Текст книги "Страшила"

Автор книги: Майкл Коннелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

Я собрал все файлы, сунул в сумку и завел машину.

По пути в аэропорт я позвонил в авиакомпанию «Саутуэст эйрлайнз» и приобрел билет на рейс из международного аэропорта Лос-Анджелеса, отправлявшийся в час дня на другой конец страны с промежуточной посадкой в Фениксе. Потом отправил по электронной почте заказ на аренду машины и уже начал подумывать о том, что сообщить редактору криминального отдела относительно своих дальнейших действий, когда зазвонил мой сотовый.

На дисплее проступили слова «частный звонок», и я сразу же понял, что Рейчел наконец соизволила мне ответить.

– Алло?

– Джек, это я…

– Пора бы уж. Ты где?

– В аэропорту. Возвращаюсь в Лос-Анджелес.

– Поменяй билеты и встречай меня в Фениксе.

– Что?

– Я нашел недостающее звено и связь между жертвами. Это «Вестерн дата». Отправляюсь туда немедленно.

– Что ты имеешь в виду, Джек?

– Расскажу подробно, когда увидимся. Ну так как – ты прилетишь в Феникс?

На линии установилось продолжительное молчание.

– Рейчел, так мы увидимся?

– Да, Джек. Я буду там.

– Отлично. Я уже арендовал машину. Быстро меняй билеты и сообщи мне о времени прибытия. Я подхвачу тебя в аэропорту Скай-Харбор.

– О'кей.

– Как прошли слушания в ОПО? Не могу отделаться от впечатления, что они продолжались слишком долго.

И снова на линии установилось молчание. Я даже расслышал на заднем плане какое-то объявление по аэропорту.

– Рейчел?

– Я подала в отставку, Джек. Я больше не агент ФБР.

Рейчел вышла из ворот терминала в Скай-Харбор, держа в одной руке ручку тяжелого чемодана на колесиках, а в другой – портфель с лэптопом. Я стоял в ряду водителей лимузинов, державших в руках плакатики с фамилиями тех, кого они встречали, и увидел Рейчел раньше, чем она меня. Ища меня, она смотрела то налево, то направо, то оборачивалась, не обращая внимания на тех, кто находился прямо перед ней.

Я сделал шаг вперед, и Рейчел почти наткнулась на меня. После этого она остановилась как вкопанная, слегка расслабившись, но продолжая сжимать в руках свой багаж. Это выглядело как приглашение, поэтому я, не откладывая дела в долгий ящик, раскинул в стороны руки и заключил ее в объятия. Я не целовал ее, просто крепко сжимал в руках. Она ткнулась носом мне в шею и, не говоря ни слова, оставалась в таком положении не менее минуты.

– Привет, – нарушил наконец затянувшееся молчание я.

– Привет, – ответила Рейчел.

– Длинный сегодня день, не так ли?

– Длиннейший.

– Ты в порядке?

– Со временем оклемаюсь.

Я вынул у нее из ладони ручку тяжелого чемодана на колесиках. Потом повернул Рейчел лицом в сторону парковочной площадки при аэропорте.

– Сюда, пожалуйста. Я уже арендовал автомобиль и снял номер в отеле.

– Отлично.

Мы молча двинулись к парковке. Я свободной рукой обнимал ее за талию. Рейчел сказала мне по телефону очень немного. Только то, что подала в отставку, дабы избежать репрессий за неправильное расходование государственных фондов. Иными словами, за то, что гоняла принадлежавший ФБР реактивный самолет в Неллис, чтобы спасти меня. Я не хотел давить на нее, с тем чтобы узнать подробности этого дела, но если честно, мне было здорово любопытно, как проходило это судилище. Ведь она, если разобраться, потеряла работу только потому, что бросилась мне на выручку. Эта мысль не давала мне покоя, и я дал себе слово основательно разобраться в этом вопросе и попытаться восстановить справедливость. То есть написать об этом, ибо это был единственный известный мне способ добиться правды.

– Отель очень неплохой, – сказал я. – Предупреждаю сразу: я снял только один номер. Но если тебе…

– Меня вполне устроит номер с одной спальней. Теперь мне незачем беспокоиться о всякого рода условностях.

Я согласно кивнул, позволив себе предположить, что отныне она может безбоязненно спать с человеком, с которым проводит совместное расследование. Тут мне пришло в голову, что мысли у меня постоянно вертятся вокруг ее работы и карьеры, и я решил сменить тему, тем более что серьезного разговора о ее увольнении нам, так или иначе, не избежать.

– Ты есть хочешь? Может, перекусим где-нибудь? Или предпочитаешь сразу двинуться в отель?

– Так что там у тебя с «Вестерн дата»? – спросила она, проигнорировав мои вопросы на бытовые темы.

– Я позвонил им и договорился о встрече. Мне сказали, что встреча состоится завтра, поскольку их главное начальство сегодня отсутствует.

Я посмотрел на часы. Стрелки приближались к шести вечера.

– Думаю, рабочий день у них, так или иначе, подходит к концу. Поэтому поедем туда завтра к десяти утра и спросим парня по фамилии Макгиннис. Похоже, он там всем заправляет.

– И он, по-твоему, клюнет на ту сказочку, которую ты собираешься завтра ему скормить?

– Никаких сказочек. У меня есть письмо от Шифино, согласно которому я официально являюсь его сотрудником.

– Ты способен убедить себя в чем угодно, верно? Между тем в твоей газете, если мне не изменяет память, в своде правил есть пункт, запрещающий сотрудникам называть себя представителями иной профессии.

– Да, у нас есть что-то такое в кодексе поведения сотрудников, но обходные тропки всегда можно найти. Сказать, к примеру, что я был вынужден работать под прикрытием, поскольку получить важную информацию иным путем не представлялось возможным.

Я небрежно пожал плечами, как если бы хотел дать ей понять, что все это мелочи и уделять этому слишком много внимания не стоит. Затем мы погрузили в багажник арендованной машины большой чемодан Рейчел и забрались в салон.

– Джек, я хочу поехать туда прямо сейчас, – сказала Рейчел, устраиваясь на пассажирском сиденье.

– Куда?

– В «Вестерн дата».

– Мы не можем попасть туда без предварительной договоренности, а встреча нам назначена на завтра.

– Отлично. Значит, мы не будем входить в здание. Но мне бы очень хотелось осмотреть это учреждение хотя бы снаружи.

– Зачем тебе это?

– А затем, что мне надо хоть чем-нибудь занять свои мысли. Отвлечься от того, что произошло в Вашингтоне. О'кей?

– Я тебя понял. Хорошо, едем туда.

Я нашел адрес «Вестерн дата» в своей записной книжке, после чего перенес его в находившуюся в машине систему Джи-пи-эс. В скором времени мы катили по шоссе на восток от аэропорта. Движение на дорогах интенсивностью не отличалось, и мы, сменив два фривея, добрались до Мезы уже через двадцать минут.

Очертания «Вестерн дата консультантс» показались на горизонте, когда мы въехали на Маккеллипс-роуд в восточной части Мезы. Это был развивающийся район новой застройки, где концентрировались разного рода складские помещения и здания небольших фирм и предприятий, окруженные колючим кустарником и кактусами. Когда мы подъехали поближе, выяснилось, что «Вестерн дата» представляет собой одноэтажную постройку, сложенную из блоков песчаного цвета и имевшую лишь по два окна по сторонам от главного входа. В правом верхнем углу здания красовался номер дома, но никаких других обозначений, включая название учреждения, нигде не было видно.

– Ты уверен, что это именно то место? – спросила Рейчел, когда я на малой скорости проехал мимо здания в первый раз.

– Да. Женщина, с которой я договаривался о встрече, сказала, что их предприятие никак не маркировано и не имеет на стенах или фасаде никаких знаков и надписей. Она также сказала, что отсутствие наружной рекламы и указателей на то, чем они занимаются, – элемент принятой у них системы безопасности.

– Снаружи это предприятие представляется значительно меньше, чем я думала.

– Не забывай – основная его часть находится под землей.

– Верно…

Через пару кварталов от «Вестерн дата» находилась кофейня «Хайтауэр граундз». Я развернулся около нее на сто восемьдесят градусов, после чего мы отправились во второй разведывательный рейс. На этот раз «Вестерн дата» находилась с той стороны, где сидела Рейчел, и она вертела головой во все стороны, чтобы лучше рассмотреть владения фирмы.

– У них повсюду расставлены видеокамеры, – сказала она. – Только снаружи одна, две, три… шесть камер слежения.

– Согласно информации на веб-сайте, у них камеры слежения снаружи и внутри, – ответил я. – Они именно это и продают. Безопасность.

– Или только ее видимость.

Я посмотрел на свою спутницу.

– Что ты хочешь этим сказать?

Она пожала плечами:

– Ничего особенного. Просто отметила, что снаружи у этих камер очень впечатляющий вид. Но если за мониторами никто не следит, грош им цена.

Я согласно кивнул.

– Хочешь, чтобы я развернулся в конце улицы и проехал мимо фирмы еще раз?

– Нет. Я видела вполне достаточно. Кроме того, я проголодалась, Джек.

– О'кей. Куда в таком случае поедем? Помнится, когда мы съезжали с шоссе, на обочине стоял ресторанчик. Можем также, если хочешь, посетить ту кофейню, где я разворачивался…

– Я хочу в отель, Джек. Вызовем гостиничную службу и в ожидании заказа опустошим мини-бар.

Я снова посмотрел на нее, и мне показалось, что на ее лице промелькнула тень улыбки.

– Отличный план, ничего не скажешь.

Я вставил в устройство Джи-пи-эс адрес отеля «Меза-верде-инн», куда мы и добрались за десять минут. Я припарковал машину в гараже на заднем дворе, после чего мы вошли в помещение.

Добравшись до номера, мы сбросили обувь, плюхнулись на постель и, обложившись подушками, стали пить пиратский ром из предназначавшихся для воды стаканов, то и дело соприкасаясь друг с другом плечом или бедром.

Через какое-то время Рейчел издала громкий протяжный вздох, словно избавляясь от владевшего ею весь день оцепенения. Потом села на постели и воздела к потолку руку со стаканом с остатками рома.

– Хорошая штука, – сказала она.

Я кивнул, выражая полное согласие с ее словами.

– Мне уже доводилось пить такой. Его привозят с острова Ангвилла, входящего в состав Британской Вест-Индии. Я даже ездил туда на медовый месяц. Местечко называлось Кап-Джулука. Там в каждом номере отеля стоит целая бутылка этого напитка. Настоящая большая бутылка, а не эти крохотные бутылочки, которыми имеют обыкновение заполнять мини-бары в американских отелях. Помню, однажды ночью мы выпили всю эту бутыль до дна. Причем пили только чистый ром, ничем не разбавляя.

– Я не желаю ничего слышать о твоем медовом месяце, понятно?

– Извини. Это скорее был отпуск, нежели что-либо другое. И происходило все это через год после того, как мы поженились.

После этих слов в комнате установилось продолжительное молчание. Я не желал нарушать его и сидел смирно, лишь время от времени украдкой бросая взгляд на отражение Рейчел в висевшем на стене большом зеркале. Через минуту она неожиданно замотала головой, словно прогоняя одолевавшие ее тяжелые мысли.

– Знаешь, что я скажу тебе, Рейчел? Пошли ты их всех подальше. Природа бюрократии в том и заключается, чтобы избавляться от талантливых, нестандартно мыслящих людей, деятелей. В которых, если разобраться, она более всего и нуждается.

– Да плевать я хотела на природу бюрократии. Я была агентом ФБР. Что, по-твоему, мне теперь делать? Что нам обоим теперь делать?

Мне понравилось, что она, задаваясь вопросом относительно того, что ей делать, использовала во второй его части местоимение «нам».

– Что-нибудь придумаем. Кто знает: вдруг мы, объединив усилия, станем частными детективами? Я словно воочию вижу вывеску нашей конторы: «Уоллинг и Макэвой. Расследование конфиденциальных дел».

Она снова сокрушенно покачала головой, но под конец улыбнулась.

– Спасибо хотя бы за то, что на вывеске ты поместил мою фамилию впереди своей.

– На этот счет можешь не беспокоиться. Начальником у нас будешь ты. И на всех рекламных объявлениях будет красоваться твоя фотография. Уверен, это обеспечит успех нашему бизнесу.

После этого она впервые рассмеялась по-настоящему. Уж и не знаю, что развеселило ее – ром или, быть может, мои слова. Поставив свой стакан на прикроватный столик, я повернулся к ней. И наши лица оказались в какой-нибудь паре дюймов друг от друга.

– Ты у меня всегда будешь на первом месте, Рейчел. Всегда.

Она положила руки мне на плечи, притянула к себе и поцеловала.

После того как мы позанимались любовью, Рейчел, казалось, приободрилась еще больше, в то время как я чувствовал себя усталым и опустошенным. Спрыгнув с постели, она, как была нагая, направилась к своему чемодану на колесиках, открыла его и принялась рыться в содержимом.

– Не вздумай одеваться, – сказал я. – Неужели мы не можем хотя бы еще немного поваляться вместе в постели?

– Я и не собиралась одеваться. Просто у меня есть для тебя подарок, и я пытаюсь его отыскать. А вот, кстати, и он.

Она подошла к постели и протянула мне небольшой, обтянутый черной замшей футляр, какие, я знал, дают в ювелирных магазинах. Я открыл его, и на постель выпала серебряная цепочка с подвеской в виде оправленной в серебро пули.

– Серебряная пуля? Мы что – готовимся к охоте на оборотня или вампира?

– Нет. Это «единственная пуля». Помнишь, я рассказывала тебе теорию своего приятеля об «одной пуле»?

– А-а… Помню…

Я почувствовал себя не в своей тарелке из-за того, что у меня не вовремя прорезалось чувство юмора. Эта теория по какой-то причине была важна для нее, а тут вылез я со своей глупой шуточкой об оборотне.

– Где ты это взяла?

– Вчера у меня было много свободного времени, и я от нечего делать забрела в ювелирный магазин рядом со штаб-квартирой ФБР. Похоже, торговцы хорошо изучили вкусы своих соседей, раз продают такие вещи как ювелирные украшения.

Я кивнул и некоторое время вертел пулю в пальцах.

– На ней нет имени. Между тем согласно этой теории на каждой такой пуле должно быть проставлено чье-то имя.

Рейчел пожала плечами.

– Вчера был воскресный день, и гравер отдыхал. Мне сказали, что если я хочу выгравировать на ней надпись, то мне нужно заглянуть к ним сегодня. Но сегодня, как ты сам понимаешь, у меня не нашлось для этого ни единой свободной минуты.

Я расстегнул застежку и протянул к Рейчел руки, чтобы надеть пулю ей на шею. Но она подняла ладонь, остановив меня.

– Нет. Это твоя пуля. Я купила ее для тебя.

– Знаю. Но почему ты не отдала мне ее позже – с уже вырезанным на ней своим именем?

Она некоторое время обдумывала мой вопрос, после чего опустила руку, так что я уже без каких-либо препон надел цепочку ей на шею и защелкнул застежку. Она посмотрела на меня и улыбнулась:

– А я здорово проголодалась!

Я едва не расхохотался, восхитившись ее способностью столь резко менять предмет разговора.

– Отлично. Давай позвоним в службу гостиничного сервиса.

– Я хочу бифштекс. И еще рома.

Мы сделали заказ, после чего, в ожидании, пока принесут еду и напитки, приняли душ. Обедали мы в банных халатах, сидя друг против друга за столиком, который вкатил официант. Я видел серебряную цепочку на шее Рейчел, но серебряную пулю скрывал от меня воротник ее белого махрового халата. Хотя после душа у нее капала вода с волос и они совершенно растрепались, она казалась мне настолько соблазнительной, что я готов был съесть ее на десерт.

– Тот парень… ну, который поведал тебе теорию о «единственной пуле», был копом или агентом, так?

– Копом.

– Я его знаю?

– Знаешь ли ты его? Сомневаюсь, что кто-то знает его по-настоящему, включая и меня. Но я встречала его имя в нескольких твоих статьях за последнюю пару лет. А почему ты спрашиваешь?

Я проигнорировал ее вопрос и задал собственный:

– Это ты указала ему на дверь или имело место обратное?

– Кажется, я. Знала: так дальше продолжаться не может.

– Отлично. Стало быть, этот парень, которого ты бросила, разгуливает сейчас по улицам, вооруженный пушкой. А между тем ты сошлась со мной и…

Она улыбнулась и покачала головой:

– Это не тема для разговора. Может, поговорим о чем-нибудь другом?

– А о чем тебе бы хотелось поговорить? Может, все-таки расскажешь мне, как проходили слушания?

Прежде чем заговорить снова, она прожевала и проглотила кусочек бифштекса.

– Не о чем особенно рассказывать, – сказала она. – Они меня поимели. Я солгала своему начальнику относительно интервью в Элае, и он разрешил полет. Потом история выплыла наружу, Бюро произвело некоторые подсчеты, и мне вменили в вину использование в личных целях авиационного топлива класса А ценой около четырнадцати тысяч долларов, а такого рода растрата правительственных фондов тянет на уголовное преступление. У них и прокурор наготове был – расхаживал по коридору, на тот случай если бы мне вздумалось оспаривать это и вообще продолжать тяжбу. Думаю, если бы я проявила упорство, меня бы прямо там и арестовали.

– Это просто невероятно.

– Ирония заключается в том, что я действительно планировала провести интервью в Элае, и если бы провела, то комар бы носа не подточил. Но обстоятельства изменились, когда ты сообщил мне об исчезновении Анджелы, и до Элая я так и не добралась.

– Это все бюрократия в худшем ее проявлении. Я обязательно напишу об этом.

– Не напишешь, Джек. Ибо такова часть сделки. Я подписала конфиденциальное соглашение, которое, между прочим, уже нарушила, рассказав тебе об этом. Но если это попадет в печать, мои кураторы, очень может быть, пойдут на то, чтобы выдвинуть против меня обвинения.

– Не выдвинут, если история окажется настолько неприглядной, что единственным способом для них выгородить себя окажется вообще забыть об этом деле и восстановить тебя в должности агента.

Рейчел налила себе очередную порцию рома в один из маленьких стаканчиков, принесенных вместе с бутылкой. Потом положила в ром кубик льда и, прежде чем поднести стаканчик к губам, покатала его между ладонями.

– Тебе легко это говорить. Ведь не тебе придется ставить все на карту, рискуя в случае проигрыша оказаться в тюрьме.

Я покачал головой.

– Рейчел, твои действия, будучи формально ошибочными и даже в определенной степени нелегальными, спасли мне жизнь, а возможно, и не мне одному. Взять, к примеру, Уильяма Шифино и других людей, до которых «несуб» так и не добрался, поскольку благодаря твоим усилиям оказался в центре внимания общественности и вынужден был затаиться. Неужели это ничего не значит и не оправдывает затраты на авиационное топливо класса А?

– Ты, Джек, ничего не понимаешь. Я всегда не нравилась некоторым типам в Бюро. И когда им представился повод сплавить меня подальше, они им воспользовались, считая, что больше никогда меня не увидят. Но как бы то ни было, я выбралась из южной Дакоты, куда они меня законопатили, воспользовавшись для этого, помимо всего прочего, и некоторыми своими связями. Им это не понравилось, и они не забыли об этом. В жизни часто так бывает. Один неверный шаг – и ты становишься очень уязвимым. Они дождались, когда я совершила ошибку, сделавшую меня уязвимой, и набросились на меня. И не важно, сколько людей я спасла или помогла спасти. Твердых свидетельств этого не существует. Зато существует совершенно реальный чек на оплату авиационного топлива. Он и является самым что ни на есть твердым свидетельством.

Я сдался. Она была безутешна. Вернее, не хотела утешиться. Я видел, как она опрокинула одним глотком стаканчик рома, затем выплюнула на дно стакана не растаявший до конца кубик льда и налила себе новую порцию.

– Ты это… тоже давай приобщайся к рому… Не то я выпью все одна, – сказала она.

Я протянул ей свой стаканчик, и она налила мне солидную дозу. Я чокнулся с ней и сделал большой глоток. Ром проскользнул по пищеводу в желудок легко, словно мед.

– Будь осторожна, – предупредил я. – Ром коварен. Легко пьется, но от него здорово развозит.

– А я хочу, чтобы меня развезло.

– Между прочим, нам завтра нужно выехать в девять тридцать утра, чтобы успеть к назначенному времени.

Она тяжело и пьяно поставила свой стакан на край стола.

– Да, как насчет завтрашнего дня? Что мы там будем делать, Джек? У меня ведь больше нет жетона. У меня даже пушки нет, а ты собираешься вот так запросто ввалиться туда?

– Я хочу видеть все это. Хочу понять, там он или нет. Если там, мы можем позвонить в Бюро, в полицию или куда ты только скажешь. Но это моя идея, и для начала я просто хочу туда попасть.

– А потом ты напишешь об этом в своей газете?

– Возможно, если мне позволят. Но, так или иначе, я собираюсь об этом написать. Обо всей этой истории. Так что я просто обязан оказаться там первым.

– Не забудь изменить мое имя в своей книге во избежание конфликта интересов.

– Обязательно. Как бы ты хотела именоваться?

Она покачала головой и сжала губы, словно всерьез задумалась об этом. Затем подняла стакан и отпила из него. Потом ответила:

– Как тебе нравится «агент Мисти Мунро»?

– Похоже на сценическое имя порнозвезды.

– Ну и отлично.

Она поставила стакан на стол и посерьезнела.

– Ладно… Хватит игр и шуток. Итак, мы входим завтра в это учреждение… и что дальше? Спросим: «Кто у вас тут серийный убийца?» – так, что ли?

– Нет, мы входим туда под видом потенциальных клиентов. Совершаем экскурсию по предприятию, стараясь познакомиться при этом с максимально возможным числом сотрудников. Задаем вопросы о системе безопасности и о людях, имеющих доступ к конфиденциальным файлам. Я вижу это примерно так.

– И?..

– Будем надеяться, что один из сотрудников выдаст себя. Возможно, мне повезет и я узнаю того парня с бакенбардами из Элая.

– Ты уверен, что сможешь узнать его без камуфляжа?

– Не уверен. Но он-то об этом не знает. Возможно, увидев меня, он попытается удариться в бегство или еще что-нибудь, и тогда – па-па-па-пам! – считай, он у нас в руках.

Я вскинул над головой руки, как фокусник, делающий пассы перед публикой.

– Все это мало похоже на осмысленный план, Джек. Похоже, ты, войдя внутрь, собираешься действовать, основываясь на том, что придумаешь что-нибудь по ходу дела. Иначе говоря, больше полагаешься на импровизацию.

– Возможно. Потому-то ты мне там и понадобишься.

– Что ты имеешь в виду?

Я поднялся с места, обошел вокруг стола и, подойдя к Рейчел, встал перед ней на одно колено. Она уже хотела было поднять тост в мою честь, но я опустил руку ей на предплечье и заставил поставить стакан на стол.

– Послушай, Рейчел, мне без надобности и твой значок, и твоя пушка. Ты нужна мне там потому, что если кто-нибудь из сотрудников совершит ошибку, сделает неверный шаг, пусть даже небольшой, ты сразу заметишь это, и тогда мы поймем, кто убийца.

Она сбросила мою руку со своего предплечья.

– Ты преувеличиваешь мои возможности. Если ты считаешь, что я обладаю даром провидца или умею читать чужие мысли, то…

– Нет, я так не считаю. Но у тебя отлично развита интуиция, и ты так же хорошо делаешь свою работу, как Мэджик Джонсон играет в баскетбол. То есть в тебе счастливо соединяются знания, умение, опыт и, так сказать, чувство поля. Поговорив со мной пять минут по телефону, ты увела самолет у ФБР и помчалась в Неваду, поскольку поняла, что я в беде. Ты знала об этом с самого начала, Рейчел, и благодаря этому знанию спасла мне жизнь. Это инстинкт, Рейчел, или интуитивное знание. Вот почему я хочу, чтобы завтра ты находилась там со мной.

Она с минуту смотрела на меня в упор, после чего слегка наклонила голову. Совсем чуть-чуть, так, что я едва заметил это.

– О'кей, Джек, – сказала она. – В таком случае я там буду.

Крепкий ром не самым лучшим образом отразился на нашем состоянии на следующее утро. Мы с Рейчел все делали довольно медленно, тем не менее нам удалось-таки выйти из отеля со значительным временным запасом, чтобы не опоздать к назначенной на десять часов встрече. Сначала мы заехали в «Хайтауэр граундз», чтобы купить кофе, после чего проехали назад по улице несколько кварталов до «Вестерн дата».

Ворота предприятия были открыты, и я, миновав их, остановился на ближайшей к главной двери парковке. Прежде чем выключить мотор, я глотнул кофе из пластмассового стаканчика и обратился к Рейчел:

– Когда агенты из офиса ФБР в Фениксе заезжали сюда на прошлой неделе, они сообщили местным, из-за чего вся эта суета?

– Нет. Они вообще старались говорить о цели расследования как можно меньше.

– Стандартная процедура. А как насчет ордера на обыск? Там приводились конкретные сведения по этому делу?

Рейчел покачала головой.

– Ордер был выдан Большим жюри и содержал сведения самого общего характера относительно расследования мошеннических операций в Интернете. И сайт «Труп в багажнике» отлично вписывался в эту схему. Даже обеспечивал своего рода маскировку.

– Отлично.

– Мы сделали свою часть дела, Джек. А ваши парни – нет.

– О чем это ты толкуешь?

Сказав это, я отметил про себя, что она употребила местоимение «мы».

– Ты интересуешься, осознает ли «несуб», который может находиться здесь, а может и отсутствовать, что фирма «Вестерн дата» оказалась в центре внимания представителей правоохранительных органов? Ответ: да, осознает. Но не по той причине, что представители Бюро что-то сделали не так. Именно твоя газета, Джек, в статье о смерти Анджелы Кук упомянула, что следственные органы проверяют возможную связь преступника с веб-сайтом, который она посещала. Ты не сообщил название сайта, но это могло ввести в заблуждение лишь твоих коллег журналистов или читателей. «Несуб» же совершенно точно знает, о каком сайте идет речь, как знает и о том, что если мы всерьез занялись его исследованием, то рано или поздно, разобравшись в его хитростях, снова окажемся у дверей этого предприятия.

– Мы?

– Они. То есть Бюро.

Я кивнул. Она была права. Статья в «Таймс», несомненно, могла вызвать у «несуба» настороженность.

– В таком случае, полагаю, нам надо поторапливаться, пока «они» сюда не прикатили.

Мы вылезли из машины. Я прихватил с заднего сиденья спортивного покроя пальто и, пока мы шли к двери, набросил на плечи. Еще в отеле я надел новую рубашку, купленную за день до того в аэропорту, и галстук, который носил два дня подряд. На Рейчел был стандартный костюм агента ФБР темно-синего цвета и темно-синяя же блузка. Надо сказать, выглядела она очень представительно, хотя агентом ФБР уже не являлась.

Прежде чем нас впустили в помещение, мы нажали на кнопку звонка на двери и идентифицировали себя по интеркому. За дверью находился небольшой холл с конторкой, за которой восседала молодая женщина. Я предположил, что мы переговаривались по интеркому именно с ней.

– Мы пришли чуть пораньше, – сказал я. – У нас на десять часов назначена встреча с мистером Макгиннисом.

– Очень хорошо. Миссис Чавес покажет вам предприятие, – сказала женщина-клерк с улыбкой. – Сейчас узнаем, готова ли она провести экскурсию, учитывая, что вы пришли на несколько минут раньше.

Я покачал головой:

– Нет. Нам была назначена встреча с мистером Макгиннисом, исполнительным директором фирмы. Мы прилетели из Лас-Вегаса, чтобы встретиться с ним.

– Извините, но, боюсь, это невозможно. Мистер Макгиннис задерживается по невыясненным причинам. В настоящее время на территории предприятия его нет.

– Хотелось бы знать, где он. Нам представляется, что ваша компания заинтересована в сотрудничестве с нами, и мы бы хотели обговорить с ним наши специфические нужды и требования.

– Сейчас я свяжусь с миссис Чавес. Я уверена, что она сможет обсудить с вами все, что вас интересует.

Женщина-клерк подняла трубку и набрала три цифры на клавиатуре. Я бросил взгляд на Рейчел, удивленно выгнувшую бровь. Похоже, она испытывала те же чувства, что и я. Здесь творилось что-то странное.

Женщина-клерк быстро произнесла в микрофон несколько слов и повесила трубку. Потом посмотрела на нас и улыбнулась:

– Миссис Чавес будет сию минуту.

Минута обратилась в десять. Наконец дверь за конторкой распахнулась, и в холл вступила молодая женщина с темными волосами и смуглым лицом. Обойдя вокруг конторки, она подошла к нам и протянула мне руку:

– Мистер Макэвой? Я Иоланда Чавес, помощница мистера Макгинниса. Надеюсь, вы не будете возражать, если экскурсию по предприятию проведу я?

Я пожал ей руку и представил Рейчел.

– Мы договорились о встрече с мистером Макгиннисом, – сказала Рейчел. – Нам дали понять, что размеры нашей фирмы и бизнеса вызовут самый неподдельный интерес лично у исполнительного директора.

– Несомненно, мы заинтересованы в сотрудничестве с вами. Но мистер Макгиннис заболел и остался дома. Надеюсь, это можно понять?

Я посмотрел на Рейчел и пожал плечами.

– Что ж, – сказал я, – если вы предлагаете нам отправиться на экскурсию, мы воспользуемся вашим приглашением. А свои насущные проблемы обсудим с мистером Макгиннисом позже – когда он поправится.

– Прекрасно, – сказала миссис Чавес. – Могу вас заверить, что мне уже приходилось водить гостей по предприятию. Если вы подождете минут десять, то я вам все здесь покажу.

– О'кей.

Чавес кивнула, подошла к конторке и извлекла из-под нее два пюпитра с зажимами, которые затем вручила нам.

– Безопасность прежде всего, – сказала она. – Если вы подпишете отказ от претензий, я сделаю копии с ваших водительских прав, а также с рекомендательного письма, которое, по вашим словам, имеется у вас в наличии.

– Вам действительно требуются наши водительские права? – осведомился я, изобразив легкую досаду.

Меня озаботил тот факт, что наши калифорнийские права могут возбудить подозрения. Ведь мы сказали, что приехали из Лас-Вегаса.

– Таков протокол нашей системы безопасности. Если намечается прогулка по предприятию, эти данные проверяются у любого клиента. Без всяких исключений.

– Приятно слышать. Я, знаете ли, просто хотел убедиться, что дело поставлено у вас на должном уровне.

Я улыбнулся. Она – нет. Затем мы с Рейчел передали ей наши права, которые миссис Чавес некоторое время изучала, проверяя, не поддельные ли.

– Вы оба из Калифорнии. А между тем…

– Мы лишь недавно начали работать на эту фирму. Я занимаюсь преимущественно расследованиями, Рейчел же отвечает за технику.

Я снова одарил миссис Чавес улыбкой. Она, как и прежде, посмотрела на меня без улыбки, затем поправила очки в роговой оправе и попросила предъявить рекомендательное письмо. Я вынул его из внутреннего кармана пиджака и протянул ей. Сказав, что через несколько минут вернется, миссис Чавес вышла, оставив нас наедине с женщиной-клерком.

Мы с Рейчел опустились на стоявший у окна диван и стали читать отпечатанный на прикрепленных к пюпитрам листах бумаги текст отказа от претензий и список принятых здесь правил. Подписант должен был подтвердить, что не является сотрудником конкурирующей фирмы, и дать обещание не делать в здании никаких фотоснимков, а также в какой-либо форме обнародовать сведения, ставшие известными ему во время экскурсии.

– А у них серьезно поставлено дело, – сказал я.

– В этом бизнесе высокая конкуренция, – заметила Рейчел.

Я подписал форму, официально именовавшуюся отказом от претензий, и внизу рядом со своей фамилией поставил дату. Рейчел сделала то же самое.

– Ну, что ты об этом думаешь? – прошептал я, поглядывая на женщину-клерка.