Текст книги "Гусиная звезда (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

По большому счёту, можно было просто отдать автоматике команду состыковаться со сборкой! Однако шансы на успешное завершение этой операции никак нельзя оценить, просто потому, что она никогда не происходила в таком режиме. Кроме того, сейчас в пространстве рядом десятки кораблей выполняют похожие маневры, и радиосигналы вполне могут сбить с толку приборы. А раздавить "поганку", на которой в данный момент находится часть команды, или проплавить сборку выхлопом, это не вариант. Поэтому Гусень, также как и нафигаторы корабля, всё время ускорения сидели и следили, как корабль выполняет задачу. Тонкость в том, что нужно подходить очень чётко по оси, иначе выхлоп заденет сборку. А небронированые объекты этот факел уничтожал на расстоянии более ста километров, так что, это явно лишнее.

– Хлутыш, как оно? – осведомился Гусень, зевая во все резцы.

– Контроль маневра на линии... Топчем! – отрапортовал грызь.

– Угу. Как топчете, напрямую? – уточнил Гус, позырив на схему, – Может, лучше сбоку зайти?

– Сбоку очень долго, – пояснил Хлутыш, – Напрямую быстрее, а значит, надёжнее.

– Как цокнете... Поганка!... Тьфу, КП-450! – переключился на внешнюю связь Гусень, – Готовы?

– Это поганка... тьфу, КП-450. Расстыковка в процессе!

– Пошевелитесь, через пять минут мы подходим напрямую.

– Мать моя белочка... кхм! Ладно.

Поганке... тоесть, модулю поддержки, следовало расстыковаться со сборкой и отойти в сторону, потому как он занимал как раз то место, куда должен пристыковаться корабль. Модуль на самом деле имел собственные двигатели и уверенно маневрировал, но на длительные перелёты не имел запасов РТ. Сейчас ему следовало отойти минимум на пару километров, чтобы не попасть под факелы выхлопа. Гусень не стал молчать, напомнив команде "поганки" об этом. В соседнее кресло в ряду терминалов вшуршала Хвойка, молча погладила согрызяя по лапе, и стала наблюдать. Она занималась котанками, поэтому сейчас просто сидела и вращала пушными ушами – как показала практика, не просто так.

– Гус, кажется, превышение скорости подхода, – цокнула Хвойка.

– Не кажется, – кивнул грызь, – Хлу, придави скорость.

– Всё под контролем! – отозвался Хлутыш.

Грызей ощутимо сильнее прижало к креслам, потому как увеличилась тяга. По своим данным Гусень увидел, что это отнюдь не Хлутыш, который проводил стыковку, а автоматика. Система сама увеличила тягу почти до двух единиц, потому как иначе корабль просто не успел бы затормозить, и влепился в сборку на приличной скорости. Масштаб тактик-экрана всё более снижался, потому как отметка цели находилась уже в считанных километрах. По крайней мере, центровка по оси выдерживалась точно, а "поганка" всё правильно сделала при расстыковке, и сборку не закрутило.

– Приготовить замки, – цокнул Гусень, – С первого по восьмой – поехали. Включаю стыковочные узлы.

Сборка теперь занимала весомую часть обзора, превратившись из точки в громоздкую цилиндрическую конструкцию, по диаметру в две трети от сферической части корабля. На той стороне, что была обращена к камерам, подсвечивались точки соединения – четыре ближе к оси и восемь по окружности. Неслушая на прогресс космической техники, стыковка оставалсь сложной операцией, в ходе которой можно накосячить. Стыковочные узлы имеют подвеску, которая может проглотить часть кинетической энергии, но соль в том, что ТУШК со значительной заправкой рабочим телом и дополнительным баком тянет на массу более двух миллионов тонн, и ещё пол-лимона массы в сборке. Столь массивные объекты имеют собственное поле тяготения и стянутся просто этой силой, оказавшись близко. Поэтому неточности в манёврах могут обернуться серьёзными повреждениями, а это резко мимо пуха.

Сейчас, например, команда "поганки" зарядила аккумуляторы сборки и система стыковки работала с обеих сторон. Без прогрева стыковочных узлов не сработают демпферы – пружины, проще цокая, да и в целом металл будет хрупким, проморозившись почти до абсолютного нуля. "Кишечный" снизил скорость до шаговой, приближаясь к сборке точно по оси, и периодически выдавая импульсы из двигателей, чтобы снизить скорость ещё сильнее. На момент касания шагом – это слишком быстро. Экран показывал, как стыкузлы один за другим включают режим ближнего прицеливания – теперь их система должна была напрямую управлять тягой, чтобы сделать стыковку максимально точной. Теперь между двумя огромными конструкциями оставался лишь зазор в несколько метров, и тяга компенсировала силу тяготения, стаскивавшую объекты вместе. Спустя несколько минут выравнивания с точностью до миллиметра стыкузлы наконец соединились, крайне медленно подтянули сборку ещё на несколько сантиметров, совмещая оси объектов, и в завершение, вошли в зацепление и закрылись замки.

– Пфуууууууууууущ... – выдохнул тонну воздуха Гусень, и заржал, – С хвостьей помощью, осилили.

– Ага, – согласилась Хво, – Только вот Хлутыш, грызун-хвост, чуть нас не убил.

– Я видал, – хмыкнул Гус, – Но с этим стоит разобраться после стыковки, а не во время. Ну что, принимай хузяйство, грызуниха!

– О впух, – закатила глаза грызуниха, и захихикала, – Да ладно, первый раз, чтоли.

Помимо механических замков, следовало ещё соединить пухову тучу труб и кабелей между кораблём и модулями сборки. Кроме того, сейчас "поганка" медленно двигалась к хвосту корабля, чтобы пристыковаться к баку. В общем, Гусень просидел за терминалом ещё четыре часа, отслеживая работу многочисленных систем; он не отсидел хвост, потому как без тяги снова наступила невесомость. Запускать вращение жилика не имело смысла, ибо планировалось немедленно начинать движение. Не успел грызь и ухом мотнуть, как его хлопнул по плечу Макузь, перебравшийся на корабль с "поганки".

– Нормально сделали, чо, – цокнул он, – К Пузырю-пять нас забросите, или как?

– Сейчас послушаем, как оно пойдёт, – резонно ответил Гусень. – Если газа хватит, то почему бы и нет. Вы собираетесь к "рюкзаку" стыковаться, выпушени эдакие?

– Ну а чего гусей зазря топтать? Там тоже есть, что поправить, – пожал ушами Макузь, – Короче это, как будет готовый план, озвучьте.

Пока же корабль с пристыкованной спереди боевой сборкой и модулем поддержки сзади начал разгон к платформе, забрать потребные для работ материалы. Снова после пятнадцати минут тяги запустили вращение жилика, и появилась возможность вспушиться, а также выпить чаю. От такой уникальной возможности ещё ни одна белка не отказывалась, как показывает практика. Гусень, убедившись, что всё в пух, вытащил из-за терминала согрызяйку, потому как копаться предстояло ещё довольно долго, и сделать всё с наскока не получится. Катаясь по смеху, грызи прошуршали по корридорам жилого отсека к столовке, каковая заодно являлась местом общего сбора команды. Ну, относительно общего, потому как полностью все в помещение не влезли бы, но большинство влезало, по крайней мере. Кроме того, столовка, с ящиками зеленушки по стенам, стандартными скамейками и гранёными стаканами, вызывала ощущение привычной обстановки, что благоприятно сказывалось на состоянии грызей. Гусень и Хвойка, протолкавшись в очереди и опять-таки скатившись в смех несколько раз, получили на раздаче искомый чай и тарелки с кормом, и откочевали за стол, в общую массу рыже-серого пуха.

– А, Хлутыш, – заметил Гусень, и показал на грызя ложкой, – Имеешь цокнуть?

С одной стороны, цокнуто было вполне доброжелательно, с другой же, это был ультиматум, всмысле, не цокнешь сам – цокну я.

– Имею, – фыркнул тот, – Случился... Точнее, мной был допущен косяк в процедуре подхода для стыковки. Автоматика нас спасла, если бы нет... ущерб мог бы быть значительный. Ладно, точнее цокнуть – разбились бы к пухеням.

– Как так, Хлу? – удивилась Мариса, сидевшая обычно на локаторах.

– Не знаю, – покачал головой грызь, – Переклинило.

– Пуха се переклинило, – фыркнула Хвойка, поёживаясь.

– Ну да, – хмыкнул Гус, – В обычных условиях следовало бы сразу отправить белку на освидетельствование...

Хлутыш зажмурился и слегка вжал голову в плечи, потому как это означало бы отстранение от работы, и в данном случае, независимо от результатов освидетельствования, он вряд ли успеет вернуться на корабль к началу операции. Если цокнуть честно, то никто не стал бы лезть из шкуры ради участия в самой операции – незаменимых тут нет, и без любого конкретного грызя можно обойтись. Но оставить команду в критичный момент – вот этого точно никто не хотел, поэтому Хлутыш сильно опасался.

– Но условия необычные, так что, думаю, можно ограничиться эт-самым, – продолжил Гусень, оглядывая сидящих за столом грызей, – Стыковкой пусть занимается пока кто другой, а здесь полно и безопасной работы. В пух?

– В, – кивнула Хвойка, – Хотя медицину пройти этому суслику всё же не помешает. Дирса?

– Чисто цокнуто, – хихикнула откуда-то из-за пушнины Дирса, – Прошу до пулу, Хлутыш-пуш.

– Дарю бобра за доверие, вот, – смущённо цокнул грызям Хлутыш, и протиснулся на выход.

– Ну вот так-то оно как-то это-самое... – философично произнёс Гусень, бултыхая в стакане чай.

– Главное, умеешь чётко формулировать, – захихикала Хвойка, пихнув его локтем, – Кстати, Лайса-пуш, есть какие-нибудь обновы по операции?

Небольшая грызуниха с особо большими ушами, которая занималась внешним информационным обменом, дожевала салат и цокнула

– Кое-что есть, Хвойка-пуш. Показать прямо сейчас?

Поскольку никто не возражал против этого, Лайса поставила на стол проектор, высветивший экран на потолок, чтобы его было видно всем в довольно тесном помещении. Отрисовалась схема локального пространства – Вишнёвая, Облочная, Зарянская, и каждая населённая система окружалась россыпью звёзд, где не было больших колоний, но которые находились как минимум под постоянным контролем. Схема сдвинулась, чтобы в поле зрения попала Гусиная; вокруг неё также существовали звёзды, условно включённые в группу её окружения.

– План операции ещё не утверждён, – цокнула Лайса, – Но есть предварительные наработки. На расстоянии в семь световых лет от Гусиной есть звезда вот под этим номером. Оттуда мы смогли бы добраться примерно за десять суток, в то время как от Вишнёвой – сорок пять суток. Это если номинально. Если использовать добычу ресурсов на месте, в Пригусиной-три, то путь дотуда можно сократить до двадцати суток.

– Итого получается полная пухня, – заметила Хвойка, – Пока будем разворачивать производство, пройдёт ещё больше времени. Плюс риск того, что там не окажется доступных ресов.

– Верно. Считать в штабе пока не разучились, – хихикнула Лайса, – Вслуху этого, скорее всего, ударная группа пойдёт сразу на Гусиную. Тем не менее, у нас есть готовые к действию корабли с производственными модулями, которые могут делать шакотанки. Предполагается отправить их в Пригусиную-три, чтобы на месте создать избыток шакотанков.

– Напушнину? В Гусиной точно такие же ресы, и не придётся мотыляться лишние семь световых лет. Или для опушневшей белки семь светолет не крюк?

– Это уже стратегия, – пояснила Лайса, – Штаб считает, что нужно использовать как можно меньше сил вначале, чтобы не показывать врагу полный состав флота. Предполагается использовать дюжину тяжёлых орудий и шесть несушек для их прикрытия.

– Это риск, – покачал ушами Гусень, – Если скитрам удастся перейти к ближнему бою...

– Ухитрись показать хотя бы на симуляторе, как это им может удастся, – хмыкнула Хвойка.

– В таком случае, зачем несушки? – не отставал грызь, – Если надо использовать минимум?

– А планету ты чем собрался ковырять, тактик пухов? Её ведь надо не номинально разбомбить, а воздействовать точечно.

– Кстати, чем будем ковырять планету? – задался вопросом Гусень, и грызи заржали от своевременности данного вопроса.

Разбираться с ковырялками для планеты пришлось попозже и довольно долго. Накормивишсь, грызи отвалили из столовки по мягким рабочим местам. "Жёсткие" места находились в БИЦ, что есть Боевой Информационный Центр, конструктивно – защищённая бронёй и активными системами капсула в самом далёком от носа месте корабля. На ТУШК-ах имелись три таких капсулы, причём они находились в шахтах и могли отстреливаться от корабля, как крайняя мера спасения команды. Как и везде в таких случаях, бронированые капсулы имели малый размер, только-только разместиться операторам за терминалами. На практике это выглядело как автобус – низкий потолок, неяркое освещение, и очень мало места до ряда впереди. Однако, БИЦ пользовались только в реально угрожающей обстановке, плюс там сидели дежурные, на всякий случай. Остальные размещались по бублику жилого отсека – просторов там тоже не найдёшь, но по крайней мере, на каждого грызя приходилось по пять-шесть квадратных метров площади, сурковательный ящик, набитый мхом, стол с терминалом управления, даже земляной ящик, в котором растёт зеленушка. Обычная практика устройства жилика подразумевала, что места операторов располагаются несколькими секторами вдоль бублика, бок о бок – так удобнее обцокивать вещи, когда можно докричаться напрямую. В других секторах находились каюты, весьма малогабаритные помещения, где можно плющить морду в полный рост, пользуясь звукоизоляцией.

Хвойка и Гусень трясли в космофлоте уже давно, и в частности по этой причине успели дослужиться до старших операторов корабля, как это называлось. Вслуху специфических условий космоса и наличия автоматики, которая и делала подавляющую часть работы, структура управления на кораблях была отлична от той, что складывалась на морских судах. "Кишечному" напух не был нужен пилот, например, потому как ровным счётом все могли справиться с маневрированием, а некоторые – справиться на пятёрочку, потому как они этим и занимались по очереди. Ротация кадров, сухо цокая, обеспечивала их натаскивание и отсутствие замыла ушей, потому как сидеть и ничего не делать целыми неделями – очень тяжело. В частности, на корабле не было отдельных специалистов даже по реакторам, ибо в том ноль смысла. Всё, что знают специалисты – заложено в программу, а согласовать её действия с общей логикой доступно каждой белке. Починить какую-либо серьёзную неисправность на месте всё равно не получится, поэтому незачем таскать с собой академиков.

Зато с собой таскали сушёный мох! Причём самый что ни на есть натуральный, собраный по склонам холмов под соснами и в подобных приятных уху местах. Единственное, чему подвергали мох – так это выбиванию, чтоб не пылил, а в остальном, суръящики набивались точно также, как это делает любая белка на планете. Со временем мох загрязнялся линялым пухом с тушки, и тогда его следовало собрать в мешок, отнести в моховалялку для очистки, а в ящик набить чистого. В каютах ящики имели в длину более двух метров, позволяя дрыхнуть как угодно, а на мягких рабочих местах ящики полусидячие, похожие на кресла – и сидеть удобно, и подремать можно, чтоб не отходить от экранов лишний раз. Правда, отходить всё равно надо, чтобы тушка не слёживалась. Обычно грызи просто бегали вокруг всего бублика – не все сразу, конечно, потому как проход не столь широкий. Реже – нагружались утяжелителями, цепляя их ремнями на все лапы: при таком подходе нагрузку можно было увеличить, а следовательно, и поднять интенсивность тренировок. При этом нужно было не просто тупо бежать, а ещё и не отвлекаться – и справа, и слева в любой момент мог кто-нибудь появиться. А то и подножку подставить, смеха ради... в столовке то и дело обцокивали особо ржачные моменты, связанные с "круглым бегом", ведь как известно, самая продуктивная ржаная культура – это белка, неограниченное количество ржи с квадратного метра.

Плюхнувшись в мох перед терминалами, Хво и Гус довольно прицокнули, и на всякий случай вспушились. Помимо экранов и прочей аппаратуры, в столе перед ними имелась мини-кухня, чтобы можно было перекусить, не отвлекаясь. По большому счёту, главным героем там являлась чайная колонка. Ещё давно грызи посчитали, сколько времени команда тратит на заварку чая по отдельным чайникам, и решили зажать это время. Теперь чай заваривали на кухне в количествах сотен литров, а вдоль отсека тянулся чаепровод из четырёх отдельных тонких трубок. Горячая вода, холодная, заварка и крепкий сахарный сироп, чтобы была возможность намешать, как пушеньке угодно. Ставишь стакан под кран, жмёшь рычажки, мешаешь ложкой, и готово. Давно было доказано, что централизованное чаеснабжение значительно повышает производительность, поэтому никто и не думал от него отказываться. А дежурный по кухне, который каждый раз был другой, опушневал от количества испитого в рассчёте на пушу.

Гусень для начала убедился, что всё в пух с нафигацией: хитрый план состоял в том, чтобы подойти как можно ближе к платформе, и принять грузы. Стыковаться – слишком долго, есть риск осложнений, и кроме того, сейчас все стыкузлы оказывались заняты челноками, массово взлетевшими с поверхности. Нет никакой проблемы перенести контейнеры малыми буксирами, даже если потребуется переход грызей – можно прыгнуть в скафандре. Поскольку перегрузочные платформы находились значительно ближе к планете, чем орбита для складирования сборок, на тэ отрисовывался отличный вид, радовавший ухо, особенно если оно окистёвано рыжей пушниной. Таращиться долго не представлялось возможным, поэтому грызь потаращился быстро, похихикал над этим, и вернулся к возне, хлебая чай.

Хвойка таки уже занималась инвентаризацией того самого, чем собирались "ковырять планету". В обычной ситуации модуль-несушка несла двести пятьдесят шесть ударных машин, большая часть из которых являлась боевыми котанками. По мере необходимости, подстраиваясь под оперативные задачи, эта группировка могла варьироваться, например, вместо котанков шли ускорители, которые позволяли боевым машинам увеличить размах маневра. Однако, сами по себе котанки расслушивались как средство поражения вражеских кораблей, и вооружались торпедами малого радиуса действия. Помимо этого, ШКТ-11 имели лазер в башне, но всё это никак не подходило для атаки наземных объектов. Космические торпеды типа "конус" дают слишком большое ускорение, которое никак не регулируется, и не могут пройти плотные слои "обычной" атмосферы. Относительно маломощный лазер также не может пробить толщу воздуха.

В итоге, группа несушек, которая должна была пойти вместе с тяжёлой артиллерией, оснащалась боеприпасами соответствующего типа. Честно цокнуть, а именно так и цокали, по большей части инновации свелись к тому, что инженерные отделы смогли частично испортить двигатели "конусов", делая их пригодными для атаки поверхности. Объяснение простое, грызи уделяли главное внимание контролю за пространством, потому как, избавившись от флота, подавить цели на планете можно самыми разными способами. К тому же Вишнёвая не была узловой системой в военной структуре грызьих миров, и здесь имелись в основном оборонительные арсеналы, призванные отражать нападение на систему.

– Посиди-ка на хвосте, – почесала ухи Хвойка, – Эти пух-головы что, собираются сразу снести скитровскую колонию термоядками?

– Коротко – да, – цокнул Гусень, повернувшись к согрызяйке, – Ясен пух, что там полно гражданских.

– Скорее, почти одни гражданские, – уточнила грызуниха.

– Да. Но у нас не будет времени на наземную операцию, прежде чем последует контрудар скитров. Колония должна быть нейтрализована, иначе это угрожает существованию планеты, а это основная цель операции. Единственное, что мы можем сделать – предложить им сдаться, – фыркнул Гус, – Но почти наверняка это бесполезно, ящеры те ещё упорыши.

– По данным разведки, до полумиллиона упорышей, – поёжилась Хво, – Неужели...

– Ужели, – твёрдо кивнул грызь, – Насколько известно из тех же данных, они там нисколько не скрывают, что на Гусиной есть разумная жизнь. Так что, эт-самое.

– Головой понятно, но... – белка вспушилась, – Это просто убийство.

– Ещё какое, – вздохнул Гусень, – К сожалению, ксенологи цокают, что это необходимо. Скитры могут счесть, что мы не пойдём на убийство... а мы пойдём.

– Так себе начало, – покачала головой Хво, протёрла ушки лапами, и поправилась, – Так себе начало!

– Ты в порядке, грызуниха? – внимательно посмотрел на неё согрызяй, – Не упирайся, если что.

– Ну да, всё время до этого упиралась, а сейчас вдруг раз и перестану, – захихикала она, пихнув его лапой, – Послушаем, как пойдёт. Может быть, всё-таки удастся избежать этого.

– Не рассчитывай, – прямо цокнул грызь, – Хотя предложухи по поводу были бы в пух, да.

Хвойка кивнула и задумалась над предложухами, в том смысле, чтобы найти способ нейтрализовать наземные силы противника без термодерных ударов. Соль в том, что ящеры отнюдь не так глупы, как того хотелось бы. С них станется заминировать планету, взяв её в заложники, и это сильно осложнит ситуацию. Однако, вряд ли они делали это заранее. На изготовление сверхмощных устройств и их доставку уйдёт какое-то время, и именно этого времени нельзя было давать врагу. В самом лучшем случае, флот сможет атаковать через восемь суток после прибытия в систему, столько требуется, чтобы преодолеть расстояние от границы гравитационного колодца звезды до искомой планеты. А ведь переть по оптимальной траектории вряд ли получится, придётся притормаживать, чтобы вести бой с вражеским флотом на большой дистанции.

Так что, раздумья сами по себе, но белки умели включаться в оперативные задачи, используя то, что уже есть под лапами. В данный момент под лапами оказались уже упомянутые модифицированные "конусы". В то время как "Кишечный" дрейфовал в нескольких километрах от платформы, и на него перетаскивали нужные грузы, в общей сети флота вырисовывалась логистическая схема, сухо цокая – всмысле, сколько чего следует загрузить на корабли. Несушечный модуль по умолчанию был заряжен двумя сотнями котанков, сорока ускорителями и ещё шестнадцатью малыми буксирами в качестве служебных аппаратов. Не успела команда и ухом мотнуть, как им уже спустили разнарядку из штаба.

– Пфф, – прокомментировала Хвойка.

Получалось, что на них как раз и ложится задача по уничтожению колонии. Согласно разнарядке, следовало снять все ускорители, а на их место загрузить боеприпасы. В качестве оных шли не только и не столько "конусы", сколько орбитальные бомбы. Эти изделия для космической промышленности являлись достаточно простыми, поэтому их могли изготовить достаточное количество за время подготовки операции.

– Омойпух, – цокнула Хвойка, – Более семиста штук?!

– Отвойпух, – согласился Гусень, но шока насчёт семиста штук не разделил.

Ему и в голову не могло прийти, что на корабль загрузят семь сотен боеголовок, и тут он попал хвостом в небо, как-грится. Девяносто пять процентов бомб не имели боевой начинки. Это были просто прочные болванки с системой ориентации, какие делались на космических заводах пачками. Кстати, неслушая на отсутствие собственно взрывного устройства, эти бомбы прекрасно могли использоваться для точечных ударов. Падающая с орбиты полутонная чушка разгонялась до хорошей скорости, и при попадании разнесла бы любую пусковую установку или радар. Хвойка заметно оживилась, потому как сами собой вырисовывались перспективы обойтись без термояда. Правда, тогда вставал вопрос о наземной операции, а в этом плане дела обстояли не особо легко. На Вишнёвой имелись некоторые войска планетарной обороны, но выгребать их под ноль было бы чревато, да и подготовки к десанту на враждебную территорию не имелось. Пораскинув мыслями, Хвойка вспушилась.

– Слушай, а ведь Гусиная это не дикая планета, – заметила она, – Там есть аборигены, плюс возможные остатки гуманских колонистов. Может быть...

– Разведка принимала это во внимание, – лениво кивнул Гус. – Они пришли к выводу, что на первом этапе нам это не поможет никак. Даже если удалось бы как-то помочь местным и взять планету, всё равно нужен контроль над пространством.

– На первом этапе не поможет, – согласилась грызуниха, – А на втором?

– А... – поднял уши грызь, уловив соль, – Думаешь вооружить волкенов, чтобы они зачистили скитровскую колонию? Боюсь, крови будет допуха.

– Но это даёт гражданским больше шансов, чем термоядерная дура на башку, – резонно цокнула Хво, уже щёлкая по клавиатуре когтями, – Скорее всего, штабные не жуют хвосты и сами это придумают, но на всякий случай, я им накатаю маляву.

– Верное решение, – прихрюкнул Гусень. – Кстати, бомбушки эти так и будем грузить?

– А что такого, тут недалеко, – отмахнулась ухом белка.

Буксир преодолевал три километра до платформы за пять минут, поэтому задержки не могли быть большими. Стыковать весь корабль сейчас не получилось бы из-за дефицита стыковочных узлов, а подвести его ближе нельзя, потому как его начнёт тащить на станцию силой тяготения. В любом случае, команде предстояло повозиться с размещением всего этого барахла. Благо, модуль-несушка имел высокую степень универсальности и автоматизации, иначе для расположения там всего влапную ушли бы многие сутки. Основными механизмами модуля были три вращающихся секции, опоясывающие цилиндрический корпус – на них находились стыковочные узлы для ударных машин. Соль в том, что пристыковаться самостоятельно котанки не могли, они только подходили к "посадочной полосе", тобишь устройству захвата, достаточно близко, а далее автоматика ловила шароообразные машины и вставляла в гнёзда на вращающейся секции. Благодаря вращению котанки попадали с "посадки" на узлы для техобслуживания или ремонта; в целом работа модуля была похожа на пулемёт с подачей патронов, только в нём "патроны" подавались в обе стороны – как на выдачу, так и на приём. Повёрнутые к соответствующему узлу, котанки за считанные секунды могли быть оснащены навесным вооружением и получить запас рабочего тела для двигателей.

По этой причине, загрузка свежесделаных бомб происходила в весьма шустром режиме. Буксир просто открывал контейнер, и оттуда космонавты выбрасывали "изделия" на захваты системы. Не требовалось подавать острожно, автоматика сама выравнивала бомбы и далее они быстро уходили по транспортной системе, отправляясь в боеукладки модуля-несушки. Выглядело это именно так, словно заряжали пулемётную ленту – щёлк, щёлк, щёлк. Для приёма очередной партии из сорока штук требовалось не более пяти минут!

Еженощно на заводе я забочусь о народе,

Цок цок цок, Цок цок цок.

Пусть спокойно дремлют клёны, в ленту я набью патроны,

Щёлк щёлк щёлк, Щёлк щёлк щёлк.

Напевая старинную песенку, Хвойка укатывалась со смеху, и не в последнюю очередь, от радости. Ведь сейчас "патроны" обладали колоссальной разрушительной силой, и набивались в ленту с огромной скоростью. На экранах всех операторов, которые следили за процессом, отмечались очередные дюжины принятых единиц. Постепенно серые значки бомб на схеме окрашивались зелёным, что означало установление связи с системой управления корабля и удачную прозвонку. Убедившись, что с приёмкой и без него разберутся, Гусень открыл спецификации на данный тип бомб, заранее загрузить в голову их ТТХ. Мало ли, какая полезная мысля придёт – чем раньше процесс начнётся, тем меньше вероятность, что "хорошая мысля придёт опосля", как-грится.

КОБ-500, Кинетическая Орбитальная Бомба, отличалась предельно простой конструкцией, что и позволяло топтать гусей... всмысле, быстро произвести изделие в больших объёмах. Снаружи она выглядела как артиллерийский снаряд, потому как рули для маневрирования в атмосфере спрятаны внутри корпуса и выходят только на заключительном этапе траектории. Для атаки на наземные объекты ракеты не нужны, гравитация планеты сама разгоняет боеголовку до достаточной скорости. В данном случае скорость могла достигать тридцати пяти километров в секунду, что допуха. Термозащита не выдержала бы, но на носу бомбы имелся хитрый термоэлектрический слой, под действием температуры и давления он генерировал облако плазмы, которое резко снижало трение о воздух. На самом деле, разогнанная до предела бомба всё равно разрушалась в нескольких километрах над целью, но обломки всё равно били по поверхности, нанося огромные разрушения. Прикинув расклады, Гусень счёл, что двадцать километров в час будет достаточно.

При запуске с носителя требовалось попасть бомбой в круг радиусом пятьдесят километров, далее действовала система корректировки курса, направлявшая бомбу точно в цель. На изделии стояла какая-то новая квантовая инерциалка, в действии которой Гус мало что понимал, но главное – после фиксации цели ей не нужны данные сенсоров, чтобы попасть в заданную точку. И "точно" это действительно точно, по техусловиям бомба попадала в мобильные установки ПРО, тобишь, в прямоугольник три на шесть метров. На самом деле, даже промах на двести метров вряд ли спасёт "зенитку", взрыв от удара полутонной чушки в грунт имеет приличнейшую мощность. Уяснив себе эти опции, Гус перешёл к предварительному планированию операции... с одной стороны, это делёж недобытого ореха, с другой – лучше раньше, чем позже. Сразу отрисовывались несколько основных вариантов, которые следовало принять в разработку, а затем на месте скорректировать по полученным данным. Можно было использовать в качестве бомбардировщика сам корабль, но это скорее теоретически. Обеспечить точное наведение для сотен бомб окажется слишком долгим процессом, поэтому – придётся цеплять бомбы к котанкам. Вопрос в том, насколько сильным окажется противодействие, от этого зависит, стоит ли запустить две сотни котанков с тремя бомбами на каждом, либо – шестьдесят котанков с дюжиной подвесов. Запускать все ШКТ просто так, ради спокойствия, никак не стоило, потому как это ударные машины с высокой степенью форсирования всех систем – тобишь, они выдают высокие характеристики, но имеют малый ресурс. После запуска придётся как минимум проводить полное ТО, чтобы была уверенность, что они сработают и следующий раз, процентов двадцать пойдёт в ремонт, а это всё затраты времени...

Пока вся эта кухня кипела под ушами у Гусеня, погрузка уже закончилась. "Кишечный" принял боеприпасы и расходные материалы, плюс те самые ремонтные наборы, которые предстояло втереть в системы модулей. Согласно планам, которые менялись на лету, в прямом смысле, сорок штук ускорителей выгружать не стали, а закрепили на внешних стыкузлах на модуле-несушке и на заднем баке РТ. Теперь цилиндрические модули опоясывали цилиндры поменьше, пять метров в диаметре, десять в длину. Это значительный лишний вес, но грызи не видели причины, почему бы не взять их с собой. "Артиллерия", корабли с орудийными модулями, отставали от "несушек" по ускорению, поэтому, спешить особо некуда. На дальнем марше корабли можно было бы состыковать, чтобы убрать разницу в тяге, но в данном случае важнее безопасность. Как цокают космонавты, нет-нет, да и что-то случается, поэтому лучше, чтобы между отдельными кораблями существовало пространство.