Текст книги "Секретный рейс"

Автор книги: Майк Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

КТО-ТО ЖЕ ДОЛЖЕН

Руки Дрифта сами собой, рефлекторно, рванулись вверх, но без толку: он грохнулся спиной на кухонную стойку. Запястья у маори были такой же толщины, как бицепсы капитана, и под слоем жира скрывались стальные мускулы и жилы, которые могли бы удержать на якоре космический корабль. Дженна услышала хрип: капитан пытался что–то сказать, но пальцы Апираны сжались так, что воздух в горло не проходил.

– Ап! – крикнула Рурк, и однозарядный бластер мгновенно нацелился на Апирану. – Пусти его! Он может нам…

Она не договорила. Свободная рука Апираны с ошеломляющей быстротой метнулась к ней, сжала ее запястья и с силой выкрутила. Рурк вскрикнула от боли, бластер упал на пол – Чанги отскочили, должно быть, испугавшись, как бы он не выстрелил кому–нибудь из них в ногу. Великан–маори без малейшего усилия притянул Рурк к себе, в последний миг выпустил ее запястья и взял ее шею в локтевой захват. Рурк, прижатая к его груди, врезала ему кулаком по спине, но он даже не охнул.

– Сволочь ты поганая! – громыхал Апирана над головой Дрифта, вновь перейдя на английский. Нe обращая никакого внимания на Рурк, почти рассеянно удерживая ее одной рукой, он протащил капитана через всю комнату к столу и прижал к нему, держа за горло. – И я все это время на тебя работал, сука!

Дженна в отчаянии оглянулась – маори все бушевал, а лицо Дрифта все больше и больше краснело, как он ни цеплялся пальцами за руки Апираны. Чанги отступили подальше, а Михей нагнулся за бластером Рурк, как ни в чем не бывало сунул его в карман и снова встал рядом с безразличным видом. Никто, судя по всему, не собирался бросаться на помощь, чтобы прекратить то, что вот–вот могло стать убийством.

«Кто–то же должен что–то сделать!» Эти слова эхом отдались у Дженны в голове – сколько раз она слышала их от отца, и всегда они оставались все такими же пустыми. Это было все равно что пожать плечами: высказался и переложил ответственность на кого–то другого.

Она сжала зубы и шагнула вперед.

– Апирана Вахаваха!

Великан повернулся к ней, лицо искажено гневом, на губах брызги слюны от надсадного крика. Глаза выпучены так, что чуть не выскакивают из орбит, – побелевшие, бешеные, окруженные темными полосами татуировки, которая сейчас нисколько не походила на боди–арт, – она придавала его чертам что–то свирепое, первобытное. Дженне казалось, будто она смотрит в жерло вулкана или на надвигающееся цунами – перед ней была сила природы, неукротимая и непобедимая, способная смять человека и отбросить с дороги.

Она хлестнула его по щеке – изо всех сил.

Апирана как–то говорил ей, что голова для маори священна. Самое страшное ругательство на языке маори «свари свою голову и съешь»: мало того что само действие представлялось как весьма унизительное, так еще и подразумевалось, что потом–то эта голова должна выйти вместе с испражнениями. Коснуться чьей–то головы без позволения и так невежливо, но для маори это немыслимо.

Правая рука Апираны выпустила горло Дрифта, замахнулась – пальцы сжались в кулак размером примерно с голову Дженны. Она набрала в грудь воздуха, зажмурилась и замерла в ожидании.

Через две секунды она опасливо открыла глаза. Дрифт все еще лежал на столе и хрипел, как сломанный кондиционер, отчаянно пытаясь глотнуть кислорода. Прямо перед ней возвышалась массивная фигура Апираны, словно приросшая к полу. Лицо у великана все еще было бешеное, но в глазах мелькало отчаянное замешательство.

– Прости, – торопливо проговорила Дженна, – прости, но ты же мог его убить! А я думаю, ты этого не хочешь. Если по–настоящему.

Апирана неотрывно смотрел на нее, и слышно было, как он скрежещет зубами.

– Пусти ее, – мягко сказала Дженна, кивая на Рурк. – Ее пистолет у Михея. Она тебя не застрелит.

Еще минуту маори молча смотрел на нее, затем резко опустил сжатый кулак и оттолкнул от себя Рурк. Та рухнула на пол, оглушенная, успев выставить вперед ладони, но на ноги не поднялась.

– Твою мать! – выкрикнул Апирана.

Великан схватил за пластиковое сиденье один из стульев, которые, как и стол, были привинчены к полу, чтобы не летал и по кают–компании во время маневров в гравитационном колодце. Послышался жуткий треск – Апирана отодрал сиденье от металлического корпуса и запустил в камбуз, где оно с грохотом сшибло кастрюли.

– Твою мать!

Кофейная кружка Дрифта разлетелась на осколки, оставив на стене коричневые брызги. Дженна отступила в сторону – маори метнулся к ней, она почувствовала, как ее обдало струей воздуха, когда его левая рука прошла в паре дюймов от нее. Та же рука поднялась, когда он был уже у двери, и ладонь впечаталась в панель со звуком выстрела. Апирана выскочил и скрылся в коридоре – только грохот и оглушительные ругательства раздавались по пути в каюту.

Дженна глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, чтобы сердце перестало так колотиться. За спиной у нее Дрифт пытался сесть. Его ноги свисали со стола.

– Спасибо, – просипел он, и даже за хрипом в его голосе слышалась благодарность. Я‑то уж думал, хана, прикончит меня верзила чертов.

– Я не ради тебя это сделала, – сказала Дженна, все еще глядя на дверь. – Ради него.

– Плевать, – сказал Дрифт, поднимаясь на ноги, – все равно ты мне, считай, жизнь спасла. Откуда ты знала, что он тебя не тронет?

– Я не знала, – призналась Дженна, – но у Апа это, кажется, больное место – когда его предают те, кого он считает для себя авторитетом… или когда ему угрожают, – добавила она, кивая на Рурк, которая тоже поднималась на ноги. – Он меня втрое больше, и я самая младшая в экипаже. Я ему не авторитет и не угроза.

«И к тому же мы с ним, кажется, нашли общий язык», – подумала она. Хотя она надеялась, что в ближайшее время повторять этот опыт не придется.

Глаза Дрифта смотрели на нее изучающе. Механический был, как всегда, непроницаем, зато настоящий словно оценивал ее. Наконец Дрифт чуть заметно кивнул.

– Ну, слава богу, что у тебя какие–то мозги есть и духу хватает ими пользоваться.

Он оглянулся на Тамару Рурк:

– Ты как?

– Бывало и лучше, – пробормотала она, потирая шею.

– Ну, что сказать – тут ты не одинока.

Дрифт смерил глазами Михея и Чангов и снова остановил взгляд на Дженне.

– Ну что? Еще кто–нибудь собирается меня убивать?

Ответом было молчание.

– Хорошо. – Он покрутил шеей, словно пытаясь поставить на место что–то свернутое железной хваткой Апираны, а потом протянул руку к Михею. Бластер попрошу.

– Это мой бластер, – угрожающе проговорила Рурк.

Михей перевел взгляд с одного на другую, но не шевельнулся.

– Михей, – будничным тоном начал Дрифт, – первое – это мой корабль, и я здесь капитан. Второе и, я так понимаю, более существенное для тебя лично кредитный чип с остатками денег я спрятал перед тем, как мы вошли в атмосферу. Так что, если хочешь получить свою долю, изволь подчиняться моим приказам.

Михей закусил губу, пожал плечами и бросил бластер Дрифту – тот ловко поймал. У Рурк блеснули глаза, но Михей вскинул руки:

Что? Не он один получал приказы от Келсьера.

– Он убил свой экипаж! – возразил Куай.

– Десять лет назад! – крикнул Дрифт так, что механик отшатнулся. – Что ты хочешь от меня услышать? Что я раскаиваюсь? Жалею, что так поступил? Отлично! – Он вскинул руки. – Считай, что я это сказал! Но если бы я не выкупил Цзя из тюрьмы, ты бы сумел наскрести для нее денег? А к чему бы ее приговорили, если бы она осталась за решеткой?

– Ты – Габриэль Дрейк, – процедил Куай. – Если ты думаешь, что я после этого буду с тобой летать…

Он покачал головой, не сумев или не пожелав закончить фразу, и с вызовом скрестил руки на груди.

Дрифт выдохнул в раздражении, затем перевел взгляд на сестру Чанг:

– Цзя?

Пилотесса, кажется, заколебалась, но шагнула в сторону и встала рядом с братом. У Дрифта еще сильнее вытянулось лицо.

– Михей?

– Я хоть куда, мне лишь бы деньги, – пожал плечами Михей и сделал пару шагов к капитану.

– А думаешь, много он теперь заработает? – спросила Рурк, стоявшая рядом с Чангами. – Он уже дважды в розыске.

– У него корабль, – заметил Михей. – А у нас что?

– Пилот, механик и Апирана, – отрезала Рурк, – и слайсер в придачу. Так, Дженна?

Все уставились на Дженну. Ей внезапно и совершенно не к месту вспомнилось, как она еще в школе играла в любительском спектакле – вышла на сцену, увидела зрителей и намертво забыла слова. Она потому так и любила шифры и коды – они не задевали ее эмоционально и не требовали принимать невозможные решения. Дрифт – это Дрейк, а Дрейк… он был когда–то ужасным пиратом. Рурк, конечно, рассудительная и ответственная, но для Рурк, как казалось Дженне, она всегда была только функцией: ценной, да, но все же не человеком, с которым можно и поговорить, и посмеяться. А вот капитан – тот по–настоящему старался, чтобы она почувствовала себя на корабле как дома, пусть и срывался иногда в последнее время.

Было и еще одно немаловажное обстоятельство – корабль. Корабль принадлежит Дрифту, а он – их главная надежда вырваться на свободу. Но далеко ли он улетит без Чангов? «И будет ли это все еще его корабль?..»

Браслет на левой руке Дженны издал тревожный сигнал. Она почувствовала, как вспыхнули щеки, но была рада отвлечься – хотя бы на то время, пока читает текст, бегущий по полированной поверхности.

– Что это? – спросил Дрифт, хмуря брови. – Опять…

– Нет, – ответила Дженна, не дав ему выговорить слова «электромагнитный импульс», – это процессор и дисплей, соединенные с главным терминалом в кабине. Да, я сама его собрала. – Она еще раз перечитала слова, бегущие по экрану, и у нее похолодело в животе. – Нам надо уходить. Европейцы готовят приказ задерживать все шаттлы класса «Кархародон».

– Откуда ты знаешь? – требовательно спросила Рурк.

Дженна бросила на нее такой взгляд, каким смотрела раньше на брата, когда тот проявлял особенную бестолковость. Это случалось нередко.

– Вы меня наняли как слайсера. У Спайна во всех мирах есть неофициальные каналы, по которым слайсеры обмениваются информацией, и я подключилась к ним, как только мы вошли в атмосферу, а потом настроила теги для оповещений. – Она постучала пальцем по браслету. – На наше счастье, кто–то где–то подсмотрел, что там европейцы задумали, и сообщил остальным. Не знаю, сколько времени уйдет на то, чтобы этот приказ вошел в силу, но нам оставаться на стоянке нельзя.

Рурк коротко и сурово кивнула.

– Нужно взлетать и искать, где отсидеться, раз уж покинуть планету мы пока не можем. У кого есть какие–нибудь контакты на Старой Земле? Цзя? Куай?

– Только родители, – ответила Цзя, – но у них в квартире «Иону» не спрячешь.

– Михей? – спросила Рурк, но наемник только головой покачал.

– Не думаю, что кто–то из знакомых Апираны будет рад его видеть, – вставила Дженна, и Рурк удрученно кивнула. – Можно попробовать поискать надежное укрытие по слайсерским каналам, но я даже не представляю толком, как к этому подступиться.

– И не надо, – твердо сказал Дрифт, пристально глядя на Рурк. – Это пока еще мой корабль, черт возьми. Поднимаемся в воздух.

Он шагнул вперед, не дожидаясь ответа, обогнул Рурк и Чангов и вышел из кают–компании.

– И куда летим? – нетерпеливо спросила Рурк удаляющуюся спину.

– В Атлантик–сити! – бросил через плечо Дрифт и исчез в направлении кабины. – У меня есть идея!

Секунды две остальные глядели друг на друга. Затем Рурк с досадой процедила:

– Куай, прекращай заправку, запускай двигатели. Цзя, иди за ним и смотри, чтобы он сам не вздумал корабль в воздух поднимать. Дженна, включи все каналы и отслеживай все, что может навести на мысль, что нас выследили. Михей, оставайся в боевой готовности и… а, черт, Апирана… Посмотри, он хоть на борту еще или нет, а если да, не снесет ли ему крышу, когда мы взлетим.

– Что, ты уже снова ему доверяешь? – возмутился Куай, тыча пальцем вслед ушедшему Дрифту.

Рурк потерла лоб ладонью – это был, пожалуй, самый эмоциональный жест, какой эта женщина позволила себе на памяти Дженны.

– Черт, не знаю я, – призналась Рурк, – но, доверяем мы ему или нет, похоже, у него есть план. И, помоги нам звезды, это уже хоть что–то – у меня сейчас и того нет.

В ПУТИ

На душе у Икабода Дрифта было… странно.

Больше десяти лет он носил в себе тайну, охранял ее так бдительно, что не раз чувствовал: еще немного, и она его раздавит. Страх разоблачения не слабел с годами – наоборот, усиливался, потому что чем дальше Дрифт уходил от своей прошлой жизни, тем большее мог потерять. Когда он, еле держась на ногах, выбрался из спасательной капсулы на Нгуене‑3 и двинулся искать ближайший островок цивилизации, он был готов к тому, что его схватят представители власти, отдадут под суд и в конце концов казнят как Габриэля Дрейка, и после того, как он открыл шлюзовые камеры на «Тридцати шести градусах», горькое раскаяние не позволило бы ему даже оспаривать справедливость такого приговора. Ниже падать было некуда.

Но потом он услышал новости: Габриэль Дрейк и вся его команда убиты при героическом штурме корабля у Нгуены-прайм. Теперь он был просто еще одним латиноамериканцем из толпы: Федерация Африканских Штатов не удержалась, чтобы не приписать себе заслугу его предательства, и это обеспечило ему защиту, о какой он и мечтать бы не мог, если бы власти стали прочесывать систему в поисках беглецов, не имеющих убедительной легенды. Он улетел оттуда на первом подвернувшемся пассажирском корабле, собрал все свои кредитные чипы, предусмотрительно припрятанные в разных надежных местах, и извлек все возможное из каперской карьеры Габриэля Дрейка, чтобы начать новую жизнь как Икабод Дрифт.

И все же он не мог отделаться от этой истории, до конца не мог. Не только потому, что деньги на покупку «Кейко» и «Ионы» были добыты в прошлой жизни, но потому, что эта тайна грызла ему сердце изнутри, как червяк яблоко. Сколько раз он просыпался в страхе – не наговорил ли во сне чего–нибудь такого, что могло бы натолкнуть на опасные мысли тех, кто оказался рядом в эту ночь? Сколько предлогов находил, чтобы никогда не брать в команду никого из ФАШ – а вдруг этот человек был когда–то на корабле, который он грабил, или его брат был, или мать, или кузен? Сколько раз ему отчаянно хотелось рассказать хоть кому–нибудь, объяснить, как все произошло! Чтобы кто–то выслушал историю его жизни, кивнул и сказал: да, правда, тебе не оставили выбора, я бы, пожалуй, точно так же поступил на твоем месте. Но у него никогда не хватало храбрости, да и слушателей подходящих не попадалось.

И вот теперь все вышло наружу. Не в доверительном разговоре с близким человеком – из него вытянули правду под дулом пистолета, при всех, кого он считал своими друзьями, а оказалось, им просто нужно найти козла отпущения. И тем не менее он чувствовал какое–то странное… освобождение.

– А что в Атлантик–сити? – спросила сзади Тамара Рурк.

Он сдержал желание огрызнуться, ответить насмешкой или потребовать извинений. Цзя протиснулась у него за спиной и плюхнулась в пилотское кресло, пальцы забегали по клавишам предполетных настроек, и по дрожанию палубы Дрифт понял, что Куай запустил главный двигатель. Три человека, которые еще минуту назад решительно выступали против Габриэля Дрейка, вернулись к привычному делу, потому что Икабод Дрифт предложил им выход, и он не намерен упустить свою удачу.

Теперь главное, чтобы сработало.

– Космодром под названием «Далекая звезда», – ответил он, поворачиваясь к Рурк.

Она глядела недоверчиво, но все же не кинулась душить его, чтобы отобрать свой бластер, и сейчас это уже можно было считать победой.

– Им управляет человек, которого я когда–то знал.

На лице Рурк ясно читалось, что она думает о людях, которых Дрифт когда–то знал.

– И этот твой приятель вот так просто позволит нам пересидеть у него, когда нас по всей планете разыскивают?

– Он мне не приятель, – поправил Дрифт, чувствуя, как палуба под ним слегка накренилась – Цзя начала взлет. – Но он у меня в долгу за то, что я спас ему жизнь, и гордость не позволит ему об этом забыть, хоть мы с ним тогда друг друга и недолюбливали. Плевать на европейцев – как бы ни взбеленились, а навсегда они Старую Землю не закроют. Другие правительства продержатся пару дней максимум. Потом беспорядки начнутся, если сообщение не восстановится и транспорт перестанет летать. Пересидим несколько дней, а потом наверняка сумеем ускользнуть.

– «Далекая звезда»? – Дженна стучала по клавиатуре, добывая информацию из Спайна. – Владелец… Александр Круз? – На ее лице крупными буквами было написано сомнение. – Не очень–то… обнадеживает.

– Пожалуй, не очень–то, – согласился Дрифт, – и все же это место, где мы можем укрыться от чужих глаз, пока на горизонте не прояснится немного. Алекс нас никому не сдаст.

Он старался говорить невозмутимо и уверенно, хотя сам уверенности не чувствовал. Но факт остается фактом – им нужно где–то спрятаться, и ничего хорошего не будет, если команда воспротивится единственному имеющемуся варианту.

– Ладно, – кивнула Рурк после недолгого раздумья, – но разговор не окончен.

– Жду не дождусь, – ответил Дрифт, не удержавшись от сарказма, – но пока давайте сосредоточимся на том, как нам убраться из Европы, идет? – Он нахмурился. – Погоди… а что же Ап?

Рурк хмыкнула и включила коммуникатор.

– Михей? Как дела?

– Здоровяк пока на борту, – ответил голос голландца. – Если только его каюта не научилась сама ругаться на языке маори.

– Принято, – ответила Рурк и переключилась на другой канал. – Куай? Что там с заправкой?

– Почти полные баки. Какие планы?

– Небо закрыто, – сказала Рурк, не сводя глаз с Дрифта, – но капитан уверяет, что знает место, где можно спрятаться, пока не появится окно.

– А бомб там не будет? А то с меня как–то уже хватит.

– Если будут, я их ему собственноручно в глотку запихну.

Рурк отключила коммуникатор, все так же глядя на Дрифта. Тот счел за лучшее не связываться.

– Тогда все, люди, – сказал он, взял свой наушник и снова включил сканер частот. – Летим на «Далекую звезду» и будем надеяться, что нас не засекут.

Они набрали высоту и полетели на юг, над Кельтским морем, а затем в плотном потоке воздушных судов – через Атлантический океан от Франции и Пиренейского полуострова, гонясь за солнцем на запад быстрее, чем оно само шло по небу. Радиоканалы у Дрифта в наушнике сообщали, что европейцы сосредоточили поиски на севере, главным образом в районе Исландии и на финской границе с Россией, и он мог только благодарить судьбу за то, что «Иона» вовремя сменил курс.

Полет проходил в напряженной обстановке. Дрифт почти ждал, что по радио вот–вот посыплются сообщения, которые вынудят их отклониться от курса, или, хуже того, внезапно появится корабль–перехватчик, готовый к атаке. Ко всему прочему, даже фантастические резервы работоспособности Цзя начали истощаться после долгого перелета, вхождения в атмосферу и всяческих ухищрений по пути в Амстердам и обратно, да и в воздухе все еще висел горьковатый привкус недавней стычки. Дрифт был готов сорваться с места в любую минуту, если вдруг кого–то прорвет или пилотесса заснет над панелью управления, и когда раздался голос Цзя, докладывающей, что они приближаются к Восточному побережью, он чуть из штанов не выпрыгнул – ему показалось, что она сейчас сообщит о какой–нибудь катастрофе.

– Ты как? – с любопытством спросила Дженна.

– Теперь лучше, все–таки мы на финишной прямой, – честно ответил Дрифт, пытаясь делать вид, что просто очнулся от бездействия. Постучал пальцем по наушнику. – Можешь настроить меня на канал «Далекой звезды»?

– Готово.

На экране терминала высветился значок. Дрифт нажал на него, включил связь и украдкой облизнул губы. Вот сейчас–то все и может полететь к чертям, а если его обещанное укрытие откажет им в гостеприимстве, лучше не думать о том, сколько у пего шансов сохранить команду или унести ноги от европейцев. Но не тащить же людей туда, не получив вначале хоть какие–то гарантии. Линия затрещала и ожила – скучающий женский голос проговорил в ухо с североамериканским акцентом:

– Космодром «Далекая звезда».

Он постарался выговаривать гласные точь–в–точь как она. Люди всегда приветливее реагируют на знакомый акцент.

– Это «Поминки по Тамсину». Просим посадки и открытую линию с Александром Крузом.

Он произнес все это с такой небрежностью, словно ничего естественнее на свете и быть не могло, и это неприятно удивило собеседницу.

– Прошу прощения, сэр?

– Мой корабль просит посадки, – пояснил Дрифт, – а мне нужно срочно поговорить с Александром. – Он приложил усилие, чтобы голос звучал бодро и деловито, без снисходительности или враждебности. Другой человек, не так мастерски умеющий заговаривать зубы, может, и попытался бы припугнуть или пристыдить диспетчера, чтобы добиться своего, но Дрифт твердо знал: люди обычно не горят желанием открывать дверь тому, кто их оскорбил. – Он ведь все еще управляет космопортом, верно?

– Хм… да, сэр, – ответила диспетчер, и в голосе у нее по-прежнему отчетливо слышалась неуверенность, – но мистер Круз не принимает звонки от неизвестных.

– Вполне понимаю, – успокаивающим тоном ответил он, и поверьте, я бы не стал просить, если бы это не было так важно. – Он поколебался, но выбора особого не было. – Вот что я вам скажу: не будете ли вы так любезны связаться с ним и сказать, что Габриэль хочет поговорить с ним насчет Тантала? Если он откажется принять мой звонок, я вас больше беспокоить не стану.

– Я… Хорошо, сэр, подождите минутку.

– Насчет Тантала? – переспросила Дженна.

– Планета такая, – невозмутимо пояснил Дрифт, отключив пока микрофон в наушниках. – С орбиты она выглядит зеленой, и ученые сначала надеялись найти там внеземные формы жизни, но потом оказалось, что это просто какой–то химический элемент в почве или что–то в этом роде. Я там как–то спас Алексу шкуру, хотя он меня не поблагодарит, когда я ему об этом напомню.

– А если она сейчас скажет, что он не хочет с тобой разговаривать? – вклинилась Цзя. – Ты ей оставил лазейку.

– Я дал ей возможность переложить ответственность на другого, не соединяя меня напрямую и не отклоняя звонок, который ее босс, может статься, захочет принять, – сказал Дрифт, вглядываясь в надвигающееся побережье Нью-Джерси – сплошная сталь и бетон. – Вот и вся лазейка.

– Так что, сажать, что ли? – спросила Цзя, начиная поворачиваться носом к огромным зданиям с рекламными щитами двух–трехметровой высоты, такими яркими, что видны были через полосу океана.

– Погоди, дождемся ответа, – сказал Дрифт.

На этот раз пилотесса все–таки оглянулась на него через плечо.

– Не говори, что ты заставил меня лететь сюда без всякой…

– После того, что только что произошло, лучше удостовериться, что здесь безопасно, – оборвал ее Дрифт. – Алекс – порядочная сволочь, но если он скажет, что даст нам убежище, значит, даст. Если я не дождусь от него такого обещания, пожалуй, лучше будет попытать счастья где–нибудь в другом месте.

Коммуникатор пискнул, и Дрифт включил связь, прежде чем Цзя успела возразить.

– Алло?

– Это Алекс Круз. Кто говорит?

– Алекс, ты отлично знаешь, кто говорит, – сказал Дрифт, оставив нью–джерсийский акцент, и голос у него стал резким.

Круз – это тебе не скучающая диспетчерша, которую нужно умасливать. Он всегда был человеком из льда и стали, скованным рамками своего нелепого морального кодекса, такой с места не сдвинется, пока не столкнешь. Вряд ли он изменился теперь, когда сделался владельцем серьезной недвижимости и внешне легального бизнеса. А кроме того…

Повисла пауза.

– Ты мертв.

В этих словах не было угрозы. Тон был такой, словно человек никак не может поверить собственным ушам.

– Значит, ты медиум, поздравляю, – огрызнулся Дрифт: голос Круза всколыхнул давние воспоминания и вернул к жизни манеру речи, свойственную когда–то Габриэлю Дрейку. Дрифт и не пытался этому противиться: нужно было, чтобы собеседник ему поверил, и поскорее. – У меня тут корабль ждет посадки, и кофе бы тоже не помешал.

Он видел, как у Дженны взлетели вверх брови, но пока оставил это без внимания.

– Слушай, я не знаю, кто ты…

– Алекс, заткни пасть и слушай, – перебил Дрифт, не дав собеседнику выразить недовольство. – Ты у меня в долгу, и я пришел за долгом. Понимаю, что тебя это не радует, и даю слово, что уберусь с твоих глаз как только смогу, и будем квиты, но до тех пор не пытайся пудрить мне мозги и не делай вид, что меня не узнал.

– Твою бога мать… Это что, правда ты?

Дрифт невольно широко улыбнулся, но постарался, чтобы по голосу этого было не понять.

– Дошло наконец–то.

Еще на несколько секунд повисла пауза.

– Ну, тогда садись, что ли. Кружка для тебя найдется.