Текст книги "Последыш. Книги I и II (СИ)"
Автор книги: Макс Мах
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)
Глава 7
1. Восьмое июня 1983 года
Идея пришла в голову накануне вечером. Не сказать, что неожиданно, но, видимо, потребовалось довольно продолжительное время, пока подсознание все разложит по полочкам. Так вот, оно разложило наконец, и тогда Бармин сообразил, что, если после Малого императорского приема сразу же улетит в Усть-Углу, чтобы, как говаривали предки Ингвара, сесть там в осаду, то может так случиться, что сидение это продлится неопределенно долгое время. И, если все остальные дела можно делать там и оттуда, – телефон, телеграф, факс и курьеры вам в помощь, – то вот наведаться в центральное отделение Новгородского Великокняжеского банка станет крайне сложно, если возможно вообще, потому что личный сейф, переданный Бармину по наследству Карлом Менгденом, находится именно в Новгороде на улице Великой дом 9. И сейф этот по факсу не передашь и с курьером не перешлешь. И значит, как ни рискованно высовывать голову из норки, придется это все-таки сделать, потому что сейчас лучшее время для посещения столицы, а в следующий раз такой момент может наступить очень нескоро. На данный момент никто хотя бы толком не знает, где он прячется, и о том, что он решил совершить вылазку не догадывается. А это, в свою очередь, повышает шансы на выживание, и значит, так тому и быть. Поэтому уже в десятом часу вечера Бармин позвонил Ие, и что не странно в такое время, застал ее на базе.
– Здравствуй, Ия!
– Что-то случилось? – в тот день они уже общались, поскольку майор Злобина отчитывалась теперь перед Барминым ежедневно. Поэтому вечерний звонок ее удивил и, пожалуй, даже встревожил.
– Хочешь амнистию? – прямо спросил Ингвар.
– Хочу, разумеется, – не задумываясь, ответила женщина
– Тогда, так. Завтра мне понадобится транспорт и несколько человек охраны. Предполагается перелет примерно на две тысячи километров. Короткий визит в один из крупных городов империи. Лучше всего конечно конвертоплан, но, если нет, то сойдет и частный самолет. Вылететь я хотел бы как можно раньше.
– Вот что, Ингвар, – сказала ему на это майор Злобина, – я перед тобой провинилась. Это факт. Но, надеюсь, в предателях ты меня не числишь. Поэтому, если хочешь, чтобы я справилась с заданием, выкладывай подробности: откуда и куда. Иначе мне ничего так быстро не придумать.
Бармин задумался. С одной стороны, она права, но, с другой стороны, как говорится, береженого бог бережет. В его распоряжении был личный конвертоплан Федора, на котором он, однако, лететь в Новгород не хотел. И тому было две причины. Во-первых, не хотел светить гербом Северских, а во-вторых, не хотел, чтобы Северские знали, куда и зачем он летал. Принцип древний, как мир: не складывать все яйца в одну корзинку. Однако на этой машине можно подлететь куда-нибудь поближе к Новгороду, но главное – в такое место, которое никак не ассоциируется с крепостью Балта́.
– Хорошо, – ответил он Ие. – Я буду ждать твой борт часов в семь утра в аэропорту Нового Кодака[148]148
Новый Кодак – город Днепр.
[Закрыть], так пойдет?
– Пойдет, – согласилась Ия. – А летишь ты в?..
– В столицу.
– То есть, там тебе потребуется неприметная машина, я правильно понимаю?
– Да, – подтвердил Ингвар.
– Непростая логистика, – констатировала женщина, – но полагаю, что справлюсь. Я тебе перезвоню в течении часа.
Перезвонила майор где-то через сорок минут.
– В 7.57 утра конвертоплан типа «Почтарь» бортовой номер 77986 будет ждать тебя на площадке частных вылетов в аэропорту Нового Кодака. Около часа дня будешь в Новгороде. Шофер будет ждать тебя у ВИП терминала. Это все.
– Быстро ты.
– Цени!
Ну, он и оценил:
– Спасибо! – поблагодарил Бармин. – Если завтра все пройдет гладко, считай, что допуск в Усть-Углу твой.
– Может, разрешишь мне тебя сопровождать? – спросила тогда женщина. – Обещаю ни во что нос не совать.
«Да, тут она права, – решил Ингвар. – Нет смысла скрывать частности, если ее люди будут меня завтра сопровождать от и до».
– Заметано! – усмехнулся он. – Присоединяйся. Заодно поговорим…
Его предположение оказалось верным. На этот раз Ия Бармина не подвела. Организовала транспорт, обеспечила логистическую поддержку, и в разговоре по душам была в меру откровенна, назвав Ингвару несколько знаковых имен из окружения Великого князя Михаила Ягеллона. Она не знала, разумеется, в чем заключался интерес человека, сидевшего на троне Миндовга, Гедимина и Ягайло[149]149
Миндовг (ок. 1195 – 5 августа 1263) – основатель первой династии литовских князей, король Литвы с 1253 года.
Гедимин (ок. 1275 – декабрь 1341) – великий князь литовский с 1316 по 1341 год, основатель династии Гедиминовичей.
Ягайло (ок. 1350-е /1362, Вильна – 1 июня 1434, Городок, Русское воеводство) – князь витебский, великий князь литовский в 1377–1381 и 1382–1392 годах, король польский с 1386 года под именем Владислав II Ягелло. Внук Гедимина, сын великого князя литовского Ольгерда и тверской княжны Иулиании. Родоначальник династии Ягеллонов.
[Закрыть], и вследствие этого, полагала, что идея поддержки Ингвара Менгдена исходит именно от Ягеллона, покровительствовавшего некоторым Балтийским Менгденам, и нескольких других князей северо-запада и запада империи. Зато Бармину многое теперь стало понятно, поскольку он неплохо представлял, насколько влиятельной фигурой являлся Великий князь Северский. Андрей Романович сыграл всех, кого только можно, в темную, направляя выведенных на авансцену игроков из-за кулис. Вполне в духе политического интриганства, только уровень сильно выше среднего, да к тому же играл князь не против, как многие другие, а за Ингвара Менгдена. А вот с чего вдруг такая любовь, этого Бармин как раз не понимал.
«Может быть, он все-таки мой отец?»
Это многое могло бы объяснить, но, к сожалению, плохо сочеталось с известными Ингвару фактами, а факты, как известно, упрямая вещь. Так что вопросов, увы, меньше не стало, но отношения они с Ией выяснили, и Бармин был этому даже рад. В конце концов, в такой игре, в какую завлекла его ненароком судьба, человеку вроде него никак не обойтись без союзников, помощников и преданных бойцов. По своему социальному статусу, вдова генерала от кавалерии Злобина, пусть и с трудом, – по самому краю, – но проходила в разряд союзников. Однако это являлось для Бармина второстепенной причиной примирения. Майор Злобина была нужна ему в качестве помощника, и как таковая, могла оказаться бесценным активом. И, если первый шаг к сближению сделала она сама, придя к нему в спальню однажды ночью, то сейчас такой жест доброй воли сделал уже он, позволив ей узнать много больше, чем собирался открыть прежде. Доверие дорогого стоит, и, похоже, женщина все поняла правильно. Поэтому и разговор у них получился хороший, в меру откровенный и дружески благожелательный. Неудивительно поэтому, что в банк его сопровождала тоже она, но, разумеется, открывал он сейф в гордом одиночестве.
Процедура признания его владельцем сейфа заняла довольно много времени. Многочисленные формальности и подписание всякого рода бумаг, не говоря уже о сверке документов, тянулись и тянулись, но, в конце концов, Ингвара все-таки допустили в святая святых и оставили наедине со стальным пеналом стандартного размера. Во всяком случае, прикинув на глазок ширину, высоту и глубину ячейки, Бармин подумал именно так. В свое время, – и не так, чтобы очень давно, – в Питтсбурге у него была такая в Bank of America. Судя по всему, в обоих мирах мозги у банковских служащих работали одинаково: ширина пенала была около 25 сантиметров, высота – примерно 15 и глубина где-то 30–35.
Откинув крышку, Ингвар обнаружил в сейфе довольно много легко узнаваемых бархатных коробочек, сафьяновых футляров и замшевых мешочков-кисетов.
«Драгоценности, значит… Ну, этого следовало ожидать, разве нет?»
И в самом деле, не деньги же в банковских упаковках хранить в таком месте, а сейф, – и его местоположение, и содержимое, – указывали на то, что это отнюдь не заначка на черный день, как в любимом фильме Бармина «Идентификация Борна», где точно в таком же стальном ящике лежали паспорта, деньги и автоматический пистолет. Здесь все было другим: и антураж места, – хотя и там фигурировал какой-то весьма солидный швейцарский банк, – и эти вот коробочки, открытым текстом намекавшие на то, что их содержимым являются драгоценности.
«Ладно, посмотрим…»
Открыв первый попавшийся на глаза длинный футляр пурпурного цвета, Бармин нашел в нем нечто поистине прекрасное: золотое ожерелье изумительной работы, украшенное крупными темно-синими сапфирами и голубыми бриллиантами. Просто Брисингамен[150]150
Брисингамен – в нордической мифологии – золотое ожерелье, сделанное четырьмя братьями-гномами Брисингами. В переводе означает «сверкающее», «искра».
[Закрыть] какой-то, никак не меньше. Впрочем, не хуже выглядели и серебряный глидерный браслет[151]151
Глидерный браслет состоит из звеньев (глидеров) с шарнирным или пружинящим соединением
[Закрыть], найденный в другой коробочке, и совершенно фантастический, – очень древний, судя по внешнему виду, – науз[152]152
Нáуз (нáузд) (от глагола «вязать») – в славянском язычестве нарочно изготовленный магический предмет (артефакт) в виде узла, завязанного определенным образом. В Древней Руси их изготовление и применение были одним из известных способов колдовства. Наузы делали обычно из кожаных ремешков или из шерстяных нитей. Изготовлением наузов занимались особые умельцы – «наузники» и «наузницы». Для усиления обережного действия в науз могли вплетать различные предметы (камни, деревянные или металлические фигурки животных, птиц, рыб, изображения предметов оружия и домашнего обихода).
[Закрыть], сплетенный из кожаных ремешков, с вплетенными в него крошечными фигурками животных, отлитыми из золота или выточенными из драгоценных камней: благородного берилла и изумрудов.
«Сокровища короны?» – сыронизировал Бармин, но сделал это скорее по привычке, поскольку на самом деле вполне оценил оставленное ему дедом наследство. Впрочем, в сейфе находились не одни лишь драгоценности. Сверху на всех этих коробочках и футлярах лежал конверт большого формата с вложенными в него бумагами. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять ценность этих документов. Могло случиться и так, что они окажутся дороже всего остального в этом сейфе. Так оно и вышло. Ожидания Бармина оправдались, и он еще на шаг или два приблизился к пониманию вычурной картины окружающей его реальности.
«Кто бы ты ни был незнакомец, раз ты читаешь эти строки, я мертв. Скорее всего, мы действительно незнакомы. Однако, ты, скорее всего, все-таки знаешь, кто я такой, чего не скажешь обо мне. Итак, если ты чужак, то ты вор, а не наследник. И что бы ты ни делал, ты не получишь Благословения Богини. Однако, если ты мой кровный родич (слово „кровный“ было энергично подчеркнуто), есть надежда, что род Менгденов не прервется и продолжится в веках.
Вот, что ты должен знать, будь ты мужчиной или женщиной:
В этом сейфе лежат некоторые из семейных драгоценностей и реликвий рода Менгденов. Не те, что принадлежат моим женам, жене сына и дочерям, а те, что всегда находятся в собственности одного лишь главы клана и не могут быть отчуждены, подарены или проданы. Некоторые из них являются магическими артефактами особого рода („особого рода“ подчеркнуто двойной волнистой линией). Если ты прошел инициацию, поймешь сам, если нет – даже не пытайся.
Если линия наследования была прервана, и ты не получил наставления старшего в роду из рук в руки, тебе следует посетить наше родовое гнездо Беров кром. Пусть гостем, а не хозяином, если замок уже не принадлежит Менгденам, но ты должен туда попасть. Если ничего не случится, жди следующего поколения. Когда-нибудь, не в этом поколении, так в следующем, предначертанное случится, и новый глава клана Менгденов будет инициирован. Тогда обнаружатся и все прочие семейные реликвии, драгоценности и артефакты, а также реестр с подробным описанием истории каждого из этих предметов и их особенностей.
Большего сказать, увы, не могу, ибо не ведаю, в чьи руки может попасть это послание. Однако повторюсь: ключ к тайне находится в Усть-Угле, но дастся он в руки только тому, кто унаследовал кровь истинных Менгденов. Не отчаивайся, если не вышло у тебя, это не делает тебя меньшим Менгденом, чем другие, но превращает из владетеля тайны в ее хранителя, чтобы передать мои наставления следующему поколению.
К сказанному, добавлю только то, что, по сути не является секретом, хотя об этом не принято говорить при посторонних: на Менгденах лежит Благословение Богини. Имя ее может знать только тот из Менгденов, кто прошел инициацию. Смысл же Благословения в том, что мы ведем свой род от Полубога – Ретвина по прозвищу Копье Богини – родившегося от предка нашего Бера Менгдена, прозванного Тяжелой рукой, и той Богини, имени которой я не смею здесь назвать. В мире осталось не так уж мало родов, ведущих свое начало от древних богов. Боги нередко дарили своим особым расположением человеческих женщин, но богини крайне редко рожали от человеческих мужчин. Наш род такое исключение из правила и, вероятно, единственный уцелевший из трех „женских“ родов, которые были известны в империи до XV века.
Храни тебя Богиня!
Граф Карл Менгден
11.1.1960»
Дальнейшее исследование конверта показало, что он содержит еще пять подобного рода писем «в будущее», написанных главами рода Менгденов. Первое было датировано 1276 годом, второе написано всего лишь девяносто лет спустя после первого, а следующее – уже только XVII веке. И еще два относились к XVIII и XIX векам, соответственно. Согласно духу своего времени, они были написаны разным слогом и разным почерком, на пергаменте или бумаге, тушью или чернилами, но все они сообщали примерно одно и тоже. И, если для любого другого, содержание письма большей – и наиболее важной, – частью оставалось непонятным, то для Бармина оно, напротив, стало своего рода ключом к шифру.
Кусочки мозаики сложились, и Бармин увидел всю картину целиком. Возможно, все еще не полную картину, зияющую тут и там брешами в композиции и рисунке, но общее впечатление вынести все-таки можно. Стихийная магия реальна точно так же, как реальна и объективна другая, гораздо более распространенная магическая практика. Но колдовство редкий феномен, и оно нечасто проявлялось в роду Менгденов, однако кое-кто – например, его прадед Ингвар, – были отмечены именно этим странным Даром. А вот дед и отец, скорее всего, были обычными магами, но они, как и прадед, знали правду, и, если бы, все шло обычным порядком, то однажды кто-то из них раскрыл бы эту тайну перед Ингваром. После этого, ему всего-то и осталось бы, что спуститься под Медвежью башню, найти тайник с горячими камнями и, впитав их магию, пройти нечто вроде обряда инициации. Тогда перед ним открылся бы путь к Источнику, и он смог бы вступить в древний союз с Прародительницей рода богиней Мареной.
Однако, все случилось несколько иначе. Ингвар совершенно случайно нашел горячие камни на Груманте, что привело к инициации Дара, но лишь теперь он понял, что и как с ним происходило. Оставалось кое-что проверить, и Бармин стал перебирать фамильные драгоценности, довольно быстро обнаружив, какие из них откликаются на его специфическую магию. Таких оказалось четыре: кольцо, перстень, медальон на цепочке и витой браслет. Все это были украшения старинной работы, все откликались на его магию, но Ингвар не знал, для чего они предназначены. Объяснения, как он понял из письма деда, следовало искать в одном из тайников под Медвежьей башней Берова крома.
«Что ж, – решил Бармин, рассматривая колдовские артефакты, – на следующей неделе я смогу найти этот тайник…»
Зато вернуться сюда – в центральное отделение Новгородского Великокняжеского банка, – станет крайне затруднительно. Поэтому Бармин надел на безымянный палец левой руки тяжелый золотой перстень с печаткой из черного оникса. Сделал он это чисто по наитию, без какой-либо известной ему самому причины. Почувствовал, что так будет правильно, и сделал именно так. Остальные артефакты он сложил в один из замшевых кисетов и спрятал во внутренний карман пиджака. Больше он ничего из сейфа брать не стал.
* * *
Обратная дорога, как и путешествие в Новгород, ничем особенным не запомнилась. Разве что поболтали еще немного о том о сем с майором Злобиной, которая явно хотела вернуть себе его доверие и восстановить пошатнувшийся, было, авторитет. Что ж, ей это удалось: вернула и восстановила. И в аэропорту города Новый Кодак расстались вполне дружественно, договорившись, что теперь Ия будет доводить все новости, – и, вообще, все стоящее внимания, – прежде всего до Бармина, а потом уже до все еще не названных по именам «высокопоставленных лиц, глубоко сочувствующих клану Менгден». Наличие анонимных доброжелателей начинало порядком раздражать, но Ингвар решил, что может себе позволить потерпеть еще несколько дней, потому что после Малого императорского приема таиться им станет не просто не выгодно, но, пожалуй, даже опасно. Поэтому не стоило лезть на рожон и требовать от Ии их имена прямо здесь прямо сейчас. Наступит момент – она сама к нему прибежит. Вот тогда все, наконец, разрешится и встанет на свои места. Поэтому расстались где-то даже тепло, и, разумеется, Бармин подтвердил Ие свое разрешение перебраться в Усть-Углу и перенести туда ее оперативный штаб. Ей, правда, не слишком понравилась необходимость сотрудничать с новым кастеляном замка полковником Кальф-Калифом и подчиняться по всем военным вопросам генералу Горбатову-Шуйскому, но майор, видимо, уже догадалась, что спорить с Ингваром бесполезно, и тему эту муссировать не стала. На том и разошлись, но Ингвару показалось, что, увидев герб Северских-Бабичевых на фюзеляже конвертоплана, – так уж, к сожалению, сложилось, – Ия Злобина явственно изменилась в лице, однако выяснять отношения по новой было уже поздно, и Бармин улетел в Самкерц.
Он вернулся в крепость Балта́ буквально к ужину. Успел только сполоснуть лицо и переодеться. А за столом его ожидали любопытствующие взгляды из-под опущенных ресниц и окольные расспросы. Задать вопрос напрямую никто не решился, – моветон, – но любопытство, как здесь говорят, родилось раньше женщин. Совсем не интересоваться тем, куда и зачем он улетал, они не могли, но и спросить не получалось. Вот и страдали.
– У тебя новый перстень, – сказала вдруг Варвара. – Старинный, мне кажется. Не расскажешь, откуда?
– Получил в подарок, – улыбнулся ей Ингвар. – Пока улаживал кое-какие дела, встретил кое-кого, с кем мне надо было кое-что обсудить. Он и подарил.
– Издеваешься? – Похоже, она не обиделась, просто поняла, что полезла не в свое дело. Улыбнулась и сдала назад. Однако так уж вышло, что он посмотрел на нее, а она на него, и, то ли он не справился с эмоциями, то ли она оказалась куда проницательнее, чем он думал, но Варвара вопросительно подняла бровь и спросила, озвучив свое недоумение:
– Что-то не так?
– Просто устал, – через силу улыбнулся он. – Туман в голове. Пойти что ли поплавать?
В крепости имелся совсем неплохой пятидесятиметровый бассейн, а Бармин всю жизнь, – имея в виду его прежнюю жизнь в другом мире, – любил плавать. Это его всегда успокаивало, позволяло разложить мысли по полочкам и просто бодрило, возвращая вкус к жизни. Но прежде, чем он встал из-за стола, с ним случилось одно маленькое чудо, позволившее Бармину добавить еще пару немалого размера плюсов к сегодняшнему визиту в Новгород. Он сказал, что хочет поплавать, пожелал всем «бон аппетит», поскольку ужин формально еще не закончился, и в этот момент перстень-артефакт, словно бы, ударил его слабеньким, на грани чувствительности электрическим разрядом. Разумеется, Бармин удивился. Тут, как говорится, и к гадалке не ходи, итак все ясно: артефакт «ожил» и подал сигнал. А о чем он предупреждал Ингвара, Бармин узнал уже в следующее мгновение. Где-то слева от него возникло невнятное мерцание, и стоило лишь чуть довернуть взгляд, чтобы увидеть, что мерцание это возникло вокруг головы хозяина дома. Если присмотреться, это было похоже на проблесковый маяк или полицейскую мигалку. Свечение трех разных цветов, – мягких, как бы размытых оттенков голубого, алого и желтого, – пульсировало вокруг головы Федора, имея источниками три хорошо различимые точки, явно находящиеся внутри черепной коробки. Голубое свечение исходило из лобной доли головного мозга, алое – откуда-то из подкорковых образований[153]153
Подкорковые структуры мозга, комплекс образований головного мозга, расположенных между корой больших полушарий и продолговатым мозгом; участвуют в формировании всех поведенческих реакций человека и животных.
[Закрыть], возможно, из района таламуса[154]154
Таламус – отдел головного мозга, представляющий собой большую массу серого вещества, расположенную в глубине человеческого мозга.
[Закрыть], а желтое – из темени. И, разумеется, это не могло быть ничем иным, как эманацией той самой магии, которой владело большинство магов, но которую не чувствовали ни Бармин, ни Екатерина.
«Значит, перстень – индикатор классической магии, – сделал Бармин зарубку на память. – И я теперь смогу знать, кто и где совершает магическое воздействие!»
Это было невероятно здорово и крайне полезно, но в связи с этой новой способностью возникало немало новых вопросов. Другие маги видят точно так же или как-то по-другому? Позволяет ли перстень увидеть разницу в силе воздействия? И многое, многое другое. То есть, перед Барминым нежданно-негаданно открылось новая область исследований.
«Скучно не будет, – решил он, покидая трапезную. – Будет интересно!»
2. Девятое июня 1983 года
Девятого он проснулся с мыслью, что больше тянуть нельзя. Время поджимало, а значит, воленс-ноленс пришла пора переговорить с Варварой с глазу на глаз и «разрулить», как минимум, несколько наболевших вопросов. Единственное, чего Бармин никак не мог решить, это того, как далеко он готов зайти в своей откровенности. Оставалось положиться на случай и интуицию: что-нибудь, как-нибудь, может быть.
Однако застать Варвару в одиночестве, – а говорить следовало строго тет-а-тет, – оказалось совсем непросто, поскольку большую часть времени она проводила со своей подругой, а когда Елены рядом не было, – а это случалось только ночью, – княжна Збаражская находилась рядом с Ингваром, вернее, в его постели. Впрочем, не зря говорится, что ищущий, да обрящет. В конце концов возможность поговорить все-таки нашлась. Правда, для этого сначала пришлось попросить Елену об одолжении, затем сделать ей же внушение и «настучать по голове» на тему, что, если твой будущий муж просит, а не приказывает, это еще не значит, что ты можешь ему отказать. В общем, она «так и быть» пошла ему на встречу и, оставив под благовидным предлогом Варвару в одиночестве, дала знать Ингвару, что «клиент к разврату готов»[155]155
Несколько видоизмененная цитата из фильма «Калина красная» (1973): «Народ к разврату готов!» Возможно, этот фильм Василия Шукшина знаком не всем молодым моим читателям, но следует учитывать возраст Бармина.
[Закрыть]. Между прочим, ее собственные слова, поразившие Бармина до глубины души. Но он только головой покачал. Слов не было, потому что вполне раскрепостившаяся княжна Збаражская совсем страх божий потеряла и временами не только несла все, что вздумается, но и совершала время от времени весьма рискованные поступки. Однако Ингвару это, как ни странно, нравилось, причем, чем дальше, тем больше, как нравилось и то, что она его ревнует. Ко всем подряд, но к Варваре, кажется, больше, чем ко всем остальным вместе взятым. Тем не менее, она явно была ему предана, и, если правильно попросить, делала буквально все, что он просил. Сделала и на этот раз.
Сестру Бармин нашел в парке.
– Варвара! – окликнул, приблизившись. – Надо поговорить!
– Надо? – спросила, оглянувшись через плечо. – Тогда не молчи.
Было похоже на шутку, но это была не шутка. Женщина даже не улыбнулась. Напротив, нахмурилась и смотрела теперь на Ингвара как-то так – «исподлобья», словно на врага или, как минимум, недруга.
– Может повернешься ко мне лицом?
– Может обойдешь меня кругом?
– Стой, где стоишь, – не стал спорить Ингвар, и, обойдя ее по кругу, встал к Варваре лицом.
– Так лучше?
– Можешь, когда хочешь, – снова без намека на улыбку «пошутила» сестра. – Теперь можешь начинать.
– Ты что, на меня сердишься? – понял наконец Бармин смысл ее напрочь непонятных телодвижений. – За что, не скажешь?
– Зачем ты спал с эльфой?! – зло спросила она в ответ.
– С кем, прости? – опешил Бармин.
– С Екатериной, – едва ли, не оскалившись, объяснила Варвара.
«Серьезно? – удивился он. – Интересно знать, откуда дровишки, и кто на этот раз плеснул нитроглицерина в огонь?»
– Уточни, пожалуйста, – сказал вслух, – когда я с ней спал?
– Сегодня ночью.
– Отлично! – кивнул Ингвар. – Где?
– В ее супружеской постели! – не сказала, а выплюнула Варвара.
– Сегодняшнюю ночью я провел в своей постели, – окончательно успокоившись, объяснил Бармин. – Имел, если тебе нужны такие подробности, твою подругу и мою будущую жену. Если не веришь, спроси Лену сама.
– Не врешь? – нахмурилась женщина.
– Спроси Елену, – повторил Бармин. – Клянусь молниями Всеотца, я спал с нею, а не с женой Федора.
– Ничего не понимаю, – растерянно сообщила тогда Варвара.
– Объясни, о чем идет речь, – предложил Ингвар.
– Ты же знаешь, что я тебя чувствую?
Разумеется, он знал. Так она нашла его бесчувственного после исцеления Марой.
– Кстати, об этом, – решил он, наконец, уточнить крайне важное обстоятельство, – на каком расстоянии ты меня чувствуешь?
Этот вопрос он не предполагал выяснять именно сегодня, но раз уж так сошлись звезды, решил узнать, что там с ее чутьем и как.
– Километров с тридцати, пожалуй, – задумалась сестра. – Но дальность все время возрастает. А вот, если вблизи, то могу сказать с точностью до метра-двух. Обычно я этого не делаю, но сегодня ночью черт попутал.
– То есть, – уточнил Бармин. – Тебе не спалось, и ты решила посмотреть, где я нахожусь?
– Так и есть, – покраснела Варвара.
– Поискала и нашла в спальне князя?
– Да.
«Вот это номер! – От такого открытия у него даже дыхание перехватило. – Князь Северский мой отец? Или это мой отец наблудил с женой князя Андрея?»
– Ты думаешь о том же, о чем я? – спросила Варвара, прервав несколько затянувшуюся паузу.
– Похоже, мы случайно раскрыли тайну давнего адюльтера, – вздохнул Бармин.
Сопоставив факты, он уже понял, что «виновником торжества» был именно Сигурд Менгден. Оттого и смотрела на него, так, а не иначе жена князя Северского. Оттого и Федор так похож на предков Ингвара. Вопрос, однако, в том, знает ли об этом сам Великий князь и, если знает, то почему, пользуясь случаем, не прибил, а, напротив, предложил Ингвару в жены свою дочь, да еще и с таким колоссальным приданным?
Вопросы без ответов, но все-таки некий краешек давней тайны может стать отнюдь не лишним в борьбе Бармина за свою личную независимость и персональное счастье.
– Ты ведь понимаешь, что об этом надо молчать? – спросил он Варвару через пару секунд.
– Я не дура, – огрызнулась та.
– Никому ни слова, – дожал Ингвар. – Даже Елене!
– Да, поняла я, поняла! – отмахнулась от него в раздражении сестра, ей это открытие вовсе не понравилось.
– Вот и славно! – кивнул Ингвар, беря на заметку несколько неадекватную, на его вкус, реакцию сестры. Ну, наблудил покойный папенька, и что с того? Не он первый, не он последний. Адюльтер неискореним точно так же, как коррупция, и с этим приходится жить.
– Но ты ведь пришел говорить не об этом, – напомнила Варвара.
– Это точно, – кивнул Бармин. – То, что я тебе скажу, будешь знать пока одна ты.
– Звучит угрожающе, – насторожилась женщина.
– Я не женюсь на Дарене Глинской, – сообщил Бармин.
– Удивил! – неожиданно улыбнулась сестра. – Приятно удивил. Но ты должен знать, Инг, Нестор тебе этого не простит и может наделать много гадостей.
– Уже не сможет, – решился Бармин на откровенность. – В игру вступили такие силы, что ему с ними не совладать.
– Значит, есть тайная невеста, – сообразила Варвара. – Боюсь даже представить, чья она дочь.
– Это семья, которая не побоится конфликта с Глинскими, – уточнил Бармин.
– Дай подумать… Ты смог договориться с отцом Федора?
«Хорошие гены – они и в Африке хорошие, – усмехнулся он мысленно. – Умная и „считать“ умеет!»
– Да, – сказал он вслух. – Договорился.
– А невеста, это случайно не Мария Полоцкая?
«Талант! В будущем действительно сможет помочь рулить семьей и кланом, к тому же хорошо знает Свет».
– Она, – кивнул Бармин.
– А в приданное получаешь Полоцкое княжество? – решила все-таки уточнить Варвара.
– И графство Менгден в придачу.
– Серьезно? – распахнула Варвара свои чудесные серые глаза.
– Вполне. Оглашение состоявшейся помолвки завтра во время Малого приема у императора. Тогда же мне обещали вернуть титул.
– Может случиться новая война, – потрясенно покачала головой женщина.
– Может, – подтвердил Ингвар. – Поэтому вы с Еленой завтра же с утра улетаете в наш родовой замок Усть-Угла. Там уже принимаются повышенные меры безопасности.
– Ничего себе!
– Это не все, – остановил ее Бармин. – Ты получаешь официальное разрешение на смену фамилии.
– То есть, ты рассказал мне все это для того, чтобы объявить мне мою судьбу? – Настроение Варвары снова изменилось, неожиданно став мрачным.
– Варвара Менгден может рассчитывать на самую лучшую партию, какая только возможна, – объяснил Бармин. – Тем более, что в приданное я даю за тобой миллион золотых рублей и замок Крево[156]156
Кревский замок – замок-кастель в Крево (Белоруссия) из камня и красного кирпича, первый полностью каменный замок в Великом княжестве Литовском.
[Закрыть] с прилегающими девятьюстами гектарами земельных владений. Там еще какой-то заводик или два имеются. По-моему, молокозавод и мебельное производство.
– Щедро… И кому достанется это счастье?
– Решать тебе. Кого из сыновей Нестора хочешь в мужья?
Что ж, ни для кого из них не секрет, что из двух старших сыновей Нестора, годным в качестве настоящего мужа являлся только Олег. Зато, если цель лишь в том, чтобы обзавестись мужем-ширмой, тогда Петр лучше, поскольку девочек не любит совсем, предпочитая им мальчиков. Так что Бармин сейчас попробовал переложить всю тяжесть решения со своей больной головы на ее здоровую. Более того, он сказал это практически открытым текстом.
– Серьезный вопрос… – посмотрела ему в глаза Варвара. – И мой ответ зависит от того, скажешь ты мне что-нибудь еще или струсишь и предпочтешь промолчать.
Вроде бы, неясно, о чем речь, но Бармин ее понял правильно. Она отфутболила право расставлять точки над «i» ему. Но раз так, то придется наконец произнести вслух то, о чем он пока только думал, да и то не без ужаса.
«Теперь только не дрейфить! – сказал себе Ингвар, глядя в глаза Варвары, глядясь в них. – И пусть случится то, чему суждено случится!»
– Варя, – сказал он вслух, – я знаю, что беру на себя большой грех, но, правду сказать, я тебя люблю. Я имею в виду, не как сестру, а как женщину.
– А ну-ка повтори! – приказала Варвара после довольно долгой паузы.
– Я люблю тебя и хочу быть с тобой! – Сказать правду оказалось непросто, но он с этим все-таки справился и даже почувствовал от этого, некое облегчение.
– С ума сойти! – отреагировала она на это каким-то хриплым, севшим на октаву голосом. – И тебя не смущает, что я твоя родная сестра?
– Меня не смущает, – с мрачной обреченностью ответил Игорь. – Я знаешь ли, язычник. А у нас, язычников, разное бывает. Даже инцест не преступление, если так звезды сошлись. Были прецеденты. В нашем роду, к слову, тоже.
– Серьезно? – с какой-то странной улыбкой спросила она. – То есть, у тебя, Инг, все серьезно. Мечтаешь слиться со мной в экстазе?
– Издеваешься, – понял Бармин. – Твое право. Извини!
Он повернулся и пошел прочь, но далеко не ушел.
– Ты куда? – окликнула его в спину сестра. – А ну стоять!
Он остановился, хотя и не любил, чтобы им командовали, и тем более, не хотел, чтобы к этому привыкала Варвара.
– Лицом повернись!
Теперь удивился уже Бармин. По идее, если уж не наорать на него, то отпустить-то точно должна была. Раз нет, значит – нет. Так, какого лешего, спрашивается?
– Можешь начинать! – кивнул он.
– Что именно? – переспросила Варвара, голос которой вдруг превратился едва ли не в хриплый шепот.
– Обливать меня презрением, – пожал Бармин плечами.
– Дурак, – ответила она. – Я влюблена в тебя с нашей первой встречи. Я из трусов готова была выпрыгнуть. Но ты мой брат. Мне было так стыдно за то, что я к тебе чувствую. Так мерзко… Я себя шлюхой считала. Но это, как наваждение, Ингер! Как чертово проклятие. Днем и ночью. Все время и при любой встрече. И я смирилась. Решила, что это мой личный крест. Будь на твоем месте кто-нибудь другой, я бы сама объяснилась, но с родным братом? Думала, ты меня презирать станешь, а может и что-нибудь похуже. А ты вдруг приходишь и сам говоришь, что любишь… Это точно случилось, или у меня крыша поехала, и все привиделось?
