Текст книги "Гусиная звезда (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

– Омойпух! – не удержалась Лана, – Мы на такое и не рассчитывали! Получается реально пухова туча хабара!

– Ага, теперь только ухитрись всё это поймать, – захихикала Хвойка.

– Могу сделать удивительный прогноз о том, кто этим будет заниматься, – хмыкнул Гусень.

Он резонно предполагал, что заниматься этим будут практически все, иначе хабар будет утерян, а это преступление против Жадности. Траектория бывшего скитровского флота вела к Пузырю, и если не остановить добычу – она либо врежется в газовую планету, либо уйдёт в крайне длительный полёт вокруг звезды. В этом случае грызь как в воду смотрел, от штаба поступила отмашка о том, что можно уже приступать к разбору созданых завалов. "Кишечный" на полной тяге пошёл на сближение с обломками, периодически поворачивая башни и выстреливая вперёд завесу, чтобы сбить возможные мелкие осколки. А ведь в это время группы котанков, разогнанные на ускорителях, начали догонять отступающие торпедоносцы. У этих скитровских посудин оказалась слабая ПРО, как и следовало ожидать, и даже шестёрка конусов, запущенная вдоль выхлопа, гарантировано доставала цель. Учитывая то, что за каждым скитром ломанулась дюжина котанков, у бедняг были шансы, но только если выстроить общую оборону и повернуться бортами. Но чешуя предпочла ломиться врассыпную, за что и поплатилась; через пол-часа последний из торпедных кораблей получил термоядерную вспышку у борта, и лишившись хода, закувыркался в никуда.

Ещё раньше Хвойка, опасливо прижимая уши, посмотрела на данные по состоянию флота, и напряжение окончательно отпустило её. Четырнадцать кораблей получили повреждения различной степени тяжести, причём только один – от попадания плазменного снаряда. В остальные влепились обломки торпед, сбитых котанками и завесой из абразива. Массивный объект, влепив в корпус на скорости в сотни километров в секунду, выделял пухову тучу тепловой энергии, так что, происходил взрыв, похожий на маленький ядерный – вспышка и разлёт плазмы, в которую превращался материал снаряда и корпуса. Для монолитной конструкции это было крайне чревато, потому как в металле образовывалась ударная волна, корёжившая корабль. Защитная оболочка ТУШКов состояла из отдельных элементов, разделённых демпферами, и имела динамическую защиту, контейнеры с мощной химической взрывчаткой, создававшие обратный удар для погашения энергии. Благодаря этим заранее принятым мерам, даже многотонная торпеда не причиняла ТУШКу критических повреждений, а разрушения локализовывались в радиусе одной секции оболочки. На пяти кораблях разбило башни, трое получили повреждения основного модуля, шестеро – несушечных модулей. При всём при этом, количество невосполнимых потерь оказалось оптимальным, тобишь равнялось нулю целых нулю десятых. Достать кинетическим ударом до БИЦ, укрытых в самой глубине корпуса, никому не удалось, и космонавты отделались лёгкой встряской от удара, смягчённого многими барьерами.

Однако, сидеть и опушневать над тем, что здесь был пережёван огромный флот чешуи, никто не собирался – жадные белки собирались отжимать максимум Прибыли от ситуации. Гусень и Хвойка, как и все остальные, даже и не подумали вылезать из скафов и покидать БИЦ, потому как бережёного хвост бережёт, корабль находился слишком близко от недобитых объектов противника, и нельзя дать гарантию, что оттуда ничего не полетит. Вместо этого грызи занялись составлением полётных программ для котанков. Нужно было вернуть все шарики на несушку, провести быструю проверку и отсеять те, которые получили серьёзные повреждения. Остальные немедленно получали РТ и новые навесы...

– Омойпух, – только и цокнула Хвойка, увидев, какое погрызище затевается.

По шесть котанков стыковались к ферме, каковую буксир подводил к цели и закреплял на ней; общей тягой связка придавала цели ускорение в нужную сторону. Справиться с задачей могли только так, сам ТУШК никак не успеет ко всем целям сразу, а вот распределённые группы ШКТ – успеют. Само собой, буксиры не могли значительно повлиять на скорость целей внутри системы, зато могли подвинуть их на подходящую траекторию.

– Так, грызята нафигаторы, – хихикнула Хвойка, – Кто там топтал гравитационных гусей, давайте сюда свои познания. Единственная мыслимая возможность остановить эти куски – вывести на орбиту Пузыря, используя гравитационный маневр с торможением в атмосфере.

– Перегрузка... – зацокнулся Хлутыш, подумал, и заржал.

Ясен пух, что разбитому кораблю никакая перегрузка уже не повредит. Кроме того, не имелось особого выбора.

– Есть три траектории, которые подходят всем целям, – сообщила Риса, – Орбита Пузыря, звёздная на три-три и звёздная на два-один.

– Период обращения? – уточнила Хвойка.

– У три-три в этой системе четыреста суток, у два-один – сто восемьдесят.

– Ну, думаю, лучше журавль в небе, чем утка под кроватью, – рассудила Хвойка, – К тому же, наши не смогут распилить такое количество хабара сразу, им хватит и запасов у Пузыря на многие месяцы.

– Топчем, – подтвердил Гусень.

К "Кишечному", который уже приблизился к целям на расстояние в двадцать тысяч, один за другим подходили котанки, светя вперёд по курсу хвостами выхлопа, осторожно сбрасывали скорость до стыковочной, и попадали в магнитные захваты модуля-несушки. Выстреливалась ловушка на тросах, цепляла шарик, затаскивала на стыкузел, и транспортёр отодвигал машину в "магазин", освобождая посадочное место для следующего – пять секунд, и готово. Однако жеж, в этом сложном механизьме постоянно что-нибудь косячило, и тут не обойтись без разумного вмешательства – зачем собственно и нужны операторы на корабле. А не только чай уничтожать, как некоторые думают. Около минуты на быструю диагностику системы, затем – либо в очередь на техобслуживание, либо на заправку, где потоком газа в ёмкости вваливался железный порошок, служивший рабочим телом для ШКТ-11. Подготовленные машины немедленно отстреливались в пространство, стыковались к буксирам, и связки отправлялись на работу.

– Надо бы уже и тормоза врубать, – заметил Гусень, позырив на траекторию, – Иначе улетим пухти куда.

– А шарики? – почесала ухи Хвойка.

– Шарики могут в конце уйти на маневр у Пузыря, там и подхватим.

– А, тогда в пух, – согласилась грызуниха.

Более чем в пух, уточнил для себя Гус, любуясь на пушистую зверушку.

–

Тёмная сторона газовой планеты, обозваной грызями Пузырём, горела десятками огненных линий, словно планета расцарапала бочару. На самом деле, это разбитые корабли чешуи проходили через верхние слои атмосферы – иначе никак не сбросить скорость, чтобы выйти на орбиту. Входя в разреженый газ, они начинали тащить за собой эти светящиеся хвосты, сначала голубые, потом насыщено оранжевые, с чёрным дымом, по мере углубления в атмосферу. Если бы у Пузыря была поверхность, оттуда открылось бы то ещё зрелище, когда сооружение в полтора километра длиной, медленно вращаясь, пролетает по небу, оставляя широченный огненный след. "Вилка", на минуточку, весила полтора лимона тонн, и ей требовалось таранить атмосферу достаточно долго, чтобы сбросить скорость. Кроме того, далеко не все рассчёты операторов, которые давали задания буксирным связкам, оказались верными, и некоторые развалины врезались в планету... светящиеся багровым светом грибовидные облака можно было различить невооружённым ухом. Оставалось только порадоваться, что такое погрызище произошло не над Шан-Мрыком.

– Остаётся только порадоваться, что такое погрызище произошло не над Шан-Мрыком, – цокнула Нурка, отрываясь от созерцания картины катаклизма, – Сколько они упустили?

– Не более десяти процентов, – сообщил Щек, занимавшийся подсчётами по хабару, – Это те, которые врезались в Пузырь. На его орбите останется процентов тридцать, остальное вылетит на звёздные орбиты. Но для оперативных целей этого задела передостаточно.

– Эти жадные белки! – разыграла возмущение белка, – Со своей Прудовой... Натащили барахла, как хомяки в нору, разгребай теперь.

– Эт точно, – легко согласился Щек, – Работы хватит на ближайшие годы.

– Чисто цокнуто, – кивнула Нурка, – Если что, цокай.

Она выключила канал связи, и посидела минутку, тупо пялясь в экран – даже белка иногда ощущает усталость, когда приходится вертеться, как белка в колесе. Но, как показывает практика, лучше как белка в колесе, чем как скитр в развалине. Оставшихся в живых после ударов рептилоидов ждала паршивая участь, когда корабль получал сильное вращение – чаще всего, прижимало центробежной силой, и чешуя погибала там очень медленно, не имея возможности даже пошевелиться. Так себе, вспушилась грызуниха, ну напух это себе представлять. Когда чешуя замышляла тотальный геноцид на Шан-Мрыке, она как-то не утруждалась раздумывать, так что, всё в пух.

– Ты как, грызуниха? – подёрнул её за хвост Ресек, хихикаючи.

– Я не как, я кто, – машинально отозвалась Нурка, и встряхнула ушами, – Как думаешь, чешуя это видела? Всмысле, точные результаты боя?

– Учитывая, что у них есть межзвёздная связь, – мотнул ухом грызь, – Думаю, видела.

– Это отвратительно, – призналась белка, – С политической точки слуха. Восхитительно, что у нас нулевые потери в мордном составе, а это...

– Чем именно? – уточнил Ресек.

– Тем, что мы их напугаем до усрачки, – пояснила Нурка, – И чешуя может начать неадекватить.

– Нурь, а чего ещё они могут сделать? – усмехнулся грызь, наливая из чаепровода чаю, – Угрожать нам? Так они это делали всю дорогу просто так, от чистого сердца. Захватывать планеты? Опять таки, было уже.

– С одной стороны да. С другой... тоже да, – хихикнула грызуниха, – Всмысле, не совсем. Они это делали, считая, что у них есть силы против нас. А теперь можно ожидать, например, вступления в войну жёлтой чешуи, и серой, и ещё пух знает какой.

– Даже если синяя чешуя поверит, что мы грохнули весь их резерв без особых потерь, то в это вряд ли поверят остальные, которым покажут только записи. А записи, как понимаешь, это так себе доказательство. Так что, не считаю произошедшее катастрофой.

– Да это понятно, – фыркнула Нурка, – Катастрофа была бы, пройди они к планете. Но учитывать необходимо, воимя и воизбежание, как-грится.

– А так, у нас выведено из строя шесть ТУШК, – между делом заметил Ресек и заржал, когда грызуниха встрепенулась на эти слова.

– Было же четырнадцать?

– Так если перетусовать компоненты, а мы так и сделаем, то получим только шесть штук очень сильно разбитых кораблей, а не четырнадцать повреждённых. К тому же, заводские цокают, что большую часть всех работ можно сделать на месте, им потребуется от силы один ТУШК для завоза компонентов с Вишнёвой. По плану, через десять суток вернём в строй те восемь единиц, остальные шесть – это уже дело месяца на три-четыре.

– Грызаный огурец! – вспушилась Нурка, – Когда я увидела эти тысячи торпед на экране, то думала, ущерб неизбежен... Кстати, их оказалось по шестьсот штук на корабль, чуть не в два раза меньше, чем рассчитывала разведка!

– Тык разведка считала по обычным, – пояснил грызь, – А это двухступенчатые, как раз по массе так и получается, что в два раза меньше.

– Скорее всего, после произошедшего они выбросят эти торпеды в утиль, – хихикнула грызуниха.

– Главное, чтоб мы ничего лишнего в утиль не выкинули, – изрёк мудрость Ресек.

– Изрёк мудрость, – констатировала Нурка.

Аксиома насчёт "пухня война, главное маневры" опять подтвердилась, потому как девяносто девять процентов работы предстояло сделать до и после боя, а не во время оного. Управление флотом требовало тысяч белко-часов, но оно того стоило, чтобы этим занимались живые космонавты, а не программа. Степень творчества в этой деятельности оказывалась весьма высокой, и в конце концов, программа не сможет выйти в космос и долбануть кувалдой, если ничто другое не помогает. Смех с мехом, а кое-где так и делали, когда даже монтажоботы затруднялись дотянуться до какого-нибудь хитро застрявшего механизма. В частности, из-за этого во флоте, который насчитывал тысячи единиц грызьевой силы, были неизбежны потери – в лучшем случае санитарные, в худшем... Нурка поёживалась, потому как ей в частности приходилось читать отчёты и подписывать заключения, и каждая такая "бумажка", хоть и в электронном виде, означала досрочно закончившего жить грызя. И всё-таки грызуниха прекрасно понимала, что могла бы сейчас составлять такие списки тысячами, а не единицами, если бы события развернулись по другому.

Пока же получалась ситуация, когда небоевые потери превышали боевые в разы, потому как, строго цокая, боевые равнялись нулю. Уже во время разбора хабара на орбите Пузыря едва не погиб фрегат РВ-5721 "Красная Краска", когда в развалинах скитровской "вилки" произошёл термоядерный взрыв – кусок пролетел в паре метров, и если бы попал, фрег разнесло бы вдребезги. Впрочем, грызи не были бы собой, если бы подвели свой корабль близко к цели и высаживались в скафандрах – куда там! Корабли поддержки, занимавшиеся разборкой, находились не ближе тридцати километров, а на сам объект направлялись только монтажоботы. По крайней мере до тех пор, пока не будут вскрыты и осмотрены все отсеки, чтобы исключить возможность подвоха. Чешуя по-прежнему действовала с крайним упрямством, игнорируя все попытки контакта; как итог, тысячи скитров из экипажей разбитых кораблей оказались обречены на гибель. Однако Нурку, прямо цокнуть, сейчас больше интересовали чистые материалы, полученные в качестве хабара, и первые партии таковых уже поступили на производства.

Через трое суток после окончания боя в систему прибыл отряд из дюжины заново мобилизованых ТУШК с Зарянской, в том числе – штабной корабль командования военсектором.

– Мы просто подумали, ну его, подождём за околицей, пока вы чешую жарите, – цокнул Кревец, грызь с широченной ряхой, – Да ладно, шутка. На самом деле, чешуя среагировала гораздо быстрее, чем мы рассчитывали. Это новость плохая, но уже прошедшая. А вот резерва у них, скорее всего, больше нет.

– Доводы? – цокнул Ресек.

– Логистика, – также развёрнуто ответил грызь, и переключил экран на карту, – Время прибытия резерва, примерное его местоположение... и всё сходится.

– Они могут резко мобилизоваться? – повторила свой риторический вопрос Нурка.

– В любом случае, это дело ближайших лет, а не дней, – пояснил Кревец, – А вот вы здесь отлично всё рассчитали, с этим торпедным залпом!

– Ну да, – хмыкнула грызуниха, – Наши все тоже так думают... На самом деле, ничего мы не рассчитывали.

– Серьёзно? – захихикали грызи по ту сторону экрана.

– Ну, не то чтобы совсем не, – уточнила Нурка, – Но в основном, просто лобовое столкновение, и у нас оказалось гораздо больше огневой мощи и защиты, вот и всё.

– Это следует учесть для последующего песка, тем не менее, вы огурцы.

– Первый раз вижу пушной огурец, – пробормотал Ресек.

– Да, – прихрюкнул Кревец, – Но соль ещё в том, что у нас есть опасения.

– Жёлтая чешуя? – мотнула ухом Нурка.

– Нет. По некоторым данным, рост активности в этом направлении наблюдается в гуманитарной империи.

– Ик! – икнула белка, сразу же выведя на экран карту, – Где гумперия и где Гусиная!

– Сама же цокнула насчёт того, что они могут начать неадекватить, – заметил Кревец, – И не обязательно они, тут разлёт осколков получается очень большой...

– Грызаные галушки! Им-то какого пуха тут надо?

– Вот припрутся, тогда и узнаем, – резонно ответил на вопрос Кревец, – В целом, хотелось бы цокнуть, чтобы вы не думали, что дело уже сделано. Каша может завариться вплоть до тотальной войны. А разгребать её в первых рядах будете вы, по понятным причинам.

Нурка и Ресек подёрнули ушами и кивнули, потому как понимали, что разгребать придётся именно им, ведь как известно, инициатива грызёт инициатора. А начать операцию в Гусиной – это была инициатива Вишнёвских, так что, теперь не отвертишься. Прикинув расклады, грызи ощутили некоторую обеспокоенность, цокая дипломатически. У всей организации грызей найдётся достаточно ресурсов, чтобы выиграть войну против всех остальных сторон, но разрушения окажутся чудовищными. И что немаловажно, удержать в этом случае Гусиную окажется крайне маловероятно... Рано пугаться, успокоила себя Нурка, пока что только чешуя села в феерическую лужу, и ничего более. Гипотетический второй налёт гуманов – а и пух бы с ним, ибо как известно, тяга должна прилагаться к хвосту по мере его поступления.

Стратегия в существующих условиях имела ряды особенностей, в частности – значительные отличия от классических боевых действий на поверхности планет. Здесь пока что не существовало технической возможности осуществлять оперативную разведку, то есть вообще! В докосмическую эру наиболее результативной была агентурная составляющая, но задача забросить агентов к ящерицам вызывала разве что смех, если представить себе такие попытки. Даже межзвёздная связь скитров не сильно им помогала, потому как всё равно не хватало источников информации. Фактически, вся информация, достоверная на сто пухов – это трафик кораблей в системах, а также достаточно точная оценка количества добытого на астероидах сырья, потому как это хорошо видно в телескопы даже с большого расстояния. Эти оценки, полученные путём обработки статистических данных за многие годы, могли улететь крайне далеко от реальности. Например, аналитики чешуи точно лопухнулись, не предупредив своих, что в Гусиной может быть полста тяжёлых кораблей.

С другой стороны, кто их знает, есть ли у них вообще аналитики, и учитывается ли их мнение при принятии решений – даже за это нельзя было полапчиться на сто пухов! Каким местом думали ящеры, когда затевали всё это, также непонятно, учитывая то, что их не поддерживает даже жёлтая чешуя, не цокая уже о других сторонах. Вышеописанная ситуация приводила к тому, что флот был вынужден готовиться к самому пессимистическому сценарию, вплоть до оставления системы. На Шан-Мрыке началось строительство убежищ, теперь не только на Янетакужмале, а во всех регионах, с рассчётом на волкенов и прочие образцы биосферы. Благодаря продукции с заводских модулей, висевших на орбите, и опыту гуманских колонистов, строительство шло достаточными темпами, и по крайней мере, некоторая часть населения переживёт даже ковровую термоядерную бомбардировку. У всякого грызя возникал вопрос, на кой пух это может понадобиться чешуе, ведь если есть возможность бомбить – значит, сопротивление подавлено, и бомбить уже незачем. Однако, опыт полемики со скитрами научил грызей, что от этих ослов можно ожидать самых глупых фортелей. В частности, оставшиеся на планете ящеры по прежнему клали в игнор всякие попытки контакта и постоянно пробовали на прочность кольцо блокады вокруг колонии.

Нурка мотнула ухом, поморщив морду. Отвлекаться на эту недожареную чешую не было никакого желания, но и оставлять тему без внимания никак нельзя. Брылек, один из командиров наземной группировки, в обстоятельном докладе сообщил, что блокада это хорошо, но на этом не всё. Полуостров и архипелаг Беендена имеют слишком большую площадь, держать там всё под стопроцентным контролем никак не получится. Деятельность же скитров может привести к крайне негативным последствиям, например – могут собрать супербомбу, чтобы подорвать планету... да, идиотизм, но смотри выше, как-грится. Также не исключено применение ими бактериологического и химического оружия, облако газа или бактерий заблокировать почти невозможно. В конце концов, чешуя может иметь на плацдарме передатчик и сумеет передать своим оперативные данные, что также мимо пуха. По всем этим соображениям Брылек рекомендовал сформировать отряды из местных, усилить механизацией, и начинать зачистку территории. По итогам чешую следовало загнать на ограниченые участки и установить за ними достаточно плотный контроль, чтобы исключать все указанные угрозы.

Будучи не первый день во флоте и имея большой опыт, Нурка смогла сделать компетентный вывод:

– Будем трясти.

–

"Никогда такого не было, и вот опять" – не к месту подумал Белкин, одновременно пырючись в оптику и стараясь сообразить достаточно быстро. В оптику было видать пологие холмы, поросшие сухими сейчас травинками, и блекло-голубое небо, с которого немилосердно жарило солнышко. Из-за рельефа на юго-западе валил густой дым, по которому капитан и ориентировался. Выручала стабилизация, потому как иначе пыриться на ходу никак не получится; командно-штабная машина, плоская коробка на гусеницах, полным ходом шла по степи, поднимая пылищу. Рядом струячил ещё и взвод из четырёх танков, так что, с маскировкой становилось совсем туго, шлейф на километры.

– Ир, как там? – осведомился Белкин.

– Плохо, – коротко ответила Ирис, – Глушат все частоты, наши пока не пробивают.

– С-собака! – Никодим переключил канал связи, – Шестой, что у тебя?

– Вижу чешую, – отозвался Пкшен, – Много. Приближаются к ОПу.

– У... стоп! – Белкин соскочил вниз, в кресло перед терминалом, – Дай удалёнку!

– Канал еле тянет, – напомнила Ирис, сидешая здесь же, за пультом.

– Ничего, – вполне правдиво ответил капитан, принимая удалённое управление танком.

В своё время он тренировался на симуляторе, который запускали на очень старом компе, и теперь этот опыт помог как никогда. Тормозящая картинка не могла помешать ему дать максимальное увеличение и разглядеть цели. Как резонно решил Никодим, он таки сумеет стрелять точнее, чем Пкшен, который сел в танк три недели назад, и тогда же увидел его первый раз в жизни. "Шестой" залез на высокий холм, откуда мог простреливать местность возле опорного пункта. И сейчас на маленький квадрат, очерченый окопами, почти полукругом накатывалась толпа скитров, позади бегущих по полю фигурок на массивных окороках ползли "коробочки". Белкин не тратил время, считая их, а сразу врезал фугасом. Танк, находившийся в километре в сторону, чуть повёл длинным стволом, и выплюнул огненное облако. Мощный взрыв поднял в воздух фонтан грунта, ударная волна и осколки посносили скитров, оказавшися слишком близко. Но остальные продолжили бежать! Кого-либо это могло бы ввести в ступор, хотя на самом деле, всё просто – скитр просто не приспособлен для стрельбы лёжа, поэтому падать на землю им практически бесполезно. Фигача массивными лапами, ящеры продолжали подбираться к окопам.

Белкин скрипнул зубами, потому как уже пропустил группу ящеров, он уже не смог бы гарантировано накрыть их, не рискуя засветить в своих. Поняв это за доли секунды, он выпустил следующий снаряд по машине. У чешуи где-то мощные глушилки, и вряд ли в рюкзаках. Скитрам же пока не повезло, потому как почти добравшиеся до цели попали под огонь пулемёта, внезапно ударившего из окопа. Это была не хитрость, а отсутствие практики, потому как волкены настолько долго ковырялись с перезарядкой, что противник счёл пулемёт подавленым. Из крупнокалиберной, четырнадцать с полтиной миллиметров, дуры, да почти в упор – этого вполне хватало, и композитная броня в этом случае помогала разве что "сохранить лицо", как это называли. Всмысле, лицо не превращалось в кровавое месиво, но один шиш, удар от попадания пули в шлем убивал мозг, и причинял серьёзные травмы при попадании в тулово.

Белкин всего несколько месяцев назад сам наблюдал, как волкены шли на скитровские пушки – сейчас они поменялись местами, бившие из окопов пулемёты выкашивали чешую десятками, а огонь плазменных "дробовиков" скитров имел эффекта не больше, чем обстрел стрелами из луков. Сам же Никодим аккуратно навёл прицельную шкалу на очередную скитровскую колымагу, и щёлкнул кнопкой курсера – оп!

– Мощность подавления упала! – немедленно сообщила Ирис.

– А вот это в пух, как некоторые выражаются, – хмыкнул Белкин.

Ясен пень, упала. От прямого попадания фугаса в сто тридцать миллиметров скитровский транспортёр распистонило в мелкие дребезги, которые посыпали окрестности огненным дождём. Сейчас вся территория вокруг ОПа была закрыта дымовой завесой, поставленной чешуёй, и в этом сером облаке ещё и постоянно рвались "салюты", ставя тепловую завесу. Фигу, здесь технологическое преимущество было полностью на стороне местных, потому как даже лиговские давно знали, как делать годные приборы, от которых такой пиротехникой не закроешься. А грызьи производственные модули – наштамповали эти приборы тысячами, так что, чешуе пришлось очень туго. Завеса действовала против них, мешая ориентироваться, в то время как подарки из танковых орудий прилетали регулярно и достаточно точно.

– Смотрите, не засветите в своих! – предупредил Белкин на общем канале.

Это он вовремя, потому как взвод перевалил последнюю складку рельефа, и теперь открыл огонь прямой наводкой. Картинка, получаемая через удалённое управление, всё более возвращалась в штатный режим, по мере того, как уничтожались постановщики помех.

– Есть связь! – достаточно спокойно сказала Ирис, – Передаю обстановку.

– Отлично, – кивнул Никодим, – Взвод, стоять! Не приближаться к противнику более семиста! Обходить кругом!

Как-никак, а несколько "коробок" на ОПе чешуя сумела вывести из строя. Собственно, поразить танк, защищённый всего лишь стальной бронёй, не представляло большой проблемы для современных средств. Вопрос только в том, что взять этих средств чешуе неоткуда. Кроме того, местность играла резко против скитров – открытая на многие километры, когда можно уничтожать цели, не приближаясь. Поэтому, вместо лихой кавалерийской атаки, которая неверняка закончилась бы плачевно, танки стали обходить противника по кругу с двух сторон, периодически останавливаясь и выпуская очередной подарок. Из-за собственной дымовой завесы скитры даже не видели, откуда прилетает.

– Выцеливать несунов с трубами! – дал ценное указание Белкин.

Насколько он смог разглядеть, некоторые ящеры таки тащили что-то громоздкое, и скорее всего – ракетные установки. От фугаса, даже если тот взрывался в полусотне метров, несунов сносило, и как правило, навсегда. Над местностью ползли целые тучи пыли, выброшенной мощными взрывами.

– Передача из штаба, – доложила Ирис, – Реакция не ранее чем через пятнадцать минут, у них атаки чешуи по многим направлениям.

– Ожидаемо, – кивнул Никодим.

Когда дело доходило до практической стороны действий, скитры не были дураками. По крайней мере, организовать общую операцию своих сил на плацдарме они смогли. По ихней логике, шансы на успех имелись, но это в том случае, если бы им противостояли десантные войска грызей, которых никак не могло быть слишком много. Ящеры не учитывали, что войска формируются из местных, а собирать достаточно примитивные танки производственные модули могут в огромных количествах. В итоге против чешуи выступала целая армия, как следует механизированная, и имеющая неограниченную поддержку с воздуха. Катастрофически не хватало только опыта, и за это приходилось платить потерями... Белкин, который уже отдал Пкшену обратно управление танком, осматривал опорный пункт и поёжился, наблюдая чёрный дым горящих машин.

– Ириска, санитаров сюда, – сказал он, – Только чтоб не по хребтам пёрли.

– Ясно, – ответила Ирис, сразу защёлкав кнопками.

Быстро же она воткнулась в тактику, хмыкнул Белкин. Не так уж много людей, которые могли бы быстро привыкнуть к новым условиям, а Ирис явно начала понимать, что вообще происходит на территории, а не просто механически передавать команды. Вот с волкенами гораздо туже, этим как раз надо всё донести дословно, сами пока не додумаются – впрочем, жаловаться не на что, они и так прыгнули выше головы.

– Азимут сто два, дистанция восемьсот, гранатомётчик! Осколочный!...

Над степью раздаётся очередной громовой выстрел, раскатистый звук взрыва, взлетает туча дыма и пыли, и летят по окрестностям остатки скитровских тушек. Не ждали, курицыны дети?! Копая гусеницами песок, танки подошли уже вплотную к окопам, отгоняют последних уцелевших ящеров пулемётами и бьют вслед отходящим.

– Снаряды экономить! – рявкнул Белкин.

За этим тоже глаз да глаз, рассодят без привычки весь БК, моргнуть не успеешь, и дальше что, хвост жевать? Сквозь редеющий серый туман завесы снова стал виден горизонт – широкая бетонная дорога, проложеная чешуёй, и группа построек около неё, километрах в трёх, за пологими холмами. Ещё один комплекс сооружений, даже неизвестно, какого назначения – уже в тылу, расстреляный до состояния обгоревших стен, до сих пор вяло дымился. Чешуя явно делала ставку на изматывание противника, и отчасти, это приносило результаты: мотаясь туда-сюда по участку фронта, бригада тратила горючку и время, а чешуя, выбрав удобный момент, здорово потрепала позицию.

– Есть данные спутника, – не стала умалчивать Ирис, – САУ, азимут двести два, расстояние тысяча триста.

– Шестой, слышал? – уточнил Белкин.

– Слышал, – рыкнул Пкшен, наводя орудие в указанном направлении.

Едва громоздкая самоходка показала верхнюю часть корпуса из-за холма, в неё тут же прилетело. Сделать в кустарных условиях годную защиту скитры не осиливали, поэтому фугаса вполне хватало: полыхнуло яркое пламя, и обломки самоходки полетели далеко вокруг. Попал, с удовлетворением констатировал Никодим, волчара учится налету, в прямом смысле. КШМ тем временем встала за разбитый танк, скрывшись от возможного обстрела с фронта, и капитан кивнул ещё раз – водитель, также волкен, не стал играть в дурака.

– Ириска, последишь? – Белкин похлопал девушку по плечу, пролезая к люку.

– А у нас теперь всё на добровольной основе? – хихикнула она, – Да послежу, куда я денусь.

Вообще да, на добровольной, подумал Никодим, её ведь сюда никто пинками не гнал. Однако, следовало быстро уяснить обстановку, так что Белкин подмигнул подруге, подхватил автомат, и выскользнул в приоткрытый люк на корме машины. По балде сразу ударила жара и вонь жжёных материалов, но, как говорил наш прапорщик, лучше жара, чем пуля. Исходя из этого, капитан спрыгнул в окоп, и в темпе поструячил к наиболее уцелевшей машине, тому самому бэтэру, который удивил чешую пулемётным огнём. Сбоку раздавался рёв движков, подкатывали транспортёры санитарной службы, послышался характерный волкенский рык и лязг железа. Как и предполагал Белкин, скитры сумели воссоздать мощный бронебойный плазмомёт, который обладал частью свойств кумулятивного снаряда: при ударе в броню оставалась относительно небольшая пробоина, но внутри всё выгорало и ударная волна убивала экипаж. Когда чешуя сумел подобраться ближе четырёхста метров и внезапно открыла огонь по позиции, от полного истребления волчат спасло только низкое качество плазмомётов. Далеко не все выпущенные плазменные сгустки летели куда надо, а из попавших – не все давали рассчётный эффект. Благодаря этому БТР лишь покорёжило взрывом, но двое волкенов внутри оставались более-менее живы, и смогли вести ответный огонь. Как упоротый вояка, Никодим сначала слазил в стоящий рядом танк и вынул запись из блока управления, и только потом подошёл позырить, что с пострадавшими.