Текст книги "Тени забытой шестой (СИ)"
Автор книги: Маргарита Дорогожицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)
– Но пожар еще не потушен. Вы же Шестая. Вы знаете, что с вами случится, если вы не войдете в Источник? Вы сгорите. И все, кто был с вами, тоже будут обречены, пораженные вашим безумием.
– Не надо мне угрожать, отец Георг.
– Я не угрожаю. Орден Пяти будет вынужден провести очищение. Этот город, спасенный страшной ценой, превратят в пепел. Уничтожат и вашего брата, где бы он ни прятался. Его найдут, как и всех тех, кто…
– И вашего щенка тоже? Кысея тоже уничтожат? – она откровенно забавлялась.
– Да, – выдохнул старик. – И его тоже. Как и меня.
Он прислонил палку к столу и, поморщившись от боли в спине, встал на колени перед Шестой. Она не шевельнулась, равнодушно глядя на него. Мертва!.. Неужели поздно? Переродилась? Или хуже?
– Я прошу вас, – глухо сказал церковник. – Любые ваши требования будут выполнены, если вы согласитесь войти в Источник. Назовите их.
– Я хочу… Единого, – ухмыльнулась она.
– Что?
Ее лицо исказила ярость, нечеловеческая, как будто сотня демонов разом воплотилась в ней. Окна глухо задребезжали. Голос грохотал.
– Я хочу этого клятого бога, которого нет! Нет и никогда не было!
Отец Георг схватился за сердце, воздуха вдруг стало остро не доставать. Фигура Шестой ушла куда-то в сторону, в глазах у старика потемнело.
Он умер. Но открыть глаза пришлось. Он лежал на диванчике все в том же кабинете, а над ним стояла светлая вояжна и невозмутимо грызла яблоко. Оно было зеленое, неспелое, по запаху и виду кислющее, аж скулы сводило. Но Шестая, казалось, не чувствовала вкуса.
– Очухались, ваша святость?
– Я умер?
Она утвердительно кивнула и рукой с недогрызенным яблоком махнула куда-то в сторону. Брызги полетели на отца Георга. Он скосил глаза и попытался повернуть голову, но увидел лишь алое сияние, идущее откуда-то сбоку.
– Вы ее потеряли, а я нашла, – пояснила она. – Искра. Нашла и зарядила сердцами господних псов. Вот смеху-то, да? Ха-ха.
Старик вздрогнул, на секунду поверив, что Искра в самом деле нашлась. Но нет, механически смеющаяся безумица всего лишь указывала на сияющий рубин громадной величины. Это не Искра. Отец Георг заставил себя сесть. Сердце не болело, билось ровно и спокойно, спина больше не ныла, суставы не хрустели при каждом движении. Чудо или колдовство?
– Что произошло? – спросил он, уже догадываясь, каким будет ответ. – Зачем вы меня спасли?
В глазах Шестой появился слабый огонек любопытства, как будто скучающему мальчишке предложили новую забаву – поотрывать крылышки мухам и понаблюдать, как те будут беспомощно ползать.
– Вы напомнили мне, что не выполненным осталось одно обещание, – ответила она.
– Какое?
– Уничтожить Орден Пяти.
– Зачем?
– Вот я сижу и думаю, зачем? Зачем оно мне, если вас и вашего бога все равно нет? Но… – она пожала плечами. – Наверное, сила привычки. Или непротиворечивость системы. Если вас нет, то система должна устранить противоречия и доказать самое себя. Хотя тогда я перестану существовать. Круг замкнется. Нет, зачем… Если все и так опровергается? Я выполню обещание.
Отец Георг тяжело сглотнул. Странные рассуждения казались ему смутно знакомыми и пугали его все больше. А вдруг она и в самом деле нашла Искру?.. Шестая выкинула огрызок и потянулась за корзинкой с земляникой. Безумицу мало заботили манеры, она загребла горсть ягод, сжевала их и теперь слизывала ароматный сок с пальцев.
– Тогда зачем вы меня спасли? Я ведь тоже один из Ордена Пяти…
– Шести, – поправила его светлая вояжна. – Пусть некому оценить мою шутку, но я хочу уничтожить Орден Пяти, превратив его в Орден Шестой. Переименовать на века. Века! Ха-ха.
Отец Георг нахмурился. И все? Вот так просто?
– Хорошо. Это все ваши требования?
Она всплеснула грязными руками, а потом и вовсе с досады вытерла липкие ладони о длинные распущенные волосы, оставляя кровавые разводы, пахнущие земляникой.
– Ну вы же не можете дать мне бога, верно?
– Не богохульствуйте.
– Единого нет! – в ее сытом самодовольстве появилась опасная трещина, сочащаяся яростью. – Лживые мерзкие обманщики! Я верила в него! А вы!..
– Единый существует, – твердо ответил старик. – Если вы заглянете внутрь своей души, то…
– Уже! Уже заглянула! – она схватила его за шиворот и вздернула, глядя в глаза. – И вы это знаете! Я же Шестая!
Отец Георг не сопротивлялся, только прикрыл глаза, не желая смотреть в клубящийся серый туман безумия. Она многое вспомнила, пытаться ее обмануть бесполезно, но…
– Это для Шестой нет бога… Потому что вы потеряли веру. А скоро потеряете и разум. Но если вы войдете в Источник, то сможете вернуться к Единому, вознестись, как и ваши предшественники…
– Да? – в ее голосе была непередаваемая смесь ледяной издевки и дрожи. – Вознестись? И что со мной случится?
– Не знаю, – искренне ответил церковник. – Я не знаю.
– Тогда как вы можете что-то мне обещать!
– Я не знаю, но верю. Вы знаете, но не верите. И в этом ваше проклятие. Вы лишены веры.
– Я?
Она зашлась в истерическом смехе.
– Это я-то не верю? Да я верила в Него больше вас всех, вместе взятых, клятые вы лицемеры! Лживые святоши! Я верила и спорила с Ним, я играла против Него, и я почти выиграла! Но Его не оказалось!..
Старик нашел в себе силы обнять захлебывающуюся рыданиями и смехом безумицу и погладить ее по голове.
– Единый ушел… потому что вы вспомнили и потеряли веру в него… Тише-тише… Вам просто надо вернуться к Источнику, чтобы вновь обрести Его…
– Меня тоже нет, понимаете?.. – она икнула. – Больше нет.
Боже мой… Обиженный ребенок, у которого забрали игрушку…
– Все сущее в этом мире существует благодаря вере, милое дитя. Не разрушайте ее в себе и в других. Простите себя и окружающих. Проклятие Шестой помнить то, что не в состоянии удержать ни один разум. Места для веры уже не остается. Но вас поддержат на вашем пути. Доверьтесь и…
Старик осекся. Это все было уловкой. Спектаклем. И сейчас она откровенно забавлялась над его неумелой игрой.
– И кому же мне довериться? – лукаво спросила она, вытирая мгновенно высохшие слезы.
Сердце упало. Только не…
– Кому я могу довериться? Только самому лучшему, самому чистому, самому невинному… змеенышу!.. который забрался вот сюда!.. – она постучала себя по груди, брызнув земляничным соком. – И не дает вздохнуть! Все давит и давит!.. Я вырву ему сердце!.. И сожру на обед!
Она схватила с пола чуть подгнившую грушу и сжала ее в пальцах, раздавила и отшвырнула мякоть. Отец Георг побледнел. Оздоровленное сердце вновь пронзила боль, вызванная уже не телесным, а душевным страданием.
– Забудьте о Кысее, – твердо сказал старик. – Вам нужен Единый? Вы найдете его в Источнике.
Шестая расхохоталась и заявила:
– Да не нужен мне ваш фальшивый бог. Я сама займу его место. Слушайте мои требования.
Это было чудовищно. Старик охрип, пытаясь переубедить безумицу, но тщетно. Она стояла на своем. Явиться к Источнику и войти в него она соглашалась только после того, как ей на растерзание отдадут Кысея. Шестая собиралась сделать из него… Верховного Жреца имени самой себя. Кысей должен был стать во главе Ордена Шестой, переписать летопись истории человечества, вычеркнуть отовсюду Единого, вытравить его из памяти людской, заменив на Шестую Искру, и нести новую веру по всему миру… А если кто-то не захочет уверовать, то… огнем и мечом покарать еретиков… Безумица собиралась превратить Кысея в кровавого палача веры.
Отец Георг понимал, что Орден согласится. Обезумевшая вояжна выйдет замуж за императора (венчать их должен Кысей, как будто мало ей издевательств над ним), объединит северные земли и западную империю, вырвет кусок земель от южного княжества и пройдет победным шествием до самых восточных границ… К тому времени будет закончено строительство собора Искры. А когда Орден Шестой выберет Кысея новым главой и публично отречется от веры в Единого, тогда Шестая и войдет в Источник, чтобы вознестись и стать вездесущим, всемогущим, злым демоном…
Таков был ее озвученный план. Но обещать – не значит жениться. Вернее, выйти замуж ей скорее всего позволят, чтобы усыпить бдительность. Но потом… Император, ее муж; Антон, ее названный брат; люди из ее близкого окружения – все они станут разменной монетой в торгах. Обещания будут забыты, а Кысей окажется просто пешкой, которой обе стороны пожертвуют без всяких колебаний…
Бедный мальчик… Отец Георг был беззаветно влюблен в Елену, его мать, но никогда не осмеливался признаться, ведь у него была иная страсть – служение Господу. Когда Елена вышла замуж за Оливера Тиффано, отец Георг искренне радовался за нее, со светлой грустью наблюдая за их счастьем. Он сдружился с Оливером, тот был пылким исследователем, его манили горизонты дальних стран, как церковника манили глубины человеческой истории и те невероятные закономерности в ее ходе, что он собирал и исследовал… Они нашли друг в друге родственные души, и то время было самым счастливым в жизни отца Георга. Но он не уберег!.. Он предчувствовал дурное, и если бы был чуть более настойчивым, более решительным, более дальновидным, то смог бы уберечь своих друзей. Знания опасны… Тогда, на могиле друзей, он поклялся, что сделает все, что бы их сын был счастлив. Когда-то он мечтал посвятить ему труд всей своей жизни, фундаментальное исследование неслучайных закономерностей истории, но теперь больше всего на свете боялся, что Кысей его когда-нибудь прочтет. Ибо то, что происходило сейчас, опровергало все самые страшные теории. Но даже не это беспокоило отца Георга больше всего. Его преследовало смутное ощущение, что они не имеют ни малейшего понятия, что на самом деле задумала Шестая…
ГЛАВА 11. Кысей Тиффано
Воевода Дюргер разбудил меня задолго до рассвета и сообщил, что отец Георг вернулся в замок и отправился совещаться с отцом Валуа. Почему сначала не зашел ко мне? Я не находил себе места, терзаясь мучительной неизвестностью и дурными предчувствиями. Но радовало хоть то, что наставник вообще вернулся живым-здоровым из лап этого чудовища в женском обличье. Больше я никуда его не отпущу. Словно загнанный зверь в клетке, я метался по коридору, но когда длинные утренние тени расчертили каменные плиты под моими ногами, не выдержал. В конце концов, это мой замок. Я решительно толкнул тяжелую дверь и вошел в комнату отца Валуа, поймав обрывок фразы.
– Вы же попросту откупаетесь, бросая моего мальчика ей на!..
Отец Георг осекся, заметив меня, а отец Валуа, напротив, обрадованно улыбнулся.
– А вот и он, – объявил он торжественно. – Ну что ж, брат Кысей, вам представился уникальный шанс стать спасителем мира.
Где-то я уже это слышал…
– Неужели? – резко ответил я. – И каким же образом?
Мне казалось, что я сплю и вижу дурной сон, который все не кончается, сколько бы я себя ни щипал. Все происходящее в голове не укладывалось, хотя я и подозревал подвох, но чтобы так!..
– И вы так спокойно об этом говорите?!? Почему вы вообще ведете с ней переговоры?
– Потому что у нас нет другого выхода. Брат Кысей, это не обсуждается. Вы отправляетесь в Винден и занимаетесь подготовкой к венчанию, а Орден позаботится о документах по восстановлению Шестой в правах светлой вояжны и…
– Нет, – отрезал я. – Этого не будет. Она убийца. Колдунья. Психопатка. Я не собираюсь!..
– Довольно, – строго оборвал меня отец Валуа. – Решения Пяти не оспариваются. Вы подчинитесь.
Тихое бешенство затмило мне разум.
– И не подумаю. Вон из моего замка.
– Что? – он слабо удивился, все еще не конца осознавая свое поражение.
– Велька! – крикнул я поджидающему за дверью бойцу.
Тот мгновенно явился предо мной, заранее предупрежденный.
– Все готово?
Он молча кивнул.
– Вот и отлично. Сопроводите отца Валуа и его свиту прочь из замка. Будут сопротивляться, разрешаю применить оружие.
Церковник смертельно побледнел и выпучил глаза.
– Щенок, ты не посмеешь!..
Я шагнул к нему и взял его за грудки, притянув к себе.
– Еще как посмею!.. – процедил я. – Если вы не в состоянии дать отпор Шестой, то я сам это сделаю! Без вас! Трусы продажные!..
– Открытое неподчинение… – задушенно выдавил церковник. – Отлучение!.. Да я тебя!..
– Мальчик мой, не надо… – попытался успокоить меня отец Георг, который странным образом выглядел отдохнувшим и посвежевшим, как будто и не было выматывающих событий последних дней. – Так ты сделаешь только хуже…
– Я хоть что-то сделаю, и это лучше, чем сдаться, задрать лапы и подставить ей брюхо, как сейчас делает Орден!
Велька и еще двое бойцов подхватили отца Валуа под руки и бесцеремонно поволокли к двери. Мой наставник, понурившись, пошел за ними следом.
– Отец Георг… – окликнул я. – Вы оставайтесь.
Он отрицательно покачал головой.
– Кысей, я один из них. Один из Ордена. И мое место там, с ними.
Сгорбленная фигура старика заставила мое сердце болезненно сжаться, но я превозмог себя.
– Вы не поняли, отец Георг, – мой голос прозвучал с должной холодностью. – Это не просьба. Вы остаетесь.
Воевода Дюргер сидел напротив меня со смертельно серьезным видом. А на меня странным образом напал лихой задор, когда море по колено, и горы по плечу.
– Это же Орден… – проговорил он.
Я улыбнулся ему и подмигнул. Смотрелось, наверное, по-дурацки, я это осознавал, но, как во сне, абсолютно не беспокоился по этому поводу.
– Угу, тот самый Орден Пяти, который Шестая грозится переделать в Орден Шестой, а меня назначить там главой.
Воевода наморщил лоб, изрезанный морщинами и старыми шрамами, и оттого сделался еще страшнее.
– Это ж как так?
– Воевода, вы мне верите? Я исправно вам плачу?
– Так-то оно так, только ж…
– Тогда не сомневайтесь. Это беспроигрышная стратегия. Смотрите, если даже Орден возьмет вверх, то он все равно пойдет на уступки Шестой и назначит меня главой, а уж я вас не забуду. А если я одержу победу, то вам и вовсе не о чем беспокоится, понимаете?
– И это ж что, мы будем того?.. Уж рисково больно… Это ж на кого вы замахнулись, подумать только! Ладно там какая-то шестая, но это ж Цветочек, она ж так просто не того… не этого…
Он окончательно сбился с мысли и замолчал, уставясь на меня и ожидая, что я внесу хоть какую-то ясность. Но у меня у самого пока еще зрел даже не план, а так, смутный замысел… Лишь одно я знал точно – никаких переговоров с чудовищем. Пришло время военных действий.
Я усиленно делал вид, что не замечаю отца Георга. Иногда меня охватывала неловкость перед стариком, но большую часть времени я на него злился. Зачем он вообще вмешался? Кроме того, он знал больше моего о Шестой, что тоже стало для меня неприятным сюрпризом и поводом обижаться. Спустя сутки после выдворения из замка церковников, когда я корпел в библиотеке над отцовскими записями, наставник сам пришел ко мне.
– Кысей, – тихо промолвил он, положив руку мне на плечо. – Я должен быть в городе. Пожалуйста, отпусти меня.
– Нет.
Он тяжело вздохнул и сел за стол напротив меня.
– Мальчик мой, я знаю, как тебе непросто. Просто поверь мне. Я сделаю все, чтобы уберечь тебя от этой женщины…
Меня передернуло от отвращения.
– Женщины? Она не женщина. Монстр. Кровожадное чудовище. Вы же не видели, как она… – я судорожно сглотнул, вспомнив ту жуткую картину. – Наставник, я не хочу, чтобы вы подвергали себя риску, поэтому вы останетесь здесь. Для вашего же блага. Это не обсуждается.
Он долго молчал, испытующе глядя на меня, потом проговорил:
– Ты сильно повзрослел…
Я расценил это как похвалу, но тут он продолжил:
– Но сейчас… ведешь себя как обиженный ребенок, ровно также, как и она…
– Не надо меня с ней сравнивать!
– Она обижается на весь мир, что потеряла веру в Единого, как будто эту веру у нее кто-то отнял… Хотя, если так подумать, то именно ты и заставил ее взглянуть…
– Какая у нее может быть вера!.. Еретичка!
– Кысей, что ты задумал? Чего ты хочешь добиться отрицанием? Твое неприятие ситуации не изменит того факта, что Шестая существует, что она набрала достаточно силы, чтобы натворить таких бед, которые Ордену придется расхлебывать еще двести с лишним лет, если вообще получится… С ней придется договариваться, как бы страшно это не звучало.
– Зачем? – не выдержал я. – Почему Орден просто не уничтожит ее?
– Потому что тогда станет еще хуже.
– Почему? – упрямо повторил я. – Что может быть хуже, чем договор с колдуньей? К демону! Да расскажите же мне все, прошу вас!
Отец Георг долго молчал, раздумывая. Я понимал, что он решает, что можно мне говорить, а что нет.
– Хорошо, – наконец нарушил он молчание. – Я попытаюсь тебе объяснить.
– Только не врите, прошу вас. Мне так надоели все эти тайны, когда ложь на вранье и сказкой погоняет… – невольно вырвалось у меня.
– Кысей, я никогда тебе не лгал. Да, иногда я не говорил тебе всей правды, но никогда не опускался до вранья. Хотя иногда думаю, что лучше бы соврал… Ну да ладно. Начну издалека. Ты знаешь, что мир вокруг нас непостижим. Божий замысел его создания не дано понять человеку. Но разум все равно пытается и склонен к… скажем так, к упрощению. Когда я попрошу тебя описать последние события, ты… Ты опишешь их со своей точки зрения, опуская многие важные вещи, потому что они… не укладываются в твои причинно-следственные цепочки.
Раньше мне нравились подобные философские размышления, я мог часами спорить с наставником и получал от наших бесед истинное удовольствие, но не сейчас, когда так много было поставлено на кон.
– Ну да, все как обычно. Я ничего не понимаю, потому что не знаю того, что Орден хранит за семью печатями, дабы уберечь мир от гибели!.. Надоело, ей-богу!
– Кысей, сложность не в том, что не знаешь, а в том, что не в состоянии понять. Представь огромную, чудовищно огромную библиотеку, в которой собрано все знание мира. Бесконечно большую, одним словом. Представь, что у тебя есть возможность взять оттуда столько книг, сколько захочешь. Представил?
Я нетерпеливо кивнул.
– А теперь подумай, сколько книг ты сможешь прочесть? Ты будешь читать одну книгу за другой, но твое время не бесконечно, в отличие от книг в библиотеке, коим не счесть числа. И что в результате? Ты поймешь и осознаешь только ничтожную долю знания… Почему? Потому что ты читаешь их последовательно, к тому же упрощаешь знания путем выстраивания причинно-следственных связей там, где их вовсе может не быть, либо там, где они настолько сложны, что ведут к прямо противоположным закономерностям. Привести тебе пример? Итак, есть следующие факты. Заметь, только факты, никаких предположений. Шестая убила гвардейцев. Шестая безумна.
– Все так, – кивнул я, сжимая кулаки.
– И ты, со свойственной человеческой породе привычкой объяснять, делаешь вывод, создавая связь. Шестая убила гвардейцев, потому что Шестая безумна. Она – колдунья.
Я промолчал, понимая, что наставник сейчас в пух и прах разнесет мою уверенность. Куда мне с ним тягаться…
– А теперь рассмотрим другие факты. Шестая спасла город от черной лихорадки. Шестая безумна. Давай-ка, построй причинно-следственную связь. Ну же, давай.
– К чему это? Вы же прекрасно знаете, что все не так!..
– В том-то и дело, Кысей, что я не знаю! И ты не знаешь. Никто не знает! Но раз ты отказываешься, то я свяжу эти два факта объяснением. Шестая спасла город от черной лихорадки, потому что Шестая безумна. Она – чудотворница.
– Довольно!
– Сядь. И успокойся. Факты таковы, что по отдельности ты можешь их связать, выбрав те из них, которые наиболее полно отвечают твоим убеждения. Ах, она колдунья? Да, она колдунья, потому что… И тут ты вспомнишь и перечислишь те факты, что подкрепляют твои доказательства. И ты будешь поразительно слеп ко всем тем фактам, которые противоречат выбранной гипотезе. Так и в той бесконечной библиотеке всех знаний мира ты будешь выбирать, что читать, а что нет, сообразно своим интересам. Ты будешь выстраивать собственную картину мира и искренне верить, что она истинна.
– Хорошо, – согласился я. – Но Шестая не чудотворница!
– Вот! – почему-то обрадовался старик. – Ты уже начинаешь понимать!
– Она колдунья, чудовище, убийца!
– Кысей, ну пойми же. Она не чудотворница, но она и не?.. – он вопросительно уставился на меня, как будто принимая экзамен по логике.
– И не колдунья? – медленно произнес я. – Но как так?
– Человек не знает. И не понимает. Уясни это. Истинное познание возможно через признание собственного невежества. И только сообща. Ты не в состоянии прочесть все книги в той библиотеке, но если рядом с тобой посадить еще тысячу послушников, ваши не-знания о мире сузятся. Понимаешь?
– Причем здесь Шестая?!? – не выдержал я.
– Орден хранит память наших предков, чье могущество погубило их, ведь они стремились преумножить знания, тем самым преумножая ложные объяснения и возносясь гордыней. Чем больше они знали, тем меньше верили. Как множество зеркал, чьи кривые отражения накапливают все больше света, не замечая отбрасываемой тени. Что случилось с ними потом?
– Великий Акт, – раздраженно ответил я.
– Именно. Но видишь ли… Знания никуда не делись.
Я нахмурился, злясь все больше и больше. Смутное понимание брезжило где-то на краю сознания.
– Ты спрашивал, что случится, если Шестая будет уничтожена. Я тебе отвечу. Знания, которые она носит в себе, ту самую бесконечно большую библиотеку, все эти опасные знания, не очищенные Источником, окажутся высвобождены. А поскольку у нее нет потомков, которые могли бы принять удар, то весь мир накроет тьма безумия…
Какое-то время я переваривал услышанное, и отец Георг меня не торопил.
– Хорошо, – наконец проговорил я, чувствуя себя идиотом, идущим по тонкому льду не-понимания, граничащего с абсолютной уверенностью. – Допустим. Почему тогда Орден не схватит эту не-колдунью и не-чудотворницу и не отправит ее к Источнику? Почему, демон раздери, надо с ней церемониться и чего-то ждать?!?
– Потому что… – начал было отец Георг и сам себя перебил, прошептав. – Все мы люди… так стараемся найти себе объяснения. Без «потому что». Двести лет назад Орден поступил так, как ты предложил. Силой отправил светлую воягиню Хризолит к Источнику, не желая уступать ее безумным требованиям. Последствия тебе известны. Вознесение обернулось тем, что жители Нежа в одночасье сошли с ума, не выдержав обрушившихся на них знаний. Источник не принял вынужденную жертву, а светлая воягиня собрала осколки своего разума и пошла на Святой Престол войной, сея кровь и пожиная безумие.
– Даже так… – призадумался я, перебирая варианты. – Но ведь потом… она же все равно умерла?
– Ее корабль попал в шторм, и с тех пор о ней ничего неизвестно. Я знаю, что ты хочешь спросить, Кысей, но я не знаю, что тебе ответить. Ответить без «потому что». Наш мир сошел с ума, но уцелел. Почему? Море могло поглотить часть безумия Шестой, другую часть могли принять потомки воягини. Единый мог смилостивиться и защитить мир, а может быть, светлая воягиня вообще не умерла… Или все дело в погасшей Искре. Никто не знает, Кысей. Выбирай любой вариант. Однако факт остается фактом. Наш мир уже безумен. Что будет дальше, ведомо лишь Господу.
Я сжал в руках карандаш так сильно, что сломал его пополам.
– Отлично, просто отлично. То есть Орден будет и дальше плясать под дудку Шестой, пылинки с нее сдувать, выдаст ее замуж и благословит на рождение наследника престола? Или двух? Ну да, чего уж мелочиться? Пусть рожает! Чем больше потомков, тем лучше! Так ведь?
Отец Георг покачал головой.
– Насколько мне известно, светлая вояжна Ланстикун не может иметь детей. Но с другой стороны… После того не-чуда и не-колдовства, что она учинила на площади, возможно исцеление коснулось не только горожан, но и ее самой, кто знает? Иногда не-знание становится истинным спасением, даруя надежду.
– Вот именно, – заявил я. – Вот именно, что никто не знает. Точно также, как никто не знает, что произойдет, если раздавить мерзкую гадину вместо того, чтобы сюсюкаться с ней.
– Кысей, прекрати! Ты не знаешь, я не знаю, никто не знает. Люди вообще ничего не знают и знать не могут. Знаний нет.
– Опять вы морочите мне голову логическими вывертами…
– Не я. Ты сам. Скажи мне, где встает солнце?
– На востоке.
– Откуда ты это знаешь? На чем основана твоя убежденность?
– На том, что оно всегда там вставало! На том, что сотни тысяч людей наблюдали восход солнца до меня и будут наблюдать его после меня!
– Ты так смело предсказываешь, что будет… А теперь представь себя на месте гуся. Да-да, гуся. Каждое утро тебя кормит добрый хозяин из рода человеческого, как и сотню твоих сородичей. Так проходят месяцы. Ты уверен, что так будет и впредь, ведь тебя в этом убеждает весь прошлый опыт, твой и твоих сородичей. Но однажды, к светлому празднику Изморозья, тебя не покормят. Вместо этого тебя потащат на кухню, чтобы свернуть шею и запечь с яблоками.
Мозги плавились и бурлили. Я до сих пор не понимал, куда клонит мой наставник, хотя пытался, честно пытался.
– Вы хотите сказать, что однажды солнце встанет на западе?
– Оно будет вставать на востоке до тех пор, пока в это будут верить люди. Помнишь, как мы дискутировали с тобой о гипотезе магистра Солмира? Единый сотворил разум и даровал ему бесконечную волю творения, называемую верой. Пространство и время существуют благодаря безграничному торжеству человеческого духа. И до тех пор, пока люди верят в заведенный миропорядок, он будет существовать в хаосе неопределенности. А в контексте этого… Знаний нет, есть лишь убеждения, подкрепленные верой. И у каждого своя вера. Каждый зрит со своей точки зрения. Тебе было тяжело поставить себя на место гуся? А на место, скажем, безумца, который решил, что все рыжие девки – колдуньи, и поэтому сжигает их, думая, что творит добро? А ведь он тоже знает, он убежден, что знает, как правильно.
– Что за глупости!
– Голова идет кругом, правда? – отец Георг грустно мне улыбнулся. – А теперь представь себя на месте Шестой. Тебя раздирают все эти глупые, порочные, греховные, опасные убеждения, эти демоны ложной веры, накопленные людьми за года, да что там, за века!.. Одни шепчут ей, что солнце встает на востоке, на западе или на севере, а другие вопят, что солнца вообще нет! Шестая похожа на обезумевший маятник, который дрожит и раскачивается под штормовым ветром, дующим сразу со всех сторон. Величина безумия растет пропорционально нашему знанию о мире, как и колебания этого гипотетического маятника. А справиться с безумием может только вера. Как вес маятника делает его более устойчивым к ветрам, так и вера преобразует наши знания и упорядочивает движение мира соразмерно божественному замыслу Единого. Орден хранит не только знания и память человечества, о нет! Он поддерживает и питает веру в людях, как должно поддерживать огонь в очаге, иначе ветер задует его. А ты… Ты отобрал у светлой вояжны веру. Да, и не спорь! Ты называешь ее еретичкой, но она верила в Единого. Ее ненависть к нему была настолько сильной, что давала ей силы сопротивляться ветрам безумия. Она носила маски, притворяясь кем угодно, лишь бы убежать от самой себя, но ты… Ты сорвал ее маски одну за другой, разбил все ее фальшивые отражения и заставил заглянуть вглубь той бездны, которую она носит в себе. Она утратила веру. И это самое страшное.
Он помолчал немного, переводя дыхание.
– Кысей, я бы никогда не посмел просить тебя как твой наставник, но как хранитель веры я молю тебя. Верни Шестой веру.
Я встал и смахнул со стола бесполезные половинки карандаша.
– Да? И как же мне это сделать?
– Я не знаю, – пожал плечами старик. – Я могу только верить. Верить в то, что у тебя получится. Ты сможешь убедить ее. Шестая обретет веру в Единого и войдет в Источник. По доброй воле откроет свою память, и праздник Вознесения вновь вернется к людям, восславляя очищение от грехов и укрепляя веру.
Я мотнул головой и спросил, подаваясь вперед:
– А как же Искра?
Ошибки быть не могло. Наставник знал, что это такое, но говорить мне не собирался. Вместо этого он изменился в лице и торопливо опустил взгляд.
– Забудь о ней.
– Что это такое? Я хочу знать! Ответьте мне! Вы упомянули погасшую Искру!
– Я не хочу тебе врать, а сказать правду не могу. Забудь об Искре. Ее все равно нет.
– Чудесно! Как выяснилось, я ничего не знаю и знать не могу, но мне дозволено верить! Что ж, я буду верить. Я буду истово верить в то, что священный огонь не хуже Источника очистит всю ту ересь Шестой, что она таскает в себе, в то, что мир после этого не сойдет с ума, или в то, что у Шестой найдутся потомки, или в то, что ее прапрапрабабка затаилась где-нибудь на безлюдном острове, или в то, что погасшая Искра пылает на западе вместо восходящего солнца! Выбор варианта ведь за мной, верно? И я выбрал, во что верить. Я уничтожу Шестую и спасу мир.
С этими словами я взял со стола отцовский дневник и направился к выходу, провожаемый потрясенным взглядом наставника. И вера моя крепла с каждым шагом. Думать об одном, сопротивляться второму и планировать третье… Сложно, но я смогу, ибо верую.
Отца Георга я, разумеется, никуда не отпустил, хотя он передавал мольбы о встрече через воеводу. Я заперся в кабинете и велел меня не беспокоить. Обдумать предстояло многое. Я медитировал, расчерчивал страницы таблицами, корпел над чертежами, искал ответы в огромной библиотеке Соляного замка, так ловко скрытой от чужих глаз, строил гипотезы и сам их отвергал… Но в результате все равно склонялся к тому решению, что подсказывало мне сердце. В конце концов, как я и сказал воеводе, это была беспроигрышная стратегия. Шестая должна быть уничтожена.
Но реальность имеет мало общего с нашими планами, так случилось и в этот раз. Воевода все же побеспокоил меня в моем уединении. Срочное послание из Виндена. Ультиматум. Или я явлюсь пред ясны очи светлой вояжны, чтобы благословить ее на брак с императором, или каждый день мне будут присылать служителей Господа. По частям. Нет, на самом деле в письме были расписаны подробности того, какие именно части тел и в каком виде… Строчки так и сочились больной злобой Шестой, безумствующей с молчаливого потакания Ордена. Что ж, придется вести игру на ее территории. Я поднял взгляд на застывшего в ожидании воеводу.
– Мне придется уехать в город и остаться там до венчания. Вместе со мной поедет отец Георг. В остальном следуем намеченному плану. Ингредиенты достали? Порох?
Воевода кивнул.
– Отлично, – я кровожадно ухмыльнулся и подвинул ему бумаги. – Здесь мои чертежи. Проследите, чтобы все было точно исполнено. Уважим Цветочка с ее тягой к театральным эффектам? Ее последняя чернолебяжья песня запомнится всем, аж перья полетят во все стороны. Правда, на бис она не сможет ее повторить.
Я расхохотался, а Дюргер смотрел на меня с опаской, как на безумца, впрочем, я и сам чувствовал, что схожу с ума. Но чтобы победить сумасшедшую, надо думать, как она, а на сомнения времени уже не осталось.
