Текст книги "Прекрасная тьма"

Автор книги: Маргарет Штоль

Соавторы: Ками Гарсия
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

Глава тридцать седьмая
Двадцатое июня. Темный Огонь

Дойдя до подножия утеса, мы спрятались за грудой камней неподалеку от пещеры. Вход охраняли два инкуба, переговариваясь вполголоса. Я узнал среди них того, со шрамом, которого видел на похоронах Мэйкона.

– Супер, – два Кровавых инкуба, а мы еще даже не попали внутрь. Наверняка остальные члены стаи крутятся поблизости.

– С этими я разберусь, но смотреть вам на это не стоит, – Леа подала сигнал Бэйд, и та скользнула к ее ногам.

Жезл сверкнул в воздухе словно молния. Оба инкуба даже не успели среагировать. Первого Леа повергла на землю в считанные секунды. Бэйд схватила второго за горло и впилась в него. Леа поднялась, вытерла рот рукавом и сплюнула – на песке осталось кровавое пятнышко.

– О, старая кровь, лет семьдесят, а то и все сто. Судя по вкусу.

У Линка отвисла челюсть:

– Она думает, что мы будем делать то же самое?

– Идите, – махнула нам Леа и тут же склонилась к шее второго инкуба.

Я не двинулся с места:

– Что должны мы… Вернее, что должен делать я?

– Драться.

Вход в пещеру освещался настолько ярко, будто внутри светило солнце.

– Так нельзя.

Линк нервно заглянул в пещеру:

– О чем ты говоришь, чувак?

Я посмотрел на своих друзей.

– По-моему, вам стоит вернуться, ребята. Это слишком опасно. Я не могу втягивать вас в это.

– Никто и никуда меня не втягивает. Я иду потому… – Линк посмотрел на Ридли, а затем неловко отвернулся, – чтобы со всем этим покончить уже.

Ридли демонстративно откинула свои грязные волосы:

– Ну, понятное дело, что я пришла сюда не из-за тебя, Соломинка. Не льсти себе. Как бы мне ни нравилось тусоваться в твоей компании умалишенных, я здесь ради своей сестры, – она перевела взгляд на Лив. – А у тебя какое оправдание?

– А вы верите в судьбу? – тихо сказала Лив.

Мы все посмотрели на Лив, как на сумасшедшую, но она будто не заметила:

– А я верю. Я наблюдала за небом Магов столько, сколько я себя помню, и как только в нем что-то изменилось, я сразу заметила. Южная звезда, Семнадцатая луна, мой селенометр, за который меня постоянно дразнили дома, – это моя судьба. И я просто обязана быть здесь. Даже если… в любом случае.

– Я понял, – сказал Линк. – Даже если ничего не выйдет, даже если ты знаешь, что тебе достанется по полной, иногда ты просто должен это сделать.

– Что-то вроде того.

Линк попытался хрустнуть костяшками пальцев:

– Так какой у нас план?

Я посмотрел на своего лучшего друга, который поделился со мной батончиком «Твинки» в автобусе во втором классе. Неужели я мог позволить ему идти со мной в пещеру на верную смерть?

– У нас нет плана. Ты не можешь пойти со мной. Проводник – это я, и это мой долг, а не твой.

Ридли закатила глаза:

– Похоже, функции Проводника не были тебе растолкованы как следует. У тебя нет никакой суперсилы. Ты не можешь перепрыгивать высотки или драться с Темными магами с помощью своей волшебной кошки.

Люсиль выглянула из-за моей ноги.

– Собственно говоря, ты лишь прославленный гид, который приспособлен к борьбе с темными магами не больше, чем вот эта Мэри Поппинс.

– Аквамэн, – кашлянул Линк, подмигивая мне.

До этого момента Лив молчала:

– Она не ошибается, Итан, ты не справишься в одиночку.

Я понял, что они делали, вернее, что они не делали. Они не уходили. Я покачал головой:

– Ребята, вы идиоты.

Линк ухмыльнулся:

– Я бы предпочел именоваться «храбрым, как тысяча чертей».

Прижимаясь к стенам пещеры, мы шли на лунный свет, льющийся вниз через трещину в потолке. Когда мы завернули за угол, свет стал нестерпимо ярким, а внизу я разглядел костер. В центре пещеры золотистые языки пламени окружали и лизали пирамиду из сломанных деревьев. Каменная плита, которая напоминала алтарь майя, каким-то образом удерживалась на самой вершине костра, словно висела над ним на невидимых проводах. Полуразрушенная каменная лестница вела к алтарю. Змеистый круг – знак Темных магов – был нарисован на стене пещеры позади костра.

На алтаре лежало тело Сарафины так же, как тогда в лесу. Все остальное было по-другому. Лунный свет лился сквозь свод пещеры на ее тело и отражался во всех направлениях, словно через призму. Будто она держала в руках свет призванной вне времени луны – Семнадцатой Луны Лены. Даже золотое платье Сарафины выглядело так, словно все было соткано из сотен тысяч металлических пластин.

Лив выдохнула:

– Никогда раньше ничего подобного не видела.

Похоже, Сарафина находилась в неком подобии транса. Ее тело висело несколькими дюймами выше камня, складки ее платья струились вниз как вода с краев алтаря. Она явно наращивала мощь.

Ларкин стоял у подножия костра, я увидел, как он шагнул поближе к каменной лестнице. Ближе к Лене.

Она лежала ничком, руки были вытянуты к огню, а глаза закрыты. Ее голова покоилась на коленях у Джона Брида, и похоже, что она была без сознания. Он выглядел по-другому – в прострации. Словно он сам был в трансе.

Лену трясло. Даже со своего места я чувствовал резкий холод, идущий ото огня. Должно быть, она замерзла. Темные маги окружили костер. Я не узнавал их, но мог с уверенностью сказать, что они были Темными по сумасшедшим желтым глазам.

Лена! Ты меня слышишь?

Глаза Сарафины внезапно открылись. Волшебники хором запели.

– Лив, что происходит? – прошептал я.

– Они зовут Луну Призвания.

Мне не надо было понимать слова, которые они произносили, я уже знал, что происходит. Сарафина призывала Семнадцатую Луну, чтобы Лена сделала свой выбор под действием темных чар. Или под тяжестью ее вины – ее собственными темными чарами.

– Что они делают?

– Сарафина использует всю свою силу, чтобы передать свою энергию и энергию Темного Огня луне, – внимание Лив было приковано к этой сцене, она словно пыталась запомнить каждую деталь, неважно зло это или добро. В ней заговорил Хранитель, призванный записать все для истории.

Хмари сгрудились вокруг пещеры, угрожая снести ее стены – они росли, накапливая силу и массу.

– Нам нужно уходить отсюда.

Лив кивнула, а Линк схватил Ридли за руку.

Мы пробирались по стене пещеры, прячась в тенях, пока не ступили на мокрый, песчаный пол. Пение прекратилось. Маги замерли в тишине, глядя на Сарафину и костер, словно все они находились под действием одного и того же зомбирующего заклинания.

– А теперь-то что? – Линк был бледен.

В центр круга выступила фигура. Мне не надо было гадать, кто это, потому что он был одет в тот же самый воскресный костюм и галстук из видений. Его светлый летний костюм был гораздо более неуместным среди темных магов и завихрения хмарей.

Это был Абрахам – единственный инкуб, способный вызвать из подземелья такое количество хмарей, за ним стояли Ларкин и Хантинг, а каждый инкуб в пещере пал на одно колено перед ним. Абрахам протянул руки к завихрению.

– Время пришло.

Лена, очнись!

Языки пламени взметнулись вверх. Возле костра Джон Брид аккуратно стал поднимать Лену на ноги, чтобы разбудить ее.

Беги!

Лена растерянно озиралась по сторонам. Она не слышала моего голоса. Я не был уверен в том, что она вообще что-либо слышала. Ее движения были неуверенными, словно она не понимала, где находится.

Абрахам повернулся к Лене и медленно поднял руку. Джон дернулся, а потом взял Лену на руки и встал, словно его потянули за ниточки.

Лена!

Голова Лены упала ему на плечо, и ее глаза снова закрылись. Джон понес ее вверх по лестнице. От самоуверенности не осталось и следа. Он был похож на зомби. Ридли протолкнулась поближе к выходу:

– Лена совершенно дезориентирована. Она не понимает, что происходит. Это огонь так на нее действует.

– Почему они хотят, чтобы Лена была без сознания? Разве она не должна быть в сознании, чтобы выбрать Призвание? – я думал, что должно быть именно так.

Ридли уставилась на огонь. Ее голос был необычайно серьезен, и она избегала смотреть мне в глаза.

– Призвание требует воли. Она должна сделать свой выбор, – голос Ридли звучал странно. – Если только…

– Что? – у меня не было времени на догадки.

– Если только она уже его не сделала.

Тем, что оставила нас. Тем, что сняла ожерелье. Тем, что сбежала с Джоном Бридом.

– Она не сделала, – автоматически сказал я.

Я знал Лену. И всему, что она делала, было объяснение.

– Не сделала, – Ридли посмотрела на меня. – Надеюсь, что ты прав.

Джон поднялся к алтарю, Ларкин следовал за ним. Ларкин привязал Лену рядом с Сарафиной под светом Семнадцатой Луны. Мое сердце тяжело застучало.

– Я должен забрать Лену. Сможешь мне помочь?

Линк подобрал несколько камней, достаточно больших, чтобы причинить вред, если, конечно, удастся подобраться настолько близко, чтобы попасть ими. Лив листала свой блокнот. И только Ридли, пожав плечами, развернула леденец:

– Ну, мало ли.

Вдруг позади я услышал еще один голос:

– Тебе туда не подобраться, пока ты не разберешься со всеми этими хмарями там, а я что-то не припомню, чтобы учила тебя, как от них избавиться.

Я улыбнулся и обернулся.

Это была Амма, и на этот раз за ее спиной стоял кое-кто из ныне живущих – Аурелия и Твила стояли неподалеку, и все вмести эти пожилые дамы напомнили мне мойр – богинь судьбы. На меня нахлынуло облегчение, и та часть меня, которая боялась, что я больше никогда не увижу Амму, наконец-то расслабилась. Я сжал ее в крепком объятии, которое она тут же вернула мне, скособочив свою шляпу. Именно в этот момент я увидел старые ботинки на шнуровке, принадлежащие бабушке Лены, когда она вышла из-за Аурелии.

Теперь четыре мойры.

– Мэм, – я кивнул Бабуле.

Она так чинно кивнула мне в ответ, словно собиралась попотчевать меня чаем на веранде Равенвуда. И вот тут меня накрыла паника, потому что мы были невозможно далеко от Равенвуда. И Амма с Аурелией и Твилой не были богинями судьбы. Они были пожилыми, хрупкими южными леди, которым на всех вместе было лет сто пятьдесят, в поддерживающем белье. Бабуля была не младше. И этим четырем мойрам определенно не место на поле битвы.

Если подумать, то и одному Уэйту тут тоже делать нечего.

Я выскользнул из объятий Аммы:

– Что ты здесь делаешь? Как вы нас нашли?

– Что я здесь делаю? – фыркнула Амма. – Моя семья приехала на морские острова с Барбадоса задолго до того, как идея твоего существования вообще возникла у Господа Бога. Я знаю эти острова, как свою кухню.

– Это остров магов, Амма. Не просто один из Морских островов.

– Именно один из них. Где еще, по-твоему, можно спрятать невидимый остров?

Аурелия положила руку на плечо Аммы:

– Она права. Великий Рубеж скрыт среди Морских островов. Амари может не быть магом, но она обладает тем же даром видения, что и мы с сестрой.

Амма так яростно покачала головой, что вполне могла ее лишиться:

– Ты ведь не думаешь, что я бросила бы тебя тонуть в этих зыбучих песках?

Я снова обнял ее.

– А как вы узнали, где нас искать, мэм? Мы сами нашли это место с трудом.

Линк всегда был либо на шаг впереди, либо тормозил. Все четверо посмотрели на него, как на полного идиота.

– Больше шума, чем произвели вы, открыв этот бедовый шар заклинанием, которое старше моей бабушки, и произвести-то было нельзя, даже задумай вы бить в набат на весь Гатлин, – Амма шагнула к Линку, который попятился от нацелившейся на его шкирку руки, меня-то она так и не отпустила. Я знал, что этим она на самом деле говорила, что любит меня и гордится мною больше, чем когда-либо, а также, что я буду сидеть под домашним арестом не меньше месяца, как только мы окажемся дома.

Ридли наклонилась к Линку:

– Ты сам подумай – Некромант, Прорицательница и Провидица – скрыться от них невозможно.

Амма, Аурелия, Бабуля и Твила обернулись к Ридли на звук ее голоса. Она покраснела и уважительно опустила глаза.

– Не могу поверить, что ты здесь, тетушка Твила

Она сглотнула.

– Бабуля.

Бабуля приподняла подбородок Ридли и посмотрела в ее ярко-голубые глаза:

– Так это правда, – улыбнулась она. – С возвращением, дитя, – и она поцеловала Ридли в щеку.

У Аммы был самодовольный вид:

– Я же говорила тебе. Это предсказали карты.

Аурелия кивнула:

– И звезды.

Твила фыркнула и прошептала:

– Карты показывают лишь то, что лежит на поверхности. А то, что мы видим, зашло очень глубоко, прошло насквозь и вышло наружу, – она помрачнела.

Я посмотрел на Твилу:

– Что?

Но она улыбнулась, и тень на ее лице исчезла.

– Нам нужна помощь из Ла Бас, – Твила провела вперед-назад рукой над головой. Ох, уж эти золотые руки.

– Из другого мира, – перевела Аурелия.

Амма встала на колени и развязала на земле узелок с маленькими костями и амулетами, она была похожа на хирурга, готовящегося к операции:

– Вызов той помощи, что нам нужна, по моей специальности.

Аурелия вытащила трещотку, и Твила уселась, устраиваясь поудобнее. Кто знал, что на этот раз ей надо будет поднять из земли. Амма разложила кости и теперь возилась со своим глиняным кувшином.

– Земля с кладбища Южной Каролины. То, что нужно. Принесла из дома.

Я забрал у нее кувшин и открыл его, вспомнив ту ночь, когда шел за ней на болота.

– Мы можем справиться со всеми этими хмарями. Сарафину или негодного братца Мелхиседека это не остановит, но ослабит немного.

Бабуля посмотрела на черную тучу хмарей, подпитывающих огонь.

– Боже мой, ты не преувеличивала, Амари. Их тут очень много.

Она переводила взгляд с неподвижного тела Сарафины на Лену, в отдалении, и складка между ее бровями стала глубже. Ридли отпустила ее руку, но держалась поблизости.

Линк вздохнул с облегчением:

– Чувак, клянусь, в следующее воскресенье я пойду в церковь.

Я ему не ответил, но мысли были не так уж далеки от его фразы.

Амма с удовлетворением осмотрела землю, рассыпанную под ее ногами:

– Отправим их туда, откуда они пришли.

Бабуля взяла ее жакет:

– А потом я пообщаюсь со своей дочерью.

Амма, Аурелия и Твила сели по-турецки на влажные камни и взялись за руки:

– Начнем по порядку. Сначала избавимся от хмарей.

Бабуля отступила назад, давая им побольше пространства.

– Это было бы чудесно, Амари.

Три женщины закрыли глаза. Голос Аммы был сильным и чистым в противовес гудению вихрящихся хмарей и бормотанию Темных магов:

– Дядя Абнер, тетя Дель, тетя Иви, бабушка Сулла, мы нуждаемся в вашем заступничестве снова. Я вызываю вас сюда. Отыщите дорогу сюда и заберите тех, кому здесь не место.

Глаза Твилы закатились, и она запела:

- Les lois , мои духи, мои проводники, разведите мост, который привел эти тени из вашего мира в наш, – Твила подняла руки над головой.

- Encore !

– Еще раз! – отозвалась Аурелия на английском.

- Les lois , мои духи, мои проводники, разведите мост, который привел эти тени из вашего мира в наш.

Твила пела, и ее французско-креольский смешивался с английским Аурелии и Аммы. Их голоса слились в хор. Через трещину в потолке пещеры было видно, как темнеет небо вокруг луча лунного света, словно они вызывали грозовую тучу, чтобы создать свой собственный шторм. Но это была не грозовая туча, то, что они создали, было воронкой, идеальной формы черным смерчем, исходившим из их круга. У меня даже промелькнула мысль, что эта воронка создана специально, чтобы просто умертвить нас побыстрее, призывая сюда разом всех хмарей и инкубов.

Мне не стоило сомневаться в них. Появились призрачные силуэты Предков: дяди Абнера, тети Делайлы, тети Иви и Суллы-Провидицы. Из земли и песка дюйм за дюймом формировались их фигуры.

Наши три мойры продолжали напевать:

– Разведите мост, который привел эти тени из вашего мира в наш.

Вскоре к нам присоединились и другие создания Другого мира – Мороки, они выплывали из завихрений земли, как бабочки из коконов. Предки и Мороки заманивали хмарей, и эти туманные создания с жутким криком, которые я помнил по Туннелям, ринулись к ним.

Предки стали увеличиваться. Сулла стала такой огромной, что нитки ее ожерелья походили на канаты. А дяде Абнеру не хватало только тоги и молнии в руке, чтобы походить на Зевса, возвышающегося над нами. Хмари выстреливали из пламени Темного огня, черными полосами пересекая небо. И так же мгновенно с криком исчезали. Предки вдыхали их, как той ночью на кладбище Твила вдохнула туман мороков.

Сулла-Провидица скользнула вперед, ее увешанные кольцами пальцы указали на последнюю хмарь, извивающуюся и орущую на ветру.

– Разведите мост!

Хмари исчезли, осталось только черное облако над головами и Предки с Суллой в первых рядах. Мерцая в лунном свете, она произнесла последние слова:

– Кровь – это всегда кровь. Даже время не может объединить это.

Предки исчезли, и с ними исчезло темное облако. Только дым Темного Огня все так же клубился ввысь. Костер все еще горел, и Сарафина с Леной все еще были привязаны к плите.

Воронка из хмарей исчезла, но произошли и другие изменения. Мы больше не были молчаливыми наблюдателями в ожидании шанса сделать свой ход. Взгляды всех инкубов и Темных магов были прикованы к нам, клыки были обнажены, а желтые глаза недобро сверкали.

Мы присоединились к пикнику у костра, хотели мы того или нет.

Глава тридцать восьмая
Двадцатое июня. Семнадцать лун

Первыми среагировали Кровавые инкубы, они исчезали с тех мест, где стояли, и появлялись поближе друг к другу, формируя полноценную стаю. Я обратил внимание на Шрама – инкуба с похорон Мэйкона. Он стоял одним из первых, оценивающе оглядывая нас. Хантинга видно не было, что было вполне предсказуемо – для обычной бойни он был не нужен. Но возглавлял стаю Ларкин – его заместитель, с черной змеей, обвивавшейся вокруг его руки.

Они окружили нас за секунды, деваться было некуда, стая была перед нами, а позади лишь холодные стены пещеры. Амма загородила меня от инкубов, как будто намеревалась драться с ними голыми руками. У нее не было и шанса.

– Амма! – закричал я, но было поздно.

Ларкин очутился в миллиметрах от ее лица, занеся над ней нож, который меньше всего походил на иллюзию.

– Ты слишком большая заноза в заднице для старой дамы, ты знаешь? Вечно суешь нос, куда не надо со сбродом своих покойников. Пора тебе к ним присоединиться.

Амма даже не дернулась:

– Ларкин Равенвуд, ты сто тысяч раз пожалеешь об этом, когда соберешься переходить из этого мира в тот.

– Обещаешь?

Я заметил, как напряглись мышцы на плече Ларкина, когда он чуть отвел руку для удара.

До того, как он ударил, Твила выбросила руку вперед, швырнув ему в лицо какие-то белые частички, Ларкин заорал и, отшвырнув нож, принялся остервенело тереть глаза.

– Итан, берегись!

Я услышал голос Линка, но все происходило словно при замедленной съемке, я видел, как ко мне приближается стая и в то же время слышал какой-то звук. Это было гудение, нараставшее медленно, как гребень у волны. На нас накатила волна зеленого света, это был тот же чистый зеленый свет, который излучал Светоч, вися в воздухе, как раз перед тем, как мы освободили Мэйкона.

Должно быть это был Мэйкон.

Гудение стало громче, и вспышка света отбросила Кровавых инкубов назад. Я огляделся, чтобы проверить, что все остальные в порядке.

Линк стоял согнувшись, уперев руки в колени, как будто вот-вот собирался расстаться с содержимым желудка.

– Это было близко.

Ридли чересчур усердно похлопала его по спине и повернулась к Твиле:

– Что ты бросила в Ларкина? Что-то вроде Магического порошка?

Твила улыбнулась, потирая бобы на одном из своих тридцати или сорока ожерелий.

– Не нужен мне никакой Магической порошок, шери.

– Тогда что это было?

– Sel manje, – произнесла она со своим насыщенным креольским акцентом, Ридли не поняла.

– Соль, – перевела улыбаясь Амма.

Амма похлопала меня по руке:

– Я же говорила, что соль помогает избавиться от злых духов. И от злых мальчишек тоже.

– Надо идти, времени мало, – Бабуля поспешила к ступеням, неся в руке свою трость. – Итан, идем.

Я пошел следом за Бабулей наверх к алтарю, меня окутало плотным дымом от огня, он был удушающим и ядовитым одновременно.

Мы поднялись наверх. Бабуля тут же наставила свою трость на Сарафину, и трость разом охватило золотое свечение. Я немного расслабился. Бабуля была импатом, своих сил у нее не было, но она могла забрать и использовать силу других. И сила, которую она забрала сейчас, принадлежала самой опасной женщине здесь – ее дочери, Сарафине.

Той самой, что транслировала силу Темного Огня Семнадцатой Луне.

– Итан, вытащи Лену! – крикнула Бабуля. Она была в своей рода физической сцепке с Сарафиной. Я только этого и ждал. Я тянул за веревки и развязывал узлы, которыми были вместе связаны Лена с ее матерью. Лена, лежа на каменной плите, едва ли была в сознании. Я дотронулся до нее, она была совершенно ледяной, и я сразу же почувствовал удушающую хватку Темного Огня, от которого начало цепенеть мое тело.

– Лена, очнись. Это я, – я тряс ее, но ее голова безвольно моталась из стороны в сторону на холодном камне. Я приподнял ее и обнял, надеясь хоть немного согреть своим теплом.

Она открыла глаза и попыталась что-то сказать, я обнял ладонями ее лицо.

– Итан, – ее веки были тяжелыми, и глаза вновь закрылись, – …уходи отсюда.

– Нет, – я поцеловал ее держа в объятиях. Что бы там ни было, это все стоило вот этого одного момента. Она опять была у меня в руках.

Я никуда не уйду без тебя.

Линк закричал. Один из инкубов смог прорваться через могущественную стену зеленого света, удерживавшую всех остальных у берега. Джон Брид был уже за спиной Линка, схватив его рукой за горло и обнажив клыки. У Джона было все то же слепое выражение лица, словно он все еще был на автопилоте. Может, это на него так ядовитый дым костра действовал? Ридли повернулась, бросилась Джону на спину и опрокинула его. Вероятно, она захватила его врасплох, потому как у нее уже не было больше сил, чтобы справиться с ним в одиночку. Они, сцепившись, покатились втроем по земле, каждый пытался взять верх.

Я видел только это, но этого было достаточно, чтобы понять, что у нас опять серьезные проблемы – я не знал, как долго может продержаться сверхъестественное силовое поле, особенно если его действительно генерировал Мэйкон.

Лене пора было с этим кончать.

Я посмотрел на нее, ее глаза были открыты, но она смотрела мимо меня.

Лена. Ты не можешь сдаться сейчас. Не тогда, когда…

Не говори этого.

Это твоя Луна Призвания.

Нет. Это ее Луна Призвания.

Неважно. Это твоя Семнадцатая Луна, Ли.

Она взглянула на меня пустыми глазами.

Сарафина позвала ее. Я этого не просила.

Ты должна выбрать, иначе все, кто нам дорог, погибнут сегодня.

Она отвела взгляд.

А что если я не готова?

Ты не можешь бегать от этого, Лена. Больше не можешь.

Ты не понимаешь. Это не выбор, это проклятие. Если я стану Светлой, Ридли и половина моей семьи погибнет. Если я стану Темной, Бабуля, тетя Дель и мои сестры – все погибнут. Разве это выбор?

Я сжал ее покрепче, мечтая, чтобы был способ передать ей мою силу и облегчить ее боль.

– Этот выбор можешь сделать только ты, – я поднял Лену на ноги. – Посмотри, что происходит. Люди, которых ты любишь, бьются сейчас за свои жизни. Ты можешь все это остановить. Только ты.

– Не знаю, могу ли я.

– Почему нет?! – закричал я.

– Потому что я не знаю, что я такое.

Я взглянул ей в глаза, они опять были разных цветов – один был совершенно зеленым, другой совершенно золотым.

– Посмотри на меня Итан. Я Светлая или Темная?

Я посмотрел на нее, и я знал, кто она такая – она девушка, которую я любил, которую я всегда буду любить.

Инстинктивно я сжал золотую книжицу в моем кармане, она была теплой, как будто в ней до сих пор жила частичка моей мамы. Я вложил книжку в Ленину ладонь и почувствовал, как по ее телу распространяется тепло. Я заставил ее почувствовать это – любовь, заключенную любовь, любовь, которая не умирает не смотря ни на что.

– Я знаю, кто ты, Лена. Я знаю твое сердце. Ты можешь мне поверить. Ты можешь поверить самой себе.

Лена держала в руке маленькую книжку, но этого было недостаточно.

– А что если ты ошибаешься, Итан? Откуда ты можешь знать?

– Я знаю, потому что я знаю тебя.

Я отпустил ее руку, мне и подумать было страшно, что что-то может случиться с ней, но я не мог остановить неизбежное.

– Лена, ты должна это сделать. Другого пути нет, я бы очень хотел, чтобы он был, но есть только один путь.

Мы посмотрели вниз, оглядывая пещеру, Ридли посмотрела вверх, и мне показалось, что она нас видит. Лена повернулась ко мне:

– Я не могу позволить Ридли умереть. Я клянусь, она хотела измениться. Я уже так много потеряла. Я уже потеряла дядю Мэйкона.

– Из-за меня.

Они прижалась ко мне, рыдая.

Я хотел сказать ей, что он жив, но я помнил, что сказал мне Мэйкон. Он все еще в стадии Перехода, еще есть вероятность, что в нем осталась Тьма. Если Лена узнает, что он жив, и что ее выбор может вновь его забрать у нее, она ни за что не выберет Свет. Второй раз его убить она не сможет.

Луна была прямо над Лениной головой, скоро придет пора Призвания. Осталось принять только одно решение, и я боялся, что она решать не собирается.

Задыхающаяся Ридли внезапно объявилась на лестнице, она порывисто обняла Лену, оттаскивая ее от меня. Она прижалась щекой к щеке Лены, они все-таки были сестрами, так или иначе. И всегда будут.

– Лена, послушай меня. Ты должна выбрать.

Лена с болью отвела взгляд. Ридли обхватила ее лицо ладонями и заставила посмотреть себе в глаза. Лена тут же заметила перемену:

– Что с твоими глазами?

– Неважно. Слушай меня. Я хоть раз сделала что-то великодушное? Я хоть раз разрешила тебе сидеть на переднем сиденье? Я хоть раз, за все шестнадцать лет, оставила для тебя последний кусочек торта? Дала тебе хоть раз поносить мои туфли?

– Я всегда их терпеть не могла, – слезинка скатилась по Лениной щеке.

– Врешь, ты их обожала, – улыбнулась Ридли и вытерла слезу Лены своей исцарапанной и окровавленной рукой.

– Что бы ты ни говорила, я этого не сделаю.

Они смотрели друг другу в глаза.

– Во мне нет ни грамма альтруизма, и я теперь говорю, что ты должна это сделать.

– Нет.

– Поверь мне. Так будет лучше. Если во мне все еще есть Тьма, ты сделаешь мне одолжение. Я больше не хочу быть Темной, но я еще не слетела с катушек, чтобы захотеть быть Смертной. Я – Сирена.

В Лениных глазах мелькнула догадка:

– Но если ты Смертная, ты не…

Ридли покачала головой:

– Неизвестно. Если в твоей крови все еще есть Тьма, то кто знает… – она замолчала.

Я вспомнил, что сказал Мэйкон: «Тьма не оставляет нас так быстро, как нам бы того хотелось».

Ридли крепко обняла Лену.

– Ну, подумай, что я буду делать еще целых семьдесят или восемьдесят лет? Ты можешь себе представить, что я буду болтаться в этой Гат-дости, упражняться в сексе с Линком на заднем сиденье его Колотушки и осваивать духовку? – она отвела взгляд, ее голос дрожал. – В этом чертовом городишке даже нормальной китайской еды нигде не достать.

Лена крепко держала Ридли за руку, Ридли сжала ее руку, а потом медленно, палец за пальцем, отпустила ее и переложила в мою ладонь.

– Позаботься о ней, Соломинка.

Ридли исчезла на ступенях еще до того, как я успел ей сказать хоть слово.

Я боюсь, Итан.

Я здесь, Ли. Я никуда не уйду. Ты сможешь пройти через это.

Итан…

Ты сможешь, Ли. Выбери Призвание. Никто не должен показывать тебе путь, ты сама его знаешь.

И в этот момент к моему голосу присоединился еще один, из бесконечной дали и в то же время такой близкий, голос моей мамы.

Вместе, в этот один единственный миг, что у нас был, мы с мамой сказали Лене не то, что она должна сделать это, а то, что она может это сделать.

Выбери Призвание, сказал я.

Выбери Призвание, сказала моя мама.

Я – это я, сказала Лена. Я сама.

Ослепляющий поток света полился на нас с луны, словно огромный бур, он обрушился на нас, сотрясая камни в стенах. Я не видел ничего, кроме лунного света. Я чувствовал, как меня волнами накрывают Ленины боль и страх. Каждая утрата, каждая ошибка сплетались в ее душе в ее собственную татуировку, сделанную из гнева и отрицания, боли разбитого сердца и слез.

Лунный свет, чистый и ослепительный, наполнил пещеру. На минуту я ничего не видел и не слышал вокруг. Потом я смог опять взглянуть на Лену, по ее щекам катились слезы, глаза блестели, они вновь обрели свой первоначальный цвет – один был зеленым, другой – золотым.

Она запрокинула голову к луне. Тело изогнулось, и ноги зависли над плитой. Под нами затихла битва. Никто не двигался, никто не произносил ни слова. Казалось, что каждый Маг и каждый демон знал, что происходит, что их судьбы висят сейчас на волоске. Над ней свет луны начал пульсировать, наращивая мощь, пока вся пещера не превратилась в огромный световой шар. Луна продолжала увеличиваться, а потом, как в том сне, она разделилась на две части прямо над Лениной головой. Лунный свет позади Лены превращался в огромные, переливающиеся крылья. Одно было зеленым, другое было золотым.

По пещере пронесся треск, и Лена закричала.

Свет исчез, Темный Огонь исчез. Больше не было ни алтаря, ни костра, мы стояли с ней на земле. Воздух был неподвижен. Я даже подумал, что все закончилось, но я ошибся.

В небе сверкнула молния, она ударила вниз одновременно в несколько разных точек. Ларкин. Его лицо исказилось мукой, тело сжалось и начало чернеть. Казалось, он будто выгорает изнутри. Черные трещины покрывали все его тело, пока оно не рассыпалось в пыль, разлетевшуюся по пещере.

Молния ударила и в прямо противоположном направлении, попав в Твилу.

Ее глаза закатились. Тело рухнуло наземь так внезапно, словно ее душа просто вышла из него и отступила в сторону. Но оно не обратилось в прах. Безжизненное тело лежало на земле, а над ним стояла мерцающая Твила, она начала таять, пока не стала совсем прозрачной. Потом мерцание прекратилось, ее силуэт стал более четким, и она вновь стала выглядеть почти так же, как при жизни. Если у нее в этой жизни и были дела, видимо, они были завершены. Когда ей вдруг понадобится вновь оказаться здесь, это будет только потому, что она сама так захотела. Твила не была привязана к этому миру. Она была свободна. И у нее был такой умиротворенный вид, словно она уже знала что-то, что мы еще не знали.

Поднявшись почти к самой расщелине в потолке пещеры, она остановилась. Я немного растерялся, когда она вдруг обернулась.

Прощай, шери.

Я подумал, что мне ее слова лишь послышались, но тут она подняла руку и помахала мне, я махал ей в ответ, пока она не исчезла в лунном свете.

Вдруг в открывшемся мне на секунду магическом небе я увидел появившуюся звезду – Южную звезду, вернувшуюся на свое место на небе. Лена сделала свой выбор. Она выбрала Призвание.

И хотя я до сих пор не знал точно, что это значит, она была со мной. Я ее не потерял.

Выбрала Призвание.

Моя мама нами бы гордилась.