Текст книги "Сувенир с Мирассы (СИ)"

Автор книги: Марлона Брандеска

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 72 страниц)

– Теперь по поводу докторов. Есть у тебя контакты с высококлассными специалистами, особенно генетиками?

– Н-нет… Хотя, погоди. Сейчас отправлю тебе координаты папиного секретаря, сошлись на меня, и проси у неё, кого хочешь. Только не говори, для чего тебе.

– А она сама не скажет?

– Ха, папин секретарь – это киборг, почти как твой навигатор, только круче. Если произнести кодовое слово, то она никому ничего не скажет. Просто в начале разговора скажи, что ей привет от Тамрии. Запомнишь? Тамрии.

– Не я, так Деона запомнит, – отмахнулась я. – А ты уверена, что твой папочка не в курсе останется?

– Да, да, уже раз сто проверено было!

Я недоверчиво хмыкнула. Ох, вряд ли… Не производил родитель Линны впечатление эдакого легковерного простачка. Скорее всего, это был просто пароль для его непутёвой дочки и, заодно, гарантия, что в затруднительной ситуации она не пойдёт совсем уж налево помощи искать. А притвориться, что он не в курсе её дел – это проще простого. Ну, может, это и к лучшему обернётся, если её папаша будет знать, что я делаю для его наследницы…

– Хорошо. Будем надеяться, что всё пройдёт гладко. Теперь по поводу таблеток для замо… Вайятху. Ты узнала, что это за лекарство было?

Линн вздохнула и покачала головой.

– Нет, муж успел очистить все шкафы и тумбочки в своей спальне. Я смогла только найти несколько обёрток под кроватью, но не знаю, то ли это, что ты просила, или нет.

– Ладно, скидывай, что есть… – разочарованно сказала я.

Линна приложила к экрану, одну за другой, четыре порванных упаковки из-под лекарств, каждую с обеих сторон.

– Деона, сохрани это и восстанови, что возможно… – скомандовала я кибер-ассистенту.

– Да, Тэш, – отозвалась машина.

– Ладно, тут один момент... Ты говорила, что Вайятху ловили около моря, так?

– Вроде, да.

– А почему он мне сказал, что не знает, что такое улица?

– Понятия не имею… Может быть, ты его неправильно спросила? Для обозначения пространства снаружи дома есть специально слово: бародэ. Попробуй ещё раз!

– Угу, спасибо. Ещё вопрос… Линн, что ты с ним сделала?

– Что?.. – на лице подруги появилось искреннее недоумение. – О чём ты?

– Я имею в виду, что он тебя боится… Даже не столько тебя, сколько… твоих интимных частей тела. Поэтому я спрашиваю, что ты с ним сделала? Только не ври, Линн, у меня уже времени нет. Правду!

Подруга опустила голову и, если мне не изменило зрение, покраснела. Вот это новость! Краснеющая Линн – это уже из разряда фантастики! Всевидящий, да что ж там случилось-то?!

– Ничего я не сделала… Ну, во всяком случае, ничего особенного… Уверяю тебя! Совершенно обычная вещь… Всего лишь оральные ласки… ну, что тут такого?! Это все делают! Я не понимаю… почему он… Из-за чего он так…

И она захлюпала носом.

Н-да, действительно, странно… Неужели за сто лет сексуального рабства Вайятху ни разу не делал этого для своих хозяев? Быть не может… Или тут дело именно в том, что хозяева были мужчинами, а Линн – женщиной? Или в том, что она не была его хозяйкой, на которую он был запрограммирован?

– Линна, перестань рыдать! Скажи мне ещё вот что: почему деду твоего мужа подарили раба-мальчика? Почему не девочку?

Подруга ещё раз всхлипнула и пояснила:

– Вайятху девочками не бывают. Только мальчиками.

– Ладно, поняла... Спасибо, Линн! Теперь давай прощаться, я прямо сейчас пойду готовиться к гипер-прыжку.

– Тэш… – тихо попросила подруга, – пожалуйста, дай мне посмотреть на него! В последний раз…

Я только покачала головой. Н-да, воистину странное действие оказывает кикиморыш на её мозги!

– Деона, – мысленно спросила я. – Что там в рубке?

– Твой пассажир проснулся, сидит на полу.

– Ладно, переведи вызов Линн туда. Пускай попрощаются, если уж ей так приспичило.

– Как скажешь, Тэш.

Странно, но в голосе машины мне почудились недовольные нотки. С чего бы?

– Линн, сейчас тебя Део переключит на рубку, он там. Прощайся, я мешать не стану. Даже не пойду туда. Просто прошу, постарайся его… не пугать, ладно?

Она молча кивнула, продолжая заливаться слезами. Просто Вограны знают что!

Экран погас и я, наконец, вздохнула с облегчением. Вот ведь, устроила прямо трагедию, в духе архаичных авторов. Так и ждёшь, что кто-нибудь из них сейчас травиться или топиться побежит! Чтоб им…

Я успела умыться, одеться и убрать кровать, когда Деона сообщила, что Линна отключилась. Пожав плечами, посмотрела на часы: десять минут! Однако, прощание проходило с размахом, суд по всему… Ну, надеюсь, я не обнаружу сейчас холодеющий трупик лягушонка, убитого расставанием со своей госпожой…

– Деона, срочно готовь катер к гиперу. Подготовительный период – полчаса максимум. Минимум – пятнадцать минут. Поехали.

– Хорошо, Тэш.

Я вышла из каюты и нехотя пошла в рубку. Просто ноги не хотели идти! Ну их, к диосам, я терпеть не могу трагедии, а там за версту пахло всемирной катастрофой! Войдя, я убедилась, что была права. А так хотелось обмануться!

Лягушонок сидел на полу, обхватив колени руками, и громко всхлипывал. Вот, Вогран его побери, ещё и этого утешать надо! Я присела рядом, положила руку ему на пелчо и доброжелательно спросила:

– Эй, эй… Маугли! Ну, не надо разводить сырость!

Кикиморыш послушно вытер глаза руками и выдавил из себя:

– Госпожа… Вайятху нет… совсем нет! Ничей… Вайятху умрёт, если ничей… до конца умрёт!

И опять затрясся. Вот ещё наказание! Ну, ведь просила я её: не расстраивай ты это недоразумение! И на тебе… Чего, интересно, она ему сказала-то? Продолжая поглаживать рыдающего заморыша по голове, мысленно попросила:

– Деона, воспроизведи мне их разговор, только с переводом.

И началось!

«– Долло, Долло, мой малыш! Мама скучать очень!

– Госпожа? Госпожа?..

– Да, да, мама любить, скучать, не хватать малыш Долло… очень сильно!

– Госпожа, простить… Простить… Вайятху делать что-то не так?

– Нет, нет…

– Почему вайятху здесь, белая комната, серая комната? Вайятху виноват? Простите, простите! Вайятху больше не говорить, молчать, молчать всегда! Даже господин бить, Вайятху молчать!

– Долло, Альдор тебя бить?!

– Нет, нет… хотеть но не бить. Вайятху испугаться… но больше не! Взять домой. Пожалуйста! Я боюсь!

– Долло, Долло, мой малыш! Мама не может взять, потому что господин сердиться! Находить Долло и сильно-сильно бить… не хотеть так! Мама спасать свой Долло, мама просить Тэш помочь! Тэш быть мама для Долло!

– Мама? Мама?! Нет, пожалуйста… пусть дома, я хочу дома… Не здесь!

– Долло, милый, слушать маму внимательно, очень внимательно! Мама любить Долло и хотеть добра! Понимать?

– Да…

– Мама думать о Долло очень-очень сильно! Мама спасать свой малыш, передать Тэш. Она твоя мама.

– Нет…

– Да, малыш… Теперь вайятху не иметь имени. Больше не. Только Тэш дать имя. Вайятху слушать Тэш! Очень много слушать Тэш! Только Тэш! Понимать?

В ответ рыдания.

– Вайятху понимать?

– Д-да…

– Тэш дать новое имя Вайятху. Старое нет. И не быть. Прощай, Вайятху… Я помнить тебя. Всегда-всегда…

– Госпожа, госпожа!..

– Нет! Госпожа нет! Тэш есть! Всё! Прощай!

Отчаянные рыдания лягушонка. И вдруг, в самом конце. На лингве:

– Пусть Всевидящий хранит тебя…»

Сигнал окончания связи.

Я продолжала сидеть, как примороженная, машинально гладя всхлипывающего кикиморыша по плечу. Тааак, это что такое сейчас было-то? Отказ от Маугли, что ли? То-есть, Линна дала понять Вайтху, что у него больше нет хозяев, теперь он не их собственность, а моя? Так, что ли?

Рррррр… Ещё бы понять, что теперь у него в голове после такого прощания будет. И ещё же имя! Если у него теперь нет имени, и если это означает то, что я думаю, то… Дав ему новое имяя, я закреплю свои права на него? Так, что ли?

Уф, надо попробовать.

– Вайятху не умереть. Вайятху жить с Тэш. Белая комната. Хорошо!

Рыдания усиливаются. Ну, что за…

– Маугли успокоиться. Тэш успокоиться и говорить. Маугли слушать.

– Маугли кто есть? – спросил кикиморыш, вытирая ладонями лицо.

– Ты есть Маугли! – для верности я ещё ткнула его в грудь, чтобы уж любые сомнения рассеять. – Вайятху есть Маугли!

Лягушонок недоверчиво моргнул.

– Тэш… госпожа? Госпожа дать новое имя?

– Да! – Вограны его знают, новое или совсем-совсем старое. Впрочем, это неважно, главное, что имя другое! – Вайятху есть Маугли. Понимать?

Горестно кивает, хотя в глазах уже появилась какая-то надежда.

– Госпожа… госпожа брать Вайятху? Совсем?

– Угу, – кивнула я. Вот именно что совсем. Со всеми болячками и проблемами. Совсем. Вот ужас-то!..

Лягушонок, всё ещё вздрагивая, вытянул ноги, потом лёг на спину, закрыл глаза и сообщил:

– Вайятху быть готов, госпожа…

Я уставилась на него в недоумении.

– Что быть готов, Маугли?

– Госпожа брать… Я готов.

Я потрясла головой. Как я его, к диосам, «брать» должна?! Увидев моё недоумение, кикиморыш принялся объяснять мне, что надо вызывать лекаря. А до того я должна поставить ему своё клеймо.

– Чтоооооо? – взвилась я. – Что клеймо?!

Вайятху испуганно сжался.

– Господин клеймить… Раньше господин тоже клеймить… И до – клеймить…

– Где?! – взревела я.

Перепуганное недоразумение торопливо продемонстрировало мне последовательно шею, подмышку и бедро. Приглядевшись, я рассмотрела три аккуратные, малюсенькие отметины, явно выжженные на коже, причём уже довольно давно. Каждое из них изображало одну и ту же эмблему: крест, составленный из звёзд, и обвитый какой-то ползучей тварью. Эстеты, чтоб их Плорад пожрал, потом отрыгнул и снова пожрал! Вообще в дикость ударились… Лягушонка метили, как животное!

Хотя, возможный вариант – закрепление гипноустановок, налагаемых на его мозг при смене хозяина… Хотя, странно. Боль, скорее, способна разрушить их… так, может, наоборот, – как раз разрушение предыдущих установок, чтобы можно было поставить новые? Ррррррр…. Это что же получается, – теперь мне надо его жечь? Мрак!

Сувенир 6

Я стиснула зубы, чтобы не выругаться вслух. Клеймо, гипноз, Вограны знают, что ещё… А у меня осталось десять минут до гипера! Или меньше?..

Деона спокойно проинформировала меня:

– Тэш, системы корабля проверены, начата подготовка к гипер-прыжку. Третья ступень. До прыжка осталось двенадцать с половиной минут.

Так, значит все трагедии откладываются на потом. Сначала гипер, а потом будем разбираться с остальным…

– Маугли, слушать Тэш! Внимательно! Госпожа эээ… брать Маугли позже! Сейчас надо лечь готовиться прыжок! Вставай, идти каюта!

Лягушонок послушно поднялся, хотя, судя по кофейным блюдцам, в которые превратились его глаза, ничего не понял и перепугался. Но спрашивать ни о чём не решился. Я потащила его за собой, на ходу пытаясь сообразить, как сделать так, чтобы он лежал спокойно во время прыжка, причём, без меня. Ведь мне-то придётся вернуться в рубку. Времени нет, совсем… Пожалуй, придётся действовать жёстко. Эх, ну почему всё летит кувырком?! Ни одного дела не удаётся сделать так, как задумано!

В каюте я уложила лягушонка на свою кровать (всё равно он не видел ещё, как я сплю на ней, так что должен был пережить этот момент) и быстро зафиксировала его тело, специальными ремнями, чтобы он не пострадал во время гипера. Всё-таки, отличный у меня катерок! И каюта – не только каюта, а ещё и лазарет, и гипер-капсула. Поэтому я могла не беспокоиться о том, переживёт ли заморыш ускорение. Надо только усыпить его, на всякий случай… Ну, это быстро.

– Маугли, Тэш делать чуть больно, немного! Маугли спать, потом Тэш будить… Всё хорошо! Маугли с Тэш! Тэш заботиться. Понимать?

Кофейные блюдца превратились в чайные, из которых плескало ужасом, но лягушонок послушно повторил пересохшими губами:

– Вайятху слушаться… Госпожа говорить что, Вайятху делать…

Я про себя опять выругалась. Ну, что за оранжерейное растение! По полчаса ему приходится объяснять, что надо сделать, иначе – обморок обеспечен. К Вогранам, некогда мне быть нежной сейчас… Модуль выдвинула, снотворное в инъекционную установку заправила, надо колоть.

Подвела установку к предплечью, прижала посильнее и… наглядно увидела, что на страх у лягушонка, действительно, неадекватная реакция! Вот уж некстати, так некстати. Некогда мне его успокаивать традиционным образом!

Так, ну, помнится, я уже думала, как решить эту проблему медикаментозным методом. К снотворному добавился релаксант, надеюсь, доза не слишком велика… к диосам! Выйдем из гипера, будем разбираться… А теперь – спать! Кикиморыш покорно закрыл глаза, хотя, по-прежнему, вздрагивал. Несмотря на то, что у меня самой времени на подготовку оставалось всё меньше, я тратила драгоценные секунды на то, чтобы убедиться, что процесс пошёл. Да… расслабился. Уф! А теперь – вихрем в рубку, в кресло и быстро пристёгивать крепёжные ремни. Пять минут до прыжка.

Галопом просмотрела данные о выходе, параметры прокола… координаты… готовность гипер-установок… В последние две минуты быстро приказала Део заложить другие координаты точки выхода. Геона, конечно, дальше от Второй, чем спутник Даос, но зато у меня будет время, чтобы подготовиться к прилёту. И если кто-то отслеживает мой маршрут, пусть он допустит ошибку. А я буду знать об этом…

Деона укоризненно сообщила, что данные для выхода заданы слишком поздно, но ввела всё, что я просила, и отчиталась, что катер к прыжку готов. Я заняла необходимое положение.

– Део, выдвигай колпаки. Начинай считать.

В полу вокруг моего кресла возникла щель, похожая на чёрную черту, из которой начал подниматься прозрачный купол гипер-капсулы. Я знала, что вокруг кровати, на которой лежал лягушонок, происходило то же самое. Капсула должна защищать то, что заключено внутри, даже если во время прыжка возникнут какие-то проблемы, не приведи Всевидящий.

Прозрачные лепестки сомкнулись у меня над головой, создавая иллюзию целостной оболочки, и одновременно Деона начала обратный отсчёт:

– Двадцать… девятнадцать… восемнадцать…

Обычно в эти секунды я ни о чём не думаю, просто жду, когда наступит ни с чем не сравнимое ощущение пространственного переноса материи на миллиарды комсеков, в заданную точку. Передать словами это невозможно, это нужно пережить. Среди пилотов кораблей бытует байка, что гиперпрыжок или принимает тебя, или отвергает. Если принимает – то каждый раз ты будешь испытывать чувство необъяснимой эйфории, если нет – это будут худшие мгновения твоей жизни. Пилоты, кстати, шутят, что они – последние ненаказуемые наркоманы Галактики, потому что летают просто, чтобы прыгать в гипер…

Не знаю, как Космос отнесётся к лягушонку, но мне повезло. Для меня прыжок – это как слияние с бездной, мгновенная потеря себя, растворение в потоке частиц, которые вечно несутся через пространство, свободные и неуловимые, подчиняясь лишь собственным законам, неведомым живым существам…

– Пять… четыре… три…

Я ещё успела подумать о лягушонке и пожелать ему заснуть до прыжка…

– Два… один… Пуск!

Головокружительный полёт сквозь пространство, которое поглощает меня, и становится мной...

Когда я открыла глаза после гипер-прыжка, то сначала, как обычно, вслушивалась в звуки корабля. Слава Всевидящему, ни сигналов тревоги, ни тем паче, сирены, не было. Можно выдохнуть и выбираться посмотреть, как там кикиморыш.

Защитная капсула с тихим шорохом уползала обратно в пол, освобождая меня из своего кокона. Крепления ремней автоматически отстёгивались, с тугими щелчками. Ну, надеюсь, лягушонок не испугается, когда они вокруг него запрыгают...

– Привет, Део, – поздоровалась я.

Неважно, что наш последний разговор состоялся всего несколько секунд назад, – во время прыжка время ощущается иначе, может показаться, что прошло несколько минут. А некоторые пилоты утверждали, что ухитряются прожить аж целую жизнь, в каком-то параллельном мире. Но я в такие россказни не очень-то верила. Впрочем, пойди, проверь, что у него в развоплощённом мозгу творится в это время…

– Привет, Тэш, – ответила Део, – поздравляю с успешным выходом из прыжка.

– Спасибо! – это традиция, а традиции мы свято соблюдаем, даже если сами над собой смеёмся… – Как пассажир?

– Спит, – отрапортовала ассистент. – По физическим показателям с ним всё нормально.

– Угу, это очень хорошо. Пусть пока поспит, мне надо кое-что сделать…

Покряхтывая, выбралась из кресла, попутно откидывая защитные ремни, не успевшие спрятаться в места креплений. После гипера меня всегда немного покачивало, но это были пустяки. Ощущение единения со всем огромным, пронизанным светом космосом медленно уходило из тела. Последними вечный холод покидал пальцы рук и ног… Всё! Можно жить дальше!

На внешних экранах медленно вращался диск Геоны. Захолустная планетка, прямо скажем, но мне, в данном случае, только на руку. Я связалась с местными Службами контроля за околопланетным пространством, подтвердила выход из гипера и проинформировала их о своём дальнейшем маршруте. Получила координаты начала оси, времени вылета и попрощалась с наблюдателем, который отслеживал моё появление.

Потом села перед экраном вифона и вытащила из засекреченных архивов список людей, повторно встречаться с которыми мне бы не хотелось. Вопреки распространенной практике, я не уничтожала эти коды доступа, просто откладывала в «чёрный список» на «чёрный» же день. Например, как тот номер, который я поставила сейчас на вызов.

Прошла одна минута, пошла вторая… Но я не отключалась, потому что знала, – это правила игры. Те, кто не в курсе, уже нажали бы кнопку отмены звонка. Две минуты… И вот он – сигнал ответа. Только экран остаётся чёрным. Всё правильно, – я помнила, что Эдор не любит светиться перед незнакомыми людьми. Даже первым никогда не отвечает. Вздохнув, начала разговор сама:

– Привет, Комсо! Это Тэш из Коппарна. Возможно, ты меня помнишь? Мы как-то встречались на Паламе, ты помогал мне грибочки собирать.

Спустя мгновение из черноты экрана доносится знакомый низкий, бархатный смешок.

– Привет, Жужелица.

О, как будто он меня только что вспоминал! Ну, я-то знаю, что это не фокус. С тех пор, как все, кому не лень, обзавелись кибер-консультантами, каждый щеголяет «феноменальной памятью». У меня тоже почти на каждого знакомого заведено «досье», с диоснимками, записью голоса, привычками и всё такое… Мало ли.

– Я слышал, те грибочки под корень извели потом?

Ещё бы! Кому понравится плантация галлюциногенных грибов прямо рядом с лагерем отдыха для детей? Так что плакать по этому поводу я не собиралась…

– Так что там у тебя? – лениво интересуется мой невидимый собеседник. – Опять ботанические изыскания проводишь?

– Если бы! – подстраиваясь под его манеру говорить, тяну я. – Теперь меня фауна больше заботит.

Опять донельзя сексуальный, томный смешок.

– И что за проблемы с фауной?

– Нужно провезти один экземпляр на Вторую, но нигде не регистрировать, не фиксировать его прибытие вообще. Это возможно?

– Всё возможно в этом мире, – Эдор-философ! Обалдеть… – Если постараться… Что ты можешь предложить?

– Ну…скажем, десятитомник. Из первых рук.

– Мммм… а на пятнадцать не растянешь?

– Хм…Ну, тогда мне нужны ещё легенды. Для фауны.

– Двадцать томов – и выбирай любые.

– Пятнадцать. И мне нужны уникальные. Под заказ.

– Совсем-совсем уникальные?

– Ага.

– Ну, и кто в главной роли?

– Он тебе должен понравиться…

По мере того, как я описывала лягушонка, мой невидимый собеседник реагировал всё более удивлёнными возгласами. Наконец, когда перечень параметров для документов был исчерпан, он, не удержавшись, спросил:

– Кого ты там отрыла, Жужелица? Это что, новый вид?

– Нет. Это вообще не вид. Единичный экземпляр.

– Ааааа, вот оно что… Ну-ну, даже интересно.

В конце концов, мы сошлись на том, что мне обеспечат посадку в космопорту, но на частную площадку, со специальным сотрудником Встречающей и Провожающей службы. Дальше, через два-три дня, мне на квартиру должны будут привезти новые документы для лягушонка, хотя как Эдор сможет их состряпать с учётом всех сложностей, я не представляла. И за всё это я должна была выложить двадцать тысяч кродов.

Пока же мне предстоял перелёт до Второй, длиной в четыре дня. Как раз должно хватить времени, чтобы закончить некоторые дела и приучить Маугли к мысли, что он поменял не только хозяйку, но и планету…

Полюбовавшись на спящую физиономию заморыша, я быстро приняла душ, переоделась, послонялась по камбузу, что-то съела, и вернулась в рубку. Ну, пора переходить к самому неприятному моменту…

– Деона, мне нужна информация об ожоге, таком как у Маугли. Какой степени это были ожоги, возможность использования боли, как катализатора для уничтожения старых психоустановок и подготовки к новым. Ещё посмотри, пожалуйста, можно ли использовать обезболивающие.

– Сделаю, Тэш.

– И, кстати, как его делать вообще, это клеймо?

– Поищу. Может, где-то в архивах сохранились сведения.

– Поищи, – грустно сказала я и подошла к экрану, на котором мерцали звёзды.

Нет, ну полный мрак! В наше-то время, когда слетать в другую планетарную систему стало так же просто, как когда-то съездить в соседний город, я вынуждена придумывать, как мне выжечь клеймо на живом существе! О, Всевидящий, до сих пор не могу поверить…

– Тэш, требуемые сведения найдены. Смотри.

И на экране появились диоснимки старых изображений, явно из архива. И снимки были, мягко говоря, неприятными…

– Вот это – подлинные старые приспособления для клеймения скота.

– Кого?

– Животных. Домашних животных, Тэш.

– А, поняла…

– Вот это – более поздние клейма, электрические, игольчатые. Обрати внимание, что после их использования шрамы остаются куда тоньше.

Обратила.

– А это – последние из действительно использовавшихся когда-то устройств, лазерные. От них оставались самые тонкие шрамы. Иногда их применяли на людях.

Я содрогнулась.

– Теперь, что касается самого клейма. Чтобы остался нестираемый рисунок, это должен быть ожог третьей степени. С последующим образованием струпа. Получается путём воздействия на кожные покровы предметом, разогретым до 900 – 1500 градусов. Что касается обезболивающих, то мне кажется, применять их бессмысленно, если установка на снятие психических кодов лежит через боль. Потом – можно. Но сам процесс должен быть естественным. Межу прочим, неплохим анестезирующим действием обладают эндорфины, выделяемые мозгом в момент удовольствия.

– Удовольствия? – пробормотала я. – А что… это как раз возможно. В саааамый такой момент… Нет, лучше чуть позже, а то закрепится такая ассоциация, будет у кикиморыша одной фобией больше… Ясно, Деона, спасибо.

– Не за что, Тэш. Всегда рада помочь. Кстати, пора вылетать – наше время.

– Давай, сама справишься?

– Думаю, да, – с гордостью ответила ассистент.

Что ж, с моей стороны это, наверное, было неправильно, – вложить в её программу именно такие интонации, когда она говорит о своём непосредственном предназначении, зато они придавали ей гораздо больше человечности. И мне это нравилось! В конце концов, она, действительно, была классным навигатором!

Погордившись вместе с Деоной, я вернулась к насущным проблемам. Значит, так. Придумать из чего сделать клеймо, выжечь его на лягушонке, поменять его психологические установки… О, Всевидящий! А какие новые установки я должна ему дать?! Не убегать, не возражать, не мешать, делать всё, что скажут?! Или наоборот? Как я могу взвалить на себя решение о том, каким он должен быть?! Не знаю, кому это под силу, мне – точно нет! Вот так заложишь что-нибудь, а оно потом войдёт в противоречие с его личными устремлениями, и что? И всё, психическое расстройство обеспечено… Или отложить программирование до посещения специальной клиники?

Я попыталась представить себе, как прихожу в кабинет гипнолога и говорю, что мне необходимо перенастроить раба, да ещё и сделать это после того, как я поставлю на нём клеймо, прямо тут, на глазах врача! Всё, вызов сотрудников охраны порядка мне обеспечен будет, и хорошо, если сам врач не пострадает… Подпольно сделать то-же самое? Эдак я до конца жизни буду трястись, в ожидании шантажа… К диосам, чего я трушу-то? Это же просто маленькая операция. Совсем маленькая… Ещё бы самой в это поверить! Хуже всего то, что главным составляющим этого действия должна быть боль… Всевидящий, если б кто знал, как я не хочу этого делать!!!

Так, ну, поплакалась, а теперь вперёд, на камбуз, искать что-нибудь вместо клейма… Хотя, какая разница-то? Ведь я не собираюсь картинки рисовать на кикиморыше, значит, в принципе, можно использовать любой металлический предмет, лучше маленький. Мне же вообще нужен только механизм запуска разрушения старых установок!

Тихо бесясь от злости, я облазила все кухонные агрегаты на камбузе и поняла, что открытого пламени мне не найти. Разогревочный шкаф для накаливания металлических предметов не подходил, духовой – тоже. Ничего, похожего на плиту, на моём камбузе отродясь не стояло. Ну и ну, проблема нашлась там, где её не ждали…

В самый разгар погрома шкафа с инструментами в багажном отсеке, который я устроила, Деона невозмутимо сообщила, что Вайятху проснулся и зовёт меня. Торопливо бросив всё, я пошла в каюту.

Он и вправду ждал меня: как только увидел, так просиял, вскочил с кровати, упал на колени и обнял мои ноги.

– Госпожа, Госпожа… потерять вас… думать один остаться…

– Нет, нет! Тэш ждать Маугли просыпаться, и идти есть. Хотеть?

Лягушонок с энтузиазмом закивал головой. Ну, ясное дело…

– Пойти где есть, – сообщила я ему и повела на камбуз.

Там повторилось представление «самый невоспитанный Вайятху в данном секторе Галактики», после которого пришлось убирать пол и отмывать самого лягушонка. А всё потому, что он ухитрился уронить на себя и на пол черничное пюре. Зрелище было незабываемое! Особенно, когда испуганный заморыш начал синеть, в цвет размазанному по его животу ягодному пюре.

Я от души повеселилась, глядя на него. Потом отвела в душ и велела вымыться как можно быстрее, чтобы не расходовать зря воду. Кикиморыш тут же струсил и воду вообще включать не стал, в результате чего мне пришлось отмывать его синий живот специальными салфетками.

А потом я опять взялась за поиски чего-нибудь, что могло бы мне помочь провести эту дурацкую процедуру клеймения. Обнаружив, что фантазия моя в данном случае бессильна, я обратилась к Деоне, и мы совместными усилиями припомнили, что где-то в каюте у меня должна валяться настоящая декоративная свеча. Я, смутившись, вспомнила, что покупала её на какой-то планетке, куда летала с парнем, который на тот момент мне ужасно нравился. И у меня были вполне романтические, но от этого не менее глупые, мысли о вечере при свечах… Помнится, еле-еле нашла такой раритет в одном сувенирном магазине. А парень неожиданно остался на планетке, и домой я летела одна. Злая и обиженная, как Вогран знает кто… Но свечка так и осталась.

Совместными же усилиями мы с Деоной установили, где надо искать необходимый мне предмет, и я его успешно обнаружила в тумбочке, на дне нижнего ящика. Что касается способа, каким эту самую свечу можно было поджечь, то я точно помнила, что у меня в ящике с инструментами болталась зажигалка, тоже на случай непредвиденных неприятностей, типа аварийной посадки на неизвестной планете…

На роль клейма был выбран один из сборочных ключей, используемых для снятия с дверей шлюза дополнительных креплений. Наконечник был как раз нужной формы: два полукольца, соединённых перемычкой. Не слишком большие, и не слишком маленькие. Я, памятуя старинную притчу о хозяине, слишком сильно любившем свою собаку, и поэтому отрубавшем ей хвост каждый день по чуть-чуть, не собиралась эту процедуру повторять. Хватит одного раза!

Пока я бегала по катеру, обыскивая помещения в поисках то одного, то другого, лягушонок, как тень, ходил за мной следом. Не пытался помочь или как-то поучаствовать, но не отставал ни на минуту. Когда я собрала всё, что требовалось, в каюте (процедуру клеймения было решено проводить именно там, поближе к медицинскому оборудованию), и села ещё раз перечитать сведения о том, какие медицинские препараты необходимы, чтобы лечить термические ожоги, он уселся на пол, возле моих ног и задумчиво сказал:

– Госпожа сама делать надо что? Не лекарь?

– Нет, не лекарь, – отозвалась я. – Нет лекарь космос. Но не беспокоиться, Тэш знает, как надо делать.

Кикиморыш торжественно кивнул и сказал:

– Если что-то плохо, не страшно. Вайятху не бояться смерть.

Я оторвалась от экрана.

– Зачем смерть? Всё быть хорошо.

Он снова торжественно кивнул головой, словно заранее меня прощая. Вот ещё придумал: каркать мне под руку! Я постаралась отодвинуть от себя все мысли, кроме тех, что относились непосредственно к предстоящему действию. Всё остальное потом, если получится это безумие…

На всякий случай, я сводила заморыша к его любимому вакуумному туалету и получила в конце всё тот же результат. Впрочем, сейчас мне это было только на руку. Ключ уже грелся в пламени свечи, лекарства были расставлены рядом с кроватью, медицинский модуль завис над изголовьем, фразы для перепрограммирования я записала в блокноте, чтобы не забыть в самый ответственный момент.

– Ложись, – велела я, наконец, кикиморышу, перепроверив всё, наверное, в пятидесятый раз.

Он послушался и принял точно ту позу, в которой лежал на полу, когда сообщил мне о клейме.

– Теперь я зафиксирую тебя, – негромко сказала я и принялась закреплять его тело ремнями, как в прошлый раз.

– Вайятху лежать смирно, – уверил лягушонок и улыбнулся, вызвав у меня что-то вроде шока.

Его тут жечь собираются, а он улыбается! Вот, паршивец… Такое ощущение, что я одна тут в предобморочном состоянии. А все остальные прямо-таки герои-спартанцы! Закрепив его, как следует, я посмотрела на орган лягушонка, упрямо торчащий вверх. Что-то там Деона вещала насчёт эндорфинов… А почему, собственно, нет? И я решительно приступила к знакомому делу.

Сначала глаза заморыша от неожиданности расширились. Но он тут же принялся вертеться под моими ласками, всячески пытаясь подставить как можно больше поверхности тела моим ладоням. И как-то постепенно я втянулась! Тем более, что цветовые эффекты не заставили себя ждать, – сначала, почти привычно, проступил сиреневый, а потом, сменяя друг друга, разлились бордовый и малиновый. Им на смену пришли фиолетовый и синий, бирюзовый и голубой, а потом завертелась такая вьюга, что я уже не успевала понять, какие оттенки вижу.

На этот раз я не стала растягивать удовольствие, как ни хотелось мне оттянуть момент клеймения. Всего через пару минут лягушонок затрепетал в судорогах оргазма. Но даже сумасшедший калейдоскоп цветов, вспыхивающих на его теле диковинными росчерками, вместе с восторгом, вызвал у меня в этот раз почти болезненное ощущение страха. Всё, больше откладывать нельзя, пришло время Х. Я осторожно взяла накалившийся ключ, мысленно взмолилась Всевышнему об успешном окончании этой экзекуции и мысленно же приказала Деоне контролировать состояние лягушонка. Только болевого шока мне тут не хватало, если что…