Текст книги "Гусиная звезда (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

–

В тех областях Шан-Мрыка, над которыми случилась ясная погода, в тёмное время суток можно было наблюдать на небе достаточно заметное размытое пятно, как от звёздного скопления. Немного шарящие в астрономии сразу сказали бы, что оно находится очень близко, в масштабах космоса, и оказались бы правы. На самом деле, виднелись сотни светящихся ниток выхлопа, выдаваемых соплами кораблей беличьего флота. Грызи не спешили, подождав, пока скитры пройдут большую часть пути и уже не смогут кардинально сменить траекторию, и вышли на перехват. Более полусотни ТУШК и почти столько же фрегатов, причём вместе с флотом пошли даже ресурсеры и заправщики; не имея вооружения, они стыковались к ТУШКам и придавали им дополнительного ускорения, позволяя хотя бы частично экономить РТ. Во всей зафиксированой истории ещё не было известно случая столь массового столкновения флотов, но по крайней мере космонавты об этом точно не думали, продолжая в рабочем режиме гонять симуляторы.

Перехват осуществлялся на расстоянии в миллион километров от Пузыря, и удачно, что чешуя пошла туда, а не к Шан-Мрыку. После боя в любом случае будет уйма обломков, в том числе массой в сотни тысяч тонн, и теперь они наверняка попадут в газовую планету, а не в населённую. Облакам из гелия и водорода взрывы как были попуху, так и остались. Грызефлот выполнил фигурный маневр, чтобы приближаться к противнику по касательной – так можно варьировать расстояние, а если идти в лоб, то свободы для маневра гораздо меньше. По всем данным выходило, что чешуя не собиралась выкидывать никаких неожиданных фортелей, а перестраивалась для боя, надеясь на свои астрономические запасы торпед. С такого расстояния Пузырь выглядел маленьким жёлтым шариком среди звёздного узора, а Шан-Мрык – ещё меньшим, голубого цвета. На самом деле, как уже было цокнуто, газовая планета серая в разных оттенках, и лишь цвет звезды визуально красит её в жёлтый. Кроме того, сдешний Пузырь действительно очень маленький, лишь немногим больше Шан-Мрыка – для флота один пух, бесконечный источник РТ, вот они и прутся туда.

Получилась классическая ситуация типа "реверберировал, ревербирировал, да не выреберберировал", всмысле – после мегатонн груза на мозги с изобретением хитрых схем атаки грызи сошлись во мнении, что ничего тут не выловить, и лучше всего использовать самые простые схемы боя. В частности из-за того, что на них настроены системы управления, и стандартные ситуации автоматика отрабатывает со стопроцентной эффективностью. Да и операторам проще разобраться, ведь назревает дикая каша из залпов всяким-разным, короче цокая – в пространстве будет твориться пух знает что. После долгих обсуждений грызи опять-таки сильно ржали, когда стало очевидно, что наиболее правильное построение флота – стеной. В этом случае обеспечивался и маневр, и поддержка кораблями друг друга, и максимальный фокус огня на выделеной цели. Собственно, чешуя также разворачивалась в стену, только артиллерийские группы становились перпендикулярно ей, прикрываясь щитоносцами. Выхлопы вражеского флота уже можно было хорошо видеть в телескоп, даже более того, рассмотреть детали на кораблях. Ясен пух, что грызей более всего интересовали торпедники – похожие на осиные ульи как по виду, так и по сути, эти туши длиной по полтора километра выстраивались в два кольца вокруг ядра флота, и выглядело это внушительно.

– Какая у них дальность? – цокнула Хвойка, заглянув в экран согрызяя, – Не пора в броню?

– Неважно, какая дальность, – мотнул ухом Гусень, – Если там не полные олуши, а это скорее всего, то они будут пускать торпеды тогда, когда начнут работать орудия. У них всё-таки допушнины пушек, и кажется, новой модификации.

– Впух, – фыркнула белка, – С чего взял?

– Другие раньше заметили. Видишь вот эти распуховины в носовой части? – показал на картинку с телескопа грызь, – На ранних версиях САУ таких не было. Как ты понимаешь, если чешуя поставила на корабли что-то такое весом тысячи тонн, на то должна быть веская причина.

– Может, они так прикольнее выглядят? – хихикнула Хво.

– Может. Но это маловероятно, – мотнул ухом Гусень.

– Тогда, предположу, диафрагма для орудия. Известно, что раньше их можно было вывести из строя даже крайне маломощным попаданием, видимо, поставили защиту.

– Скорее всего да, но не только, – фыркнул Гус, – Эти штуки слишком массивные для простой крышки. Наши думают, что это какие-то дозаторы, которые позволяют регулировать массу плазменных снарядов.

– Это так себе, – призналась Хвойка, прикинув.

Соль в том, что ранние версии скитровских пушек стреляли строго в двух режимах: либо тяжёлыми снарядами по тысяче плюх в залпе, либо мелкой "дробью" в многократно больших количествах. При этом котанк ШКТ-11 оказывался слишком маленькой целью, чтобы в него с приемлемой вероятностью попал тяжёлый снаряд, но достаточно бронированой, чтобы выдерживать попадания мелких. Если чешуя сумела сделать плавную регулировку параметров, ихние пушки будут бить по котанкам со значительно большей эффективностью, подобрав нужное соотношение количества и массы снарядов. Да и не только по котанкам, собственно. Правда, раньше их эффективность против котанков была около нуля, и её повышение в несколько раз – это не так уж много. Вдобавок, у грызей оставалось преимущество в дальности прицельной стрельбы главным калибром.

На философичные размышления о жЫзни и беспокойство уже не оставалось времени, потому как ровным счётом все пуши уткнулись ушами в экраны, приводя подотчётную часть корабля в боевой режим. В пух, подумал Гусень, котанки можно выпустить в качестве заслона против торпед, и для этого не обязательно снимать с них навесы для атаки на крупняк. Также грызь подметил, что важно не забыть про носители чешуи, а ведь их целая дюжина, по четыре в каждой ударной группе. Каждый выпустит минимум четверть тысячи истребителей или полста штурмовиков – серьёзная сила, но только не на большой дистанции. При достаточном запасе времени флот выкосит всю эту мелочь на подлёте. В данном случае вставал вопрос о том, чтобы не истратить под ноль боезапас орудий, потому как количество целей обещало быть допухищенским. Гус едва успел катнуть соответствующие сообщения по всем причастным постам, как уже зазвенел сигнал боевой тревоги.

– Ну, потоптали гуся, и ладно, – здраво рассудила Хвойка.

Потянувшись и вспушившись на всякий случай, грызуниха погладила Гусеня по ушам, хихикаючи.

– Чаю надо с собой взять, – цокнул тот, скатив её в смех, – А то как мы без чаю.

Смех с мехом, а чаепровод пока ешё не подключали к скафандрам, так что, пришлось чапать в пищеблок, наливать в термосы. Чаепровод по жилому отсеку уже отключили и опустошили, потому как, если будет пробоина, всё это разлетится по помещению. Посыпалась ещё рожь, потому как к "самовару" в очередь выстроился весь экипаж. Налив термосы, грызи в темпе бежали по кольцевому корридору, затем по вертикальной шахте – к оси вращения. В этом плане, на самом деле, как пух на уши положит – либо сначала останавливали вращение, потом тревога, либо наоборот, разницы почти никакой. Кроме того, зачастую хитрые грызи оставляли скафы прямо на креслах в БИЦ, чтобы потом не толкаться, пролезая по узким проходам в крайне громоздком скафе – упаковаться в него можно и на месте. При повреждении корабля вполне реален шанс на то, что защитная капсула экипажа останется относительно целой, но получит пробоину, и нюхнуть вакуума из-за малюсенького отверстия никому не хотелось. Внутрь скафа рассовывались все необходимые космонавту вещи – термосы с чаем, корм... у Гусеня вдобавок было гусиное перо, воткнутое в карман, чисто ради смеха.

Пару минут на герметизацию и подключение к бортовым системам жизнеобеспечения, и можно топтать! Убедившись, что все положенные грызи заняли места, дежурный по БИЦ включил механизм закрытия люка, и капсула оказалась отрезаной от остального объёма корабля. Сейчас также из всех отсеков выкачивалась атмосфера, и земъящики с растюхами, накрытые герметичными колпаками, хрустели от внутреннего давления. Более того, отсеки погружались в темноту, потому как отключали освещение, на всякий пожарный, в прямом смысле, случай. Кто-то мог бы и поразмыслить, насколько странно выглядит жилой отсек в таком виде, но среди экипажа, как уже было цокнуто, незанятых не оставалось. Гусень взял на себя маневрирование, и предупредив всех, врубил движки на пару минут, чтобы выровнять положение корабля в строю. Ювелирной точности не требуется, но если вырваться вперёд или отстать на пятьсот километров – это мимо пуха. Если включить "забортный вид" на тактик-экране, то видна стена кораблей во все стороны! Глазом, ясен пух, такого не увидишь, когда между кораблями сотни километров – видны только светящиеся полоски выхлопов.

– Маневр противника... Расходятся на группы, – сообщил Хорь, сейчас сидевший именно на оповещении.

– Слышали, – дал стандартную отмашку Гус.

Три ударные артиллерийские группы скитров пошли на сближение, в то время как огромный рой торпедных кораблей оставался позади. С одной стороны, эдак они могут избежать вхождения торпедоносцев в досягаемость беличьих пушек, и слышимо, дальности их торпед вполне хватит, чтобы достать оттуда. С другой, УАГ чешуи, хоть и являлись опасным противником, имели ряд больших косяков. В частности, они не могли одновременно стрелять и давать полную тягу, ведь на "пушках"-САУ не было запасов РТ, а большую часть энергии они получали с носителя. Чтобы дать тягу, САУ стыковались к базе, и как раз на этот процесс требовалось время. При встречных курсах флотов, когда цели неизбежно несло всё ближе, это обстоятельство не имело значения, но сейчас флоты шли почти параллельными курсами, имея малую относительную скорость. И ясен пух, что грызи будут удерживать дистанцию, чтобы пользоваться преимуществом в дальности стрельбы. Однако, маневрировать предстояло всей стенкой, высылать все семнадцать артиллерийских ТУШК вперёд было бы опасно; арткоры шли в окружении несушек, готовых выпустить котанки против торпед.

– УАГ прекратили ускорение, переходят в боевой режим.

Гусень глянул на дальность – более трёхсот тысяч! Такой оптимизм среди чешуи объяснялся тем, что у скитров имелись семьдесят две САУ, и вместе они накрывали очень большой конус пространства даже на такой запредельной дистанции.

– Запуск ударных машин с носителей... со всех двенадцати.

Рои истребителей и штурмовиков, вылетающие с носителей, устремлялись на курс УАГ, чтобы сформировать перед ними заслон. Всмысле, ещё один в дополнение к щитоносцам, шедшим в каждой группе. Однако, на этот маневр чешуе требовалось аж пятнадцать минут, пока стартует вся мелочь, пока преодолеет расстояние и развернётся в строй. Рептилоиды как-то не подумали, что противник сможет сделать такие же подсчёты по плотности огня и шансам на попадание.

– Первая группа открыла огонь! – не скрывая волнения, цокнула Ольша, следившая за своими, – Цель – щитоносец второй группы! Время до контакта двести семьдесят секунд!

Почти пять минут, пуха ли там. За такое время даже неповоротливый щитоносец сумеет уйти в сторону на десятки километров. Но и семнадцать снарядов, разлетающиеся на поражающие элементы, накроют допушнины сколько квадратных километров, так чтобы в площадь профиля цели пришёлся хотя бы один "шип" из прочного сплава. Но одного на такую тушу явно мало, подумал Гусень, значит, у хитрых грызей какой-то другой план. Артиллеристы не могут не понимать, что у чешуи есть преимущество в боезапасе – ресурс их плазменных орудий закончится гораздо позже, чем запас снарядов у грызей.

– Цель развернулась на девяносто, даёт тягу, – цокнул Хорь, – Остальные за ним.

– Второй залп! – сообщила Ольша.

– Да что они творят! – фыркнула Хвойка, – Гус, ты окучиваешь?

– Возможно, – ответил Гусень, – В любом случае, мы им помешать не сможем, так что...

– Третий залп!

– Первая и третья группы чешуи открыли огонь! Цель... не в нашем секторе.

– Омойпух! О мой пух... – цокнула себе под нос Хвойка, не удержавшись захихикать.

– Отвойпух, – правдиво подтвердил Гус, – Артиллерия! Полная готовность!

– Да что тут происходит, мать вашу белку?! – рявкнула Хво.

– Под дожди, белка, – спокойно цокнул Гусень.

Наблюдая за происходящим, грызь боялся спугнуть удачное развитие событий. Он понял, напуха грызи тратят снаряды, даже не рассчитывая на большой результат. Сейчас три тяжёлых корабля скитров, составляющих УАГ, шли перпендикулярно линии огня; ясен пух, что носители САУ не могли отстать от щитоносца. Причём шли они не абы куда, а огонь гнал их в сторону соседней УАГ. Всё было просто, теоретически – заставить цели скучиться, и затем – накрыть самым полным залпом. Вполне вероятно, что скитры сейчас собирались проделать тоже самое, но они уже потеряли инициативу. Через три залпа вторая УАГ также была вынуждена начать уклонение. Огромный рой ударных машин, вначале развернувшийся ровным кольцом, сминался в кучу и тоже концентрировался, подставляясь. Если чешуя поймёт, к чему идёт, их корабли рванут обратно, даже с риском получить отдельные попадания.

– Ща будет контакт, – предупредил Хорь.

Атакованые ТУШКи уклоняться не стали, а задействовали максимально плотную завесу из плазмы и абразива, плюс ДРЩ. Вопреки ранним планам, щиты снимать не стали, потому как пух с ним, а лишняя защита не повредит. На запредельной дистанции противник не мог концентрировать огонь, а лишь давал покрытие конуса, но всё же, фигарили семь десятков САУ разом, и поток плазменных снарядов оказывался чрезвычайно плотным. Едва заметная глазу светящаяся дымка распылённого газа вспыхнула ослепительно ярко, когда в неё вписался поток. В пространстве загорелась огромная, в десятки километров огненная дуга из отдельных вспышек. Запущенные вперёд по курсу кораблей ДРЩ, раскрученные до бешеной скорости, взорвались от попаданий тех снарядов, что прошли таки завесу.

– Как там? – не удержалась поинтересоваться Хвойка, поёживаясь всей белкой внутри скафа.

– Есть повреждения, но не критичные, – получив данные, цокнула Ольша.

Благодаря тому, что ТУШКи выдавали максимальную плотность завесы, и атакованых поддерживали соседи, удалось избежать тяжёлых последствий. Запаса абразива хватило бы только на два-три залпа, но больше и не требовалось, ответный огонь грызей заставил чешую маневрировать, и поток плазмы уменьшился сначала на треть, а потом и на две трети. Краем уха Гус видел на схеме, что вперёд запущена группа котанков с ускорителями – штук двадцать, не больше. Смысл такого маневра стал понятен, когда в пространстве рванули торпеды, выпущенные с этих котанков: создавались помехи сенсорам противника, чтобы он проворонил общий залп флота. Ещё раньше на "Кишечный" поступило целеуказание, ну а орудия оказались приведены в готовность заранее, так что...

– А, ну это уже другое дело, – хихикнула Хвойка, наконец сообразив, в чём соль.

Полста ТУШКов несли две сотни штатных башенных орудий, и сейчас они дали залп. По мощности эти пушки почти не уступали скитровским САУ, так что, при огромной плотности огня конус поражения получался огромный. Подрывы торпед перед стеной флота дали несколько дополнительных секунд, пока чешуя соображала, к чему это. Затем рептилоиды зашевелились, разворачивая свои УАГ в боевой порядок и начиная выставлять плазменные щиты. Залп сейчас летел до цели около четырёх минут, но громоздким щитоносцам и носителям САУ требовалось слишком много времени, чтобы развернуться. Они явно не успевали, как и туча мелочи, которая было бросилась врассыпную подальше от линии огня. В данном случае количество имело решающее значение, и оно было на стороне грызей: двести башенных орудий и семнадцать тяжёлых против почти сотни вражеских.

– Массовый торпедный залп, – сообщил Хорь.

На тактик-экране кольцо торпедоносцев расцвело траекториями, сейчас каждый вываливал в пространство сотни торпед. Чешуя всерьёз обеспокоилась за статус своих задниц, подумал Гусень – и он оказался прав, как и чешуя, впрочем. В то время как торпедный рой только начинал разгоняться, и лететь до целей ему предстояло более десятка минут, первый залп накрыл скучившиеся корабли УАГ. Начавшие формироваться щиты разнесло в клочья, потому как в них врезались не отдельные шипы, а целый град оных, и первые прокладывали дорогу следующим. На передних частях тяжёлых кораблей замерцали вспышки множества попаданий, а ведь каждая – это врезавшийся шип, имеющий огроменную кинетическую энергию. Больше всего не повезло "вилкам", которые находились в процессе маневра – словив шипы в борт, они сразу теряли боеспособность, как минимум. Множественные удары разворотили корпуса щитоносцев, и сферические корабли теперь выглядели как печёные яблоки, окружённые облаками вырывающегося из баков газа. Град шипов как следует прошёлся по носителям САУ, корёжа носовые части и снося микроволновые излучатели. Сами САУ, имевшие очень малую носовую проекцию, пострадали мало, но теперь им стало неоткуда получать энергию. В результате одного хорошего накрытия чешуя лишилась большей части огневой мощи, а ведь вслед за первым залпом летели следующие.

– Ииииесть! – хлопнула по столу Хвойка.

– Что с окурками, Хо? – уточнил Гус.

– Три сходящиеся волны, время до контакта семь минут. Количество... – грызь слегка поперхнулся, – Около двадцати пяти тысяч.

– Котанкам – запуск, перехватить!

В отличие от скитровских несушек, модуль ТУШКа выпускал котанки очень быстро, потому как они и так находились на внешних стыкузлах. "Шарики" посыпались с кораблей, как орехи с куста, и врубая движки, шли навстречу накатывающимся волнам торпед. Грызаный цирк, пятьсот штук на каждую цель, подумал Гус. С другой стороны, котанки вполне могут уполовинить это количество на подлёте. Если использовать их торпеды, а их придётся использовать, это ещё четверть – остаётся сотни полторы, которые влетят в завесу. Целыми они не пройдут, но это всё же полторы сотни тяжеленных болванок, попадёт хотя бы одна, и будет кисло. И всё же, полторы сотни – лучше, чем пять сотен. На самом деле, перехватывать предстояло больше, потому как котанки стартовали только с несушек. На перехват рванули и фрегаты, выпустив свои ударные группы.

– Всем, сбивать торпеды! – прошла команда по общему каналу флота.

Все те же двести орудий вполне годились и для этого, и за подлётное время могли сделать с десяток выстрелов. Механизмы быстро сменили тип снарядов, подавая в затвор мелко-разрывные; эти имели точно такой же принцип действия, только поражающие элементы гораздо меньше, а количество их больше. Космонавтов в БИЦ прижало к подлокотникам, когда корабль на полной тяге разворачивался, ворочая башнями, а затем орудия начали методично засыпать свой сектор пространства снарядами. Как успели увидеть грызи, эти скитровские торпеды явно были двухступенчатыми – сначала работала одна ступень, разгоняя торпеду в сторону цели, а по подлёту на подходящую дистанцию тысяч в восемьдесят включалась вторая ступень, позволяя снаряду маневрировать. Это давало возможность отстреляться по торпедам, пока те двигались по инерции. Если для обстрела разрывными особой разницы нет, то вот лазер котанка, как и любой другой, куда лучше бьёт по пассивно летящей мишени.

– Могут и огрести, – цокнула свежую мысль Хвойка.

Чешуя явно просчиталась с характеристиками котанков, считая их ускорение равным своим ударным машинам – на самом деле, в три раза больше. Сейчас это вылилось в то, что рой котанков успевал выйти на рубеж значительно раньше торпед, тобишь, "окуркам" предстояло пройти около двадцати тысяч километров без маневрирования, но под огнём котанков. А это уже заявка на то, чтобы большая часть их будет уничтожена. Космонавты с "Кишечного" не могли наблюдать за всей картиной, они сосредоточились лишь на своём секторе, и это оказалось весьма волнительно. Честно цокнуть, даже на симуляторе грызи редко отрабатывали отражение настолько массированого торпедного залпа.

– Бить ЗОМГом по шестёрке! – цокнул Гусень, прикинув расклад, – РЭБ! Когда наши снесут первую волну, со стороны чешуи пойдут команды на подрыв, задавите частоты!

– Чисто цокнуто, – ответил грызь, сидевший на РЭБ.

На тактик-экране первые залпы орудий долетели до целей, и среди роя торпед засверкали вспышки, по схеме запрыгали мелкие красные крестики, обозначавшие уничтоженную цель. Из имевшихся в секторе семиста трёх штук полсотни сразу прекратили существование, словив шипчик. Соль в том, что дальше залпы будут выбивать меньшее количество, но статистика всё равно внушала оптимизьм – такими темпами больше половины будет окучено только за счёт артиллерии. Тем не менее, наблюдение за массой приближающихся торпед вызывало озабоченность, сухо цокая. К тому же, далеко не все из двухсот орудий работали по торпедам, ведь УАГ чешуи не были уничтожены под ноль, хотя и понесли тяжёлые потери. Части ТУШКов приходилось ставить завесу и маневрировать, пока со стороны врага летела плазма.

– Котанки на дистанции огня. Работаем!

ШКТ-11 доворачивали башни с длинными стволами лазерных орудий, и лупили по выбраным целям. Гусень сначала посчитал сам, а потом сверился с инструкцией штаба, потому и цокнул про ЗОМГ-шесть. ЗОМГ означало не иначе как Зона Общей Мощности Генераторов, тобишь – фокусировка. На дистанции в десять тысяч километров тончайший лазерный луч расходился в пятно, которому трудно прожечь даже оболочку торпеды. Но когда на цели пляшут сразу несколько таких "зайчиков" – её температура быстро растёт, обшивка плавится, излучение добирается до хрупких внутренностей, и торпеде каюк. Летящие близко друг от друга котанки могли синхронизировать импульсы лазеров так, что получался общий эффект – и сейчас этот эффект оказался наморду. Пять секунд с предельной дистанции – красный крестик на схеме, цель уничтожена. Ещё около секунды на прицеливание по следующей, повторение упражнения. Как раз на этом этапе чешуе следовало бы подорвать несколько боеголовок, создавая помехи для наведения, но РЭБ не зевала. "Кишечный" всеми мощностями начал глушить вражеские частоты; они плавали, но на ТУШК целых четыре радарных комплекса с мощными передатчиками, плюс ещё четыре на модуле-несушке, так что, они могли задавить достаточно широкий спектр. Судя по тому, как торпеды продолжали накатываться на рой котанков, команда не прошла. Нужно было удержать такое положение как можно дольше, в идеале – пока торпеды не выйдут из зоны обстрела.

– Конусами, по замыкающим, ноль два залпа! – цокнул Гусень.

Конусы, отстрелившись от котанков, понеслись через рой целей, оставляя за собой длиннющие хвосты выхлопа. Благодаря их огромному ускорению, конусы быстро добрались до заданых целей, и некоторые даже поразили торпеды вспышками. Конусы плохо подходили для ПРО, и смысл состоял только в том, чтобы ещё на несколько секунд забить связь. Неизвестно, подействовало ли это, или чешуя просто не чесалась, но подрывов так и не последовало. И это, сухо цокая, весьма пагубно отразилось на торпедах. Чисто математически, на каждую шестёрку котанков приходилось около двадцати целей, всего полторы минуты работы лазеров, и звездец. Но взаимная скорость групп была слишком большой, и полутора минут огневого контакта не получалось; благодаря растянутости роя, получалось около минуты, а это две трети от оптимума. Следует учитывать ещё, что рой находился под постоянным огнём разрывными снарядами, и поражающие элементы выкашивали цели десятками. По этой причине на котанки оставалось значительно меньше целей. С замиранием пуха операторы следили, как количество отметок снизилось до сотни, полусотни...

– Конусами вдогонку, напоследок! – принял решение Гус, – По два на цель!

Было слышно, как крякнули грызи, которым Жаба сдавила шеи, но сейчас Гусень отвечал за сохранность корабля, а экономить следует где надо, а не где попало. Оставшиеся торпеды скитров наконец дошли до рубежа атаки и врубили двигатели второй ступени – теперь их стало трудно достать с хвоста, прикрытого выхлопом. Котанки напоследок выпустили конусы, и за счёт количественного соотношения, окучили почти всех. Оставшиеся три торпеды приближались стремительно, но орудия сработали ещё быстрее, послав навстречу разрывные снаряды. Последние вспышки полыхнули в тридцати тысячах от корабля, после чего ТУШК поспешил уйти с траектории, чтоб не словить шальной обломок. Команда дружно выдохнула. Глянув на тактик-экран, показывавший больший масштаб, грызи расслабились ещё больше, потому как в целом, флот остался цел.

– Эй грызи! – цокнул Гусень, – Не расслабляться, нам ещё надо прижать кой-кому хвосты.

Вся группировка скитровских торпедоносцев развернулась и уходила на полной тяге. Собственно, они являлись второстепенной целью, потому как ресурсная стоимость торпед на них значительно больше, чем самих кораблей, а торпеды уже оказались потрачены.

– Орудиям, разрывными по мелочи! – решил Гус, осмотрев схему боя.

Все крупные корабли чешуи уже получили по несколько попаданий от тяжёлой артиллерии и практически утратили боеспособность, но оставались ещё рои ударных машин. К неудаче для них, расстояние между флотами было слишком большое, не оставляя мелочи никакого шанса достать до целей. Истребители, рванувшие вперёд на полной тяге, едва прошли треть дистанции, когда навстречу им полетели тучи шрапнели, а ведь проекция истребителя ещё больше, чем торпеды. Уклоняться было некуда, флот лупил из всех стволов, создавая стену огня, и шипы рвали скитровские машины в клочья. Не больше повезло штурмовикам, которые пытались заслонять собой повреждённые корабли. Тяжёлая артиллерия переключилась уже на торпедоносцы, пытаясь достать их с запредельной дистанции.

– Кажется, статус зелёный? – острожно процокнулась Лана.

– Тёмно-зелёный, Лана-пуш, – захихикала Хвойка.

Гус вообще забыл про эту жадную белку, и она сидела тихо, помогая экипажу с контролем за операциями. Теперь, пожалуй, стоило вспомнить. Гусень вспушился на всякий случай, и включил связь со штабом на "Кисти".

– Внимательно, четыреста пятидесятый.

– Можно ли не добивать цели в первой группе? – цокнул Гус, – Испробуем спецсредства.

– Их никто и не добивает, – ответил грызь, – Действуйте!

– Лана, взять! – хихикнул Гусень уже на своём канале.

– Чисто цокнуто, – кивнула грызуниха, – Котанки – впесок!

У котанков оказывалось ещё передостаточно РТ, чтобы атаковать, да и торпеды потратили не все. Тем более, теперь противодействие ожидалось гораздо слабее, и можно рассчитывать, что каждое "шило" воткнётся точно в заданное место. Краем глаза Гусень видел, как один из улепётывающих торпедников получил хороший пинок под гузку; факел выхлопа погас, корабль закрутило – этот готов. А ведь в догонку пошли ещё и котанки с ускорителями, так что, вполне вероятно, чешуе не удастся уйти. Ладно, топчем гусей по мере поступления, цокнул себе грызь. Обходя по дуге, чтобы не попадать под огонь ТУШКов, к цели пошли три группы котанков – как раз те, которые заранее были загружены "шилами". Сам "Кишечный" пока отстреливался разрывными, добивая мелочь, а операторы спешно задействовали буксиры, чтобы вернуть на несушку повреждённые машины. В такой массовой сшибке, какая случилась с торпедным роем, неизбежно сколько-то котанков получили попадания шальными обломками. Подбирать надо как можно быстрее, иначе отнесёт далеко от траектории, и потом достать туда будет очень долгим делом. На самом деле, в корпус "Кишечного" влепили семь осколков, но они были слишком мелкими, чтобы причинить заметные повреждения, и не попали по уязвимым местам – но, обшивку попортили знатно.

– У нас повышеная вибрация на двух пушках, – сообщил грызь, – Можно их зажать?

– Можно, – милостиво согласился Гус.

Необходимости не было, а без оной напрягать косячащие пушки – так себе идея, может и рвануть в стволе. Кроме того, интенсивность огня оказалась такой, что расстреляли почти весь боезапас, и вскоре оставшиеся два орудия его прикончат в ноль. Это вполне ожидаемо, как и поведение пушек: соль в том, что никто их не тестировал в таком режиме, тоесть вообще никогда. И не стал бы, потому как это слишком накладно – за этот бой утопилась в энтропии значительная часть ресурса, предстояло ещё посчитать, сколько именно, и Гусень таки поёживался, представляя. Для орудий несушек это было несущественно, главное – количество, которое полностью себя оправдало. Правда, не совсем известно, насколько быстро можно будет восстановить... ладно, это потом. Сейчас две башни "Кишечного" посылали снаряды по остающимся мелким группам скитровских ударных машин, и неизбежно сшибли ещё сколько-то. Стрельба прекратилась только тогда, когда передовые группы котанков окончательно закрыли вопрос, уничтожив все остающиеся цели.

Вооружённые "шилами" отряды с "Кишечного", выставив в первую линию "пустохвостов", зашли в атаку на цели. Грызи в БИЦ смогли наблюдать процесс только в записи, потому как в натуре он происходил слишком быстро для глаза и мозга. Запущенные с оптимальной дистанции торпеды взрывались на подлёте к цели, выбрасывая кумулятивную струю и пробивая корабль точно в заданном месте. Для скитровской САУ, тонкого длинного аппарата, таким местом был выбран энергоблок, что неудивительно. Без носителя эти пушки не могли уже покинуть траекторию, но если не вывести их из строя, подходить близко опасно, может и влепить на остатках заряда, один пух, мало не покажется. Сейчас, когда носители были выведены из строя, противодействия почти не было, и единственное, что помешало грызям окучить все корабли – отсутствие такого количества спецбоеприпасов. Одних только САУ имелось семьдесят две, и лишь восемь из них получили попадания тяжёлыми шипами – которые получили, разлетелись в мелкие дребезги. Остальные шестьдесят четыре находились в разной степени прострации, а на котанки "Кишечного" успели поставить лишь тридцать шесть "шил". Впрочем, "жадные" котанки шли не с одной несушки, так что, количество хабара приближалось к возможному максимуму.

Действие кумулятивной боеголовки выглядело эффектно, особенно в замедленной съёмке с оптики – вспышка, огненная стрела в цель, разлёт фонтана гаснущих искр с её обратной стороны, занавес. Не меньшее, а точнее куда большее впечатление на грызей произвели результаты – тридцать три окученные цели! Отстрелявшись, котанки давали полную тягу обратно – на самом деле, они всё равно пройдут далеко за вражеский флот, и начнут сближаться с несушкой лишь через час, потому как набрали в атаке слишком большую скорость. Огрызаться оборонительными лазерами попробовал только скитровский носитель, но его быстро заткнули – конус прилетел в хвост, и ударная волна, образованая в веществе выхлопа, деформировала дюзы, лишая корабль хода. Затем, пока лазеры с умным видом жгли ложные цели "пустохвостов", подошли "шилоносцы", и – снова точечные удары по энергоблокам. Результат – корабль длиной более километра фонтанирует газами из пробоин и вращается, как глушёная рыба. Лазеры не уничтожены, но теперь им неоткуда взять энергии, и кое-кто уже потирает загребущие лапы, думая о том, как скрутит их в целости.