Текст книги "Страшила"

Автор книги: Майкл Коннелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

Глава четырнадцатая
Один неверный шаг

В понедельник утром я решил ориентироваться на дневное восточное время, чтобы быть наготове, когда Рейчел позвонит из Вашингтона. Поэтому поднялся очень рано и в шесть утра уже входил в новостной зал «Таймс», где собирался продолжать свои изыскания.

В новостном зале не было ни души. Я не увидел даже дежурного репортера или редактора и с ностальгической грустью подумал о том, насколько в газете все изменилось со времен процветания. В прежние времена в новостном зале мне всегда хорошо работалось, ибо царившая здесь обстановка бурной деятельности, духа товарищества и деловой конкуренции, приправленная едкими циничными замечаниями и шутками, сопровождавшимися раскатами смеха, и вечными дебатами по тому или иному вопросу, невольно будировала мозговую и творческую деятельность. Это позволяло мне писать умные, хлесткие репортажи, напитанные энергией дня, реагируя на актуальные события, происходившие в городе, и чувствовать, что я делаю нужное для жителей Лос-Анджелеса дело. Теперь же, в силу постоянных сокращений и экономии, газета постепенно превращалась в бледную тень некогда уважаемого энергичного и боевого печатного органа, и мне представилось, что скоро она станет напоминать этот пустынный зал, освещенный кое-где голубоватыми лампочками дежурного света. В определенном смысле я даже испытывал известное облегчение, зная, что скоро уйду отсюда, ибо не хотел быть свидетелем ее полного развала и краха.

Обосновавшись в своей ячейке, я проверил пришедшую на мой рабочий компьютер электронную почту. В прошлую пятницу газетные техники восстановили мой эккаунт и снабдили его новым паролем. Оказалось, что за прошедший уикэнд я получил более сорока писем – в основном от незнакомых мне людей, высказывавших свои мысли относительно серии статей на тему «Труп в багажнике». Я прочитал их одно за другим, после чего уничтожил, не желая тратить время на ответы. Два послания разительно отличались от прочих и пришли от субъектов, утверждавших, что они сами серийные убийцы и уже включили меня в список своих будущих жертв. Эти два я сохранил, чтобы потом показать Рейчел, хотя особого беспокойства по их поводу не испытывал. Один из авторов вместо «серийный» написал «серейный», из чего я заключил, что имею дело или с шутником, или с типом с дефектом умственного развития.

Кроме того, я получил сердитое послание от фотографа Сони Лестера, утверждавшего, что я подвел его, не подключив к освещению этой истории, хотя твердо обещал ему это. Я ответил не менее сердитым посланием, где поинтересовался, какую конкретно историю он имеет в виду, поскольку ни под одной из опубликованных в последнее время статей нет моей подписи. Далее я написал, что в связи с отстранением от работы над репортажем пострадал куда больше, чем он, и предложил адресовать все жалобы редактору новостного отдела Дороти Фаулер или главному редактору.

После этого я достал лэптоп, обложился принесенными с собой файлами и приступил к работе. За прошлую ночь я довольно далеко продвинулся в своих изысканиях и практически завершил исследование документов по убийству Дениз Бэббит. Более того, я составил профиль убийства, присовокупив к нему впечатляющий список вещей, связанных с жертвой, которые убийца должен был знать, чтобы совершить преступление в свойственной ему манере. Теперь же я занялся изучением документов по делу Шарон Оглеви, отбирая и классифицируя аналогичную информацию.

Меня никто не отвлекал, и мне удалось спокойно и продуктивно поработать пару часов. Я до такой степени погрузился в дело, что не заметил, как новостной зал начал постепенно оживать и заполняться сотрудниками. Держа в руке стаканчики с утренним кофе, они обменивались новостями и сплетнями, готовясь к началу первого рабочего дня новой рабочей недели. В восемь часов я решил сделать перерыв, чтобы немного отвлечься, попить кофе и съесть пончик, после чего сделал ряд звонков – в частности, в редакцию криминального отдела, чтобы узнать, не проходило ли ночью по нашим источникам что-нибудь заслуживающее внимания.

Удовлетворенный тем, что ночь прошла сравнительно тихо, я вернулся к своим файлам и уже начал печатать профиль убийства Шарон Оглеви, когда мне на электронную почту пришло первое письмо текущего дня. Я посмотрел на заглавие. Выяснилось, что оно отправлено нашим главным редакционным вешателем Ричардом Крамером.

Послание оказалось кратким, но содержало намек на интригу.

«От кого: Ричард Крамер РичардКрамер@ЛАтаймс.com

Дата: 18 мая 2009 года, 9:11 утра по тихоокеанскому времени

Кому: ДжекМакэвой@ЛАтаймс.com

Содержание: Джек, загляни ко мне, когда представится возможность.

Р.К.».

Я приподнялся со стула и обозрел новостной зал поверх окружавших ячейки стенок, сосредоточив внимание на секторе, где располагались «аквариумы» редакторов. Крамера в его стекляшке я не заметил, однако из своей ячейки мне не удалось рассмотреть его письменный стол. Возможно, он находился на рабочем месте, размышляя над тем, кому в связи с безвременной кончиной Анджелы Кук передать ставшую вакантной должность в отделе криминальных новостей. Очень может быть, что вашему покорному слуге снова предложат натаскивать очередного молодого журналиста, водить в Паркер-центр и знакомить с теми же самыми людьми, с которыми неделю назад знакомил бедняжку Анджелу.

Я решил прояснить эту проблему как можно быстрее, поэтому поднялся с места и направился в редакторский сектор. Крамер действительно сидел за своим письменным столом и что-то быстро печатал на компьютере. Возможно, электронное послание будущей жертве сокращения. Хотя дверь в его офис была открыта, я тем не менее постучал костяшками пальцев в стеклянную стену.

Крамер оторвал глаза от монитора и жестом предложил мне войти.

– Присаживайся, Джек. Ну-с, как у нас сегодня утром обстоят дела?

Я взял один из двух находившихся в офисе стульев и уселся напротив Крамера.

– Не знаю, как у вас, но у меня, учитывая известные вам обстоятельства, все более-менее нормально.

Крамер с глубокомысленным видом кивнул:

– Да, с тех пор как ты десять дней назад сидел на этом стуле, произошли удивительные вещи.

Если разобраться, десять дней назад, когда он объявил мне об увольнении, я сидел на другом стуле, но сейчас вряд ли стоило напоминать ему об этом. Итак, я хранил молчание в ожидании, что он скажет мне – или «нам», уж коли ему втемяшилось в голову обращаться сразу к нам обоим.

– У меня хорошие известия для тебя, – наконец сказал он и, ухмыльнувшись, взял некий отпечатанный на плотной бумаге документ, лежавший с краю, и передвинул его в центр стола ближе ко мне. Интересно, что при этом он старался на меня не смотреть и исследовал взглядом в основном крышку стола и лицевую часть документа.

– Мы тут подумали и решили, что история «Труп в багажнике» обязательно будет иметь продолжение. Не знаю, скоро ли правоохранительные органы поймают этого парня, но мы в любом случае собираемся уделять ей внимание и освещать связанные с ней события еще некоторое время. А в этой связи нам нужен ты, Джек. Короче, вопрос ставится так: ты готов и дальше копать это дело?

Я одарил его холодным взглядом.

– Вы хотите сказать, что мое увольнение отменяется?

Крамер продолжал гнуть свое, как если бы не слышал моего вопроса. Со стороны можно было подумать, что мне вообще не полагалось в данный момент что-либо говорить.

– Мы хотим предложить тебе шестимесячный контракт на разработку этого дела, который вступит в силу с момента подписания, – сказал он.

– Стало быть, смысл вашего заявления в том, что мое увольнение откладывается на шесть месяцев?

Крамер щелчком переправил мне документ с поверхности стола, чтобы я мог прочитать его.

– Это стандартная форма продления срока найма, которую мы собираемся в ближайшее время активно вводить в употребление.

– Я работал не по контракту. Как он может быть продлен, если я работал в штате на постоянной основе?

– В данном случае эту форму решено назвать именно так, поскольку ты после увольнения из постоянного штата работаешь на временной основе, то есть фактически по контракту, а стало быть, данный документ есть не что иное, как его продление. Наши юристы продумали этот вопрос, Джек, так что с точки зрения закона здесь нет противоречий.

Я не хотел вести с ним дискуссию по поводу неуместности термина «продление контракта» в моем случае, поскольку торопливо читал первую страницу, стараясь побыстрее ознакомиться с документом, который казался мне весьма гладким, пока я не наткнулся на находившиеся внизу своеобразные подводные камни.

– Согласно этому документу я должен получить тридцать тысяч долларов за шесть месяцев работы, – сказал я.

– Да, это стандартная такса, которую мы установили для контрактников.

Я быстро произвел в уме необходимые подсчеты.

– Что примерно на восемнадцать тысяч долларов меньше, чем я получаю за шесть месяцев сейчас. Таким образом, вы предлагаете мне значительно меньшую сумму за написание первоклассного материала для первой страницы. Позвольте, кроме того, высказать предположение… – Тут я стал просматривать последние абзацы, продолжая при этом говорить: – …что здесь не упоминаются ни медицинское страхование, ни стоматологическое обслуживание за счет газеты, а также нет ни слова о пенсионных отчислениях. Это правда?

Я так и не смог найти эти пункты в тексте, из чего заключил, что моя догадка оказалась верной и они попросту не входят в контракт.

– Послушай, Джек, – произнес Крамер увещевающим голосом, – я могу обсудить с тобой некоторые аспекты финансовой стороны этого документа, но в принципе в отношении сотрудников мы собираемся придерживаться впредь контрактного метода, так что ты в своем роде обогнал время и заглянул в будущее.

Я положил контракт на стол и посмотрел на Крамера.

– Посмотрим, понравится ли это вам, когда упомянутая программа коснется редакторов.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил он.

– А вы что думаете, управляющая корпорация ограничится только рядовыми сотрудниками – репортерами, заместителями редакторов и копировщиками? Полагаете, что если будете проталкивать эту систему в жизнь, то она вас помилует?

– По-моему, Джек, сейчас на повестке дня не мое положение, а…

– Это меня мало занимает. Потому что я подписывать этот контракт не буду. Уж лучше стану безработным и рискну предложить свои услуги на свободном рынке. Но я точно знаю, что когда-нибудь руководство предложит подписать вам подобный контракт и вы сразу начнете задаваться вопросом, кто будет платить за медицинское и стоматологическое обслуживание, образование ваших детей и прочее в том же роде. Надеюсь, впрочем, вас все устроит, поскольку вы всегда устремлены в будущее и считаете себя двигателем прогресса.

– У меня и детей-то никаких нет, Джек, – сказал Крамер. – Между тем ты пытаешься запугивать меня…

– Да не пытаюсь я вас запугивать, и вообще дело не в этом… Суть проблемы заключается в том… – Я замолчал и некоторое время смотрел на заместителя главного редактора. – Ладно, проехали. Будем считать, что этого разговора не было.

С этими словами я поднялся со стула, вышел из офиса и направился к себе в ячейку. По пути бросил взгляд на часы и сразу же извлек из кармана свой сотовый, чтобы посмотреть, не пропустил ли какое-нибудь важное сообщение. Но ни сообщений, ни звонков на мой сотовый не поступало. Рейчел продолжала хранить молчание, хотя в Вашингтоне время приближалось уже к часу дня.

Вернувшись в ячейку, я проверил электронную почту компьютера и записывающее устройство своего стационарного телефона, но новых сообщений не оказалось и там.

До сих пор я не пытался звонить Рейчел или как-то иначе выяснить ее положение, но мне требовалось узнать, что с ней происходит. Поэтому я позвонил ей на мобильник и оставил устное сообщение – просил позвонить мне, как только она сможет. На тот случай если она выключила телефон или забыла включить его после слушаний, что, в общем, было маловероятно, я позвонил в отель «Монако» и попросил соединить с ее номером, но мне сказали, что утром она выписалась.

Как только я отключил свой сотовый, зазвонил телефон, стоявший у меня на столе. Звонил Лэрри Бернард, занимавший ячейку через две от моей.

– Что хотел от тебя Крамер? Предложил остаться на работе?

– Да.

– Правда? Ты не шутишь?

– Но на условиях снижения оплаты. Я сказал ему, чтобы проваливал.

– Разве так можно? Они ведь держат тебя за яйца! Куда, спрашивается, ты отсюда пойдешь?

– В любом случае я не стану работать по контракту, согласно которому мне станут меньше платить и лишат всех социальных благ. Так я ему и сказал. Но как бы то ни было, я еще на работе и мне нужно идти. А ты чем занимаешься? Производишь сверку деталей и наводишь справки относительно сегодняшней статьи?

– Именно так. Навожу справки.

– Ну и как – узнал что-нибудь новое?

– В полиции мне пока ничего не сказали. Но в любом случае время еще раннее. Кстати, видел тебя вчера по телевизору на шоу Си-эн-эн. Ты, как всегда, отличился, ничего не скажешь. Но если мне не изменяет память, на этом шоу должен был выступать Уинслоу. Я потому телик и включил, чтобы на него посмотреть. Ведь интервью с ним обещали еще с пятницы, а потом почему-то исключили из программы.

– Он пришел в студию, но сотрудники компании решили в эфир его не выпускать.

– Это почему же?

– Из-за его привычки вставлять через слово свои любимые выражения «мать вашу так» и «гребаный».

– Точно. Он злоупотребляет ими. Я еще в пятницу, когда разговаривал с ним, заметил это.

– Ну, это трудно не заметить… Извини, мне пора идти. Я тебе позже перезвоню.

– Понял. А куда ты собрался?

– На охоту.

– Куда?

Я повесил трубку на этом вопросе, закрыл свой лэптоп, собрал разбросанные по столу файлы и, засунув все это в нейлоновую дорожную сумку, двинулся через зал к лестнице. Возможно, в прежние годы новостной зал и впрямь был лучшим в мире местом для работы – но только не сейчас. Люди вроде нашего вешателя и стоявших за ним представителей управляющей корпорации приложили максимум усилий к тому, чтобы уважающий себя журналист начал испытывать здесь чувство дискомфорта и клаустрофобии. Лично мне срочно требовалось куда-нибудь отсюда убраться. Интересно, что при этом у меня не имелось ни дома, ни офиса, где я мог бы уединиться. Зато у меня была машина, а машина в Лос-Анджелесе – это все.

Я некоторое время ехал к западу, потом перебрался на шоссе и покатил к пляжу. Транспорт по шоссе двигался преимущественно в сторону города, так что ехать было легко, и скоро я почувствовал свежее дыхание океана. Я не знал точно, куда еду, но некая подсознательная мысль на этот счет у меня, безусловно, имелась, поскольку руки, лежавшие на руле, и ноги, давившие на педали, уверенно делали свое дело, хотя мозг определенного маршрута так и не выработал.

В Санта-Монике я сначала проехал по Четвертой улице, а затем свернул на Пико, ведшую к пляжу. Машину я припарковал на известной мне из материалов дела парковке, рядом с которой Алонзо Уинслоу бросил автомобиль Дениз Бэббит. Парковка пустовала, и я поставил автомобиль ближе к кромке прибоя – возможно, в том самом месте, где сторож обнаружил принадлежавшую Бэббит «мазду-миллению».

Солнечным лучам все никак не удавалось пробиться сквозь стлавшийся над океаном туман, небо казалось пасмурным, а стоявшее на пирсе чертово колесо виделось мне будто сквозь мутное стекло.

«Что теперь?» – подумал я и снова проверил сотовый, но, как и прежде, сообщений не обнаружил. Потом мой взгляд упал на выходивших из океана серфингистов, завершивших свои утренние упражнения. Молодые люди оживленной толпой направились к машинам, на ходу стягивая мокрые костюмы для серфинга. Затем, раздевшись до трусов и купальников, они ополоснулись пресной водой, которую привезли с собой в канистрах, и переоделись в сухое. Все это представляло собой освященный годами ритуал катания на доске до начала рабочего дня. У одного из серфингистов на машине красовался позабавивший меня стикер: «Почему бы нам не купить наконец одну длинную доску на всех?»

Я расстегнул молнию на нейлоновой сумке и вынул служебный блокнот Рейчел. Последние несколько страниц были исписаны моей рукой, и я от нечего делать решил снова просмотреть свои записи.

ЧТО ЕМУ НУЖНО БЫЛО ЗНАТЬ

Дениз Бэббит

1. Детали ее ареста в связи с покупкой наркотиков.

2. Расположение предметов в багажнике ее машины.

3. Точное место работы.

4. Рабочее расписание, учитывая, что похищение будет иметь место после работы.

5. Соответствуют ли ее ноги и тело условному физическому типу «жираф».

Шарон Оглеви

1. Отношения с мужем.

2. Расположение предметов в багажнике его машины.

3. Точное место работы.

4. Рабочее расписание, учитывая, что похищение будет иметь место после работы.

5. Соответствуют ли ее ноги и тело условному физическому типу «жираф».

6. Местоположение дома мужа.

Оба списка были короткими и почти не отличались друг от друга. Но я чувствовал, что, ответив на эти вопросы, мы с Рейчел установим связь между жертвами и убийцей. Преступнику, чтобы начать действовать, требовалось знать все это. По крайней мере я так думал.

Опустив окно, я впустил в салон влажный солоноватый морской воздух. Я думал о «несубе» и о том, почему он избрал в качестве жертв именно этих двух женщин, проживавших в разных городах.

Простейший ответ заключался в том, что он видел их. И та и другая публично демонстрировали свои тела. Если он искал женщин определенного физического типа, то мог видеть и Дениз Бэббит, и Шарон Оглеви на сцене.

Или на экране компьютера. Прошлой ночью, составляя эти списки, я рыскал по Интернету и установил, что экзотическое ревю «Феммез фаталь» и клуб «Снейк-Пит» имели вебсайты с фотографиями исполнительниц. На сайтах публиковались многочисленные снимки всех участниц этих шоу в разнообразных позах и в полный рост, позволявшие разглядеть их ноги и ступни. На сайте «Феммезфатальсатеклео.com» участницы коллектива были запечатлены в ряд со вскинутыми высоко вверх ногами. Если парафилия «несуба» заключалась в необходимости созерцать ножные скрепы, тела и конечности «жирафового» типа, как предполагала Рейчел, то эти сайты позволяли ему производить выбор жертв, не сходя с места.

Как только жертва избиралась, убийце предстояло идентифицировать женщину и проделать немалую работу в плане заполнения прочих граф в списке. Можно так, а можно и по-другому. У меня имелись сильнейшие подозрения, что в этом деле значительную роль играли вещи другого плана, то есть жертвы были связаны с убийцей как-то иначе.

Достав фломастер, я обвел кружочком первый пункт в обоих списках. Нетрудно было догадаться, что убийца старался по возможности составить себе представление о жертве как социальном типе и ее отношении к закону.

Так, в случае с Дениз Бэббит он знал, что в прошлом году она подвергалась аресту за приобретение наркотиков и что арест имел место в пределах квартала Родиа-Гарденс. Эта информация навела его на мысль оставить тело жертвы в багажнике автомобиля неподалеку от этого квартала в надежде, что машина будет угнана и брошена в другом месте, но полицейские разыщут ее и в процессе своих изысканий обязательно вернутся в упомянутый квартал. Очевидным объяснением этого факта явилось бы то обстоятельство, что жертва снова отправилась сюда с целью приобретения наркотиков. Мне лично представлялось, что преступник навязывал это объяснение органам дознания, с тем чтобы исказить реальную картину происшедшего.

В случае с Шарон Оглеви преступник, несомненно, находился в курсе обстоятельств ее развода. Важно отметить, что он также знал о высказанной мужем угрозе убить жену и закопать труп в пустыне. Из этого знания могла родиться идея спрятать ее труп в багажнике его машины.

В обоих случаях детали такого рода могли быть получены преступником из документов судебных разбирательств, открытых для широкой публики. По крайней мере в моих файлах не имелось никаких указаний на то, что информация о разводе четы Оглеви каким-то образом ограничена к распространению. Что же касается Дениз Бэббит, то все связанное с ее проступком было зафиксировано в заведенном на нее уголовном деле, хранившемся в суде.

И тут меня осенило. Вернее, я осознал, что именно пропустил в цепочке своих рассуждений. Хотя Дениз Бэббит арестовали год назад, к моменту смерти женщины разбирательство ее дела продолжалось, но шло вяло, решение по нему не выносилось, и оно считалось, выражаясь языком адвокатов, «отложенным», то есть из серии «посмотрим на твое поведение в дальнейшем». Ее адвокат сообщил, что она готова пройти курс лечения и реабилитации по антинаркотической программе, частью каковой являлось ежемесячное тестирование мочи на наличие наркотиков. Суд же проявил по отношению к Бэббит снисходительность в надежде, что она исправится, пообещав в случае полного отказа от зелья снять предъявленные ей обвинения. При хорошем адвокате она могла добиться даже изъятия записи об аресте из своего личного дела.

Я знал об этом из файлов и раньше, но не придавал этой информации значения и лишь сейчас сосредоточил на ней внимание. Если разбирательство по ее делу – пусть и формально – продолжалось, то его подробности не обнародовались, а значит, обыватель не мог получить сведения о них ни через компьютер, ни посредством посещения судебного архива. Закономерен вопрос, как в таком случае «несуб» узнал о деталях, требовавшихся ему для совершения преступления.

Я с минуту обдумывал этот вопрос и пришел к выводу, что мог бы получить ответ на него лишь у самой Дениз Бэббит или у человека, напрямую связанного с этим делом, – у прокурора, к примеру, или ее адвоката. Я пролистал бумаги в файле Бэббит, нашел имя ее защитника и, не откладывая дела в долгий ящик, позвонил ему.

– «Дэли и Миллз». Неванна на проводе. Чем могу помочь?

– Я могу поговорить с Томом Фоксом?

– Мистер Фокс с утра в суде. Хотите оставить ему сообщение?

– Скажите, он вернется в контору к ленчу?

Я бросил взгляд на часы. Стрелки приближались к одиннадцати, и этот факт снова заставил меня озаботиться вопросом, почему Рейчел мне не звонит. Из-за этого я чувствовал себя не в своей тарелке.

– Обычно к этому времени он возвращается, но гарантировать я не могу.

Я назвался, продиктовал номер своего сотового, сообщил, что работаю в «Таймс», и попросил секретаршу передать Фоксу, чтобы перезвонил мне, поскольку дело не терпит отлагательства.

Сунув телефон в карман, я достал из сумки лэптоп и вставил в него карточку, позволявшую работать в Интернете. Я решил проверить свою версию и узнать, удастся ли мне получить материалы по делу Бэббит, так сказать, онлайн.

Я исследовал эту возможность минут двадцать, и за указанное время мне удалось узнать мало об аресте Бэббит как из публичных судебных источников, так и из частной поисковой службы, услугами которой пользовалась «Лос-Анджелес таймс». Там, однако, мне удалось получить адрес электронной почты ее адвоката, по которому я отправил послание в надежде, что он получит его на свой мобильный и перезвонит мне раньше, нежели доберется до своей конторы.

«От кого: Джек Макэвой „ДжекМакэвой@ЛАтаймс.com“

Тема: Дениз Бэббит

Дата: 18 мая 2009 года, 10:57 тихоокеанского времени

Кому: „ТФокс@дэлимиллз.com“

Содержание: Мистер Фокс, я репортер газеты „Лос-Анджелес таймс“, работающий над продолжением статьи об убийстве Дениз Бэббит. Возможно, Вы уже беседовали с одним из моих коллег о ее деле, но мне необходимо срочно переговорить с Вами в свете открывшихся новых деталей и нового подхода. Прошу как можно быстрее перезвонить мне или послать электронное сообщение. Заранее благодарен.

Джек Макэвой».

Я отправил это послание, зная, что мне остается одно – ждать. Машинально бросив взгляд в правый нижний угол компьютерного экрана, где отображалось время, я осознал, что в Вашингтоне, округ Колумбия, уже третий час дня. По моему мнению, как бы ни затянулись слушания по делу Рейчел, они не могли продолжаться так долго.

Неожиданно мой компьютер пискнул, я опустил глаза и увидел, что на мой почтовый адрес уже поступило сообщение от Фокса.

«От кого: Том Фокс. „ТФокс@дэлимиллз.com“

Тема: Дениз Бэббит

Дата: 18 мая 2009 года, 11:01 тихоокеанского времени

Кому: „ДжекМакэвой@ЛАтаймс.com“

Содержание: Привет. Не могу дать более пространный ответ, поскольку нахожусь в суде. Обязательно свяжусь с Вами лично или через помощницу Мэдисон, как только позволит время. Благодарю Вас.

Том Фокс, старший партнер „Дэли и Миллз,

советник в области права“.

дэлимиллз.com».

Это был стандартный ответ, отправленный автоматом, каковой означал, что Фокс мое послание не прочитал, и я подумал, что получу от него известие не раньше ленча, да и то если мне повезет.

Я заметил в углу послания адрес веб-сайта адвокатской конторы и щелкнул по нему «мышкой», после чего перед моим взором предстала нарядная заставка, где всячески расписывались услуги, предоставляемые фирмой состоятельным клиентам. Как выяснилось, адвокаты конторы специализировались не только в области уголовного, но и гражданского права. Справа красовалось оконце с надписью: «Какое у вас дело?» – где посетитель сайта мог изложить суть своей проблемы и получить короткий бесплатный ответ или мнение по данному поводу одного из местных экспертов.

Внизу страницы перечислялись по именам партнеры фирмы. Я уже хотел щелкнуть по имени Том Фокс, чтобы узнать биографию этого парня, когда мой взгляд упал на строчку в самом низу: «Дизайн сайта и его оптимизация поддерживаются „Вестерн дата консультантс“.»

Я испытал чувство, как если бы присутствовал при рождении нового мира. Передо мной словно из воздуха материализовалось недостающее звено. Адвокатская контора имела тот же хостинг, что и сайты «несуба». Это было слишком большим совпадением, чтобы быть совпадением. Во мне распахнулись внутренние порталы, и в кровь хлынул адреналин. Я быстро щелкнул «мышкой» по названию фирмы и оказался на домашней странице «Вестерн дата консультантс».

Веб-сайт предлагал всем желающим совершить экскурсию в город Мезу, штат Аризона, где упомянутая выше фирма обязалась взять на себя все заботы клиента по охране секретной информации, а также по ее хранению, поддержанию и сетевому обслуживанию – что бы это ни значило.

Я щелкнул по иконке с надписью «Бункер» и оказался на странице, пестревшей фотографиями и описаниями подземного серверного центра, или «Фермы», как это помещение именовалось на сайте. Это был чрезвычайно сложный в техническом отношении узел, где хранилась конфиденциальная информация клиентских корпораций и разного рода предпринимателей. Клиенты имели круглосуточный доступ к своим базам данных посредством высокоскоростной оптико-волоконной связи и мощных интернет-провайдеров. Сорок серверных вертикальных блоков, или «вышек», стройными рядами красовались на выложенных на странице снимках. Стены зала обладали бетонной прокладкой, были снабжены инфракрасными детекторами и герметичны, как консервные банки. Все это хозяйство находилось на глубине двадцати футов под землей.

Веб-сайт коротко, но веско информировал о существовавшей в «Вестерн дата» системе безопасности: «То, что попало к нам, никогда не выйдет из наших стен без вашего разрешения». Компания предлагала за очень разную плату услуги крупным и мелким бизнесменам, обеспечивая как постоянные, так и временные, через определенные интервалы, контроль и поддержку. При постоянном контроле, к примеру, каждое нажатие клавиши на клавиатуре компьютера в адвокатской конторе в Лос-Анджелесе фиксировалось в «бункере» Мезы и заносилось в базу данных конторы.

Я просмотрел свои файлы и нашел те, что дал мне Уильям Шифино в Лас-Вегасе. Среди них находился файл со сведениями о разводе семейства Оглеви. Я загрузил в поисковое устройство имя адвоката Брайана Оглеви, ведшего его бракоразводный процесс, и получил адрес и контактный номер, но без указания веб-сайта. Потом напечатал в поисковом окне имя адвоката Шарон Оглеви и на этот раз получил полный набор: адрес, номер телефона и веб-сайт.

После этого я отправился на веб-сайт конторы «Аллманд, Брэдшо и Уорд» и сразу же устремил взгляд на надпись внизу домашней страницы. Так и есть!

«Дизайн сайта и его оптимизация поддерживаются „Вестерн дата консультантс“».

Итак, мне удалось подтвердить связь, но я ничего не знал о ее характере и специфике. Просто две адвокатские конторы пользовались услугами фирмы «Вестерн дата консультантс» для поддержания своих сайтов. Ничего из ряда вон. Мне же требовалось знать, хранится ли конфиденциальная информация этих клиентов на серверах в «Вестерн дата». Я с минуту раздумывал о том, как это выяснить, после чего достал сотовый и позвонил в контору.

– «Аллманд, Брэдшо и Уорд». Чем могу помочь?

– Я бы хотел поговорить с вашим менеджером по техническим вопросам.

– Соединяю вас с его офисом.

Я ждал, мысленно повторяя строки из придуманного мной сценария в надежде, что моя придумка сработает.

– Офис мистера Кэнни. Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Можете. Меня зовут Джек Макэвой. Я работаю в фирме «Уильям Шифино и партнеры» и нахожусь в процессе создания сайта и надежного хранилища информации для фирмы. Недавно у меня состоялся разговор с сотрудниками «Вестерн дата» в Аризоне относительно предоставляемых ими услуг, и они упомянули «Аллманд, Брэдшо и Уорд» как одного из своих клиентов в Вегасе. Если это возможно, я бы хотел переговорить с мистером Кэнни на предмет того, как им работается с «Вестерн дата».

– Мистера Кэнни сегодня нет в офисе.

– Быть может, вы в таком случае порекомендуете мне человека, с которым я мог бы поговорить на эту тему?

– Мистер Кэнни главный в нашей фирме по вопросам веб-сайта и хранения информации. Вам нужно поговорить именно с ним.

– Но вы пользуетесь услугами «Вестерн дата» для хранения? Я не был в этом уверен, поскольку техническое обслуживание веб-сайта – это одно, а хранение информации – совсем другое.

– Да, мы пользуемся такого рода услугами «Вестерн дата», но чтобы получить более детальную информацию, обратитесь все-таки лично к мистеру Кэнни.

– Благодарю вас. Я обязательно перезвоню вам завтра утром.

Добившись желаемого от «Аллманд, Брэдшо и Уорд», я перезвонил в «Дэли и Миллз» и сыграл с их представителями в аналогичную словесную игру, получив второе подтверждение своей гипотезы от одного из помощников менеджера по техническим вопросам.

Я чувствовал, что связующее звено у меня в кармане. Обе адвокатские конторы, представлявшие интересы жертв «несуба», хранили свои файлы в «Вестерн дата консультантс» в городе Мезе. Очень может быть, что именно в этом месте пересеклись тропы Дениз Бэббит и Шарон Оглеви. Там «несуб» увидел их и выбрал в качестве жертв.