Текст книги "Досточтимый Беда — ритор, агиограф, проповедник"

Автор книги: Мария Ненарокова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

3.3. Особенности «повествования» в гомилии и экземплюме.

Говоря о повествовании как части проповеди, нужно учесть различие между гомилией и экземплюмом. Что касается гомилии, структура ее повествования не отличается разнообразием. Минимальный законченный отрезок текста, входящий в состав повествования, включает в себя стих Св. Писания и комментарий. Комментируемый стих становится темой, а комментарий содержит в себе доказательство и вывод. Иногда комментируемому тексту предшествует его пересказ с тем, чтобы аудитория лучше поняла смысл евангельской цитаты и ее последующего разбора. При такой жестко заданной структуре проповеднику приходится прилагать усилия для того, чтобы удержать внимание слушателей.

Беда справляется с этой задачей, применяя самые разнообразные риторические средства как на уровне предложения, так и на уровне текста. Так, например, при помощи антитезы глубокие богословские идеи приобретают форму афоризма и легко запоминаются. Восприятию длинных и сложных по содержанию периодов помогают синтаксический параллелизм, гомеотелевтон, градация. На уровне текста Беда прибегает к риторическим вопросам и восклицаниям. Повествовательная часть гомилии построена так, что эмоционально насыщенные отрывки текста сменяются информативными, обращенными к уму слушателя. В повествовании риторические фигуры применяются гораздо более часто, чем тропы. Наиболее распространенным тропом у Беды является контекстная метафора, при помощи которой проповедник говорит о вещах, которые невозможно познать человеческим умом.

Экземплюм, в отличие от гомилии, является не записью размышлений над священными текстами, а иллюстрацией какой-нибудь богословской идеи при помощи примера. Источником примера может быть эпизод из жития какого-либо святого, рассказ из патерика, собственный опыт проповедника. Экземплюм предоставляет проповеднику гораздо большую свободу, чем гомилия, но с одним условием: как бы ни был красочен пример, в нем должна полностью раскрываться мысль, которую он подтверждает. Повествовательная часть экземплюма отличается использованием тех же риторических фигур, что и соответствующая часть гомилии, однако в экземплюме они не расцвечивают ход мысли проповедника, а помогают, например, сжато рассказать о жизни человека.

Беда равно свободно пользуется средствами риторики в обоих типах проповеди, в одном случае помогая слушателям следить за ходом своей мысли и таким образом становится участником своих рассуждений, в другом, создавая яркие запоминающиеся сцены из жизни святых. Именно в повествовательной части проповедей риторическое мастерство Беды раскрывается в наибольшей степени.

4. «Conclusio» – «заключение» – как часть проповеди

«Риторика к Гереннию» позволяет составить представление о схеме заключения античной речи. Согласно этому трактату, заключение «трехчастно»[456]456
  Ad Herennium XXX. 47. L.II. P. 20.


[Закрыть]. Оно состоит из «перечисления, усиления и возбуждения сострадания»[457]457
  Ibidem.


[Закрыть]. Под «перечислением» понимается напоминание читателю в общих чертах того, что тот уже слышал. Усилением называется употребление какого-либо «общего места» «ради возбуждения слушателей»[458]458
  Ibidem.


[Закрыть]. «Возбуждение сострадания» достигается рассказом о счастливых или несчастливых событиях[459]459
  Ibidem. P. (X)XXI. 50. LV. P. 21.


[Закрыть]. Заключение, согласно «Риторике к Гереннию», может располагаться не только в конце речи, но и после каких-либо значимых ее частей, например, после «доказательства»[460]460
  Ibidem. XXX. 47. LII. P. 21.


[Закрыть].

Если обратиться к заключению I проповеди I книги Беды («На праздник Благовещения»), то можно увидеть следующее. Переход к заключению характеризуется резкой переменой темы. Комментарий на стих «Се раба Господня» (Лк. 2:38) завершается перифразой речи Богоматери. Беда переходит к поучению, начиная его словами: «Гласу и настроению Ее подражая, ...» (с. 14). Таким образом, прошлое связывается с настоящим, пример, о котором рассказывалось, – с воплощением его в жизнь. Поучение, которое произносит проповедник, одновременно является и обобщением того, о чем говорилось на протяжении всей проповеди. Беда призывает своих слушателей подражать смирению Богоматери. Это возможно выполнить, если «во всех делах и движениях» подчинить себя Богу (с. 14), если приучить к повиновению все члены своего тела (с. 14) и направить все намерения души к выполнению воли Божией (с. 14). Слушатель должен в своей памяти соотнести эти наставления с услышанным ранее. Исполнение этих наставлений ведет к получению духовных даров (с. 14), за которые надо воздать благодарение, чтобы удостоиться еще большей благодати. В поучении проповедник называет своих слушателей и себя «мы» (с. 14).

Проповедник призывает свою аудиторию обратиться с молитвой к Богу, присоединившись к Богоматери, «чтобы было нам по Слову Его» (с. 14). Беда объясняет, что для его слушателей может означать такая молитва. Богоматерь, произнося слова: «се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему» (Лк 1:38), согласилась с тем, что сообщил ангел, с его словом о том, что Она станет Матерью Господа и откроет человечеству путь ко спасению. Беда вкладывает дополнительный смысл в эту фразу, объясняя ее через цитату из Евангелия от Иоанна: «согласно Тому Слову, Которое говорит, излагая смысл Своего Воплощения: “Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную” (Ин 3:16)» (с. 14). Слушатели Беды, говоря вместе с Богоматерью: «да будет нам по слову Его» (с. 14), приносят исповедание веры и выражают надежду на вечную жизнь.

Последнее предложение проповеди заключает в себе упование Беды на то, что эта молитва присутствующих за богослужением будет услышана. Слушатели Беды вместе с ним самим («мы» (с. 14)) возносят молитву «из глубины» (с. 14) к Господу, Который «соизволит их выслушать быстро» (с. 14), ибо Он «соизволил сойти “во глубину сей юдоли слез”» (с. 14). Эта схематическая картина становится образом молитвенной связи Бога и человечества. Заключение оканчивается упоминанием имени Господа: «Сам Иисус Христос Господь наш» (с. 14), после чего присоединяется заключительное славословие, переходящее у Беды из проповеди в проповедь: «Который живет и царствует вместе с Отцем в единении Святого Духа во все веки веков. Аминь» (с. 14). Эта формула встречается не только у Беды; так, ею постоянно пользуется св. Григорий Великий в своих «Проповедях на Евангельские чтения»[461]461
  PL. V. 76. P. 1081 etc.


[Закрыть].

Если рассмотреть заключение проповеди с точки зрения правил риторики, то оказывается, что перечисление сохраняется как элемент заключения. В данном случае перечисление очень кратко. Беда упоминает лишь «глас и намерение» (с. 14) Богоматери. Как бы кратко оно ни было, это упоминание должно привести на память читателю основную мысль проповеди: смирение – является непременным условием богопознания. Далее следует поучение, необходимое по условиям жанра; оно соответствует тому элементу заключения, которое автор «Риторики к Гереннию» называет «побуждением к состраданию», но побуждает не к чувствам, а к действиям. Сюда относятся и необходимые условия получения «духовных даров», и призыв к молитве.

Третий элемент заключения, упомянутый в «Риторике к Гереннию», – усиление, – также сохраняется Бедой. Описание молитвенной связи Господа и человечества отвечает определению «locus communis», например, у Автония[462]462
  Автоний. Предуготовление к красноречию. М., 1805. С. 233–234: «Общее место есть речь, изображающая в большем виде добро или зло какого-нибудь человека. Оно названо общим, потому это вообще приличествует тем, кои участвуют в предлагаемом деле. Когда говорится об одном изменении, то разумеются под ним все те, которые вообще склонны к измене».


[Закрыть], и может рассматриваться как таковое.

В отличие от I проповеди, где заключение кратко, II проповедь I книги («На праздник встречи Марии и Елисаветы») имеет развитое заключение, причем один из его элементов, поучение, согласно правилам, сформулированным в «Риторике к Гереннию», может находиться не только в заключительной части проповеди, но и в тех местах, где какая-либо отдельная мысль развита и записана в виде замкнутого отрывка. Как и в I проповеди, Беда часто объединяет себя со своими слушателями. Поучение является единственным элементом заключения, который может находиться в тексте вне связи с другими элементами последней части проповеди. Во II проповеди поучения, кроме заключения, находятся в комментариях на стихи, составляющие Песнь Пресвятой Богородицы (Лк 1– 55). Эти евангельские стихи, говорят об участи «гордых и смиренных» (с. 19) в их земной жизни, поэтому проповеднику их легко соотнести с жизнью его собственных слушателей. Появление поучений в тексте предваряется следующим предложением: «Она наставляла в вере всех, кого достигали Ее слова» (с. 19). Так, объясняя значение стиха «явил силу мышцы Своей» (Лк 1:51), Беда напоминает слушателям, что человек творит добро не своими силами: «мы исполняем дела добродетели не по законам нашей свободы, но в Боге» (с. 19). В комментарии на стих «алчущих исполнения благ, и богатящихся отпустил ни с чем» (Лк 1:53) указывается на правильность мыслей, высказанных в Песни Пресвятой Богородицы: «мы видим, что в этой жизни немалая часть исполняется...» (с. 21). Поучение, присоединенное к комментарию на стих «воспринял Израиля, отрока Своего, вспомянув милость» (Лк 1:54), кратко: «только посредством добродетели смирения всякий может достигнуть участи искупления» (с. 21). Комментируя последний стих Песни Пресвятой Богородицы (Лк 1:55), Беда пишет, что «семенем и сынами Авраамовыми» (с. 21) называются произошедшие от праотца не только по плоти, но и по духу. Объединяя себя со слушателями, Беда называет два условия принадлежности человека к потомкам Авраама: «когда вновь рождаемся таинствами нашего Искупителя, Который принял плоть от рода Авраамова» (с. 21), и «когда весьма желаем усилием души видеть Господа. Сам Авраам с восхищением ожидал, что увидит день Его, и увидел, и возрадовался» (с. 21). При помощи «потому» (с. 21) Беда присоединяет к последнему поучению заключительную часть проповеди. В ней также содержится поучение. Чтобы приблизиться к «славе будущего блаженства этого семени» (с. 21), «необходимо... нам... стараться познать Господа неустанным вознесением ума» (с. 21). Это общее положение раскрывается в виде двух конкретных рекомендаций: «слова Евангельского чтения обдумаем снова частым размышлением» (с. 21) и «сохраним всегда перед собой в духе пример Всеблаженной Богородицы Марии» (с. 21). Далее поучение соединяется с обобщением мыслей, высказанных в комментариях на Песнь Пресвятой Богородицы. Так, призывая слушателей избегать возношения от незаслуженной хвалы, Беда предлагает вспомнить, что «Богоматерь сохранила неповрежденным постоянство смирения среди сновидений ... хвалы» (с. 21). Если же человек привязан к земному, «алчен», ему следует вспомнить, что «наш Судия богатых отпустил бедными» (с. 21). По мнению Беды, «всякий может получить пользу от этих поучений, ибо в Святой Церкви процвел наилучший и полезнейший обычай, что Песнь [Пресвятой Богородицы] ежедневно всеми воспевается вместе с псалмопениями вечерней хвалы» (с. 22), поэтому поучения, которые слышат присутствующие за службой, освежаются в их памяти каждый день. Завершается это поучение призывом помолиться ко Господу, чтобы удостоиться почтить память Всеблаженной Марии, совершить службу Рождества, творить духовные дела и принять небесные дары (с. 22). В качестве усиления приводится воспоминание о Боговоплощении («с помощью Самого Бога, Который, чтобы воплотиться за нас и жить среди людей, пожелал дать образ Единородному Своему Сыну Господу нашему» (с. 22)), после чего следует такое же заключительное словословие, как и в гомилии «на праздник Благовещения».

Заключительные части III и IV гомилии I книги соотносятся друг с другом, так как обе гомилии посвящены одному празднику, Крещению, и, вероятно, произносились на вечерней службе и (VI, более торжественная) в день самого праздника. Заключение III проповеди отличает почти полное отсутствие обобщения как отдельной части проповеди. Однако отзвук обобщения все же сохраняется: гомилия посвящена крещению св. Иоанна Предтечи «во исповедание и исправление грехов» (с. 22) и «крещению Духа» (с. 25), полученному от Господа. В поучение входит слово «благодать» (с. 25), напоминающее о «Крещении Духа», которое заместило крещение св. Иоанна Предтечи. Воспоминание о крещении Предтечи заключается в рекомендации: «если мы обнаружим, что в нас находятся какие-либо прегрешения,.. быстрее постараемся удалить их» (с. 25), так как это первое крещение сохранилось в таинстве покаяния. Сохранить благодать «крещения Духа» можно, «все время творя добрые дела» (с. 25). Беда рекомендует своим слушателям обратиться к таинству покаяния двояким образом: выражая свою мысль прямо и при помощи метафоры: «если мы увидим, что пение из добродетелей, которые должны находиться в нас, отсутствуют, быстрее постараемся приобрести их, выкорчевав несогласие, осуждение, ссоры, ропот и заросли прочих пороков, посадим в себе, «как саженцы», любовь, радость, мир, воздержание и отличительные знаки иных плодов Святого Духа» (с. 25). Развернутая, но достаточно легко понимаемая метафора души как сада держится на словах «planto» — «сажать «саженцы»» и «frutex» – ««плодовые» кусты», – имеющие конкретные значения. Благодаря этим словам, многозначные слова «evello» и «fructus» приобретают контекстные значения «выкорчевывать» и «плоды». Как уже говорилось выше, метафора сада не настолько сложна, чтобы затруднить понимание поучения. Напротив, образ сада и работы в нем, знакомый слушателям, позволяет им зримо представить себе, как проходит покаяние и каковы его результаты.

В заключении III проповеди нет молитвенного обращения к Богу, однако высказывается надежда на то, что, принеся покаяние, «в день Рождества да удостоимся мы целомудренной плотью и чистой совестью приблизиться к алтарю Господню и принять Св. Тайны» (с. 25), после чего следует завершающее славословие.

В IV гомилии обобщение также не выделено, но и поучение впрямую отсутствует. Главной мыслью проповеди является познание Божественного Света, открытого людям, вочеловечившимся Господом. Заключение отграничивается словом «ежедневно» (с. 30): Господь «ежедневно» научает нас, являя нам Божественный Свет, но теперь через окружающих нас людей. Беда называет тех, кто являлся живым примером для христиан в прошлом: «апостолы, мученики, исповедники и прочие» (с. 30). Затем он переходит к настоящему времени, к тому периоду, когда живут и действуют его слушатели: «... Есть многие в Церкви праведные...» (с. 30). Они, прожив достойную подражания жизнь, «после освобождения от плоти принимаются в непрерывный блаженный покой рая» (с. 30). Есть и другие люди, к которым смиренный слушатель может отнести и себя. Они «по причине добрых дел предназначены для рода избранных» (с. 30), но из-за совершенных грехов оказываются после смерти в аду. По мнению проповедника, за таких людей нужно молиться, они прежде Страшного Суда «получают... отпущение грехов молитвами, милостыней, постами, слезами, спасительными принесениями Жертвы, которую приносят их верные друзья» (с. 30), и затем попадают в Рай.

В заключении IV проповеди есть и элемент усиления. Беда рисует картину вечного блаженства (праведники ждут Страшного Суда «в великой радости, ликуя в великих хорах» (с. 30)) и вечных мук (грешники «после смерти сурово принимаются языками наказующего огня в месте очищения и... очищаются от грязи пороков должным исследованием вплоть до Страшного Суда» (с. 30), если их не вымолят ближние). Завершается заключение IV проповеди при помощи «locus communis» о милосердии Божием. Оно проявляется ко всем, «каждому сообразно обычаю его понимания» (с. 30). Согласно Беде, Бог всем «со временем даст благословение воскресения» (с. 30), чтобы «переходя от добродетели веры и надежды в добродетель созерцания» (с. 30), все могли видеть Бога.

Заключительное славословие необходимо. Вместо более привычного упоминания имени Иисуса Христа, мы встречаем словосочетание «Бог Богов в Сионе» (с. 30), значение которого раскрывается далее: «то есть неизменное упование Истины, добрым делам и вечным дарам Которой хвала и исполнение благодати во все веки веков. Аминь» (с. 30).

Элементы заключения в III и IV проповеди, произнесенных в течение одного богослужебного круга, распределяются по степени эмоционального воздействия на слушателей. Если поучения, необходимые по требованиям жанра, присутствуют в заключениях обеих гомилий, то усиление характерно только для IV гомилии, более торжественной, вероятно, произнесенной в день праздника. Обобщению мыслей, высказанных проповедником, внимание почти не уделяется. Заключения обеих гомилий объединяются поучениями, дополняющими друг друга. В случае III и IV гомилий поучение является самым развитым элементом схемы. Тема личного покаяния и духовного роста, которой посвящено поучение III гомилии, продолжается в IV гомилии, показывающей результат духовного роста «праведных», примеру которых должны следовать люди, «предназначенные для рода избранных», но допускающие грехи в своей жизни. Их внутреннее состояние и та духовная работа, которую они должны проводить, чтобы следовать примеру «праведных», уже была раскрыта в III проповеди, в метафоре сада. Если же эти люди все же не будут идти путем личного покаяния, после смерти их ждет участь грешников, о которых говорится в IV гомилии. От этой страшной посмертной участи их могут спасти «верные друзья», вероятно, те же «праведные». Упование проповедника на то, что Бог равно, но в свое время явит каждому «благословение воскрешения», придает целостность всему поучению, очерчивая образ жизни и его результат для слушателей. Выбор за ними, но, поскольку акцент делается на праведниках и тех, кто следует их примеру, слушатели обратятся к ним.

Этот же принцип был повторен Бедой в проповедях на Рождество (V, VI, VII гомилии I книги). Они произносились в разное время в течение праздничного богослужебного круга (ночью, на заре, в сам день праздника). По содержанию гомилии охватывают разные грани события: происхождение Иисуса Христа, Его земная семья (V); явление ангела пастухам (VI); значение праздника Рождества для утверждения истины и опровержения ересей (VII). Поскольку гомилии связаны единой темой, элементы заключения распределяются по трем текстам.

Первой из трех произносилась проповедь о земной семье Спасителя (V). Так как по плоти Он происходит из священнического и из царского рода, Он одновременно и Первосвященник (с. 34), и Царь (с. 34). Поучение как составной элемент заключения отсутствует. Заключение V гомилии состоит из обобщения и заключительной формулы. Согласно Беде, Господь посредством Своего священнического достоинства примиряет людей (у Беды – «нас» (с. 34)) с Богом Отцом, посредством Своего Царского достоинства Он соизволяет дать «нам» (с. 34) Царство Отца Своего. Присоединение имени «Иисус Христос Господь наш» (с. 34) сразу после объяснения смысла царского достоинства позволяет проповеднику присоединить заключительное славословие и завершить текст.

Проповедь, посвященная явлению ангела пастухам (VI), отличается необыкновенно развитым поучением. Из восьми комментариев, входящих в ее состав, пять содержат поучения, соединяющие вечность с современностью и приносящие прямую пользу слушающим проповедь. Возможность пространного поучения создается потому, что главные персонажи проповеди – «пастухи» (с. 34) – символизируют «учителей и водителей верных душ» (с. 34), среди которых, согласно Беде, не только «епископы, пресвитеры и диаконы,., но и все верные, которые несут охрану даже своего маленького дома» (с. 37).

Наиболее торжественная из трех проповедей (VII) имеет только одно поучение, присоединенное к комментарию на стих из Евангелия от Иоанна (Ин 1:12): «А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими». Поскольку слушатели Беды также «чада Божии», проповедник находит возможным прибавить, что те, кто имеют веру, «да не отчаиваются в своем спасении» (с. 42).

Обобщение, важный элемент заключения, объединяет заключительные части VI и VII гомилии таким образом, что смысл основных событий из земной жизни Спасителя, перечисленных в заключении VI гомилии (крещение, испытание в пустыне, крестная смерть, воскресение), раскрывается в VII гомилии: содержание земной жизни Господа состоит в том, что Он мог, «живя и действуя среди нас, утешая, научать нас, подавать нам путь жизни, сражаться за нас с врагом» (с. 44); крестная смерть и воскресение, упомянутые в VI проповеди, объединяются: «мог уничтожить нашу смерть в Своей смерти и воскресении» (с. 44); «воскресение из мертвых» (с. 38) также означает, что Господь, «внутренне воскрешая, через божественность, совечную Отцу, поднимет ввысь, предоставит нам отпущение грехов, а равно и дары Св. Духа» (с. 44).

В заключение VI проповеди входит призыв «восхвалить и восславить Бога» (с. 38), хотя в двух других проповедях подобный призыв опущен. Обе проповеди, как и V, заканчиваются обычным славословием, которое уже цитировалось выше.

Проповедник, следуя принципу рассредоточения элементов заключения, с одной стороны, избегал однообразного повторения схемы, пользовался ею гибко, с другой, создавал единство текстов. По такому же принципу соединяются заключения XV и XVI проповедей II книги, так же посвященных одному празднику – свв. апп. Петра и Павла.

Заключение XXI гомилии II книги отличается от прочих так же, как и сама эта гомилия по структуре отличается от других гомилий Беды. Как уже говорилось выше (см. «Повествование»), XXI гомилия состоит из богословского комментария к Евангельскому тексту и из исторического, основанного на использовании различных текстов Ветхого Завета, где упоминается Соломонов Храм. Поучение включено в богословский комментарий. Когда он заканчивается, проповедник начинает изложение истории Соломонова Храма при помощи следующего перехода: «От этого евангельского чтения, перейдем, ясно излагая, как нам Господь даровал; нам хотелось бы более подробно рассказать вашему братству о торжествах обновления «храма», который праздновали и жители Иерусалима тогда, и мы – сегодня» (с. 247). Заключение, подобное тем, которые завершают остальные проповеди Беды, отсутствует. Сохранен лишь элемент усиления в виде «locus communis» «радость Небесного Царства». Внимание слушателей переключается с реального события, имевшего место в прошлом («и торжественнейшее и величайшее празднество было устроено Царем Соломоном...» (с. 248)), на таинственное значение этого события, проецирующееся в будущее, в вечность («оно таинственно указует, что минование долго желанного бессмертия наступит, когда будет достигнуто число избранных» (с. 248)), которые «войдут с Богом в вечную радость Небесного Царства «Аминь»» (с. 249). Завершающее славословие XXI гомилии также отлично от обычного.

Заключение подвижно более других частей проповеди (гомилии или экземплюма). Хотя оно состоит из трех частей, соотносящихся с подобными частями античной речи, его состав зависит от желаний и замыслов проповедника. Поучение, соответствующее «возбуждению страдания» античной речи, является наиболее значимым и развитым элементом заключения, так как и цель проповеди состоит в том, чтобы возбудить слушателей к самосовершенствованию. Краткие поучения могут распределяться по всей проповеди и стоять после объяснения наиболее важных ее мыслей. Остальные элементы заключения – обобщение, соответствующее «перечислению», и усиление – сохраняют постоянное место в конце проповеди. Обобщение может быть очень кратким и даже отсутствовать. Усиление всегда следует за последним поучением проповеди, переходя в заключительное славословие. В случае двух и более проповедей, составленных на одну тему, роль заключений состоит в том, чтобы объединить все проповеди праздника в цикл. При этом наиболее устойчивыми элементами заключений являются усиление и завершающие славословия, тогда как обобщения или поучения могут быть опущены в одних заключениях, и присутствовать в других. Свобода, с которой Беда обращается с элементами заключения, еще раз свидетельствует о высоком уровне его риторической подготовки и его незаурядном литературном даре.