Текст книги "Тени забытой шестой (СИ)"

Автор книги: Маргарита Дорогожицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)

Она исчезла. Не пришла и не принесла мне ужин, как положено, и я потребовал к себе Федосея. Но тот появился лишь утром, был мрачен и ворчлив, а еще явно что-то скрывал. Плешивец заявил, что хорош уже тут валяться, мол, здоров и на мне пахать можно, а кроме того, император желает срочно видеть меня во дворце по важному делу. От Вельки никаких известий не было. С самыми дурными предчувствиями, уже жалея, что вообще затеял эту игру с Хриз, я отправился на встречу.

До этого мне не приходилось бывать в Паллавийском дворце, и я был приятно удивлен сдержанной роскошью и вкусом внутреннего убранства. Двое гвардейцев сопроводили меня в кабинет Его Величества. Фердинанд Второй ждал возле окна, заложив руки за спину и вглядываясь в безбрежный парк зелени перед дворцом. Войдя, я не сразу заметил, что в кабинете есть еще один человек. Магистр Рихард сидел в темном углу совершенно неподвижно, и его можно было принять за причудливую тень от тяжелых портьер, если бы не блеснувший на пальце золотой перстень.

– Что случилось, Ваше Величество? – спросил я без обиняков.

Он обернулся ко мне и кивнул на стол, заваленный бумагами.

– Орден Пяти объявил войну отступникам.

Пол ушел у меня из-под ног, и я едва успел схватиться за спинку кресла и кое-как сесть в него. Мысли лихорадочно заметались. Я же просил, умолял отца Павла дать мне время, чтобы все уладить! Только не папская гвардия!..

– А папская гвардия, – глухо продолжал император, – заняла Гельдербуржский гарнизон и Соляной замок. Церковники грозят выкурить нас, словно крыс, если…

– Если что? – быстро спросил я. – Если Орден выставил условия, значит, еще есть шанс уладить все миром…

– Если им немедленно не выдадут светлую вояжну Ланстикун, что никак невозможно. Она пропала.

– Как? Почему? Я не разрешал…

Я не успевал за всеми новостями, что на меня обрушивались.

– Это похвально, что вы еще в состоянии шутить, – сухо заметил император и сел напротив меня, сцепив пальцы в замок. – Но моя невеста не обязана испрашивать вашего разрешения. Лучше ответьте, что между вами произошло? Почему она устроила мне скандал и бесследно исчезла из дворца?

Его блекло-голубые глаза неотрывно следили за мной, а на щеке была едва заметная царапина. Скандал? Ему? Почему царапина? Откуда?..

– У светлой вояжны… обострение… ее состояния. Ваше Величество, а какой скандал? Откуда у вас царапина?

– Я не обязан перед вами отчитываться, фрон Тиффано.

– Послушайте, никакой это не отчет! Я же душевед. Мне надо знать, что произошло, чтобы понимать, как далеко бредовые идеи могли завести мою пациентку!..

Фердинанд встал из-за стола и сложил руки на груди в величественной позе полководца, обозревающего свои войска на поле боя. Только сейчас он обозревал меня.

– Фрон Тиффано, у вас мужское бессилие?

– Что? – я настолько удивился его вопросу, что даже не рассердился. – Что за глупость?

– Тогда почему светлая вояжна пришла в такое бешенство?

– В смысле?.. – окончательно запутался я.

Он не ответил, пристально глядя на меня, потом с досадой растер ладонью щеку и отвернулся. В тишине кабинета скрипучий голос магистра заставил меня вздрогнуть.

– Фрон Тиффано, так вы не причастны к исчезновению светлой вояжны?

Я обернулся к старику и помотал головой.

– Ну разумеется, нет!

– Орден Пяти требует вас освободить, взамен дает отсрочку штурма города в три дня.

– Послушайте, я смогу все уладить, только дайте мне возможность встретиться с…

– Отец Валуа уполномочен вести переговоры и ждет вас в Соляном замке.

– Да, я смогу!..

– Но вас никто туда не отпустит, – оборвал меня император. – Не считайте себя умнее всех.

– Вы не понимаете… Вы даже не представляете себе, что такое папская гвардия. А я знаю… Я был в Мирстене, был в осажденном Асаде, видел, во что превратился этот город… Я не хочу, чтобы та же участь постигла Винден… Пожалуйста, поверьте мне.

– Нет.

Слово уронили, как бросают горсть земли в могилу. Слово ударилось о стены, отразилось эхом от стен и затихло. Я понял, что это конец. Нам всем конец…

Ну разумеется, я просил, умолял, требовал и угрожал, но все было тщетно. Император остался глух к моим речам и не поверил, что я непричастен к исчезновению Хриз. Двое гвардейцев выволокли меня из его кабинета, а Федосей уже поджидал за дверью, ворча, что опять ему работенки прибыло…

Я шел без какого-либо сопротивления, слишком потрясенный и разбитый. Меня грубо запихнули в закрытый экипаж и повезли обратно в крепость. Война… Та самая, которую грозила развязать Хриз… Почему? Где я ошибся?.. Почему император вдруг спросил про мужское бессилие? Безумица меня раскусила? Но как? И куда она делась?

Раздался оглушительный взрыв. Экипаж вильнул и едва не опрокинулся. Извозчик хлестнул лошадей и погнал их по мостовой во весь опор. Что там? Я хотел поднять шторку и выглянуть в окно, но получил под ребра от гвардейца. Дикое лошадиное ржание, выстрел, вскрик извозчика… Колесо не выдержало и сломалось, экипаж перевернулся. Все перемешалось в пеструю кучу, окутанную густым едким облаком. Звон клинков, еще один выстрел. Я пытался выползти из-под придавившей меня дверцы, но ноги не слушались. В бедре пульсировала боль. Оглянувшись, я увидел, что на мне лежит тело гвардейца с простреленной головой. Тошнота подкатила к горлу. Кто-то схватил меня за шиворот и вздернул на ноги.

– Фрон, не ранены? Сейчас-сейчас, погодите!..

Я узнал голос Вельки. Разгромленный экипаж, бьющиеся в конвульсии лошади, мертвые красномундирники и расплывающееся пятно крови у меня на штанине. Перед глазами сгустился туман, и я потерял сознание.

Кто-то заботливо обтирал мне лицо и прикладывал прохладную ладонь к пылающему лбу. Было так приятно, что открывать глаза вовсе не хотелось.

– Ну че, как он? – шепот казался громогласным, от него хотелось зажмуриться еще сильнее.

– Жар уже спал…

Второй шепот был мягче и приятнее, и я решил открыть глаза.

Надо мной склонились двое. Бесцветная тень в маске и взъерошенный, перепачканный порохом и сажей разбойник с большой дороги. Луиджиа и Велька. Они отпрянули и радостно переглянулись между собой.

– Где я? – простонал я и попытался сесть.

– Лежите! – возмутилась Лу и надавила мне на плечи, укладывая обратно.

– В замке вы, фрон, – чуть виновато сказал Велька. – Вы уж простите, что вас взрывом задело.

– В замке? Сколько времени прошло? Где Хриз?

Глаза парня забегали, сухощавое лицо вытянулось. Он мотнул головой, и Лу все поняла без слов.

– Пойду бульон согрею, – вздохнула она. – Только не давай воли господину Тиффано. Ему надо лежать, иначе швы разойдутся.

Она вышла из комнаты, и я наконец позволил себе откинуть одеяло и привстать, опираясь на подушки. Нога выше колена была туго перемотана, но повязка, хоть и была свежей, уже успела намокнуть от крови по краям.

– Так что произошло? Выкладывай все, Велька.

Он пожал плечами.

– Следил я за вояжной, фрон, как вы велели, только… Когда она от вас вылетела, струхнул я, так у нее рожа была перекошена от злости. Ровно кошка бешеная шипела. Мне не по себе сделалось… – он в испуге сотворил защитный символ в воздухе. – Подумал еще, как бы она с вами чего не сделала. А когда она во дворец понеслась, понял я, что плохо дело. Фрон, уж вы поверьте мне, я бабскую натуру знаю! Как удумают гадость, так ни перед чем не остановятся! Тогда-то я и понял, что пора… Пора вас выручать из ее лап! А план у меня давно готов был, ну и ваша инквизиторша подсобила.

– Нишка? – удивился я. – Где она?

– Так тут, в замке. Все кодло церковное тут.

Я схватился за голову, вспомнив слова магистра об Ордене Пяти. Надо срочно встретиться с отцом Валуа!

– Погоди!.. А как же имперский гарнизон? Их же сюда направили, поэтому я и велел воеводе…

– Так папские гвардейцы раньше приперлись, – развел руками Велька и шмыгнул носом. – Кто успел, тот и съел. Чего ж такое делается, а, фрон? Сказывают, войне быть…

– Война, война… А как же Хриз? Почему ты бросил за ней следить?!?

– Фрон! Ну мне же вас выручать надобно было!

– Светлая вояжна исчезла! В неизвестном направлении! Это хуже любой войны! Где отец Валуа? Я хочу его видеть!

– Вам бы отлежаться и…

Не слушая уговоров Вельки, я поковылял к двери, столкнулся в коридоре с Лу, несущей мне ароматный куриный бульон, и оказался позорно возвращен в постель. Девушка заявила, чтобы я лежал, она сама приведет ко мне отца Валуа.

Круглое лицо церковника, кроткий взгляд через очки, абсолютная безмятежность… и такие страшные слова. Мне казалось, что я схожу с ума.

– Черная лихорадка?!?

– Увы, сын мой… Город обречен. Наш долг – остановить распространения заразы.

– Но как? Откуда она взялась? Может, вы ошиблись? Это невозможно!

– По нашим сведениям, первым заболел генерал Вальцкерт.

– Его отравили!

– Причиной его смерти действительно стал яд, – спокойно согласился отец Валуа. – Но генерал был болен. Ему просто повезло умереть раньше, чем его сожрала черная лихорадка. От силы за пару недель он бы сгорел. Сын мой, ну ты же сам видел его… Вспомни.

Я нахмурился, и в памяти всплыл тот страшный суд. Вот Хриз обвиняет генерала во лжи, вот хватает его за воротник мундира и дергает, обнажая шею… с мелкими язвочками… Его кожа… Темная, разрисованная проступившей сеточкой вен… Первый страшный признак болезни! Я зажмурился и застонал. Хриз прикасалась к больному!

– Нет!..

– Теперь ты понимаешь? Медлить нельзя. Пока случаи заболеваний единичны, пока не началась паника, нам нужно выкурить из города Шестую…

Я потрясенно уставился на церковника. Перед мысленным взором встали лица всех тех, кто остался в Виндене: Лешуа, Милагрос, ее дочь с женихом, воевода и его беспокойное семейство… и Хриз…

– Выкурить? Надо спасать людей! Надо что-то делать! Нельзя вот так просто сидеть и смотреть, пока они там умирают! Хотя бы изолировать больных, чтобы уменьшить заражение!..

Отец Валуа покачал головой и поправил очки.

– Это отступники…

– Что?!? – взорвался я. – Там живут обычные люди! Женщины, дети, старики! Никакие они не отступники! Откуда там вообще взялась эта зараза? Или?..

От страшного подозрения перехватило горло.

– Или это Орден?.. Это вы… принесли заразу? Орден специально заразил город?

Церковник вздохнул и смиренно сложил руки на коленях, укоризненно глядя на меня.

– А я смотрю, эта девка тебе здорово мозги промыла, – вдруг хмыкнул он, переходя на фамильярный тон. – Послушай, что я тебе скажу, Кысей. Ты многого не знаешь…

– Хватит! Хватит этих многозначительных намеков! Хоть раз в жизни имейте смелость признаться в злодеяниях!

– Черная лихорадка – это кара Единого за отступничество. Когда Шестая обнародовала Завет…

– Тогда вы и решили угробить целый город? – ужаснулся я. – И назвать этой карой Единого?

– Нет. Орден ничего такого не делал. Знаешь, почему? Потому что незачем. Все произошло без нашего участия. Так всегда происходило и будет происходить. Как ты думаешь, почему Завет так строго охранялся? Думаешь, из-за нелепой прихоти? Из-за глупой традиции? Нет! Потому что безумие заразно, Кысей! Те письмена несут в себе страшную силу. Они смущают умы и пробуждают демонов души человеческой в самом чистом праведнике!..

– Как? Как они могут что-то пробуждать, если это бессмысленный набор букв и цифр?

Он сдернул очки и яростно растер переносицу.

– Для большинства, да. Но найдутся пытливые разумы, которые увидят в этом смысл, разгадают и тогда… Я не могу тебе объяснить. Не тот уровень посвящения. Но Орден всегда стоял на страже запретных знаний. Не все можно знать… без последствий. Просто подумай. Когда Завет попал в руки Шестой, что обрушилось на город?

Я медленно покачал головой.

– Приливная волна? Она была много позже, и никакого отношения к Хриз…

– В стихии тоже был виноват Орден Пяти?

– Нет, но…

– А что произошло в столице? Напомнить тебе? Сначала пересохла Ясная купель, тысячу лет питающая Испытание веры, потом случился дворцовый переворот, только чудом не обернувшийся погромами и кровопролитной гражданской войной…

– Это все не так!..

– Скажешь, совпадения? – его ехидная интонация была неподражаемой, и меня передернуло от отвращения. – Не слишком ли много совпадений, мальчик мой?

– Не смейте меня так называть! – вспылил я. – Вы не мой наставник! Вы утверждаете, что черная лихорадка – следствие обнародования Завета? Но ведь Шестая опубликовала текст в газетах по всему княжеству! В других городах тоже лихорадка?

– Нет. Часть тиража нам удалось изъять, остальное безумие… спит. Спит в разумах людей, чтобы при малейшем потрясении обернуться страшными последствиями. А они будут. Непременно. Орден Пяти всего лишь пытается остановить надвигающуюся бурю…

– И спасти мир? – горько спросил я, некстати вспомнив странные слова Хриз.

– Да, – с печальной торжественностью кивнул церковник. – Спасти то, что еще можно спасти. А для этого нам нужна Шестая. Ты должен вернуться в город и убедить ее отправиться с тобой в замок. Тебе лихорадка не страшна, раз переболев ею, ты больше не можешь заразиться. Ты ничем не рискуешь.

– И зачем вам Шестая?

– Кысей, ты же хочешь спасти город? И остальных? Спасти мир? Для этого нужна Шестая.

– Зачем? – упрямо спросил я. – Я хочу знать. Что вы с ней собираетесь делать?

– Отправить ее к Источнику.

– Не понимаю… К какому еще Источнику?

– Источнику всего сущего. Только его безграничная мощь может смыть все безумные грехи людей, накопленные в проклятом Шестом, и очистить наш мир. Двести лет назад Орден не смог… не смог привести Шестую к Источнику. Последствия тебе известны. Но сейчас все будет в стократ хуже. Догадываешься, почему?

– Потому что грехов накопилось слишком много? – с трудом выговорил я.

– Вот именно! Мы даже не подозревали, как много! Иначе бы… Кысей, эта девка – ходячая бомба! И она вот-вот разорвется! Что хочешь делай, но притащи ее в замок. Или мы просто уничтожим этот город вместе с ней. У нас-то есть Искра, в отличие от имперских глупцов…

– Искра? – переспросил я, пораженный. – Она действительно существует?

Отец Валуа рассеяно кивнул, встал и подошел к окну, заложив руки за спину.

– Как только ты немного оправишься, прошу тебя, не мешкай, сразу возвращайся в город. В помощь с тобой отправятся папские гвардейцы. Лучшие из лучших. Доберись до Шестой…

– Она исчезла.

– Что?

Он быстро обернулся ко мне и уставился с подозрением.

– Светлая вояжна Ланстикун исчезла из дворца.

– Она к тебе неровно дышит, так что стоит тебе появиться в Виндене, как…

– Уже нет.

– Да что с тобой такое! Почему ты ищешь отговорки вместо того, чтобы искать пути!

– Это не отговорки. Шестая меня не помнит. Вся ее страсть ко мне испарилась вместе с ее памятью…

Мои слова произвели неожиданное воздействие на церковника. Он побледнел, как мел, и пошатнулся, ухватившись за тяжелую портьеру и едва не сорвав ее с карниза.

– Что с вами? – привстал я на кровати. – Вам нехорошо? Отец Валуа?

Я едва успел выскочить с постели, подставить свое плечо и подхватить его под локоть. Церковника била крупная дрожь.

– Только не это!.. – шептал он и повторял. – Только не сейчас… нет-нет-нет!.. Но символ… ее память…

Морщась от боли в раненной ноге, я подвел его ко стулу и насильно усадил, потом крепко взял за плечи и встряхнул так, что у него клацнули зубы. На лбу у бедняги выступила испарина.

– А ну выкладывайте все! Что не так с ее памятью?

– Она и есть память! Ты до сих пор еще не понял? Память! Наше проклятие и спасение!.. Но почему это происходит? Из-за символа? Зачем ты отдал его!

Он сейчас сделался сам похожим на сумасшедшего, бормоча себе под нос какую-то нелепицу. Я вспомнил, как Хриз хвасталась абсолютной памятью… Но толку от способности помнить мельчайшие детали, если она не помнит главного – меня! Хотя она и раньше не все помнила. А эти ее приступы?..

– При чем здесь символ?

Отец Валуа вдруг взвился с места и схватил меня за грудки.

– Ты чувствуешь что-нибудь чужое? Вспоминаешь?.. То, что тебе не принадлежит? Не твои воспоминания? Видения? Кошмары? Или даже… колдовство?..

– Я не псих, – резко ответил я и оттолкнул его от себя. – Из нас двоих странно ведете себя вы, а не я! Так что это еще вопрос, кто из нас сумасшедший!..

– Не дерзи, – пробормотал церковник и неожиданно рванул на мне рубашку.

– Что за?..

Он стал шарить ладонью по моей груди, и за грудиной словно вспыхнул жгучий огонь, выедая всю кровь. Я не мог пошевелиться, не мог дышать и говорить, мне казалось, что меня живьем режут на мелкие кусочки и скармливают их пламени… Символ сиял на груди, проступая алым плетением и перетекая в ладонь церковника. А потом в глазах потемнело…

Очнувшись, я помнил. Помнил то, чего раньше не знал. Искры не было. Вернее, она была… когда-то давно… в Соляном замке… Но исчезла. Церковники не знали, куда, но надеялись найти ее здесь. Отец Валуа блефовал, говоря, что Орден Пяти может уничтожит Винден…

Голова трещала. Я валялся в постели и бессмысленно таращился в потолок. Искра была чем-то настолько запредельно мощным, что использовать ее было запрещено даже Ордену Пяти. Кем запрещено? Этого я не знал. Или не помнил. Не помнил и того, что вообще собой представляла Искра. Странный размытый образ чего-то пугающе алого. Я попытался еще раз выстроить связную картину.

Шестая была памятью. Последней добродетелью, которая одновременно оборачивалась грехом, если ее не очистить в Источнике. Шестая помнила то, что ей самой не принадлежало. Орден Пяти тоже хранил память, но избирательно, тщательно очищая и пряча то, что могло навредить человеческим душам, то, что знать было рано или опасно… Но его память была лишь десятой долей того, что помнила Шестая… Вся память человечества? Помнила, но не знала… Словно запертая дверь библиотеки, ключ от которой был давно утерян. Шестую надо было привести к Источнику. Эта чужая мысль засела у меня в сознании, словно пылающая игла, воткнутая в мозг. Я не знал и не помнил, что произойдет с Шестой, когда она войдет в Источник, но догадывался, что ничего хорошего. Хриз оттуда не вернется. Что такое Источник всего сущего? Смутное воспоминание чего-то грандиозного, невероятной мощи, накопленной за века, нет, даже за тысячелетия… И тревожное ощущение, как будто стоишь перед разворошенным осиным гнездом, гудящим и готовым взорваться… Это не Хриз могла взорваться, а Источник!.. Но я должен привести ее к Источнику, должен, должен. Ради спасения мира. Я глубоко вдохнул-выдохнул и начал молиться. Очистить разум… успокоиться… не думать… просто действовать.

Мое возвращение в Винден было тайным, в сопровождении пятерки папских гвардейцев, переодетых купцами. Город гудел слухами, что невесту императора похитил похотливый церковник. Это вызвало всплеск гневного возмущения против произвола Святого Престола. Люди громили церкви, изгоняли священников, проклинали Единого. Я видел, как то же самое происходило в Асаде. Винден тронула страшная плесень разложения, бравшая свое начало вовсе не в черной лихорадке, а в разумах людей, которые отвернулись от бога, отринули веру… Видел я и заболевших. Или мне только казалось, что тощая нищенка тянет ко мне руку с черными вздутыми венами? А толстый, надрывно кашляющий торговец прячет в карман платок с кровавой мокротой? Я шел по улицам обреченного города и не думал. Запрещал себе думать. Хриз смогла остановить волну. Боже Единый, спаси и помилуй, я приведу Шестую к Источнику. Колдовство или скрытая сила священного знания? А если ее память не исчезала, а вытеснялась другими воспоминаниями, как стопка книг, рушащаяся под собственным весом? Боже Единый, ты милостив и всемогущ, я приведу к тебе Шестую. Сможет ли она остановить заразу? Боже Единый, даруй исцеление заблудшим душам, прими и душу Шестой, которую я приведу… Где же может быть эта дрянь?.. Прости меня господи.

Ведомый наитием, я обходил злачные места, коих развелось так много, что казалось, порочная бесконечность сжимает свои кольца вокруг меня… Я был не уверен, что Хриз вообще осталась в городе, но она так хотела замуж… Едва ли что-то могло заставить ее отказаться от своих планов. Даже если она почуяла фальшь во мне, не поверила в мою похоть, оскорбилась, то скандал императору?.. Ему-то за что? Или он тоже ею пренебрег?.. И тут мне вспомнилось то, что произошло в столице. Опиум. Сладкая отрава, позволяющая забыться. Хождение в сновидениях, позволяющее заглянуть туда, куда нет хода! Если я прав, то Хриз невероятно тяжело вмещать все в своей памяти, и она попытается избавиться хотя бы на время от тяжкого бремени, а еще узнать то, что скрывает ее разум, погрузившись в опиумные сны. Надо искать подпольный притон для курильщиков.

Самый отвратительный из виденных, этот притон был похож на грязную пасть, источающую гнилую вонь опиумного дыма. Я прикрыл рот платком, пригнулся, чтобы не стукнуться головой о низкую притолоку, и вошел. Густой от дыма воздух скрывал несколько низких столов, двух увядших девиц с мясистым кавалером, который мечтательно лапал их и посасывал кальян. Сонный мальчик с морщинистым лицом появился из дурмана и спросил, чего фрон желает. Фрон желал Хриз.

– Я ищу кое-кого.

Бросив в подставленную ладонь золотой, я огляделся и стал методично проверять каждого посетителя этого убогого места. И нашел Хриз. Она скрючилась на грязной лежанке, ее глаза были открыты, но взгляд блуждал где-то далеко, за гранью грез. Снаружи меня ждали гвардейцы. Избавиться от них не получилось. Схватить ее на руки и унести. Но я не хочу отдавать ее Источнику!.. Я должен… должен привести Шестую… Но не хочу!

– Хриз, очнись, пожалуйста… – тронул я ее за плечо, а потом осторожно усадил, прислонив к стене. – Посмотри на меня.

Задурманенный опиумом взор остановился на мне, зрачки глаз сузились до крошечных точек. Лицо исказила ярость. Я поднял руки и быстро сказал:

– В городе черная лихорадка. Орден Пяти хочет заманить тебя к Источнику. Им нужна твоя память… Пошли со мной. Не верь мне. У них есть Искра, они уничтожат город. Не верь мне. У тебя же есть грибной эликсир? Излечись и беги. Или попробуй…

Раскаленная игла в сознании выросла до размеров кола и стала вкручиваться в затылок, отдаваясь безумной болью в груди. Но я выдавил, задыхаясь и корчась у ног Хриз:

– Попробуй спасти их…

Шестая перевела взгляд на ворвавшихся в притон гвардейцев и кровожадно улыбнулась:

– Мяско…