Текст книги "Секретный рейс"

Автор книги: Майк Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

РУКА РЫНКА

– Ты уже решил, на что свои деньги потратишь? – спросил Михей.

Они проталкивались сквозь толпу по рядам рынка Флэтс, время от времени привлекая к себе любопытные взгляды. Бронежилет на голландце несколько бросался в глаза – ладно хоть, он свою плазменную пушку не взял. Большая Гроза считалась пограничной планетой, а это означало, что законы о ношении оружия здесь либеральнее обычных европейских, отчасти на случай, если Федерация Африканских Штатов захочет прихватить себе дополнительных территорий, но с пушкой и думать нечего показаться в таком респектабельном месте, как Стеклянный Город.

– Деньги? – переспросил Апирана немного рассеянно.

Он привык за свою жизнь, что всегда привлекает внимание, но сейчас чувствовал себя беззащитным, несмотря на здоровенный пистолет, засунутый сзади за пояс под курткой. Капюшон он опять натянул на голову. Дрифт и Рурк, вполне уверенные в своем плане, спокойно шагали в предполагаемую ловушку, однако Апиране от всего этого было сильно не по себе.

– Ну да, свою долю из тех, что мы загребем у Келсьера, когда до него доберемся.

Глаза у Михея горели, но у него, по крайней мере, хватало соображения не говорить громко. Впрочем, если бы даже он орал Апиране в ухо, это вряд ли бы что–то изменило. Торговцы вокруг надрывались вовсю, расхваливая свой товар, – в таком шуме и небольшая перестрелка запросто могла бы остаться незамеченной.

«Надеюсь, нам не придется проверить это на себе, хотя я бы не поручился…»

– Честно говоря, я об этом как–то не думал, мне главное живым остаться, – признался он, поворачиваясь боком, чтобы протиснуться между двумя лотками: на одном лежало что–то вроде красных арбузов, а на другом – какие–то совсем незнакомые клубни. – А что, ты уже что–то решил?

– Я так думаю, у такого человека где–нибудь непременно должна быть припрятана солидная сумма наличными, – ответил Михей, – и если мы ее поделим поровну на семь частей, можно будет, пожалуй, и на покой уйти.

Апирана заморгал.

– На покой?

– Ну да, – кивнул голландец, – а ты что, думаешь, я всю жизнь собираюсь мотаться по всей галактике, уворачиваться от пуль и ждать, когда Цзя наконец во что–нибудь врежется со всей дури? – Он небрежно отстранил рукой женщину с подносом, на котором лежали, кажется, баклажаны. – Подумай, Ап, сколько лет уже капитан гоняется за крупной добычей?

– Дольше, чем я с ним летаю, – признал Апирана.

– А выходило что–нибудь до сих пор? – спросил Михей. Я‑то с ним всего пару лет, может, вы уже успели когда– то разбогатеть, да все спустили.

По его тону было понятно, что такой вариант представляется ему вполне вероятным.

– Нет, – вздохнул Апирана, – каждый раз что–нибудь не срасталось…

– Вот именно.

Михей поднял брови – видимо, хотел, чтобы это получилось многозначительно. Маори нахмурился.

– Что–то я тебя не пойму.

В этом экипаже слишком много сложностей, – тихо сказал Михей, – и главная сложность – сам капитан.

Он незаметно поглядел вперед, где виднелась долговязая фигура капитана с фиолетовыми волосами – он шагал рядом с девушкой, которую за ними прислали.

– Вот ты отсидел за свои преступления?

– Ну да, – кивнул Апирана, удержавшись от гримасы.

– А он нет, – напомнил Михей. – Он всегда выкрутится, напустит туману, зубы заговорит. Правду сказать, когда мы влипаем в неприятности, тут от него бывает польза, но сколько у нас уже было проблем из–за одной его биографии? Я не только об этой истории говорю, я вообще – от скольких заказов пришлось отказаться, сколько мест, куда мы не могли сунуться и даже сами об этом не знали?

Апирана хмыкнул. Размышлять об этом ему не очень–то хотелось: он все еще чувствовал угрызения совести, когда вспоминал, как повел себя в кают–компании «Ионы». Потом–то успокоился и подумал: он ведь всегда догадывался, что у капитана за плечами какая–то темная история, и мирился с этим, и не задавал вопросов, так какое он имеет право злиться теперь, когда ответы неожиданно выплыли на свет? Но он осознал, что его одурачили, и гнев вспыхнул сам собой. Это была его обыч ная инстинктивная реакция, когда он понимал, что сглупил или промахнулся, – найти виноватого и сердиться па него, пусть даже потом в этом придется горько раскаяться.

И ведь он в самом деле чуть было не совершил такое, в чем раскаиваться пришлось бы горше некуда. На миг перед глазами встало лицо Дженны: перекошенное, глаза зажмурены, щеки побледнели сильнее обычного – ждет, что его кулак вот–вот обрушится на нее. Она, наверное, и сама не знала, как близок он был к тому, чтобы наброситься на нее, как он целую долгую секунду колебался на лезвии бритвы, стараясь подавить желание растоптать этот новый источник раздражения.

Тут он заметил, что Михей все еще ждет ответа, и неопределенно хмыкнул.

– Ты это к чему?

– Да к тому, что если мы останемся в этом экипаже, то будем опять подставляться под пули, опять разбивать кулаки о чьи–то физиономии по плану капитана, пока не состаримся и уже ни на что не будем годиться, – тихо сказал Михей. – Одно мне ясно: черта с два я тут что–то отложу на будущее. Вот если за труп Келсьера получим какую–то приличную сумму, тогда я подумываю выйти из игры. Вложить деньги в дело. Может, бар где–нибудь прикупить. Границы меняются, политики приходят и уходят, а люди пили, пьют и будут пить. – Он вдруг усмехнулся, и белые зубы блеснули на темном лице. – Не считая присутствующих, разумеется.

– А мне ты это говоришь, чтобы?.. – спросил Апирана, стараясь посматривать за тем, что происходит вокруг. Ну и народищу же на этом рынке…

–Давотподумал—может,вдолюзахочешьвойти,—невозмутимозаявилМихей.—Тыпареньдельный,некакой-нибудьбезмозглыйworger[9]9
  Громила(нид.).


[Закрыть], тебя можно и главой предприятия поставить. К тому же, если объединим стартовый капитал, у нас и выбор будет пошире.

– А тебе не приходило в голову, что мы до этого можем и не дожить? – фыркнул Апирана, когда они вышли на широкую площадь, залитую тусклым белым светом Перуна.

Наемник только плечами пожал.

– Если не доживем, что уж тут планы строить. Я просто…

– А теперь помолчи, – перебил его Апирана, приподняв одну руку, а другой нашаривая пистолет за спиной.

Михей нахмурился, и его рука тоже потянулась к кобуре на поясе.

– Что–то не так?

– Место не то, – ответил Апирана, оглядываясь вокруг. – Мы с капитаном тут не проходили, когда были у Лаврика в прошлый раз. Другой дорогой шли.

–Verrek[10]10
  Вотчерт(нид.).


[Закрыть], – пробормотал Михей. Взгляд голландца метнулся вверх, прошелся по окнам. – Не знаю, что там по плану, но тут мы очень удобная мишень.

Он повысил голос, чтобы остальные расслышали его в шуме рынка.

– Давайте–ка поскорее в…

Что–то просвистело в воздухе, и он, не договорив, захрипел. Апирана оторопело смотрел, как левая рука Михея потянулась к горлу, но тут же в глазах голландца мелькнула ужасная догадка – как раз перед тем, как свистящий звук повторился и ему отхватило два пальца вторым диском из «звездной пушки», который вошел ему в шею. Михей упал на колени перед застывшим в ужасе Апираной, а правая рука все еще пыталась расстегнуть кобуру.

– Засада! – взревел Апирана.

Он выхватил пистолет, отчаянно ища глазами опасность. До людей вдруг дошло, что рядом стреляют, и все с криками бросились бежать. И только один человек стоял, держа в руке все еще поднятую «звездную пушку», лицо его скрывала ярко разрисованная маска… да нет, не маска это, вдруг догадался потрясенный Апирана. Это электат.

Человек, который смеется.

Сколько же лет в преступном мире ходили легенды о Человеке, который смеется? Двадцать? Пятнадцать? Сам Апирана в первый раз услышал о нем в фарпортской тюрьме – новички принесли сокамерникам мрачные слухи о безжалостных расправах и ошеломляюще дерзких политических убийствах. К тому времени, когда маори вышел на свободу, человек, известный под именем Маркус Холл, был признан– ным королем наемных убийц, мрачным мифом, основанным, безусловно, на реальных событиях. Точно о нем знали только одно: если тебя ему заказали, лучше уж самому подыскать какой–нибудь наименее болезненный способ умереть и тем самым хоть немного облегчить свою участь.

Апирана повидал в жизни немало страшного. Да, черт возьми, он и сам, бывало, страшное творил. И все же одно дело знать, что такой человек, как Холл, существует, а другое наблюдать, как он идет прямо на тебя. Тело среагировало на долю секунды медленнее, чем обычно, – на миг все мышцы сковал ледяной ужас. Этого хватило, чтобы с маори стянули капюшон и приставили к затылку что–то холодное и круглое.

– Бросай пушку, здоровяк, – рыкнул кто–то.

Апирана осмелился глянуть в сторону и увидел, что несколько человек, оставшихся от быстро поредевшей толпы, не скрываясь, держат на мушке его товарищей. Накатила ярость стремительной багровой вспышкой, захотелось развернуться, и пусть хоть тот, что стоит за спиной, расплатится за это кровью, но он подавил это желание. Разжал ладонь, выпустил пистолет и, неподвижно глядя перед собой, поднял руки на уровень головы, чувствуя виноватое облегчение от того, что крики вокруг почти заглушают булькающие хрипы – последние признаки жизни, какие еще мог подавать Михей ван Шакен.

Взгляд Человека, который смеется, прошелся по толпе, очевидно, проверяя, всех ли взяли на мушку его стрелки. Некоторые из них, как заметил Апирана, были кибернетически модифицированы. На рынке это никому не бросалось в глаза – мало ли там людей, которым приходится таскать тяжелые ящики или поддоны. Кроме того, это говорило о том, что Келсьер предпочитает работников с металлическими частями. Той девушки, Натальи, нигде не было видно. Апирана подумал – интересно, она сознательно заманивала их в ловушку или сама не подозревала о своей роли подсадной утки, когда ей велели привести их на место?

– Капитан Дрифт.

Голос у Холла был низкий, и говорил он с каким–то странным акцентом. Апирана вообще–то никогда не умел толком различать акценты, но такого точно никогда не слышал.

– Мистер Холл. У вас удивительно неприятная манера сообщать о своем прибытии.

Капитан даже не пытался скрыть ярость и тревогу. Лицо у него было грозное, но Апирана видел, что он нервничает. До него уже дошло, в какой отчаянной ситуации они оказались.

– Ван Шакен служил когда–то в европейском спецназе, – невозмутимо отозвался Человек, который смеется. – Я его убрал, потому что его присутствие могло сильно испортить нам беседу. Он был, возможно, даже опаснее, чем мисс Рурк, хотя вы, надеюсь, заметили, что ее я велел держать на прицеле сразу троим.

Пустые глаза на его ярко раскрашенном лице на секунду покосились в сторону Рурк – та стояла, слегка разведя руки и гневно раздувая ноздри.

– Считайте это комплиментом.

– Пошел ты, Холл, – процедила она.

Выражение лица Холла не изменилось, по крайней мере насколько можно было разглядеть за кричаще ярким, искаженным черепом. Он повернулся к Дрифту.

– У вас в команде одного человека не хватает. Где девчонка?

Брови Дрифта взлетели:

– Не понял?

– Слайсерша, Макилрой. Ее с вами нет. Где она?

Голос у Маркуса был жесткий, и Апирана подавил дрожь ярости при мысли о том, что будет, если он доберется до Дженны.

– Она еще на Старой Земле откололась, – ответил Дрифт, скрещивая на груди руки, – рисковать не захотела.

– Ради вас же надеюсь, что это не так, – сказал Холл, не повышая голоса. – У меня приказ – уничтожить всю вашу команду. Я могу сделать это быстро и сравнительно безболезненно, а могу поручить работу вот этим людям – они торопиться не станут. Подозреваю, что вас они оставят напоследок, чтобы дать вам сначала полюбоваться, так что предлагаю кому–нибудь все–таки сказать мне, где найти Макилрой.

Дрифт молча, с ненавистью смотрел на него, сжав губы так, что их стало почти не видно.

– Есть и еще один вариант, – сообщил Холл. – Мой наниматель умеет ценить находчивость и отвагу. Он мог бы подыскать в своем бизнесе местечко для вас… или для мисс Рурк. Он снова повернулся к Рурк. – Но только для кого– то одного. Кто первый вызовется, тот и получит.

– Мерзавец ты, Холл, – прорычала Рурк.

– Я профессионал, Тамара, – ответил Холл без видимой злости, и на тебя направлено три ствола. В таком положении я бы задумался о том, что сделал в жизни не лучший выбор. Но ты можешь улучшить свое положение, если захочешь.

– А почему только им предлагают? – выпалил вдруг Куай.

Человек, который смеется, даже не отвел взгляда от лица Рурк, но Апирана заметил, что губы у него слегка сжались.

– Если механик скажет еще хоть слово, кроме ответа на вопрос, где сейчас Макилрой, стреляйте.

Он вздохнул и добавил:

– Необязательно насмерть.

– Похоже, законы тебя совсем не волнуют, – проговорил Дрифт. – Стоишь у всех на виду, держишь нас на мушке, а один из моих людей лежит мертвый. Не боишься, что правоохранительные органы заинтересуются?

– У моего нанимателя есть кое–какие способы это уладить, – ответил Холл, – но вы правы, нам следует поторопиться. У вас или у мисс Рурк есть еще десять секунд, чтобы принять предложение моего нанимателя, и у всех – чтобы сказать, где Макилрой, после чего все умрут – аккуратно и очень быстро. В противном случае мы отведем вас в одно неприятное место, и эти люди займутся вами. Там вы останетесь до тех пор, пока мы не найдем слайсершу, что может занять довольно много времени. Десять.

– Погоди, – сказал Дрифт, и на лице у него проступило выражение сдержанного отчаяния, – мы…

– Девять.

– Слушай, но почему бы не…

Восемь.

– Да погоди ты хоть…

– Семь.

– Мы можем заплатить…

– Шесть.

– Чтоб ты сдох, Холл…

– Пять.

Апирана заставил себя выдохнуть и постарался хоть немного расслабить мускулы. У него всего одна попытка. И сомнительное утешение – если она сорвется, он никогда об этом не узнает.

– Четыре.

– Ты же все равно не…

– Три.

– Я согласна.

Апирана вновь окаменел. Счет прекратился. Это был голос Тамары Рурк.

– Тамара! – потрясенно воскликнул Дрифт.

– Сука ты вонючая! – в ярости выкрикнул Куай.

В ту же секунду раздался выстрел, и из его ноги хлынула кровь. С воплем он скорчился на земле. Цзя испуганно вскрикнула и хотела кинуться к брату, но ее оттащили за шиворот, и темнокожая женщина с множеством тонких косичек на голове приставила пистолет к ее щеке.

– Не выпускайте ее из–под прицела, – велел Холл своим стрелкам.

Те послушно оставили пистолеты в прежнем положении, направленными на Рурк. Человек, который смеется, посмотрел на нее изучающе, затем еле заметно кивнул.

– Разумно. Я ни на секунду не допускаю, что это согласие искреннее, но не мне решать. Мой наниматель, по всей видимости, думает, что со временем ему удастся вас убедить, значит, так тому и быть. Где Макилрой?

– На «Ионе», – тут же ответила Рурк, – мы оставили ее следить за камерами наблюдения и за тем, чтобы никто не забрался на корабль, даже если знает коды доступа. Она должна открыть двери изнутри.

Холл вздохнул.

Насколько я понимаю, для нас она вряд ли это сделает. Такое объяснение предполагает, что мы должны хоть кому–то из вас сохранить жизнь и не причинять вреда. Весьма удобно.

На лице Рурк не дрогнул ни один мускул.

– Я не могу изменить факты только потому, что они тебе не нравятся, Холл.

Человек, который смеется, хмыкнул.

– Тамара, ты же бывший агент ГРУ. Ты должна уметь изменить что угодно, если надо. Что ж, отлично, будь по–твоему.

Он кивнул своим стрелкам.

– Корабль мы взорвем. А этих уб…

Выстрел грохнул, прежде чем он успел договорить. Апи– рана вздрогнул, но не почувствовал мгновенной черно–красной вспышки боли, которую, как он себе представлял, должен был ощутить, получив пулю в мозг. Один из троих, державших на прицеле Рурк, дернулся и рухнул на землю – голова у него взорвалась, как тот красный арбуз, который только недавно при них разбивали кувалдой. На долю секунды все окаменели от неожиданности, а затем тело Апираны сработало быстрее всех.

Он стремительно развернулся влево, его рука выбила пистолет, и тот, кто его держал, не успел нажать на спуск, – но вокруг уже гремели выстрелы. Апирана мельком увидел перед собой бледное лицо с двойным подбородком и декоративными шипами на лбу, и тут же его правый кулак со звучным хрустом врезался в челюсть бандита. Парень упал и не поднялся. Апирана растянулся на земле, непослушными, вдруг онемевшими пальцами потянулся за пистолетом противника и попытался сообразить, что происходит.

Несколько келсьеровских стрелков лежали без движения, и под ними по каменной плитке, которой была вымощена торговая площадь, растекались красные лужи. Апирана заметил, как чьи–то спины мелькнули, удаляясь в переулок, и поднял пистолет, но, пока целился, они скрылись за углом, и стрелять было уже бесполезно. Несколько секунд – и его экипаж, только что окруженный вооруженными людьми, оказался свободен, с убитым и раненым в числе потерь. Цзя упала возле брата, и на миг Апирана почувствовал, как в животе тревожно екнуло, но тут пилотесса стянула с себя куртку, прижала к кровоточащей ране на ноге Куая, и маленький механик снова вскрикнул от боли, а Цзя принялась ругать его по–китайски.

«Говорите, агент Рурк, – прозвучал у него в ухе, в коммуникаторе, голос с сильным славянским акцентом, и он увидел, как Рурк тоже подняла руку к уху. В другой руке она сжимала одноразовый бластер, который все это время прятала в рукаве. – Что у вас?»

– Долго же вы раскачивались, – резко ответила Рурк. Бросила взгляд на Куая, все еще стонавшего на земле, затем на Апирану. – Ап, ты как?

– Цел, – ответил он, поднимаясь, – просто не хотел торчать во весь рост под пулями.

Он поглядел на Михея и отвернулся со смесью вины, злости и горечи в душе. Даже издалека было понятно, что медицинская помощь опоздала.

– А вот Михея убили.

– Бедняга, – вздохнула Рурк.

И снова обратилась к невидимому собеседнику в коммуникаторе:

– Одному из наших требуется медицинская помощь. Что там с Холлом? Я в него выстрелила, но потом сразу пришлось падать.

– Мы потеряли его из виду, он скрылся в северном направлении. – Короткая пауза. – Похоже, мы потеряли связь с командой, которая его там ждала.

– Черт, – выругалась Рурк, обменявшись взглядами с Дрифтом. – Сколько ушло?

– Мы насчитали всего двенадцать, помимо Холла.

Апирана огляделся, сосчитал тела. Двое, четверо, пятеро, шестеро…

– Семеро убитых, – доложила Рурк, – значит, пятеро ушли. Ваша команда знает, что делать?

– Они не станут вмешиваться, пока нет угрозы для прохожих.

– Хорошо. Дайте сигнал Дженне. Это наш единственный шанс добыть нужную информацию.

– Не совсем, – сказал Апирана, глядя на того, которого он сшиб на землю.

Полноватый, одет в неприметный комбинезон, темные волосы редеют на макушке, руки все в татуировках. Маори почувствовал, как в нем снова закипает гнев – за смерть Михея, за простреленную ногу Куая, за то, что их втянули в эту идиотскую ситуацию.

– Этого я только вырубил. И, кажется, он приходит в себя…

БЕСПОМОЩНОСТЬ

Дженна кусала костяшки пальцев – ну пусть они догадаются, что ловушка захлопнется раньше, чем они думали! Рядом пискнул терминал, но она почти не обратила на него внимания.

– Один портрет есть, – сказала Ванкова. Через несколько секунд звук повторился. – А вот и второй. Оба снимка сделаны позавчера, на стоянке возле рынка.

– А идентификатор корабля? – спросил Кархан, регулируя обзор, чтобы отследить путь экипажа «Кейко» по рынку.

– Сейчас… – отозвалась Ванкова чуть раздраженным топом. Так, похоже, оба сошли с «Рэггети Эдж», если считать, что это настоящее название, сейчас он стоит на Альфа–двадцать девять…

– Они уже на площади, – перебила Рыбак и склонилась над монитором, держась за спинку кресла Кархана. – Где группа реагирования?

– Далеко, чтоб их! – прорычал Кархан, показывая на отмеченный светящимся значком склад Лаврика. – Скажи им, чтобы пошевеливались, а то получим трупы гээрушников на свою голову!

– Ап догадался, – проговорила Дженна, и собственный голос показался ей тонким и дрожащим.

Рыбак негромко, но решительно сказала что–то в коммуникатор. Дженна беспомощно смотрела, как голова великана в капюшоне крутится туда–сюда, видела, как его рука потянулась за спину, к пистолету. Пальцы Михея тоже коснулись кобуры на бедре, но тут голландец как–то странно дернулся. Через секунду дернулся еще раз и упал.

– Нет! – бессмысленно закричала Дженна в монитор. Да бегите вы оттуда, мать вашу! Бегите!

– Одного сняли, – услышала она твердый голос Рыбак. – Где стрелок?

На записи с верхней камеры Дженна увидела, как там, где лежал Михей, стало расплываться красное пятно, и вцепилась зубами в кулак, чтобы не закричать опять. Вот Апирана выхватил пистолет, повел стволом, высматривая противника, а по рыночной толпе прокатились волны паники…

– Черт! – охнул Кархан.

В голосе у него слышалось такое потрясение, что Дженна оторвалась от монитора и оглянулась на него. На голографическом дисплее просматривалась вся площадь, и видно было, как к Апиране и остальным приближается человек с оружием наготове, с кричаще ярко раскрашенным лицом.

– О боже мой! – выдохнула в ужасе Рыбак. Человек, который смеется!

Дженна уставилась на экран, чувствуя, как комок подкатывает к горлу. О Человеке, который смеется, она узнала несколько недель назад, да и то лишь в общих чертах. Никто не стал рассказывать ей никаких подробностей, даже Апирана. Но теперь ей казалось, что одного этого жуткого неонового черепа вместо лица, пожалуй, более чем достаточно.

– Их окружили, – мрачно проговорила Рыбак.

Дженна снова перевела взгляд на тот экран, где отображался вид сверху, и, к своему ужасу, увидела, что Рыбак права: почти вся толпа бросилась бежать, а те, кто остался, держали на мушке команду «Кейко». Один из тех, кто шел за ними по рынку, приставил пистолет к затылку Апираны, и Дженна с ужасом ждала, что он вот–вот нажмет на спуск. Человек, который смеется, подошел к Дрифту, стоявшему странно неподвижно.

– Говорить будет, – выдохнул Кархан, – слава богу.

– Михею это уже не поможет, – отрезала Дженна.

– Могло быть и хуже, – поморщился Кархан. Поднял глаза на другой монитор – там видно было, как фигуры в синей форме бегут по улицам к площади Святого Мефодия. – Надеюсь, этот ваш «капитан» сумеет задержать их на пару минут.

– Что–что, а говорить капитан умеет, – рассеянно ответила Дженна, впиваясь ногтями в ладонь.

– И хватает же у них наглости – такое творить у всех на виду, – зло пробормотала Рыбак. – Полиция тут, должно быть, коррумпированная донельзя.

– Не вся, – резко возразил Кархан. Он стал помечать на экране людей из банды Человека, который смеется, и искать удобный ракурс, чтобы разглядеть лица. – Сара, нам нужны данные на всех и сведения, откуда корабль.

– И вот на этого гада тоже, – прорычала Рыбак, показывая па киллера, который что–то говорил Дрифту.

Кархан снова навел фокус одной из уличных камер на Человека, который смеется, – тот, видимо, как раз сказал что–то такое, что вывело из себя Рурк.

– Этого программа не берет! – расстроенно воскликнула Ванкова.

– В каком смысле? – спросил Кархан, оглядываясь на ее монитор.

Дженна посмотрела туда же: на экране одно за другим всплывали лица, программа тут же обрабатывала данные, вентиляторы ревели все громче – компьютеру требовалось все больше мощности процессора, – по Человека, который смеется, среди этих лиц не было.

– Не берет, и все! – снова беспомощно проговорила Ванкова. – Должно быть, из–за электата: краски эти чертовы, из–за них программа лицо не распознаёт.

– Ну ладно, – пробормотал Кархан, – отмотаем тогда назад, пока он еще электат не включил – не весь же день он так ходит…

– Куая застрелили! – в ужасе крикнула Дженна, когда маленький механик вдруг рухнул на землю. Вскоре она выдохнула с некоторым облегчением: Куай корчился на земле, держась за ногу, а не застыл в жуткой неподвижности, как Михей, – но чувство отвратительной беспомощности нарастало, и с ним было все труднее совладать. – Да когда там уже ваша команда подойдет?

– Еще с полминуты – им нужно сначала выйти на огневую позицию, – ответила Рыбак.

– Да какая там позиция, – зарычала Дженна, – неужели нельзя…

– Если они начнут стрелять раньше времени, то и сами погибнут, и вашу команду погубят, – резко оборвала ее Рыбак. – Им нужно снять всех этих гадов одновременно, чтобы одни перед смертью не успели ничего сообразить и перестрелять ваших друзей, а другие не разбежались. К тому же стрелять нужно под определенным углом: пули ведь насквозь пройдут.

Дженна проглотила готовые вырваться возражения. Слова капитана Рыбак звучали убедительно, и все же мысль о том, что ее команда останется в опасности еще хоть на секунду, была невыносима. Она с трудом удерживалась, чтобы не выхватить оружие у кого–нибудь из военных и не выскочить на улицу самой, хотя и понимала, что все равно не успеет добежать, а если успеет, то, скорее всего, ни в кого не попадет. Она видела, как Рурк с Человеком, который смеется, неслышно обменялись несколькими фразами, и попыталась прочитать что–то на их лицах, но они были словно высечены из гранита. Затем киллер отвел взгляд от Рурк, кивнул кому–то…

Разлетелись красные брызги, и Дженна увидела, как один из келсьеровских громил упал. Едва она успела перевести дыхание, как следом стали падать и другие. За какой–то миг картинка па экране изменилась: экипаж «Кейко» уже не стоял под дулами пистолетов, а смотрел, как невидимый снайпер продолжает отстреливать тех, кто еще остался на ногах. Всех, кроме четверых, бросившихся бежать к южному краю площади.

– Команда один, – рявкнула в коммуникатор Рыбак, – держитесь на расстоянии и не вмешивайтесь. Пусть бегут: сами приведут нас куда нужно.

– А где Человек, который смеется? – нервно спросила Ванкова. – Застрелили его?

– На север побежал, – ответил Кархан. Его пальцы летали по кнопкам, изображение на разных экранах то приближалось, то удалялось, то застывало… – Черт! Куда ж он подевался?

– Команда три? – проговорила Рыбак и стала ждать ответа. – Команда три, вызываю, прием.

Молчание.

– Команда три, отзовитесь, пожалуйста, прием.

– Гадство! – Кархан ударил кулаком по ручке кресла – ему не нужно было ничего объяснять. – Но как, черт побери…

– Забудьте про него пока, – решительно сказала Дженна.

Она поднялась и взяла сумку со слайсерскими принадлежностями. Европейцы изумленно уставились на нее, только Ванкова все еще смотрела на мониторы.

– Забыть? – переспросила Рыбак, словно не веря своим ушам. – Да он, похоже, только что расстрелял мою команду!

– И только что убил одного из моих друзей! – сердито огрызнулась Дженна. – Но я должна сделать свое дело, иначе все это будет зря! Гоняйтесь за ним, если хотите, но сначала скажите мне, с какого корабля те четверо!

– Так, что у нас там… Один с «Рэггети Эдж», один с «Дитя зимы» и еще двое, похоже, с «Раннего восхода», – четко ответила Ванкова и оглянулась на Дженну со смесью тревоги и сочувствия. – До «Раннего восхода» и «Рэггети Эдж» им ближе. «Дитя зимы» стоит в Нижних доках.

– Двое с того корабля, который ближе всех, значит, скорее всего, туда и побегут, – сказал Кархан, покусывая губу. Прищурил глаза и взглянул на Дженну. – Вы справитесь?

– Придется, – ответила Дженна, хотя ее желудок, похоже, считал, что самое разумное решение сейчас – хорошенько проблеваться.

– Хорошо, – сказала Ванкова. – Идем.

Она встала из кресла и тоже взялась за сумку. Улыбнулась Дженне – улыбка была неуверенная и хрупкая, как сахарная вата.