Текст книги "Секретный рейс"

Автор книги: Майк Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

ВСТРЕЧА СТАРЫХ ДРУЗЕЙ

Дрифт сидел на голом холодном металлическом стуле, руки прикованы наручниками к перекладине, которой спинка крепилась к сиденью. Плечи начинали побаливать, а наручники пока что не поддавались никаким ухищрениям, каким Рурк успела его научить.

О сопротивлении, само собой, и речи не шло: одного удара шокера достаточно, чтобы сбить человека с ног, а двух так даже и на Апирану хватит. Если уж выхватывать пистолет, то, скорее всего, пришлось бы застрелить всех троих, по сколько можно убивать охранников только за то, что они делают свою работу? К тому же любая шальная пуля, угодившая в толпу, могла спровоцировать беспорядки, а это означало бы подписать себе смертный приговор, не говоря о том, что кого–то могло бы ранить или убить.

А самое главное – он должен поговорить с Наной Бастард, а цивилизованному пленнику это сделать все же легче, чем трупу или убийце троих охранников.

Со стола на него насмешливо смотрела табличка – «кап. Такахара». Итак, он в плену у бывшей первой помощницы Алекса Круза, сидит, прикованный наручниками к стулу, у нее в кабинете. Аккуратные книжные полки, современного вида терминал, да и все остальное выглядит как–то неожиданно здесь, глубоко под землей, под Старым Нью–Йорком… но если Майя приказала арестовать незваных гостей, где же она сама? С людьми обычно все–таки легче договориться, чем со стальными наручниками, и в диалоге его позиции, пожалуй, посильнее, чем в цирковых трюках с освобождением.

Дверь за спиной щелкнула, кто–то вошел – шаги легкие, быстрые. Снова щелчок – значит, дверь закрылась; что–то тихонько зашелестело, и по тому, как сгустились тени, Дрифт сделал вывод, что окна потемнели и перестали пропускать свет. Теперь комнату освещала только настольная лампа. Щелчок пальцами – и лампа автоматически повернулась к нему, в глаза ударило ослепительной белизной. Дрифт услышал тихое жужжание линз – правый, механический глаз пытался приспособиться, но не очень–то получалось.

Снова шаги, на этот раз – за стол, к свету. Дрифт прищурился, но ничего не смог толком разглядеть, лишь какую-то расплывчатую фигуру.

– А без этого никак? – спросил он, стараясь, чтобы это прозвучало не слишком жалобно.

– Вот уж не знаю, – ответил голос – он шел словно бы прямо из лампы вместе со светом. Не каждый день призраки на пороге появляются.

Голос, конечно, изменился, но он сразу его узнал.

– Майя, – сказал он с облегчением и с досадой одновременно. Я понимаю, ты не очень–то ожидала меня увидеть, по…

– Заткнись.

Дрифт заткнулся. Когда сидишь, прикованный к стулу наручниками, а в глаза тебе бьет свет, так что даже не видно, что там делает собеседник, лучше не спорить.

– Габриэля Дрейка убили полицейские ФАШ в системе Нгуены, – продолжал голос Майи Такахары, уже не так резко, но настороженность в нем все еще слышалась. – Это все знают. Во всех новостях было. Однако человек передо мной очень похож на того, каким я представляла бы себе Габриэля Дрейка, если бы он потерял глаз, постарел на десяток лет и сделал идиотскую прическу.

Дрифт поморщился. Он и забыл, что Майя Такахара питает иррациональную ненависть к тем, кто красит волосы. В каперские времена стрижка у него была короткая, аккуратная, волосы природного черного цвета, не то что нынешняя фиолетовая грива, свисавшая спутанными прядями. Да и корни наверняка выглядят ужасно.

– Значит, либо ФАШи – никчемные брехуны и засранцы, – продолжал голос Майи почти будничным тоном, – либо передо мной весьма хладнокровный и хорошо информированный самозванец, выдающий себя за покойника, который меня, по его мнению, когда–то знал.

– И как по–твоему, какая из двух версий правдоподобнее? – веско спросил Дрифт. – Брось, Майя. ФАШи с каперами никогда не могли тягаться. Годами только щеки надували и лапшу на уши вешали. Да если бы мы их не делали одной левой, стал бы Келсьер нас на работе держать столько лет? В конце–то концов они, правда, научились кое–чему, иначе бы ты наверняка до сих пор летала на «Руке мертвеца» и нагоняла страху на торговцев.

– Допустим, я поверю, что ты – это ты, – после секундного размышления отозвалась Майя. – Как ты меня разыскал?

– Алексу Крузу пообещал услугу, после того как стряс с него самого старый должок за то, что когда–то спас ваши задницы на Тантале, – откровенно признался Дрифт.

Насколько он знал Майю, она наверняка свяжется со своим бывшим капитаном сразу же после этого разговора и проверит, правда ли это, так что честность сейчас выгоднее всего.

Наступило молчание, затем послышался легкомысленный смешок.

Ох, Габриэль, – проговорила Майя Такахара, и в голосе ее уже не чувствовалось ни капли враждебности, – ты что, не мог хоть повеселев что–нибудь придумать ради встречи–то?

– Повеселее? – Дрифт постарался не скрипнуть зубами. – Твои громилы меня наручниками пристегнули к этому чертову стулу! Повеселишься тут.

– А мне так очень даже весело, – сказала Майя.

Она снова щелкнула пальцами, и лампа на столе вернулась в прежнее положение – теперь приглушенный свет освещал кабинет более или менее равномерно, и Дрифт наконец–то смог разглядеть Майю как следует.

Если Александр Круз старался выглядеть образцовым бизнесменом, то у его первой помощницы были совсем другие намерения. Она носила такую же куртку без рукавов и темно–синие брюки, как и те охранники, которые арестовали Дрифта и его сослуживцев, только украшенные переливающимися красными и золотыми драконами, и такие же драконы, но чернильные, виднелись на ее голых руках и исчезали под короткими рукавами белоснежной рубашки. Волосы с одной стороны были выбриты, а с другой спадали огненно–рыжим водопадом, и по выбритой стороне вдоль всего черепа торчали металлические шипы. Металл блестел и в носу, и в губах, и в ушах, и в уголках глаз, и даже на шее сбоку.

– И у тебя еще хватает наглости проезжаться по моей прическе! – изумился Дрифт.

Да, мало походила эта Майя на ту обманчиво скромного вида девушку с Нью–Синдзюку, которую он знал больше десяти лет назад. Но в чертах лица все равно видна была прежняя Майя Такахара. Старше стала, конечно, но красота ее не исчезла и не поблекла – она только сделалась более зрелой.

– Люди меняются, – пожала плечами Майя, – кто больше, кто меньше. Вот новый глаз – такого я от тебя не ожидала.

– Я… да ну вас всех, почему все думают, что это ради моды? – возмутился Дрифт. – Выбило мне его.

– Как неосторожно, – прищелкнула языком Майя. Обошла стол и наклонилась к нему. – А вот это тебе, между прочим, не идет.

Она протянула руку, развязала шарф у него на шее и потянула. Дрифт чуть поежился – мягкая ткань соскользнула, и открылись синяки от пальцев Апираны. Майя присвистнула.

– Ого, кто–то с тобой не слишком вежливо обошелся?

Словно в рассеянности, она стала повязывать шарф вокруг собственной шеи.

– Майя, – проговорил Дрифт, стараясь, чтобы голос звучал ровно, – сними с меня наручники, пожалуйста!

– Зачем? – поинтересовалась Майя. Присела на край стола, скинула форменную куртку без рукавов, небрежно бросила на спинку офисного кресла мягкого, невольно отметил Дрифт, не то что стул, к которому он пристегнут. – Ты разве куда–то собираешься? Ты же вроде сказал Хокинсу, что намерен нанести мне светский визит.

– Ну да, – согласился Дрифт, – так ведь…

– А поговорить можно и без рук, – заметила Майя, играя кончиком шарфа. – Хокинс, кстати, сказал еще, что ты хотел говорить с Наной… и спросил сначала про нее, а потом уж про меня. Так, может, ты меня хотел видеть только для того, чтобы я тебе встречу с Наной устроила пораньше, не на следующей неделе? Так или нет?

– Я действительно был бы тебе благодарен, если бы ты что–то в этом роде могла организовать, – признался Дрифт. Отпираться в такой ситуации бессмысленно. Мне в самом деле нужно повидать Нану, и чем скорее, тем лучше: кое–кому из моих знакомых нужна кое–какая информация, которой она, как я подозреваю, располагает. Но как только с этим будет покончено… Хочешь верь, хочешь не верь, я был бы совсем не против с тобой поболтать.

– А вот и не верю, – твердо сказала Майя. – Давай–ка начистоту – у нас ведь с тобой никогда не было настоящей близости? Не столько любезностями обменивались, сколько телесными выделениями.

– Ну так разве нам до любезностей было? – напомнил Дрифт. – Если бы Круз узнал, чем мы занимаемся, тебе бы не поздоровилось, не могли же мы себе позволить дружеские жесты у всех на виду. А не на виду у нас были дела поинтереснее.

– Это верно, – хмыкнула Майя. – Помнишь, как мы этим занимались у него в каюте?

Дрифт невольно рассмеялся.

– Я чуть штаны не намочил от смеха, когда он спросил, помню ли я тебя. Этот самодовольный индюк ничего у себя под носом не видел.

– Ничегошеньки, – согласилась Майя. – Я думала, он нас застукает в машинном, когда летали на Амину–четыре – я еще тогда вышла и столкнулась с ним нос к носу. И он поверил, когда я сказала, что вспотела так потому что… а, черт, даже не помню, что я ему тогда наговорила – что–то сочинила наобум, технический жаргон какой–то приплела. Да он все равно знать не знал, где там какие детали у корабля и как они выглядят, тем более большие и тяжелые.

– Должен сказать, ты выбрала не лучшее место для свидания, – сухо заметил Дрифт. – Одни холодные железки кругом.

– А тебе что, холодные железки не нравятся? – переспросила Майя с насмешливым удивлением. – Не повезло тебе, если учесть, на чем ты сейчас сидишь.

Она встала, повела плечами – и рубашка скользнула на пол. «Что за черт? Когда она ее расстегнуть–то успела?» Только тут мозг Дрифта стал более или менее успевать за взглядом – тот остановился сначала на татуировках драконов у Майи на ребрах и на животе, а потом на блестящих металлических шариках в пупке и на обоих сосках. «О-о…» Тело Майи изменилось, даже если не считать пирсинга и татуировок – живот стал мягче, грудь налилась, и сзади появились аппетитные округлости, которых не хватало в молодости ее спортивной фигуре с ногами–палками.

– Капитан Такахара, – проговорил Дрифт, решив, что не позволит выбить себя из колеи – вообще–то такого развития событий следовало ожидать, если вспомнить, что между ними было, – вы что, пытаетесь меня соблазнить?

– Пытаюсь? – фыркнула Майя, протянула руку и ухватила его за промежность. – Не льсти себе, Габриэль. Твой член врать не умеет, в отличие от тебя самого… и да, я, кажется, не оставила его равнодушным.

Она снова выпрямилась, сунула большие пальцы за пояс брюк и потянула вниз. Лампа освещала ее сзади, и под оголившимся животом легли глубокие тени. Дрифт почувствовал, как пересохло во рту.

– К Нане я тебя проведу, – почти рассеянно проговорила Майя, – все–таки ты мне и правда всегда нравился, но сначала ты должен рассказать, о чем собираешься ее спрашивать.

– Идет, – отозвался Дрифт.

Он безуспешно пытался оторвать взгляд от ткани, скользящей по плавным изгибам ее тела. Большие пальцы придерживали с боков тонкие черные полоски, пока брюки сползали все ниже. «Белье? Черт, да она же сроду никакого белья не носила…»

– Но в любом случае, ты ее увидишь не раньше, чем через часок–другой, тут я ничего изменить не могу, так что тебе все равно нужно как–то убить время, – продолжала Майя.

Тонкая черная тряпочка натянулась между ног, которые были теперь хорошо видны – она наклонилась перед ним, волосы упали па лицо, и тут он в первый раз увидел ее спину: тоже драконы, красные, переливающиеся и золотые, а под ними проступали маленькие бугорки позвонков. Потом она снова выпрямилась и скинула брюки. Дрифт краешком сознания отмстил, что она босиком, но не помнил, когда она успела разуться, и даже не был уверен, что она вошла в туфлях. Да, концентрация у него уже не та.

– Итак, – сказала Майя, усаживаясь верхом ему на колени – он чувствовал ее тепло, по не мог ее коснуться, – чего ты хочешь?

– Это что… проверка?

– Проверка? – Майя хихикнула, и от этого грудь призывно заколыхалась. – Вот уж нет. Просто я сегодня сексуально озабочена, а ты все еще симпатичный, несмотря на пару морщин на лице и металлический глаз. Любопытно посмотреть, скоро ли ты лишишься дара речи.

– Выпусти меня, – предложил Дрифт, позвенев наручниками и заставив себя взглянуть ей в глаза. – Думаю, я еще сумею сделать так, что ты сама дар речи потеряешь.

– Все вы обещаете, – рассмеялась Майя. – Но я уже не та глупенькая девочка, мистер Дрейк. Не хватало еще снимать наручники с самого опасного пирата в галактике. Нет уж, на этот раз придется тебе обойтись без рук. – Она изогнула бровь. – Вот получишь от Наны свой ответ, тогда, может быть, посмотрим, на что ты способен в более благоприятных условиях.

– Ну ладно, – кое–как выдавил Дрифт. – Но сначала еще кое–что.

– М–м–м? – Майя взялась за кончик шарфа, все еще повязанного у нее на шее, и медленно провела этим кончиком по его лицу.

– Мой экипаж, – проговорил Дрифт со всей возможной твердостью. – Я так понимаю, двое моих людей сидят тут под замком. Теперь, когда ты убедилась, что я не самозванец, выпусти их, пожалуйста.

Глаза у Майи так и вспыхнули – до сих пор Дрифт считал, что так гореть может только лазерная сварка на орбитальной верфи.

– Прошу прощения?

Дрифт приподнял бровь.

– Я что, заикаться стал?

– У тебя на коленях сидит голая женщина…

– Ну, вообще–то еще не совсем го…

– …а у тебя все мысли об экипаже? – Майя нахмурилась. – Единственный экипаж, который тебя когда–то заботил, – это те, с кем ты собирался переспать, да и то – забота, пожалуй, слишком громкое слово. Я уже начинаю думать, а может, ты все–таки самозванец? Или просто на мужчин переключился? – Глаза у нее вдруг широко распахнулись. – Так вот оно что, у тебя роман с тем качком, который пришел с тобой? Классные у этого здоровяка татуировки, между прочим. Он же маори? А другой так вообще красавчик.

Тон у нее был насмешливо–серьезный, но Дрифт видел, что это что–то вроде двойного блефа. Ее и правда обидело, что он может думать о своем экипаже, когда она сидит у него на коленях. Честно говоря, это его и самого несколько обескуражило.

– Май, – осторожно сказал он, – дело прежде всего, вот и все.

– Ты и правда изменился.

– Да, у меня появились кое–какие понятия о долге и совести. – Он нахмурился. – Погоди секунду. Так Михей, по– твоему, красавчик?

– Его Михеем зовут? – небрежно переспросила Майя. – О, да–а–а. Даже не знаю, что я делаю тут с тобой, с ним, пожалуй, веселее было бы…

Дрифт сжал зубы и постарался убедить себя, что поступает правильно. Получилось не очень.

– Май, они оба – из моего экипажа, и я за них отвечаю. – «И мне позарез нужно сохранить с ними хорошие отношения». – Мы с тобой можем развлечься как захочешь, или… – Он снова сжал зубы. – Или можешь пойти к Михею, если он тебе больше нравится. Но я не могу бросить их за решеткой.

На лице Майи появилось странное выражение, незнакомое Дрифту. Несколько секунд она изучающе смотрела на него, а затем закусила губу.

– Небо и звезды, да ты что, серьезно, что ли?

Он кивнул.

Она вздохнула.

– Ладно. – Закатила глаза на секунду, словно производя в уме какие–то сложные вычисления, потом снова посмотрела на него. – Готово.

Дрифт нахмурился.

– Вот так просто?

– Микросхема в голове, – усмехнулась Майя и постучала пальцем по шипу на черепе. – В моей маленькой хорошенькой головке много сюрпризов. Ничего особенного, конечно, так не сделаешь, но зажечь в камере для задержанных знак «выход свободен», закрыть или открыть замок на двери, включить или отключить сигнал тревоги…

– Окна затемнить, лампу зажечь? – спросил Дрифт.

– Вот именно. – Она самодовольно улыбнулась. – Что, Габриэль, завидно?

– Еще как, – признался он. – Спасибо. – И только сейчас спохватился. – А, да, кстати. На самом деле Габриэль Дрейк не настоящее имя.

– В этом я никогда не сомневалась, – лениво отозвалась Майя, – да и меня, представь, зовут не Майя Такахара. Но что значит имя для людей с такой биографией, как у нас с тобой? – Она досадливо вздохнула. – Ну ладно, мне тебя еще, как–никак, Нане представлять – так как ты себя теперь называешь?

– Меня зовут Икабод Дрифт, – ответил он.

– Икабод Дрифт? – Майя нахмурилась и покачала головой. – Очень жаль тебя расстраивать, но что–то я не представляю, как буду выкрикивать такое имя.

Дрифт постарался не показать, как его задело это небрежное замечание.

– Можешь мне поверить, ты будешь в хорошей и многочисленной компа…

Он не договорил: она наклонилась к нему и прижала губы к его губам, а рука потянулась к его затылку и запустила пальцы в волосы. Он горячо, инстинктивно отозвался на ее поцелуй. Несколько долгих жарких секунд они не размыкали губы, наконец она отстранилась, он потянулся за ней, но тут неприятно напомнили о себе наручники, которыми он был все еще пристегнут к стулу.

– Я с семнадцати лет не была в хорошей компании, – сказала Майя таким будничным тоном, словно и не целовалась с мим только что, – с чего бы мне сейчас менять привычки?

Она снова наклонилась, но на этот раз уперлась руками ему в грудь – теперь ее лицо было на пару дюймов дальше, чем он мог дотянуться.

– Так, значит, Дрифт? Ну, это еще ладно, слыхала я фамилии и похуже – но Икабод?

– А что не так с Икабодом? – возразил Дрифт, стараясь не заводиться.

Его мимолетные сексуальные приключения с Майей всегда были поспешными, вороватыми, и в то же время в них присутствовал какой–то странный азарт – видимо, теперь ей этого не хватало.

– Да язык же сломаешь, скажешь, нет? – Она вдруг резко встала и начала развязывать маленький бантик сбоку на трусиках.

– Кстати, о языке…

ВСТРЕЧА С НАНОЙ

– Так ты, значит, сумел ее уговорить? – пробурчал Апирана, растирая запястья.

Огромный маори казался еще больше в замкнутом пространстве лифта, который вез их наверх, на последний этаж – именно там Нана Бастард принимала посетителей.

– Выходит, так, – осторожно согласился Дрифт, – но больше я не жду от нее никаких любезностей. Все–таки нельзя сказать, что мы туг среди друзей.

Даже и в старые времена, если бы Круз отдал своей команде приказ открыть огонь по «Тридцати шести градусам», Майя наверняка выполнила бы его без колебаний. И теперь знакомое лицо и мимолетный секс точно так же ничего не значили по сравнению с приказом нынешнего начальства.

– Список людей, которые знают, что ты жив, растет, между прочим, – заметил Михей, как будто от внимания самого Дрифта это могло ускользнуть. – Ей доверять–то можно?

– Нс больше, чем Александру Крузу, – ответил Дрифт, хотя и надеялся, что это не совсем так. В конце концов, они с Майей несколько лет хранили общую тайну. – Но они оба со мной в одной лодке – как говорится, живущий в стеклянном доме, не должен бросать в других камни. Нам всем лучше не высовываться лишний раз, тогда можно надеяться, что никто никогда не узнает, кем мы были раньше.

– Значит, можно не сомневаться, что капитан охраны передаст все детали твоей биографии самому полному источнику внеспайновой информации в Северной Америке, – сказал Михей. – Я бы сказал, тут вряд ли можно рассчитывать на какую–то лояльность.

– Ты уже прямо как Куай заговорил, – рассеянно отозвался Дрифт, и ответом ему был сердитый взгляд голландца.

Лифт звякнул, двери разъехались, открыв выход на бывшую прогулочную площадку на верхнем этаже, идущую снаружи вдоль фасада. Над головой тянулись огромные трубы кондиционеров, разветвляющиеся над внешними участками и уходящие в стены. Впереди, там, где ограждение было снято, стояли два охранника с электрошокерами, а между ними – Майя Такахара. За ними маячило кресло, в котором сидела Нана Бастард, – с такой точки обзора казалось, что оно висит прямо в воздухе. Нана сделала им знак подойти.

– А мы–то здесь зачем? – тихо спросил Апирана, когда они вышли из лифта. – Я думал, ты с ней с глазу на глаз поговоришь.

– Это требование Наны, – сказал Дрифт. – Майя говорит, она настаивала.

– Ну, от этого ничего хорошего не жди, – проворчал маори. – Мое лицо так врать не умеет, как твое.

«Вот черт».

– А вот тут ты, похоже, прямо в точку попал, – пробормотал Дрифт. Он об этом не подумал, а ведь похоже на правду. Часто самую любопытную информацию можно получить, наблюдая за реакцией другого человека, не того, с кем разговариваешь. – Попробуй–ка изобразить сердитое лицо. Михей, а ты – скучающее.

– И без тебя давно уже… – зевнул голландец.

Нана что–то нажала на ручке кресла, платформа поплыла вперед и уперлась с тихим стуком в край площадки. Майя подождала, пока Дрифт и его спутники подойдут шагов на шесть, и подняла руку. Дрифт остановился, Майя отступила в сторону, и они в первый раз по–настоящему, вблизи увидели старушку, которая держала в своих руках весь Северный Уорренс, от десятого уровня и ниже.

«Не столько за семьдесят, сколько под восемьдесят, – подумал Дрифт, разглядев глубокие впадины в уголках глаз, обвисшую складку кожи под подбородком, узловатые пальцы. – Но опасна, совсем как старик Келсьер, если не хуже». Тем более сейчас, когда у него в голове все еще стоял туман. Он ухитрился, правда, вздремнуть часок–другой, после того как они с Майей закончили свои дела и она пошла устраивать ему эту аудиенцию, но этого было маловато, чтобы как следует перезарядить батарейки. Он старательно изобразил поклон.

– Нана.

– Капитан. – Голос у Наны оказался сильный, можно даже сказать, певучий, а нью–йоркский акцент такой густой, что хоть в кофе добавляй, как сливки. – Я не хотела никого принимать на этой неделе, но капитан Такахара замолвила за вас словечко, и мне стало любопытно. – Она усмехнулась. – Правду сказать, мне многое в жизни любопытно. Так что вам нужно?

Дрифт оглянулся на охранников и увидел непроницаемое лицо Майи. Майя уверяла, что ничего не знает о том, где сейчас Келсьер, и отреагировала на его вопрос почти таким же изумлением, как и Алекс Круз, но он не думал, что разговор придется вести при ней, не говоря уже о двух остолопах в форме.

– Не обращайте на них внимания, – посоветовала Нана, проследив за его взглядом и махнув рукой, – я отношусь к конфиденциальности очень серьезно, и все мои служащие это знают.

Дрифт не стал спрашивать, что бывает с теми, кто эту конфиденциальность нарушит, – пожалуй, и так понятно.

Кроме того, он очень тщательно обдумывал формулировку своего вопроса, чтобы не получить формально точного ответа, ничего не говорящего по существу, и пришел к заключению, что самое надежное – вообще вопросов не задавать. Он прокашлялся.

– Мне нужно знать, как и где найти бывшего министра освоения внеземных ресурсов Европейского Содружества, Николаса Келсьера, и чтобы он сам, насколько это возможно, ничего не знал о том, что я его разыскиваю.

Нана ответила не сразу. Ее рука поднялась, задумчиво потерла подбородок, а глаза–бусины испытующе вглядывались в Дрифта. Когда она заговорила, в голосе не слышалось прежнего непринужденного тона – он стал гораздо более деловым:

– Интересный вопрос. Насколько мне известно, Европейское Содружество не первый год пытается его найти.

– Я бы не удивился, – сказал Дрифт, стараясь сохранять по возможности нейтральный тон.

Нана уставилась ему прямо в глаза, и он выдержал ее взгляд… а впрочем, нет. Она смотрела не в глаза, а в один глаз – правый. Он подумал немного и включил зум на полную мощность. Теперь правым глазом он видел перед собой искаженный чудовищным увеличением лоб старухи, а левым – ее нормальное лицо, и она, заметив, что он наводит линзы, спохватилась. Чуть вздрогнула – он бы, пожалуй, и не обратил внимания, если бы не ждал этого, – и на губах ее появилась легкая улыбка, кажется, слегка извиняющаяся.

– Итак, капитан Дрифт, – сказала Нана, как будто ничего не произошло, – вы здесь в своих собственных интересах?

Дрифт нахмурился.

– Прошу прощения?

Нана закусила губу, словно досадуя на его непонятливость.

– Местонахождением этого человека активно интересуется правительство как минимум одной страны. Я просто хочу уточнить – вы здесь по чьему–то приказу или вас самого обуяло такое горячее желание повидать мистера Келсьера?

Дрифт вгляделся в ее лицо. Зачем она об этом спрашивает? Может, цену задерет, если решит, что государство оплатит ему расходы? А может, у нее язык развяжется из опасения, что за ним стоит такая сила? «Она делает деньги на сборе информации – возможно, она и Келсьеру ее передаст при первом удобном случае…»

Он улыбнулся.

– Без комментариев.

– Хм.

Они смотрели друг на друга с каменными лицами, затем на лице Наны отразилось некоторое разочарование, и оно же слышалось во вздохе, сорвавшемся с ее губ.

Ну что ж, нет так нет. Будь по–вашему. – Она выпрямилась в кресле, поправила подушку за спиной. – Да, я знаю, где искать Николаса Келсьера… во всяком случае, знаю, где он отсиживался после того маленького недоразумения с европейцами и где его еще можно было найти, во всяком случае относительно недавно.

– И цена этой информации?.. – поинтересовался Дрифт.

От келсьеровской сотни оставался еще солидный запас, а из того, что он успел разузнать о Нане Бастард, следовало, что ее информация, как правило, стоит заплаченных денег – да и неудивительно, иначе бы ей этим на жизнь не заработать.

– Видите вон ту площадку? – спросила Нана, кивком указав направо.

Дрифт нахмурился, шагнул поближе и глянул через перила. Внизу был тот самый боксерский ринг: мрачного вида, с проволочной сеткой, с пропитанными потом матами, на которых кое–где краснели брызги крови. Ничего похожего на стерильные, украшенные рекламными щитами ринги Межгалактической лиги боевых искусств, проводившей соревнования самого разнообразного характера, от грэпплинга при нулевой гравитации до полноконтактных боев, когда проигравшего утаскивали без чувств.

– Да? – отозвался он с нехорошим предчувствием в душе.

– Один раунд, – просто сказала Нана.

Он резко обернулся к ней и увидел, что она смотрит на него испытующе.

– Что?

– Один раунд, – повторила она, – такова моя цена для вас, капитан Дрифт. Мы подберем вам соперника – попробуйте выстоять один раунд против него. Не сдаваться, не уклоняться от боя. Выигрывать необязательно, только продержаться – и тогда я скажу вам то, что вы хотите знать. – Она наклонилась ближе и вдруг снова стала похожа на хищную птицу. – Вот и увидим, так ли сильно вам хочется заполучить эту информацию.