Текст книги "Изучающий мрак (Дарвей)"

Автор книги: Майя Зинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

  – А разве твое желание посетить закрытые копи не идет в разрез с его мнением по этому поводу?

  – Но, выполнив задуманное, я вернусь с победой, а победителей не судят. Ох, как больно!

  – Если ты сунешься в копи, то погибнешь. Для тебя даже кабан является грозным противником.

  – Оставьте меня в покое... – Клифф закрыл глаза.

  – Твой интерес к копям Химер случайно не связан с озером? Вижу-вижу, что связан... Надо же, – Дарвей покачал головой. – Судьба любит посмеяться над нами. И у ее шуток горький привкус.

  – О чем вы?

  – Кто подсказал тебе проверить копи?

  – Никто. Я дошел до этого своим умом.

  – Не верю. С какой стати ученики магов вдруг резко поумнели?

  – Раз вода из копей и озера ушла в одно и тоже время, значит между ними должно быть сообщение, которое приведет меня к городу... – юноша растерянно замолк.

   Монах насмешливо усмехнулся. Клифф только что сам себя выдал.

  – О, нет... Теперь мне точно конец, – обречено сказал он. – Я болван!

  – Бывает... Так ты помощник одного из магов, которые сторожат озерный город?

  – Да, – сдавленно ответил Клифф. – А откуда у вас эти сведения? Я думал, что их держат в тайне.

  – Если бы ты знал, кто поделился со мной этой информацией, то был бы сильно удивлен. Можешь не беспокоиться за свою жизнь, я на твоей стороне. Но зачем ты хочешь туда проникнуть?

  – Похоже, вы действительно в курсе всего и я уже не сообщу вам ничего нового. После того как был обнаружен город, то в него неоднократно пытались войти. Но тщетно. Погибли четверо магов, а он так и остался неприступным. Если бы сумел открыть его изнутри...

  – Теперь мне все ясно... Ты безрассудный человек, Клифф. И что тому виной – молодость или недостаток ума, не знаю. Что мне теперь с тобой делать?

  – Вы тоже идете в копи? – спросил юноша. – Кто же вы все-таки такой?

  – А как ты думаешь?

  – Не знаю. Но вы не маг – это точно. Я бы почувствовал.

  – Ты прав, я не маг. С некоторых пор я вообще никто, – монах задумчиво посмотрел на лежащего Клиффа.

  – Мне кажется, вы человек ордена Истины.

  – С чего ты взял?

  – Ваша стрижка, – улыбнулся юноша. – Такую носят только служители ордена: укороченную на висках и затылке.

  – Похвальная наблюдательность. Ну, чего замолчал? Развевай мысль дальше.

  – А это не будет стоить мне жизни?

  – Нет. Я же обещал.

  – Вы отлично обращаетесь с оружием, производите впечатление человека знающего, что он делает. Ваше присутствие здесь и осведомленность, в купе с отличным арсеналом, вынуждает меня предположить, что вы агент ордена, посланный сюда с важным заданием. Ничего интересного кроме озерного города здесь нет, значит, вы, как и я, стремитесь попасть именно туда.

  – Верно... Мое имя Дарвей, – монах протянул ему руку. – Ты можешь идти?

  – Ну, мне нужно еще немного времени... – покраснел юноша. – Магия отнимает все силы.

  – Кроме целительства и слабенького силового щита, ты еще что-нибудь умеешь?

  – Могу костер разжечь. Одним щелчком в любую погоду.

  – Замечательно. И с этими балаганными фокусами ты собирался пройти копи. Ты хоть представляешь себе, что тебя там ждет?

  – У меня есть карта.

  – Какая карта? Где она?

  – В мешке. Я бросил его в кабана, когда убегал. Он должен быть недалеко.

   Дарвей обошел вокруг клена, на котором сидел Клифф, постепенно расширяя круг поисков. Старенький вещевой мешок висел, зацепившись за ветку рябины. Судя по всему, его содержимое нисколько не пострадало. Покопавшись, монах достал карту – ею оказался грязный листок бумаги размером с две человеческие ладони.

  – И это, по-твоему, карта? Какие-то малопонятные каракули.

  – Я очень спешил, когда срисовывал ее, – ответил Клифф.

  – Заметно. Но если подключить воображение, то понять, хоть и с трудом, можно. А где ты взял оригинал?

  – Он выгравирован на крышке стола моего наставника. Дарвей, мы дальше пойдем вместе?

  – Мы могли бы пойти вместе, будь ты более умелым магом, – поправил монах. – Маг, прикрывающий твою спину силовым щитом – это неплохо. Для пользы дела можно было бы забыть о гордыне. Но, увы, ты бесполезен. Слишком молод, чтобы помогать мне.

  – Но я все равно пойду в копи! Теперь у меня нет выбора.

  – Раньше надо было думать, – проворчал Дарвей, незаметно пряча карту себе в карман. – Снимай свои лохмотья. – Он протянул ему рубашку, которую обнаружил в мешке.

   Кожа парня была перемазана кровью, но от ран не осталось и следа. Монах задумчиво коснулся больного места на своей руке.

  – Твоя целебная магия помогает только тебе, или ты можешь лечить и других?

  – Могу и других, – кивнул Клифф, делая несколько жадных глотков из фляги. Ему очень хотелось пить. – У вас проблемы?

  – Вот... – монах закатал рукав и показал свою рану. – Никак не заживает.

  – Пара пустяков. Я легко избавлю вас от нее, только сначала верните карту. Не удивляйтесь – до того как пойти в ученики, я срезал кошельки на рынке.

  – Вот отчего ты такой внимательный к мелочам... А как же сословность? Я полагал, чтобы стать магом, нужно иметь благородное происхождение.

  – Не всегда, – рассмеялся Клифф. – Иногда достаточно стащить кошелек у будущего наставника. Ну, так как насчет карты?

  – Забирай. Только приведи в порядок мою руку.

   Получив желаемое, юноша положил горячую ладонь на воспаленную покрасневшую кожу и прошептал несколько слов. Дарвей, несмотря на полную опасностей работу, до этого никогда не прибегал к помощи мага, обходясь зельями, и поэтому ожидал чего угодно. Но он почувствовал только легкое жжение, да и оно скоро прошло.

  – Невероятно, – Дарвей с уважением посмотрел на Клиффа. – И сколько стоит такая услуга по вашим расценкам?

  – Десять-пятнадцать золотых. И еще не всякий маг согласится тратить на это свое здоровье. Обычно за это берутся или добрые души вроде меня, или глупцы, промотавшие отцовское наследство и испытывающие острую нужду в деньгах.

  – Клифф, ты не слишком пришелся ко двору, да? Трудно ужиться с напыщенными подростками из богатых семей?

  – Почему вы об этом спрашиваете?

  – Поддерживаю беседу.

  – Непросто, – вздохнул юноша, поднимаясь и приводя себя в порядок. – К сожалению, в магии я – посредственность. Ни хуже, но и не лучше других. Даже закончив обучение, я буду вынужден посвятить все свою жизнь всяким мелочам. Орошать дождем огороды – это вершина моей карьеры.

  – Достойное занятие.

  – Ага, в самый раз, чтобы заслужить почет и уважение, – проворчал Клифф. – А эти богачи, благодаря связям, обеспечат себе теплое место, где их будет ждать слава и полное довольствие. Боясь гнева наставника, они ничего не могли сделать мне, но слухи, которые эти твари распускали, были премерзкими. А еще считают себя лучше других...

  – Слово, брошенное в спину, ранит больше, чем камень, брошенный в грудь. По крайней мере, будучи враждебны к тебе они были честны, – заметил Дарвей. – Намного опаснее лицемеры, что только притворяются твоими друзьями, а сами ждут удобного момента, чтобы подсыпать яду в твой бокал.

  – Вам его подсыпали?

  – Неоднократно пытались, но откуда им было знать, что я пью только воду и только из своей чашки?

  – Хорошо сказано... – улыбнулся Клифф. – Ничего, когда-нибудь я займу полагающееся мне место в обществе и меня будут окружать достойные люди. Давайте забудем наше маленькое недоразумение. Позвольте мне пойти с вами. Копи Химер – жуткое место, и лишняя пара рук вам пригодиться, я уверен.

  – Какое коварство... Предлагая свою помощь, на самом деле ты рассчитываешь получить мою.

   Говоря эти слова, Дарвей пытался разобраться в себе. Определенно, этот юноша пришелся ему по душе. Он напомнил ему его самого лет двадцать назад – умен, горяч, категоричен... Видит лишь черное и белое, живет в строгом согласии с моральными принципами, несмотря на более чем сомнительное прошлое. Хотя кому уж говорить о прошлом – неужели убийце? По сравнению с ним, этот юноша – невинная овечка. Пока Клифф лишал людей кошельков, Дарвей лишал их жизни.

   До этого он всегда был один, но раз он не собирается возвращаться к прошлому то, возможно, на этот раз стоит пойти против правил? В крайнем случае, если на них нападет чудовище, то пусть оно лучше съест Клиффа, а не его.

  – Хорошо, я принимаю твое предложение. Но только с одним условием – ты во всем слушаешься меня. Никакой самодеятельности. Если я прикажу тебе не дышать, ты подчинишься.

  – Согласен, – просиял Клифф.

  – Тогда не будем мешкать. До копей, по меньшей мере, еще один день пути. – Дарвей двинулся вперед.

   Маг пошел за ним, стараясь не отставать. Он все еще был слаб и то и дело прикладывал ладони к липам, из которых черпал жизненную силу.

   Монах посмотрел на рассеявшееся облака, и сверил направление. Его мучил вопрос, на который он никак не мог найти подходящего ответа. Это было туманное подозрение, никак не желавшее оформляться в конкретную мысль.

   Дарвей подождал, пока Клифф поравняется с ним, и спросил:

  – Я могу ошибаться, но мне кажется, ты знаешь, что происходит...

  – О чем вы? – не понял маг.

  – Есть одна странность... Когда я свернул на старую дорогу, ведущую к копям, то почувствовал нечто зловещее. Непонятная сила мешала мне. Это было похожее на скрытое противостояние. Но потом, когда я пошел дальше, все исчезло. Как ты думаешь, с чем это может быть связано?

  – Это наши маги прочли специальные заклинания, чтобы пресечь попытки всех любопытных проникнуть к озеру. Получился гигантский защитный круг, в который попали и копи. Пересекая границу, вы испытали на себе действие заклинаний.

  – Неужели маги настолько могущественны, что могут охватить такое большое пространство?

  – Выходит что так.

  – Но они так и не смогли проникнуть внутрь города?

   Вместо ответа Клифф пожал плечами.

  – По крайней мере, одна загадка разрешилась, – вздохнул Дарвей.

  – Я тоже не люблю загадки. Они только жить мешают, – сказал Клифф. – А почему вы не знали о круге заклинаний? Мы же сотрудничаем с орденом.

  – Тот, кто направил меня сюда, не удосужился об этом рассказать, посчитав, что подобная мелочь моего внимания не заслуживает. В принципе, так оно и есть. Этот ваш круг мне нисколько не навредил.

  – Хм, я вообще не знаю, как вы сумели сквозь него пройти, – заметил юноша. – Он вызывает у всякого живого существа панический страх. Если бы его границу можно было так легко пересечь, то для чего бы он тогда был нужен?

  – Вероятно, я просто нашел слабое место в круге. Ничто не совершенно – даже заклинания.

  – Я ответил на ваш вопрос, а теперь вы ответьте на мой. Отчего кабан не причинил вам вреда?

  – Животные не видят во мне врага.

  – А во мне, значит, видят?! – возмутился Клифф и добавил с обидой. – Я не трогал его поросят, просто шел по лесу, когда он набросился на меня.

  – Это оттого, что он увидел в тебе человека, а во мне – дерево. На деревья звери же не кидаются?

  – Никогда такого не наблюдал. Получается, что вы вроде колдуна? Это они общаются с природой, и держат медведей в роли слуг. И как только орден Истины это допустил?

  – Что за чушь?! Ты только что из липы жизненные соки вытягивал, получается, ты тоже колдун?

  – Это совсем другое.

  – Ничего подобного. Колдунов – скрывающихся в лесах и ненавидящих людей вообще не существует. Да, есть странные маги, которые предпочитают дворцовые интриги собственному огороду. Верная собака им милее, чем пышная свита, потому как собаки не распускают сплетен про своих хозяев... Но с какой стати их называть колдунами? Я вижу, твой наставник плохо учил тебя. Может в магии ты кое-что и смыслишь, но окружающего мира совсем не знаешь.

  – Так заполните пробелы в моем обучении, – попросил Клифф. – Я всегда готов учится. Каждое новое знание делает меня сильнее.

  – Посмотрим, – проворчал Дарвей.

   Он никак не представлял себя в роли учителя. Его познания, не без старания Кармисса были обширны, но что с того? Всем им он предпочитал собственный опыт, но ведь ему не научишь. Как забраться на самую высокую башню, прокрасться мимо охраны, взломать замок без единого щелчка... Обойти все ловушки, слиться с тенями стражников, отвлечь слуг, тихо сделать свое дело и исчезнуть на рассвете. Об этом не расскажешь первому встречному. Да и вообще никому не расскажешь.

   Впереди не было дороги, только малоприметные лесные тропинки, ведущие к родникам, что брали свое начало на склонах холма. Это были излюбленные места водопоя животных. Монах поборол в себе соблазн пойти по ним, хотя ноги сами несли его в сторону травы примятой многочисленными копытами и лапами.

   Закатное солнце окрасило свой край неба в оранжевый цвет. В лесу постепенно темнело, в преддверии ночи умолкали птицы. Комары решили не упустить свой последний шанс и с иступленной одержимостью набросились на путников. Дарвей отмахивался от кровопийц, мысленно прося Создателя избавить его от этой муки.

  – Вы занимаете в ордене высокий пост? – неожиданно спросил юноша. Ему назойливые насекомые неудобств не доставляли.

  – Нет, – с ноткой раздражения в голосе ответил монах.

  – Я спрашиваю это не из праздного любопытства, – добавил Клифф.

  – Никакого поста я не занимаю. После того, как я покончу с этим делом, то и вовсе уеду куда глаза глядят. А орден будет обходиться дальше без меня.

  – Вы не хотите со мной разговаривать?

  – А сейчас я что делаю? Молчу, что ли?

  – Тогда проясните одну вещь. Она не относится к вам или ко мне. Меня всегда удивляло благожелательное отношение ордена к астрологам. Как получилось, что им разрешили измерять небо и по звездам составлять гороскопы? Разве это не идет против воли Создателя?

  – Звезды – тоже творение бога. Если между нашей жизнью и ими есть связь, то, что плохо в том, чтобы ее отыскать?

  – Это неправильно, – недовольно сказал маг. – Доверять судьбу звездам – это все равно, что снимать с себя всякую ответственность за свои поступки. Мол, так было предрешено небом, а я сам не виноват, и наказывать меня не за что.

   Дарвей с сомнением посмотрел на Клиффа.

  – Ты всерьез думаешь, что стоит подобными вещами забивать себе голову? Найди себе настоящего монаха-книжника и веди с ним ученые диспуты, а мне не до того. Я человек дела, а не слова. К тому же, хороших астрологов, которые действительно знают толк в звездах – практически нет. В основном это люди, решившие подзаработать денег и блеснуть якобы тайным знанием. Фальшивки...

  – Из ваших же слов выходит, что астрологи приносят вред. Отчего же орден их терпит?

  – Те из них, которые работают непосредственно на орден – действительно читают жизнь человека как открытую книгу. Вот тот же Орман, например... Он отличный ученый, в лучшем понимании этого слова.

  – Вы знакомы с Орманом? – удивился Клифф. – С главным астрологом? А говорили...

  – Мало ли что я говорил! – отрезал Дарвей. – Мои первые слова ничуть не противоречат вторым, просто я не считаю нужным посвящать тебя во все подробности.

  – Простите мне мое любопытство, но вы настоящий человек-загадка.

  – Вот уж чего не могу сказать о тебе...

  – Да, это так. Я еще слишком молод, чтобы обзаводится тайнами.

   Парень затих на какое-то время. Но ему было скучно идти молча, и поэтому испытание тишиной он не выдержал.

  – Говорят, чтобы узнать о том, каков человек, нужно спросить о его мечте. Что бы вы желали больше всего?

  – Не знаю... Не попасть в лапы к демонам после смерти – по-моему, очень достойное желание.

  – Ну, этого все хотят, – скривился юноша. – А если выбирать из того, что может дать нам жизнь? Неужели вас ничуть не привлекают книги, посиделки с верным другом возле камина, спокойная размеренная беседа? Вы производите впечатление начитанного человека.

  – Не искушай меня, – вздохнул Дарвей, вспомнив библиотеку великого магистра.

  – Я бы очень хотел оказаться в подобном месте, – признался Клифф. – Друзья, огонь очага... В этом высшее счастье.

  – Когда мы придем в копи, ты переменишь свою точку зрения. Счастье в том, чтобы оставаться в живых как можно дольше назло всем врагам. А теперь помолчи, мне кажется, за теми деревьями кто-то есть.

   Но объект беспокойства Дарвея оказался всего лишь исполинским лосем, который стоял в тени липы и мерно жевал траву. Животное недовольно посмотрело на незнакомцев и, мотнув головой, увенчанной развесистыми рогами, вернулось к прерванному занятию.

   Почва стала вязкой. Родники, питавшие здешние земли превратили ее в труднопроходимое болото. Монах вырезал палку и, ощупывая грунт, двинулся вперед. Идти в обход он не собирался.

   Уже глубокой ночью они поднялись на холм. Копи Химер оттуда были видны как на ладони. Несмотря на бушевавшую кругом растительность, вокруг копей не росло ни кустика. Деревья не жаловали соль, которой пропиталась почва.

   Заброшенные дома рабочих и хозяйственные постройки в серебристом свете луны производили устрашающее впечатление. Несмотря на значительное время, прошедшее с тех пор как закрыли копи, они выгладили так, будто люди оставили их совсем недавно. Только кое-где вследствие недавнего землетрясения обвалились стены и покосились крыши.

   Дарвей внимательно посмотрел на побледневшее лицо юноши и усмехнулся:

  – Это хорошо, что ты боишься. Страх – самое верное лекарство от безрассудства.

  – Я не боюсь, с чего вы взяли? – сказал Клифф с обидой. – Просто я совсем иначе здесь все представлял. Если на поверхности столь мрачно, что же будет внутри?

  – Готовься к самому худшему. Однако не дай дурным мыслям одолеть себя – ты должен хорошо выспаться.

  – Спать?! Разве мы не пойдем туда прямо сейчас?

  – Ночью? – Дарвей посмотрел на него как на ненормального.

  – Да, вы правы – глупое предложение, – согласился Клифф.

   Они выбрали свободное от кустов место прямо возле поваленного тополя и, не став разводить костер, устроились на ночлег. Монах и маг лежали близко друг к другу, закутавшись в одеяла, и смотрели на черное небо. Разноцветные звезды сделали его похожим на необыкновенное бархатное одеяло, на котором кто-то щедрой рукой рассыпал драгоценные камни.

   Дарвей смотрел на звезды и все никак не мог на него наглядеться. Как знать, возможно, он видит их в последний раз? Нет, он не был пессимистом, но завтрашний день таил в себе опасность. Что он встретит в копях? Кто встретит его?

   Дарвей вздохнул и отвернулся. Но звезды манили его своей красотой, не желая отпускать. Даже закрыв глаза, он видел изломанный узор сверкающих созвездий.

 Удивительной город... Он бродит среди блистающих чистотой улиц Габельна. Все люди, встречающиеся ему на пути, в ярких масках, разукрашенных красными и желтыми красками. В городе играет веселая музыка, на площадях идут представления. Вместо обычных домов в Габельне теперь дворцы. Они вырастают прямо их хибар и тянутся все выше и выше, протыкая острыми шпилями голубое небо. На дверях развиваются атласные ленты, оконные стекла сверкают небывалой чистотой. Отовсюду слышаться песни и звонкий смех.

   Дарвей заходит в один из дворцов и видит, что там тоже все в масках. Черные кошки бесшумно ступают, не упуская случая потереться об ноги. Множество людей в дорогих одеждах танцуют в центре зала, паркет под их ногами блестит словно зеркало, но в нем никто не отражаются. Эти люди ненастоящие – они призраки лживых мыслей и дурных поступков.

   Поняв это, монах устремляется прочь оттуда, но у самого выхода руки в белых перчатках хватают его и крепко держат за одежду. Подле него собирается толпа. Один из бывших танцоров с поклоном преподносит ему деревянную маску, и собирается на него ее надеть.

  – Нет!!! – Дарвей из последних сил вырывается, бежит вперед и оказывается на улице.

   Прямо перед ним стоит храм, в котором он провел столько времени. Здание ничуть не изменилось – все такое же строгое и величественное. Монах подбегает к воротам и с облегчением касается прохладного серого камня. Здесь он найдет желанный покой...

   В городе столько людей недостойных увидеть солнце, но почему же день наступает как обычно? Кто дает им последний шанс?

   Дарвей входит в храм, слышит божественное пение Лигера и в благоговении опускается на колени. Ему больше нечего боятся.

  – Здесь нет масок. Пойдем.

   Тучный старый монах, в одеянии великого магистра, звеня ключами, приглашает его последовать за ним.

  – Потом помолишься, – подгоняет он непонимающего Дарвея. – Давай я лучше покажу тебе наши богатства. Смотри сколько всего!

   Он открывает одну за другой двери, ведущие в огромные залы, полные сокровищ. Здесь стоят сундуки с золотыми монетами, золотая и серебреная утварь, короны, скипетры, оружие украшенное драгоценными камнями, россыпи жемчуга – здесь есть все.

  – Возьми, возьми... Это твое! – монах протягивает ему горсти полные золота.

  – Зачем? Мне не надо...

  – Возьми! – иступлено верещит тот. – В этом наша сила.

   Дарвей отклоняет его руку, и монеты со звоном падают на пол. В мраморном полу на месте удара возникают трещины. Они стремительно ширятся под напором вытекающей из нее темной воды. Дарвей нагибается и с ужасом видит, что это не вода, а человеческая кровь. Фонтанчик крови все сильнее бьет вверх, окропляя брызгами его босые ноги. Кровавый ручеек течет дальше, как раз между Дарвеем и тучным служителем ордена. Золото, соприкоснувшись с кровью, покрывается ржавчиной и превращается в труху.

   Дарвей, будучи не в силах на это смотреть, пятится назад. Двери за его спиной отворяются, и он оказывается в трапезной. За длинными, покрытыми белыми скатертями столами, ломящимися от всевозможных блюд, сидят монахи. В их руках кубки полные вина, они едят, пьют, веселятся подобно людям на улицах.

  – Иди к нам! – зовут они Дарвея, но он не торопиться к ним присоединится.

   Жаренная и вареная птица, рыба под соусами, свинина – от жаркого до цельных поросят с овощным гарниром, они манят его, но внутренний голос запрещает ему садится за стол. Братья-монахи кидают кости под стол и вытирают жирные руки о листы бумаги, подложенные под блюда. Взгляд Дарвея задерживается на одном из этих листов.

  – Это же священные книги... как можно? Как вы смете?!

   Он выхватывает из их липких рук листы, но они распадаются у него на глазах.

  – Ты все равно будешь нашим! – кричат монахи.

   Дарвей бежит прочь из трапезной и попадает на кухню. Там, на многочисленных вертелах жарятся туши животных, а в самом центре, на самом большом вертеле жарят связанного по рукам и ногам человека. Он полностью раздет, его глаза закрыты, голова опущена, но тяжело вздымающаяся грудь показывает, что он все еще жив. Огонь изредка вспыхивает между раскаленных пышущих жаром углей.

   Повара подходят к человеку и остриями огромных ножей протыкают его тело. Человек дергается, открывает глаза и Дарвей понимает, что на вертеле он сам. Этого не может быть! Они все-таки сумели изловить его!

   Повар крутит ручку вертела и радостно хохочет, поливая будущее блюдо пряным жиром.

  – Жареная корочка вязнет в зубах... Только сладкий дым в головах, – напевает повар и машет ножом в такт песне.

   Не вынеся этого кошмарного зрелища, Дарвей склоняется в приступе рвоты. Обессиленный, он опускается на колени, краем глаза замечая, как тают стены кухни вместе со всеми их обитателями.

   На его зубах хрустит неизвестно откуда взявшийся соленый песок. На плечи тяжелым покрывалом ложится темнота. Он ползет вперед и падает в черную резко пахнущую смолу по самые плечи. Смола булькает, распространяя удушливый смрад. Он погружается в нее все глубже и глубже...

  – Дарвей! – Клифф что есть силы тряс монаха за плечи. – Очнитесь! Что с вами такое?!

  – Все в порядке, я уже не сплю... – слабым голосом отозвался монах. – Мне привиделся кошмар.

   Он сел, закрыв лицо руками. Монах пытался собраться с мыслями.

   Было раннее утро. День, облаченный в серую паутину тумана, только вступал в свои права.

  – Мне тоже много чего снилось, но ведь я же не кричу... – недовольно сказал маг.

  – Со мной это впервые, – признался Дарвей. – Обычно я не вижу снов.

  – Было очень страшно? – спросил Клифф, не скрывая любопытства.

  – Скорее премерзко. Не хочу об этом вспоминать.

  – Ладно... А хотите, я вам свой сон расскажу? – юноша обхватил колени руками, пытаясь удержать остатки тепла. – Мне тоже приснилось нечто странное... Будто бы я стою в поле, а вокруг меня растет отличная пшеница. Уже желтая, ее колосья созрели и клонятся к земле. Над головой синее-синее небо. Я такого в жизни и не видел никогда. День довольно солнечный, хотя самого солнца нигде нет. А сразу же за полем поднимается черная стена мрака, но мне среди пшеницы легко и спокойно... Она как будто бы защищает меня.

  – Как интересно, – без всякого энтузиазма пробормотал Дарвей. – Это все?

  – Нет, – покачал головой Клифф. – Посреди поля, в нескольких метрах над землей парил человек. Очень необычный.

  – Что же в нем необычного?

  – Он был в черном балахоне до самых пят, с руками, раскинутыми в разные стороны. Его голова была опущена, а лицо скрыто капюшоном, поэтому я не знаю кто это. Незнакомец бесшумно поворачивался вокруг своей оси, а на него сверху падали золотистые лучи. Я как раз хотел выяснить, знаю ли я его, но вы разбудили меня своим криком. Вот так-то... – вздохнул Клифф. – У вас такое серьезное лицо. О чем вы думаете?

  – Пытаюсь сообразить, что мы вчера ели. Возможно, причина этих кошмаров кроется в испорченных продуктах.

  – Ну, зачем все воспринимать там примитивно? Видения посылаются нам свыше с помощью божественных вестников.

  – Какая разница? И ангелы, и протухшее мясо – суть одна.

  – Да как можно ставить в один ряд порченую пищу и божественное вмешательство?! – возмутился маг.

  – Очень просто. Бог есть все сущее. И ни что не делается без его воли, так? Значит, если он пожелал внушить нам эти сны, то мог сделать это и посредством мяса. Зачем мудрить там, где и без того все просто.

  – Еретические речи... – убежденно сказал Клифф и тут же рассмеялся. – Я так и знал, что внутри ордена еретиков больше, чем за его стенами.

  – А ты их считал, этих еретиков? Я – нет. Кстати, мои продукты действительно испортились. – Монах достал сверток и показал магу. – А твои?

   Юноша проверил содержимое мешка.

  – Тоже, – Клифф выглядел озадаченным. – Придется все выкинуть. Даже хлеб. Странно, вчера они были в порядке.

  – Мы вступаем на землю копей Химер, поэтому отринь всякую логику. Она больше не пригодится.

  – Что же мы будем есть?

  – Меня больше беспокоит, захочет ли кто-нибудь съесть нас. Это важнее.

  – Не люблю ходить с пустым желудком, – признался Клифф. – С голодом связано множество неприятных воспоминаний детства.

  – Вода тоже протухла, – с сожалением заметил Дарвей, выливая содержимое фляги на землю. – Вот это уже действительно скверно. Все здешние источники соленые, о копях и говорить нечего.

  – А мне как назло пить захотелось. Может, вернемся обратно и наполним фляги?

  – Не стоит. Во-первых, возвращаться – плохая примета, а во-вторых, я считаю, что вода испортилась неспроста.

  – Считаете, – юноша взволновано посмотрел на монаха, – что это предупреждение?

  – Что-то вроде того.

   Дарвей сложил одеяло, и достал оружие для последней проверки. У Клиффа глаза полезли на лоб при виде количества смертоносных вещей.

  – Да сколько же его у вас? Ножи, стрелы, летучие иглы, сонные и дымовые порошки... Даже яды?! Ведь это яды, да? Целый арсенал... Можно вооружить маленькую армию.

  – Никогда не знаешь, что пригодится, – невозмутимо ответил Дарвей.

  – Хорошо, что все, что мне нужно – всегда при мне, – маг с довольным видом помахал руками. – И совсем ничего не весит.

   Дарвей чуть заметно кивнул в ответ. У него никак не шел из головы недавний кошмар. Такое все-таки сложно забыть. Что означают виды Габельна почудившиеся ему? Люди в масках, жуткие монахи-каннибалы... Они в самом деле пытались съесть его? Если толковать сон в традициях столичных книжников, то это значит, что ему грозит опасность.

   Дарвей помрачнел. Чему быть, того не миновать. Опасность – это его второе имя, его тень они никогда не разлучаются. Монах сделал знак словоохотливому юноше, и они начали спуск с холма.

   Сухая соленая почва скрипит под подошвами сапог, напоминая этим морское побережье, где Дарвею когда-то довелось побывать по долгу службы. Граф Резун – его юбилейный, сотый убитый, знал или догадывался о предстоящем покушении, поэтому скрылся в укрепленном замке на труднодоступном утесе. Но ни толстые стены крепости, ни широкие спины охранников еще никого не спасали от прихода Призрака. И граф не стал исключением.

   Море не понравилось Дарвею. Оно было слишком изменчивое, слишком пустое. Холодная темная вода не заменит красоты зеленых полей, серых скал, покрытых слепяще-белым снегом, пыльных дорог и жарких желтых пустынь. И пускай в его глубинах таится немало прекрасного, что с того? Все, что там есть, не принадлежит человеку, оно ему чуждо. Поэтому не было ничего удивительного в том, что когда дело, приведшее его на побережье, пропахшее водорослями и рыбой, было сделано, монах вздохнул с облегчением.

   Вход в копи на окраине поселения располагался значительно правее, поэтому они свернули в сторону. Две спусковые шахты являлись обыкновенными колодцами, до самого дна выложенные бурым камнем. Над ними был возведен небольшой дом из красного кирпича. Это было одноэтажное строение, крытое толстой черепицей.

   Дарвей осторожно толкнул створку ворот и едва успел отскочить в сторону, когда та, вместе с частью стены упала прямо на него. Клифф чихнул от поднявшейся пыли и нервно посмотрел на ворота:

  – Полагаете, лифт копателей в таком же состоянии?

  – Нам он все равно ни к чему, – ответил монах, доставая веревочную бухту.

   И дверного проема выбежало какое-то серое животное размером с ладонь и исчезло за камнями. За ним вдогонку бросились еще несколько похожих животных – только в два раза меньше. Они двигались так быстро, что Дарвей не успел понять были это крысы или нет.

   Мужчины вошли внутрь и осмотрелись. На полу валялся мусор, куски битого кирпича. В углу стояло бронзовое изваяние шахтера в натуральную величину держащего над головой лампу. Деревянная стойка дежурного, источенная жучками, развалилась на части. Монах опустился на колени и среди щепок и камней вытащил идеально сохранившуюся связку ключей.

  – Пригодиться, – сказал он юноше.

  – На них наложено заклинание, – предупредил Клифф. – Правда, не могу сказать какое именно...

  – Не нужно быть магом, чтобы догадаться, – ответил Дарвей. – Я знаком с ним. Оно предохраняет ключи и замки от повреждений. Неужели оно не встречалось тебе раньше?