Текст книги "Последыш. Книги I и II (СИ)"

Автор книги: Макс Мах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц)

Подумав об этом Бармин с удивлением обнаружил еще один немаловажный факт. С того самого дня, когда к ним приезжали Варвара и Елена, ему прекратили сниться эротические сны. Просто, как отрезало.

«Тогда, что это было?» – вопрос не праздный и достойный рассмотрения и анализа, но в тот день ему было не до этого, а потом события снова ударились вскачь, и понеслось. Так что ему быстро стало не до Ольги.

Десятого с утра, как и во все прочие дни, в замок доставили почту и среди прочего сразу два весьма настойчивых приглашения в гости. Персонально Игорю, и княгине Кемской, скорее всего, из вежливости. До этого дня ни их вместе, ни Игоря в отдельности, никто никуда не приглашал. Но дело было не только в том, что теперь вдруг взяли и пригласили, а в том, кто и куда. Глинские пригласили на день рождения дочери главы рода. Самой младшей из детей Нестора, дочери его пятой жены исполнялось шестнадцать лет, то есть по законам империи она становилась совершеннолетней. Серьезный праздник, да еще и в родовом замке Глинских – Глинском Кроме на реке Нерис около Сморгони. Любопытный знак внимания, можно сказать, многозначительный. Но второе приглашение оказалось не менее интригующим: Игоря приглашал в гости Конрад Менгден барон фон Лагна. Его замок располагался близ шоссе номер двадцать всего в пятнадцати километрах на запад от Нарвской крепости.

– Анна Георгиевна, – спросил Игорь, прочитав письмо, переданное ему княгиней, – вы знаете, кто он такой?

– Кажется, встречала его пару раз много лет назад, – задумалась бабка. – Подробностей не припомню, но, мне кажется, он какой-то дальний кузен твоего отца. В четвертой или пятой степени. В общем, седьмая вода на киселе…

– Наверное, надо будет съездить…

– Не наверное, а обязательно! – поправила его княгиня. – Уверена там будут и другие Менгдены…

3. Пятнадцатого-шестнадцатого апреля 1983 года

Замок Глинских оказался значительно больше и, по первому впечатлению, сильно старше Надозерья. Он напомнил Бармину виденные им в Польше и Германии замки, построенные в XII–XIII столетиях. Без реконструкции и позднейших перестроек здесь, впрочем, тоже не обошлось. Получилось более, чем хорошо. Мощно, монументально и внушает уважение к хозяевам. Этим же целям, как не трудно догадаться, служило и внутреннее убранство замкового дворца-паласа. Роскошно декорированные интерьеры: русская и западноевропейская живопись, античная и ренессансная скульптура, восточные ткани, уральский поделочный камень и китайские фарфоровые вазы.

«Богатый род» – отметил Игорь, проходя вместе с княгиней Кемской через анфиладу залов, чтобы, достигнув последнего в ряду, лично представиться князю и его женам, засвидетельствовать им свое почтение и заодно, – так уж был выстроен ритуал, – поздравить именинницу. Вообще-то, учитывая ее происхождение, эту тоненькую темноволосую и темноглазую девушку следовало бы назвать просто «виновницей торжества», но в Великорусской империи за днем рождения исторически закрепилось именно христианское название. Как синоним, но тем не менее.

Итак, они поздравили Дарену Глинскую, пожелали ей счастья, подарили браслет, сплетенный из трех золотых цепочек и украшенный мелкими золотистыми топазами, и пошли общаться с другими гостями. Анна Георгиевна, – что не странно, – знала здесь едва ли не три четверти приглашенных и не забывала представлять им Игоря, по ходу дела, объясняя ему, кто есть кто в великосветском обществе Старого Запада. Бармин не тешил себя иллюзиями, что запомнит всех этих людей и все те слова, которые произнесла по их поводу княгиня Кемская, но он надеялся удержать в памяти хотя бы главное – информацию обо всех основных игроках в политические шахматы империи и в генетические «крестики-нолики» его рода. Получалось с трудом, потому что разговаривать пришлось много и долго, он даже к фуршетным столам вырвался всего один только раз. Съел быстренько два канапе – один, кажется, с паштетом, а второй, и вовсе, незнамо с чем, – выпил залпом бокал шампанского, чтобы утолить жажду и, более не откладывая, вернулся к своей даме. Отдохнуть, да и то немного, удалось только тогда, когда начались танцы.

– Иди, – порекомендовала ему бабка, – потанцуй, а то подумают, что ты ущербен духом. Плотью-то тебя бог не обделил. Вон как наши дамы на тебя слюни пускают. Осталось только доказать, что ты действительно тот, за кого они тебя принимают. И знаешь, что еще… Если с кем сговоришься, на меня не оглядывайся, езжай с ней! Охрану отзову, чай, не пропадешь, а домой на извозчике вернешься. Деньги-то с собой есть?

– Есть, – успокоил княгиню Игорь.

По старой американской привычке он прихватил с собой пару купюр и кредитную карточку. Места все это занимало немного, – потайной карман в камербанде[56]56
  Бармин одет по европейской моде в смокинг (Дресс-код black tie, то есть «чёрный галстук»). Камербанд – представляет собой широкий пояс, который носят на талии, часто вместе с пиджаком. В современности считается формально необходимым элементом смокинга.


[Закрыть], – а душу грело. Куда бы не забросило его этой ночью, если, вообще, куда-нибудь забросит, на то, чтобы нанять геликоптер, по-всякому, должно хватить. Прикинув открывшиеся перед ним перспективы, Бармин пригласил на первый танец красивую, но отнюдь не юную женщину. На вид ей было где-то от двадцати пяти до тридцати, и, значит, на самом деле, от тридцати пяти до сорока. Могло оказаться и больше, но Игорь на ней не жениться собирался. А так что ж, красивая, ухоженная и на него смотрит взглядом «с поволокой». Самое то, как говорили во времена его студенческой молодости.

Во время танца разговаривали. Вера напропалую кокетничала, тем более, что супруг ее контр-адмирал Белевский находился, как тут же выяснилось, в боевом походе у берегов Мадагаскара. Игорь отвечал ей взаимностью – откровенно флиртовал и отпускал весьма двусмысленные шутки. Это был его первый опыт в новом мире, а в старом он давным-давно забыл, как это делается. Однако получалось, вроде бы, неплохо.

– Следующий танец, надеюсь, тоже за мной? – спросил, провожая даму к тому месту, где она стояла прежде.

– Ни в коем случае! – охладила его пыл княгиня Белевская. – Сразу же пойдут разговоры. Пригласите меня на танец ближе к полуночи, тогда и поговорим…

Игорь оценил результаты знакомства, как положительные и более, чем перспективные, и пошел приглашать следующую даму. Танцевал он не так, чтобы уж очень хорошо, но на ноги дамам не наступал, двигался плавно и в такт мелодии, и вел себе при этом вполне раскованно. Шутил, говорил комплименты, немного флиртовал, тренируясь на будущее и выясняя границы своего обаяния. Выходило, что он вполне годный кавалер, покувыркаться с которым в постели не возражали, как минимум, две его новые партнерши. Одна из них, – к слову сказать, самая молодая, – так ему и объявила. Сказала, что она, дескать, давно ждала такого мужчину, чтобы расстаться, наконец, с надоевшим, как зуд, девством. Бармину, однако, ее предложение совершенно не понравилось. Что-то с дамой было не так. Он это чувствовал, но не мог пока облечь в слова. То ли нимфоманка, то ли «уж замуж невтерпеж», то ли просто сумасшедшая. Инстинкты буквально вопили, «не подходи, убьет», и Бармин счел за лучшее ретироваться, пока не стало слишком поздно.

Вторая действовала осторожнее, но, в конце концов, прорвало и ее, и дама предложила Бармину уехать с ней вместе в ее имение и «предаться там необузданному разврату». Эта, как он понял, была уже сильно подшофе и несла откровенную «пургу». От нее ему тоже пришлось спасаться бегством. Но прибежал он в результате весьма удачно. В глаза бросился нетривиальный образ «принцессы осени», и Бармин пошел на зов своего эстетического чувства.

Девушка, как ему и показалось в начале, оказалась очень молода – максимум лет восемнадцать, – высока и, пожалуй, несколько излишне худощава. Лебединая шея, маленькая грудь, – ее не увеличивал даже искусно сшитый лиф темно-зеленого платья, – зеленые глаза и волнистые волосы оттенка темной бронзы, переходящего тут и там в пряди цвета кленовых листьев поздней осенью. Неординарно и весьма впечатляюще. Однако девушка была не одна. Стояла рядом с приятной наружности молодым мужчиной, которого Игорь принял за ее жениха.

– Разрешите, пригласить вашу даму на танец? – вежливо спросил Бармин.

– Моя сестра сама решает подобного рода вопросы, – ответил с улыбкой молодой человек. – Олег Назаров, к вашим услугам.

– Ингвар Менгден, – склонил Игорь голову в полупоклоне. – Приятно познакомиться.

– Моя сестра Мария, – между тем представил девушку Олег Назаров.

– Рад знакомству, – улыбнулся ей Бармин. – Позволите вас на танец?

– С удовольствием.

Танцевали фокстрот. Бармин умел танцевать его еще в прошлой жизни, у него и теперь неплохо получалось.

– Простите за любопытство, сударь, – спросила девушка буквально через несколько секунд после того, как они вошли в круг. – Вы, господин Менгден, из каких Менгденов? Из Приладожских или Балтийских?

– Не из тех и не из других, – Вести партнершу оказалось на удивление легко. – Я из тех, что не нуждаются в определении. Я потомок по прямой линии Дарри Менгдена[57]57
  Дарри (от древнесканд. darr – «дротик, копье») Менгден – выдуманный автором свейский ярл, приведший свою дружину на помощь князю Никлоту в его борьбе с немцами под предводительством герцога Генриха Льва.
  Никлот (ок. 1105–1160) – последний независимый князь бодричей/ободритов (1129–1160) и родоначальник Мекленбургского дома.
  Свеи – древнегерманское племя, жившее на территории нынешней Швеции. Термин также использовался как собирательное название населения древней Швеции.


[Закрыть].

– Так вы граф Менгден? – удивилась весьма образованная для женщины ее лет Мария Назарова.

– Что вас удивляет?

– Но разве ваш род не прервался?

– Мой дед умер на плахе, – признал Игорь, гадая, куда может завести их этот разговор. – Мои родители умерли в ссылке. А я родился и вырос на Груманте и всего лишь пару месяцев назад получил разрешение покинуть остров. Но, как видите, я не тень отца Гамлета, а человек из плоти и крови, и поскольку император вернул мне имя, следует считать, что династия Менгденов не угасла.

– Ох! – сказала на это девушка. – Вы, Ингвар, просто, как герой романа. Граф Монтекристо…

– Я не бежал с острова Иф, меня отпустили, – возразил он с улыбкой, в очередной раз удивляясь причудам судьбы, подарившей Александра Дюма и его роман сразу обоим мирам.

Впрочем, в этом мире, Эдмон Дантес, хрен бы, свалил с Груманта. И дело не только в том, что до ближайшего берега тысяча сто километров Гренландского моря, а в том, что, во-первых, район Барентсбурга, – километров на пятьсот в окружности, – был заперт в какое-то там «Соляное кольцо Феньи[58]58
  Фенья и Менья – две сестры-великанши (ётуны) в скандинавской мифологии. Согласно преданию, обе девы-ётуны обладали невероятной силой и первоначально служили шведскому королю Фьёльниру. Фьёльнир уступил их своему другу, владыке датского острова Фюн, Фроде, которому принадлежали гигантские мельничные жернова Гротте. Датский король заставил Фенью и Менью молоть этими жерновами землю так, чтобы получалось золото. Сёстры мучились на тяжёлой работе, и решив отомстить Фроде, намололи армию Короля Моря Мюсинга. Он в тот же вечер победил и убил правителя Фроде, а сестёр вместе с мельничными жерновами взял на корабль и, в свою очередь, заставил для себя беспрерывно молоть соль. Соли сёстры намололи столько, что корабль Мюсинга пошёл ко дну, но жернова и на морском дне продолжали молоть, измельчать соль. Так море стало солёным.


[Закрыть]». А во-вторых, как объяснила ему бабушка, на всех ссыльных поселенцах стоял «знак». Был ли такой «знак» у родившегося на острове Ингвара, сказать было трудно, но по факту помеченные, окажись они на Большой земле без позволения, просто сдохли бы, и дело с концом. Впрочем, может быть во Франкии и не было таких строгостей, и графу Монтекристо удалось бы бежать?

Между тем, танец закончился, и Бармину не пришлось продолжать эту странную беседу. Флиртовать с девушкой ему даже в голову не пришло, поскольку возможное развитие событий можно было выразить двумя словами: никаких перспектив. Мария совершенно не заинтересовала Игоря ни в качестве будущей жены, ни как удобная любовница. Слишком молода и к тому же находится «под крылом» брата. Зачем ему такие сложности?

Зато невысокая брюнетка, как раз присевшая на канапе у ближайшей стены, показалась ему одновременно и соблазнительной, и перспективной. Женщина была хороша собой и к тому же нет-нет, да поглядывала в его сторону. Во всяком случае, Игорь уже несколько раз перехватывал ее заинтересованный взгляд. Однако с ней он даже начать не успел. Только подумал, что надо бы познакомиться, как к нему подошел вежливый молодой человек и тихим голосом пригласил на приватную встречу с князем Глинским.

* * *

Глинский ждал его в своем рабочем кабинете. Впрочем, возможно, это был какой-то особый, личный кабинет главы могущественного клана. Наверняка, где-то в замке есть другое, более подходящее его положению в обществе помещение. Больше этого и с декором побогаче. С огромным письменным столом, книжными шкафами, глобусом и картинами и, разумеется, с настенной картой империи. Что-то в этом роде. Парадный или, скорее, официальный кабинет, торжественный и производящий на посетителей должное впечатление. Эта же комната была относительно небольшой, но зато по-деловому уютной. Удобный стол, за которым приятно работать, два простых кресла по обе его стороны, два книжных шкафа и все, собственно. Князь как раз сидел за столом и с любопытством, которого даже не пробовал скрывать, смотрел на вошедшего в кабинет Бармина.

– Решил вот познакомиться с вами лично, – объяснил он, не вставая. И жестом предложил Игорю сесть в кресло напротив.

– Что так? – усмехнулся в ответ Игорь. – Ваши посланницы не справились с заданием, и вы решили вмешаться?

– Да, девочки порядком опростоволосились, – без тени смущения признал Глинский. – К тому же, то, что они о вас рассказывают, Ингвар… Признаться, мне стало любопытно.

– Девочки? – уточнил Игорь.

– Они обе росли в моем доме, – объяснил князь, правильно оценив недоумение Бармина. – Так что, все правильно, для меня они точно такие же девочки, как моя Дарена.

– Значит, княжну Збаражскую вы тоже удочерили? – конкретизировал свой вопрос Игорь.

– Нет, – покачал Глинский головой. – Варвару удочерил, а Лена просто моя воспитанница. Ее родители, слава богу, живы. Но доверили мне ее воспитание и образование. Так иногда делается в высоких родах.

– Вы, князь, сказали слава богу, – уловил Бармин очередное несоответствие в деталях. – Разве вы не должны говорить, слава богам?

– Видите ли, Ингвар, я язычник, только там и тогда, где и когда мне это выгодно.

– Звучит цинично.

– Но не для вас, не правда ли?

– Это вам ваши девочки сказали?

– Да, – подтвердил Глинский. – Впрочем, кое-что я могу предположить, исходя из того, что знаю о вас. Вряд ли вы получили на Груманте правильное религиозное воспитание и образование. Я ведь не ошибаюсь, нет?

– Не ошибаетесь, – согласился Игорь.

– Я закурю? – кивнул Бармин на деревянную резную папиросницу, стоявшую слева от него едва ли не на самом краю столешницы.

– Угощайтесь! – Глинский протянул руку и, подцепив пальцем замочек, поднял крышку, продемонстрировав Бармину уложенные в два ряда сигареты с золотистыми и темно-коричневыми фильтрами. – Слева – те, что крепче, справа – те, что послабее. Зажигалка, пепельница, – пододвинул он к Бармину названные предметы. – Прошу вас, Ингвар! Приказать принести чай, кофе? Может быть выпьете со мной немного коньяка?

– Кофе, – благодарно кивнул Игорь. – Черный, без молока и сахара. А еще, если предстоит долгий разговор, я бы не отказался выпить хороший виски. У вас же, Нестор Изяславович, наверняка, есть в доме виски?

Говоря все это, Игорь демонстративно смотрел не на Глинского, а на стену, обшитую деревянными панелями, справа от себя. За ней он чувствовал присутствие человека, которого определил, как слугу. Вообще, «поисковое чутье», как за неимением другого подходящего термина называл Бармин свою новую способность, развивалось, становясь день ото дня все сильнее, не говоря уже о его «разрешающей способности».

– Хорошая чувствительность, – усмехнулся князь, он все понял правильно, но, как видно, смущаться по этому поводу совершенно не собирался.

– Все слышал? – кинул он в сторону потайной двери. – Прикажи принести, что сказано, а мне, как всегда.

Между тем, Игорь закурил и, расслабившись, откинулся на спинку кресла. Хамить могущественному главе клана он, разумеется, не собирался, как не собирался он так же робеть или, не попустите боги, пресмыкаться.

– Вижу, тебя действительно неплохо подготовили, – констатировал Глинский после нескольких минут молчания. – Снимаю шляпу перед твоим отцом. Учитывая, откуда ты прибыл, и как давно это случилось, моему удивлению нет предела. Ты совершенно не похож на необразованного пентюха из заполярья. Вижу, что не дурак и с характером, к тому же образован и отмечен Даром… Я ничего не упустил?

– Я польщен, – беззаботно улыбнулся Игорь. – Но думаю, Нестор Изяславович, вы позвали меня совсем не для того, чтобы расточать мне дифирамбы. Тогда, зачем?

– Чтобы объясниться и определиться с нашими планами на будущее. – Ответ прозвучал несколько излишне жестко, но такой уж, видно, человек князь Глинский, что никого не стесняется и привык во всем добиваться своего.

– Нашими? – Бармин не хотел оставлять место для двойного толкования, потому и спросил.

– Непременно.

– Объясните, тогда, зачем мне этот союз? В чем моя выгода? – прямо спросил Бармин.

– В том, чтобы стать графом Менгденом. – Любопытный ответ. На многое намекает, но ничего конкретного не содержит.

– Но я, кажется, уже граф Менгден. – Игорь, разумеется, догадывался, куда клонит Глинский, но предпочитал не выходить пока из роли.

– Не совсем так, – поправил его князь с легкой улыбкой, появившейся сейчас на его губах.

– А как?

– Не заблуждайтесь, Ингвар, – сказал тогда собеседник, – вы все еще не граф Менгден. Император вернул вам имя и признал вас сыном ваших родителей, и этим ввел в род. Вам теперь, вроде бы, должны передать кое-какие земли, принадлежавшие вашей семье. Разморозили или вскоре разморозят часть банковских счетов. Однако никто не объявлял вас графом Менгденом. За титул вам придется еще побороться.

– С Варварой? – уточнил Игорь.

– Возможно, что с ней, а возможно, и кое с кем другим. Но дело ведь не только в конкретных людях. Вопрос куда сложнее. Вы знаете, например, что при определенных обстоятельствах Император может попросту упразднить графство и клан. Будете Менгденом – средней руки дворянином, но и только.

– Дайте угадаю! – вступил в игру Бармин. – Ваша поддержка может стать в этом деле решающим фактором?

«Если это правда, разумеется», – оговорился Бармин, искусство разводить лохов известно ведь не только жуликам и махинаторам, аристократы им тоже не брезгают.

– Точно так, – подтвердил Глинский. – Женитесь на Дарене, возьмите в семью Варвару, как равного партнера.

«Иными словами, рулить будет она, а на капитанском мостике буду стоять я… Мило!»

– А муж у нее будет Глинский? – спросил он вслух. Ответ был очевиден, но спросить все-таки стоило.

– Не вижу в этом ничего плохого, – пожал плечами князь. – Зато все сразу будут знать, кто стоит за Ингваром и Варварой Менгден.

– То есть, Варвара вернет себе родовое имя, но муж у нее при этом будет носить другую фамилию.

– Именно так.

– Что-то еще? – поинтересовался тогда Игорь.

– Приблизьте к себе Елену, – предложил князь. – Вы же язычник? Чем не вторая жена?

– Две жены из одного дома, не считая Варвару, которая, вообще, ваша приемная дочь.

– Ну, так не женись! – легко согласился Глинский, переходя, между делом, на «ты». – Бери Елену в наложницы, только прежде договор подпиши, что, когда придет время, официально признаешь ее детей.

«Щедро! – покачал Игорь мысленно головой. – Чужими жизнями играет, как не фиг делать! Но именно этим я, возможно, и воспользуюсь. Он умный, но самонадеянный, а я для него темная лошадка, о чем он, на свою беду, даже не подозревает».

– Заманчивая перспектива, – сказал он вслух.

Разумеется, Игорь не собирался сдаваться на милость победителя. Слишком нагло действовал Глинский, слишком беззастенчиво. Но самоуверенность старого прохвоста могла сыграть с ним злую шутку. Несмотря на «слова восхищения», князь не смотрел на Игоря, как на равного ему игрока. Считал недостаточно развитым и умным, чтобы понять, что не все обещания истинны, как, впрочем, и не все угрозы реальны. И, в общем-то, это было скорее хорошо, чем плохо. Такого противника, как Глинский, следует держать на виду, чтобы тот не стал действовать за спиной. А так что ж, обещать – не значит жениться, ведь так?

«А там или ишак сдохнет, или эмир… Но я точно „дохнуть“ не собираюсь!»

– Заманчивая перспектива, – сказал он вслух, не позволив себе и тени иронии. – Дарена прекрасна, да и Елена красавица… Когда собираетесь объявить о помолвке?

– То есть, ты согласен? – решил все-таки уточнить собеседник.

– Нестор Изяславович, – покачал головой Игорь, – ну, что вы, в самом деле! Возможно, я наивен и не искушен в жизни и политике, но вы же сами сказали, что я не дурак. Мне такую сложную операцию в одиночку не вытянуть. Не на княгиню же Кемскую, в самом деле, рассчитывать?

– Тут ты прав, – согласился Глинский. – А насчет помолвки, то хоть сегодня можем объявить! И повод хороший. Совершеннолетие.

– Сегодня не надо, – возразил Игорь. – Разговоры ненужные пойдут. К тому же, Дарену жалко. Выходить замуж за совершенно незнакомого мужчину… Как-то это не по-людски. Давайте, мы с ней сперва познакомимся поближе. Я к вам буду в гости заезжать, она – вместе с Варварой и Еленой ко мне. Опять же мне с сестрой тоже надо отношения наладить. Елену приручить. Мы же с ней поссорились, если вы не в курсе. А, пока суд да дело, все привыкнут, что я в вашей семье свой, и тогда помолвка будет выглядеть более чем логичной. Да и ко мне люди должны привыкнуть. Я же в Свете новый человек. Надо бы в Новгороде и Ниене показаться, с родичами повидаться… Осмотреться и себя показать.

– Хитришь, зятюшка? – прищурился Глинский.

– Скажете, я неправ? – «Сделал большие глаза» Бармин.

– Прав-то ты, может быть, прав, да только не лежит у меня душа откладывать это дело надолго. Давай, тогда назначим помолвку на 22 сентября[59]59
  22 сентября (по новому стилю, 8–9 сентября – по старому стилю) – Праздник Лады. Славянский праздник. В данном случае, князь Глинский учитывает особый статус Лады – великой богини весенне-летнего плодородия и покровительницы свадеб и брачной жизни.


[Закрыть].

– А объявим об этом где-нибудь в конце июля, – предложил Игорь. – Мне же еще княгиню Кемскую и других родичей с материнской стороны подготовить надо.

– Тогда, по рукам!

* * *

Вернувшись в бальную залу, Игорь первым делом взглянул на часы. До полуночи оставалась еще масса времени. Три четверти часа, если быть точным. Вера Белевская была в этот момент ангажирована, но, едва он нашел ее взглядом, посмотрела на него в ответ.

«Что ж, ваши намерения тверды, мадам, и это хорошо. А оставшееся время можно посвятить делу».

Делом на данный момент являлась Елена Збаражская, отдыхавшая от танца с бокалом шампанского в руках.

– Разрешите пригласить вас на танец, Елена Николаевна?

Збаражская обернулась, увидела Игоря и удивленно «округлила» глаза.

– Надеюсь, я вас не напугал, – улыбнулся ей Бармин. – Было бы обидно…

– Не испугали! – взяла себя в руки женщина.

– Тогда, может быть, все же потанцуем?

– Уверены, что это хорошая идея?

– На все сто процентов! – заверил ее Игорь.

– Что вы затеваете, господин Менгден?

– Честно сказать, у меня две цели, и обе важные.

– Раскроете секрет? – недоверчиво прищурилась Збаражская.

– Обязательно! Вашу руку.

Увы, но он не угадал с танцем. Это была кадриль, а это танец, не предназначенный для разговоров, поэтому все, что успел сказать Игорь, это краткое: «Поговорим после танца». Поэтому, едва умолкла музыка, они отошли к бару, взяли по бокалу шампанского и, найдя уютный уголок за колоннами, – канапе и полу-кресло, поставленные «лицом к лицу», – смогли наконец поговорить.

– Прежде всего, Елена Николаевна, я хотел бы извиниться, – сказал ей Игорь, когда они сели один напротив другого. – Я сожалею, если мои шутки вас оскорбили. Говорю это не для красного словца, а для того, чтобы заключить мирное соглашение.

– Мирное соглашение? – переспросила женщина.

– Именно.

– И зачем это вам? – Вопрос непраздный, правильный вопрос.

– Давайте, я сначала скажу, зачем это вам, – предложил Игорь.

– Попробуйте, – усмехнулась Збаражская.

– Глинский предложил мне вас довеском к Дарене. На Дарене я женюсь, а вас получу в качестве наложницы.

– Он вам так и сказал? – она даже побледнела от гнева, но не удивилась. Видно, знала, на что способен ее покровитель.

– Взял с меня обязательство подписать с ним соглашение, что я официально признаю всех наших с вами детей.

– Сукин сын!

– Я так понимаю, что по первоначальному плану, о Дарене речь не шла?

– Не шла.

– Как видите, нам есть для чего дружить.

– Хотите меня перевербовать?

– Попытаюсь.

– Тогда приступайте.

Начало было многообещающее, и грех было не отковать это железо, пока оно горячее.

– Чтобы начать вас охмурять, я должен знать две вещи, – улыбнулся ей Игорь. – Во-первых, насколько важны для вас отношения с Варварой?

– Важны, – коротко ответила женщина.

– Вы с ней пара? – спросил тогда Игорь.

– А вы дотошный, – усмехнулась Елена.

– Это важный вопрос, поскольку от ответа на него напрямую зависит мое предложение. И, разумеется, все, что вы скажете, останется строго между нами, и я никогда не использую эту информацию против вас или Варвары.

– Что ж, попробую поверить, – тяжело вздохнула женщина. – Мы близкие подруги. Практически сестры. Парой мы тоже были. Но недолго и без последствий.

– То есть, спать с мужчиной вы сможете?

– Не хотите получить по лицу?

– Не хочу, но задать вопрос обязан.

– Наверное, смогу.

«То есть, фактически пока не пробовала».

– Ладно, – согласился он вслух. – Тогда второй вопрос. Что с вами произошло, когда вы вдруг сорвали перемирие, только начавшее выстраиваться между мной и Варварой?

– Хотите правду?

– Хотелось бы. Это облегчит наши переговоры.

– Я вас приревновала к Ольге. Я ведь ехала знакомиться с будущим мужем, а там она.

– Чтобы ревновать нужен не только повод, еще надо иметь на это право. Вот станете моей девушкой или невестой, тем более женой и ревнуйте себе на здоровье хоть к телеграфному столбу.

– Это про женщин.

– Что простите?

– К столбу ревнуют женщин. Мужчины, – объяснила Елена.

– Хорошо, – кивнул ей Игорь, – уговорили. Я вас тоже стану ревновать, когда получу на это право.

– А вы собираетесь его получить? – уточнила женщина.

– Разумеется, – снова улыбнулся Бармин, – об этом, собственно, мы сейчас и говорим. Мое предложение, Елена Николаевна, таково. Я признаю Варвару сестрой, но ни о каком равном партнерстве в управлении графством и речи быть не может. Поддержка, уважение, все что угодно, но власть я делить ни с кем не намерен. Однако, если захочет помочь в управлении или в установлении отношений с другими родами, буду только благодарен. И замуж ей помогу выйти не за второстепенного игрока. Моя сестра достойна лучшего. Если уж Глинские, то пусть Нестор выдаст ее за своего сына. Глеб, мне кажется, вполне подойдет.

– То есть, вы не против союза с Глинскими?

– Конечно, нет! Они мне, к слову, тоже не чужие. Но подчиняться им не хочу. Надо мной только император, и это не обсуждается. Как вам такая позиция?

– Мне нравится ваш подход, но, если уж речь о сыновьях Нестора, я бы рекомендовала Олега.

– Значит, Олег, – легко согласился Игорь. В любом случае, Елене было видней.

– А что же я? – Вопрос прозвучал, и, значит, пора было озвучить предложение.

– Вы станете моей женой, такое решение вас устраивает?

– Жена жене рознь, – совершенно справедливо заметила Збаражская. – Есть теремные затворницы, а есть равные партнеры или просто свободные женщины, живущие не по домострою.

– Если не будете в наглую спать со всеми подряд и станете рожать исключительно от меня, обещаю вам полную свободу, – озвучил Игорь свое предложение. – А, если получится, то возможно и партнерство. Не равное, разумеется, но все-таки партнерство.

– Щедро.

– Но справедливо.

– Допустим… – задумалась на мгновение женщина.

– Ингвар, я ведь не дура, – сказала после паузы, – и все понимаю. Если действительно возьмете в жены, я готова стать второй или третьей, вам ведь все равно потребуется заключать союзы. У меня только одно условие, Ольга выше меня стоять не будет.

– Честно сказать, я о ней вообще не думал, – признался Игорь, в последнее время даже не вспоминавший о своей кузине. – Но, если вдруг… Обещаю, вы будете выше нее.

– Что ж, – сказала на это Елена, – вы сказали, я услышала. Обещаю, что вашего доверия не предам, но ответ дам позже. Надо поговорить с Варварой и обдумать возможные последствия.

– Думайте, – согласился Бармин. – Месяца вам хватит?

– Да, наверное.

– Тогда еще одно предложение, – добавил Игорь, взглянув на часы. Время поджимало, но прервать разговор на самом интересном месте он не мог.

– Пока суд да дело, берите Варвару и Дарену и приезжайте к нам в Надозерье. С Нестором я такую возможность обговорил, и он согласился. Поживем под одной крышей, пообщаемся, узнаем друг друга…

– Вам так не терпится затащить меня в свою постель? – задала Збаражская провокационный вопрос.

– Я не против, разумеется, – улыбнулся в ответ Игорь, – но готов подождать. Когда будете готовы, я буду рядом.

На этом, собственно, их разговор закончился. Не о чем им было пока говорить, ну а Игорю к тому же следовало поспешить, поскольку дело шло к полуночи. Его ждало настоящее приключение, и он не склонен был отказываться от такой возможности. Что же касается госпожи Збаражской, Бармина несколько удивляла та легкость, с которой ему удалось ее перевербовать. У Игоря возникло даже подозрение, что его Дар включает способность внушать другим людям свои идеи. Но, подумав над этим, он пришел к выводу, что, скорее всего, дело в том, что в данный момент его интересы просто совпали с интересами Елены. И, будучи умной женщиной, она правильно оценила открывающиеся перед ней перспективы. Не слишком замысловато, но гораздо больше похоже на правду, чем любое другое предположение.

* * *

Танец с Верой оказался, и в самом деле, последним в этот вечер. Он закрывал бал, но им двоим вполне хватило времени, чтобы договориться о продолжении праздника.

– Через час, – сказала женщина, исполнив очередное па. – Полтора километра по шоссе на Сморгонь. Поворот на Ореховку. Пройди метров двести. Я буду тебя ждать.

Погода стояла достаточно теплая. Воздух был свеж, и Бармин, покинувший замок пешком, с удовольствием прогулялся до указанного женщиной поворота. Здесь он свернул на второстепенную дорогу и сразу же исчез из поля зрения проезжающих по шоссе автомобилей. Гости князя Глинского следовали по основной магистрали и сюда не сворачивали, так что никто не мог увидеть, куда он делся и чем занимается. А Игорь, между тем, прошел по пустой гравийной дороге, закурил и стал ждать Веру Белевскую. Ясное дело, что пришел он сюда несколько раньше назначенного времени, но это, если подумать, было вполне ожидаемо. Мало того, что логистику встречи разрабатывала женщина. Она делала это на ходу, сверстав план «случайного свидания» буквально на своей собственной коленке. Наверняка прелестной, возможно, аппетитной, но отнюдь не приспособленной для такого сложного дела.

Тем не менее, идея оказалась вполне жизнеспособной, и долго ждать Бармину не пришлось. Вскоре с противоположной стороны дороги, – из ночной тьмы, скрывавшей сельский пейзаж, – мигнули мощные фары, и рядом с Игорем, прошуршав по гравию широкими протекторами, остановился огромный внедорожник. Стекло на задней двери опустилось и из слабо подсвеченной полумглы салона раздался знакомый голос:

– Садитесь быстрее, Ингвар!

Бармин не заставил себя ждать. Он стремительно распахнул дверь и, не задерживаясь, сел в машину. Получилось это у него достаточно ловко, и, едва он захлопнул за собой дверь, как нежные руки обвились вокруг его шеи.

– А как же водитель? – прошептал он Вере, встревоженный ее неосмотрительностью.