Текст книги "Куда я без тебя?..(СИ)"

Автор книги: Марина Агекян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

   – Я приготовил тебе сюрприз, – внезапно признался сказал он, погладив ее по спине. – Уверен, это улучшит твое самочувствие.

   Мэган подняла к нему свое удивленное лицо, поражаясь тому, что даже в такой ситуации он может думать о подобном.

   – Сюрприз? – ошеломленно переспросила она. – Какой?

   Он вдруг снова улыбнулся.

   – Не скажу.

   Его улыбка сразила ее в самое сердце. Мэган прижала пальцы к его губам. Как она любила его за то, что он мог улыбаться ей даже в самые непростые моменты.

   – У тебя было такое же выражение лица, когда ты не хотел говорить, что собираешься подарить мне «Приключения Гулливера». Это похоже на книгу?

   – Нет.

   Мэган покачала головой.

   – Ты мне не скажешь, так?

   – Так. – Он взял ее за руку и повернул в сторону их покоев, которые находились в другом крыле здания, и зашагал вместе с ней. – Пойдем, уже поздно. Вам нужен отдых.

   – Да... – кивнула Мэган, готовая пойти с ним куда угодно.

   Как странно сложилась судьба, думала Мэган, ложась в кровать и обнимая Майкла. Любовь, которая прежде была смыслом ее жизни, улетучилась как дым. От нее не осталось ничего. Даже осколков. А любовь, которой она боялась, стала больше, чем жизнь, и теперь Мэган не представляла своё существование без неё.

***

   Было решено, что в Лондоне, ради соблюдения приличий, Мэган будет жить в их с Уиксли доме, но там же поселится бабушка Хелен. А Уиксли придется найти пристанище где-нибудь в другом месте, пока не решится вопрос с браком Мэган и Майкла.

   Сборы были тяжелыми. А поездка в столицу превратилась в настоящий кошмар. Ещё и потому, что Мэган отказалась пользоваться железной дорогой, переняв у мужа привычку ездить в карете, потому что стук копыт успокаивал и отдалял от мирской суеты. Но теперь... Теперь ничто не могло отдалить их от мирской суеты. Прежде Мэган ехала в этот дом с опаской и нежеланием, а теперь не знала, как покинуть место, которое сделало ее самой счастливой женщиной на свете.

   Дом без имени...

   Майкл так и не решил, как назвать дом. Мэган несколько раз спрашивала его об этом, но он постоянно отвлекал ее: то своей улыбкой, то многообещающим взглядом, который пробирал ее насквозь. Им было не до этого, а теперь... Теперь это всё с головокружительной легкостью могло исчезнуть из ее жизни, и она была бессильна что-либо изменить. Было совершенно невозможно представить, как она будет жить в доме, который когда-то разделяла с Джорджем. В котором ничто не напоминало ей о Майкле.

   Возврат к прежней жизни был таким мучительным, что Мэган чувствовала себя по-настоящему больной. Ей всё же удалось немного выспаться, но только благодаря тому, что рядом был Майкл. Пусть и в одежде. Пусть и в мрачном настроении, но на этот раз он хотя бы не отказался поцеловать ее перед сном, как было в прошлую ночь.

   Теперь не будет больше объятий, не будет больше поцелуев. Не будет больше его.

   – Мэган, успокойся, – в который раз взмолилась бабушка Хелен, сидя напротив в карете, которая увозила их от дома Майкла.

   Мэган едва сдерживала слезы. Боже, в последнее время она стала так часто плакать.

   – Бабушка, – проговорила она, глядя в окно. – Раньше я думала, что не бывает боли сильнее той, которую я испытала, потеряв Джорджа. – Она медленно повернула голову и посмотрела на Хелен. – А теперь я понимаю, что тогда это было едва ли не самое лёгкое испытание в моей жизни.

   – Ох, девочка моя, – молвила бабушка, пересела к ней и крепко обняла дрожащие плечи Мэган. – Майкл ни за что не позволит, чтобы с тобой что-то случилось. Он умный мальчик и обязательно придумает, как спасти тебя и...

   Она не договорила. Рождение и благополучие ребенка теперь висело на волоске. И это до смерти пугало Мэган. Боже, Мэган не представляла, что с ней будет, если она потеряет ребенка. Нет! Сейчас нужно было думать не об этом. Она сможет защитить своего ребенка. Пока же она должна была смириться с обстоятельствами. Только взяв себя в руки и сохранив трезвость рассудка, она сможет помочь Майклу. И его нельзя было оставлять одного. Он не имел права проходить это испытание один, как ему пришлось пройти через прошлые беды и смерть Дебби.

   Она должна быть сильной не только ради ребенка, но и ради Майкла, любовь к которому Мэган не собиралась менять ни на что.

***

   Мэган не знала, как ей удалось устроиться в доме, в котором она некогда была счастлива, но теперь всё здесь было ей чуждо. Ей был противен Лондон, который тут же принялся обсуждать последние сплетни и возвращение Джорджа. Газеты не упускали малейшую возможность окрасить свои заголовки ярчайшими фразами о том, «в какое деликатное положение попала леди Уиксли», и как они «не завидуют некогда успешному предпринимателю и желанному компаньону Сомерсу».

   Мэган бросала в огонь каждую газету, которую приносил ей Дэвис. И дала ему четкие указания не принимать никого, кто захочет ее видеть. Когда-то оставленную на растерзание судьбы никто не подумал помочь Мэган кроме Майкла, а теперь каждый считал своим долгом навестить ее. Каждый хотел видеть ее лично, дабы несомненно потом обсудить в деталях то, какой несчастной выглядела леди Уиксли, вот только теперь Мэган не желала видеть лицемерных знакомых, которые поступят с ней так же, если она снова пойдёт ко дну.

   Мэган было не по себе от своего нового имени. Некогда болезненно воспринимая звание миссис Сомерс, теперь она съеживалась всякий раз, когда к ней обращались как к леди Уиксли.

   Настоящим утешением для нее стало то, что Джордж переехал жить к своему другу, графу Сазерленду, и это на время избавило ее от его общества. Оказавшись в столице, Джордж почти забыл о ней, только это нисколько не трогало Мэган, которая не представляла, как ей удастся пережить еще одно «общение» с ним, какое она вынесла в доме Майкла...

   Майкл!

   Целую неделю она не видела его. Он как будто тоже забыл о ней и не просто отдалился от неё. Он не писал и никак не давал о себе знать. И хоть она понимала, что он занят более важными делами, пытаясь спасти их брак, Мэган не могла найти себе места, сходя с ума от неизвестности и беспокойства за него. Ее единственным утешением и поддержкой была бабушка Хелен, без которой на этот раз Мэган действительно сошла бы с ума.

   Через неделю после приезда в Лондон, Мэган была несказанно удивлена, открыв дверь, в которую рано утром кто-то постучал. Потрясенно замерев, она не мигая смотрела на смеющуюся мать и радостно улыбающегося отца.

   – Мама? – пролепетала она, не веря своим глазам.

   Красивая женщина с карими глазами в удивлении взглянула на Мэган. Улыбка ее сбежала с лица, когда она увидела бледное, осунувшееся лицо дочери.

   – Мэгги, дорогая!

   Мэган вдруг почувствовала, как слезы радости и облегчения от того, что рядом оказались самые родные ей люди, покатились по щекам.

   – М-мама... – простонала она.

   И внезапно оказалась в самых желанных и теплых объятиях. Мэган рыдала, уткнувшись в грудь матери, которую не видела со дня своей свадьбы с Джорджем. По которой тосковала так долго. Которая сейчас была так сильно нужна ей!

   – О, моя девочка, что с тобой такое? – потрясенно спросила виконтесса Торрингтон, озадаченно глядя на мужа поверх головы дочери. – Что такое?

   Мэган не могла произнести ни слова, задыхаясь от рыданий. Взяв ситуацию в свои руки, виконт велел жене войти в дом и быстро закрыл за ними двери, а затем повернулся к бледной и плачущей дочери.

   – Мэган, милая, – заговорил он до боли любимым глубоким голосом, – что с тобой такое? Мы думали, ты сейчас в Оксфордшире. Мы планировали переночевать здесь и приехать к вам завтра, но вижу, теперь в этом нет нужды.

   Немного успокоившись, Мэган подняла голову и взглянула на отца, высокого статного мужчины с благородной сединой и такими же голубыми глазами, как у нее. И внезапно ощутила себя маленькой девочкой, которую могли защитить только родители. Она даже не думала, что так отчаянно нуждается в них, пока они не оказались рядом ней.

   – Папа... – молвила она и тут же оказалась в его медвежьих объятиях. В таких знакомых, таких крепких. – Боже, папа... Как вы здесь оказались?

   Он погладил ее по голове.

   – Мы давно хотели приехать к тебе, особенно после смерти Уиксли, но сначала заболела мама, потом у меня были проблемы с делами... А недавно я получил письмо от твоего мужа...

   Мэган резко вскинула голову. Слезы вдруг высохли. Она потрясенно уставилась на него.

   – Джордж вам писал?

   Отец нахмурился и покачал головой.

   – Нет, конечно. Мне писал Майкл. Джордж ведь мертв...

   И тогда она вспомнила слова Майкла: «Я приготовил тебе сюрприз. Уверен, это улучшит твое самочувствие». Так вот, что это за сюрприз! Боже, он хотел порадовать ее, написав ее родителям! Он знал, как сильно она тосковала по ним, как часто вспоминала... Боже, он подумал даже об этом! Мэган снова заплакала, ощущая в груди невыносимую боль от тоски и любви по нему.

   В этот момент к ним вышла бабушка Хелен. Увидев у дверей двух незнакомых людей, она тут же направилась к ним.

   – Милая, кто эти люди? – спросила она, глядя на высокого мужчину и красивую элегантную женщину. Заметив слезы на глазах Мэган, Хелен обеспокоенно взяла ее за руку. – Что с тобой?

   – Всё... всё хорошо, бабушка. – Мэган взглянула на своих родителей, затем снова на бабушку и сжала ее руку. – Это бабушка Майкла, мисси Хелен Сомерс. Бабушка, познакомься, это мои родители виконт и виконтесса Торрингтон.

   – О! – только и промолвила бабушка, снова взглянув на гостей.

   Отец Мэган мягко улыбнулся Хелен.

   – Рад знакомству, миссис Сомерс.

   Виконтесса тут же протянула ей руку.

   – Я тоже рада познакомиться с вами. Мэган многое писала о вас. Я так рада, что вы были рядом с моей дочерью в непростые для нее времена.

   Бабушка Хелен удивленно смотрела на людей, на лордов, которые без малейших слов приняли ее и вели себя с ней так, как если бы обращались к равной.

   – Теперь я вижу, от кого Мэган унаследовала свою доброту, – наконец, сказала она, взяв руку виконтессы в свою. – Я тоже рада знакомству с вами.

   Отец Мэган вдруг нахмурился.

   – А что вы здесь делаете? Мы с супругой полагали, что вы в Оксфордшире. Ваш внук достаточно хорошо выразился по этому поводу. – Он вдруг взглянул на Мэган. – Милая, а где твой муж? И почему вы остановились в этом доме?

   Горло Мэган снова перехватил сильнейший спазм так, что она не могла говорить. Видя, как она снова бледнеет на глазах, бабушка Хелен поспешно взяла ее за холодную руку.

   – Многое произошло за последние несколько дней, милорд, – ответила она за Мэган.

   Мать и отец Мэган озадаченно переглянулись.

   – Вы пугаете нас, миссис Сомерс, – взволнованно проговорила виконтесса. – Что случилось?

   На этот раз ответила Мэган безжизненным, убитым голосом.

   – Мама, Джордж жив.

   Виконт и виконтесса потрясенно уставились на свою дочь.

   – Что? – хором спросили они.

   Бабушка Хелен покачала головой.

   – Это долгая история. Может, мы пройдем в гостиную?

   Через час, выслушав всю невероятную историю убийства и воскрешения Джорджа, о том, в каком состоянии оказались Мэган и Майкл и их брак, отец Мэган встал.

   – Где сейчас твой муж? – спросил он жестко.

   Мэган безразлично пожала плечами, не желая иметь с Джорджем ничего общего. Она давно поняла, что не нужна ему, да это уже нисколько не волновало ее. Она не знала, что с ней будет, если ей прикажут снова жить с ним. Она знала, что не вынесет этого. Потому что любила Майкла, и эту любовь невозможно было отмести или забыть. Джорджу она была безразлична. И он доказал это, за всю долгую неделю так и не навестив и не написав ей. Сейчас он жаждал мести и хотел вернуть себе всё то, что, по его мнению, потерял из-за Майкла.

   – Джордж остановился у своего друга, графа...

   Виконт вдруг тихо перебил ее.

   – Я спрашиваю не о Джордже, милая. – Когда Мэган ошеломленно подняла к нему своё бледное лицо, он мягко добавил: – Где Майкл? Я хочу познакомиться с ним.

   От признательности и благодарности Мэган не смогла сдержать слёзы. Ей было безумно важно то, как примут Майкла ее родители. Особенно в свете тех событий, заложниками которых они оба стали. Болезненный ком мешал ей говорить, и вновь ей на помощь пришла бабушка Хелен.

   – Он в нашем городском доме.

   – Какой у вас адрес?

Глава 23

   Майкл сидел в своем кабинете и пытался вникнуть в суть документов, которые прислал ему Ричард, но никак не мог сосредоточиться. Мысли о Мэган не давали ему покоя. Он знал, что с ней бабушка, рядом с ней были те, кто позаботится о ней, но это не избавляло его от безграничной тревоги за нее. Как она там? Как себя чувствует? Заботится ли она о себе или снова похудела и поникла? Майкл думал над тем, как бы незаметно провести в дом врача, чтобы тот осмотрел ее. Господи, он так боялся за нее и ребенка! Но в свете последних событий это было не просто опасно, это было невозможно.

   Ему так и не удалось придумать способ спасти свой брак. Он яростно разрывал газеты, которые вдоволь потешались над ним, и превратили его брак с Мэган в настоящее посмешище. Уиксли ликовал и праздновал своё возвращение. Он уже получил доступ к тем деньгам, которые Майкл когда-то положил в банк под проценты. Этих денег хватило бы, чтобы шикарно прожить остаток жизни, чем сейчас и занимался Уиксли, полностью забыв о существовании жены. Газетчики списывали это на радость друзей лорда, которые не желали расставаться с ними. И никто не подумал поинтересоваться, как при этом чувствует себя его жена. Потому что жены бесправны и не имеют значения в обществе.

   Майклу было противно и это общество, и его законы. Ричард пытался сделать всё возможное, чтобы найти лазейки, которые помогли бы им. Он познакомил Майкл с сыщиком, о котором говорил, дабы тот начал своё собственное расследование. Но Майкл отказался от этого. Если бы он пошёл на это, это означило бы, что он уже готов составить иск в суд, а это повлекло бы за собой слушание в Парламенте.

   И присутствие Мэган. Чего Майкл и боялся больше всего на свете.

   Она сейчас была не в том состоянии, чтобы выслушивать коварные и жестокие речи лордов, которые сравняют ее с землей, лишь бы отстоять свои родовые каноны и представления о чести и браке.

   Отчаяние с такой мучительной силой завладело им, что Майкл не мог уже ничего предпринять. Он был в ловушке, из которого не существовало выхода. Да и как можно было спасти брак, который по всем законам не имел места быть? Не имел права существовать?

   Внезапно дворецкий постучался в двери и вошёл в кабинет.

   – Сэр, к вам пришли.

   Майкл гневно бросил на стол бумаги, не желая видеть никого. За окном уже стемнело. В такое время к нему мог прийти только Ричард. Чтобы уговорить его начать расследование. Ему уже осточертели все эти разговоры. Майклу нужна была передышка. Чтобы собрать воедино все разметавшиеся мысли. Чтобы принять решение...

   – Кто бы это ни был, скажи, что меня нет. Выпроводи отсюда, – безразлично сказал он, отворачиваясь к огню.

   – Вы не примите даже меня? – раздался третий, незнакомый мужской голос.

   Майкл обернулся к вошедшему высокому мужчине в дорогой одежде и с невероятно яркими голубыми глазами. Почему-то цвет его глаз вызвал непонятную тревогу. Как странно, почему ему показалось, что он уже где-то видел такие же глаза?

   – Кто вы такой?

   Мужчина шагнул к нему.

   – Я виконт Торрингтон, отец Мэган.

   Майкл застыл, пристально глядя на неожиданного гостя. А потом медленно кивнул дворецкому, чтобы тот оставил их.

   -Не знал, что вы уже приехали, – наконец, заговорил Майкл, прекрасно понимая, что перед отцом Мэган должен казаться жалким неудачником, судя по своему небрежному виду. Одежда на нем помялась, а на лице выступила заметная щетина. Не говоря уже о сером цвете лица и кругами под глазами из-за недосыпаний.

   Однако это видимо не смутило виконта, потому что тот спокойно ответил:

   – Да, мы должны были приехать сегодня. Я ведь писал вам. Странно, что вы забыли об этом. – Он замолчал и тише добавил: – Хотя неудивительно, в свете последних событий...

   Майкл напрягся, ощутив неприятный холодок в груди.

   – Вы уже знаете?

   Виконт медленно кивнул.

   – Я был в нашем городском доме. И видел Мэган.

   Майкл внезапно почувствовал, как сжимается сердце при одном упоминании о ней. От глухой тоски перехватило дыхание.

   – Как она?

   Почему-то от его вопроса лицо виконта посуровело.

   – Может стоило навестить ее, чтобы самому знать, как она поживает?

   Майклу показалось, что его ударили прямо в солнечное сплетение. Рука невольно сжалась в железный кулак.

   – Почему вы пришли сюда? – гневно спросил он, тяжело дыша. – Хотите указать мне на моё место? Хотите ещё немного повеселиться за мой счет? Если вы пришли сюда за этим, советую не тратить на это время и уйти, пока я еще способен владеть собой!

   Отец Мэган какое-то время молча смотрел на него, чем разозлил Майкл еще больше. Виконт выглядел расслабленным, спокойным, но сосредоточенным и собранным. У него был такой странный взгляд. Такой знакомый. Это причиняло Майклу еще больше боли, вызывая мучительно желание немедленно поехать к Мэган и заключить ее в свои объятия. Он уже был на пределе, а присутствие виконта могло окончательно вывести его из равновесия.

   – Может быть вы предложить мне немного выпить?

   Резкая смена темы разозлила Майкла еще больше. Он помрачнел и резко бросил:

   – Если хотите пить, пейте. Я ничего не желаю.

   – Вам не кажется, что вы не очень-то любезны?

   – В последнее время я вообще не могу быть любезным.

   К его досаде отец Мэган добродушно улыбнулся.

   – Мэган мне именно таким вас и описывала.

   Майклу очень не понравились эти слова.

   – Неужели в ее понимании я неотесанный грубиян?

   – Нет, она говорила, что вы можете показаться таким, но вы не такой. И кажется, я понимаю, что она имела в виду.

   Внезапно Майкл почувствовал себя невероятно уставшим от борьбы, которую вёл с целым миром, с многовековыми законами. С самим собой. Это было так тяжело и невыносимо, что он обессиленно опустился в кресло и провел дрожащей рукой по бледному лицу. Тоска по Мэган снова начала разъедать ему все внутренности так стремительно, что ему хотелось завыть. Если существовал предел возможностей, вероятно, он уже достиг самого дна, потому что...

   – Вот, выпейте это, – раздался совсем рядом голос виконта.

   Открыв глаза, Майкл увидел стоявшего прямо напротив себя отца Мэган, который внимательно смотрел на него. С двумя стаканами виски, один из которых протянул ему. И Майкл вдруг почувствовал признательность к человеку, который странным способом, но всё же пытался успокоить его.

   – Спасибо, – хрипло молвил он, взяв стакан.

   Виконт отошёл и присел в другом кресле рядом с камином, а потом сделал небольшой глоток из своего стакана.

   – Что вы будете делать, Майкл?

   Майкл уже ненавидел вопрос, который задавал ему в последнее время всякий, кому не лень. Но вопрос виконта не прозвучал праздно. В нем было искреннее беспокойство о дочери, которую он несомненно любил. Иначе бы не пришёл сюда.

   Майкл тяжело вздохнул, глядя на свой нетронутый стакан.

   – Ее мужем остается Уиксли. Закон на его стороне.

   Виконт перекинул ногу на ногу.

   – Я знаю законы, – невозмутимо проговорил он, поставив стакан на свое колено. – Но что будете делать вы?

   Виконт не мог забыть, как горько плакала его дочь, рассказываю о Майкл и о том, что их браку пришел конец. Он не мог отмести тот факт, что она по-настоящему страдает от этой мысли. И что Майкл стал ей не просто мужем. Некогда Генри видел, как сильно она любила Джорджа. Только поэтому он смог оставить ее с ним и переехать с женой в Америку. Тогда ему казалось, что он оставляет Мэган в надежных руках, но теперь... Жизнь дочери так круто переменилась. У нее был Майкл, который вызывал в ней чувства куда более сильные, чем те, которые она испытывала к Уиксли. Генри хотел лично познакомиться с тем, кто последние пять лет оберегал, защищал и бескорыстно заботился о Мэган. Который подумал пригласить в гости ее родителей, только чтобы порадовать ее.

   И который сейчас выглядел не лучше покойника, приготовленного к похоронам.

   Майкл вдруг встал и с шумом опустил стакан на стол.

   – Я пока не решил, – уклончиво ответил он.

   Виконт внимательно следил за ним.

   – И долго вы будете решать, пока моя дочь страдает там одна?

   Майкл гневно повернулся к виконту.

   – Будь моя воля, она бы никогда не проходила через такое!

   Генри медленно встал, крепко держа свой стакан.

   – Тогда может пора действовать?

   – И с чего по-вашему я должен начать?

   – Хотя бы с того, чтобы не прятаться от своей жены, черт побери! Она скучает по вам. Можете ж вы хоть бы ненадолго увидеться с ней и успокоить ее!

   Майклу стало так больно в груди, что он едва устоял на ногах. Имеет ли этот человек хоть малейшее представления о том, как сильно Майкл жаждал увидеть Мэган? Он ни с кем не мог обсуждать Мэган. Особенно с ее отцом! Майкл не хотел, чтобы хоть кто-то знал, что он чувствует на самом деле, потому что это касалось только его.

   – Вы считаете, я не хочу видеть ее? Каждую секунду я думаю о том, как бы пробраться в ваш дом, но даже на дереве возле спальни Мэган дежурят репортеры. Они обвинят ее в измене только что вернувшемуся мужу, и что тогда будет с ней? – Майкл сжал руку в кулак. – Кроме того, я не хочу пробираться в комнату своей жены!

   Тяжело дыша, он отвернулся от виконта, не желая больше говорить об этом. Не желая больше говорить о Мэган. Повисла пугающая тишина, но внезапно раздались покашливания виконта.

   – Майкл... – начал было он, но Майкл задал свой вопрос.

   Тихо, едва слышно.

   – Она снова похудела?

   Боль в его голосе поведала Генри больше того, что намеревался сказать стоявший перед ним мужчина. Подойдя к столу, он тихо поставил стакан на столешницу, разглядев однако кучу документов, в которых большими буквами были написаны «Судебный иск», «Бракоразводный процесс» и «Двоеженство». Так значит Сомерс не сидел сложа руки! Это немного обрадовало и успокоило Генри, который снова взглянул на сгорбленные плечи Майкла.

   – Мэган нельзя сидеть дома. Так она зачахнет. Кроме того, я согласен с тем, что ей не идет на пользу всё то, что пишут в газетах. Вам нужно увидеться, и я знаю как это устроить. – Когда Майкл взволнованно обернулся к нему, Генри продолжил: – Уиксли всех расположил к себе. Он сейчас звезда. Но нельзя забывать о Мэган. Ей нужно выходить в свет, хотя бы для того, чтобы дать понять, что она не сломлена под обстоятельствами. И вам нужно показаться в обществе вместе, чтобы все видели, как вы относитесь к ней. В отличие от Уиксли, который за все это время так и не подумал навестить ее. Если она вам нужна, вы должны сделать всё возможное, чтобы показать это. Иначе никто в Парламенте не решится отдать голос в пользу вашего брака.

   Потрясенно Майкл смотрел на человека, на отца Мэган, который пытался поддержать его, пытался помочь и указать на нужный путь. Невероятно, но именно эти слова помогли ему гораздо больше того, что уже было сделано. Майкл не знал, почему заслужил благосклонность виконта, почему тот решил встать на его сторону, но был бесконечно благодарен ему хотя бы даже за попытку так поступить.

   Виконт улыбнулся на последок и направился к двери, но у порога остановился и обернулся к нему.

   – Вы думаете, я не знал о многочисленных изменах своего зятя? Вы думает, находясь так далеко от дочери, я не беспокоился о ней и не наводил справки о ее муже? И вы думаете, я не знаю, что вы женились на ней, чтобы заботиться о ней и не попрать ее доброе имя? Приходите завтра на бал графини Кларендон. Обещаю, что Мэган тоже будет там.

   Сердце Майкла застучала с невероятной силой. Словно в него вдохнули новую жизнь. Слова виконта так сильно потрясли Майкла, что тот не смог произнести ни слова. Отец Мэган снова улыбнулся и добавил уже тише:

   – Мне никогда не нравился Уиксли.

   И прикрыл дверь, оставив ошеломленного Майкла стоять на месте.

***

   Мэган не имела ни малейшего представления о том, с какой стати родители уговорили ее посетить бал графини Кларендон, которая приходилась подругой ее матери. Мэган хотела, чтобы ее оставили в покое. Она не желала никого видеть, но мать уговорила ее пойти, сказав, что это пойдет ей на пользу. Как что-то могло пойти ей на пользу, если ее жизнь разваливалась на глазах?

   Бесцельно блуждая по бальной зале и безразлично кивая всем тем многочисленным людям, которые желали познакомиться с ней, Мэган не ощущала ничего, кроме потребности вернуться домой. К Майклу. Она так сильно тосковала по нему, что уже начинала сходить с ума. Она больше не могла спать по ночам, ощущая зияющую пустоту в груди и невыносимый холод. Она замерзала без Майкла, а он, она была уверена, замерзал без нее. Она же обещала всегда делиться с ним своим теплом, но теперь...

   Внезапно послышались громкие голоса. Машинально подняв голову, Мэган замерла, увидев, как в бальную залу входят три улыбающихся мужчины. Одним из низ был безупречно одетый почти счастливый Джордж. У нее похолодело всё внутри, когда его взгляд остановился на ней. Он улыбнулся ей тепло и приветливо, но Мэган задрожала, ощутив ледяной страх и желание немедленно укрыться от него. Взгляд, который некогда мог растопить ей сердце, сейчас вызывал в ней панику и ужас.

   Мэган вцепилась в руку матери, которая стояла рядом с ней, и тихо молвила:

   – Пойдём отсюда.

   Виконтесса грустно покачала головой.

   – Мы не можем уйти, дорогая. Не для этого мы пришли сюда.

   – Да? – в сердцах воскликнула Мэган, стараясь, однако, чтобы ее голос прозвучал тише. – А для чего? Чтобы все могли потешаться надо мной? Включая Джорджа?

   – Он не посмеет сделать тебе ничего плохого, – твердо заверил отец, стоя по другую сторону от нее.

   Мэган ощутила слабость в коленях, когда увидела, как стремительно приближается к ним Джордж. И два его друга.

   – Почему вы привезли меня сюда? Почему хотите, чтобы я виделась с ним?

   Отец незаметно взял ее руку в свою.

   – Мэган, – быстро сказал он, следя за тем, как Уиксли останавливается, чтобы поздороваться с какими-то знакомыми. – Если ты хочешь быть с Майклом, ты не имеешь права избегать Уиксли, дабы другие видели, как он обращается с тобой.

   – Он не так глуп, чтобы совершить ошибку, особенно при людях, – вставила Мэган, высвободив руку, чтобы набраться храбрости вынести встречу с Джорджем.

   – Иногда самые умные допускают нелепые ошибки.

   Виконт выпрямился, потому что Уиксли, наконец, подошел к ним. Вместе со своими друзьями, которые следовали за ним, как тени.

   – Добрый вечер. Милорд. Виконтесса Торрингтон. – Он поздоровался с родителями Мэган и повернулся к ней. – Моя дорогая, – начал он самым своим елейным голосом, взяв руку Мэган в свою. – Как я тосковал по тебе!

   Он склонился над рукой и нежно поцеловал ее. Стоявший рядом кто-то из присутствующих шумно вздохнул, посчитав это умилительной картиной. Мэган же вся напряглась, желая поскорее освободить свою руку. Когда Уиксли поднял голову, Мэган увидела в его глазах стальной блеск, которого прежде никогда не замечала. Губы его были плотно сжаты. На секунду Мэган побоялась, что он может с ней что-то сделать. Как тогда, утром в гостиной.

   «Ты – моя. Закон на моей стороне...»

   Холодок пробежал по спине. Ей вдруг стало так страшно, что она невольно шагнула назад. Она боялась его. Ужасно боялась человека, которого когда-то знала и любила.

   Уиксли выпрямился, но не отпустил ее руку.

   – Милая, позволь представить тебе моего друга графа Сазерленда. И виконта Толбота.

   – Леди Уиксли, – сказал светловолосый мужчина, который стоял правее Джорджа. Граф Сазерленд, который тут же взял ее руку, когда Джордж отпустил ее. – Счастлив познакомиться с вами.

   Он быстро прижал губы к ее руке, при этом окинул ее таким пристально-откровенным взглядом, что Мэган испытала потребность прикрыться.

   – Милорд... – с трудом выдавила из себя она.

   Ее руку поспешно перехватил другой приятель Джорджа, приложившись к ней таким недопустимо-влажным поцелуем, что Мэган передернуло от отвращения.

   – Я тоже рада знакомству с вами, леди Уиксли.

   Когда виконт Толбот отпустил ее руку, Мэган испытала невероятно облегчение. И едва сдержалась от желания тут же вытереть руку платком.

   – Милая, – снова обратился к ней Джордж, – граф Сазерленд желает потанцевать с тобой, ты не возражаешь? Я бы с удовольствием уступил ему свою партию.

   У них не было никакой партии. Мэган не желала танцевать. Ни с кем. Она беспомощно взглянула на отца, который пристально смотрел на Джорджа.

   – Я... – начала было она, но Джордж снова перебил ее.

   – Дорогая, все смотрят на тебя. Ну же, станцуй с ним.

   Его голос стал чуть жестче. Однако Мэган всё же храбро покачала головой.

   – Я не могу. Я п-плохо себя чувствую.

   С какой стати он хочет, чтобы она станцевала с его приятелем?

   – Это же всего один танец, – улыбнулся Джордж, произнося слова сквозь сжатые зубы.

   Он был недоволен. Он был в бешенстве, поняла вдруг Мэган, ошеломленно глядя на него. В нем было столько жестокости, столько злобы. Неужели эти долгие пять лет так сильно переменили его? В голове вдруг пронеслась сумасшедшая мысль: как быстро он вспомнил всё то, что было частью его жизни. Как быстро влился в жизнь, которую позабыл на целых пять лет...

   – У меня болит голова, – не сдавалась Мэган, понимая, что если уступит сейчас, потом ей будет гораздо сложнее справляться с ним.

   Уиксли шагнул к ней. Глаза его недобро сверкнули, ничего хорошего не предвещая.

   Ситуацию спас виконт, который тут же пришел на помощь своей дочери, встав между ней и Джорджем.

   – Уиксли, она ведь сказала, что плохо себя чувствует. Ты не видишь, как она бледна? Вместо того, чтобы позаботиться о своей любимой жене, ты хочешь наказать ее каким-то глупым танцем?

   Уиксли пристально посмотрел на отца Мэган. И только небольшая бьющаяся жилка на его виске выдавало то бешенство, которое он старательно скрывал.

   – Хорошо, – наконец кивнул он. – В таком случае ей не следовало вообще приходить сюда, вы не согласны со мной?

   Генри промолчал, терпеливо ожидая, когда Уиксли уйдет. А потом повернулся к совершенно бледной и измученной дочери. Встреча с Уиксли так сильно выбила ее из сил, что она едва стояла на ногах. Может ее действительно не следовало приводить сюда?