Текст книги "Узбекские народные сказки. Том 1"

Автор книги: Мансур Афзалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 41 страниц)

– Государь! А где же твоя сороковая жена?

– Она в зиндане, – ответил царь.

– Выпустите царицу из зиндана и приведите сюда, – сказала Мислабу.

Когда царицу привели из зиндана, Мислабу спросила царя:

– А где ее глаза?

– Глаза у меня, – ответил царь и стал шарить у себя в карманах. Вынув глаза, он вставил их в темные орбиты царицы. Глаза ее открылись и засияли.

А царевна Мислабу, увидев молодого Баходура, полюбила его с первого взгляда.

Баходур же не мог наглядеться на долгожданную красавицу. Гости сели за дастархан, уставленный всевозможными вкусными яствами. Пили вино, ели всласть и досыта. После угощения Баходур поехал, провожать отца и Мислабу. Он ехал с царевной до самого замка и всю дорогу вел с ней приятную беседу. Это не понравилось отцу. Он разгневался, разбушевался и вызвал Баходура на бой. Отец и сын долго сражались, но у Баходура было больше силы и в конце концов, он вышел из поединка победителем.

Царь, потерпев поражение, сел на первого попавшегося коня и уехал куда глаза глядят. Никто его не пожалел и не хотел даже узнавать, куда уехал жестокий царь. С тех пор о нем не было ни слуху, ни духу. А молодой Баходур и Мислабу отпраздновали пышную свадьбу. Веселились и радовались все. Пировали сорок дней и сорок ночей, после чего состоялся обряд бракосочетания. Баходур женился на царевне Мислабу и зажил с ней в свое удовольствие.

Таким образом все: и Баходур, и Мислабу, и царица – мать Баходура – достигли своих заветных целей и желаний.

Перевел С. Паластров.

ФАРХАД И ШИРИН

Было не было, но давным-давно, когда звери и птицы умели разговаривать, а розы были заколдованными девушками, жил в далекой стране бедняк.

Был у бедняка сын Фархад.

Стал бедняк стар, почувствовал он приближение смерти, позвал сына и говорит: – Нет у нас ни золота, ни серебра, ничего не оставляю тебе в наследство, сын мой, кроме этого кетменя. Будешь трудиться – будешь счастлив. Прощай. Вместе со мной похорони вот этот ларец, не открывай его, а то случится несчастье. Умер бедняк.

Не выполнил завета отца Фархад – открыл из любопытства ларец. Нашел он в нем небольшое зеркало.

Заглянул в него Фархад. Видит цветущий луг, а по лугу гуляют красавицы и среди них одна – прелестная, словно пери. Не мог оторвать от нее взора Фархад и упал без чувств.

Долго пролежал бы Фархад, если бы к нему не зашел его друг Шапур.

Видит Шапур, что лежит его друг, как мертвый, крепко зажав в руке зеркало.

Взял зеркало Шапур и увидел красавицу с лицом пери, с глазами газели, с волосами, подобными сиянию. Солнце и луна спорили: есть ли такая прекрасная девушка на свете.

Выбежал на улицу Шапур, зачерпнул из арыка прохладной воды и плеснул ее на лицо Фархада. Пришел в себя Фархад, увидел в руках Шапура зеркало и сразу вспомнил о неведомой красавице. И стал Фархад грустнее ночи. Тоскует, ничего не ест.

Долго он предавался грусти или нет, но решили они с Шапуром идти искать прекрасную пери.

Много гор и степей прошли, во многих городах побывали.

И вот однажды они пришли в город Беговат. Кругом высились высокие горы.

Посмотрел Фархад и удивился. Хоть и было лето, но деревья стояли желтые и листья их осыпались, как глубокой осенью. Поля высохли, и растения поблекли. У иссохшего канала, изнуренные тяжким трудом, стояли худые люди. Кетменями они долбили скалу.

– Эй, что вы за люди, – крикнул Фархад, – и для чего долбите скалу?

И рассказали люди, что вот уже три года, как они начали пробивать в скале арык, чтобы пустить воду в город и дать жизнь полям и садам, изнемогающим от зноя и горячего ветра гармсиля.

Три года проливают слезы и пот люди, изнывая от непосильного труда, но несокрушимая, точно железо, скала не поддается, и все усилия тщетны.

– Друг мой, Шапур, – сказал Фархад, – люди эти умирают от голода и жажды.

И Фархад, засучив рукава, взял в руки отцовский кетмень и ударил в скалу. Много сил было в руках Фархада, но не дрогнула скала, а кетмень разломался на части.

В гневе приказал Фархад принести ему все кирки и кетмени, раздул горн и, переплавив их, выковал вместе с Шапуром один большущий кетмень, который не могли бы поднять и сто человек.

Взял Фархад одной рукой кетмень, взмахнул раз, взмахнул два – получился канал больше того, который копали люди три года. Еще раз ударил Фархад кетменем, ударил два – и задрожала гора. Скалы рухнули. Обрадовались люди и бросились помогать Фархаду.

Городом Беговат правила в ту пору султанша Гульчехра, и была у нее любимая племянница Ширин.

Посмотрела Ширин с высокой башни и видит – могучий богатырь сокрушает гору. Побежала Ширин к своей тетке Гульчехре и, ластясь так и эдак, упросила поехать посмотреть на богатыря.

– Ведь я дала клятву выйти замуж за того, кто повернет Сыр-Дарью в Голодную степь, – говорила Ширин.

Так увлекся Фархад работой, что не заметил, как подъехала султанша Гульчехра с Ширин.

Остановился Фархад утереть пот на лице, глянул на приехавших, а тут ветер открыл покрывало с лица Ширин – и он увидел ту самую пери, которая была в зеркале.

Сказал только «ох!» Фархад – и упал без чувств на землю.

Удивились все: что с Фархадом? Только верный друг Шапур знал, в чем дело, да не смел сказать.

Пришел в себя Фархад, смотрит на Ширин, глаз не может оторвать. Застыдилась Ширин, глянула только на Фархада лукаво из-под ресниц, подобных острым стрелам.

И вдруг подняла коня девушка на дыбы и помчалась прочь. Споткнулся конь и захромал, подбежал Фархад, подхватил одной рукой коня вместе с Ширин, взвалил себе на плечи и пустился бегом. Добежал до дворца и опустил коня с прекрасной принцессой около ворот.

Ушел Фархад, ничего не сказав Ширин и не посмотрев на нее. Удивилась красавица, и почему-то на сердце ее стало грустно.

А чем дальше уходил Фархад, тем тяжелее становилось ему. «Разве может полюбить тонкостанная, рожденная в бархате и шелку, меня, простого каменотеса».

Не вернулся он к арыку, а пошел на гору, сел на камень, склонив на руки голову.

А в тот самый час султанша Гульчехра готовила пир в честь безвестного строителя. Бросились гонцы искать Фархада. Искали, искали, но так все и вернулись к султанше ни с чем. Только последний гонец разыскал его на самой вершине горы.

Привели Фархада во дворец, усадили на почетном месте.

Фархад не знал, что и делать, так рад он был увидеть Ширин.

Начинался веселый пир. Звенели дутары. Девушки, стройные как газели, танцевали. Юноши играли в борьбу. Все было прекрасно: и песни, и яства, и танцы, только не было Ширин. Все мрачнее и печальнее становился Фархад.

Но вот вышла к гостям Ширин. Сияние озарило лицо гостей. Все веселее звучала музыка, быстрее кружились танцовщицы. Но ни на кого не смотрели Фархад и Ширин. Во время всего пира они ничего не пили, не ели, только глядели друг на друга.

Как вдруг приехали послы из царства Иран. Молва о красоте Ширин неслась по всему свету и дошла до падишаха той страны – старого, плешивого Хосрова. Решил заполучить Хосров юную жемчужину и заслал к Гульчехре сватов.

Печаль сменила веселье, замолкли напевы златострунного саза, не слышно было смеха. Знала Гульчехра, что, если откажет она Хосрову. будет страшен его гнев, пойдет он войной на Беговат, разоряя селения и поля на своем пути.

– Эй, женщина, – сказал посол Гульчехре, – мой господин, царь царей Хосров, встал у границ твоего государства с многотысячным войском. Хосров сказал: «Пусть царевна Ширин разделит со мной ложе, а если нет – камня на камне я не оставлю от Беговата, а надменная Ширин и ты с веревками на шее пойдут за моим конем. Отвечай!»

Склонила Гульчехра голову и сказала послам:

– Принцесса Ширин еще молода, она робка и пуглива, как дикая коза джейран, Ширин любит стрелы, коней и охоту. Ширин не думает о замужестве.

Страшно разгневался Хосров на отказ и с огромным войском двинулся на город султанши Гульчехры.

Черной тучей придвинулась к стенам Беговата орда Хосрова.

Забили большие барабаны войны, загудели медные трубы, запылали костры. Побежали горожане на городские стены отбиваться от врага.

– Не место мне здесь, в городе, – сказал себе Фархад, – не подобает мне, мужчине, прятаться от вражеских стрел.

Пошел Фархад на гору, выломал своим гигантским кетменем два утеса, каждый величиной с дом, и давай их подбрасывать и ловить руками.

Удивились вражеские воины, побледнели, затряслись от страха, побежали к Хосрову.

– Великий шах, – сказали они, – там страшный див на горе играет скалами, точно яблоками.

Вышел Хосров из шатра, поглядел из-под ладони, видит – действительно на горе стоит могучий богатырь и швыряет к небу целые утесы.

– Эгей, человек, – закричал Хосров, – кто ты такой и что ты делаешь там на горе?

– Я камнеметатель, – отвечает Фархад, а дыхание его даже и не участилось, хоть каждый утес был весом по сорок пудов. – Уходи, шах Хосров, прочь отсюда со своими воинами, а не то я начну вот эти игрушки в твой лагерь бросать.

Не испугался Хосров. Приказал сорока отборным воинам в золотых шлемах и с золотыми щитами пойти на гору и привести Фархада живым или мертвым.

Кинулись сорок воинов на гору. Швырнул в них Фархад скалу, и не осталось от них даже пылинки.

Рассвирепел шах Хосров. Послал еще сорок отборных воинов, но и их постигла такая же участь.

Хотел Хосров послать тогда на Фархада все свое многотысячное воинство, но тут склонился к уху шаха хитроумный визирь и проговорил:

– Недостойно великому шаху с могучим войском сражаться с каким-то каменотесом. Победишь ты Фархада, о шах, – славы тебе не прибавится, победит тебя, да не допустит аллах этого, Фархад – позор ляжет на твою голову.

– Что же ты советуешь? – сердясь, сказал Хосров. – Скорее, иначе я позову палача и…

– Зачем же звать палача, – ответил хитроумный визирь, – где нельзя победить мечом, там можно победить умом. О шах, ты хочешь получить руку красавицы Ширин. Она мечтает о счастье народа и, говорят, дала клятву, что выйдет замуж за того, кто первый проложит через гору канал и пустит воду на изнывающие от засухи земли Голодной степи.

Еще больше рассердился Хосров и закричал на своего визиря:

– Я – великий шах великого государства, а не земледелец, измазанный в глине. Что же, ты хочешь заставить меня взять в руки кетмень и копать землю. Не будет этого.

Хитро улыбнулся визирь и дай Хосрову совет.

Отправил тогда Хосров в Беговат послов. Прибыли они во дворец к Гульчехре.

Не шумели они, не грозили войной. Льстивы и подобострастны были их улыбки. Низко, до самой земли кланялись они.

– Наш шах, – сказали они, – хотел только испытать мужество беговатцев. И он передает свое уважение и восхищение. Не хочет влюбленный Хосров силой добиваться благосклонности красавицы Шприц. Нет. Слышал Хосров, что прелестная Ширин станет женой того, кто первый повернет реку Сыр-Дарью в Голодную степь. Так ли это?

Тогда встала Ширин, опустила стыдливо свои прекрасные глаза и сказала одно только слово:

– Да.

Поклонились послы и скромно удалились.

Скоро прибыл во дворец в сопровождении пышной свиты сам шах Хосров.

– О, сладчайшая из принцесс, – сказал он, – я берусь выполнить твое желание. Сегодня же ночью Сыр-Дарья потечет на сухие земли Голодной степи.

Удивилась Ширин. Больно стало у нее на душе, ибо красота и мужество Фархада глубоко ранили ее в самое сердце. Вышла она поспешно со своими прислужницами из зала, где Гульчехра принимала Хосрова, и побежала в свои покои.

Велела Ширин собрать гонцов и приказала бежать им во все стороны, останавливаться у каждой хижины, у каждой юрты, у каждого дома и бить в барабаны и объявлять:

– Люди, кто повернет сегодня Сыр-Дарью в Голодную степь, тот получит руку принцессы Ширин.

Побежали гонцы во все стороны, разнося эту весть.

Услышал зов глашатаев Фархад, схватил свой кетмень и бросился к каналу. Задрожала, зашаталась гора под могучими ударами кетменя, полетели камни, перегораживая течение буйной реки.

Тысячи людей сбежались смотреть на богатыря Фархада, тысячи людей бросились помогать Фархаду в его благородном деле.

А во дворце Гульчехра устроила в честь шаха Хосрова пир. Наступила ночь. В пиршествующий зал проскользнул визирь Хосрова и шепнул что-то на ухо своему повелителю. Тогда поднялся Хосров и, поклонившись Гульчехре, сказал:

– О, мудрая Гульчехра, желание твоей племянницы, прелестной Ширин, исполнено. Вода течет в степь.

Все бросились на крышу дворца.

И Ширин увидела, как вдалеке блестела луна в чистом, прозрачном зеркале воды. О ней так мечтал народ. И вот вода была.

Еще ниже поклонился Хосров:

– О, Ширин, выполняй свое обещание.

Почему так больно сжалось сердце Ширин? «О Фархад, где ты?» – думала Ширин. В безумной тоске хотела она броситься вниз на камни. Но ведь она дала обещание. Если она разобьется и погибнет, то Хосров будет мстить. От города он не оставит камня на камне, а народ истребит.

Не знала Ширин того, что в степи блестела под лучами луны не вода, то отражался свет в глянцевых тростниковых циновках, расставленных длинной полосой на земле и в степи по приказу хитроумного визиря.

Начался свадебный пир.

Подобно круглой луне на темном небе, блестела неслыханной красотой Ширин среди гостей Хосрова. На губах прекрасной невесты была улыбка, на глазах – слезы. Сердце красавицы билось и рвалось на волю, туда, куда звала его любовь. «Найти, найти его», – рыдало сердце.

Вопили карнаи, бубны, барабаны. Ломился от яств стол: плов, лагман, кабоб, целиком изжаренные бараны, шурпа, вино, орехи, конфеты – всего было в изобилии.

Так стала Ширин женой Хосрова.

Настало утро. Ночной мираж растаял вместе с предрассветной мглой. Ширин и люди увидели, что воды нет.

Бросились люди на обманщика Хосрова, но он только смеялся, окруженный сильными воинами.

Проливала слезы безутешная, обманутая Ширин.

Всю ночь, не покладая рук, работал Фархад. Могучим своим кетменем он ломал скалы и бросал в реку, но поток уносил их с собой. Разозлившись, Фархад схватил гору, поднатужился и сдвинул ее с места.

Запел Фархад песню о красавице Ширин, о счастье, о любви.

Еще одно усилие – и река остановит свой бег!

Тогда Фархад спросил:

– Где же Ширин? Пусть придет взглянуть на труд мой!

Опустив головы, все молчали. Молчал и друг Фархада Шапур.

Только ветер уныло прошумел:

– Фархад, Фархад, стала Ширин женой Хосрова. Он обманул ее, она не любит его!

Но потрясенному черной вестью Фархаду послышалось, что ветер говорит: «Любит, любит Хосрова».

Не стал больше Фархад слушать, что говорит ему ветер. Он слышал только, как сердце ему шептало: «Зачем петь тебе, Фархад, – соловей поет не тебе. Зачем смотреть тебе, Фархад, – глаза прекрасной смотрят не на тебя. Зачем дышать тебе, Фархад, – розы благоухают в другом саду».

В безумном горе бросился Фархад к городу. На стене его стояла Ширин, обливаясь слезами.

Увидел Фархад свою любимую, рванулся к ней, но между ними мчалась бурная Сыр-Дарья. Протянул Фархад к красавице Ширин руки и окаменел от горя.

Рванулась Ширин к Фархаду, проливая потоки слез, и превратилась в кристально прозрачную речку.

Так и стоит до наших дней близ Беговата на берегу Сыр-Дарьи могучий утес Фархад, а навстречу ему в глубокой долине струятся тихие слезы красавицы Ширин.

Перевела И. Шевердина.

ГУЛЯМБАЧА

Говорят, что в стародревние времена в одной стране, у бедняков было в обычае продавать своих детей. В этой стране в большом городе жила одна женщина с малолетним сыном. Тяжело было жить ей, не хватало даже на пропитание. Не могла она прокормить своего единственного сына. Хоть с голоду помирай. В конце концов, женщина вынуждена была привязать за шею своего мальчика и на веревке вывести на базар.

У царя той страны была одна-единственная дочь. Ей исполнилось в то время восемь лет. Однажды она попросила своего отца:

– Отец, купи мне на базаре мальчика-раба, он будет у меня на побегушках.

Царь позвал своих слуг и сказал:

– Пойдите на базар и подышите там мальчика, да смотрите, чтоб он был с приятным лицом, красивый и умный, купите его и приведите сюда.

Слуги пошли на базар, поискали, все высматривали, чтобы выбрать получше. Но вот попался им на глаза сын той женщины.

– Ну, вот этот подойдет, – сказали они.

Подошли царские слуги к женщине и спросили:

– Эй, мать! Сколько за мальчика возьмете?

Не хотела мать продавать сына, заныло у нее сердце, но делать нечего, и она назвала цену:

– Тысячу золотых!

Увидев, как она смотрит на мальчика скорбным взглядом, и услыхав ее плачущий голос, царские слуги расстроились, жалко им стало женщину, и они дали ей в три раза больше, чем она просила.

Взяли они из рук женщины мальчика и пошли с ним в царский дворец. Сердце матери надрывалось от тяжких мучений. Казалось ей, что ангел смерти вынул душу из ее слабого тела, что из глаз не слезы текут, а кровь. Бедняжка вся сжалась, сгорбилась, опустилась на землю и так просидела много часов, горько рыдая и жалуясь на черную судьбу. Наконец кое-как пересилила боль сердца и пошла домой. Оставшись одна, бедная женщина совсем потеряла голову, кружилась весь день, не зная, куда идти и что делать, словно овца, потерявшая своего ягненка.

Но пусть женщина предается горю в одиночестве, а вы послушайте про ее сына, что он делает в царском дворце.

Показали слуги мальчика царю, и остался он очень доволен. А дочь его, та просто обрадовалась, увидев, что мальчик как раз такой, какого она просила у отца.

Стал жить мальчик во дворце. Здесь никто не знал его настоящего имени и называли его Гулямбача, то есть мальчик-раб. Он тоже привык к. этому прозвищу.

Царь отдал скоро свою дочь в школу, а чтобы ей не было скучно, учился там же и Гулямбача. Всегда они были вместе, помогая друг другу, и по мере того, как они росли, постепенно росла взаимная дружба, а когда стали они большими, незаметно у каждого в груди расцвело яркое чувство нежной любви.

У царя был визирь, его постоянный советник. У него тоже уже был взрослый сын. Все дела царь решал только по совету этого визиря. Визирь не раз уже, улучив удобный момент, говорил царю насчет его дочери и своего сына, намекая на то, что хорошо бы сыграть свадьбу. Особенно его беспокоило то, что царская дочь стала красавицей, а Гулямбача вырос красивым, стройным джигитом.

«Вот беда!» – думал визирь. Когда же, наблюдая за царевной, он убедился, что она и ее молодой раб каждый день, каждый час бывают вместе и почти не расстаются друг с другом, совсем обеспокоился.

Пригласил он царя к себе в гости и устроил для него богатый пир.

Угощая царя, визирь опять завел речь насчет его дочери.

– Ваша дочь и мой сын родились в одном и том же году, в один и тот же месяц, – сказал он. – Теперь они уже стали большими. Неплохо было бы нам с вами породниться. И если вы мне не откажете, они бы сблизились и подружились, а мы бы с вами поженили их и стали бы сватами.

– О мудрый визирь! У меня ведь тоже единственная дочь, одна для меня радость на старости лет. Она у меня еще учится. Но мы посмотрим, посоветуемся с дочерью насчет того, что вы сказали. Если придется ваше слово ей по душе, если она будет согласна выйти замуж по своей доброй воле, тогда уж я ничего не смогу сказать против.

Рассказал царь своей жене про разговор с визирем.

– Визирь мне советует сделать так. Но если я сам скажу дочери, то она постесняется сказать о своем решении. Лучше ты поговори с ней, что она скажет.

Жена его пошла к дочери и передала весь разговор царя с визирем. Девушка немного подумала и сказала:

– Ах, мама, во-первых, я еще молода, во-вторых, я учусь, а если перестану учиться, все мои знания рассеются, я позабуду все, чему научилась. Столько лет училась – и все пропадет, как с водой уплывает. Пока оставьте меня, поживу я еще на свободе.

Мать пошла к царю и рассказала ему все по порядку. Царь согласился с мнением дочери и поблагодарил ее за умный ответ, а визирю сказал, что дал своей дочери волю самой решать свою судьбу и приневоливать ее не будет.

Визирь ничего не сказал.

Эти разговоры царя и визиря дошли до слуха Гулямбачи. Среди школьных товарищей он был самым ловким, смышленым и сообразительным. За это его все очень хвалили. Некоторые говорили не без упрека, что вот царь купил мальчика-раба, обучил его и сделал равным сыновьям знати, а другие злословили: «Похоже на то, что придется царю выдать за раба свою дочь».

Наслушавшись всяких разговоров, Гулямбача посоветовался с девушкой. Девушка утешила своего друга, рассеяв все его сомнения.

– О, мой добрый, милый друг. Я купила тебя еще в детстве. Тебя воспитали лучше, чем меня, обучили разным наукам и ремеслам, научили владеть оружием лучше, чем обучают другие цари своих сыновей. Я всегда буду с тобой вместе, даю тебе обещание и никогда не изменю.

Спустя некоторое время визирь опять заговорил с царем о женитьбе. Царь пошел к дочери и сказал:

– Слушай, дочь моя, визирь сколько раз уже говорил мне про это самое… Что ты теперь скажешь?

– Ах, отец, кто бы меня ни сватал, он должен сначала совершить путешествие в дальние страны, побывать везде и всюду, поездить, узнать, что делается на белом свете, и вернуться мудрым, опытным, бывалым человеком. И только тогда я вручу свою судьбу этому человеку.

Царь передал визирю ответ дочери. Об этом решении царевны угнали другие государственные мужи. Сын главного военачальника тоже таил в сердце надежду, что, быть может, ему посчастливится обратить на себя внимание царевны, и мечтал покорить ее сердце. Визирь и главный военачальник, беседуя между собой, пришли к такому мнению:

– Девушка сказала правильно. Иначе что получилось бы? Если бы я заслал сватов, ты обиделся бы, или, наоборот, ты стал бы сватать, мне было бы обидно. А теперь кому выпадет счастье, тот и женится. Вот какая дочь у царя, умница большая!

Стали они готовить своих сыновей к отъезду, одели, обули, дали коней с полной сбруей, оружие, хурджуны наполнили золотом и драгоценными камнями и привели во дворец к царю. А дочь царя тоже тайно собрала все нужное для отъезда Гулямбачи, нарядила его, дала ему в руки отцовский меч. Постучала царевна своим кольцом по мечу и сказала Гулямбаче:

– Всякий раз, как посмотрим, ты на меч, а я на кольцо, так будем вспоминать друг о друге. Помни всегда, что ты мой, а я твоя. Будем верны своему обещанию и никогда не нарушим данное слово.

С этими словами девушка распрощалась с юношей, пожелала ему счастливого пути и проводила его.

Снарядив в дорогу сыновей визиря и главного военачальника, царь тоже пожелал им счастливого пути:

– О, джигиты, – сказал он. – Вам предстоят большие испытания и трудности. Пусть откроется перед вами светлое, сияющее, как луна, чудесное счастье!

Сказав доброе напутствие, он проводил их.

– Гей! Гей!! Вперед! – раздались восклицания, и джигиты отправились в путь. Не успели они выехать из города, как присоединился к ним Гулямбача. Не понравилось им, что какой-то раб, как они называли его, осмелился ехать с ними, но делать нечего.

Пустились они в путь все вместе.

Долго ехали они через степи, через горы, через реки и перевалы. Но вот прямая дорога кончилась, и они остановились у распутья.

Отсюда начинались три дороги, расходясь в разные стороны. На камне было три надписи: «Направо пойдешь – может быть, придешь», «Налево пойдешь – вряд ли придешь», «Прямо пойдешь – назад не придешь».

Прочитав надписи, Гулямбача сказал своим спутникам:

– Друзья мои, разрешите мне поехать по дороге: «Прямо пойдешь – назад не придешь».

– Ну, приятель, выбрал ты себе по душе, и мы тоже довольны, – ответили ему юноши. А сами злорадно подумали: «Пусть не вернется!»

Распрощался с ними Гулямбача и поехал по дороге «Пойдешь – не вернешься». Ехал он день и ночь, не сбиваясь с прямого пути в сторону. Наконец конь его до того устал и выбился из сил, что еле-еле передвигал ноги. Юноша слез с коня и повел его в поводу. Долго еще шел он так пешком и, наконец, добрался до разрушенного селения.

В какой бы дом он ни заглядывал, нигде не было видно ни души. Вышел он из селения и очутился на берегу широкой реки. Долго стоял Гулямбача и все смотрел, как с шумом мчится стремнина. На берегу реки стояла мельница, а чуть подальше, в низине, блестел большой хауз. Подошел Гулямбача к мельнице, открыл дверь, заглянул внутрь и увидел жернов и ларь для хранения зерна. Привязал он коня, подбросил ему сена, а сам залез в ларь и заснул.

Снилось ему, что будто встретился он с одним человеком, и тот говорит: «Слушай-ка, сынок, по ту сторону деревни есть гора, на горе в обрыве пещера, а в той пещере живет дракон. Он целый день спит, а по ночам выходит из своего логова и мечется из селения в селение, все хватает, все пожирает, что попадет ему в пасть. Это он опустошил все селения и в этом селении тоже сожрал всех людей, всю скотину. Завтра, как встанешь, пойди в лес, сруби несколько деревьев, заготовь побольше толстых бревен, принеси на обрыв к пещере. Потом расставь все бревна и сделай западню как раз над логовищем дракона. Врой немного в землю концы бревен, а верхние концы соедини и крепко-накрепко свяжи веревкой, в середину наложи больших камней. В стороне вбей кол, намотай на кол веревку и завяжи. Когда дракон будет вылезать из пещеры, ты сразу обрежь веревки. Бревна и камни свалятся на дракона и разобьют ему голову».

Проснулся Гулямбача и никак не мог понять, видел ли он старика во сне или наяву. Он встал, сел на отдохнувшего коня и потихоньку отправился в сторону леса. Днем остановился у опушки, слез с коня, спутал ему ноги и пустил пастись, а сам прилег отдохнуть.

Вздремнув немного, юноша поднялся и увидел перед собой густую зеленую чащу. Лес был большой и показался ему страшным. Огромные деревья-великаны своими вершинами упирались в самое небо. Вдруг юноша почувствовал, что подул знойный ветер. Мусор, листья вихрем неслись то в пещеру, что была на высоком обрыве, то назад из пещеры, как будто все черти и ведьмы пустились в пляс. Гулямбача подобрался к выходу в пещеру, смотрит – а в ней спит дракон и сильно дышит, то втягивая, то выпуская через нос сильную струю воздуха. Гулямбача испугался, как бы его не втянуло ветром в пещеру, лег на землю и, хватаясь за кустарник, ползком спустился вниз. Спрятал он своего коня в укромное местечко, а сам нарубил деревьев, заготовил бревна и втащил их на гору. Расставив бревна над пещерой, Гулямбача врыл их концами в землю, верхние концы соединил и перевязал. В середину положил большие камни, в стороне вбил в землю крепкий кол и обмотал вокруг него конец веревки. Работал Гулямбача немало дней. Но вот все было готово.

Взобрался Гулямбача на гору к пещере и стал караулить дракона, терпеливо ожидая, когда тот проснется и вылезет из своего логова. Едва только стемнело, дракон завозился, засопел, зафыркал и вдруг заревел. От его рева содрогнулись все окрестности, закачались деревья в лесу, затрепетала листва. Наконец показалась голова, и дракон стал вылезать из пещеры.

Гулямбача натянул тугой лук, прицелился и пустил стрелу, да так ловко, что попал прямо в глаз чудовищу. Дракон сразу окривел, заревел от боли и бросился из пещеры. Гулямбача, не теряя времени, быстро обрезал веревки – и тяжелые камни с бревнами посыпались вниз, ударяя дракона по голове, по туловищу. Словно целая гора обрушилась и придавила чудовище.

Юноша слыхал от стариков, что мозг дракона хорошо излечивает застарелые болезни. Вытащил он меч, разрубил череп и наполнил целую бутылку мозгом, потом зашел в пещеру и увидел там несметные богатства, скопленные драконом.

«Все это когда-нибудь мне пригодится», – подумал Гулямбача. И завалил камнями вход в пещеру.

Кончив все дела, со спокойной душой сел он на коня и отправился дальше. Наконец он добрался до такого места, где жили люди. Они его встретили, обступили, спросили:

– О, юноша, скажи нам, откуда и куда ты едешь, и кто ты – человек или див? Ни один человек еще не приезжал сюда из этих гор. Как же ты проехал, избежал зубов дракона?

Гулямбача рассказал им про все, что с ним случилось. Тогда люди сказали, что они слуги царя той страны. С большим почетом проводили они его до самого дворца.

Когда юноша рассказал царю, что с ним приключилось, царь не поверил ему и сказал:

– Какой ты глупец! Такой молодой, совсем еще мальчик, а какой уже мастер на всякие выдумки. Говорят: ври, да знай меру. Постыдился бы хоть немного. Я уже три раза посылал против того дракона свое войско, но ни один воин оттуда не вернулся. Как же ты один мог убить чудовище.

Царь позвал своего военачальника и сказал:

– Пусть пока этот мальчишка побудет здесь, а ты с войском поезжай туда, откуда он приехал, и разузнай на месте, что там произошло. Если он говорит правду, то я поступлю с ним как моей душе будет угодно, но если же он налгал, я ему сниму голову, а тело его подвешу на виселицу, пусть болтается в назидание всем лжецам.

Военачальник взял с собой отряд воинов и двинулся в поход. Осторожно приблизились они к пещере и здесь увидели труп дракона.

Когда военачальник вернулся и доложил, что дракон действительно убит, царь обнял Гулямбачу и сказал:

– Молодец, спасибо родителям твоим за то, что воспитали такого хорошего сына.

Он вывел юношу на городскую площадь и при всем народе осыпал его золотом и драгоценными камнями.

Узнав об этом удивительном событии, из других стран съехались цари и правители поздравить царя по случаю избавления от дракона, который причинял народу столько бедствий.

Один из приехавших с поздравлением царей во время беседы рассказал, что его сын уже шесть лет болеет тяжелой болезнью. Услыхав его слова, Гулямбача спросил:

– А что за болезнь у вашего сына?

Царь объяснил.

– Хотелось бы мне поехать вместе с вами и полечить вашего сына, – сказал Гулямбача. – Ведь я знаю лекарское дело.

– Государь мой, – обратился гость с просьбой к царю. – Отпустите со мной юношу. Потом я сам привезу его сюда. Может быть, от руки этого юноши мой сын получит исцеление.

Гулямбача получил разрешение уехать.

По приезде в свой город, царь повел юношу к своему сыну. Осмотрев больного, Гулямбача вместе с царем вышел за дверь и сказал:

– Прикажите натопить жарко баню, пусть начнут сегодня же и топят до утра, а завтра утром отведут в нее вашего сына и будут парить его до изнеможения, а потом натрут ему тело особой целебной мазью, что сразу проймет его до костей. Если подействует хорошо – ваше счастье, а если будет плохо – на меня не обижайтесь.

Царь согласился и приказал банщикам натопить баню. На другой день утром молодые слуги привели царского сына в баню и положили его на горячие камни. В бане было так жарко, что слуги царевича не вытерпели и закричали:

– Кто ты такой, лекарь или человекоубийца? Человек ни за что не вытерпит такую жару. Смотри вот, царевич умрет, – говорили они.