Текст книги "Куда я без тебя?..(СИ)"

Автор книги: Марина Агекян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

   Она ушла, всем сердцем желая вернуться к нему. Желая обнять его, погладить по голове и прогнать часть той невыразимой боли, которая разрывала его изнутри все эти годы. Но что она могла сделать? У нее не было прав ни на это. Пусть он был ее мужем, но они договорились жить отдельной жизнью друг от друга.

   Осознавая всё это, Мэган, тем не менее, не хотела, чтобы так продолжалось и дальше. Майкл был невероятно чутким, заботливым, целеустремленным и справедливым человеком. И очень сильный духом. Он знал, каково это – любить и терять кого-то. Он знал, как можно утешить человека, стоявшего на краю пропасти. Потому что сам всегда стоял у края пропасти. Он заслуживал гораздо большего. Он достиг столь многого, сделал столько добра. Спас ее, организовал приют, где заботился о бездомных детях, заботился и обращался с бабушкой так, словно она была королевских кровей.

   Он не должен был жить в тишине. Не должен был жить за оградой жизни.

   Всё так резко переменилось. Безвозвратно. И Мэган не хотела остановить это.

Глава 13

   К огромному разочарованию Мэган, на утро она обнаружила, что Майкл уехал. Она едва пережила нескончаемую ночь, раздумывая над тем, что произошло. Размышляя о том, что узнала. И как это изменило ее жизнь. Если раньше она принимала как должное замкнутое и отчужденное состояние Майкла, теперь она не могла оставить это без внимания. Ей стало небезразлично то, что с ним происходило. Что причиняло ему боль. Она хотела сделать хоть что-то для него. Ради него. Сделать то, что успокоило бы его, смягчило бы немного ту боль, которая заставляла темнеть его красивые изумрудные глаза.

   «Я бы просто обнимал тебя. И делился бы с тобой своим теплом».

   Эти слова безостановочно звучали у нее в голове, заставляя сжиматься сердце. Пройти через настоящий ад, а потом иметь желание кого-то обнять. С кем-то поделиться своим теплом. Если бы Мэган не была такой трусихой, она бы обняла его вчера. Ей следовало это сделать...

   Испытывая глубокое чувство вины за то, что так просто оставила его одного, утром Мэган сбежала вниз по лестнице и тут же устремилась в его кабинет, надеясь обнаружить там Майкла. Но кабинет был пуст, а вещи нетронуты. Как будто вчера ничего и не произошло. Спешные шаги сопровождались гулкими ударами сердца, когда Мэган двинулась в столовую. Может он уже завтракал? Он ведь так рано просыпался. Но там сидела только бабушка.

   Увидев запыхающуюся невестку, Хелен озадаченно посмотрела на нее.

   – Мэган, милая, что с тобой?

   Подавив вздох разочарования, Мэган вошла в столовую, пытаясь выровнять дыхание.

   – Ничего.

   Взгляд Хелен стал внимательным.

   – Ты бежала куда-то?

   – Я... нет, бабушка.

   Хелен не отрывала взгляд от Мэган, которая подошла и присела за стол.

   – Почему у меня такое ощущение, будто ты кого-то искала? И продолжаешь искать.

   Мэган было так тяжело на сердце, что она внезапно обнаружила, что готова расплакаться. Вместо ответа она опустила голову и сжала руки на коленях, надеясь, что бабушка ничего не заметит. Но та молчала так долго, что Мэган просто не выдержала. Резко вскинув голову, она быстро спросила:

   – Когда уехал Майкл?

   Тонкие брови Хелен медленно взлетели вверх.

   – Рано утром, – медленно проговорила она, продолжая изучать взволнованно-бледное лицо Мэган.

   – А почему никто мне не сказал об этом?

   Да, почему никто не предупредил ее о том, что Майкл мог так рано уехать? Может она решила, что он останется. Почему ей была так невыносима мысль о том, что он уехал? Тем более после вчерашней встречи...

   – Потому что ты спала, – резонно заметила бабушка, положив на стол нож, которым намазывала клубничный джем. – Он не хотел будить тебя.

   Вот так всегда, он не хотел, чтобы она волновалась, отвергала «здоровую пищу», желал, чтобы она не переутомлялась и как следует высыпалась! Вот только отныне она не хотела, чтобы он заботился о ней, потому что теперь заботиться предстояло ей. О нем! Мэган в отчаянии вскочила на ноги и отошла к окну, отвернувшись от бабушки.

   Хелен покачала головой, не понимая, что происходит.

   – Что с тобой, дорогая? Что-то не так?

   Мэган хотела, чтобы Майкл сейчас был здесь. Она так сильно этого хотела, что заныло сердце. Она хотела убедиться, что сам он выспался. Что с ним всё в порядке. Что боль хоть немного отступила... У неё заурчало в животе, но Мэган поняла, что не сможет проглотить ни кусочка. Боже, что с ней творилось?

   – Всё... всё хорошо, бабушка.

   – Тогда садись, позавтракаем вместе.

   Мэган покачала головой.

   – Я не хочу... я пойду к себе. Прости...

   Она ушла, так до конца и не разобравшись в том, что растревожило все ее чувства.

***

   Это Рождество должно было стать особенным. По крайней мере, Мэган хотела в это верить. Потому что ждала чего-то. Чего-то особенного. Значимого. Волнительного... Что заставляло трепетать сердце. Это могло бы изменить что-то... возможно ее жизнь, а, может, ее саму.

   Но больше всего она ждала приезда Майкла. Ждала так, как не ждала никогда прежде. Мэган очень хотела, чтобы он поскорее вернулся домой. И каждый раз, думая о нем, испытывала необъяснимое томление, которое заставляло дрожать руки.

   Как обычно он так и не вернулся домой. И не отправлял никаких письма. Мэган почему-то думала, что он напишет. Хоть как-то даст о себе знать. Даст ей знать о том, что не забыл тот памятный вечер.

   «Я бы просто обнимал тебя. И делился бы с тобой своим теплом».

   С каждым разом, вспоминая его слова, Мэган все больше думал о том, что хотела бы прижаться к его груди. Такой широкой. Такой надеждой. Такой твердой. Интересно, каково было бы снова оказаться в его объятиях? Как в тот раз у церкви...Каково было бы оказаться в кольце тех сильных рук, которые она увидела в ту ночь, когда он промок под дождем. Она не могла забыть блеск его глаз, слегка растрепанные чуть влажные волосы. И блестевшая под пламенем камина золотистую кожу, покрытую капельками дождя.

   В последнее время мысль о том, что можно было бы дотянуться и коснуться этой упругой кожи, стала преследовать ее днем и ночью. Глубокие шрамы на его спине не давали ей покоя. Мэган казалось, что ему больно до сих пор. А ведь иногда память может хранить боль, которая на поверхности зажила... Она отчаянно хотела помочь Майклу. Помочь забыть о том кошмаре, который он поведал ей. Который приключился с ним и с его бедной сестрой. Она должна была помочь ему.

   Вот и сегодня утром, едва проснувшись, Мэган подумала о том же самом. И не могла избавиться от этих мыслей вплоть до вечера. Был канун Рождества. Мэган знала, что Майкл может приехать только в Рождество. Ей очень не хотелось, чтобы он опоздал, как в прошлый раз. Бабушка сразу же после ужина легла спать, сказав, что хочет выспаться к завтрашнему дню, а Мэган не могла уснуть. С взволнованно бьющимся сердцем она ждала приближения кареты у окна до самой полуночи, но когда часы пробили двенадцать, стало очевидно, что он не приедет. Мэган понуро направилась в его кабинет, где он хранил свои книги. Утешало лишь одно: что на этот раз не было сильного снегопада, который помешал бы ему доехать вовремя. Но его всё не было, а она от беспокойства не могла найти себе места.

   «Пусть он благополучно доберется домой», – всё чаще повторяла про себя Мэган, обыскивая широкие полки книг в поисках чего-то стоящего. Что могло бы отвлечь ее от мыслей о Майкле. Однако в последнее время он так сильно захватил ее, что она не могла думать ни о чем, кроме него. Это пугало. Это тревожило... Это так сильно завладело ею, что она уже не знала, как перестать думать о нем.

   – Да что это такое? – внезапно разозлилась она на себя, не в состоянии остановиться ни на одной книге.

   Сердито отойдя в сторону, Мэган окинула взглядом всю широкую стену с высокими полками, гадая, есть ли там хоть что-нибудь интересное. И заметила одну блестящую тоненькую книжку на самой верхней полке. Переплет был сделан из светлой кожи, а название было выведено золотым тиснением, поэтому она и слегка блестела под светом масляной лампы. Мэган решила, что хочет именно эту книгу во что бы то ни стало. Придвинув к нужному месту лестницу на колёсах, она приподняла юбки и стала осторожно подниматься. Не хватало еще, чтобы она сломала себе шею перед самым Рождеством. Это было бы весьма трагично.

   Гадая, о чем может быть такая красивая книга, Мэган остановилась на самом верху и, крепко уцепившись за лестницу одной рукой, другой она потянулась к заветной вещице, всем сердцем надеясь, что содержание не разочарует ее.

   – Что это ты там делаешь?

   Мэган подпрыгнула от внезапно раздавшегося снизу голоса. Подпрыгнуло и сердце, которое с тоской узнало обладателя этого глубокого мужского голоса, который она не надеялась услышать до завтрашнего дня. Машинально обернувшись, Мэган наступила правой ногой на подол, попыталась ухватиться за полки, но было уже поздно. С криком, застрявшим в горле, она полетела вниз. Прямо в объятия Майкла. Почти как в прошлый раз у дверей церкви.

   К ее огромному изумлению, он среагировал молниеносно и тут же подхватил ее на руки, прижав к своей груди. Это был действительно он, наконец вернулась к реальности Мэган, чувствуя сумасшедшие удары своего сердца! Сердце, которое забилось еще быстрее от оглушительной радости при виде Майкла, от чего она едва могла дышать. Подумать только, она весь день размышляла о том, как бы оказаться в его объятиях, а сейчас пребывала именно там, где хотела быть больше всего на свете.

   – Ты в порядке? – обеспокоенно спросил он, глядя на нее.

   Мэган почему-то не могла говорить. Она всё смотрела на него, совершенно не помня, как оказалась в таком положении. Единственное, что она видела, были невероятно зеленые глаза Майкла, светящиеся такой затаенной нежностью, что у нее невольно защемило сердце. И почему-то задрожали руки. Руки, которые готовы были устремиться к нему, обнять его, погладить по голове. Желание провести пальцами по четким контурам его лица и выразительным скулам стала просто нестерпимой...

   Боже, она наконец убедилась, что с ним всё в порядке! Что он цел и невредим. И что его глаза по-прежнему способны сиять так, что ей внезапно стало трудно дышать. Она не могла пошевелиться, не могла произнести ни слова. Всё, что она могла в данный момент, это смотреть в глаза Майкла. И чувствовать рядом с собой его надежное, теплое и такое сильное тело.

   Майкл опустился на пол, усадив ее на свое согнутое колено и, подняв руку, осторожно погладил ее по щеке.

   – Милая, ты хорошо себя чувствуешь?

   Она не знала вообще, как себя чувствовать. У нее ёкнуло сердце, от той нежности, с которой он обратился к ней. От того мимолетного прикосновения, которое заставило все перевернуться в груди. Что-то происходило с ней. Что-то разрывало на части ее сердце. Но это причиняло не боль, а какую-то немыслимо тихую радость, почти счастье от того, что Майкл был рядом. Что обнимал ее. Она хотела, чтобы он всегда держал ее так. В своих объятиях. Хотела ощущать то сладостное волнение, которое незаметно разлилось в груди и стало распространяться по всему телу. Почему так происходило? Что с ней было не так?

   И внезапно Мэган ошеломленно застыла, поняв одну невероятную вещь. Она влюбилась в Майкла! Влюбилась в этого сложного человека, которого боялась никогда не понять. Влюблялась постепенно, незаметно, но так крепко, что пути назад уже просто не было. Это было так невероятно. Она ведь не стремилась к этому. Они оба даже думать не думали о любви. Как такое могло произойти?

   И как она могла этого не заметить? Ведь однажды она уже любила. Почему тогда не распознала симптомы? Почему не сразу поняла, что это такое? В Джорджа она влюбилась почти сразу. Он покорил ее с перовой встречи. А с Майклом всё происходило иначе. Он медленно проникал в ее сознание, стал заполнять мысли, заставлял постоянно думать о нем, переживать за него. Он решительно шёл по тропам, о существовании которых она даже не подозревала, и которые вели его к ее сердцу. Мало того, он делал это почти неосознанно. Так и не нарушив слово, данное в день свадьбы. Не касался ее, не дарил подарки намеренно, чтобы вызвать симпатию. Но, даже не смотря на все это, она полюбила его! И это чувство было таким сильным, что уже ничто не могло бы изменить этого.

   Невероятно, но она любила его! Действительно любила. Всем сердцем и душой.

   Мэган внезапно ощутила такую свободу, что закружилась голова. Вот что всегда тянуло к нему! Вот что мучило ее всё это время и вызывало сумасшедшую тоску по нему. Как странно, что даже Джордж не мог вызвать в ней все те сложные и острые чувства, какие вызывал Майкл. Его мимолетные прикосновения. Робкие улыбки. Странные, а порой и такие необходимые слова, тихие беседы. И откровения, которые он поведал ей. Доверие, с которым он поделился с ней своей болью. Его забота о ней... Мэган вдруг ощутила непреодолимое желание поцеловать его. За все это. И без причин. За то, что он просто смотрел на нее. И позволил ей быть частью его жизни.

   – Мэган, ты меня слышишь? – уже по-настоящему забеспокоившись спросил он, пристально глядя на нее.

   Господи, его глаза! Самые добрые, самые красивые и самые зеленые глаза на свете! В них можно было смотреть вечно. Он был так близко. Так безумно близко!

   Мэган подняла руку и тихо велела:

   – Не шевелись. – Майкл удивленно замер. Тогда она коснулась пряди золотистых волос и с небывалой нежностью убрала ее с широкого лба. На этот раз она просто не смогла устоять, потому что это было выше ее сил. – Так лучше.

   Затаив дыхание, он потрясенно смотрел на нее. Видимо, не ожидал, что она сделает нечто подобное. Ведь она никогда не касалась его. Они условились быть сдержанными и рассудительными. И всё же... Мэган улыбнулась ему, понимая, что отныне ей чаще нужно касаться его. И чаще улыбаться.

   – Что ты делаешь? – ошеломленно спросил он, будоража ее своим взглядом.

   – Добро пожаловать домой, – сказала она, игнорируя вопросы. Сейчас вопросы уже были неважны. Сейчас имел значение только Майкл. Его взгляд. И его объятия. – Я ждала тебя...

   Никогда прежде за всю свою жизнь Майкл не был потрясен так, как в эту секунду. Ему казалось, что он впервые видит Мэган. Впервые видит голубые глаза, глядящие на него с такой будоражащей, безудержной нежностью, что болезненно сжалось сердце. Все эти полгода он не мог забыть эти глаза, наполненные слезами. Слезами по нему. И по его умершей сестре. Никто не знал о его боли, и никому бы в голову не пришло плакать по незнакомой девочке, которая погибла от руки жестокого насильника. И никто бы не стал плакать по мальчику, на руках которого умерла обожаемая сестра. А Мэган заплакала. Мэган! Его жизнь! Его любовь.

   Майкл был потрясен ее откликом. Тем, что она осталась и выслушала его. А потом он ощутил безграничную благодарность к ней за то, что она не ушла. Не оставила его одного с болью и воспоминаниями. Она и не представляла, как это было важно для него. Он не думал, что может любить сильнее, но в ту ночь Майкл обнаружил в себе опасную слабость и отчаянную потребность признаться ей в своих чувствах. Опасные мысли, которые следовало забыть. Но он не мог.

   Теперь она знала о нем все, вернее почти все, но продолжала ждать его?

   И ее ласковое прикосновение. Оно перевернуло всю его душу. Майкл не мог дышать, не мог говорить. У него было такое ощущение, будто кто-то снова с силой ударил его обухом по голове. Как это было в тот день, когда он впервые увидел ее у дверей собора Святого Павла. Только теперь весь свет и всё счастье, которыми сияли тогда ее глаза, было направлено на него.

   Словно еще больше дурманя его, она снова улыбнулась ему.

   – Ты ничего не хочешь мне сказать?

   Боже, ее улыбка! Ее слова... Неужели она ждала его? У нее была такая искренняя улыбка, что невозможно было усомниться в этом. Но как так?

   – Майкл?

   Улыбка не сходила с ее губ. Губы, о которых он мечтал столько лет! Которые мог бы целовать вечно. Он мог бы так много сказать ей! Так много рассказать! Но она была не готова к этому. И возможно, никогда не будет готова.

   «Я не променяю Джорджа»...

   Он должен был напоминать это себя всякий раз, чтобы суметь сдержаться, но в последнее время сдерживать себя было так трудно. В последнее время она так незаметно проникала ему в кровь, что это стало очень опасно. Она излучала тепло, к которому он стремился, которое искал одинокими холодными ночами в Лондоне, пока не понимал, что найдет это только в доме без названия. Но снова оказавшись рядом с ней, Майкл сознавал, какое искушение видеть ее рядом и не иметь права коснуться ее. Как можно было не желать ее и не ощущать оглушительной любви к ней, когда она была так близка?!

   – Я... – он не знал, что сказать.

   – Да? – с особой нежностью в голосе подтолкнула его Мэган. – Как ты добрался до дома?

   – Хорошо.

   Как удачно, что иногда можно отвечать односложно, – подумал Майкл, пытаясь собраться с мыслями. Пытаясь не ощущать рядом ее почти невесомое, худенькое, такое соблазнительное тело, которое он мог бы зацеловать с ног до головы.

   Мэган с улыбкой покачала головой.

   – Дороги не занесло?

   Как много вопросов! Как много нужно думать!

   – Нет.

   Это заставило ее улыбнуться еще шире. Еще чуть сильнее подпрыгнуло его сердце.

   – Ты какой-то странный. Что с тобой?

   Только после этого вопроса она стала серьезной. Что немного взволновало Майкла.

   – Всё хорошо.

   – Я не причинила тебя вреда при падении?

   Она стала шевелиться у него в руках. От чего ее бедра теснее прижались к его животу. Майкл замер, едва дыша.

   – Всё... хорошо... – сжав челюсти, хрипло пробормотал он, на секунду прикрыв глаза.

   Мэган положила руку ему на грудь. Прямо туда, где билось его сердце. Майкл почувствовал, как этот орган медленно переворачивался. Потому что она никогда не прикасалась к его сердцу. Не думала никогда этого делать. А сейчас...

   – Ты поможешь мне встать?

   Голос Мэган привел его в чувства.

   – Д-да, конечно...

   Он поднялся и помог ей встать на ноги, а потом медленно отпустил ее, пытаясь игнорировать чувство потери. Боже, ему становилось невыносимо тяжело каждый раз обретать ее и тут же терять! Лишаясь ее тепла, ее улыбки... Ее голоса.

   – Ты, вероятно, устал? – спросила она, по-прежнему стоя прямо перед ним.

   Майкл не мог понять, что с ней не так. Почему она ведет себя, как обеспокоенная и заботливая жена? Они ведь условились жить каждый своей жизнь, пусть у него и не было никакой жизни. И ведь она настаивала на том, что никогда не станет ему той женой, какую он мог бы получить при браке. Тогда что изменилось? Что заставило сиять ее глаза? Что заставило Мэган ждать его до самой полуночи?

   Это пугало. Очень сильно пугало, но, глядя на нее, Майкл не смог побороть желание подойти и крепко поцеловать ее.

   – Да.

   Мэган с улыбкой покачала головой. Он был таким странным. Таким забавным. И даже такой хмуро-сосредоточенный и немного мрачный он был невероятно красивым и самым обаятельным мужчиной на свете. Теперь видеть это было так легко. Так приятно подмечать в нем каждую деталь. Он вновь слегка похудел, но плечи оставались такими же широкими, какими были и полгода назад. На нем была белая рубашка и серый жилет, стягивающий сильную грудь, которую она мимолетно видела в ту памятную ночь. Эти воспоминания заставили ее покраснеть, но Мэган не опустила голову. Она не могла налюбоваться им. Не могла передать, как хорошо сидит на нем одежда. На фоне белой льняной рубашки кожа его казалась смуглее и чуть золотистее. Волосы снова растрепались и падали на широкий лоб, придавая ему еще более мрачный вид. Но Мэган больше не было зябко от этого его вида.

   – Ты действительно устал, – проговорила она, наконец, окинув всю его большую и темную фигуру пристальным взглядом. Боже, он действительно был невероятно красив! Так красив, что перехватывало дыхание. – Тебе лучше хорошенько отдохнуть, потому что завтра бабушка не даст тебе ни секунды покоя.

   – Меня это не пугает.

   Взгляд ее стал теплее.

   – Я знаю.

   «Кто ты?» – изумленно думал Майкл, глядя на эту сияющего и улыбающегося ангела, который стоял сейчас перед ним. Это была Мэган, та самая Мэган, которая была его женой. И в то же самое время это был кто-то другой. Кого он не знал. Женщина, которая с невероятной силой притягивала его к себе. Которая могла бы изменить всю его жизнь...

   Которая могла бы полюбить его!

   – Как ты? – спросил он, с трудом дыша.

   – Хорошо, – снова улыбнулась она. – Роджерс уже приготовил твою комнату.

   Ну конечно, они ведь знали, что он приедет.

   – Хорошо, спасибо.

   – Мне уйти?

   Он не хотел, чтобы она ушла. Но и остаться ей было очень опасно.

   – Да.

   Она не сдвинулась с места.

   – Ну тогда я пойду?

   – Да.

   Почему она не уходит? Может она забыла, как это делается?

   – Я ухожу?

   Майкл вновь кивнул.

   – Да.

   Она опустела голову, повернулась и стала медленно двигаться в сторону двери, но у порога внезапно остановилась и обернулась.

   – Останься еще ненадолго, – выпалила она, став совершенно серьезной. – Останься не только на Рождество, – тише попросила Мэган, взглянув ему прямо в глаза. В голове вдруг промелькнула сумасшедшая мысль: а что она почувствует, если поцелует такого волевого и строгого человека, как Майкл? – Останься на нашу годовщину.

   На этот раз потрясение было таким сильным, что Майклу показалось, будто его сбили с ног. Он не мог поверить своим ушам. Он даже не думал, что она помнит дату их свадьбы. Каждый год этот день он проводил в одиночестве. Уезжал отсюда для того, чтобы не видеть, как она утром спускается вниз, ни о чем не помня. Это причинило бы ему ужасную боль. Но сегодня...

   – Ты останешься? – снова послышался ее голос. Неуверенный. Робкий. Наполненный неизъяснимой надеждой и страхом. И ожиданием.

   Господи, это было его самое заветное желание! О таком подарке он даже не думал просить. Это был самый дорогой подарок на Рождество. Просто бесценный.

   – Останусь... я останусь...

   Она кивнула и быстро вышла за дверь. Майкл продолжал смотреть ей в след, боясь обнаружить, что все это ему приснилось. Он медленно провел рукой по лицу. И обнаружил нечто другое: что улыбается во весь рот. Просто неприлично широко, но он улыбался, ощущая ни с чем не сравнимую радость.

***

   Утром, едва спускаясь вниз, Мэган сразу же заметила Майкла, стоявшего в холле у лестницы вместе с их дворецким. Она застыла, пристально изучая его чеканный профиль, строгие черты лица, тяжелый взгляд и сердито надвинутые золотистые брови. На секунду у нее сладко замерло сердце, а потом стало стучать часто-часто, мешая ей спокойно дышать. Мэган была так рада его видеть, что едва сумела устоять на месте. Она даже не помнила, как спала ночью. И спала ли вообще. Мысли о Майкле, его объятиях и потрясенном лице не давали ей покоя. Он не ожидал от нее такого поведения. Мэган и сама не знала, что так будет. Потому что озарение пришло к ней слишком неожиданно. Почти сбило с ног и свалило ее прямо в его объятия. Она любила его. Неизъяснимо щемящее, такое хрупкое чувство, что Мэган боялась хоть кому-то показать это.

   Особенно Майклу.

   Потому что она нарушила данное некогда слово. Они поклялись жить в браке без обязательств. Она сама настояла на том, чтобы не становиться ему настоящей женой. Даже сказала, что не будет спать с ним. Неприятный холодок прокатился по спине. Мэган вздрогнула, вспомнив тот давний день. Она должна была показаться Майклу эгоистичной и своенравной женщиной, не способной понять другого человека. Но вопреки всему она нарушила все клятвы. Презрела договоренности. Потому что не полюбить его было просто невозможно. Вопреки всему она полюбила его, и это было так сильно, что договорённости и обещания теряли всякое значение.

   Сейчас, глядя на него, Мэган готова была забрать свои слова обратно, если бы знала, что это помешает ей любить его в полной мере. Омрачит силу ее любви тем, что она не должна была этого делать. Не должна была нарушать договоренности. Она просто не думала, что способна вновь испытать это чувство. Мэган была уверена, что никто больше не сможет заставить ее полюбить вновь. Но теперь, когда все произошло, она ничего не могла поделать с этим. И не хотела бороться против силы, которая зародилась в ней. Она ощутила свободу от мрака и тяжести, которые тянули ее в пропасть. И знала совершенно точно, что должна заставить Майкла ощутить такую же свободу. Чтобы он тоже забыл боль, которая мешала ему жить...

   Захваченная новыми чувствами и мыслями, она даже не обратила внимания на то, что впервые за долгое время ни разу не подумала о Джордже.

   Немного придя в себя, Мэган услышала разговор мужчин.

   – Роджерс, я снова начинаю думать о твоей большой зарплате, – тем временем строго говорил Майкл.

   Роджерс завел руки за спину и выпрямился, внимательно слушая хозяина.

   – Сэр, если это не дает вам покоя, может, вы сейчас решите этот вопрос раз и навсегда?

   Майкл понимал, что глупо сердиться на Роджерса, но должен был это сделать. Он тоже выпрямил спину и сплел пальцы за спиной, хмуро глядя на дворецкого.

   – Дело в том, Роджерс, что я поручил тебе задание первостепенной возможности. И выясняется, что ты плохо следил за выполнением моего поручения.

   Роджерс заметно побледнел.

   – Сэр, я всегда слежу за выполнением ваших поручений. Вы ведь это знаете.

   – На этот раз ты не справился.

   Роджерс побледнел еще больше, восприняв все слишком близко к сердце.

   – Если вы будете так любезны, сэр, не скажете мне, где я допустил ошибку?

   Майкл был абсолютно серьезен, когда сказал:

   – Ваша хозяйка похудела. Хотя я вам велел следить за тем, чтобы она питалась регулярно. Как вы это можете объяснить?

   Быстро подняв руку, Мэган прикрыла рот, побоявшись рассмеяться от слов Майкла. Господи, он отчитывал дворецкого только за то, что она похудела? Она похудела? И когда он успел заметить это? Когда дал Роджерсу подобные поручения? Почему это так сильно волновало его? Странно, ведь раньше даже Джордж не утруждал себя подобными замечаниями, а Майкла волновала ее худоба. Почему сейчас такая мелочь вдруг показалась очень значимой?

   – Сэр, у миссис Сомерс всегда был хороший аппетит. Жан-Поль каждый день придумывает для нее все новые рецепты, чтобы еда не надоела ей.

   Майкл покачал головой.

   – Может, мне стоит поговорить и с ним?

   Он выглядел таким забавным, разговаривая на подобные темы и сохраняя при этом суровое выражение лица, что Мэган снова улыбнулась. И снова подумала, как просто было полюбить его. Даже глядя на него сверху вниз, трудно было не отметить его высокий рост. Белая рубашка обтягивала его широкие плечи, черный жилет и черные панталоны, облегающие его длинные ноги, придавали ему строгий вид. Даже простая домашняя одежда шла ему так хорошо, что было сложно отвести от него взгляд. Она на самом деле любила его. Любила так, что кружилась голова, и Мэган вдруг испугалась, что может упасть с лестницы. И обнаружить себя.

   – Сэр, – Роджерс опустил руки. – Жан-Поль всегда консультировался со мной перед приготовлением пищи. Если у вас есть замечания, они должны быть адресованы именно мне.

   Майкл тяжело вздохнул, испытывая вину за то, что снова набросился на бедного Роджерса. Но худоба Мэган волновала его так сильно, что он не мог с эти ничего поделать. И ее странное поведение вчера. Этот нежный взгляд, чарующая улыбка. И ласковое прикосновение... Что с ней происходило? Взглянув на оскорбленного до глубины души Роджерса, он вдруг тихо сказал:

   – Прости, Роджерс. Я уверен, что ты на самом деле следил за Мэган, но почему тогда она похудела? В прошлый раз она выглядела такой... не худой. Ее что-то тревожит?

   Мэган перестала улыбаться. «Да, меня тревожишь ты», – с особой нежностью подумала она. Стал тревожить так незаметно, но так сильно, что она уже не могла найти покой. Как можно было не любить человека, который, занимая такое положение в обществе, мог извиниться перед слугой? Знал, что такое прощение.

   Роджерс покачал головой.

   – Она не показалась мне чем-то встревоженной, сэр.

   – Хорошо. – Майкл опустил руки. – Можешь заняться делами, но передай всем, что от сегодняшнего обеда и ужина я жду чего-то очень особенного.

   – Да, сэр.

   Когда Роджерс ушел, Мэган вздохнула с облегчением и собиралась было спуститься вниз, но в этот момент Майкл поднял голову и посмотрел прямо на нее. У Мэган замерло сердце. Боже, он ее заметил!

   – Доброе утро, – сказал он, продолжая хмуриться.

   Взгляд зеленых глаз был таким пронизывающим, что Мэган невольно ощутила легкую дрожь, прокатившуюся по всему телу.

   – Д-доброе... – пролепетала она, чувствуя, как перехватывает дыхание.

   – И давно ты там стоишь?

   Мэган моргнула, вдруг позабыв, о чем они говорили.

   – Что?

   – Как долго ты подслушивала?

   Мэган покраснела до самых кончиков ушей.

   – Я пришла только что.

   Разумеется, он не поверил ей. Но и она не стала больше оправдываться. Вместо этого Мэган медленно спустилась вниз и подошла к нему, чувствуя, как замирает сердце по мере того, как она приближалась к нему. В который раз она подумала о том, какой же он высокий и красивый с золотистыми волосами и хмуро надвинутыми бровями. Почему-то его сердитый вид нисколько не пугал, а волновал ее еще больше. Она остановилась в двух шагах от него.

   – Что ты успела услышать? – спросил он, продолжая хмуро смотреть на нее.

   – Что сегодня ужин должен быть особенным. – Она невольно улыбнулась и весело добавила: – И кажется обед тоже.

   Майкл снова заложил руки за спину, вдруг обнаружив, что они дрожат. От блеска в обожаемых голубых глазах. У нее была такая чарующая, чуть смущённая и теплая улыбка, что сердце невольно подскочило в груди. Что-то изменилось. Он не мог понять, что с ней. Мэган переменилась и если вчера ему казалось, что это всё мерещится ему, то сегодня уже нельзя было этого отрицать. Он никогда прежде не видел ее такой... Свободной. Почти счастливой. Она никогда не смотрела на него с такой безграничной теплотой и нежностью.

   «Кто ты, милая?» – с колотящимся сердцем вопрошал Майкл, глядя на несравненную красавицу в обольстительном светло-лимонном платье с короткими рукавами и скромным вырезом, который, однако, волновал его гораздо больше.

   – Как ты себя чувствуешь? – спросил он, пытаясь не ощущать легкий запах розовых духов, который стал кружить голову.