Текст книги "Куда я без тебя?..(СИ)"

Автор книги: Марина Агекян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

   Странные слова бабушки несказанно обеспокоили и насторожили Мэган.

   – Вы не потеряете его. Почему вы так говорите?

   Хелен снова покачала головой. Придя в себя, она отстранила от себя Мэган и отошла в сторону.

   – Не важно...Я просто так сильно скучаю по нему, а он так быстро уходит.

   – Я не думаю, что он поступает так намеренно. Мне кажется, он не способен на это и тоже скучает по вам. Просто ему нужно завтра быть в городе.

   Хелен взглянула на нее пристальным взглядом.

   – Ты пытаешься оправдать своего мужа?

   Мэган опешила от этого заявления. Она и не думала, что ее слова могут быть истолкованы таким образом. Словно она действительно испытывала потребность оправдать своего мужа. Своего...

   – Я лишь... я лишь хотела...

   Почему у нее вдруг задрожали руки?

   – Не нужно ничего говорить... – вздохнула Хелен. – Пойдем лучше в гостиную, выпьем чаю, а потом я поднимусь к себе. Сегодня я что-то очень устала.

   Когда они выходили, Мэган взглянула на то место, где недавно сидел Майкл. Человек, которого она, вероятно, никогда не поймет.

   Который стремился с такой поспешностью покинуть дом, в который только вернулся.

Глава 8

   Майкл ехал домой по заснеженной дороге, глядя на темноту ночи. Снова их разделили долгих полгода. Но так было необходимо. Так будет лучше, убеждал он себя. Для нее, потому что ей нужно свыкнуться с мыслью о том, что любимого мужа больше нет. И для него, потому что он не мог видеть, как она страдает. Как страдает по человеку, которого будет любить вечно. Майкл не мог помочь ей и не мог каждый день видеть доказательство того, что она никогда не сможет принадлежать ему. Даже став его женой!

   Да, эти долгие проживания вдали друг от друга должны пойти им на пользу. Особенно для него, потому что жажда вновь увидеть ее и прижать к своей груди становилась почти нестерпимой. Это лишало покоя. Лишала возможности сосредоточиться на любимой работе. Он не мог спокойно думать, не мог спать. Не мог взять в руку вилку, не гадая, покушала ли она. Как она там? Присматривает ли бабушка за ней? Хоть немного она поправилась или такая же худенькая и бледная, как раньше?

   С каждой новой встречей становилось всё труднее сдерживать себя. Майкл обещал, что не будет требовать от нее ничего. Он пообещал не притязать на нее, как на жену. Но это обещание загнало его в такую адскую ловушку, откуда он не смог бы выбраться, даже если бы отдал для этого все свои силы. Господи, как мучительно было знать, что она по всем земным и небесным законам принадлежит ему, а он не имеет право даже взять ее за руку! После смерти Дебби он не думал, что способен испытать нечто столь сильное, но появление Мэган в его жизни изменило всё настолько, что даже если бы он захотел, Майкл не смог бы перестать чувствовать.

   Совсем скоро он снова будет дома. Совсем скоро вновь заглянет в обожаемые голубые глаза. И на секунду позволит себе представить, будто она принадлежит ему. Будто он имеет права взять ее за руку, обнять, прижать к груди... Интересно, что он почувствует, когда она прижмется к нему? Сможет он устоять на ногах от волнения? Не разочарует Мэган, слишком сильно сжав ее?

   Карета медленно развернулась к подъездной лестнице и остановилась. Карета, которой он пользовался для поездок из Лондона, возможно для того, чтобы хоть бы еще чуточку оттянуть возвращение домой. Чтобы хоть как-то подготовиться к встречи с женой.

   Майкл не дождался, пока ему откроют дверь. Он сам распахнул ее, быстро вышел и стал подниматься по занесенной снегом лестнице к входной двери, которую дворецкий уже открывал. У него так сильно стучало сердце, что Майкл не расслышал приветствие Роджерса. Он невольно оглядел большой холл и лестничную площадку второго этажа в надежде увидеть Мэган.

   – Где она? – спросил он, не глядя на дворецкого.

   Роджерс нахмурился.

   – Простите, сэр, но кого вы имеете в виду?

   Майкл перевёл жёсткий взгляд на дворецкого.

   – Свою жену, естественно. О ком еще я могу говорить?

   – Например, о вашей бабушке, сэр.

   Взгляд Майкл стал стальным.

   – Я, кажется, много плачу вам, Роджер. Может, сократив ваше жалование, я тем самым избавлю вас от лишних хлопот делать мне подобные замечания?

   Роджерс заметно побледнел и выпрямил спину.

   – Простите, сэр. – Он выглядел очень уязвлённым. – Я не должен был обращать ваше внимание на то, что и так очевидно.

   Майкл вздохнул и покачал головой. Не пристало ему набрасываться на верного слугу сразу же по приезду. Что на него нашло? Всепоглощающее желание немедленно увидеть Мэган не служило ему оправданием. А Роджерс не заслужил такого выговора.

   – Роджерс, – медленно проговорил он, потирая лоб, – надеюсь, вы понимаете, что я не собираюсь сокращать ваше жалование?

   Роджерс вдруг улыбнулся. И было такое ощущение, будто он понимал нечто большее из того, что только что сказал ему Майкл.

   – Сэр, даже эти обстоятельства не избавят меня от желания служить вам.

   Майкл тяжело вздохнул и уже более спокойно спросил:

   – Где она?

   И снова сердце его зашло от волнения. И снова он не назвал ее по имени, почему-то боясь, что волнение с головой охватит его и не позволит ему достойно встретиться с ней.

   Улыбка Роджерса стала шире, когда он уловил нежные нотки в голосе хозяина.

   – Миссис Сомерс в гостиной, вместе с вашей бабушкой. Мне доложить о вашем приезде?

   Майкл быстро покачал головой.

   – Нет, я сам это сделаю.

   Он подумал о том, как будет выглядеть Мэган, когда увидит его. Что она скажет? Что почувствует? Как поведёт себя? Майкл ничего не мог поделать с собой, ощущая нарастающее волнение. Он передал Роджерсу свой подбитый мехом редингот и направился к дверям гостиной. Тихо открыв ее и замерев у порога, Майкл обвел взглядом всю комнату. И тут же увидел ее. Она сидела на ворсистом ковре, рядом с диваном, на котором расположилась бабушка, и что-то говорила ей. На ней было светло-серое платье без узоров и кружев. Бархатная ткань обрисовала худенькую фигуру, подчеркивая талию и высокую линию груди. У Мейла задрожали руки от нестерпимого желания сжать эту стройную талию... Господи, какой красивой она была! Изящной, восхитительной. И такой худенькой.

   Он не мог сдвинуться с мест, зачарованно следя за ней. Она взяла в руки украшенную голубыми лентами ветку кажется, омелы, и протянула ее бабушке. Та одобрительно кивнула и улыбнулась в ответ. Картина была такой домашней, такой теплой... Майкл снова ощутил то странное тепло, которое возникло еще в первый день приезда. В доме что-то изменилось. Нет, не обстановка, потому что каждая мебель стояла на своем месте. Здесь находилась Мэган, и это изменило облик дома до неузнаваемости.

   Майкл мог бы часами, годами вот так стоять и смотреть на нее. На женщину, которую любил без памяти. Которую будет любить не смотря ни на что. Женщина, благополучие которой волновало его больше собственной жизни. Как хорошо, что она была здесь. Как хорошо, что у него не было повода волноваться за нее и терзаться о том, как она.

   Неожиданно рука ее замерла в воздухе, она повернула голову и посмотрела прямо на него. Майклу показалось, что он получил удар в солнечное сплетение. Голубые глаза сначала удивленно расширились, а затем в них появилось то самое тепло, которое он ощущал вокруг себя в прошлый раз. Внутри у него что-то болезненно сжалось от того, как она смотрела на него. Так мягко и нежно, как никогда прежде не смотрела. К его полной неожиданности она улыбнулась. Несмело. Робко. Почти застенчиво. И мир снова перевернулся с ног на голову. Майкл задрожал, дыхание перехватило и запотели ладони. Как обычно, ее улыбка была способна разить его наповал.

   Она медленно встала и совсем тихо сказала:

   – Майкл.

   Господи, он любил ее! Любил за то, как она на придыхании словно легким шепотом, называла его имя! Это было так важно для него. Когда она произносила его имя, складывалось впечатление нерушимой связи между ними. Произносила так, будто стремилась уберечь каждую букву в его имени.

   Он должен был сказать что-то в ответ, что-то сделать. Но вот беда, он не мог сдвинуться с места. Не мог заговорить, охваченный сотнями различных чувств.

   Бабушка тоже повернулась в его сторону. И тоже улыбнулась. Но он не замечал ее. Он не видел никого, кроме Мэган.

   – Милый, ты приехал! – радостно воскликнула Хелен, поднимаясь. – Как я рада тебя видеть! Проходи, дай мне обнять тебя.

   И снова он не смог сдвинуть ноги, пригвожденный к месту невероятно мягким взглядом Мэган. Этот взгляд был предназначен ему. Он не мог в это поверить. Разве такое возможно?

   – Как вы доехали? – наконец, спросила она, отложив ветку омелы.

   Майкл едва мог дышать, едва мог соображать, утопая в обожаемых глазах. Сердце стучало так громко, что он едва расслышал ее слова. Но он расслышал.

   – Х-хорошо, – заплетающимся языком, словно пьяный, произнес он.

   – Почему вы не проходите внутрь?

   Майкл нахмурился.

   – Что?

   – Вы стоите у порога. Нельзя разговаривать с людьми через порог.

   Если б только она знала, как близко он хотел подойти. К ней. Но Майкл боялся не совладать с собой. Боялся напугать ее до смерти. Но и ослушаться не мог. На ватных ногах он перешагнул порог гостиной и прикрыл дверь.

   – Я вошёл, – сказал он, ощущая быстрый бег мурашек по спине.

   Мэган снова улыбнулась ему. На этот раз чуть шире. И было в этой улыбке некое лукавство, которое поразило его в самое сердце. Майклу казалось, что он похож на умалишенного, который может двигаться или делать что-то только тогда, когда ему это скажут. Скажет она.

   – Я вижу.

   Стоявшая в стороне бабушка Хелен молча следила за этой странной сценой, не проронив ни слова. Майкл знал, что она рядом, но никак не мог оторвать взгляд от своей жены и повернуться к бабушке. Мэган опустила взгляд чуть пониже, а потом снова посмотрела на него.

   – Что у вас в руке?

   – Что?

   Господи, если он не соберется, они с бабушкой решат, что он свихнулся! И возможно, будут правы. Майкл сделал глубокий вдох, призывая все свои силы на помощь, чтобы очнуться, и взглянул на то, что держал в руках.

   – Это? – Лучшего ответа он, естественно, не мог бы придумать. Майклу было тяжело прогнать туман в голове. Он кивнул на свертки в своей руке. – Вы это имеете в виду?

   – Да, – просто ответила она, выжидательно глядя на него. – Это подарки?

   Майкл подумал, что готов улыбнуться ей. Он не знал почему, но ему вдруг стало так хорошо на душе, что он мог бы улыбнуться. Если бы еще вспомнил, как это делается.

   – Да.

   – Для кого?

   Видимо, любопытства ей не занимать, подумал Майкл, ощущая бесконечную нежность к ней.

   – Для вас.

   Она снова быстро посмотрела на свертки.

   – А что это?

   – Не скажу.

   Ее губы, эти бесподобные красивые губы, которые он умирал от желания поцеловать, вновь раздвинулись в манящей улыбке.

   – Вы вручите их нам сейчас?

   Майкл покачал головой.

   – Нет.

   Краем глаза он заметил, что бабушка едва сдерживается от того, чтобы не рассмеяться. Что он такого смешного сказал?

   – А когда ты отдашь нам наши подарки? – спросила бабушка, прикрыв рот рукой.

   Майкл, наконец, соизволил посмотреть на нее. Мучительная тоска и вина тут же нахлынули на него, сдавив грудь. В прошлый раз он очень скверно расстался с бабушкой, и это тяготило его намного больше, чем она могла себе представить. Он чувствовал себя невероятно виноватым перед ней, и собирался загладить свою вину. Он так отчаянно скучал по ней. Так сильно любил бабушку!

   И внезапно ощутил себя неизмеримо богатым только оттого, что перед ним стояли две женщины, которых он любил больше жизни.

   – Не скажу, – ответил он наконец.

   Бабушка не выдержала и рассмеялась.

   – Ты такой забавный, когда так односложно отвечаешь! – Она сама подошла к нему и быстро обняла его. – Я скучала по тебе.

   Майкл обнял ее в ответ, почувствовал себя по-настоящему дома. Его дом. Там, где его ждали, где было его место. Где была Мэган.

   Ему следовало бы как-то назвать дом, в котором теперь жила она.

   – Я тоже скучал.

   Бабушка отстранила его от себя. Взгляд ее стал серьезным.

   – Ты ведь не уедешь завтра? Завтра Рождество. Ты не уедешь так скоро?

   Майкл долго смотрел на бабушку, в словах которой слышались страх и еле уловимая боль. Будь его воля, он бы никогда не уехал отсюда. Но как он мог жить под одной крышей с Мэган и не сойти с ума от любви к ней? Как бы он скрывал свои чувства, если они уже вырывались наружу?

   – Нет, бабушка, я останусь.

   Он наклонился и быстро поцеловал ее в щеку. Как бы он хотел вот так же просто подойти и обнять Мэган, коснуться ее щеки. Но это была мечта. Недосягаемая мечта, которая никогда не сбудется.

   – Вот и славно, – обрадовалась Хелен, отпустив внука. – Ты останешься с нами? Велеть принести тебе чаю?

   – Нет. – Он покачал головой и выпрямился. – Я хочу подняться к себе и переодеться.

   – Хорошо.

   Майкл развернулся, чтобы уйти, но услышал робкий голос Мэган.

   – Через час накроют на ужин.

   Он обернулся и посмотрел на нее. И снова сердце его болезненно сжалось в груди. Вероятно, он никогда не перестанет любить ее, с отчаянием подумал Майкл.

   – Я приду.

   Она незаметно улыбнулась и тихо добавила:

   – Мы будем ждать.

   Майкл поспешно вышел, боясь сказать что-то еще. Почему у него тряслись руки, когда он вновь открывал и закрывал дверь?

   «Мы будем ждать».

   Он внезапно осознал, что за этими словами скрывалось нечто большее. То, что способно было перевернуть весь его мир. И ее тоже.

***

   Мэган не понимала, почему сказала так. Но она не могла уже забрать свои слова обратно. А потом признала, что не хочет этого делать. Как странно, снова он вернулся домой неожиданно, никого не предупредив. И он так странно смотрел на нее. Его глаза так пристально изучали ее, будто были способны проникнуть ей в самую душу. Мэган боялась его взгляда. Боялась того, что этот взгляд толкал ее на необдуманные поступки. Вынуждал произнести слова, которые заставляли его глаза темнеть еще больше.

   Подумать только, он привез им подарки! Привез подарок ей. И собирался встречать рождество вместе с ней. Рождество, в котором уже не было Джорджа. Ей было тяжело принять этот факт. Вот уже полтора года, как его уже не было, а она не переставала тосковать по нему. Однако присутствие Майкла странным образом вытесняло из головы все мысли о Джордже. Она не могла думать о покойном муже при другом, нынешнем муже.

   Снова они сидели в столовой, окутанной теплым, золотистым светом, и тихо ужинали. Однако на этот раз их не сковало напряжение, которое довлело над ними в прошлый раз. И это немного успокоило ее. Мэган вдруг обнаружила, что незаметно рассматривает его. Он сидел напротив нее за длинным столом и как прежде с большим аппетитом уплетал вкусно приготовленную еду. Но за то время, что они не виделись, его лицо осунулось. Он даже немного похудел, потому что щеки запали, а под глазами залегли темные круги. Когда он в последний раз нормально кушал?

   – Что?

   Мэган вздрогнула, когда Майкл пристально посмотрел на нее. Рука его с вилкой застыла в воздухе.

   – Что? – переспросила Мэган, удивленно взглянув на него.

   Он опустил вилку и выпрямился.

   – Вы только что задали мне вопрос.

   Мэган удивилась еще больше.

   – Я задала вам вопрос? Какой?

   – Мне повторить?

   Бабушка Хелен, став свидетельницей очередного странного разговора между внуком и его женой, поспешила на помощь этим озадаченным и потерянным существам, которые в последнее время несказанно тревожили ее.

   – Милая, ты спросила у Майкла, когда он нормально кушал в последний раз. Ты что же, забыла?

   Забыла? Мэган побледнела и опустила голову, поняв, что произнесла свои мысли вслух. Боже правый!

   – Я так сказала? – едва слышно молвила она, боясь взглянуть на Майкла.

   – Да, – ответил он весьма любезно. – Вы хотите, чтобы я ответил на ваш вопрос?

   Господи, почему земля до сих пор не разверзлась и не поглотила ее? Мэган почувствовала, как начинают пылать ее щеки. Она не знала, как посмотреть на него, что сказать.

   И снова ей на помощь пришла бабушка Хелен.

   – Да, Майкл, ответь и мне тоже, когда ты ел в последний раз? Ты так похудел! Ты что же, собираешься морить себя голодом?

   Его лицо помрачнело. Он ответил бабушке, при этом пристально смотрел на Мэган.

   – Ничего подобного я не собираюсь делать.

   – Тогда почему ты не заботишься о себе?

   Почему он смотрел на нее, а не на бабушку? Мэган до дрожи чувствовала его взгляд. Это еще больше напугало ее.

   – Я забочусь о себе, – безразлично ответил он, по-прежнему глядя на Мэган. – Вот только не думал, что эта тема – достояние общественности.

   Мэган вдруг вскинула голову и смелее встретила его взгляд. Могла ведь она побеспокоиться о человеке, который столько сделал для нее. И ведь она на самом деле волновалась за него.

   – Вы, значит, можете делать мне такие замечания, а я вам нет?

   Он так пристально и так долго смотрел на нее, что Мэган стало не по себе. Почему-то ей показалось, что он вот сейчас встанет и уйдет, а потом и уедет, как в прошлый раз. И внезапно она поняла, что не хочет, чтобы он уезжал. Когда он находился рядом, ей становилось так хорошо. Она чувствовала себя такой защищенной. От боли, от реальности, от всего на свете. Его суровый взгляд очень не нравился ей, но Майкл внушал ей покой, в котором она сейчас так сильно нуждалась.

   Мэган не представляла, что может смягчить его. Но к ее полной неожиданности он вдруг медленно, почти незаметно улыбнулся ей и сказал:

   – Вы можете делать мне любое замечание, какое посчитаете нужным.

   Его слова поразили Мэган в самое сердце. Слова, которые позволяли ей делать то, что не было дозволено никому. Почему он это делал? И снова в голове промелькнул вопрос: почему он женился на ней? Что он получал от этого брака? И почему ее сердце вдруг больно сжалось, а потом подпрыгнуло, когда он улыбнулся ей? Может потому, что она никогда не видела его улыбки? Такой суровый и замкнутый человек и вдруг улыбнулся ей так нежно, почти ласково... Мэган было тяжело осознавать, что она никогда не поймет его, и все же он улыбнулся ей.

   Редкая, такая теплая улыбка, от которой потеплело в груди.

   – Пообещайте мне, что будете есть, чтобы больше не худеть.

   Его золотистые брови поползли вверх.

   – Я похудел?

   Он оглядел себя с таким притворным недоумением, что Мэган едва сдержалась от того, чтобы не улыбнуться в ответ.

   Хелен снова рассмеялась, почему-то ощутив странную радость.

   – Майкл, милый, я говорила тебе, какой ты забавный сегодня?

   Он внимательно посмотрел на бабушку. И хоть старался, чтобы его взгляд был строгим, тепло глаз выдавало его истинные чувства.

   – Да, уже второй раз.

   Хелен с улыбкой покачала головой.

   – Забавным ты мне нравишься гораздо больше.

   – Предлагаешь мне оставаться таким?

   – А это возможно?

   Мэган вся затаилась, ожидая его ответа. Будто от этого зависело всё. Будто это что-то решало, вот только пока она пока не могла определить, что именно. Она боялась, что он может ответить резко, что может тем самым ранить бабушку, но к их общему удивлению он покачал головой и как-то растерянно ответил:

   – Не знаю.

Глава 9

   Сжимая в руке привезенный из города свертки, Майкл понимал, что теряется как самый последний влюбленный дурак. Но на следующий день вечером, когда стемнело и было время до обеда, едва войдя в гостиную, где уже находились бабушка и Мэган, он обнаружил, что действительно растерял все слова, которые должен был сказать. Что он хотел сказать? Как ему начинать? И как вручить подарки?

   И снова Мэган первая заметила его присутствие. Это взволновало его еще больше. И еще больше заставило сердце сжаться от безграничной нежности к ней. Господи, как он смог переночевать под одной крышей с ней, провести в доме целый день и не сойти с ума? В комнате, которая примыкала к ее покоям.

   Утром он разбирал свою корреспонденцию и написал несколько важных писем, затем позавтракал с бабушкой и Мэган, и снова ушел к себе, боясь находиться с ней дольше обычного в одной комнате. Потому что у него начинали трястись руки, почти как сейчас. И колотиться сердце.

   – Майкл, милый, – обратилась к нему бабушка, сидя на диване. – Вот и ты. А мы как раз говорили о тебе.

   – Обо мне? – он нахмурился и посмотрел на бабушку, а затем на Мэган.

   Ему не понравилось то, что они говорили о нем в его отсутствие, хотя... За его спиной говорил весь Лондон... Это не должно было смутить или беспокоить его. И все же.

   – Да, – просто ответила Мэган, поднимаясь из кресла.

   Неожиданно Майкл понял, что она переняла у него привычку отвечать односложно. Одно это могло заставить его улыбнуться, но он с трудом сдержался, чтобы не потерять самообладание.

   – Я не помешал вам? – спросил он, глядя на нее.

   – Нет.

   Майкл снова поборол желание улыбнуться ей. Господи, что с ним такое?

   – Надеюсь, вы говорили обо мне только хорошее?

   На этот раз улыбку не сдержала она. Мэган улыбнулась ему. Медленно, застенчиво, но так тепло, что сердце его подпрыгнуло в груди. И стало трудно дышать.

   – Мы гадали, что за подарки вы привезли нам.

   Майкл быстро посмотрел на принесенные свертки.

   – Вот об этих подарках шла речь?

   Бабушка медленно встала с дивана, откинув в сторону шаль, которой прикрывала ноги.

   – Именно об этом и говорили, – ответила она, улыбаясь. – Ты пришёл, чтобы вручить их нам?

   – Да.

   И снова он заметил, как Мэган улыбнулась. Как странно, давно никто в этом доме не улыбался так часто.

   Дом без названия...

   – Я умираю от любопытства поскорее узнать, что ты выбрал для меня, – сказала с озорным блеском в глазах бабушка Хелен.

   Майкл подошёл к ней и протянул ей один из свертков, который она тут же взяла.

   – Это тебе, бабушка. – Он быстро поцеловал ее в щеку. – Счастливого Рождества!

   Хелен взглянула на него с подозрительным блеском в глазах. Нащупав что-то мягкое внутри свертка, она прищурила глаза.

   – Надеюсь, это не плед или шаль, какую подарила мне Мэган?

   Майкл удивленно взглянул на бабушку.

   – Что?

   – Мэган уже вручила мне свой подарок. Она подарила мне очень красивую шаль из кашемира. Невероятно мягкий индийский кашемир.

   Разглядывая сверток, Хелен в нетерпении разорвала бумагу и, увидев содержимое, изумленно уставилась на внука.

   – Шаль? – произнесла она, не веря своим глазам. – Вы что же, сговорились?

   Майкл и Мэган быстро переглянулись.

   – Я не знал, что собирается дарить тебе Мэган, – совершенно искренне ответил Майкл.

   Мэган выглядела не менее сбитой с толку.

   – Почему вы оба решили подарить мне шали? – удивилась бабушка.

   Майкл и Мэган с легким ошеломлением смотрели на Хелен. А потом вместе заговорили:

   – Ты же не выносишь холода...

   – Вы же не выносите холода...

   Слова, прозвучавшие в унисон, показались сплетением чего-то большего. Хелен окинула взглядом внука, затем невестку.

   – Хорошо, допускаю, – кивнула она. – Что же ты в таком случае приготовил для Мэган?

   Майкл с трудом заставил себе повернуться к жене. Боже, его жена! Такая близкая и такая далекая.

   – Счастливого Рождества, – сказал он, протянув ей второй сверток.

   Мэган медленно взяла сверток и аккуратно стянула бумагу, словно боялась обнаружить там нечто такое, что расстроит ее. Бабушка подошла к ней и в нетерпении спросила:

   – Ну же, Мэган, что там?

   Мэган смотрела на кожаный переплет с золотым теснением слишком долго. Майкл вдруг почувствовал странное беспокойство от того, что она не поднимает голову. Ей не понравилось? Она не хотела книгу?

   – Я подумал, что вы забыли свою книгу в Лондоне, – посчитал нужным добавить он, в нетерпении ожидая ее ответа. Реакции. Чего угодно. – Я хотел подарить ее вам, чтобы вы дочитали...

   Она вдруг подняла голову и поспешно сказала:

   – Я сейчас вернусь.

   И поспешно вышла из гостиной. Майкл смотрел ей вслед со смешенными чувствами. Но больше всего он боялся того, что она вышла, чтобы не возвращаться. Или ушла, чтобы выбросить книгу. Господи, почему он не подарил ей дорогое украшение, которое подобает мужу дарить жене? Почему не браслет или колье, которое она бы носила и вспоминала его? Почему из всех вещей на свете он выбрал книгу? Может потому, что именно книги сблизили их в прошлом году так, что она стала улыбаться ему? А может он уже просто не понимает толка в подарках?

   – Почему ты так побледнел? – раздался рядом голос бабушки.

   Майкл вздрогнул, выпрямился и спрятал руки за спиной. Он хотел уйти отсюда. Собирался уйти... Но дверь вновь отварилась. Показался подол серого платья, а потом появилась и сама Мэган. Сердце Майкла замерло в груди, когда он увидел другой сверток у нее в руках. Почти такого же размера, как и его. Она подошла к нему и протянула сверток.

   – Это ваш подарок, – сказала она, глядя на него со странным выражением лица. – Счастливого Рождества.

   Майкл был поражен тем, что она подумала сделать ему подарок. Она не была обязана это делать. И кроме того, никто кроме бабушки не дарил ему подарки. А теперь сама Мэган, любовь всей его жизни, протягивала ему то, что будет всегда напоминать о ней. Он был потрясен до глубины души.

   Со слегка дрожащей рукой он взял сверток.

   – Спасибо.

   – Посмотрите, – нетерпеливо промолвила она, выжидательно глядя на него.

   Майкл осторожно развернул бумагу. И остолбенел, обнаружив в своих руках почти такую же книгу в кожаном переплете. Только с другим названием.

   – «Робинзон Крузо»? – изумленно прочитал он, подняв к ней голову.

   Она робко улыбнулась ему.

   – Вы ведь говорили, что так и не дочитали эту книгу. Ее я не нашла и в вашей библиотеке, поэтому решила...

   – Эта книга в Лондоне.

   Мэган замолчала. Выражение ее лица стало таким грустным, что Майкл почувствовал себя настоящим преступником, посмевшим безбожно расстроить ее.

   – О, – только и смогла вымолвить она. – Я не подумала...

   – Я потерял ее, – тут же соврал он, сжав книгу. – Спасибо, – почти ласково проговорил Майкл, подавляя очередное желание обнять ее. – Вы точно знали, что мне подарить. Надеюсь, я тоже угадал с подарком?

   Она снова улыбнулась ему. На этот раз более открыто, смело, так лучисто, что он чуть не задохнулся от безмерной радости.

   – Несомненно, – произнесла она тем своим сладким голосом, который кружил ему голову. – Я давно хотела ее дочитать, но не смогла найти «Путешествия Гулливера» в вашей библиотеке.

   Конечно не нашла, потому что он забрал эту книгу из дома еще полтора года назад, когда приехал сюда сразу после того, как столкнулся с ней в книжной лавке. Майклу было больно смотреть на книгу, постоянно напоминающую о Мэган. А теперь он вдруг подумал, что может выносить присутствие Гулливера. Потому что рядом была она.

   Хелен снова окинула внука, а затем и невестку странным взглядом.

   – Всё же не могу избавиться от мысли, что вы сговорились, – сказала она, качая головой. – Два раза подарить почти одинаковые подарки. Или вы мыслите одинаково?

   Мэган и Майкл повернулись к ней.

   – Бабушка, вы... – начала было Мэган, но Хелен тут же оборвала ее.

   – Я не хочу спорить! – Она взяла внука и невестку под руки и повела их к столу. – Давайте лучше попьем чаю и согреемся. А то я что-то замерзла. Ужасно похолодало в последнее время. Что бы я делала без ваших красивых шалей?

   Майкл повернул голову к Мэган и тут же столкнулся с взглядом ее голубых глаз. Она смотрела на него и едва сдерживалась от того, чтобы не рассмеяться над словами бабушки. Впервые за очень долгое время ему тоже захотелось рассмеяться. Просто так. Без причин. Потому что у него было чертовски хорошо на душе.

   Но он по привычке сдержался.

Глава 10

   Стоял теплый летний день. Солнце ярко светило на безоблачном небе, лаская своим лучами лепестки самых разных цветов, которые росли вкруг дома. Глядя на высокие, поросшие плющом стены и широкие окна, Мэган в который раз приходила к мнению о том, что здание поистине достойно восхищения. Майкл построил дом не только величайшей красоты, но придал ему вид внушительный, гордый и сдержанный, почти такой же, какой был у него.

   Майкл...

   Мэган не могла прогнать от себя воспоминания Рождественского дня. Не могла до сих пор поверить в то, что они с Майклом выбрали почти одинаковые подарки. Подумать только, они подарили бабушке Хелен теплую шаль, а друг другу книгу. Во время чаепития он держал книгу при себе, а после ужина, когда они сидели в гостиной, он расположился у камина. И читал «Робинзона Крузо»! Это вызвало тихую радость в душе Мэган, потому что ей удалось сделать что-то приятное такому сложному человеку, как Майкл. Книга лежала в его кабинете на столе, куда она зашла вечером, чтобы забрать газету для бабушки. А когда Майкл уехал на следующее утро, книги на столе больше не было. Он забрал ее с собой. И это еще больше обрадовало Мэган, которая прижимала к груди свой подарок. И всякий раз, когда она открывала Гулливера и пыталась начать чтение, воспоминания о Майкле так сильно захватывали и отвлекали ее, что в конец она забывала, зачем вообще открыла книгу.

   Но вот наступило лето. Время, когда он мог бы вернуться домой. Его снова не было целых полгода. Бабушка Хелен очень тосковала по нему, сетуя на то, что он так мало пишет ей. Она спрашивала о нем у дворецкого, который сообщал хозяину, как обстоят в доме дела. Эту обязанность должна была выполнять Мэган, как полагалось хозяйке дома, но Майкл распорядился так, чтобы всё оставалось по-прежнему. Тем самым он оградил Мэган от малейших хлопот. Мэган выполняла свою роль хозяйки, лишь согласовывая мелкие вопросы с экономкой и составляла меню, и на этом ее обязанности заканчивались. В остальное время она была предоставлена самой себе. Она жила почти пустой и неосмысленной жизнью, старясь думать ни о чем, кроме Джорджа.

   Но в последнее время это положение вещей стало ее тяготеть. Потому что она жила среди людей, с которыми не могла не считаться. Чьи интересы должна была поставить выше своих, ведь они так много делали для нее. Она не должна была нести траур по мужу при живом муже, и хоть у нее была договоренность с Майклом, никто не сказал ей и слова по этому поводу. Даже бабушка Хелен не сделала ей ни единого замечания по поводу самого этого брака и родом взаимоотношений между супругами, хоть и видела, как сдержанно они относятся друг к другу. И кроме того бабушка была уже того возраста, когда ей нужны были правнуки. Она хотела видеть Майкла счастливым и часто говорила об этом с Мэган, опуская при этом любой намек на обвинения.