чаши в чашу, струился ручеек. Дарвей в надежде зачерпнул ладонью воду и поднес к лицу.

  – Судя по виду и запаху – пресная. Ты хочешь пить? – спросил он Клиффа.

  – Хотите проверить на мне, ядовитая она или нет?

  – Без воды, – усмехнулся монах и потряс пустой флягой, – нам все равно не прожить.

  – Если она все-таки ядовита, и я буду умирать в страшных муках, то обещайте, что убьете меня сами. Чтобы я не страдал, – попросил юноша и отхлебнул воды.

   Сделав глоток, он некоторое время стоял, прислушиваясь к своим ощущениям.

  – Холодная, пресная, приятная на вкус. Прямо как из родника.

  – Тогда пьем, наполняем фляги и идем дальше.

  – А мы идем хоть в нужную сторону или нет? И кто такая "Она" о которой упоминал дух? И что это за зал?

  – Слишком много вопросов, Клифф.

   Дарвей тоже сделал глоток и замер потрясенный. В его голове, словно праздничный фейерверк, взорвались тысячи фрагментов воспоминаний. Чужих воспоминаний... В одну секунду они сплелись в единый пестрый узор и пронеслись перед глазами.

   Сотни человеческих жизней взывали к нему из памяти. Они требовали его внимания, неважно какого – гнева или жалости, лишь бы он не остался к ним равнодушным, ведь равнодушие убивает, превращает в пыль. Их беззвучный крик был в состоянии сокрушить любую стену, любое сердце.

   Ошеломленный монах больше не владел собой. Его повело вперед, и он упал на колени.

  – Это не я... – мужчина уперся руками в пол, чтобы не разбить лицо.

  – Дарвей! Что с вами?! – Клифф в волнении сжал его за плечо.

   Но монах не слышал его. У него и без того хватало собеседников.

   Лица людей расплывались в потоках солнечного света. Они шептали, улыбаясь и заглядывая ему в глаза. Это было похоже на беспорядочный сон, обрывки которого невозможно соединить в цельную картину.

   В своем виденье он переносится в большой каменный зал, дальние концы которого скрыты в полумраке. Он не видит, но отчего-то уверен, что за пределами зала есть люди. За каменной стеной находится цветник и большой ухоженный сад. Ветки фруктовых деревьев ломятся под тяжестью плодов.

   В самом зале холодно, каменный пол отдает сыростью. Его ладони сложены в молитвенном жесте. Он отнимает их от лица, разводит в стороны и понимает, что это не его руки. Он смотрит на мир из чужого тела. Он никогда не был здесь, он не мог быть здесь!

  – Дарвей, очнитесь! – Клифф тряс его чуть не плача. – О, Господи! За что мне такое наказание? Не умирайте, слышите?!

   Но Дарвей уже не мог его услышать. Бурное течение памяти уносило монаха все дальше и дальше в море видений.

   Как отыскать призрачные берега правды? Они покрыты густым молочным туманом. Тихий шелест коричневого камыша разноситься над темной гладью воды, и твоя лодка дает течь...

  – Но я ведь тоже пил эту проклятую воду и со мной ничего не случилось! – маг похлопал Дарвея по щекам, и, рванув застежки, распахнул куртку, чтобы послушать сердце. – Не смейте умирать и бросать меня одного!

   Огонек мага, мигая, носился над ними как угорелый. Клифф положил руки на грудь монаха, но не нашел ни одной раны, чтобы вылечить ее. Он ничем не мог помочь.

  – О, темная сила! – воскликнул юноша. – Что же с вами случилось?

   Виденья, пожираемые огнем, съеживались, превращались в черный пепел.

   Цветные картинки выцветали под лучами безжалостного палящего солнца. Он был одним человеком и был толпой, ожидающей чуда. Все эти люди – мужчины, женщины, дети, старики – это он один. Кто он? Где он? Пение птиц, сладкий аромат роз в саду и аромат лип в парке смешиваются в одно целое. Что-то хорошее должно скоро случиться, то, что навсегда изменит их жизнь.

   Радостное предчувствие чуда сменяет обреченность, облаченная в черное одеяние близкой смерти. Он переносится в другой город, в другое время. Снова примеряет чужую личину.

   Из этого мира давно исчезли все яркие цвета, остался только серый. Он видит грязную площадь и маленькие одинаковые дома. Площадь заполнена беспрестанно колышущимся морем ни на минуту не замолкающих людей. Он слышит их бормотание, но не может понять ни слова.

   Часы на главной башне отбивают двенадцать, и их бой сливается со скрипом ступенек помоста, которых тоже двенадцать. Это поднимается палач.

   А он, в обрывках одежды стоит на коленях. Его голова на плахе, руки связаны за спиной. Боль в сломанных пальцах нестерпима, но сейчас он готов с ней смириться, только бы остановить проклятое время.

   Им даже не нужно было его пытать. К чему пытки, если он сам все рассказал? Ведь он гордиться своим поступком, тем, что он сделал правильный выбор...

   Но теперь его мятущаяся душа наполнена страхом. Он боится умереть, боится исчезнуть, не захватив с собой в мир мертвых ничего кроме боли. Лезвие топора блестит на солнце. Тусклый блеск, который проникает даже сквозь закрытые веки и режет мозг на куски. Он не хочет верить в происходящее. Этого не может случиться с ним – ведь он вечен, был и есть, мир принадлежит ему...

  – Ты готов? – вопрошает хриплый голос.

   Он словно где-то слышал этот голос раньше. Знакомая интонация... Поднимая голову он видит, как блестят глаза палача в прорезях черной маски.

  – К этому нельзя быть готовым... – губы пересохли, опухший язык с трудом ворочается во рту. – По-вашему я виновен, но ведь не больше других. Почему казнят только меня?

  – Остальные уже мертвы. – Палач перешел на шепот. – Не бойся, ты не будешь страдать.

  – Ты не имеешь права говорить мне это! Ты не знаешь, что я чувствую!

  – Я знаю. И мне, – палач наклонился к его уху, – во сто крат хуже. Мое сердце разрывается от боли.

  – Лицемер! Ты делаешь это ради золота! Деньги – вот что тобой движет!

  – Нет, – ответил палач, перекладывая топор в другую руку, – мной движет милосердие. Только я могу избавить тебя от страданий. Освободить тебя из сетей безумия.

  – Страдания?! Они ожидают не меня, а вас! – его голос сорвался. – Я хотел остановить эту войну! Навсегда! И я ни о чем не жалею! Слышите?! Не жалею!!!

   Топор поднимается вверх... Он не видит этого, но чувствует каждой клеточкой своего тела. Он знает, что его лезвие рядом. Очень близко...

   Для него больше ничего не существует, кроме бешеного биения сердца. Комок в горле мешает глотать. Охваченный ужасом он не может сделать вздох.

   Нет, он не станет покорным животным на бойне! Не станет ждать! Сейчас он поднимется, посмотрит им в глаза, и обязательно рассмеется. Он всех их презирает! Сейчас он соберется с силами...

   Секунды тянутся медленно, лица толпы проплывают перед ним и сливаются в однородную серую массу. Шея горит в невидимом пламени в ожидании скорого удара. Он бы все сейчас отдал, чтобы оказаться в другом месте. Он бы изменил свою жизнь, избрал другую дорогу. Но слишком поздно...

   Солнце пропадает с небосвода, уступая свое место вечной ночи. Мечты становятся пеплом и осыпаются мелкими крупинками.

   Тьма надвигается на него, он ощущает на своей душе ее длинные пальцы, похожие на паучьи лапы. Она сковывает тело, превращает кровь в лед... Смерть заглядывает ему в глаза. Долго пристально смотрит и пятится от страха.

  – Дарвей, вам уже лучше? Скажите хоть что-нибудь!

   Монах непонимающе взглянул на мага. Он никак не мог вспомнить, как здесь оказался. Ведь он только что ожидал казни. Его щека до сих пор помнит шероховатость колоды.

  – Дай ему время. Источник памяти не всякому по плечу, – к Дарвею наклонилась молодая красивая девушка и благожелательно улыбнулась.

   Дарвей огляделся. Он лежал на лежанке, покрытой тонким серебряным покрывалом. Да что покрывало! Вся комната, в которой он находился, была из серебра. Гобелен на стене, стулья, светильники, а, кроме того, платье незнакомой девушки и даже ее длинные волнистые волосы.

  – Кто вы?

  – Хозяйка здешних вод, – девушка рассмеялась. – Все родники до последней капли в моем веденье. Ваш друг так громко жаловался на судьбу, что я не выдержала и решила развеять его страхи. Тем более что я сама косвенно послужила их причиной. Не испей вы из моего источника, шли бы себе дальше.

  – Ах, тот ручеек... – монах нахмурился, припоминая. – Я ведь что-то видел! Это было так необычно! У меня не хватает слов, чтобы описать.

  – Всякая плоть подобна песку – она не держит форму, и рассыпается под дуновеньем ветра времени. Источник памяти придает ей былые очертания. Каждый вспоминает в нем себя и потому источник скрыт под землей. Это вода мертвых. С приходом смерти мы снова и снова возвращаемся к своему началу.

  – Не могу сказать, что я вас понимаю...

  – Но со мной ничего подобного не происходило! – возмутился Клифф.

   Его уже ничто не пугало – ни хозяйка, ни серебряная комната, ни загадочный источник. Маг хотел как можно скорее разобраться со всем этим.

  – Душа первая, незамутненная... Тебе нечего помнить, – девушка ласково улыбнулась и погладила его по щеке. – Ты еще слишком юн. А ты, – она обратилась к Дарвею, – видел уже немало. Память едва не убила тебя. Чем скорее ты забудешь обо всем, тем будет лучше.

  – Хозяйка, вы не сердитесь на нас? – спросил монах.

  – Ничуть.

  – Тогда может, подскажите, как нам попасть в город, что находится на дне озера недалеко отсюда.

  – В том озере больше нет воды... Она была солена и ждала своего часа, – задумчиво сказала девушка. – Да, я помогу вам, и укажу к нему верную дорогу. Вы готовы?

   Они переглянулись, но не успели вымолвить и слова, как комната исчезла, а девушка, рассыпавшись миллионами брызг, разбилась о пол. Их сбил с ног и закрутил могучий водоворот. Потоки ледяной воды потащили в гигантскую трещину в скале. Клифф что-то крикнул, но Дарвей не разобрал слов.

   Их немилосердно швыряло из стороны в сторону. В полной темноте, оглушенные бурным потоком они потеряли всякую ориентацию. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем вода выбросила их на пологий берег и стихла.

   Дарвей отполз подальше от воды, поднялся и, сделав несколько шагов, обессилено опустился на влажные камни.

  – Ничего себе... Поплавали. Холодно-то как.

   Его зубы выбивали частую барабанную дробь. Он ощупал себя – сумку и часть оружия он потерял. Жаль.

  – Клифф, что ты там кричал?

  – О... – Юноша жалобно застонал, выбираясь на гальку. – Я кричал, что плохо плаваю.

   Он закашлялся, с отвращением выплевывая попавшую в легкие воду.

  – Ну, сейчас это уже неважно, – философски заключил монах. – Ты же в порядке?

  – Да, наверное. Если, конечно, не считать того, что у меня голова кругом идет. – Он снова закашлялся. – Вот так копи Химер! Полны сюрпризов. Я просто поражен... – в его охрипшем голосе проскользнули нотки неподдельного восхищения. – Что за чудеса да еще так близко!

  – Откуда появилась хозяйка вод? Я ничего не помню после того, как попробовал той злосчастной воды.

  – Сейчас расскажу, – Клифф перевел дух. – Как только вы потеряли сознание, я пытался привести вас в чувство. Но безуспешно. Мне это никак не удавалось сделать. Я уже успел испугаться, что придется вас хоронить. И тут прямо из источника появляется эта замечательная девушка. Ее голос был таким приятным, что я сразу поверил всему, что она говорила. – Клифф тяжело вздохнул. – Это было как наваждение.

  – Нелегко тебе без женского общества...

  – Вы правы, нелегко, – согласился маг. – Хозяйка вод и впрямь прекрасна. Она сказала, что с вами будет все в порядке, и попросила перенести в лодку.

  – Постой, какая еще лодка? – озадаченно спросил Дарвей. – А она-то откуда взялась?

  – И лодка, и озеро, и летающие свечи, – юноша потер лоб ладонью. – Не спрашивайте меня откуда – я не знаю. Возможно, все это была лишь иллюзия. Но я все-таки дотащил вас до лодки, хоть вы и очень тяжелый. А потом мы медленно плыли в лабиринте огней, и я видел необыкновенные вещи. Подземный храм с башнями и колоколами из золота и серебра. Изумрудные стены, разноцветные мозаики из светящихся кристаллов, – глаза Клиффа затуманились. – Мраморный город, где вместо мостовых каналы, по которым плывут маленькие черные лодки, а лодками правят тени. Я не знаю, сколько времени провел там. Было такое ощущения, что времени не существует вовсе. Даже нет такого понятия. Потом мы очутились в ее дворце, где были длинные коридоры с множеством дверей. А за стенами дворца явственно слышался шум дождя.

   Дарвей, встал и, хлюпая заполненными водой сапогами, подошел к нему и сел рядом.

  – Или ты бредишь, или... – он положил руку на лоб юноши. – Жара нет.

  – Что "или"?

  – Разноцветные кристаллы, черные лодки... А на носах у этих лодок были маленькие, не больше ореха, синие светильники?

  – Да, а вы откуда знаете?

  – Твой рассказ напомнил мне о некой картинке, – монах нахмурился. – Только на ней я видел подобные лодки. Эта книга называлась: "Сказания о загробном мире канов".

  – Я был в загробном мире?! – ужаснулся Клифф. – Но я же живой!

  – Не сомневаюсь.

  – Тогда эта девушка... – маг испуганно посмотрел на своего спутника. – Ей оказывали высокие почести, лодки спешили уступить дорогу, тени кланялись... Неужели она и есть хозяйка загробного мира?

  – Ты уверен, что хочешь знать? Может лучше забыть об этом?

  – Но я хочу! Я должен знать наверняка! Понимаешь, – он пытливо посмотрел на Дарвея, – она что-то перевернула в моем сердце. Этот ее голос...

  – Не вздумай влюбляться, – строго предупредил его Дарвей. – Она для тебя недостижима. Ищи себе пару среди простых смертных. Она нас пощадила – и на том спасибо. Загробный мир или нет, но нам надо выбираться отсюда.

  – Нет, постойте. С нами происходят такие необыкновенные вещи, – маг развел руками, – а вы... А вы позорно бежите. Меня поражает ваше равнодушие – неужели вам все равно?

  – Сейчас – да. Но я как-нибудь поразмышляю над случившимся тихим зимним вечером у очага, в окружении верных друзей – кружки пива и свиного окорока.

   Клифф угрюмо посмотрел на него, но Дарвей была сама невозмутимость. Он отжал плащ, куртку, вытер, как смог, оружие. Монах заметил вдалеке белое пятно света и направился к нему.

  – Вы всегда были таким, или только после источника памяти? – крикнул ему вдогонку Клифф.

   Монах обернулся и внимательно посмотрел на юношу.

  – Не дай тебе Создатель испытать то, что испытал я. Если желаешь, ищи свою хозяйку. Раз она однажды услышала тебя, может и еще раз услышит. Высшие силы любят забавляться людьми. А мне нужно в озерный город.

   Дарвей не оборачиваясь, пошел к свету. Клифф некоторое время стоял в нерешительности, глядя то на него, то на темную спокойную гладь воды. Наконец вздохнув, он сделал выбор и отправился вслед за монахом.

 Ослепительно белая стена преграждала им путь. Очень гладкая, похожая на шлифованный мрамор, но не являвшаяся таковым. Дарвей прикоснулся к ней и отдернул руку:

  – Горячая. Странно... Без магии не обошлось? – он вопросительно посмотрел на своего спутника.

  – Да. Но это скорее тень заклинаний, чем сами заклинания.

  – В таком случае мы пришли. Это наружная стена, защищающая город.

   Маг оглянулся назад – там остался извилистый туннель полный гигантских слизней.

  – На что ты смотришь? – спросил Дарвей. – Назад пути все равно нет. Мы не можем повернуть обратно, после того, что случилось.

  – Но как мы попадем внутрь? – Клифф испытывающе посмотрел на преграду. – Я и не предполагал, что городские стены уходят так глубоко под землю.

  – Что-нибудь придумаем, – Дарвей пытался придать голосу больше оптимизма, но получилось на редкость фальшиво.

   Ему было не по вкусу это дело. Как только он спустился в копи Химер, то тотчас потерял контроль над ситуацией. Сначала они попали в ловушку к духу, затем он... Нет, лучше не вспоминать этого. Проклятый источник! Слишком больно, слишком неприятно раз за разом переживать собственную смерть. Он едва с ума не сошел в то мгновенье. И теперь у него в мозгу есть раскаленный камень, которого нельзя касаться. Он полыхает невероятной болью, стремясь сжечь и разрушить его рассудок.

   Ах, Гаер, тебя бы сюда! Хорошо сидеть в высокой башне и мимоходом – за партией шахмат, посылать людей на верную смерть. Для Кармисса он был значимой фигурой, а для Гаера просто пешкой, которой не только можно, но и нужно пожертвовать. Хорошо бы тебе было, Гаер, стоять здесь и не знать, доживешь ли до утра? Мучиться от голода и жажды в компании непутевого недоучившегося мага?

   Это самое нелепое задание в его жизни. Раньше все было просто. Приговоренный к смерти и его местонахождение всегда известны. По сути, все задания были похожи между собой, разница заключалась лишь в количестве охраны. Вернуть бы те славные дни...

   Он знал, что принесет ему завтрашнее утро и поэтому не жалел потраченного времени. У него были много знакомых, у которых он пользовался уважением. Можно сказать, что его даже любили. Сколько историй о Призраке он услышал, сидя в трактирах! Одна другой краше. Он выполнял свою работу идеально, а что может быть лучше этого?

   Забывшись, Дарвей облокотился о стену и неожиданно прошел сквозь нее. Монах кубарем покатился вниз и пребольно ударился спиной о железную лестницу. Дарвей вскрикнул от боли и схватился за ушибленное место. Перекладина лестницы прошлась как раз по позвоночнику. От боли монах даже не сразу сообразил, что случилось.

   Несколько секунд он осыпал проклятьями ни в чем не повинное железо, а потом поднялся на ноги. Перед ним снова была белая гладкая стена, с той лишь разницей, что теперь он был по другую сторону. Он все-таки попал в город. Прошел сквозь стену, словно ее не существовало.

   Что за чудеса? Монах подошел к подозрительной стене вплотную, но ничего не изменилось – она осталась такой же, как и была, цельной и несокрушимой на вид.

  – Клифф! Ты слышишь меня?

  – Да, – голос мага звучал так отчетливо, будто бы он стоял рядом.