Текст книги "Досточтимый Беда — ритор, агиограф, проповедник"
Автор книги: Мария Ненарокова
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)
По такой же схеме (цитата, после которой идет комментарий) построено изложение большинства гомилий Беды. Такая композиция отдельно взятого замкнутого отрывка текста может объясняться тем, что аудитория, для которой говорил Беда, состояла из людей, недавно принявших христианство. Для них необходимо было для лучшего запоминания и усвоения ими повторять евангельский стих перед комментарием. Таковы, например, гомилия на праздник встречи Марии и Елизаветы (с. 15 – 22), цикл рождественских гомилий (с. 31 – 44) и многие другие.
Однако есть и другой способ построения комментария, при котором евангельские цитаты включены в сопровождающий их текст. Этот способ отличает XV и XVI проповеди II книги, которые были составлены для праздника свв. апп. Петра и Павла. История апостолов и евангельское чтение на их день было хорошо известно в монастыре, основанном в их честь, поэтому слушатели могли выделять для себя евангельские цитаты внутри комментария. С другой стороны, проповедник при помощи подробной композиции текста мог добиться большего понимания смысла комментируемых отрывков. Так, в XV гомилии предложение, являющееся переходом от вступления к собственно повествованию, начинается как переход, но заканчивается цитатой, которую Беда далее комментирует:
Какова же в действительности та любовь, которую нам нельзя иметь без вдохновения божественной благодати, Господь дает таинственно понять неким образом; Который, спрашивая о такой любви Петра, называет его Симоном «Иоанновым», что нигде не встречается в других местах (с. 215).
Во второй части этого сложного предложения, начинающейся словом «Который», евангельская цитата фактически пересказывается. Аудитория уже знает ее содержание, услышав ее в начале гомилии при чтении евангельского текста. Теперь проповедник напоминает ее содержание, так как это одна из важнейших цитат, как для отдельно взятой проповеди, так и для мировоззрения христианина в целом. Когда Беда снова произнесет эту цитату, слушатели уже будут готовы восстановить в памяти знакомое содержание, после чего легко воспримут комментарий. Таким образом, евангельский стих становится центром комментария. Схема построения замкнутого по смыслу отрывка текста представляет собой пересказ цитаты, саму цитату и комментарий.
Наиболее значимые дни церковного года – двунадесятые праздники, Рождество, Пасха, день основания монастыря – были отмечены произнесением проповедей на всех службах суточного круга (до трех проповедей). Они объединялись одной темой, которая раскрывалась в них с разных сторон. Ярким примером этому служат две проповеди на праздник свв. апп. Петра и Павла, упоминавшиеся выше (XV, XVI, II книги).
Обе эти гомилии связаны личностью св. ап. Петра.
Пример его жизни становится иллюстрацией к любимой мысли Беды: «вера, действующая любовью». Он выразил ее, например, в «Житии св. Катберта», в эпизоде смерти Бойзила, наставника святого:
... они беседовали не о сложных вещах, но о простых, о «вере, действующей любовью...» («Житие св. Катберта», гл. 8).
Если XV гомилия повествовала о «великом совершенстве любви», то в XVI говорится о «великом совершенстве веры», «великой твердости той же совершенной веры против всех искушений» (с. 219).
На протяжении гомилии мы встречаем несколько мест, заставляющих нас вспомнить гомилию предыдущего дня. Так, в самом начале XVI гомилии Беда разбирает вопрос Господа о том, за Кого Его принимают люди, и ответ Ему Петра:
Ибо как Петр отвечает один за всех, когда Господь спрашивает всех вообще, так то, что Он отвечает Петру, в лице Петра Он отвечает всем (с. 219).
По структуре и смыслу эта цитата повторяет сходное место из XV гомилии. Там речь идет о пастырском долге: «То, что сказано Петру “Паси Моих овец”» (Ин 21:15), сказано на самом деле всем. Ибо то были прочие апостолы, что был и Петр» (с. 219). Однако Петр получает от Господа первенство, чтобы, согласно Беде, не разрушалось «единство Церкви» (с. 219), и может спрашивать Его от лица всех и получать ответ.
Точкой соприкосновения с XV гомилией является истолкование имени св. ап. Петра. В XV гомилии рассматривалось имя апостола как «Симон Иоаннов» (Ин 21:15) (с. 215), понимаемое символически. Имя «Иоанн», согласно Беде, указывает на Царство Небесное, ««небесную» отчизну» (с. 215), откуда Господь посылает любовь в сердце человека; «Симон» толкуется как «послушный»; сочетание «Симон Иоаннов» указывает на большую глубину любви св. ап. Петра к Богу. В XVI гомилии Беда строит свои объяснения, снова опираясь на имя апостола, упомянутое в другом евангельском стихе: «Симон, сын Ионин» (Мф 16:17). Беда пишет: «Вар-Иона по-сирийски, по-латыни же означает “сын голубки”» (с. 221), и показывает простоту и целостность натуры Петра, без сомнений следующего за Господом.
Значения имен с разных сторон раскрывают личность апостола. Еще одну черту к образу ап. Петра добавляет имя «Петр», которое нарекает Своему ученику Сам Господь: «... Ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою» (Мф 16:18). Эта евангельская цитата возвращает слушателей к предыдущей, XV, гомилии, где говорится о «первенстве» св. ап. Петра ради «единства церкви», которая создается через рукоположение епископов и пресвитеров – сначала св. Петром и другими апостолами, затем епископами.
«Ключи Царства Небесного» (Мф 16:19) становятся центральным образом для комментариев на стих Мф 16:19.
Согласно Беде, ключи аллегорически толкуются как «мудрость и власть рассуждения» (с. 222), дар различать достойных и недостойных, «вязать и решить» (ср. Мф 16:19).
Они вручаются св. Петру как знак «исповедания по причине большой любви и веры» (с. 222), без которых никто не может войти в Царство Небесное.
Так в конце XVI гомилии соединяются подтемы обеих проповедей – любовь и вера. Снова Беда возвращается к мысли о первенстве св. Петра среди равных. Ключи даются всем апостолам, затем епископам и пресвитерам – в лице Петра. Эта мысль соединяет обе гомилии в портрет – диптих: Петр как пример любви и веры, Петр – как человек, обеспечивающий целостность церковной иерархии, и как лицо, создающее иерархию мира, отделяющее верных от всех прочих людей. Тут же говорится и об обязанности пресвитера, причем в XVI гомилии показано, как заповеди любви, перечисленные в XV, претворяются в жизнь.
XXI гомилия произнесена на праздник Обновления Иерусалимского храма. Для братии монастыря Веармут и Ярроу этот праздник был чрезвычайно значим, так как это был день освящения одного из храмов монастыря. Благодаря тому, что мы знаем, когда празднуется день Обновления Храма, возможно точно установить и день произнесения проповеди, и день освящения храма.
Праздник освящения храма конкретен и является частью земной жизни обители. Само здание храма, где собирается братия, реально и материально. Беда ставит перед собой задачу сразу вывести мысли слушателей за пределы реального. Сначала он разрывает пределы времени и пространства, указывая на родство в вечности Иерусалимского храма и освященного в память о нем храма монастырского.
Итак, если Он пожелал ходить в храме, в котором приносились в жертву плоть и кровь несмысленных животных, Он будет рад посетить наш дом молитвы, где прославляются таинства Его Плоти и Крови (с. 244).
Как это в обычае у Беды, он, объясняя то, что не вмещает человеческий разум, а именно: «прославление таинств Плоти и Крови Господней», прибегает к контекстному тропу – метафоре. Источником для метафоры служит комментируемый стих (Ин 10:22–23). Опираясь на глаголы со значением движения («ambulare» — «заходить, прохаживаться», «perambulare» – «проходить, обходить», «сопиепиге» – «сходиться», «unvisere» – «осматривать, посещать») и существительные и словосочетания, передающие понятие «храм» («templum» — «храм», перифраз «domus orationis» – «дом молитвы», «penetralia» «внутренняя часть святилища, храма», «porticus» – «притвор храма»), Беда одновременно описывает и устройство храма Соломонова, и храм, в котором он говорит проповедь, и – метафорически – выражает богословскую идею схождения благодати в сердце человека.
Если Он не презрел обойти портик, в котором некогда земной и смертный Царь, хотя могущественный и премудрый, имел обыкновение стоять для молитвы, сколь более Он желает посетить и просветить внутренние святилища наших сердец, если только, проникая взором, увидит, что они суть портик Соломонов, то есть имеют страх Божий, который есть начало всякой премудрости (с. 244).
Развернутая метафора «сердце» – «притвор храма» описывает явление, тогда как аллегория раскрывает его тайный смысл: сердце может означать портик Соломонов, если в сердце есть страх Божий.
И не следует думать, что только лишь здание, в которое мы сходимся для молитвы или для торжественного совершения таинств, а не мы сами, кто сходится во имя Господне, назовемся и пребудем, как открыто говорит Апостол: «Ибо вы Храм Бога живого, как сказал Бог: “вселюсь в них, и буду ходить в них”» (II Кор. 6:16). Итак, если мы Храм Божий, то позаботимся искусно и приложим много стараний посредством добрых дел, чтобы Он соблаговолил чаще приходить и пребывать в этом Своем храме (с. 244).
Если сердце уподобляется портику, в данном случае, портику Соломонову, где Христос беседовал со Своими учениками, то все тело человека рассматривается как храм, точнее, как Иерусалимский храм. Построенный задолго до Рождества Христова, он символизирует собой Ветхий Завет, тогда как в новозаветное время основной акцент делается на портике, символизирующем Новый Завет. Так выражается богословская мысль о том, что Новый Завет соединен с Ветхим, но главнее его так же, как сердце является наиболее важной частью для жизни человека.
Объяснение скрытого смысла понятия «сердце» поддерживается далее аллегорией «зима». Беда приводит два толкования: одно из них он дает сам, о другом говорит, что оно сделано евангелистом Иоанном, который пожелал обозначить «жестокое вероломство» (с. 244) людей, не признавших Христа, «посредством жестокого холода зимних ветров» (с. 244). Свое толкование Беда облекает в форму поучения:
Да убоимся примера зимы, чтобы Господь, придя, не нашел сердца наши оцепеневшими в отсутствие жара любви и по этой причине, отвернувшись, не покинул бы их быстро (с. 244).
Таким образом, этот комментарий кончается двумя поучениями: одним, объясняющим, как надо поступать, другим – как не надо. Упоминание о евангелисте Иоанне по форме является дополнением: «что же касается евангелиста...» (с. 244), по функции в тексте соединяет комментарий к стихам Мф 10:22–23 со следующим отрывком, вводя новую тему – тему жестокосердия и неверия. Эта тема подкреплена цитатой из Евангелия от Матфея, и, следовательно, переход от рассуждений о праведных людях и их отношениях с Богом вполне обоснован. Внимание слушателей полностью переключается на заблуждения тех, кто не принял Христа.
Комментарий к стиху Ин 10также заканчивается развернутым поучением, сложным по составу. Начинается это поучение с того, что Беда, как и в начале проповеди, проводит тонкую параллель между Иерусалимским Храмом и храмом монастырским. Он воссоздает ситуацию, которая описана в евангельском тексте: Христос окружен враждебной ему толпой – «станем же и мы вокруг Него, возлюбленные...» (с. 245).
Далее в поучении проповедник призывает братию совершать действия, обратные по знаку тем, которые делаются неверующим окружением Христа:
Итак, окружим и мы Его, возлюбленные, не как Иудеи, стремясь к козням, но как вернейший дом Его, приуготовляя Ему в пас мирное место... (с. 245).
Безумию толпы, спрашивавшей Христа, почему Он «не им... явно открыл тайны Своего величия» (с. 245), согласно Беде, должно быть противопоставлено поведение людей, живущих, «как Писание наставляет» (с. 245), то есть «думая о Нем во благости и расспрашивая Его простотой сердца» (с. 245). Тут же оговаривается единственное условие, при котором возможно богообщение: «так как Его находят те, кто не осязает Его, и Он является тем. кто имеет веру в него» (с. 245). Итак, это условие – вера. При помощи синтаксического параллелизма эта мысль выражается дважды. Здесь же находим третий пример того, как не надо поступать и как надо. Употребление глагола «tentare» – «осязать» – заставляет вспомнить ап. Фому, который сказал о воскресшем Христе: «Не увижу – не поверю!» Христос велел ему прикоснуться к Себе, и тот уверовал. Слушателям Беды предлагается избегать такого поведения, которое встречается и в новозаветные времена. Им следует верить. Однако этот пример не столь явен. Предполагается, что слушатели уже веруют, ибо они отделены от ветхозаветной эпохи воскресением Христовым, а от ветхозаветного поведения надежно защищены тем, что они сознательно приняли христианство. Поэтому они, без сомнения, могут вступать в общение с Богом, следуя призыву проповедника и даже обращаясь все вместе к Богу, как к собеседнику:
Скажем же Ему, смиренно умоляя: мы признали, что Ты есть Христос, Сын Единородный Божий, совечный Отцу и Святому Духу и единосущный в божестве, Причастник нашего вещества, «...» даруй, чтобы то, что мы «в сей жизни» почитаем благочестивой верой, мы бы узрели в будущем полным ведением (с. 245).
От обращения к Богу от лица всех слушателей проповедник, только что бывший одним из «смиренно умоляющих» (с. 245), переходит к увещанию присутствующих, становясь, таким образом, посредником между ними и Богом:
Не следует сомневаться в том, что Он выслушивает нас, вопрошающих, когда мы просим о том, что Он предписал; когда сосредоточенным умом требуем того, что Он желает дать (с. 245).
Чтобы сомнения слушающих рассеялись, проповедник повторяет одну и ту же мысль дважды. Два придаточных предложения, относящихся к глаголу «exaudit» «выслушивает» (с. 245), построены по одной модели. Глаголам первого предложения соответствуют синонимичные словосочетания второго предложения: «praecepit» – «предписал» раскрываться в «dare desiderat» – «желает дать»; значение «rogamus» – «просим» – усиливается «intentamente poscimus» – «требуем сосредоточенным умом».
От лица тех, кто, тем не менее, еще сомневается, проповедник задает вопросы:
Как же следует верить тому, что Он откажет благочестиво молящимся рабам «Своим» в благах, которые Он согласился открыть даже строптивым в большей степени, чем они просили (с. 245)?
Проповедник приводит следующее как ответ на вопрос сомневающихся:
Когда они «строптивые» расспрашивали Его, человек Он или Христос, Он не умолчал, что Он не только человек, но и Бог Христос и Сын Божий (с. 245).
Таким образом, комментарий к стиху Ин 10представляет собой чрезвычайно живой по интонации текст: проповедник увещает слушателей, призывает их к определенным действиям, обращается к Богу от лица присутствующих, вместе с сомневающимися задает вопрос и, рассеивая их сомнения, отвечает на него.
Стихи 10–28 Евангелия от Иоанна являются для Беды источником контекстного тропа – метафоры «пастырь – овцы», на раскрытии которой построены комментарии к этим стихам. Беда говорит о тех, кто не принадлежит к «овцам стада Христова» (с. 245): это волки в овечьей шкуре. Евангельская метафора не упоминается, но в тексте присутствует весь смысловой ряд: о них «говорится, что они не из овец Его» (с. 245).
... весьма много стараются не агнчей простотой следовать за Добрым Пастырем, но скорее настойчиво преследовать Его звериной лютостью (с. 245).
Этих людей Беда характеризует следующим образом:
... некоторые, сохраняющие веру на словах и прикрывающие звериные сердца агнчим обликом... (с. 245).
Рассказу о «волках в овечьих шкурах» противопоставляется поучение, «какова есть жизнь агнцев, какова награда» (с. 245). Если раскрытие цитаты «вы не из Овец Моих» (Ин. 10:26) потребовало развить метафору в тексте, то стихи Ин 10:27–28 уже содержат развитую метафору, и в комментарии ее нужно только раскрыть. Согласно Беде, слушать голос Доброго Пастыря и идти за Ним означает не только веровать, но и проявлять свою Веру на деле – «образом доброй жизни» (с. 246).
Когда же Он говорит, что Он узнает Своих овец, означает, что Он их особо избирает и предназначает к Царству Небесному (с. 245).
Цитаты из Св. Писания, которые введены в текст проповеди, подтверждают, что встречаются и волки в овечьих шкурах, и овцы. Последние имеют высокую награду мученичества, «награды, достойные своей борьбы» (с. 246). Это позволяет Беде перейти к комментированию следующего стиха: «... и никто не похитит их из руки Моей» (Ин 10:28). В комментарии речь идет о мученичестве, причем создается картина, напоминающая о раннехристианской житийной традиции:
Нечестивые преследователи всеми силами старались выхватить благочестивых исповедников Христовых из руки Его, или когда их пытками склоняли к отрицанию веры, чтобы их отчужденные души отвратить от Христа, или, тем не менее побежденные, умирающими, они мучили их полумертвые тела, или уничтожая в воде, или сжигая на огне, чтобы, подобно Христу, они приняли способность воскреснуть. Но никто не вырвал их из руки Его... (с. 246).
Описания мученичества тех, «кто слушал голос Его и последовал «за ним»» (с. 246), сменяются описанием награды «овцам», о которой Беда говорил выше. Они получают награду от Христа, Который
и помогает борющимся, чтобы они победили, и венчает победителей, чтобы они вечно царствовали, и даже ту же плоть, в которой они несли брань, в свое время вернет назад бессмертной (с. 247).
Стихи Ин 10– 30, свидетельствующие о единстве Божества (например, «Я и Отец – одно» (Ин 10:30)), позволяют Беде перейти к теме ересей и их развенчанию. Комментарий к стиху Ин 10начинается с перифразы, раскрывающей понятие единства:
Господь говорит: «Мы есмы одно, одно у нас вещество, одна божественная природа, одна вечность, совершенное равенство, никакого несходства» (с. 247).
Опровержение ересей основано на том, что Беда рассматривает, как евангельский стих выявляет ошибочность взглядов Фотина, Ария и Савеллия. При этом акцент ставится попеременно на всех значимых словах стиха. Опровергая взгляды Фотина, утверждавшего, что Христос всего лишь человек, Беда говорит, подчеркивая первое слово цитаты:
И когда Он сказал: «Я и Отец – одно», то явно показал, что непорочный человек не может быть одним по веществу с Богом Отцом (с. 247).
Далее следует вывод о том, что нужно остерегаться Фотиновой ереси.
Возражая Арию, Беда переносит внимание слушателей на слово «Отец». Возражение формулируется в виде риторического вопроса; поскольку вопрос уже содержит в себе правильный ответ, сомнения слушателей считаются рассеянными:
Кто же не увидит легко, что ни одно творение не может существовать в единстве по естеству с Тем, Кто все сотворил? (с. 247).
После этого опровержения также делается вывод, что воззрения Ария в корне неверны, и их надо опасаться.
Чтобы опровергнуть заблуждения Савеллия, Беда прибегает к грамматическому анализу евангельского стиха.
Далее Савеллий говорит: «Не следует исповедовать два лица Отца и Сына, но Сам Отец, когда желает, есть Отец; когда желает, есть Сын; когда желает, есть Дух Святой; Он, однако, един». Сын осуждает его уже упомянутым речением. Ведь не подлежит сомнению, что «Я и Отец» Господь не мог сказать об Одном Лице, не подобает говорить «есмы» об Одном Лице. Поэтому, отбросив с прочими еще и заблуждения Савеллия, нам надо следовать апостольской вере блаженного Петра, которой он говорит, исповедуя Господа: «Ты Христос, Сын Бога Живого» (Мф 16:16) (с. 247).
Все опровержения ересей строятся Бедой по единой схеме: «утверждение» – мнение еретика в сжатом виде, «опровержение», в основу которого положен комментированный стих, «вывод». Как уже было показано, самыми разнообразными в пределах этой схемы являются опровержения. Беда последовательно использует утверждение, риторический вопрос, грамматический разбор. Весь комментарий завершается поучением, которое одновременно является обобщающим для данного комментария (ересям противопоставляется исповедание апостольской веры) и для всей гомилии в целом. Если мы вернемся к началу гомилии, то увидим, что это ответ на вопрос, который был задан Христу в Храме: «... долго ли Тебе держать нас в недоумении? Если Ты Христос, скажи нам прямо» (Ин 10:24). Проповедник призывает слушателей исповедать веру вместе с ап. Петром, а не добиваться уверения от Господа. Цитата из Евангелия от Матфея (Мф 16:16) замыкает весь комментарий в кольцо и возвращает проповедника к началу его речи, собственно, к событию, ради которого и произносится проповедь:
Перейдем от ясного изложения этого евангельского чтения, как Господь даровал нам; хочется более подробно рассказать вашему братству до сего времени о торжествах обновления, которые и тогда «праздновали» жители Иерусалима, и сегодня празднуем мы (с. 247).
Так Беда от построчного комментария переходит к историческому экскурсу. Его рассказ о храме Соломоновом является кратким пересказом текстов Св. Писания, касающихся основания и трех освящений храма, а также тех обстоятельств, которые сделали необходимым троекратное освящение. Проповедник обращается за материалом к III книге Царств, книге Ездры, II книге Паралипоменон и к I и II книгам Маккавеев, демонстрируя свободное владение текстом Писания и глубокое его знание. Исторический экскурс содержит даты освящения Иерусалимского храма с указанием времени, в течение которого строился храм, а также месяца и числа освящения. Годы строительства не указываются, но точно определяются промежутки времени между разрушениями Храма.
Однако не в правилах Беды останавливаться на земной, внешней стороне событий. Сразу после исторического комментария он переходит к объяснению духовного смысла исторических событий.
Конечно, все это, как учит Апостол, «... были образы для нас» (I Кор 10:6), и поскольку в особенности это написано ради нас, по этой причине нам следует искусно разобрать «сказанное» в духовном отношении (с. 247).
Далее аллегорически толкуются реалии и лица, упомянутые в историческом экскурсе. Так, Царь Соломон образно толкуется как «Сам Искупитель», а храм, построенный Соломоном, означает соединение верующих по всему свету.
Особенностью этой гомилии является отсутствие ярко выраженной заключительной части. Создается впечатление, что поучения для Беды связаны напрямую с комментарием к евангельскому тексту. Они помещены Бедой в ту часть гомилии, которая собственно является комментарием. Хотя формально XXI гомилия похожа на XVII (комментарий, соединенный со свободно написанным текстом на тему проповеди), по сути вторая ее часть является как бы неизбежным добавлением, которое надо толковать отдельно. Добавление скорее дает пищу уму, а не душе. Все, что несет в себе духовную пользу, связанную с Новым Заветом (Ветхий Завет имеет прообразовательный смысл, который раскрывается в Новом Завете), заключается в комментарии на евангельское чтение.
