Текст книги "Прекрасная тьма"

Автор книги: Маргарет Штоль

Соавторы: Ками Гарсия
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

Лив нервно крутила у себя на руке свое научное изобретение в виде часов.

– Я такая дура.

– Что ты знаешь о моей матери? – я повернулся к Лив. – Говори немедленно.

Мэриан заерзала в кресле рядом со мной. Розовые пятна на щеках Лив вспыхнули:

– Прости меня.

Она покачала головой, в отчаянии переводя взгляд с меня на Мэриан и обратно.

Мэриан взмахнула рукой:

– Оливия знает все о твоей матери, Итан.

Я повернулся к Лив. Я знал, что она скажет мне. Я уже догадался. Лив знала слишком много о Магах и Проводниках, и она была здесь, в Туннелях, в кабинете Мэйкона. Если бы я не был так сбит с толку тем, чем я, по их мнению, являлся, я бы раньше догадался, кто она такая. Удивительно, что я раньше не додумался.

– Итан.

– Ты одна из них, как моя мама и тетя Мэриан.

– Из них? – спросила Лив.

– Хранитель, – стоило произнести вслух, как все стало реальным, я чувствовал сразу все и ничего одновременно… моя мама здесь внизу, в Туннелях, с массивным кольцом магических ключей, как у Мэриан. Моя мама и ее тайная жизнь в тайном мире, в который ни отец, ни я никогда не допускались.

– Я не Хранитель, – Лив смутилась. – Пока нет. Я еще только учусь.

– Учишься стать более чем просто библиотекарем в Гатлине, поэтому ты здесь, посреди пути в никуда, со своей чудной стипендией. Если таковая вообще имеется. Или это тоже было ложью?

– Лгунья из меня никакая. У меня и правда есть стипендия, только выплачивается она ученым сообществом далеким от университета Дюка.

– И школы Харроу.

Она кивнула:

– И школы тоже.

– А как же Овалтин? Хоть это было правдой?

Лив печально улыбнулась:

– Я из Кингс-Лэнгли, я люблю Овалтин, но если уже говорить совсем откровенно, то после приезда в Гатлин стала предпочитать Несквик.

Линк сел на кровать:

– Ни слова не понимаю, из того, что она говорит.

Лив пролистала страницы книги до перечня Хранителей, и мне в глаза бросилось мамино имя.

– Профессор Эшкрафт права. Я изучала Лайлу Эверс Уэйт. Твоя мама была великолепным Хранителем и потрясающим писателем. Частью моей курсовой работы является изучение записей моих предшественников – Хранителей.

Записи? У моей мамы были записи, которые Лив видела, а я никогда? Я с трудом удержался, чтобы не проломить кулаком стену.

– Зачем? Чтобы ты избежала их ошибок? Чтобы твоя жизнь не закончилась несчастным случаем, который никто не видел, и который никто не может объяснить? Чтобы ты не бросила свою семью, гадающую о твоей тайной жизни и о причинах, по которым ты ничего им не рассказывала?

На щеках Лив вновь появились два ярких красных пятна. Я уже начал к ним привыкать.

– Чтобы я смогла продолжить их исследования, и чтобы их голоса были живы. И тогда, когда я однажды стану Хранителем, я буду знать, как сохранить в целости архивы Магов… LunaeLibriи сами свитки и записи Магов. Это невозможно без голосов Хранителей, которые были до меня.

Я покачал головой.

– Не понимаю.

– Не понимаешь? О чем мы вообще, черт подери, говорим? – вставил Линк с кровати.

Мэриан положила мне руку на плечо:

– Голос, который ты слышал, смех в коридорах, это, как я думаю, был голос твоей матери. Лайла привела тебя сюда, видимо, для того, чтобы мы обо всем этом поговорили, чтобы ты понял свою цель и цель Лены или Мэйкона. Потому что ты связан с одной из их династий, с одной из их судеб. Я только не знаю, с какой именно.

Я вспомнил лицо в колонне, смех и чувство дежавю в комнате Мэйкона, неужто это была моя мама? Я несколько месяцев ждал хоть какого-то знака от нее, с тех пор как мы с Леной нашли послание в книгах.

Неужели она, наконец-то, решила выйти на контакт?

А если нет?

До меня дошло еще кое-что:

– Это не значит, что я вам верю, но если я один из этих Проводников, то, значит, я могу найти Лену? Я должен заботиться о ней, потому что я ее компас, или как там правильно.

– Мы не знаем этого точно. Ты Связан с кем-то, но мы не знаем, с кем именно.

Я вскочил со стула и направился к полкам. Книга Мэйкона стояла с краю полки.

– Я так думаю, что знаю кое-кого, кто знает ответ, – я потянулся к книге.

– Итан, не надо! – закричала Мэриан. Мои пальцы едва коснулись обложки, как я почувствовал, что пол под моими ногами превращается в пустоту иного мира.

В последнюю секунду в меня кто-то вцепился.

– Я с тобой, Итан.

– Лив, не…

Девушка с длинными каштановыми волосами отчаянно прижималась к высокому парню, спрятав лицо у него на груди. Ветви огромного дуба укрывали их, создавая впечатление, что они одни на целом свете, и не стоят всего лишь в нескольких ярдах от увитых плющом зданий Дюка.

Он нежно обнимал руками ее заплаканное лицо:

– Думаешь, это легко для меня? Я люблю тебя, Джейн, и я знаю, что ни к кому никогда не буду испытывать подобного. Но у нас нет выбора. Ты знала, что наступит время, когда нам придется расстаться.

Джейн, не соглашаясь, подняла глаза:

– Всегда есть выбор, Мэйкон.

– Не в нашем случае. Только не выбор, который будет угрожать твоей жизни.

– Но твоя мать сказала, что может быть способ. А как же пророчество?

Мэйкон ударил кулаком по дереву:

– Дьявол! Джейн, это все бабьи сказки, нет такого расклада, в котором ты останешься в живых.

– Мы не можем быть вместе физически… ну и пусть. Мы все равно можем быть вместе. Только это имеет значение.

Мэйкон отстранился с искаженным от боли лицом:

– Когда я изменюсь, я стану опасным, я стану Кровавым инкубом. Они жаждут крови, и, как говорит мой отец, я стану таким же, как он, таким же, каким был его отец. Как все мужчины в моей семье, начиная с моего предка Абрахама.

– Деда Абрахама, считающего величайшим из существующих грехов союз Мага и Смертного, как пятнающего чистокровную родословную магов? И твоему отцу тебе доверять не стоит. Он думает точно так же. Он хочет нас разлучить, чтобы ты вернулся в этот Богом проклятый город, Гатлин, и скрывался там по подземельям, как и твой брат. Как монстр.

– Слишком поздно. Я уже чувствую Трансформацию. Я всю ночь не сплю от голода, слушая мысли смертных. Вскоре мне понадобятся не только их мысли. Уже сейчас мне кажется, что мое тело с трудом сдерживает то, что внутри меня, как будто зверь рвется на свободу.

Джейн отвернулась, вновь расплакавшись. Но в этот раз Мэйкон заставит ее услышать его. Он любит ее. И потому что он любит ее, он обязан заставить ее понять, почему они не могут быть вместе.

– Свет уже сейчас жжет мою кожу, когда я стою здесь. Теперь я как никогда чувствую жар солнца. Я уже меняюсь, и станет только хуже.

Джейн, рыдая, закрыла лицо руками:

– Ты все это говоришь, чтобы напугать меня, потому что ты не хочешь искать решение.

Мэйкон схватил Джейн за плечи, вынуждая ее посмотреть ему в глаза:

– Ты права. Я действительно хочу тебя напугать. Ты знаешь, что сделал мой брат со своей любимой после Трансформации? – Мэйкон сделал паузу. – Он разорвал ее на части.

Без предупреждения Мэйкон резко поднял голову наверх, его золотые радужки светились вокруг странных черных зрачков, будто в глазах было два солнечных затмения. Он отвернулся от Джейн:

– Никогда не забывай, Итан. Все совсем не так, как кажется.

Я открыл глаза, но не видел ничего, пока не рассеялся туман. Высокий потолок кабинета появился в моем фокусе.

– Это было жутко, чувак. Жутко, как в Экзорцисте, – Линк качал головой. Я протянул ему руку, и он помог мне встать. Сердце у меня все еще колотилось, и я боялся посмотреть на Лив. Я не делил свои видения ни с кем, кроме Лены и Мэриан, и мне было неловко, что сейчас их видел кто-то еще. Каждый раз, когда я смотрел на нее, я вспоминал момент, когда я только вошел в комнату. В тот момент я думал, что она Лена.

Лив неуверенно села.

– Вы говорили мне о видениях, профессор Эшкрафт, но я и подумать не могла, что они настолько реальны.

– Не надо было тебе этого делать, – мне казалось, что я будто предал Мэйкона, впустив Лив в часть его личной жизни.

– Почему нет? – она терла глаза, пытаясь привести зрение в норму.

– Может быть, тебе этого видеть не надо было.

– То, что я видела в видении, очень отличается от того, что видел ты. Ты не Хранитель. Без обид, но у тебя нет тренировки.

– Почему ты говоришь «без обид», когда хотела меня обидеть?

– Довольно, – Мэриан выжидающе смотрела на нас. – Что случилось?

Но Лив была права, я не понял, что именно означало видение, я только понял, что инкубы, как и Маги, не могут быть со смертными.

– Мэйкон был с девушкой, и он говорил о том, что станет Кровавым инкубом.

У Лив был самодовольный вид:

– Мэйкону предстояло пройти Трансформацию. Он был в очень уязвимом состоянии. Не знаю, почему видение показало нам именно этот конкретный момент, но это было впечатляюще.

– Вы уверены, что это был Мэйкон, а не Хантинг? – спросила Мэриан.

Лив на секунду задумалась, а потом взяла свой блокнот, записала что-то в него и захлопнула.

Супер. Еще одна девушка с блокнотом.

– Знаете что? Вы специалисты, я оставляю за вами право во всем разобраться. А я пойду искать Лену, пока Ридли и ее приятель не убедили ее сделать что-нибудь, о чем она пожалеет.

– Ты думаешь, что Лена под влиянием Ридли? Но это маловероятно, Итан. Лена – Созидатель, Сирена не может ее контролировать, – опровергла Мэриан эту мысль.

Но она не знала о Джоне Бриде.

– А что если у Ридли есть помощник?

– Какой такой помощник?

– Инкуб, который может ходить днем, или Маг, который силен как инкуб и тоже умеет перемещаться. Не знаю точно, – это было не лучшим объяснением, но я не знал, кто такой Джон Брид на самом деле.

– Итан, ты, наверно, ошибаешься. Не существует инкуба или Мага с такими возможностями, – Мэриан уже снимала с полки книгу.

– Теперь вот есть. Его зовут Джон Брид, – если Мэриан не знает, кто такой Джон Брид, то в книжках мы ответа не найдем.

– Если то, что ты говоришь, верно, а я с трудом верю, что такое возможно, то неизвестно, на что он еще способен.

Я взглянул на Линка, тот крутил цепочку от бумажника. Мы думали одно и то же.

– Я должен найти Лену, – я не ждал ответа.

Линк открыл дверь.

Мэриан встала:

– Ты не можешь пойти за ней. Это слишком опасно. В этих Туннелях есть Маги и создания непостижимой силы. Ты был здесь всего лишь однажды, и те туннели, в которых ты был, это всего лишь узкие проходы по сравнению с большими туннелями. Они как целый иной мир.

Мне не нужно было разрешение. Может быть, моя мама и привела меня сюда, но ее все же здесь не было.

– Ты не можешь меня остановить, потому что тебе нельзя вмешиваться, верно? Все, что ты можешь, это сидеть здесь и смотреть, как я во что-нибудь вляпаюсь по уши, а ты потом запишешь это в свои записи, чтобы кто-нибудь вроде Лив смог потом это все изучить.

– Ты не знаешь, с чем и когда ты столкнешься, и я не смогу тебе помочь.

Это было неважно, Мэриан еще не договорила, а я уже был у двери. Лив шла следом.

– Я пойду с ними, профессор Эшкрафт. Я позабочусь, чтобы с ними ничего не случилось.

Мэриан подошла к двери.

– Оливия, это не твоя работа.

– Я знаю, но я им понадоблюсь.

– Ты не можешь изменить того, что должно случиться. Ты должна держаться в стороне, как бы больно тебе ни было. Роль Хранителя только записывать и хранить свидетельства, но не менять предписанного.

– Вы прямо как библиотечный коп, – ухмыльнулся Линк. – Как Фэтти.

Лив прищурилась. Похоже, у них в Англии тоже есть свои надзиратели.

– Не надо объяснять мне Порядок вещей, профессор Эшкрафт. Я его изучаю с первого класса. Но как я могу засвидетельствовать то, что мне никогда не позволено было увидеть?

– Ты можешь прочитать об этом в Свитках, как и все мы.

– Разве? А Шестнадцатая Луна? А Призвание, которое могло разрушить проклятие Дюкейн? Разве вы прочитали об этом в Свитках? – Лив посмотрела на свои лунные часы. – Что-то происходит. Этот сверхчеловек с беспрецедентными силами, видения Итана… и есть научные аномалии. Я заметила едва видимые изменения на своем селенометре.

Едва видимые, то есть несуществующие. Я заметил ложь, когда она соврала. Оливия Дюранд была в той же ловушке, что и мы, а мы были ее пропуском на свободу. Ее не волновали ни мы с Линком, ни Туннели. Она хотела жить полной жизнью. Как и другая девушка, которую еще недавно я знал.

– Помните…

Дверь закрылась за нами до того, как Мэриан договорила. Мы ушли.

Глава шестнадцатая
Пятнадцатое июня. Изгнание

Дверь с грохотом захлопнулась за нами. Лив подтянула на плечах кожаный рюкзак, а Линк взял со стены туннеля факел. Они были готовы следовать за мной в великое неведомое, но вместо этого мы толклись на месте и смотрели друг на друга.

– Ну? – выжидающе уставилась на меня Лив. – Это тебе не ракетостроение, либо ты знаешь путь, либо ты…

– Тихо. Дай ему секунду, – Линк закрыл ладонью рот Лив. – Используй Силу, юный Скайуокер.

Все эти разговоры о Проводниках определенно возлагали на меня ответственность. Они действительно думали, что я знаю куда идти, оставалась только одна проблема – я не знал.

– Туда, – я решил разобраться с этим в процессе.

Мэриан говорила, что Туннели Магов – это целый иной мир под нашими ногами, но я никогда не понимал, что именно она имела в виду, до сегодняшнего дня. Мы повернули за первый угол, и проход изменился, стены округлились и сузились, потолок стал ниже, это куда больше походило на трубу, чем на туннель. Я, опираясь на стены, протискивался вперед и уронил свой факел в грязь.

– Черт, – я зажал факел в зубах и стал пробираться дальше.

– Дело-дрянь, – пробормотал позади меня Линк, когда потух и его факел тоже.

Лив шла за ним:

– Мой тоже сдох.

Мы шли в абсолютной темноте, потолок был таким низким, что приходилось подныривать под грязный камень.

– Меня это бесит, – Линк никогда не любил темноту.

Лив подала голос в хвосте:

– В конце концов, ты выйдешь к какой-нибудь…

Я врезался головой во что-то твердое и шершавое:

– Ой!

– … двери.

Линк должно быть вытащил свой фонарик, потому что пятно света осветило круглую дверь передо мной. Это был скорее холодный металл, чем занозистое дерево или неровный камень других виденных нами дверей. Больше было похоже на дверь люка в стене, я надавил на нее плечом, но она не поддалась.

– Что теперь? – крикнул я Лив, моей замене Мэриан по всем вопросам относительно Магов. Я услышал, как она листает свой блокнот.

– Не знаю. Может толкнуть сильнее?

– Тебе для этого понадобилось свериться с записями? – разозлился я.

– Ты хочешь, чтобы я пролезла вперед и сделала это за тебя? – Лив тоже была не в восторге.

– Успокойтесь, детишки. Я толкну Итана, ты толкнешь меня, а Итан толкнет дверь.

– Великолепно, – отозвалась Лив.

– Плечом к плечу, ММ.

– Кто, простите?

– Мэриан Младшая. Ты сама хотела приключений. Есть идеи получше?

У двери не было ни ручки, ни створки. Она идеально вписывалась без единого стыка – круг металла в круглом проеме. Ни единого лучика не пробивалось сквозь трещины.

– Линк прав. У нас нет выбора, и обратного пути тоже нет, – я уперся плечом в дверь. – Раз, два, три. Толкай!

Как только кончики моих пальцев прикоснулись к двери, она распахнулась, как будто отпечатки моих пальцев были узнаны на генетическом уровне ключом, открывшим дверь. Линк врезался в меня, и Лив упала на нас сверху. Я здорово стукнулся головой обо что-то каменное, когда упал. Голова так кружилась, что я не мог ничего толком разглядеть. Когда я, наконец, открыл глаза, оказалось, что я смотрю на уличный фонарь.

– Что случилось? – судя по голосу, Линк был растерян не меньше меня.

Я нащупал под собой края камней. Брусчатка.

– Я только дотронулся до двери, и она открылась.

– Удивительно, – Лив встала, осматриваясь.

Я лежал на городской улице, похожей на лондонскую или другого старого города из учебника по истории. Позади меня я видел круглую дверь в конце дороги, рядом с ней на медном уличном указателе было написано: «Восточный вход. Центральная библиотека».

Линк сел рядом со мной, потирая голову.

– Черт подери, это как одна из тех улиц, на которых людей поджидал Джек-Потрошитель.

Он был прав. Вполне возможно, что мы стояли посередине аллеи Лондона девятнадцатого века. Улица была темной, ее освещали тусклым светом лишь пара фонарей. Ее с обеих сторон окаймляли фасады высоких кирпичных старых строений.

Лив встала и, прошагав по пустынной брусчатой улице, подошла к старой железной вывеске: Цитадель.

– Видимо, это название именно этого туннеля. Невероятно. Профессор Эшкрафт рассказывала мне, но я поверить не могла. Я думала, что книгам не стоит доверять на сто процентов.

– Да уж, вид совсем не такой, как на открытках, – Линк встал на ноги. – Все, что я хочу знать, это куда делся потолок?

Свод туннельного потолка исчез, и вместо него появилось темное вечернее небо, такое широкое, настоящее и звездное, как никакое другое.

Лив вытащила блокнот и принялась писать.

– Вы не понимаете? Это же Туннели Магов. Это не какое-то вам сверхъестественное метро, чтобы Маги могли пробираться под Гатлином и брать библиотечные книги.

– Тогда что они такое? – я пробежался пальцами по грубому кирпичу рядом стоящего здания.

– Скорее, они дороги в иной мир. Или, в своем роде, целый мир сами по себе.

Я кое-что услышал, и сердце у меня екнуло. Я подумал, что Лена использует Келтинг, пытается связаться со мной. Но я ошибался.

Это была музыка.

– Слышите? – спросил Линк. Мне стало легче, в этот раз музыка была не только в моей голове, она шла с конца аллеи. Она была похожа на музыку Магов с вечеринки в Равенвуде в прошлый Хэллоуин, когда я спас Лену от атаки Сарафины.

Я слушал Лену, искал ее, вспоминая ту ночь. Ничего. Лив взглянула на свой селенометр и вновь что-то записала в блокнот.

–  Carmen. Я расшифровывала вчера одну такую.

– А по-английски? – Линк все еще рассматривал небо, пытаясь осознать происходящее.

– Прости. Это означает «Зачарованная песня». Музыка Магов.

Я сдался и пошел на звук музыки вниз по аллее.

– Что бы это ни было, звук идет оттуда.

Мэриан была права – то, что во что мы сейчас влипли, было совсем другое дело, чем бродить по сырым туннелям библиотеки Магов. Мы понятия не имели, во что сами себя втянули. У меня уже было недоброе предчувствие.

Пока мы шли по аллее, музыка становилась громче, а брусчатка под ногами сгладилась до обычного асфальта, и улица из района Старого Лондона превратилась в место обитания современных жителей. Такую улицу можно найти в отдаленном районе любого большого города. Здания выглядели как заброшенные склады, железные решетки стояли на окнах с разбитыми стеклами, остатки сломанных вывесок светились в темноте неоном. Повсюду на улице валялись окурки и разнообразный мусор, на стенах зданий были нарисованы какие-то магические граффити, символы которых я даже не пытался понять. Я показал их Лив:

– Ты знаешь, что это означает?

Она покачала головой:

– Нет. Никогда ничего подобного не видела. Но что-то явно значит, в магическом мире у каждого символа есть значение.

– Это место еще чуднее, чем LunaeLibri, —Линк пытался держать марку перед Лив, но было заметно, насколько ему было неуютно.

– Хочешь вернуться? – я хотел дать ему возможность уйти, но я знал, что у него та же причина быть здесь, что и у меня. Только его причина была блондинкой.

– Ты назвал меня слабаком?

– Тссс, заткнись…, – я кое-что услышал.

Музыка магов растаяла в воздухе, гипнотическая мелодия сменилась другой. И на этот раз я был единственным, кто мог услышать слова:

Семнадцать лун, семнадцать страхов,

Боль потери, стыд рыданий.

Найти дорогу одним взмахом,

В семнадцать ищешь лишь Изгнание.

– Я слышу. Мы где-то рядом, – я шел за песней, пока она вновь и вновь прокручивалась в моей голове.

Линк смотрел на меня как на сумасшедшего:

– Слышишь что?

– Ничего. Просто идите за мной.

Огромные металлические двери зданий, стоящих вдоль грязной улицы, были похожи друг на друга, все во вмятинах и царапинах, как будто подверглись нападению огромного животного или чего похуже. Последняя дверь, из-за которой звучала « Семнадцать Лун», отличалась ото всех предыдущих. Она была окрашена в черный, и на ней было больше всего магических граффити. Один из символов на ней не был нарисован краской, он был вырезан в древесине, я провел по его изгибам пальцем.

– Этот совсем другой, похож на кельтский.

– Не кельтский. Ниадский. Древний язык Магов. Многие старые свитки в библиотеке написаны именно на нем.

– Что он означает?

Она внимательно рассмотрела символ.

– Ниадский не переводится на слова. В смысле, не на слова, как на текст. Это символ означает место или момент, как в пространстве, так и во времени, – она провела пальцем по ровной царапине в дереве. – А вот эта линия его перечеркивает, видите? Теперь место стало отсутствием места, не-местом.

– Как место может места не иметь? Ты либо где-то, либо нигде, – но стоило сказать, как я понял, что это именно так: последние месяцы я нигде не находил себе места, как и Лена.

Она взглянула на меня:

– Мне кажется, что это означает что-то вроде изгнания.

В семнадцать ищешь лишь Изгнание.

– Именно это он и означает.

Лив одарила меня странным взглядом:

– Ты не можешь этого знать, или ты вдруг заговорил на Ниадском? – глаза у нее заблестели, как будто она получила очередное доказательство тому, что я Проводник.

– Я слышал это в песне, – я потянулся к двери, но Лив схватила меня за руку:

– Итан, это не игрушки. Это тебе не конкурс пирогов на окружной ярмарке. Ты больше не в Гатлине. Там опасно, там существа, которые куда смертоноснее, чем Ридли с ее леденцами.

Она хотела меня напугать, но не сработало. Со дня Лениного дня рождения я знал об опасностях мира Магов в сто раз больше, чем любой библиотекарь, Хранитель или нет. Я не винил ее за ее опасения. Нужно быть идиотом, чтобы поступать… как я.

– Ты права. Это не библиотека. Я пойму, ребята, если вы не захотите туда идти, но я должен. Лена где-то здесь.

Линк толкнул дверь и вошел внутрь так, будто входил в раздевалку Джексон Хай.

– Ну и ладно. Люблю опасных созданий.

Я пожал плечами и зашел за ним. Лив вцепилась покрепче в лямку своего рюкзака, готовая при необходимости запустить его в чью-нибудь голову, она робко шагнула, и дверь закрылась за ней. Внутри было еще темнее, чем на улице. Огромные хрустальные люстры, выглядевшие неуместными среди проходивших под потолком труб, были единственными источниками света. Все остальное помещение соответствовало городскому стилю, это было одно огромное пространство, по периметру которого стояли кабины, обитые красным бархатом. По краям некоторых из них на крепежах на потолке висели тяжелые шторы, чтобы при необходимости всю кабину можно было закрыть наподобие больничной койки.

В глубине был бар, а напротив него круглая хромированная дверь с ручкой.

Линк тоже ее заметил:

– Это то, что я думаю?

Я кивнул:

– Хранилище.

Странные люстры, бар, больше походивший на стойку регистрации, огромные окна, беспорядочно заклеенные черной лентой, хранилище. В этом месте мог бы быть банк, если Магам вообще нужны банки. Мне было любопытно, что там было с той стороны этой двери, но, с другой стороны, может, мне этого знать вовсе не хотелось.

Но не было ничего страннее людей, или кем они там были. Толпа то таяла, то вновь появлялась, как на одной из вечеринок Мэйкона, где было то ли прошлое, то ли будущее, смотря куда посмотреть. От джентльмена в костюме прошлого века, похожего на Марка Твена, с высоким белым воротничком и узким галстуком, до запечатанного в кожу панка маргинального вида. Все они пили, танцевали и растворялись в толпе.

– Чувак, скажи мне, что эти прозрачные жутковатые типа люди не привидения, – Линк дернулся в сторону от одной туманной фигуры и чуть не врезался в другую. Я не хотел ему говорить, что именно так оно и было. Они были похожи на Женевьеву на кладбище – частично материализовавшиеся – только здесь их было больше дюжины. Но мы ни разу не видели, чтобы Женевьева двигалась, а эти призраки не маячили на одном месте как в мультфильмах. Они ходили, танцевали, двигались как обычные люди, только делали они это все над землей, те же движения, те же жесты, только ноги не касались пола. Один из них посмотрел в нашу сторону и поднял свой бокал, будто предлагая нам тост.

– У меня галлюцинации, или вон то приведение подняло стакан? – Линк ткнул локтем Лив.

Она встала между нами, ее волосы мягко коснулись моей шеи, она заговорила так тихо, что нам пришлось наклониться к ней, чтобы расслышать.

– Технически их не называют приведениями. Они Муроки – души, которые не могут попасть в иной мир, потому что у них остались незавершенные дела в мире Магов или в мире смертных. Даже не представляю, почему их здесь так много. Они обычно держаться сами по себе. Что-то не так.

– Со всем этим место что-то не так, – Линк все еще глядел на мурока с бокалом. – И ты не ответила на мой вопрос.

– Да, они могут поднимать все, что захотят. Как бы иначе они хлопали дверями и двигали мебель в домах с привидениями?

Дома с приведениями меня не интересовали:

– Что за незавершенные дела? – я знал достаточно умерших людей с незавершенными делами и вовсе не был заинтересован в новых знакомствах.

– Что-то, что осталось неразрешенным после их смерти – могущественное проклятие, утраченная любовь, исковерканная судьба. Подумай сам.

Я вспомнил про Женевьеву и медальон, и задумался, как много забытых секретов, как много незавершенных дел может скрываться на погостах и кладбищах Гатлина.

Линк смотрел на красивую девушку с витиеватой татуировкой на шее, похожей на те, что были у Ридли и Джона:

– Я бы с ней решил кое-какие незавершенные дела.

– Она бы тоже не отказалась. По ее желанию ты в мгновение ока спрыгнул бы со скалы, – я изучал помещение. Никаких признаков Лены. Чем больше я осматривался, тем больше я был благодарен темноте. Кабины были забиты пьющими и обнимающимися парочками, на танцполе яблоку негде было упасть из-за девушек, крутящихся и извивающихся так, будто они плели какую-то замысловатую сеть. «Семнадцать лун» больше не играла, теперь музыка стала тяжелее и интенсивнее, магическая версия группы «Найн Инч Нэйлс».

Все девушки были одеты вразнобой, кто в средневековом платье, кто в облегающей коже. И там еще были версии Ридли – девушки в миниюбках и черных топах, с красными, голубыми и фиолетовыми прядями в их волосах, они скользили между собой, сплетая свою собственную паутину. Может, все они были Сиренами, я не знал, но все они были прекрасны, и у всех были похожие на Ридли мрачные татуировки.

– Давайте посмотрим в глубине, – я пропустил Линка вперед, чтобы Лив шла между нами; хоть она и изучала каждый угол клуба, желая запомнить его в мельчайших деталях, она ощутимо нервничала. Это было неподходящим местом для смертной девушки, как и для смертного парня, и я чувствовал себя ответственным за то, что втянул Линка и Лив во все это. Мы держались поближе к стенам, следуя по периметру. Но народу было много, и я почувствовал, как врезался в кого-то плечом. В кого-то, обладавшего телом.

– Простите, – машинально ответил я.

– Без проблем, – парень остановился, заметив Лив. – Скорее наоборот, – он подмигнул ей, – потерялась? – он улыбнулся, его блестящие черные глаза сверкнули в темноте. Она замерла. Красная жидкость тяжело качнулась в его бокале, когда он наклонился ближе к ней.

Лив кашлянула:

– Нет. Спасибо, все в порядке. Просто ищу друга.

– Я буду твоим другом, – он улыбнулся. Его белые зубы были неестественно яркими в приглушенном освещении клуба.

– Ээээ… боюсь, я ищу подругу, – я видел, как дрожит рука Лив, сжимающая лямку рюкзака.

– Когда найдешь ее, я буду вон там, – он повернулся к бару, где ровной линией сидели инкубы и наполняли свои бокалы красной жидкостью из странного стеклянного сосуда. Я старался об этом не думать.

Линк подтащил нас к фиолетовой шторе возле стены:

– Мне начинает казаться, что это было плохой идеей.

– И когда же ты пришел к столь блестящему заключению?

Но Линк не уловил сарказма Лив.

– Не знаю. Наверно, тогда, когда увидел, что именно этот чувак пьет. Уверен, это не пунш, – Линк огляделся. – Друг, откуда нам знать, что они вообще здесь?

– Они здесь, – Лена должна была быть здесь. Я уже собрался было сказать Линку про песню и чувство, что она здесь, как розовая прядка на светлых волосах мелькнула на танцполе.

Ридли.

Когда она увидела нас, она замерла, и я смог разглядеть танцпол за ее спиной. Джон Брид танцевал с девушкой, ее руки обнимали его за шею, а его руки лежали на ее пояснице. Их тела были прижаты друг к другу, они словно находились в своем собственном мире. По крайней мере, именно так я себя чувствовал, когда мои руки прикасались к этой пояснице. Мои руки сжались в кулаки, а живот скрутило. Я все понял еще до того, как заметил черные кудри.

Лена…

Итан?