Текст книги "Тени забытой шестой (СИ)"

Автор книги: Маргарита Дорогожицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)

Я сделала театральную паузу.

– Кого? – также шепотом спросил Малсар.

– Синего пятикнижника.

Если хочешь пустить слухи, которые молниеносно распространятся, сообщи что-то кому-то под строжайшим секретом. Разумеется, я допускала возможность утечки, но даже представить не могла, что уже на следующее утро проснусь знаменитостью.

Скорее всего, напуганные до усрачки жители Льема, чьи прадеды еще помнили зверства Синего пятикнижника, усмотрели во мне своего защитника. Таверна «Морской поросенок», в которой я занимала крохотную комнатушку под крышей, сразу же стала чрезвычайно популярным местом. На меня приходили поглазеть. Я хотела снять повязку, но видя такой наплыв зевак, решила повременить. В своих неспокойных снах я каждый раз переставала быть собой, превращаясь то в дикого кабана с мертвым глазом, таранящего бесплотную фигуру, то в гигантскую крысу, у которой вместо одной лапы была деревянная нога, а хвост стрелял облачками порохового дыма, то в рой золотых стрекоз, которой тащил за собой огромный невод с протухшей рыбой и человечиной… Я записывала свои планы и соображения, строчила по несколько страниц в день, отчаянно страшась позабыть что-то важное. Или кого-то. Я пестовала свою ненависть к Кысею, как пестуют драгоценный цветок. Мерзавец отказал мне в последней близости! Хорошее быстро забывается, поэтому надо добавить щепотку горечи в блюдо, и тогда его вкус останется с тобой надолго…

– Ягодка Хаврон? – раздался до боли знакомый голос у меня над головой.

Я оторвалась от записей и подняла взгляд на Антона. Он стоял, засунув руки в карманы и чуть ссутулившись, повзрослевший и такой родной, что у меня перехватило дыхание.

– Ты Ягодка? – настойчиво повторил брат и, не дожидаясь ответа, сел напротив. – Надо поговорить.

Вместо ответа я встала и двинулась к двери, кивнув ему следовать за мной. Десятки любопытных глаз провожали нас.

Я выбрала смотровую площадку возле шлюзовых ворот, которая была плоской и пустынной. Ни одного человека. А если б даже кто появился, то я бы заметила. Лучшее место для разговора, слишком важного, чтобы стать достоянием чужих ушей.

– Послушай!.. – догнал меня запыхавшийся Антон. – Кто ты такой? Что тебе надо? Что у тебя за дела с когниматами? Откуда ты знаешь о… о сиятельной княжне?

Я обернулась к нему и просто сказала:

– Ну привет, братик.

Он застыл, пораженно всматриваясь в меня.

– Хриз?!? Ты жива! Я знал!

Он обнял меня так крепко, что захрустели кости.

– Пусти.

Я недовольно высвободилась из его объятий. От него пахло иначе, он выглядел иначе, говорил иначе… Все изменилось, и он тоже. Или же изменилась я, а остальное просто забыла? Хотя его синие глаза были все теми же… бездонными глазами моей памяти о Мари.

– Так… – протянул Антон, разглядывая меня. – Что ты опять затеяла?

– Я собираюсь получить то, что причитается мне по праву. Проклятое золото.

Он вздрогнул, на его лицо набежала тень.

– Нет, Хриз, – решительно заявил он. – Даже не думай.

– А ты можешь мне запретить? – усмехнулась я и потрепала его по щеке. – Молоко на губах еще не обсохло, чтобы…

Антон раздраженно оттолкнул мою руку.

– Не могу, но я прошу тебя, Хриз, опомнись. Зачем оно тебе? Ну вот зачем? Ты же все равно все просре… проиграешь или спустишь на очередную глупость! Пожалуйста, я люблю тебя и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось… Останься здесь, со мной, умоляю!..

В его глазах плескалось бушующее море, темное и тревожное. Так смотрела на меня его сестра в пыточных подвалах колдуна, когда я билась головой о стенку и выла загнанным зверем. Разделенная со мной решеткой, она протягивала сквозь нее руку и гладила меня по голове. Иногда получала в ответ тумаки, но никогда не оставляла попыток утешить или поддержать меня.

– Мне надо туда, Антон… – пробормотала я, отводя взгляд, лишь бы не видеть этих глаз. – Там не только золото, там Источник.

– О господи!.. Опять эта навязчивая идея? Что ты носишься с ним, как с писаной торбой? Так, давай по порядку. Зачем тебе Источник?

– Не надо разговаривать со мной, как с капризным ребенком! – огрызнулась я. – Это не блажь. Я должна его найти. Найти и уничтожить, если получится. Думаешь, я сплю и вижу, как отправиться бороздить моря и океаны в поисках непонятно чего? Да я бы все отдала, чтобы никогда больше не видеть клятого моря! Тьфу!

– Не понимаю… тем более не понимаю. Зачем тебе тогда все это?

– Я должна. Должна, иначе случится что-то страшное. Уже случилось. В прошлом и в будущем. Я не могу это объяснить.

– Хриз, – осторожно начал Антон, – так может это все тебе только кажется, а? Давай подождем и проверим. Вдруг твои опасения всего лишь вызваны приступами? Ты поживешь у нас, отдохнешь, я лично буду готовить тебе травяные отвары… Кстати! Ты их пила? Ну разумеется, не пила!.. Куда тебе вспомнить о лекарстве, когда ты занята завоеванием мира!

– Не ерничай. Твои отвары что мертвому припарки… Толку от них? Ты больше себя успокаивал, чем меня. Нет, в этот раз все иначе… Я перерождаюсь, Антон.

– Что? В смысле?

Он с тревогой смотрел на меня, и я опять отвела взгляд от его синих бездонных глаз. Ужасное подозрение, мучившее меня с того самого разговора с Кысеем, будь он неладен, ни капли не уменьшилось. Да, синие. Не серые. Но какими они будут у его сына?..

– Проклятие Шестой – это не пустой звук или выдумка, как и остальные легенды… Кто бы мог подумать, что эти замшелые россказни… А!..

Я махнула рукой и отвернулась, уставившись в безбрежную синеву неба, сливающуюся с морской. Клятый синий цвет окружал меня и заливал собой все пространство.

– Объясни! – потребовал брат.

– Шестая должна войти в Источник, чтобы очистить те знания, которые хранит в своей памяти. Как оказалось, храню я так много, что начала кое-что забывать… Я даже забыла этого паскудника инквизитора, представляешь?..

– Тиффано? Ты его забыла? – изумился Антон. – Но ты так долго его добивалась и…

– Вот именно. Слишком долго. Кстати, если он объявится здесь и начнет вешать тебе или твоей женушке лапшу на уши, не верь ни единому его слову. Он меня убил. Взрыв свадебной кареты устроил он.

– Хриз… Ты хорошо… себя чувствуешь?..

– Паршиво я себя чувствую, Антон! Паршивей просто некуда! Вернее, я перестаю себя чувствовать! Я умерла, понимаешь? Восстала из мертвых, собрала себя по осколкам, сшила по кускам. Обрывки памяти, клочки забытых чувств, чужих и своих… И колдуны!

Я сорвала повязку и обернулась к нему. Жест, многократно повторенный и отработанный для того, чтобы произвести устрашающее впечатление, показался мне фальшивым, как будто я стояла на подмостках погорелого театра и играла перед пустым залом.

– Что у тебя с глазом? – побледнел мальчишка.

Я с раздражением начала выковыривать прилепленный на лоскутках кожи мертвый свиной глаз. Надоело!

– Прекрати! Что ты… – слова застряли у него в горле, когда я швырнула наземь изрядно подгнивший кусок плоти.

– Колдуны, Антон. Они никуда не делись. Вернее, их демоны. Они ждут своего часа. Помнишь, я говорила, что однажды мне придется вернуться? Это время пришло. Или я перестану быть собой. Они разорвут меня на части и понесутся во все стороны, чтобы сожрать все живое. Или я сама сожру их, превращусь в нечто запредельно чудовищное, сверхдемона, и пойду уничтожать мир. Я не шучу, братик. Так и случится, если я не найду Источник.

– Но… Хорошо. Допустим. Ты найдешь Источник. Дальше что?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Мне или удастся в него войти и вымыть из своей души этих клятых тварей, или… Или я уничтожу Источник вместе с его хранителем и остальными ему подобными, словом, утяну за собой всех, до кого смогу дотянуться. И лучше мне быть в этот момент как можно дальше от тебя.

– Ты… не вернешься? – его голос жалобно дрогнул.

– Я обещала Кысею вернуться. Обещала уничтожить Орден Пяти. Обещала тебе спасти мир. Господи, я столько всего наобещала, а как выполнить?.. Хотела бы я знать…

– Неужели нет… другого пути? Может, инквизитор что-то придумает?..

– Он уже понапридумывал столько, что мне вовек не разгрести!.. Козел он. Антон, мне нужна карта.

– Какая?

– Не придуривайся. Ты прекрасно знаешь, какая. Твоя сиятельная дурочка ее запомнила. Пусть нарисует ее для меня.

– Хриз, прекрати! Юля ничего не помнит.

– Так заставь ее вспомнить. Или это сделаю я.

– Пожалуйста, Хриз, не трогай ее, прошу тебя. Она неважно себя чувствует последнее время, я боюсь, что… Ей стали сниться кошмары. Я не хочу, чтобы она вспоминала те ужасы, пожалуйста. Ей скоро рожать.

Я криво ухмыльнулась.

– Кошмары, говоришь? Ну-ну… Кошмаром скоро станет все вокруг. Если я не найду тот остров, то твой сын, Антон, станет новым Шестым.

– Что ты такое несешь? Между нами нет кровного родства.

– А ты так в этом уверен? – я посмотрела ему прямо в глаза. – Тебе хорошо известны все твои предки?

– Ты о чем? – отступил он от меня. – Ты вояжна, а я…

– Род Шестого не может прерваться. Я много думала. А если и в самом деле?.. Нет, ну мой папаша едва ли мог кого-то обрюхатить, я вообще удивляюсь, как я у него получилась. Бабка… Она была слишком набожной и гордой, чтобы спутаться с кем-то на стороне, принести ублюдка в подоле и сплавить в деревню… Но вот ее отец, мой прадед… Про его похождения в семейных летописях целых три страницы. Он оприходовал крестьянок больше, чем ты за всю свою жизнь раздавил муравьев. И хотя прабабка была еще той ревнивой сукой, которая изводила его внебрачное отродье прямо в утробах матерей, но она могла кого-то и пропустить. Какая-нибудь ушлая крестьяночка, твоя прабабка, могла сбежать или скрыть беременность…

– Что ты какое говоришь?.. – прошептал помертвевший Антон. – Ты хочешь сказать, что я… что мы…

– Такие синие… – заглянула я в его глаза. – Скажи, а ты помнишь глаза своей матери или отца?

Он медленно покачал головой и судорожно сглотнул.

– Хотела бы я знать… – протянула я задумчиво, – какого цвета будут глаза у твоего сына?..

– Не серые!.. – вырвалось у него. – Господи, Хриз!

– Взгляни правде в лицо, братик. Мы с тобой слишком похожи. Хотя, как бы там ни было, тебе все равно нести эту ношу, Антон. Ты – мой брат и мой наследник. Перед отплытием я объявлю о своем чудесном возрождении из мертвых, официально признаю тебя и отрекусь от титула и земель в твою пользу…

– Зачем?!? Не надо!

– Надо, братик, надо. Это хоть как-то защитит тебя от Ордена Пяти и великого князя, буде тот объявится. А он непременно объявится, потому что Кысей знает о том, что Юля жива. Скоро примчится спасать свою воспитанницу из рук бандита, то есть от тебя. А вместе с ним сюда явятся и церковники, и сиятельные родственнички твоей жены. Но ты станешь воягом и сможешь противостоять им. Когниматы заинтересованы в тебе, поэтому ничего не бойся. А мне нужна карта. Как хочешь, но выдави ее из Юли.

Ягодка Хаврон переехал в дом четы Остронег. Добротный, прилепившийся на скале, однако довольно скромный и тесный, дом был расположен недалеко от верфи и словно парил над заливом с разноцветными скалами. К нему вела крутая, вымощенная камнем дорожка, петлявшая в скальных выступах и заросшая кипарисами. И только поднявшись по ней, я поняла, что привлекло брата в этом жилище. Перед домом была небольшая площадка плодородной земли, превращенная в ухоженный садик. Качели, крошечный фонтанчик, беседка, громадная степная кошка, греющаяся на солнце… Тошнотворная ляпота. Тьфу!..

Я сидела напротив Юли за столом. Беременность определенно пошла ей на пользу. Лицо светилось какой-то внутренней благостью, фигура налилась аппетитной полнотой, глаза блестели. Правда, сейчас в них плескался испуг. Молодая женщина закусила губу и оглянулась за поддержкой к мужу. Он положил руку на ее плечо и едва заметно сжал его.

– Хриз, помни, ты обещала, – с нажимом проговорил он.

– Угу, – пробормотала я и расстелила карту на столе. – Итак, сиятельная княжна…

– Меня зовут Лиля! – с вызовом заявила она. – Лиля Остронег.

– Увы, скоро вам обоим придется…

– Хриз! – вмешался Антон.

– Что нам придется? О чем она? – Юля оглянулась на него. – Что вы от меня скрываете?

– Ладно, Лиля так Лиля, – покладисто исправилась я. – Мне нужно, чтобы ты вспомнила карту Поваренка.

На ее лицо набежала тень, Юля поежилась.

– Я… я не помню.

– Могу помочь и освежить твою память. Ты говорила капитану, что на карте обозначены течения и ветра, а звезды дают привязку по времени, чтобы определить, где остров находится в данный момент.

Она нервно потерла ладони одна о другую, как будто пытаясь согреть их, и украдкой поправила неровно лежащую карту.

– Зачем она вам?

– Я отправлюсь туда и сгину из вашей жизни навсегда, Лиля, – широко улыбнулась я ей. – Больше не потревожу тебя. Но если ты не вспомнишь, мне придется взять с собой Антона, чтобы он указывал путь и…

– Нет!.. – вырвалось у нее.

– Хриз, прекрати ее пугать!.. Лиля, не слушай ее!

– Я… я попытаюсь… попытаюсь вспомнить.

Она дрожащей рукой взяла карандаш и подвинула к себе карту. На ее лбу выступила испарина. Я следила за ней все время, пока она рисовала и что-то вычерчивала, в конце даже войдя во вкус и высунув язычок от усердия. И когда она закончила и подвинула ко мне исписанную карту, я спросила:

– Антон упоминал, что тебе снятся кошмары. Какие именно?

– Разные.

– Например?

– Крошеедка.

– Это что еще такое?

– Чудовище из ее детских страхов, – вмешался Антон. – Хриз, зачем тебе это?

– Надо. Скажи, Юля… в смысле Лиля, а тебе не снятся глаза твоего ребенка?

Она вздрогнула и затравленно посмотрела на меня глазами, полными ужаса.

– Значит, снятся, – заключила я. – Они серые?

– Откуда вы знаете?!? Анжи!..

– Хриз!

– А че Хриз? Хватит уже отрицать очевидное. Расскажи ей все. Она сильная и справится. В конце концов, ее сына ждет богатое наследство, богатое во всех смыслах.

С этими словами я встала, сгребла карту и отправилась в отведенную мне комнату. До отплытия оставалось три дня.

Дылда стоял, виновато потупив голову.

– Когда?

– Дык, вчера вечером и приехали. Поселились на лучшем постоялом дворе. Меня трактирщик предупредил, а я сразу же к вам кабанчиком и метнулся.

– И что надо здесь господину Бурже с женой? А князю Тимофею?

Хотя я уже и так знала, что… Придурочный Кысей! Господи, ну вот как он ухитряется? Ненавижу! Злыдень пысюкатый, все мне пересрал!

– Сказывают, что князь приехал купить корабль. В честь своей погибшей дочурки.

– Что?

– Ага, – осклабился Дылда, – корабль с верфи молодого господина.

– Надо ускорить отплытие. И предупреди когниматов, чтоб придержали этих…

– А женушка его беременная, – невпопад добавил головорез.

– Что? Чья женушка?

– Ну дык этого, Бурже.

– Рада за нее, – отрезала я. – Давай дуй к Джемми Вислоухому, пусть развлекает гостей.

Антону я велела сидеть тихо и не высовываться, Юлю из дома не выпускать. Верховный подскарбий, предупрежденный мною, пригласил князя и его родственников пожить в его доме, куда более удобном, чем постоялый двор, отвлекая их внимание, однако долго это не могло продолжаться. Гости начинали проявлять нетерпение, требуя встречи с господином Анджеем Остронегом.

Паровую машину на «Синеглазом Ангеле» так и не успели снять. Поэтому в трюм загрузили и уголь для нее, по настоянию капитана, который верил в светлое будущее этого бесполезного изобретения. Дюжину бочонков с порохом также погрузили со всеми возможными мерами предосторожности. Я дневала и ночевала на верфи, наблюдая за подготовкой корабля.

– Вот она, наша паровая машина, – раздался голос Джемми Вислоухого. – Полюбуйтесь.

– Да-да, но я бы хотел увидеть владельца верфи, чтобы уже с ним… – раздраженно начал Эмиль Бурже.

– Да помилуйте! – воскликнул подскарбий. – Зачем он вам, если права на изобретение принадлежат ордену? Мы выкупили их на двадцать лет вперед за очень приличную сумму.

– Я хочу видеть Анджея Остронега!..

Я повернулась к ним и медленно пошла в их сторону. Мое терпение тоже было не безграничным. Джемми увидел выражение моего лица и метнулся наперерез.

– Ягодка Хаврон! Познакомьтесь! Это господин Бурже из столицы!..

Я скорчила зверскую рожу и рявкнула:

– Это тот, что ли, у кого жена камешки зачаровывает? Колдунья, небось? Надо бы свести с ней знакомство!

– Какого демона!.. – попятился от меня Бурже. – Что вы себе позволяете? Кто вы такой?

Джемми склонился к его уху и громким трагическим шепотом пояснил:

– Это лучший охотник княжества за колдунами. Отмороженный на всю голову. Вы уж лучше с ним не связывайтесь. Себе дороже. Поверьте. А вообще у нас такое творится, такое… Вы про Синего пятикнижника слыхали? Нет?

– Синий пятикнижник? – гаркнула я, прикладывая ладонь к уху, как будто не расслышав. – Где? Где он?..

Портовая площадь шумела и волновалась. Еще бы… Такое событие! Не каждый день в море отправляется отважная экспедиция на поиски злобного колдуна. Я шепнула Джемми Вислоухому:

– Ты все помнишь? Твои люди готовы?

Он кивнул, бледный и сосредоточенный. Я еще раз посмотрела на себя в зеркало. Скромный черный наряд послушницы, заплетенная целомудренная коса, в руках реликвия святой заступницы Милагрос, сияющая в солнечных лучах. Само раскаяние и покорность. Однако мое отражение почудилось мне странным. Я вгляделась повнимательней и похолодела. Коса крепилась к голой черепушке, глаз не было, вместо них из пустых глазниц изливался жуткий синий свет. Я моргнула и… все исчезло. На меня смотрела я. Тень? Тень тоже была на месте. Почудилось. Надо было лучше высыпаться, а не устраивать ночные представления с фосфорным покрывалком в спальне Бурже. Пронзительный визг Софи до сих пор стоял в ушах, ныла нога, ушибленная при неудачном прыжке с крыши.

– Пора! – кивнула я. – Дылда, задачу понял?

Головорез, закутанный в мой плащ, с огромной треуголкой и повязкой на глазу, должен был изображать бравого охотника на колдунов Ягодку Хаврона. Измученный истериками жены, Антон переминался с ноги на ногу. Сегодня ему предстояло стать новым воягом северных земель, но особой радости на его лице по этому поводу не наблюдалось.

– Хризокола Ланстикун восстала из мертвых, святая чудотворница и проклятая Шестая! Меня травили, пытали, вешали и взрывали! Но демонам в людском обличье не под силу изменить пророчество! Я восстала! Я спасу вас! Со мной мои верные сторонники! Я благословляю этот корабль и его отважную команду на борьбу с колдуном. Синий пятикнижник больше не будет тревожить ваши сны, жители Льема!.. – мой голос разносился над притихшей портовой площадью. – Потому что с ним скоро будет покончено! Эта реликвия!..

Я подняла серебряную статуэтку высоко над головой, и отраженный солнечный свет вспыхнул на ней, подобно факелу. Толпа охнула и зашепталась.

– Эта реликвия защитит и осветит им путь! А я… я ухожу в монастырь. Молиться за них, за вас, за мир во всем мире! Но прежде!..

Я поманила к себе Антона и Дылду, закутанного в плащ и с надвинутой на лицо треуголкой.

– Я передаю эту реликвию доблестному охотнику на колдунов! Возьми ее, Ягодка, и да пребудет с тобой милость Единого!

Толпа, умело подогретая братьями ордена, дружно зааплодировала. В повелительном жесте я вытянула руку над людским морем, и все стихло.

– Но прежде чем отречься от мирской жизни, я отрекаюсь и от всего, что с ней связано. Мой брат!..

Антон с кислым выражением лица подвинулся ближе и поморщился, когда я крепко сжала его плечо.

– Это мой брат Антон Ланстикун, а вы, добрые жители Льема, знаете его как Анджея Остронега! Отныне он примет на себя весь груз ответственности! Я отрекаюсь от титула и земель в его пользу! Я признаю его своим братом! Моим единственным наследником! Перед вам светлый вояг Ланстикун!

Толпа взревела и неистово зааплодировала, подхватывая хлопки братьев, рассредоточенных в ней. В умелой постановке всего действа и крылся залог успеха. Но тут…

– Остановите этот балаган! Немедленно!

ГЛАВА 17. Кысей Тиффано

– Остановите этот балаган! Немедленно! – крикнул я, пробираясь сквозь плотную толпу.

Велька орудовал локтями сбоку от меня, но мы безнадежно опаздывали. Ощущение того, что это все уже было, было и вновь повторялось, крепло с каждым вздохом и с каждым отвоеванным шагом. Опять опоздал! Когда она успела все провернуть?!?

– Эта женщина! Самозванка! – надрывался я, прорываясь к стоящей на капитанском мостике Хриз. – Не верьте ей! Задержите ее!.. Немедленно!

Когда в придорожной таверне я услышал о творящихся в Льеме странностях и подозрительной экспедиции за душой Синего пятикнижника, то сразу же нанял шайку головорезов, которые сейчас с боем пробивались через местную стражу к шлюзовой башне. Если у них получится захватить ее и опустить уровень воды в заливе, то «Синеглазый Ангел» прочно сядет на мель прямо у причала.

В какой-то момент я поймал торжествующий взгляд Хриз, брошенный на меня. Она продолжала вещать что-то невообразимо пафосное, и мой голос тонул в реве толпы, который ей вторил. А потом мерзавка накинула на голову капюшон и воздела руки к небу, заклиная Единого явить ей величайшую милость и защитить от нападок. Неожиданно яркая вспышка зеленого пламени, объявшая ее фигуру, заставила всех охнуть, а меня споткнуться. Сделалось необычайно тихо. Столб густого черного дыма окутал капитанский мостик, а потом… Налетевший порыв ветра развеял дымовое облако. Пусто! Никого! И только заходился в кашле капитан, пытаясь отогнать остатки дыма. Бандитского вида головорез в треуголке и длинном рваном плаще подошел в развалочку и поднял над головой серебряную статуэтку… Господи, да это же реликвия заступницы Милагрос! Она сверкнула в лучах солнца, и тут толпа охнула во второй раз. Световой поток оказался настолько мощным, что в воздухе под его напором дрожали пылинки. Луч света указывал куда-то наверх, и взгляды всех до единого, и мой не стал исключением, устремились вслед за ним. На вершине уступа, где прямо в скале была вырублена шлюзовая башня, появилась знакомая фигура в черном балахоне. На ветру из-под капюшона развевалась белокурая коса, которая сияла на солнце расплавленным золотом. Хриз раскинула руки, как будто собиралась взлететь… и шагнула вниз. У меня внутри все обмерло.

– Нет! – взвыл я. – НЕТ!!!

Секунды превратились в тягучие капли масла, которые неумолимо стекали одна за другой. Черный балахон раздулся в падении, трепеща под напором ветра, а потом еще одна вспышка… Медленно, как будто ползущая черепаха, время неотвратимо несло объятую зеленым пламенем и дымом Хриз к острым скалам… И тут дымовое облако опять рассеялось, и громадная черная птица с зеленоватым свечением на крыльях тяжело и как будто неуверенно взмахнула крыльями… ловя ветер и унося в синюю даль мое сердце…

– Неужто черный альбатрос? Знамение удачи!..

– Благословение Шестой!.. Чудо!.. Она превратилась в птицу удачи!..

– Милость Единого! Черный альбатрос!.. Ура!..

– Черный!.. Он черный! Ты видел?!? Видел, как она обернулась?.. Помилуй Единый! Мы спасены!

– Пусть Шестая унесет наши кошмары! Попутного ей ветра!..

Стихийное брожение умов в толпе, начавшееся незаметно, теперь взорвалось и выплеснулось, подобно перестоявшему дрожжевому тесту. Люди словно сошли с ума, дикие восклицания бичевали воздух и грозили неведомому Синему пятикнижнику. Благоговейный экстаз смешивался с ужасом и превращался в какое-то бесконечное волнение человеческого моря. До меня никому не было дела. Я рвался к башне, крича Вельке, чтоб он задержал корабль до выяснения обстоятельств. Мысли путались. Неужели она опять колдовала? И где тогда теперь? Куда она улетела? Где ее искать?!?

Я бессильно смотрел вслед уходящему «Синеглазому Ангелу», по колено стоя в воде и сжимая в руке грязный обрывок черного балахона. В другой руке у меня была зажата светлая коса. Дрянь! Опять всех провела!.. Воды бухты лениво подбивали к моим сапогам прочие улики: птичьи перья, с которых море уже успело вымыть черную краску, остатки клетки из деревянных прутиков, несколько порванных бычьих пузырей. На разноцветных рифах, выступающих из воды, сверкали осколки разбитого зеркальца. Фокусница, мать ее!..

Я не сомневался, что Хриз никуда не исчезала с корабля, а просто скрылась с глаз зрителей, готовых поверить в чудо, особенно такое эффектное, как исчезновение в клубах дыма. И я дурак! Я тоже поверил в то, что она могла вот так просто взять и переместиться из одной точки пространства в другую!.. Идиот!

Вода отступала от берега, откачиваемая мощной шлюзовой системой города, но было уже поздно. Корабль издевательски сверкнул напоследок белоснежным парусом и растворился в линии горизонта. Я скрипнул зубами и стал выгребать из воды доказательства. Найду и удавлю того, кто помогал ей с этим балаганом.

– Пустите меня! – рявкнул я, пытаясь отодвинуть в сторону отца Васуария и второго когнимата. – Хочу засвидетельствовать свое почтение новому воягу северных земель!.. Прямо по морде и засвидетельствую!

Антон сумрачно взглянул на меня, его глаза потемнели до цвета ночного неба.

– Пустите его, – буркнул он.

– Но… Эм… Ваша светлость?..

Я оттолкнул в сторону бывшего казначея ордена и в два шага оказался возле Антона. Заехал ему кулаком в челюсть так, что голова мотнулась из стороны в сторону, но мерзавец продолжал упрямо стоять и даже не попытался вытереть кровь из разбитой губы. Тогда я схватил его за грудки и встряхнул.

– Куда она отправилась? Говори! Живо!

Его сходство с сестрой сделалось поразительным, словно облик Хриз проступил в каждой черточке. Антон прищурился и выплюнул:

– Вам ее все равно не остановить!..

За дверью раздалось лязганье оружия. Брань Вельки, предупредительные окрики, возня, глухой стук тела, а потом дверь просто вынесли. В контору портового начальника ворвались мои люди.

– Я протестую, – вкрадчиво заметил второй когнимат. – Вы не знаете, с кем имеете дело, господин… эмм? Как вас там?

Верховный подскарбий ордена Джемми Вислоухий протестовал и угрожал так искусно, что шестерка нанятых головорезов переглянулась между собой, а потом их старший неохотно заявил:

– Тут такое дело, мастер… Вы уж дальше сами.

Они стали медленно отодвигаться к двери.

– Что? – не поверил я своим ушам. – Я дал вам щедрый аванс!.. И заплачу по окончанию дела втрое больше!

В глазах двоих из шестерки, самых молодых, мелькнуло сомнение пополам с жадностью, но старший пресек все на корню:

– Золото, мастер, сегодня есть… а завтра – фьють и нет его!.. А нам, славным честным парням, здеся еще орудо… ну то есть работать.

Он подтолкнул плечом рыжего малого, который хотел было что-то возразить, и тот захлопнул рот и ожесточенно закивал головой, соглашаясь с авторитетом главаря.

– Вот и правильно, ребятки, – ласково похвалил их подскарбий. – Не шалите больше.

Погрозил головорезам пальцем и повернулся ко мне.

– Итак, господин Тиффано, я выслушал ваши претензии и совершенно не понимаю, чем могу вам помочь… И не надо делать такое страшное лицо. Мы же цивилизованные люди… Эй!.. Оххх…

Моя цивилизованность стремительно улетучивалась, пока я сжимал горло этого проходимца, по недомыслию причисленного к священнослужителям. И если бы Велька на пару с Антоном не оттащил меня, то на одного когнимата в мире бы стало меньше.

– Я думаю, нам всем надо сесть, успокоиться и обсудить сложившуюся ситуацию, – в грозной тишине раздался робкий голос отца Васуария.

– Вы мне угрожаете?

– Вы понимаете, что покрываете Проклятую Шестую? Если об этом станет известно, то весь гнев Ордена Пяти обрушится на ваш клятый город!

– Избавьте меня от этих банальностей. Ничего они не обрушат, иначе останутся с голым задом.

– Не все покупается!

– Да? – искренне заинтересовался Джемми. – А например?

– Не передергивайте! Какой у вас интерес помогать ей? Или вы все еще расчитываете на проклятое золото?

Наконец-то я нащупал их слабое место. Когниматы переглянулись между собой, и я успокоился, почти полностью овладев собой.

– Ну разумеется… – протянул я и потарабанил пальцами по столу, поглядывая на Антона. – Вы не поняли? Она не собирается возвращаться. Даже если это самое проклятое золото и в самом деле существует… И сделаем второе невероятное допущение – она его найдет… Так какой ей смысл с ним возвращаться, а? Вот если бы вы были на ее месте, вы бы вернулись? Туда, где вас уже ждут, чтобы отправить на костер?

В глазах отца Васуария появилось сомнение, но Джемми Вислоухий покачал головой.

– Господин Тиффано, это вообще-то не ваше дело, однако слово Цветочек держит, репутацией дорожит, и у нас нет никаких поводов…

– Цветочек? – в притворном изумлении воззрился я на него. – Помилуйте, какой Цветочек? Она уже давно перестала им быть. Проклятая Шестая давно уже потеряла облик человеческий, и все ваши слова для нее, как и дела, пустой звук…

– Глаз… – вдруг побледнел отец Васуарий. – Глаз!

Подскарбий отмахнулся от него.

– Очередной фокус.

– Вы знаете о том, что ее прапрабабка Хризолит Проклятая переродилась? Перестала быть человеком? – вдохновенно пугал я их, однако краем глаза заметил, как вздрогнул и побелел Антон. – Та же участь ждет и эту Шестую! И всех следующих Шестых!

– Мне известны легенды о Шестом, – осторожно заметил подскарбий, с едва уловимой ноткой неуверенности. – Однако…

– Можно как-то остановить перерождение? – вдруг перебил его Антон. – Есть способ?

Я не успел ему ответить. В проеме выбитой двери появились знакомые фигуры. Эмиль и князь Тимофей. Последний шагнул вперед и ледяным тоном поинтересовался:

– Это правда, что здесь объявилась Ланстикун? Я требую, чтоб ее!.. – князь осекся, заметив меня.

Его глаза опасно сузились, сверкнув недобрым зеленым огнем.

– Я должен был догадаться, что без вас здесь не обошлось, господин Тиффано, – с нескрываемым отвращением добавил он.

Эмиль дотронулся до локтя своего благородного родственника и перевел его внимание на другой объект ненависти:

– Вот он. Вот Антон Ланстикун! – и указал на юношу.

Князь медленно повернулся и уставился на новоиспеченного светлого вояга. Антон явно понял, кто перед ним, потому что торопливо вскочил со стула и расправил плечи. Вид у него с разбитой губой был не очень вояжеский, но он все равно постарался произвести на тестя положительное впечатление.

– Ты заплатишь мне за то, что сотворила твоя сестра…

Голос князя дрожал от едва сдерживаемой ярости, однако выдержка и аристократическое воспитание не позволили ему сделать то, что полчаса назад сделал я.

– Эмм… Ваше сиятельство… – встрял Джемми Вислоухий. – Я бы хотел обратить ваше внимание на то, что перед вами не кто-нибудь, а светлый вояг Ланстикун.

– Разница лишь в том, что его не повесят, как бродягу, а отрубят голову, как благородному. Я требую, чтобы власти города немедленно заключили его под стражу! Иначе…

– Ваше сиятельство! – вмешался я. – Боюсь, ваша ненависть направлена не на того. Помогите мне снарядить корабль, чтобы догнать ту, кто действительно повинна во всех несчастьях.