Текст книги "Изучающий мрак (Дарвей)"

Автор книги: Майя Зинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

  – Ты отважная... – сказал Дарвей, когда новый приступ кашля прошел. – Не побоялась спуститься в подземелье. На такое не всякий мужчина способен.

  – Дело прошлое... – как можно безразличнее сказала Лета, но было видно, что ей приятна его похвала. – Знаете, я не поверила своим глазам, когда увидела вас в воздухе. Все гадала: вы ли это или зрение меня обманывает.

  – Ты пришла из-за Лигера?

  – Да, не смогла удержаться. А как у вас получилось взлететь?

  – Понятия не имею, – признался Дарвей. – Со мной в последнее время постоянно происходят необъяснимые вещи. И полеты – это еще не самое страшное.

   Им пришлось вернуться обратно и перейти на другую сторону площади. Таверна находилась в соседнем квартале. Призраки уступали им дорогу, приветливо качая головой. Девушка не замечала их, а Дарвей и вовсе зажмурился. Сейчас ему было не до них.

   Лета решила, что Дарвею совсем плохо и остановилась.

  – Я бы все отдала, чтобы вам стало лучше.

   Удивленный больше ее душевным тоном, чем словам, монах приоткрыл один глаз.

  – Не надо идти на такие жертвы. Я их не стою.

  – Глупости, – ответила девушка и покраснела. – За то время, пока вас не было, мы чуть с ума не сошли. И вообще, не разговаривайте. Вам это вредно.

  – Это отвлекает от боли, – ответил Дарвей. – Но спасибо за участие. Мне приятно, что кому-то мое здоровье не безразлично.

   Он так нейтрально произнес эту фразу, что не было понятно, кого он имеет в виду – Малема с Клиффом или все-таки одну Лету.

   До "Ржавой цапли" они добрались без приключений. Хозяин таверны знал девушку, поэтому пропустил ее без всяких возражений.

  – Что с ним? – спросил, указывая на Дарвея. – Уже нажрался?

  – Я трезвый, – глухо отозвался монах. – Просто меня избили.

  – А, понятно... – хозяин тут же потерял к нему всякий интерес.

   Его глаза скользнули по стройной фигурке девушки и он, огорченно хмыкнув, покачал головой.

  – И что она нашла в этом голодранце? – пробормотал мужчина, вытирая свежие пивные лужицы на стойке. – Женщины! Кругом полно отличных мужиков вроде меня, а они все равно выбирают последнее отребье.

   Лета ему давно приглянулась, но он все не решался озвучить свои намерения, считая, что она встречается с молодым парнем, с которым он ее часто видел. Парень был магом, а их лучше не злить. А теперь у него появился еще один соперник. Не родственник же ей, в самом деле, этот взрослый, обросший щетиной мужлан!

   Девушка из последних сил втащила Дарвея наверх. Услышав условный стук, Малем открыл дверь. По своему обыкновению он был обнажен до пояса. Увидев монаха, он бросился к нему, ничуть не скрывая своей радости.:

  – Вот это да! Ты вернулся!

   Дарвей ввалился в комнату и рухнул на кровать. Увидев, в каком он виде, гном негодующе сжал кулаки.

  – Кто это сделал с тобой? На тебя напали?

  – Подожди с расспросами... Все узнаешь в свое время. Где Клифф? Он мне нужен.

  – Где-то ходит, – Смотрящий в пламя развел руками. – Мы не оставляли надежды отыскать тебя. Но как... – он закусил губу и нервным движением вытер пот со лба. – Ладно, все потом. Для начала нужно найти Клиффа. Но сегодня такая толчея на улице... Может, тебе подойдет любой другой врач или маг?

   Дарвей упрямо покачал головой. Гном смерил его неодобрительным взглядом, но от комментариев воздержался.

  – Малем, отправляйся на поиски Клиффа, а я посижу с ним, – сказала Лета.

   Смотрящий кивнул. Взяв со стула плащ, он надел его, натянув на голову капюшон. Ярко-красные вихры служителя скрылись под плотной тканью, и теперь гнома можно было принять за худощавого подростка. Девушка закрыла за ним дверь и повернулась к монаху. На ее лице было написана тревога. Она закусила губу и села рядом с Дарвеем.

  – Поговори со мной, – попросил он.

  – Конечно. Сейчас Малем приведет Клиффа и все будет в порядке. Он отличный целитель. Я вчера порезала руку. И видите, – она показала ладонь, – ничего нет.

  – Ты живешь здесь или у Эльбы?

  – У госпожи Эльбы. Я же не могу делить комнату с двумя мужчинами.

  – Они к тебе, надеюсь, не приставали?

  – Мы друзья, – сдержанно ответила девушка.

  – Я пошутил, не обижайся, – монах вздохнул. – Похоже, у меня сотрясение мозга...

  – Откуда вы знаете?

  – Тошнит просто жутко. Как бы не вырвать...

  – Я сейчас принесу таз. Попрошу на кухне. У них должен быть. – Лета встала.

  – Нет-нет, не надо. Еще чего не хватало! Я держу себя в руках. Да... Держу. – Он побледнел и сделал глубокий вдох.

   У Дарвея опять пошла кровь из носа. Он закинул голову, пытаясь остановить кровотеченье.

  – Ну, где же носит этого Клиффа! – девушка места себе не находила, глядя на его мучения. – Позвольте мне привести целителя.

  – Прошло всего пять минут. Нужно подождать. К тому же, не надо преувеличивать – я не умираю.

  – Вы говорите это только для того, чтобы успокоить меня.

  – Как твоя работа в мастерской?

  – Нормально. Правда, все эти дни я была не слишком усердна. Сами понимаете... Надеюсь, госпожа Эльба не сердится на меня. Она хороший человек, я уже успела в этом убедиться. Немного шумная, но хорошая. И... Теперь, когда вы вернулись, все будет хорошо. Я уверена.

  – Да... – монах устало закрыл глаза.

   Чувствовалось, что Лета хочет что-то сказать ему, но все никак не решается. Момент был не слишком подходящий. Ну что ж, помогать ей решать внутренние противоречия он не станет. Не сейчас, во всяком случае.

   Дарвей старался не думать о выворачивающей разум боле и противной навязчивой тошноте. Руки и ноги отяжелели, налились свинцом. Пожелай он сейчас встать с кровати, у него бы ничего не вышло.

   Клифф пришел только через час. Громкий топот возвестил о приходе молодого мага. Парень, тяжело дыша после быстрого бега, влетел в дверной проем и бросился к монаху.

  – О, ты весь в крови! Что случилось?!

  – Упал, – коротко ответил Дарвей. – Ты мне поможешь?

  – Уже начал. – Клифф сбросил на пол плащ и закатал рукава. – Сначала я должен выяснить насколько все плохо.

   Он положил одну ладонь на грудь Дарвея, прямо на свежий шрам, а другую на лоб.

  – У тебя горячие руки, – заметил монах.

  – Так и должно быть. – Юноша склонил голову, словно прислушиваясь. – Мда... Внутреннее кровотечение – это скверно, очень скверно. Но не смертельно.

   Сзади неслышно подошел Малем. Он переглянулся с Летой и ободряюще улыбнулся. Каким бы ни был плохим магом Клифф, но когда дело касалось целительства, на него можно было положиться.

   Он занимался Дарвеем полчаса. Шептал бесконечные заклинания, связывая слова как звенья. Было странно видеть, как он, не касаясь, водит по телу руками, а между пальцами и кожей с шипением, словно настоящая змея, вьется черный дымок. Малем заворожено следил за темными узорами, вырисовывающимися на бледной коже монаха.

   По мере того как Дарвею становилось лучше, Клифф все больше бледнел. Ему пришлось потратить немало жизненных сил, чтобы вылечить друга. Когда он закончил, то, пошатываясь, упал на соседнюю кровать.

  – Пить, – слабым голосом попросил Клифф, и возле него появилась Лета с кувшином.

   Дарвей поднялся, сделал несколько шагов в качестве проверки и благодарно посмотрел на юношу.

  – Спасибо. Надеюсь, это было не слишком серьезным испытанием для тебя?

  – Пять минут, и я буду в норме.

  – Отлично, – кивнул Дарвей и сев за стол, стал смотреть в окно.

   На дереве прямо напротив окна сидела ворона с энтузиазмом долбившая то ли орех, то ли засохшую корку хлеба. Интересно, птица случайно выбрала именно эту ветку, или же ей нравиться наблюдать за людьми в комнате? Такое невинное развлечение...

  – Дарвей! – гном не выдержал первым. – Почему ты молчишь? Мы ждем объяснений! Где ты пропадал все эти дни? Лета сказала, что ты растворился в воздухе. Как такое возможно?

  – Возможно, – монах пристально посмотрел на Лету. – Ты не могла бы...

  – Я никуда не уйду, – решительно сказала она. – Вы можете мне доверять.

  – Я так и понял, – проворчал он. – Малем, вижу, ты на ее стороне?

  – Если бы не Лета, ловушки храма нас бы убили, – спокойно ответил Смотрящий. – Мы обязаны ей жизнью.

  – Ладно, как знаете. – Дарвей отобрал у Клиффа кувшин и допил остатки воды. – Я отсутствовал не по своей воле. Меня все-таки поймали.

  – Как?! – в голосе гнома послышался неподдельный ужас.

  – Да, бакеты нашли меня. Я не знаю, как им это удалось. Все произошло очень быстро. – Он тяжело вздохнул. – Это был сущий кошмар. Я и представить себе не мог, насколько страшен хаос... – он не договорил, уставившись на предательски задрожавшие пальцы. – Из-за вмешательства орков, мой дар дал о себе знать в полную силу, и неожиданно я увидел город... Наверно, я заглянул слишком глубоко внутрь Габельна. – Монаха передернуло. – Пожалуй, обойдемся без подробностей. Я потерял сознание, а когда очнулся, то понял, что попал в плен к оркам. Я оказался в клетке, закованный в цепи по рукам и ногам.

   Лета невольно вскрикнула. По империи ходило немало жутких историй повествующих об ужасах, творимых орками над пленниками. Они не просто пытали своих жертв. Орки возвели пытку на пьедестал почета, стремясь доставлять как можно больше мучений. Девушка в преддверии войны, уже успела вволю наслушаться этих леденящих кровь повествований.

  – Дарвей, но как им удалось перенести тебя за тысячи километров? – На Малема было жалко смотреть. – Такое не под силу ни нам, ни человеческим волшебникам. Что за чудовищную сущность они поставили себе на служение?

  – Скорее сами бакеты послушные рабы этой сущности. Это Хаос – только и всего. Они думали, что смогут им управлять, но ведь это невозможно. – Он покачал головой.

  – Как тебе удалось сбежать? – спросил Клифф. – Я не верю, что они могли отпустить тебя по доброй воле.

  – Конечно же, нет. Я говорил с одним из этих мерзких бакетов – им нужно было только мое видение истины. Для начала они попробовали разделить меня с даром, но, несмотря на все усилия, их попытка не увенчалась успехом. Я был на волоске от смерти, но выжил. Не хочу вспоминать... Меня снова вернули в клетку. Должен признать, что тут я проявил слабость, но это неудивительно. После того, что мне довелось пережить, я думал только о том, как не попасть больше в тяжелые выворачивающие душу объятия бога орков.

  – Что ты имеешь в виду? – не понял Малем.

  – Хитростью заманив охранника в клетку и, выхватив у него кинжал, я убил себя. – Дарвей провел пальцем по шраму. – Вот сюда я вонзил его. А потом умер.

   В воздухе повисло напряженное молчание. Монах взъерошил отросшие за эти долгие недели волосы и вздохнул. Ему расхотелось продолжать этот разговор. Тогда, в клетке, решение покончить с собой казалось ему единственно верным, но теперь он так не считал.

  – Тебя воскресил дар канов?.. – предположил Клифф.

  – Нет, фактически меня воскресил орк, который меня караулил, – горько усмехнулся Дарвей. – У орков есть особый источник, который обладает способностью заживлять любые раны. Его вода и вернула меня к жизни.

  – Невероятно. Я никогда не слышал ни о чем подобном, – сказал гном. – Не в этом ли лежит тайна невероятной регенерации оркров?

  – Эта вода и впрямь способна творить чудеса, – подтвердил монах. – Но мое отсутствие раскрылось и орки подняли тревогу. В этот самый момент я сделал то, что собственно давно нужно было сделать. Все, что меня окружало – это только мастерски сделанные иллюзии. И я их смял, – мужчина сжал кулак, – как бумажный листок. И отбросил. Стал над ними. Картина становится понятна только тогда, когда тебе удается сойти с холста. Это оказалось легче, чем я думал. Настоящее совсем иное, оно полное, объемное, – глаза Дарвея затуманились. – Реальность отличается от иллюзий так же, как мы отличаемся от нашей тени. Тень ничто – мы все.

  – Пусть в меня молния ударит, если я хоть что-нибудь понимаю, о чем ты говоришь, – проворчал Клифф. – Невозможно слепому человеку объяснить, каков белый или красный цвет. Он же вообще ничего не видит, какие тут могут быть цвета? Малем, а ты что скажешь?

  – Иногда, в редкие мгновенья полного единения с богом, я растворяюсь во вселенной и тогда понимаю, насколько мы ничтожны.

  – И с кем я только связался... – вздохнул маг. – Для меня это слишком сложно.

  – Но мне никогда не увидеть того, что видел Дарвей, – продолжил гном. – Однако это не означает, что я ему не верю.

  – Спасибо, – поблагодарил друга монах. – Если бы ты считал, что я сошел с ума, и мне все это привиделось, у нас возникли бы определенные трудности.

  – А что было потом? – спросила нетерпеливо Лета, желая услышать конец истории.

  – Иллюзии можно выбирать, – губы Дарвея тронула легкая улыбка. – Я представил себе одно милое местечко неподалеку от Габельна. И сделав шаг вперед, оказался именно там, где задумал.

  – Но если все так просто... Дарвей, ты представляешь, какая в твоем распоряжении находиться сила? О, ты можешь оказаться где угодно! Тебе не страшны никакие преграды! – Клифф восторженно вскочил. – Ничто тебя не может остановить.

  – Да, раньше бы это меня порадовало, но не сейчас. И потом, перемещение из одной иллюзии в другую – это не главное. – Пожал плечами монах. – Если бы все дело было только в этом, то в даре канов не было бы ничего особенного. Великим магам, вроде Кальтина или Равула это тоже было по плечу.

  – Это полумифические личности, – отмахнулся Клифф. – А ты здесь, рядом.

  – Я думаю, Дарвей хочет сказать, что каны наделили его своим даром с определенным умыслом, – сказал Малем.

  – Каким? Уничтожить орков, дабы на земле воцарились мир и процветание? – с невинным видом поинтересовался юноша. – А разве они не могли сделать этого сами в свое время?

  – Разве возможно прийти к процветанию через войну? – спросил Дарвей. – Нет, орки здесь не при чем. Было нарушено равновесие между Хаосом и Порядком. Вот его-то я и должен восстановить.

  – Трудная задача... – покачал головой Малем. – У тебя есть предположения как это сделать?

  – Есть кое-какие мысли, но насколько они верны, я не знаю, – Дарвей развел руками.

  – А бакеты не могут снова забрать вас? – взволнованно спросила Лета.

  – Теперь у них ничего не получиться. Я изменился.

  – Это заметно, – сказал Малем.

  – Сегодня мы отдыхаем, а завтра отправимся в лес. Там я вас кое-с кем познакомлю.

  – С кем? – удивился Клифф. – Неужели ты и в глухой чаще успел обзавести сторонниками. Или ты собираешь армию из зверей?

  – Все в свое время, – уклончиво ответил монах. – А теперь пойдемте ужинать. Я не ел так долго, что мне становиться страшно за свой желудок.

   Он поднялся, но, вспомнив об увиденном в храме, повернулся к Клиффу.

  – У тебя есть бумага и чернила?

  – Да, я купил писчий набор... – юноша поспешно принялся рыться в своих вещах. – Минутку. – Чернильница запуталась в подкладке мешка. – Думал, что он пригодиться мне для записи заклинаний, но я все еще не использовал ни листочка... А зачем тебе?

  – Нужно послать записку одному человеку. Он знаток всевозможных языков.

   Дарвей сел за стол и обмакнув перо в чернила, быстро написал несколько строк. Несколько раз сложив лист, он протянул его магу.

  – Ты уже ориентируешься в городе?

  – Немного.

  – Тогда отнеси эту записку книжнику Люку. Он живет при храме. Возле главного входа обязательно будет стоять несколько монахов, спросишь у них, где его каморка. И обязательно дождись ответа.

  – Это очень важно? – Клифф посмотрел на клочок бумаги, мысленно давая себе клятву оберегать его как зеницу ока.

  – Может быть. Кстати, у тебя есть деньги? Услуги Люка обойдутся в несколько золотых.

  – На этот счет не волнуйся.

   Клифф отправился выполнять его поручение, а Дарвей в сопровождении друзей спустился вниз. В обеденном зале было людно. Играла музыка, пока что неплохая – музыканты еще не успели набраться как следует. Праздник был в самом разгаре. Пиво, разносимое пышногрудыми официантками, лилось рекой. Столов не хватало, поэтому хозяин вместе с двумя помощниками притащил с заднего двора бочки.

   Монах сел за одну такую бочку и, убедившись, что они не стеснены в средствах, сделал большой заказ.

  – Дарвей, вы точно завтра уходите? – грустно спросила Лета.

  – Да. И ты не можешь пойти с нами, – предупредил он ее следующий вопрос. – Будет лучше, если ты вообще забудешь о том, что слышала.

  – Я не могу забыть.

  – Лета, я помог тебе, ты помогла моим друзьям – мы квиты. Не думаю, что ты до конца осознаешь, что происходит. А объяснять детально у меня нет ни времени, ни желания.

  – Дарвей, ты не справедлив, – сказал Малем. – Нельзя так разговаривать с человеком, кто был нам верным другом.

   Монах наклонился вперед и посмотрел гному прямо в глаза:

  – Неужели ты думаешь, что я не вижу, что происходит? Я не просто вижу, я знаю! Или ты считаешь, что эти отношения могут иметь место? Нет, не могут!

  – О чем ты? – спросил побледневший гном.

  – А ты не догадываешься?

   Смотрящий в пламя виновато опустил голову.

  – Так о чем все-таки речь? – заволновалась Лета.

  – Посиди здесь, пожалуйста, – попросил монах. – Нам с Малемом надо поговорить.

   Ночь давно набросила на Габельн свое бархатное покрывало, расшитое звездами. Город зажил обычной жизнью воров и убийц, полной безликих теней и быстрого удаляющегося топота. Дарвей увлек гнома в самый темный угол, подальше от неверного желтого света фонарей. Прижавшись к стене, мужчина переждал, пока мимо них пройдет обнимающаяся парочка.

  – Мне кажется, что я совершил ошибку, когда вернулся к вам.

  – Что ты такое говоришь? – возмутился Малем.

  – Я, подобно брошенному камню, всколыхнул спокойную водную гладь. И теперь по воде идут круги. Малем, ты не можешь обманывать меня.

  – Ты заглянул мне в душу, да? Ну и что же ты там прочел?

  – Ты влюблен.

  – Разве это так заметно? – смущенно проговорил гном.

  – В твоей груди бушует пожар. Это сложно не заметить, – покачал головой Дарвей. – Как только Лета появляется радом с тобой, ты разительно меняешься.

  – Какой стыд... – простонал Смотрящий, закрывая глаза рукой. – Я пытался справиться с собой, клянусь! Как я вообще позволил себе испытывать эти чувства? Она ведь даже не из моего народа!

  – Это точно.

  – У меня нет ни единого шанса. Я Смотрящий в пламя, а она... Для Леты я навсегда останусь другом и только.

  – Ты не говорил с ней об этом?

  – О, нет! – гнома шокировал такой простой подход к делу. – Как можно?! Она, она... Будет смеяться надо мной. А я этого не вынесу.

  – Ты думаешь, она никогда не сможет тебя полюбить?

  – А даже если и так, что с того?! – вскричал в сердцах Малем. – Я же Смотрящий! Я ее даже обнять не могу, боясь потерять контроль над собой.

  – В этом есть и моя вина... – тяжело вздохнул Дарвей. – Прости.

  – Ты не виноват.

  – Но ведь это я вас познакомил.

  – А Лета? – гном не выдержал. – Как ко мне относится она?

   Дарвей стал мрачнее грозовой тучи. Малем понимающе кивнул:

  – Я так и знал.

  – Ничего ты не знал. Она влюблена в меня.

  – Что?!

  – Я ей повода не давал, – проворчал монах. – Нечего на меня смотреть как на предателя. Она вообще не мой тип. Да и не до женщин мне сейчас.

   Гном провел рукой по гладкому как у юноши подбородку и медленно опустился на карточки.

  – Она любит тебя, я люблю ее. Остается только узнать, кого любит Клифф, чтобы все окончательно запутать.

  – Клифф любит хозяйку подземных вод, с которой мы встретились в копях. Она все еще обитает в его душе... Малем, ты смеешься?

  – Да, наверное. Со мной никогда такого не бывало... Только о Лете и думаю. Помоги мне, Дарвей.

  – Как? В сердечных делах я плохой помощник.

  – Но ведь у тебя же есть опыт.

  – Я никогда не позволял себе влюбляться. Легкие увлечения так и оставались легкими увлечениями. У меня была любимая работа, она мне заменяла семью. И жену и детей и еще много чего остального. А в твоем пожаре может сгореть не один десяток сердец. Для вас обоих будет лучше, если она останется здесь и начнет новую жизнь. Ты не сможешь видеть ее, а она меня.

  – Вот ты и помог. Мне нужен был кто-то, чтобы сказать правду мне в лицо.

  – Лета – хорошая девушка. Она не заслужила сгореть заживо только оттого, что какой-то там гном влюбился в нее без памяти. Пойдем, скоро должен прийти Клифф.

   Малем поднялся. На него было жалко смотреть. Волнуясь, гном запустил обе руки в волосы и застыл, словно мраморная статуя, боясь пошевелится. Дарвею пришлось силой увести его. Малем боялся возвращаться, боялся, что после откровенного разговора с монахом он не сможет сдерживать свои чувства при виде Леты. Это было бы ужасно. Дарвей пустил его вперед, периодически подталкивая дружескими толчками в спину.

   Их возвращение было весьма своевременным. Разгоряченные выпивкой к Лете подсели трое каких-то громил. Судя по их манерам и одежде – это были рабочие уличной службы. То есть, попросту говоря, они чистили канавы и сжигали мусор. Один из них перегородил проход ногой так, чтобы девушка не могла сбежать. Лета бросала на посетителей умоляющие взгляды, но никто из них не думал прийти ей на помощь. Хозяина трактира тоже не было видно – он ушел в винный погреб.

   Отпуская сальные шуточки, мужчины громко смеялись. Их забавляла робость девушки.

  – Крошка, не будь такой грустной. Нельзя в такой веселый праздник грустить... Ты видела, как сжигают колдуна? А? – темноволосый бородач, неприятно улыбаясь, положил ладонь ей на колено. – Пошли со мной, я его тебе покажу.

  – Аппетитный кусочек... мы все знаем, где его сжигают, – подмигнул второй.

   Рука мужчины бесцеремонно поднялась выше, пытаясь залезть девушке под юбку. Лета с омерзением на лице отшвырнула его руку и отпустила нахалу звонкую пощечину. Он тут же схватил ее и, несмотря на сопротивление, насильно усадил к себе на колени. Именно эту сцену застали друзья, зайдя в зал.

   Дарвей видел, как почернела душа гнома, и хотел остановить его, пока тот не наделал глупостей. Но проще было бы остановить наступление горной лавины. Малем подскочил к обидчикам и схватил ближайшего из них за горло. В плену охватившей его ненависти он желал своим врагам скорой смерти. По голове и плечам Смотрящего пробежали языки синего пламени. Его плащ загорелся и гном сбросил его одним движением.

   Музыка в трактире смолкла. Посетители прекратили всякие разговоры в предвкушении хорошей драки. Второй рукой Малем схватил человека за пояс и рывком поднял над головой.

   Это было устрашающее зрелище. Худой, безбородый гном, чью невероятную бледность ярко-красные волосы только подчеркивали, охваченный пламенем, держал воющего от жути мужчину, в четыре раза превышающего его по весу. Малем крутанул его, и швырнул в дверной проем. Дарвей едва успел отойти в сторону. Мужчина выломал собой двери и, пролетев десяток метров, растянулся на земле. Тот час раздались бурные аплодисменты – завсегдатаи "Ржавой цапли" всегда уважали силу. Особенно если она исходила от слабого и тщедушного на вид существа.

   Малем обернулся в поисках новой жертвы. Но Лета уже была в одиночестве. Оставшимся рабочим не нужно было ничего объяснять. Моментально протрезвев и решив, что силы неравны, они сбежали из трактира. Гном, сжав кулаки, оценивающее посмотрел вокруг. Драка закончилась слишком быстро, не дав ему выплеснуть свою ярость, поэтому сейчас он был не против научить летать еще кого-нибудь.

   Огоньки, бегавшие по его телу меняли цвет от синего до горчично-желтого. Татуировка на груди ярко светилась. Ткань штанов, не выдержав перепадов температур своего владельца, распадалась на части. Дарвей медленно подошел к гному и осторожно положил руки ему на плечи, не замечая пламени лижущего его пальцы.

  – Малем, все в порядке... И тебе не стоит стоять перед всеми в таком виде. – Он протянул ему плащ.

   Смотрящий в пламя бросил быстрый взгляд на остатки своей одежды, потом на Лету и сконфужено скривившись, схватил плащ и выбежал из зала.

  – Ты очень испугалась? – монах подал девушку руку.

  – Не за себя. За Малема. Что с ним?

  – Переволновался, но это пройдет. Однако ужинать придется в другом месте. Нам здесь больше не рады.

   Посетители, искоса посматривая на Дарвея и Лету, принялись обсуждать происшествие. В зале снова сделалось шумно. Монах сделал знак музыкантам и те, нестройно вступив, принялись наигрывать старинную песенку "Щедрость купца".

   Оказавшись на улице, монах огляделся в поисках гнома. После непродолжительных поисков они нашли Малема за углом. Он сидел, завернувшись в плащ по самое горло, и изучал в луже собственное отражение. Над ним вился легкий дымок.

  – Будь добр, возьми себя в руки, – попросил Дарвей. – Нельзя же так вести себя.

  – Уже взял.

  – Кстати, благодаря тебе я вспомнил, что мне тоже не мешает обновить гардероб. Ведь я все еще одет как огородное пугало.

  – Теперь понятно, кого вы мне все время напоминали, – усмехнулась Лета. – То есть не вы, а ваша одежда.

  – Выбирать не приходилось. Но спасибо за прямоту. Малем, ты так и будешь перемигиваться с лужей?

  – Нет... – гном встал и, избегая смотреть на девушку, сказал. – Прости меня. Я зря сорвался.

  – Я и не знала, что ты на такое способен. И мне не за что тебя прощать. Наоборот, я тебе благодарна. Эти негодяи!.. В общем, спасибо тебе за вмешательство и...– она недоговорила.

   Чуть наклонившись, девушка поцеловала Малема в щеку. Глаза гнома округлились, и он поспешно прижал к лицу ладонь, словно хотел поймать поцелуй. Дарвей, опасаясь нового самовоспламенения, пристально наблюдал за гномом. Непростую ситуацию разрядил довольный Клифф, внезапно вынырнувший из темноты.

  – Я так и знал, что это вы! Никого в городе больше нет такого дикого цвета волос, – кивнул он в сторону Малема. – А почему вы здесь, а не внутри? Неужели мест не хватило?

  – Угадал, – сказал Дарвей, пресекая дальнейшие вопросы. – Ты нашел Люка?

  – О, это не книжник, а воплощение ворчания, скупости и брюзгливости. И страшен, как смертный грех. Но твою просьбу он выполнил. Вот ответ, – Клифф протянул монаху записку. Он, не разворачивая, положил ее в карман. – Почему ты не читаешь?

  – Не сейчас. Сначала ужин.

  – А я так старался, спешил... – у юноши от огорчения вытянулось лицо.

  – Не расстраивайся, – Дарвей похлопал его по плечу. – Люк рано ложится спать, и мог вообще не принять тебя.

  – Да за три золотых, что он взял, черкнув всего две строчки, я бы вообще никогда не спал! – возмутился маг. – Это же сумасшедшие деньги.

  – Знание стоит намного дороже.

  – Это намек на то, чтобы я продолжил обучение?

   Монах пожал плечами с многозначительным видом.

   На другом конце улицы был еще один трактир, и друзья направился туда. В "Сытой утке" было грязно, воняло прогорклым пивом, но выбирать не приходилось. Прогнав из-за стола двух ничего не соображающих пьяниц, они сделали заказ. Задерганная официантка, желающая только одного, чтобы ее длинный день преходящий в ночь, наконец, закончился, принесла миски с горячим мясом и овощами. Порции здесь были большие, но это было их единственное достоинство. Овощи были переварены, а мясо по жесткости больше всего напоминало подошву. Все это безобразие им пришлось запить кисловатым красным вином.

   Дарвей швырнул кость рыжей собаке, что крутилась подле стола, терпеливо дожидаясь подачки.

  – Хоть кто-то будет доволен, – проворчал он. – Но если собака не станет грызть эту кость, я пущу на отбивные хозяина трактира.

   К счастью для трактирщика кость собаке приглянулась. Это было крупное животное, с висячими ушами и тонким хвостом-прутиком. Она была постоянно голодна и была рада любой пище.

   Монах развернул записку от Люка. Прочитав ее, он несколько раз глубокомысленно кивнул. Клифф, сгорая от любопытства, попытался прочесть, что там написано.

  – Там нет ничего интересного, – Дарвей укоризненно посмотрел на мага и, взяв свечу, сжег лист. – Лета, ужин закончен и тебе пора идти. Уже очень поздно. Насколько я помню, Эльба не любят, когда ее работницы пропадают неизвестно где и возвращаются в свою комнату под утро.

  – Она знает, что вы исчезли, и будет рада хорошим вестям.

  – Только не говори ей ничего из того, что ты здесь слышала. И вообще никому о моих приключениях ничего не говори.

  – Да, я поняла.

  – Я провожу тебя, – Клифф поднялся и галантно протянул ей руку. – Одной ходить ночью опасно.

   Лета посмотрела на мужчин и грустно спросила:

  – Неужели я больше никого из вас не увижу?

  – А что тебе подсказывает твое сердце?

  – Не знаю, – расстроено ответила она.

  – Мы еще встретимся, – неискренне сказал Дарвей, и сам понял, насколько фальшиво прозвучали его слова.

  – Берегите себя. Вы очень странная компания, но вы мои единственные друзья.

   Малем проводил их с Клиффом взглядом и тяжело вздохнул.

  – Надеялся, что она еще раз тебя поцелует? На прощание? – поинтересовался Дарвей.

  – Неужели на моем лице и это написано?

  – Было несложно догадаться.

  – Хорошо, что Лета ушла. Мне всякий раз становится не по себе, когда она на меня смотрит. – Гном нервно кашлянул. – Давай сменим тему. У тебя усталый вид.

  – Так и есть. А ведь еще нужно купить одежду и нормальное оружие... Но все это будет завтра, а сейчас я отправляюсь спать.

  – В "Ржавой цапле" есть свободные места, я уверен. В крайнем случае, я или Клифф ляжем на полу. Комната все равно наша, а одеял хватит.

   Послышался жалобный визг. Дарвей посмотрел вниз. Собака расправилась с подачкой и теперь призывно смотрела на него, махая хвостом. Животное гавкнуло, и монах бросил со стола еще одну кость.

 День близился к концу. Друзья шагали по знакомой Дарвею тропинке. С утра было пасмурно, но к обеду облака разошлись, и теперь стояла отличная погода. Монах вслушивался в досаждавший ему скрип и недовольно морщился. На первых порах с новыми сапогами всегда так. Они издают слишком много шума. Именно поэтому Дарвей отдавал предпочтение старой проверенной обуви. Может, она была не так красива, но зато не сулила неожиданностей.

   Чтобы отвлечься от скрипа он принялся размышлять над ответом книжника. В записке, которую он послал ему, был всего один вопрос: "Что означает мое имя?" И подпись. Ответ был короток и по существу: "На языке эльмиров, среди людей более известных как каны, оно значит Затмение".

   Выходит, не было ничего удивительного в том, что он прочел свое имя на черном солнечном диске. Но что этот мрачный символ забыл в храме ордена Истины? Зачем кому-то понадобилось выкладывать на полу подобную картину, да еще и скрывать ее?

   И почему, собственно, ему дали такое странное имя? Да, он знал, что в год его рождения случилось полное солнечное затмение, но зачем же так называть ребенка? У нарекшего его монаха было странное чувство юмора. А если бы посреди лета выпал снег, то его имя было бы Мороз или Снежок?