Текст книги "Секретный рейс"

Автор книги: Майк Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

ВНУТРЕННИЙ КОНФЛИКТ

– Что значит – не можете его найти?

Тамара Рурк вся кипела. Неспособность европейцев выследить Холла привела ее в холодную ярость – в конце концов стало казаться, что у нее звезда в груди горит. Она выучилась терпению на горьком опыте, но сейчас готова была разнести весь Стеклянный Город, лишь бы найти того, с кем можно расквитаться за все дерьмо, которого ей и ее команде пришлось нахлебаться за последний месяц.

Капитан Соня Рыбак выдержала ее взгляд, хотя удовольствия ей это не доставило. Она чувствовала неловкость за неудачи коллег, но была человеком неуступчивым по натуре и теперь показывала всем своим видом: она не кто–нибудь, а боевой командир, и извинений от нее никто не дождется. Рурк неохотно напомнила себе, что, во–первых, эта женщина им нужна, чтобы найти и уничтожить Келсьера, а во–вторых, с ней нельзя ссориться, иначе она, чего доброго, начнет задавать неудобные вопросы.

– Стеклянный Город большой, – ответила Рыбак, – и вы, надеюсь, согласитесь, что до сих пор, на протяжении всей своей карьеры, Человек, который смеется, всегда уходил от любого преследования.

– Соглашусь, – с горечью ответила Рурк.

Один меткий выстрел из ее мини–бластера мог бы, конечно, поставить точку в биографии Холла, но он успел среагировать на появление европейцев раньше – сбежал, не успела она прицелиться. Она глубоко вздохнула и с трудом подавила жажду отомстить за смерть Михея. «Еще один труп на совести Холла. Когда–нибудь ему за все придется рассчитаться». А сейчас она нужна живым товарищам по экипажу, а кое– кому из них – в особенности.

– Полагаю, вам ничего не удалось узнать о местонахождении Келсьера от того человека, которого Апирана взял живым?

– Пока что все попытки добиться от него информации остались безуспешными, правда, у нас и времени было всего ничего, – ответила Рыбак. Губы у нее чуть скривились, словно ей в рот попало что–то горькое. – А ваша команда не могла бы?..

Рурк не сразу поняла, на что намекает капитан, а потом покачала головой.

– Нет. Мне известно, какую репутацию имеет ГРУ в некоторых странах, но мы не специалисты по пыткам и допросам.

На лице Рыбак каким–то образом отразились сразу и облегчение, и разочарование. Рурк ее понимала: информация нужна до зарезу, но все–таки обидно препоручать такое важное дело иностранцам, да и неловко как–то, учитывая, какие слухи ходят о методах ГРУ. И все же что–то нужно делать.

Рурк надеялась, что Холла будет легче расколоть, если его поймают – он, по крайней мере, ничем Келсьеру не обязан, хотя еще вопрос, до какой степени тот может рассчитывать на преданность захваченного бандита, – но и этот шанс они, похоже, упустили.

– Думаю, мы должны действовать согласно первоначальному плану, – сказала она. – С момента взлета «Раннего восхода» прошло полтора часа. Нужно организовать погоню.

Рыбак нахмурилась.

– Если мы сумеем поймать Холла…

– Мы не можем ждать, пока это случится, – перебила ее Рурк. – Вы же сами говорили – до сих пор, сколько ни пытались его поймать, он всегда уходил. Нужно работать с тем, что имеем: с записями навигатора, которые Дженна успела передать, прежде чем…

– Прежде чем ее похитили? жестко договорила Рыбак. – Агент, я, конечно, не знаю, на что способна ваша слайсерша, но Ванкова – не моя сотрудница. Она из местной полиции, и ее никто не готовил к тому, чтобы переносить пытки, даже самые примитивные. Весьма вероятно, что наши планы уже известны всем на корабле, и теперь они изменят курс, чтобы уйти от базы Келсьера как можно дальше. Без радиомаяка, который должна была установить Ванкова, навигационные данные помогут нам определить местонахождение только приблизительно. Если там окажется целый пояс астероидов, мы их сто лет будем искать!

– Вы сейчас рассуждаете как боевой командир, – покачала головой Рурк, – Они не солдаты, капитан, они бандиты и террористы. Да, если они решат, что дело проиграно, то могут сбежать и бросить Келсьера, но тот, которого вы арестовали, еще не раскололся, а значит, не исключено, что и остальные будут сохранять верность, по крайней мере пока. Даже если они выведут из строя радиомаяк, в любом случае путь они будут держать в самое безопасное место. Ваши корабли наверняка быстрее того, на котором они сюда прилетели, даже если они другой системы. Сядем им на хвост и увидим, куда они направятся и что будут делать.

– Наши–то, может, и быстрее, – согласилась Рыбак, – а вы как с нами полетите? Простите, но ваш грузовой с виду не очень–то быстроходный.

– Вы удивитесь, – усмехнулась Рурк.

На «Кейко» стоял форсированный двигатель Алькубьерре, позволявший перемещаться между системами быстрее обычного, хотя сделано это было из банальных коммерческих соображений и не имело ничего общего с какими–то секретными гээрушными приспособлениями, которые, должно быть, рисовались в воображении Рыбак.

Рыбак побарабанила пальцами по столу, глядя на карту Стеклянного Города, словно в надежде, что та сама подскажет, где искать Человека, который смеется. Но Рурк уже изучила ее вдоль и поперек и не нашла ничего, выглядящего как укрытие. К тому же подходящее с виду укрытие – как раз поэтому и неподходящее… разве что Холл решится на двойной блеф.

Она досадливо вздохнула. Пытаться восстановить ход мыслей опаснейшего киллера в галактике – верный способ повредиться в уме.

– Капитан, думаю, мы должны поручить арест Холла кому–нибудь другому. – «К тому же чем дольше мы здесь торчим, тем больше вероятность, что со Старой Земли придет письмо, и наша легенда разлетится в пух и прах». – Выйдет или не выйдет дело с радиомаячком, с элементом неожиданности – в любом случае это наш главный шанс: нужно идти по следу, пока он теплый.

Рыбак неохотно кивнула.

– А как же ваш ван Шакен?

– Думаю, он предпочел бы кремацию, – ответила Рурк с некоторой неловкостью. Агенту полагалось бы знать такие вещи о своей команде, но Михей был не из разговорчивых. – Точных распоряжений на этот случай он не оставил. Весь экипаж знает – если они погибнут на задании, никто не может гарантировать, что их тела вернут на родную планету.

– Я распоряжусь, – сказала Рыбак. – Если я верно понимаю, вы не против отложить это до нашего возвращения?

Рурк снова спряталась за тщательно отрепетированной маской, которую ей так часто приходилось надевать за эти годы. О том, чтобы команда «Кейко» вернулась в систему Перуна, речи быть не может, значит, Михей отправится в последний путь один, никем не оплаканный. Но где–то там, в бесконечном космосе, Дженна Макилрой заперта в ловушке на вражеском корабле, и ей не от кого ждать помощи, кроме неопытной девушки из службы наружного наблюдения и пистолета, из которого она еще неизвестно, умеет ли толком стрелять.

– Капитан, – твердо сказала она, – я должна исполнить свой долг перед живыми. Давайте искать наших террористов и спасать наших людей.

ЗАЙЦЫ НА БОРТУ

Те часы, что Дженна Макилрой провела в тесной щели за неизвестным ей механизмом в машинном отделении «Раннего восхода», неловко поджав под себя ноги, почти не решаясь разговаривать – вдруг кто–то зайдет в самый неподходящий момент; в постоянном страхе разоблачения, в темноте, где лишь слабо светились лампочки на панелях управления; все время ощущая, как вибрирует металлический пол и переборка, к которой она прижалась, и чувствуя, что ей очень, очень срочно нужно в туалет, – это, безусловно, были самые худшие часы в ее жизни. Еще хуже, чем хоккей в невесомости в седьмом классе, хотя до сих пор она считала, что более сильной травмы, эмоциональной и физической, пережить невозможно, разве что в хорошо оборудованной камере пыток.

Все время, пока «Ранний восход» летел к звездолету, ждавшему его где–то на орбите, злейшим врагом Дженны было ее собственное воображение. Тело, разумеется, тоже страдало, но в голове снова и снова прокручивались все более страшные и жестокие сцены разоблачения, допросов, истязаний и казни. Она не решалась связаться по коммуникатору с Дрифтом или еще с кем–нибудь – сигнал–то, может быть, и дойдет, но единственное спасение в том, чтобы никто на борту не догадался, что они здесь, – а значит, не с кем поговорить, не у кого спросить совета, некому заверить ее, что все будет хорошо, не с кем обсудить планы. От Сары в этом смысле проку немного: грозианка большую часть пути проплакала, ладно хоть тихонько. Пришлось Дженне самой приводить мысли в порядок.

Она сразу заметила, когда шум двигателей изменился. Насколько она понимала, до сих пор они работали на полной мощности, чего и следовало ожидать. А теперь хриплый рокот стал потише. Вскоре она почувствовала, как ее словно какая–то невидимая рука вдавила спиной в металлическую переборку – корабль замедлил ход.

– Что это? – спросила Сара.

По тому, как шевельнулись тени у нее за спиной, можно было предположить, что она подняла голову. В последний раз Дженна видела ее несколько часов назад, перед тем как лампочки, автоматически загоравшиеся в ответ на движение, погасли, – скромный макияж грозианки весь поплыл от слез, вид был до смерти перепуганный. Сейчас Дженна только порадовалась, что за выражением собственного лица можно пока не следить.

Тормозные ракеты выпустили. Много сразу.

Давление усилилось. Дженна вцепилась в сумку, чтобы та не выскользнула и не покатилась по машинному отделению.

– Должно быть, мы стыкуемся с кораблем, а это значит, кто–то вот–вот придет отключать двигатели.

– Что же нам делать? – нервно спросила Сара.

Дженна помолчала, еще раз прокручивая все в голове, проверяя, не упустила ли она чего–нибудь. Открыла рот, но не успела произнести ни слова, как услышала скрип двери, вспыхнул свет, показавшийся ослепительным после стольких часов в темноте.

Обе девушки замерли, только Дженна осторожно нажала кнопку предохранителя на пистолете. Двигатели начали снижать обороты – наверняка сейчас совсем остановятся. «Ну, давай, пристыковывайся скорее…»

– Ну что, готово?

Голос показался оглушительным, Дженна вздрогнула и чуть не ударилась затылком о стену. Это был тот же самый мужской голос, что и в прошлый раз, громкий, резкий, нетерпеливый. Кто–то отвечал ему через коммуникатор, Дженне удалось расслышать сквозь свист помех несколько слов:

– …Самую малость поля Хайма хронизировать…

Дженна заморгала. Почти на любом корабле и станции в галактике стоял генератор Хайма, создающий искусственную гравитацию, но это вызывало некоторые сложности, когда один корабль заходил внутрь другого. Если активация поля на одном с идеальной точностью синхронизирована с отключением на другом, все пройдет гладко, но это не самое подходящее время, чтобы строить карточные домики или есть суп.

Или сидеть на корточках в узкой щели…

Дженна снова оглянулась на Сару, постаралась покрепче упереться в твердые железки с обеих сторон и одними губами прошептала: «Держись!» Сара смотрела непонимающе, а потом глаза у нее стали круглыми от испуга: гравитация исчезла, и ее потянуло вверх. Дженна сжалась, наблюдая, как лицо грозианки все сильнее искажается ужасом, и ждала: вот сейчас она взлетит в воздух на глазах у невидимого обладателя грозного баритона…

– Что за…

И тут гравитация вернулась. Сара хлопнулась обратно на пол – всего с нескольких дюймов высоты, и сжалась в комок, когда раздался стук. Дженна почувствовала, как заколотилось сердце – в ушах будто молотом било, так быстро, что отдельные удары сливались в сплошной шум, – и сжала пистолет в ладонях, внезапно ставших скользкими от пота.

– И это, по–твоему, называется синхронизация?!

– …варежку, Мароун, тебя предупреждали! Все, готово, давай глуши …гатели и пошли!

– Козел, – пробурчал парень – очевидно, Мароун.

Двигатель чихнул и смолк, дверь заскрипела, открываясь и закрываясь снова, и тяжелые удаляющиеся шаги Мароуна затихли за ней. Дженна, все это время не дышавшая, шумно перевела дух – точно так же пыхтела скороварка на камбузе «Кейко», когда Куай готовил овощи на пару.

– Надо выбираться отсюда! – прошипела Сара.

Дженна покачала головой.

– Некуда выбираться: мы на орбите, сейчас будет скачок Алькубьерре.

– Но не можем же мы всю жизнь здесь прятаться! – возразила Сара с испугом.

– Всю жизнь не придется, – ответила Дженна. – Сейчас они все уйдут с шаттла, и он будет в нашем распоряжении, пока они не доберутся до места. – Она взглянула на наручный хронометр. – Подождем еще пять минут, а потом, думаю, можно рискнуть выйти.

Это были самые долгие пять минут в жизни Дженны. Наконец, когда экран хронометра показал, что ею самой назначенный срок ожидания истек, Дженна усилием воли заставила себя подняться на ноги. Мускулы отчаянно запротестовали – после того–то, как она столько часов просидела, скрючившись, – а о позвоночнике и говорить нечего. Она застонала, пошатнулась и ухватилась за металлический блок, за которым пряталась Сара.

– Боже ты мой, я же еще не такая старая, чтобы так кряхтеть, – пробормотала Дженна.

Протянула Саре руку:

– Идем?

– Попробуй… о–о–ой… йогой заняться, – посоветовала Сара, которой, очевидно, тоже не так уж легко далась задача перейти в вертикальное положение.

– Йогой? Ты серьезно? – захлопала глазами Дженна. – Мне же не пятьдесят лет.

– Можешь мне поверить – может, конечно, у вас, гээрушников, все иначе, вы–то вечно носитесь туда–сюда, а вот когда сидишь целыми днями перед терминалом, нужно что–то делать, чтобы совсем двигаться не разучиться. – Она выгнулась назад, и Дженна услышала, как что–то хрустнуло. Ох, да что ж такое…

Дженна хотела заметить, что сейчас не время болтать о таких пустяках, но сдержалась. Если разговоры о гимнастике отвлекут Сару от мыслей об опасности и она не запаникует и не бросится через весь корабль с криком: «Выпустите меня!» – то дело того стоит.

– Знаешь, у меня не совсем такая жизнь, как ты себе представляешь, – только и сказала она. – Я тоже все больше за терминалом сижу.

Они осторожно двинулись к двери. В коридоре было пусто, насколько они разглядели сквозь маленькое окошечко правда, сейчас Дженна чувствовала, что ей уже почти все равно. Сара права – не сидеть же всю жизнь, скорчившись, в машинном отделении.

– Ну да, как же, – ответила Сара и понизила голос до шепота, когда Дженна протянула руку к кнопке выхода, я тебя всего–то с утра знаю, и гляди, во что уже с тобой влипла!

– Не поспоришь, – признала Дженна.

Дверь распахнулась, криков за ней пока слышно не было, тревогу никто не поднял, и Дженна пошла дальше, стараясь копировать движения Рурк – она хоть и смутно, но помнила, как та вела себя, когда им вдвоем приходилось идти навстречу опасности. Пистолет держать двумя руками, для надежности, стволом вниз («Человек начинается прямо от земли. Поторопишься с выстрелом, когда будешь поднимать пистолет, – может, хоть в ногу попадешь, все лучше, чем пальнуть над головой, а так может получиться, когда пистолет не поднимаешь, а опускаешь»), за углом прижаться к стене и выглянуть, прежде чем выходить на открытое пространство… Она не сомневалась, что Рурк пришла бы в отчаяние при виде ее стараний, но все лучше, чем ничего, да и Саре, пожалуй, будет спокойнее, если Дженна хотя бы изобразит человека, который знает, что делает.

Во всех проходах было темно, а при их появлении включались лампы, и все заливало светом. С одной стороны, это означало, что, по меньшей мере, несколько минут здесь никто не проходил – наверное, с тех пор как Мароун ушел из машинного отделения. С другой стороны если на борту все же кто–то есть, он сразу поймет, что кто–то идет по коридору. Так они прошли мимо изолятора, никого не встретив, и Дженна подкралась к окошку в шлюзовом люке, через которое был виден грузовой отсек.

– Чисто, – вздохнула она с облегчением. – Пошли, каюту какую–нибудь найдем.

В коридоре над грузовым отсеком тоже не было ни души. К громадному облегчению Дженны, дверь в первую же каюту оказалась незакодированной и открылась сразу. Она ворвалась внутрь, поводила пистолетом из стороны в сторону, стараясь направить ствол во все углы, но эта предосторожность была лишней. В каюте обнаружились сложенная откидная койка, привинченная к стене, стол с простеньким терминалом и съемным датападом, комод с выдвижными ящиками, привинченный к другой стене, и дверь в ванную, где, как она тут же убедилась, имелись не только унитаз и раковина, но еще и душевая кабина, достаточно просторная, чтобы там мог развернуться человек средних размеров.

– Нужно запереться как следует, – сказала Дженна. – Затемни окна пока, ладно?

Она встала на колени и включила наручное хакерское устройство, чтобы подключиться к примитивному компьютеру замка. Дверь–то изнутри запереть может кто угодно, на то она и дверь, в конце концов, но всегда есть аварийный код, которым ее можно открыть снаружи – обычно его устанавливает капитан корабля. Дженне хватило полминуты, чтобы стереть этот код из памяти и записать новый. Потом надо будет перепрограммировать, чтобы кто–нибудь другой, кто разбирается в системе, не проделал такой же трюк, но пока можно считать себя в относительной безопасности, если исключить взлом с помощью каких–нибудь сверхмощных инструментов.

Через несколько минут они включили автоматическое затемнение в иллюминаторе, чтобы никто снаружи не увидел свет, и сидели рядом на койке со стаканами воды в руках нужно было утолить жажду, мучившую их все время вынужденного самозаточения в машинном отделении. Дженна поймала себя на том, как спокойно и легко стало на душе, и чуть не засмеялась. На самом деле до покоя еще ох как далеко, но ведь все относительно.

– Ну… а теперь что? – спросила Сара.

Дженна уже начинала потихоньку ненавидеть этот вопрос, но не ссориться же с единственной союзницей. Она отпила еще глоток воды и стала объяснять:

– Ну, скорее всего, они рванули туда, где всегда отсиживаются, значит, это место должно быть указано в тех записях с навигатора, которые я передала. Если эта догадка правильная, то скачок займет не больше двух–трех дней, а до тех пор эта каюта наша.

– А когда они вернутся, тогда что? – спросила Сара. Руки ее опять потянулись к косе – надо сказать, кончик уже выглядел изрядно потрепанным.

– Если все пойдет как надо, до стоянки уже недалеко, – сказала Дженна. – В общем, если у нас верная информация и их босс скрывается где–то на астероиде, они могут полететь прямо туда на большом корабле, поставить его па якорь, а там уж пересесть в шаттл. Если это ненадолго, они, может, и в каюты не пойдут, а если увидят, что эту дверь заело, то, надеюсь, решат, что это просто сбой в программе, и не станут связываться.

– А там, на астероиде? – спросила Сара, и по лицу ее было видно, что она нервничает. – Там же будет куча людей, которые нас сразу убьют, если найдут?

– В общем, да, – пожала плечами Дженна, стараясь не показать, что тоже волнуется, – но у нас перед ними два преимущества.

– Они не знают, что мы здесь? – угадала Сара.

– Это первое, – кивнула Дженна. – А второе – то, что всем – и этим шаттлом, и главным кораблем, и самим астероидом – управляют компьютеры. – Она вытянула руку, на которой блестело хакерское устройство, и многозначительно постучала по нему пальцем. – А всем, чем управляют компьютеры, могу управлять я.

ПРИЗРАК В СИСТЕМЕ

Что–то тыкалось в ребра.

Снова и снова.

Дженна старалась не обращать внимания, но ощущение было неотвязным и каким–то смутно знакомым. Она перевернулась на другой бок под одеялом и махнула рукой, прогоняя Мисси.

– Чертова кошка…

– Э–э–э… Дженна?

Погоди–ка…

Дженна неохотно открыла глаза и увидела другие глаза, ярко–голубые, с тревогой глядящие на нее, и рот, покусывающий кончик толстой каштановой косы. И незнакомую комнату.

Черт. Это ж как она вчера напилась?

На долю секунды она пришла в ужас и ничего не могла понять, пока не сообразила, что девушка смотрит на нее снизу, значит, сидит на полу, а не лежит с ней в одной постели, а потом в памяти всплыло имя и понемногу стало проясняться остальное.

– Сара? Что… что такое?

Она зевнула, села, и сразу все вспомнилось: неудавшаяся ловушка, их нечаянное похищение недобитыми наемниками Келсьера, то, как они нашли убежище в каюте… затем, будто тяжелым шаром от боулинга, ударило в сердце воспоминание о смерти Михея, и глаза ее затуманились.

– Ты сказала – разбудить тебя, когда выйдем из скачка, – сказала Сара, показывая на терминал в углу каюты. – Он запищал, и я подумала, что мы… ой!

Грозианка осеклась: Дженна вскочила с кровати и только потом вспомнила, что комбинезон сняла, когда ложилась. Она, как могла, постаралась прикрыться – белье–то на ней, в конце концов! – и сделала вид, что ничуть не смутилась.

Взглянула на ручной хронометр.

– Скачок занял девятнадцать часов. Пока что все правильно.

Коротко вжикнула молния, и вот она опять в приличном виде – жаль только, что белье несвежее, – и готова ко всему, что ее ждет в этом мире.

Хотя кто знает, что это за мир.

– В девятнадцати часах полета от Перуна нет обитаемых систем, – сказала Сара с пола. – Я хоть никогда в другие системы не летала, но все равно знаю. От нас до них не меньше четырех дней пути.

– Тогда будем надеяться, что нам повезло и мы в системе Олоруна, – сказала Дженна, подошла к терминалу и включила его.

Прежде чем провалиться наконец в сон, она заступила на дежурство, чтобы дать сначала поспать Саре, и за это время успела пошарить по всем системам «Раннего восхода», а потом еще и «Сумерек» – главного корабля, в котором они сейчас находились. Терминал в каюте был подключен к основному серверу на мостике – правда, еще восемнадцать часов назад доступ от имени администратора ему был запрещен, но теперь с этим все в порядке. Более того, в протоколах передачи данных, которые, помимо всего прочего, позволяли синхронизировать, пусть и не бог весть как, генераторы Хайма на обоих кораблях, отыскался путь к системам большого судна. Там даже защиты никакой не было, да и в самом деле – кто же опасается слайсерской атаки на собственном шаттле?

«Когда вернусь на „Кейко“, первым делом этим займусь».

Данные навигатора высветились по ее запросу. Дженна не была пилотом, и если старые космические волки могли хранить в памяти до десятка регулярно использующихся координат скачка или примерно рассчитать, в какой части галактики они находятся, по столбикам цифр, выданных навигатором, то обычным людям без помощи компьютера в них было ни за что не разобраться. Дженна махнула рукой на бесполезные цифры и стала всматриваться в приложенную к ним диаграмму.

Мы на правильном пути! – пробормотала она, бессознательно подражая голосу Чикиты Мартинес, неутомимо жизнерадостной ведущей популярной телеигры с таким названием.

Она оглянулась на Сару и кивнула на дисплей:

– Идем к четвертой планете системы Олоруна. Ты маячок настроила?

– Да, готов к работе в любой момент, ответила Сара, похлопывая по сумке.

Значит, прибор благополучно установлен на внутренней спирали главного передатчика на «Раннем восходе». Изначально предполагалось, что он должен не только указывать точные координаты, но и помочь Дженне получить доступ к любой системе на корабле, но у нее для этого нашелся куда более удобный способ. Разумеется, за все приходится платить – в данном случае близким соседством с крайне неприятной компанией, но об этом она старалась не думать.

– Чудно. – Она уселась в кресло перед терминалом и задумалась. – А теперь будем ждать.

– Чего ждать? – спросила Сара.

Дженна посмотрела на нее и пожала плечами.

– Какой–нибудь подходящей идеи. Они у меня прямо на ходу рождаются.

– Ты просто молодчина, – искренне сказала Сара. – В ГРУ что, у всех специально тренируют такую уверенность в себе?

– Наверное, – ответила Дженна.

Ей не правилось все время врать Саре, но что же делать? Признаться, что и она сама, и весь экипаж «Кейко» – авантюристы, обманом вынудившие европейцев расхлебывать кашу, которую они заварили? Нет, выхода нет нужно добросовестно играть порученную ей роль и изо всех сил надеяться, что Дрифт, Рурк и остальные придут на помощь. Желательно с каким–нибудь подкреплением.

Время тянулось медленно. Они вышли из скачка Алькубьерре почти вплотную к четвертой планете газового гиганта, гораздо ближе, чем ожидала Дженна, – вероятно, экипаж «Раннего восхода» испугался погони и не хотел, чтобы их настигли в открытом космосе, – и очень скоро стало ясно, что их цель – вовсе не какой–то одинокий астероид.

– Мы идем к системе колец, – сказала Дженна вскоре, взглянув на дисплей навигатора.

– Правда? – Сара подошла, заглянула ей через плечо, хотя смотреть там было, собственно, не на что.

– Ни одного спутника по курсу нет, – сказала Дженна, прочерчивая пальцем их траекторию, – а на планету мы сесть не можем, она газовая. Значит, на кольца, больше некуда.

– Хоть бы маячок сработал, – пробормотала Сара. – Иначе пас там вряд ли кто–то найдет.

Даже сейчас, когда они были заперты в грузовом трюме и могли видеть то, что происходит вокруг, только на дисплее навигатора, у Дженны дух захватило от этого зрелища: простирающиеся вдаль кольца диаметром в несколько раз больше, чем вся ее родная планета. Она сидела и грызла питательный батончик из тех запасов, которые они с Сарой стащили на камбузе, понадеявшись, что никто не заметит: тем, кто остался от «экипажа», сейчас не до того, да и на шаттле они, скорее всего, долго не пробудут. Сами–то девушки никакой еды с собой не захватили: они ведь рассчитывали, что проведут на «Раннем восходе» всего пару минут.

– Вот он, – сказала наконец Сара.

Они, словно загипнотизированные, молча смотрели на диаграммы, на которых почти ничего нельзя было разобрать, кроме беспорядочного мерцания: датчики «Сумерек» отмечали такие мелкие небесные тела, что их невозможно было отличить друг от друга. Грозианка протянула руку и показала на точку, которая начала выделяться на этом фоне.

– Думаю, ты права, – кивнула Дженна.

Точка превратилась в кружок, и он постепенно становился все больше. Вскоре их цель занимала весь экран – неправильной формы глыба, больше всего смахивающая на изрытую кратерами картофелину, медленно вращающуюся среди льда и камней, – вот только у картофелин обычно не бывает стометровых герметичных дверей на боку. Дженна снова вытащила на экран навигационные записи и стала изучать показания приборов – может быть, если посмотреть, что делается в главном терминале, это поможет разобраться, что происходит.

Все стало предельно ясно, когда корабль резко затормозил и она чуть не вылетела из кресла.

– О господи! – пробормотала Дженна. – Наверное, пилота настоящего на борту нет… Ага, они пытаются забросить магнитный якорь, – сказала она, вдруг догадавшись, что означают эти быстро сменяющие друг друга цифры. – Где–то тут, на поверхности, должна быть стыковочная панель.

– Значит, сейчас они поднимутся на борт? – спросила Сара, и в голосе у нее снова прозвучала нотка беспокойства.

– Видимо, да.

Дженна встала из–за терминала и пошла проверить замок на двери: нужно было еще раз убедиться, что ее программа работает. Беспокойство оказалось напрасным: опцию ввода кода снаружи она отключила, когда они с Сарой устраивались «ночевать», теперь без взрывчатки или газового резака сюда никто не войдет. И все же она почувствовала, как сердце забилось сильнее. Вот сейчас–то все и начнется по– настоящему.

Терминал пискнул. Сара оглянулась на Дженну:

– Главный люк открывают.

– Ясно, – выдохнула Дженна и постаралась сохранять внешнее спокойствие. – Значит, сидим тихо.

Она попыталась представить себе, как экипаж идет по «Раннему восходу», и прикинуть, сколько времени им понадобится, чтобы попасть в кабину, а потом в машинное отделение. Чуть раньше, чем ожидала, она ощутила вибрацию запущенных двигателей, а затем толчок: это магниты отпустили, и челнок поднялся над палубой трюма «Сумерек». Шаттл рванулся вперед едва ли не до того, как открылся выход, и они с Сарой попадали на пол.

– Что за фигня?..

Дженна вскочила – с трудом из–за перегрузки – и щелкнула выключателем затемнения на иллюминаторе. Стекло из матового стало прозрачным, она едва успела увидеть, как промелькнул мимо люк «Сумерек», и тут же пропала гравитация: поля Хайма сработали с опозданием. Шаттл вылетел в космос, его окружил вихрь льда и пыли, из которых в основном и состояли кольца. Гравитация вернулась, и Дженна шлепнулась на пятую точку.

– И кто только этих клоунов летать учил?! – прошипела она, в последний момент спохватившись, что надо бы потише.

– Что–то их напугало! – предположила Сара. Грозианка поднялась с пола, и в глазах у нее засветилась надежда. – Посмотри, что там!

Дженна встала, держась за край стола, и просмотрела диаграммы на экране, изучая окрестности. На «Раннем восходе» сенсоры слабенькие, не то что на «Сумерках» – правда, данные с «Сумерек» пока еще были доступны, хотя системы начали отключаться после того, как шаттл вышел из отсека. Только в последний момент перед тем, как сигнал пропал окончательно, она успела заметить небольшую аномалию, почти затерявшуюся возле гигантской планеты, – еще один корабль? Или даже два.

– Ох, слава богу. Слава богу, слава богу, – выдохнула Сара. – За нами прилетели!

Она схватила Дженну за плечо так крепко, что та еле удержалась, чтобы не разжать ее пальцы силой.

– Да, но эти гады их заметили, – мрачно сказала Дженна, а наши–то не думали, что придется за ними гоняться по кольцам.

Она снова выглянула в иллюминатор и увидела темно– коричневую, почти черную поверхность астероида, маячащую перед ними.

– Нужно как–то привлечь их внимание, чтобы они знали, где искать.

– А как? – спросила Сара.

Дженна пожала плечами:

– А маячок на что? К тому же, как только мы войдем в док, я смогу забраться в центральную систему и передать по радио что угодно. – Она поморщилась. – Конечно, тут нет кучи прокси–каналов, как на континенте, так что отследить, откуда идет сигнал, будет нетрудно, и тогда уже весь вопрос в том, сумеем мы тут продержаться против келсьеровских бандитов или нет. А еще придется как–то убедить наших, что мы не заманиваем их в ловушку под дулом пистолета, и сообщение должно быть коротким – чтобы успело дойти, пока нам не перекрыли связь.

Что–то засветилось на экране терминала: они приближались к стыковочному отсеку, и системы «Раннего восхода» подключились к системам астероида. В иллюминаторе показалась огромная металлическая дверь, поверхность астероида накренилась – шаттл включил внутреннюю гравитацию, чтобы никто не новис в воздухе вверх ногами, когда будут синхронизироваться генераторы Хайма. Дженна поймала сигнал, вывела его на терминал и стала просматривать коды ссылок, чтобы найти путь в систему астероида. На этом камешке защита покруче, чем на «Сумерках»… но внутренней атаки они тоже не ждали.