Текст книги "Гусиная звезда (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

– Прикидываю, что у чешуи будет в резерве, – цокнула Нурка, не слишком соврав.

– Корабли, вероятно. На самом деле, вопрос насущный, – согласился грызь, на всякий случай вспушившись, – Давай подумаем головой. В резверве, вероятно, должно находиться то, что требует минимум текущего обслуживания и экипажа.

– Да пуха с два, – фыркнула белка, – У нас в резерве что стоит?

– У нас универсалы, – пояснил Ресек, – Они в резерве, потому что ничего другого просто нет. У чешуи флот достаточно узко специализированных кораблей, кроме крейсеров и носителей у-эм. Сечёшь?

– Пытаюсь. Значит, "вилка" не подходит, потому что там допуха экипажа? Как и носители. Сало быть, либо ударные артгруппы, либо торпедоносцы. Что выбрать нам?

– Торпедников, – подумав, цокнул грызь.

– Причины? – захихикала Нурка, потому как после этого он замолчал.

– Причины в том, что УАГ для нас представляет весьма низкую угрозу. Скорее всего, два носителя котанков смогут засыпать такую группу достаточно для её нейтрализации. При этом, даже три десятка УАГ – это раз в десять выше прогноза, тобишь, вероятность мизерная. А вот если верны данные разведки, то новые торпедные крейсера чешуи несут почти тысячу торпед, что в четыре раза больше, чем количество котанков на нашем носителе. Следовательно, для уверенной нейтрализации такого залпа потребуется задействовать четыре-пять носителей.

– Тыща штук? – скривила мордочку Нурка, – Это слишком даже для чешуи.

– Нам надо надеяться на худшее, нет ли? Представь себе, что сюда припрутся полста таких "початков" с пятидесятью тысячами торпед в залпе. Это уже заявка на большой провал.

– Но вероятность?

– Не равна нулю, – цокнул Ресек, – А значит, нельзя игнорировать. Соль в том, что большое количество УАГ ещё менее вероятно, и менее опасно для нас.

– В таком случае вариант только такой, что необходимо будет убирать их до того, как они сделают запл, – почесала ухо Нурка, – Тобишь, нужны ускорители для ШКТ.

– В запятую, – кивнул грызь, – Мы с грызятами пришли к такому же мнению. Сейчас у нас есть уже половина лишних котанков, поэтому переходим на сборку ускорителей.

– Вот пуховицы, – фыркнула себе под нос грызуниха.

–

В это время на расстоянии в четыреста тысяч километров от штабного корабля "Кисть", под покрывалом облаков, раскинулась на поверхности планеты тайга, как ни странно. На Шан-Мрыке пояс мощных хвойных лесов был не настолько широкий, как привыкли грызи, но один шиш, местами достигал в ширину пяти тысяч километров. Для древних времён – невообразимое расстояние, волкенские ладьи проходили по рекам с севера на юг максимум по два раза за сезон, и считали, что это удачно. Теперь над планетой струячили по своим делам грызьи челноки, облетая весь глобус менее, чем за час. Колонисты с Янетакужмала подняли в воздух несколько вертолётов, какие успели в своё время сныкать в укрытиях, в итоге получили возможность относительно оперативно перебрасывать персонал и грузы. Грызи доставляли своё оборудование в несколько точек, а оттуда уже развозили местные...

Никодим Белкин схватил мысль, что волкены называют "местными" не только себя, но и людей. Значит, как минимум в какой-то степени признали своими, а это довольно трудно ожидать от этих волчар. Аборигены Шан-Мрыка вовсе не волшебные эльфы, а самые настоящие звери, во всех смыслах. Шут уж его знает, как получилось, что удалось так быстро наладить контакты. Белкин был морально готов к любым эксцессам, поэтому ненавязчиво клал рядом с койкой автомат, ибо лучше перебздеть, чем недобдеть. Как оказалось, это не понадобилось, волкены действительно и не думали выкидывать каких-то фортелей. Объяснить это общим врагом не представлялось возможным, потому как те особи, что служили вместе с Нико, в глаза не видели никаких рептилоидов. Они, правда, могли слышать правдивые рассказы от своих, которые как раз видели, но всё же это испорченый телефон. Этот эффект сохранялся и здесь, волкены тоже могли дать такую художественную интерпретацию, что после десятого пересказа не остаётся никакой связи с оригиналом. Белкин чуть со смеху не лопнул, слушая повести про битву на Горбатой горе: сейчас бытовала версия, что там вместе с местными сражались три тысячи человек. На самом деле, тысяч пять было волкенов, а людей – три целых ноль десятых.

Нико поёжился от морозного тумана, который полз над озером, и окинул взглядом хозяйство. Приёмную тарелку пришлось ставить на плоты, а ведь она весит пять тонн и диаметром двадцать метров – это ещё повезло, что заводская штамповка, иначе была бы дура раз в десять тяжелее. Построить среди бескрайней тайги башню, чтобы поставить на неё антенну, не было никакой возможности, поэтому единственное решение, которое придумали техники – использовать открытое пространство на озере. К "удаче", озеро оказалось глубоченное, сваи в пролёте, пришлось строить целую плавучую станцию, заякорять, собирать на ней тарелку, тянуть кабели на берег, к центру управления, в котором располагалась аппаратура обработки данных. И всё это – в условиях почти полного отсутствия связи с "большой землёй", ну или как тут это назвать. Точнее, связь через спутники как раз была, но инструмент и запчасти по радио пока не передаются. В итоге пришлось разворачивать натуральную колонизацию, и начинать с самого начала, как-грится.

Например, контингент примерно из ста голов волкенов и дюжины людей оказалось просто нечем кормить, и первое время отряд занимался тем, что добывал корм. С этим повезло, в лесу имелось полно дичи, поэтому никто не оголодал, по крайней мере, сразу. Однако это сразу срезало чуть не половину рабочих рук, которые были вынуждены заниматься не главной задачей, а совершать походы за дичью, ловить в озере рыбу, собирать местные плоды, похожие на кедровые орехи, и так далее. Вроде не страшно, но это если не учитывать необходимость в наличии "армии" для защиты колонии. В тайге водились совсем дикие волкены, на холмах в пяти километрах в сторону существовали посёлки, вовсе не желающие иметь дел с чужаками, и наконец, бродили крупные хищники. Благо, патронов хватало, а наскоро наштампованные автоматы выдали всем поголовно – но, если не экономить, то получалось, что половина единиц будет добывать еду, а вторая половина – охранять их. Поэтому пришлось экономить, установив жёсткое распределение продовольствия, казарменное положение для всех причастных, в общем – военный коммунизьм в полный рост. Только при тотальной мобилизации становилось возможно выполнить задачу, ради которой и затевался весь сыр-бор.

При этом следует отметить, что персонал из людей попадал в руководители, потому как подготовленных инженеров среди волкенов пока не водилось. Вполне резонно было ожидать массового недовольства контингента, вплоть до бунта. Белкин не был уверен, получилось ли бы с людьми – всмысле, со своими, из колонистов; с лиговскими общечеловеками точно бы ничего не вышло. В то же время он ясно видел, что волкены не семи пядей во лбу, зачастую агрессивные существа – в общем, возникал диссонанс, сухо выражаясь. Чтобы не оставлять это дело на самотёк, Никодим просто-напросто спросил об этом Пкшена и Теллу, тех волкенов, которых хорошо знал по предыдущей службе. Опять же, если рассматривать подробно, ему было бы трудно задать такой вопрос людям, навроде "а вы чего такие довольные?", ибо это наверняка было бы расценено превратно. Серые же, почесав репы, пожали плечами и даже согласились, что сами не ожидали. Общая цель это понятно, но на самом деле, от жителей средневековья нельзя ожидать полного понимания того, зачем нужны РЛС, чем чревато поражение в войне, и почему процессом руководят какие-то чужие лысые обезьяны.

– Товарищ капитан, по-моему, вы бабахаете мозги, – предельно честно ответил Кирилов, главный здешний инженер, когда Белкин изложил ему это дело.

Короче, технический персонал заморачиваться отказался, но товарищ капитан не считал, что это неважно. Стоя у верстака, который был вкопан в землю прямо под огромной ёлкой, и фигача напильником детали, он продолжал мутузить ситуацию. С одной стороны, возможна простая причина – стопроцентная занятость. На всякие конфликты просто времени не хватит, когда после подъёма сразу на смену, и фигачить до отбоя. С другой стороны, Белкин знал, что надолго этого не хватит. Он лично наблюдал, как в подземных убежищах на севере начинался разброд и шатание, хотя была и занятость, и объективная общая цель: казалось бы, люди должны действовать разумно. Хрен там! Всё более ожесточённые выяснения отношений, группировки, в перспективе, как итог – гражданская война. Что-то подсказывало, что посади волкенов в такие условия – результат был бы похожий. Так какого шиша смешанная группа из двух популяций показала резко изменившиеся свойства?

По крайней мере, своих свойств не изменили брёвна, из которых строили "блиндажи" для проживания личного и мордного состава. Блиндажи, потому как "блин, даж окон нет". Для отопления, чтобы сделать эти норы хоть как-то пригодными, приходилось заготавливать дрова. Правда, воизбежание пожаров и потерь от угарного газа, с "базы" прислали теплопроводники и радиаторы; теперь горело в котельной, а тепло передавалось в блиндажи по "проводам". Вдобавок, не было возможности установить компактный источник энергии для локатора: радиоизотопных батареек никто не запас, а возить топливо для дизелей слишком накладно по тоннажу. В итоге пришлось перегораживать реку, впадавшую в озеро, и устраивать гидростанцию. Халтура получилась дикая во всех смыслах, вдоль берега тянулась чреда кривых столбов, державших кабель, а затем он уходил в воду и по дну достигал плавучей станции с тарелкой-приёмником. Тем не менее, последние тесты показывали, что система действует. Сеть приёмников формировала огромный радиотелескоп, который пырился с планеты в пространство и отлично видел, что происходит у самых дальних объектов звёздной системы.

От обработки деталей и глубоких раздумьев Белкина оторвала Телла. Здоровенная волкениха принеслась бегом, что само по себе заставляло насторожиться.

– Нико, там это, – выпалила серая, – Контакт! Массовый.

Никодим завернул трёхэтажным, но делать нечего – пришлось бросать работу и бежать в КП, разбираться. Номинально, на аппаратуре сидела дежурная смена и должны сами справиться, реально – лучше перебдеть, как уже неоднократно сказано. Места для операторов и стойки с приборами находились в таком же блиндаже, как и все остальные помещения лагеря; от лютой сырости в этой яме спасал постоянно работающий осушитель воздуха, так что, жить можно. Проскользнув в дверь, Белкин плюхнулся на скамейку у стены, и не подумав отвлекать операторов. Сейчас им команды без надобности, напротив, если что вдруг понадобится – следует помогать. Только и слышалось, что щёлканье по клавам и шум вентиляторов в аппаратуре. По крайней мере, на экранах было видно, что приёмник получает данные, значит – успешно развернулся в нужном направлении. Хотя эти приёмники работали как сеть, на каждом посту имелась и аппаратура расшифровки, чтобы повысить надёжность получения данных. Наконец Ирис стащила наушники на шею и обернулась к Белкину, пытаясь подобрать слова, но только беззвучно открывала рот.

– Ну чего там у вас? – ласково осведомился Никодим.

Хорошенькая, хихикнул про себя Белкин, глазки так и сверкают в неярком освещении, волосы коричневые, хоть и обрезаны накоротко, но пушистые. И вообще выглядит довольно экзотично с его точки зрения, потому как Ирис африканка, хоть и не чёрная – так, смуглая. Ну да ладно, это следует оставить на свободное от дежурства время, как-грится.

– Т-товарищ капитан, масса кораблей! – нашла наконец слова Ирис, и показала на экран, чтобы подтвердить, – Получаем по обычным каналам, должно быть точно.

– Чьи? – стараясь не задерживать дыхание, осведомился капитан.

– Скитров, – явно также стараясь не пискнуть, ответила Ирис, – Беличий флот не опознаёт их как своих, параметры выхлопов соответствуют сигнатурам флота скитров.

– Сколько?

– Сто сорок восемь отметок.

–

– Нипуха себе, цокнул я себе. И действительно, опушнительно... – пробормотал Ресек, разглядывая на схеме тоже самое изображение, которое сейчас вводило в шок многих.

Впрочем, шок испытали как раз операторы наземных станций слежения. Грызи же, тем более убельчённые опытом, в этом плане просто непробиваемы, им хоть столько, хоть сто раз по столько, однопухственно. Главное, что стало понятно сразу – лёгкой победы с малыми затратами точно не получится. С другой стороны, не так страшен скитр, как его малюют. Наземные не знали, что ударная артгруппа у чешуи даже в походном положении не стыкуется в сборку, а делает это только на время разгона, потому как у САУ нет больших запасов рабочего тела, только на маневрирование. Следовательно – каждая УАГ это уже минимум четырнадцать отдельных отметок. Если бы все эти корабли принадлежали таким группам, их набралось бы всего десять, и это был бы как раз лёгкий уровень. Но то, как построились корабли чешуи при выходе с межзвёздного полёта, подсказывало, что там не одни "пушки".

Как только был зафиксирован массовый выход вражеских кораблей на окраинах системы, тысячи различных сенсоров повернулись в ту сторону, составляя детальную картину и определяя состав атакующего флота. В целом, всё по давно известной и накатанной схеме, разработанной со времён планетарной астрономии. В частности, наиболее ходовым методом была спектрометрия; изменить характеристики плазменного выхлопа можно, но сложно, и вкупе с данными о размерах корабля параметры его выхлопа точно указывают на тип цели. Не прошло и пяти минут, как по сетям пошли результаты рассчётов, и нельзя цокнуть, чтобы они сильно понравились Ресеку. Получалось, чешуя притащила только шесть УАГ, причём не в той конфигурации, как предполагалось. Сейчас в каждой группе было по два носителя САУ с дюжиной оных на каждом, два крейсера, восемь меньших фрегов-"толстолобиков", четыре носителя ударных машин, и щитоносец. Тобишь, сейчас групп было три, шесть – это если считать по-старому. Грубо цокая, скитры просто укрупнили их, сэкономив на постановщике щита.

Практически все остальные корабли опознавались как торпедные крейсера, и было их ажно сорок шесть штук. Сейчас вся эта толпа неспеша выравнивала и смыкала строй, потому как во время межзвёздного марша растянулась более чем на миллион километров. Были ещё вспомогательные корабли, вероятно, несшие ремонтные модули и заправщики, но на них не следовало обращать лишнего внимания. Сорок шесть торпедников – рассчётно сорок с половиной тысяч торпед. Значит, теоретические выкладки насчёт того, что резерв чешуи будет состоять из торпедных крейсеров, оправдались на сто пухов, и это давало облегчение. Потому как, следуя этим мыслям, штаб перенацелил производство на сборку ускорителей для котанков, и сейчас они окажутся как нельзя кстати. Соль в том, что такое количество торпед нельзя допускать в пространство, необходимо уничтожить носители раньше, чем они отстреляются. Тут уже Ресек понял, что нужны мозги, и дёрнул за ухо Нурку, образно цокая.

– Рановато они, – покачала ушами грызуниха, – Я рассчитывала, что у нас ещё пара месяцев. Грызи конечно будут более бодрыми, но лишняя тысяча котанков, думаю, помогла бы лучше. Ладно, будем топтать гуся по мере поступления... Давайте посчитаем, уважабенные кроты.

– Сало быть, так. Для начала можем пустить около тысячи "пустохвостов", это обеспечит десять тысяч ложных целей. Уже кое-что.

– Учти, что подходить они будут под огнём САУ, – заметила Нурка, – Предполагается, что ложняки будут уполовинены, а пять тыщ торпед для чешуи это раз плюнуть.

– Само собой, надо бить одновременно всеми средствами, – кивнул грызь, да и вспушился, недолго думая, – В том числе, задействовать артиллерию, пользуясь преимуществом в дальности.

– Это всё понятно, – фыркнула белка, – Косяк в том, что чешуя сможет вывалить на нас слишком много долбаных торпед. Даже половины хватит, чтобы обнулить все наши котанки. А второй половины, боюсь, хватит на всё остальное.

– Это если брать по одной торпе на котанк, – хмыкнул Ресек, – А это не так просто, как может показаться. Для начала – лазер с пяти тысяч, вероятность поражения оценивается в восемьдесят процентов. Потом – завеса выхлопом с абразивом, вероятность поражения около половины, но повторять можно несколько раз, как и упражнение с лазером. В итоге, как цокают математики, в среднем на каждый котанк должно быть нацелено минимум три торпеды, для полной уверенности в поражении.

– Это как раз и есть половина ихнего залпа, – сообщила Нурка, – При прямом применении они вынесут нам все ШКТ.

– Поддержать артиллерией, – цокнул грызь, – Шрапнелью по торпедам, должно нормально пойти. Давай-ка включим симулятор...

– Это прям оригинальное решение! – сделала удивлённую морду грызуниха, – Чешуя в обморок бы упала от такого!

Хотя все грызи испытали первоначальный шочок от количества вражеских торпедников, к ним быстро вернулся рабочий настрой, подкреплённый тем, что теперь не надо ждать пух знает сколько! Логистика межзвёздной войны такова, что нужно концентрировать удар в одной точке – тобишь, если отбить скитров сейчас, следующий раз они смогут попробовать только через много лет. Да, если просто отправить котанки в атаку – их засыпет градом торпед. Но если включить в дело всё остальное, баланс сразу начинает исправляться. Для начала, как и цокнул Ресек, подвести артиллерию – так чтобы не достали, но достаточно близко, чтобы обстреливать торпедные рои разрывными снарядами. Это позволит снести от трети до половины, как результат – оставшиеся окажутся под более сильным огнём с котанков, и это может принести значительную прибыль. В итоге – размен котанков на все торпеды врага, и бой артиллерии с тремя усиленными УАГ.

– Тоже вариант, но хотелсь бы получшее, – цокнула Нурка, сохранила сценарий, и начала заново.

По всему выходило, что нужно задействовать схему третьего уровня, самого упоротого. Первый уровень – это артиллерия, которая подразумевает возможность подавления целей с нулевыми потерями. Второй – котанковая атака, где потери точно будут, но приемлемые. Третий – использование всех возможностей флота, считаясь с неизбежными потерями. В данной ситуации, когда наморду была опасность для поставленой задачи, грызи сразу отменили инструкцию об ограничении использования РЭБ. Ранее штаб сектора прислал такое распоряжение, чтобы не открывать перед чешуёй сразу все карты, но сейчас требовались все средства, места для маневра не оставалось.

– Сало быть, слушай ушами, – цокнул Ресек, – Если переделать какое-то количество ТУШК в постановщики завесы и атаковать ими в первом эшелоне, получается более приятная математика.

– И теперь трижды три равно семи? – захихикала Нурка, утыкаясь ушами в схему на экране.

ТУШК, Тяжёлый Универсальный Шаровой Корабль, сам по себе имеет массу в семьсот тысяч тонн, это если цокать только про центральный сферический модуль, а масса в космосе имеет значение. Больший запас рабочего тела для маневрирования, большее количество спецсредств. Если умышленно превращать ТУШК в подобие скитровского щитоносца, на него можно нагрузить тысячи тонн абразива, так чтобы плотная завеса могла существовать длительное время. Настолько длительное, что корабль сумеет пройти на дистанцию уверенного огня даже под постоянным обстрелом торпедами. Если на чешую пойдёт группа из пяти таких броненосцев, им придётся валить их всеми доступными средствами, иначе ТУШКи начнут расстреливать их с близкой дистанции. Допустим, можно обеспечить надёжную защиту от торпед и мелочи с носителей, но остаются ещё САУ, способные стрелять тяжёлыми плазменными снарядами.

– Маневри... а, да, – прикусила язык Нурка.

– Я всё слышал, – хмыкнул Ресек.

Она чуть не цокнула "маневрирование для уклонения". В данной ситуации, когда у противника будет около шестидесяти стволов, чешуя легко обеспечит покрытие достаточно широкой зоны, чтобы из неё нельзя было выйти. Тем не менее, маневрировать есть прямой смысл, ведь это заставит противника тратить залпы на убийство вакуума, а не на другие корабли.

– Шесть десятков стволов, – вспушилась грызуниха, представив себе такое погрызище, – Какую плотность завесы нужно создать, чтобы отразить такое?

– Допушнины выходит, – кивнул Ресек, – Однако, если мы запустим "таран" в беспилотном режиме, так пух с ним, пусть тратит всё РТ до конца. Всё равно эту группу раздолбают с высокой степенью вероятности. Плюс ещё "тарелки".

"Тарелками" обзывали динамический роторный щит, ДРЩ. Штатно такой модуль стыковался спереди всех несушек, и запускал в пространство тонкие диски, раскрученые до высоких оборотов. Скорость вращения была сопоставима со скоростью попадающего снаряда, и тот получал боковое ускорение, уходя с траектории. Однако, при непрерывном шквальном обстреле ДРЩ смогут обеспечить от силы минуту защиты, да и то не на сто процентов. В итоге решение – модули ДРЩ отстыковать, заменить на дополнительные баки РТ.

Общая картина машинным маслом получалась такая. Дюжина ТУШК, гружёная увеличеным запасом РТ и абразива, атаковала по методу быка, тобишь с максимальным сближением и стрельбой вплотную, отвлекая на себя весь вражеский огонь. Две группы флота при этом приближались с разных векторов, готовые вступить в подходящий момент, в зависимости от развития ситуации. Главный рассчёт был на то, чтобы "быки" ворвались во вражеский строй, заставили потратить на себя как можно больше торпед и отвлекли огонь САУ, давая возможность остальным ударить орудиями и котанками. При этом никто не мог отнять у остальных ТУШК возможностей ставить завесы и использовать мотор-пушки, которые есть и на всех несушках, в отличие от вражеских. Последним пером в чешуйчатую задницу скитров должно было стать именно это, ведь ихние носители это просто транспортировщики мелочи, и чешуя не будет ожидать обстрела с несушек. Наверное. Всмысле, строить планы следовало с большой долей допущения, чтобы не загонять себя в узкие рамки – как известно, точно по плану ничего не идёт.

Следующим принципиальным моментом, который следовало решить штабу, являлся вопрос, где осуществлять перехват вражеского флота. Вариантов немало – можно пойти в лоб, скрыться за планетой, подойти по касательной к траектории. В данном случае нафигаторы склонялись к третьему.

– Траектория сильно энергоёмкая, но зато мы лишим их части свободы маневра, – цокнул Олыш, – Если осуществить перехват на подлёте к Шан-Мрыку, когда чешуе надо будет уже начинать торможение.

– Скорее это будет Пузырь, – поправил Ресек, – Сначала они дотянутся до источника РТ, а уж потом всё остальное. Сейчас он как раз близко к Шан-Мрыку.

– Пусть Пузырь, без разницы. Соль в том, чтобы врезать им по мозгам, атаковав в этот момент. Если они не начнут торможение – пролетят мимо планеты.

– Не знаю, поможет ли это, – фыркнула Нурка, чеша пушное ухо, – Может, рассредоточить флот? Таранную группу можно запускать и в лоб, как раз больше будет скорость сближения, и РТ у неё останется больше для завесы. Артиллерию лучше с флангов, как и часть несушек для прикрытия.

– Опасно, – возразил Ресек, – Если чешуя сумеет навалиться на одну группу, будет кисло. Необходимо, чтобы весь флот мог поддерживать друг друга огнём.

– Пожалуй да, тупь цокнула, – хихикнула грызуниха.

– Насчёт таранной группы – не тупь. Вот послушайте ушами, – Ресек снова поменял схему на экране, – Сделаем петлю и будем подходить к цели по гиперболе, имея свободу маневра. В нужный момент – пускаем из-за планеты таран прямо им в лоб. Дальше по ситуации, как-грится.

–

–"Дальше по ситуации, как-грится"... опушнище! – фыркнул Гусень, прочитав директиву, – Таким бы планом, да медку хлебнуть.

– В общем, сами по себе торпеды не так уж опасны, – цокнула Хвойка, раздумывая, – Чтобы реально пробить завесу, нужно пускать их многими волнами, ты сам это видел на симуле.

Грызь кивнул, опрокидывая в себя ещё стакан чаю. Подрыв термоядерных боеголовок конечно рвал облако завесы в клочья, так что вещество разлеталось бубликом, как это бывает при взрывах в космосе. Однако, между взорвавшейся торпедой и следующей должен быть зазор, иначе все они сгорят во вспышке. Причём, торпедам второй волны требуется время, чтобы заново сориентироваться и захватить цель после ослепления систем наведения опять-таки вспышкой. Такая тактика, как было известно, работала против плазменного щита скитров. Но, в отличие от него, завеса это не облако, а постоянно пополняющийся фонтан, пока двигатели ТУШКи выбрасывают водород, смешивая с абразивом. Пока подлетает следующая волна торпед – завеса успеет восстановиться, и придётся всё начинать заново. Скитры, имея пухову тучу боезапаса, могли просто заставить исчерпать запасы РТ и абразива, но для этого им потребовалось бы растянуть атаку на длительное время, пуская торпеды волнами.

– Вполне вероятно, что так они и сделают, – цокнул Гус, – Ведь вероятность того, что торпеда пройдёт завесу, не нулевая, плюс может быть случайное попадание обломков. У нас получается эдак по восемьсот торпед на каждый корабль.

– В этом случае нам нужны котанки для защиты, – резонно рассудила грызуниха, – Если эти восемьсот разделить на десять волн, получится уже восемьдесят...

– Пуха се ты калькулятор!

– Ага, уметь надо. А на эти восемьдесят мы сможем выпустить две сотни котанков, по два с половиной на торпеду – это без шансов.

– Если честно, мне кажется, что понятно только то, что ничего не понятно, – цокнул Гусень, и ни с того ни с сего вспушился, – Единственное, думаю, что штаб поспешил с тараном. Или, по крайней мере, надо использовать меньше ТУШКов.

– Цокнуть им об этом? – почесала ухи Хвойка.

– Если сами не догадаются, то цокнуть. А хотя бы один послать в лобовую атаку надо, просто проверить параметры вражеского оружия.

Откинувшись перед терминалами в сидельных ящиках, грызи продолжили любоваться на схематических гусей, нарисованных числовой машиной на экранах. Флот чешуи двинулся сначала к Малой, самой дальней планете системы, где вспомогательные корабли добывали ресурсы; ясен пух, они просто слиняли, прежде чем их могли бы перехватить ударные машины. Этот маневр скитров подарил трое лишних суток на анализ обстановки и подготовку. А вообще-то, если цокать о белочках, производственные модули давно уже находились в основном расположении флота, и полным ходом штамповали котанки и ускорители для них. Благо, из разбитых развалин одного крейсера чешуи можно наковырять материала на тысячу котанков, а таких развалин после первого боя удалось добыть несколько штук, стараниями фрегатов поддержки. Так что, заводы были обеспечены ресурсами, и каждый из них делал по три ШКТ в час; итого, учитывая, что всего заводов имелось четыре, они давали почти триста изделий за стандартные сутки. А ведь чешуе предстояло ещё разогнаться и преодолеть почти миллиард километров до Пузыря – точнее, до точки перехвата. По подсчётам, а физика и математика никогда ещё не подводили, на это им потребуется десять суток – соответственно, за это время заводы могли дать три тысячи котанков. Но дадут только половину, потратив остальное время на ускорители. Благодаря тому, что заводы – это те же ТУШКи, только с производственными модулями, они смогут начать маневр на перехват вместе со всеми, и до последнего момента запускать в бой новые котанки, а на самый крайний случай – обеспечить поддержку огнём.

Чтобы это стало возможным, тамошним грызям пришлось буквально выкинуть в вакуум тысячи тонн всякого, без чего можно обойтись, чтобы уложиться в массовые пределы. Вообще, возни провёрнуто – гусак не корябай, подумал Гусень, зевнул во все резцы, и захихикал. Смех с мехом, а действительно так, потому как любой убельчённый опытом космонавт знает, что "пухня война, главное маневры". Правда, на этот раз таки дело обещало быть жарким, прямо таки раскалённым. Как минимум, все ударные группы с несушек можно смело списывать в расходы, и хорошо ещё, если только их. Гус покосился на согрызяйку, пушную рыжую грызуниху, и ощутил короткий момент страха – но уже через секунду вернулся в обычное состояние пуха. Они знали, на что шли, поэтому никаких сомнений быть не может. Если же свой хвост дороже... тогда сиди дома, могли бы сказать некоторые. Грызи же цокали, что тогда ты – глупое животное, потому как всё равно никто не будет жить вечно. И гораздо разумнее закончить жизнь, делая то, что считаешь правильным, чем тупо сдохнуть по выработке ресурса. В данном случае бодрости пуха придавала и стратегическая обстановка, ведь флот в Гусиной был только малой частью мобильного резерва, которым располагало объединение грызьих миров галактики – а вот чешуя, скорее всего, пригнала сюда вообще всё, что у них было в наличии для активных действий.

Тем не менее, отдавать систему чешуе нельзя ни в коем случае, подумал Гусень, даже учитывая то, что грызи непременно заберут её обратно. Прочухав обстановку, скитры наверняка повесят на орбите Шан-Мрыка тысячи боеголовок и будут готовы уничтожить обитаемый слой планеты – тобишь, возьмут планету в заложники. А с этим уже гораздо сложнее будет справиться, флот втихоря не подведёшь. Обитаемый слой – весьма хрупкая штука, достаточно одной сверхмощной термоядерной бомбы, чтобы волна смела всё с поверхности глобуса. Гусень например не знал вообще ничего насчёт наработок в области того, как провести контр-террористическую операцию в масштабе целой звёздной системы. Значит – бить по лапам, чтоб не дотянулись... и желательно так, чтоб отбить эти лапы ко всем пухеням!

Выжженый круг, трупы вокруг

Это рисунок бельчишки.

Нарисовала она на листке

И написала в строке -

Пусть не трогают солнце!

Пусть не трогают небо!

Пусть не трогают маму!

И не трожут меня!

Старинная детская песенка, пущенная по общему каналу, вызвала цепную реакцию генерации смеха, и рожь посыпалась кругом по жилому отсеку, как крупа по барабану. И главное, смех с мехом, но это заставляло вспушиться, и не только в прямом смысле. Будучи мелкой белочью, Гусень и Хвойка слышали эту песенку и полностью соглашались – нефига трогать! И вот теперь, через много лет, им предстояло реализовать это на практике, и от этого чувствовалась скорее радость, чем страх. Пусть волкены и не белки, но какая разница? Подлость не знает обратной пропорциональности к расстоянию, и если она совершается в другой звёздной системе, то не становится от этого ничуть меньше. Ну а уж на всякие условности типа границ грызи всегда клали большой пушистый хвост. По результатам таких мыслей Гус и Хвойка подмигнули друг другу, хихикнули, и снова уткнулись ушами в экраны.