Текст книги "Злая Кровь (CИ)"
Автор книги: Людмила Константа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)
– Не помню, чтобы мы были на «ты».
Гаспар понял, что от меня ему ничего не добиться, по крайней мере, сейчас и только досадливо махнул рукой. Вообще после этого разговора эти две структуры сильно меня разочаровали, раньше то я думала, что они практически всесильны, так они напугали меня при первом нашем знакомстве. А сейчас я вижу, что они связаны по рукам и ногам законами, условностями и собственным честолюбием и желание получать готовые лавры на блюдечке, а так не бывает. И если я хочу получить хоть какой-то результат и дальше жить спокойно, то должна сама найти этого Художника, который так «ненавязчиво» напоминает о своем присутствии. Меня смущало только одно, почему он сам никак не явиться, зачем было трогать девушку, которой просто не повезло с мужчиной, мне было не понятно: он оказался для нее тем роковым явлением, за которым только пустота.
Никто мне не поможет, только я сама и для начала надо узнать, удалось ли убийце найти чашу и если да, то можно считать это началом конца, потому что у Художника хватит воображения придумать, как заставить меня добровольно отдать кровь для своих целей. Проще играть на своей территории, тут хотя бы можно вовремя поменять правила, если начинаешь проигрывать. Остался только один вопрос: как заставить некроманта сыграть со мной?
Не дождавшись реакции орка и главного храмовника, я с достоинством вышла из кабинета ректора, и не встретив на своем пути какого-либо препятствия, быстро зашагала в сторону своих апартаментов. Вряд ли потом мне дадут туда зайти, если я спрошу об этом прямо, поэтому надо поторопиться, пока в ней не покопались те, кто будут переносить мои вещи, потом мне точно ничего не удастся найти.
Обстановка в комнате выглядела еще печальней, чем до обыска. Спасибо, что хотя бы тело Лисаветы вынесли и замыли все следы и кроме порванных вещей и разбросанной мебели, о трагедии больше ничего не напоминало. Жаль, что только на полу валялись не просто книги, а их отдельные составляющие, увижу этих варваров, руки им оторву!
Взгляд упал на тоненькую, книжечку, которую я как-то отобрала у Самаэля в библиотеке, о Мудрецах Севера, что занимают у них в клане главенствующую роль. Что там Браоз говорил об испытании, которое можно пройти у этих Мудрецов, чтобы один из партнеров не впал в зависимость от другого? Рука сама потянулась полистать, но я тут же мысленно высекла себя: не время заниматься своими личными интересами, надо разобраться, что с чашей и Дионисом, иначе Ядвига совсем себя изведет. Я, конечно, тоже беспокоилась о парне, но не так сильно, как ведунья, все-таки она к нему привязалась больше, а для меня он был просто членом нашей команды, а своих не бросают.
Сунув книжечку под чулок и дополнительно закрепив ее резинкой, я расправила юбку и принялась рыскать по комнате, не пропуская ни сантиметра. Когда я уже добралась до ванны, зыбкая надежда все же отыскать Сангреаль начала таять быстрее. Не сдержав вздох сожаления, я присела на каменный пол и оперлась затылком о бортик ванны, мои поиски окончены.
– Неужели тебя унес один из них?
Я задумчиво посмотрела на свое отражение в зеркале и заметила, как позади меня на полках что-то заблестело, а потом ванну озарил мягкий серебристый свет. Пришлось зажмуриваться и дождаться, пока глаза не перестанет слепить даже сквозь веки, и это несмотря на то, что свет не был агрессивным. Когда все прекратилось, я бросилась к полкам и увидела свою чашу, целую и невредимую, но только я точно помнила, что сюда ее не ставила. У меня закралось уже не подозрение, а самая настоящая уверенность, что Сангреаль вполне себе разумен, и Лукос не только настроил его на свою кровь, но и вселил нечто вроде души.
Осторожно взяв чашу в руки, я почувствовала, как по спине скользнул холодок предупреждения, и мне физически захотелось исчезнуть отсюда сию секунду. Не думая, что делаю, я накинула на чашу полотенце, взяла несколько принадлежностей из гигиенических средств, которые у меня остались еще из другого мира, и побежала вон из комнаты. Вернее, попыталась это сделать, потому что мне не повезло, и я наткнулась прямо на нехорошо улыбающегося лейтенанта Ильеса.
Он шутливо развел руками, словно хотел поймать меня в объятия, а я замерла всего в трех шагах от него и раздумывала, дотянется моя нога, обутая в полусапожек, до его колена или чего-то повыше, или нет. Лейтенант по глазам прочел, что я ему не рада и готова защищать свою девичью честь до последнего, тут же посторонился и инстинктивно прикрыл самое драгоценное место на теле.
– Что вы здесь забыли?
Собираясь уже переступить порог, я притормозила.
– Вы это мне?
Инквизиторский следопыт усмехнулся так красноречиво, что я физически ощутила жар костра, на который меня заочно уже определили:
– А вы видите здесь кого-то еще?
Я демонстративно огляделась вокруг себя.
– Я точно никого не вижу, но за вас-то ручаться не могу. А вообще, это моя комната и я решила забрать кое-какие вещи личного характера до того, как их начнут потрошить те, кто должен их перенести в другие апартаменты. Я уверена, что половину потом не досчитаюсь, так что вот, решила себя обезопасить.
Лейтенант, не убирая ухмылки, быстро выхватил из моих рук ворох вещей, и пока я не опомнилась, застыв от ужаса, начал перебирать их. К моему изумлению, на Сангреаль в вещах он так и не наткнулся, но не потому, что плохо искал, а потому что его там не было! Получается, он, предчувствуя опасность, не только предупредил меня, но еще и сумел спрятаться сам? Впору бы радоваться, но меня сильно пугали подобные способности чаши, мало ли что еще мне от нее стоило ожидать?
Опомнившись, я выхватила у наглого инквизитора полотенце, халат и баночки с кремами и мочалкой, прошипев:
– Удовлетворились?
Мужчина, услышав это отчаянно покраснел, а я дала себе зарок больше не говорить такие двусмысленные вещи, они тут все понимают буквально, хотя я имела в виду совсем другое. Оказавшись в безопасности, в темном закутке возле библиотеки, куда в такое время никто не поднимается, я осторожно откинула халат и наткнулась на тускло блеснувшую чашу. Сердце екнуло, что-то мне подсказывает, что даже если я сама захочу от нее избавиться, то она просто не даст этого сделать и будет преследовать меня.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ.
На этот раз администрация аз-Зайтуна сработала оперативно и уже к рассвету наши с Ядвигой вещи были перенесены в отдельные апартаменты в ведьмовский корпус. Их куратор, миловидная женщина лет тридцати, с темными бархатными глазами, приняла нас радушно, чего вряд ли нам придется ждать от ее подопечных. Ведьмы народ странный и нелюдимый.
Их корпус стоял отдельно от нашего флигеля и представлял собой мрачное двухэтажное здание, где вдоль стен висели почерневшие от времени портреты очень красивых женщин, а на мраморных постаментах расположились фигуры магических существ в полный рост. Проходя мимо странного создания, где тело змеи плавно переходило в прекрасное женское лицо, которое уродовало только непомерно длинные зубы, я не удержалась и воскликнула:
– Что это?
Именно на этой статуе, в отличие от всех остальных не было опознавательной таблички. Кураторша ведьмовского факультета, знойная брюнетка Ясмина, улыбнулась полными коралловыми губами.
– Это знаменитая химера Арно, одна из первых, кто выжила после экспериментов с человеческой кровью. Не смотри на меня так, дитя, твою фамилию знают здесь все и стыдиться нечего. Тебе повезло, что Лукос экспериментировал только с разумными расами, до него, для подобных практик по скрещиванию использовали животных и полу разумных магических созданий. Представляешь, что тебя бы ждало в таком случае? Все погибали через некоторое время после ритуала и только одному исследователю, некому Арно, пришла в голову идея использовать человеческий материал, как недостающую связку. Результат ты видела, его химера прожила несколько десятков лет.
Все это звучало довольно ужасно, и на мой взгляд являлось особо изощренным издевательством над природой. Не увидев под ногами выступающий порожек между двумя галереями, я едва не пропахала носом пол из отполированного гранита. Ядвига, находящаяся глубоко в себе от переживаний, успела отреагировать и поймала меня за ворот платья в самый последний момент.
– Спасибо.
Подруга скупо проронила:
– Будь внимательней.
Ее определенно надо выводить из этого состояния, иначе долго она не продержится и сорвется. Ясмина шла впереди, показывая нам дорогу и догнав ее, я поинтересовалась:
– А у Арно были удачные эксперименты или он на этом взял, да успокоился?
Женщина отрицательно качнула головой.
– Инквизиция запретила использовать в ритуалах человеческую кровь, так и появились некроманты: маги, которые специализируются на работе с телом человека. Сами понимаете, девочки, они так же быстро стали вне закона.
Теперь понятно, каким образом Лукос оказался с ними связан, только все равно не пойму, почему все так бояться крови, работа с ней точно такая же, как и с любым другим материалом. Никто ведь не запрещает работать с ветром или огнем?
– И чем так кровь опасна? – как ни в чем не бывало, обронила я, когда мы подошли к невзрачной темно-коричневой двери, слившуюся по цвету со стенами.
Наша общая комната находилась на втором этаже, в самом конце коридора. Ну, хотя бы соседей, с одной стороны, не будет, тоже не плохо.
Ясмина достала из кармана просторной плиссированной юбки большую связку, и вручив нам по экземпляру, ответила:
– Человек полностью создан по образу и подобию Единого Бога, которого признают и эльфы, и драконы и даже орки. Человеческая кровь содержит какой-то код, который объединяет все живое между собой и считается, что тот, кто его разгадает, станет владеть миром. Теперь понимаешь, почему инквизиция запрещает под страхом казни любые подобные опыты?
Я чуть было не спросила, знают ли они о ДНК, но в последний момент прикусила язык. Ни к чему демонстрировать, что я понимаю, о чем идет речь, только вот не пойму, где тут можно узреть полное и безоговорочное господство?
– Но насколько мы знаем, Лукосу Шимаре было разрешено делать все, что угодно, – не согласилась с преподавателем Ядвига, – лишь бы он вылечил больных в госпитале.
Ясмина презрительно фыркнула:
– Великий Инквизитор, что тогда сидел в кресле, что нынешний, не отличался большим умом. Тогда в госпитале лежал кто-то из тяжелобольных членов королевской семьи Адальвора, и на всех было оказано колоссальное давление, чтобы никто даже подумать в сторону Лукоса не мог. Пожелай тогда Шимаре, что ему для ритуалов выделили дюжину красивых девственниц, ему бы предоставили их без возражений.
Ядвига скривилась, для нее подобные вещи были категорически неприемлемыми, да и я, хоть и понимала монарха, но не поддерживала:
– Просто круговая порука какая-то!
На это ведьма лишь рассмеялась.
– Это мир сильных мужчин и их амбиций, здесь не может быть по-другому, как ни старайся. Да и зачем? Живите в свое удовольствие, делайте вид, что все понимаете и вам нравиться подстраиваться, а сами стройте свое царство, с вашими мордашками, поверьте мне, у вас много шансов стать настоящими королевами, а работают и стараются пусть те, кто готов положить оставшийся мир к вашим ногам.
Звучало как на лекциях по валютным операциям и торгово-денежных отношений у одной из моих знакомых. Хотя, несомненно, мы дружно задумались над словами ведьмы, уж она-то знала, о чем говорит. А она тем временем сообщила, что наши вещи уже доставлены и нам пора приводить себя в порядок и отправляться на занятия. Ясмина поощрительно подмигнула нам, тем самым разбавив общую гнетущую обстановку и ушла, оставив нас одних.
Ведьмы, единственные в аз-Зайтуне, кто жил как белый человек. Зайдя внутрь, мы буквально остолбенели, очутившись в огромном холле, где в центре располагался полукруглый диван со стеклянным столиком и всюду изобилие зеркал, картин с красивой умиротворяющей природой и много-много света. Так уютно в академии не было еще никогда.
В апартаментах, не считая холла, было еще три комнаты с большими кроватями и гардеробами, в которых уже лежали наши чистые, отглаженные и аккуратно сложенные вещи. А чего стоила огромная ванная, больше похожая на домашний бассейн и полностью обставленная кухня со шкафом, напоминающим холодильник. Там, вне себя от восторга я обнаружила большое разнообразие свежих продуктов. Заметив это, Ядвига протянула:
– Теперь я понимаю, почему ведьмы держатся особняком от других факультетов и смотрят на прорицательниц и ведуний, как на пустое место. Глядя на такой уровень, я ощущаю себя плебейкой среди небожительниц.
Услышав такое не лестное о себе мнение, я отмахнулась.
– Перестань, все равно итог один: замуж и конец.
Подруга покачала головой.
– Не скажи, с некоторыми ведьмами все же немного считаются. Не зря люди говорят иногда – характер как у ведьмы, значит, связываться с ней опасно.
Я выудила Сангреаль и молча поставила артефакт на кухонный стол. Ведунья долго смотрела с растущей ненавистью на чашу, потом прохрипела:
– Я понимаю, что с ее помощью можно спасти много жизней, но не могу принять этого. Созданное чудо из страданий других, как оно может приносить счастье и облегчение? Это глобальный обман, не знаю, как ты, но раз она сводит с ума так много магов и оставляет за собой одни жертвы…
Я не стала ждать, пока она закончит, зная, о чем ведунья думает:
– Я тоже хочу от нее избавиться.
– Но ты ведь целитель, для тебя возможность спасти жизнь любым путем…
– Я знаю, как это сделать, но только другими способами, теми, которыми меня учили не один год. Сколько времени прошло, но вот не вериться мне в магию такого характера: не может чаша лечить, не отбирая взамен что-то иное.
Зная это, используя Сангреаль, я, возможно, калечу дальше сильнее, чем сама болезнь. И Ядвига поняла больше, чем я хотела сказать:
– А еще это очень плохо, когда исцеление, да и многое другое, приходит на халяву.
Я задумчиво смотрела на артефакт, казалось, он прекрасно понимает нас и совсем не рад подобным речам. Наверное, стоит обдумать необходимость его уничтожения, пока никто не узнал, что чаша точно у меня, иначе потом мне уже с ней ничего не сделать: вряд ли мне дадут хоть шанс приблизиться к ней. Но как решиться на такой шаг, зная, что Сангреаль это суть воплощенной надежды? А еще это знак страданий одного отдельно взятого рода, который Лукос отдал на откуп своим больным фантазиям.
– Здесь все относительно, попробуй, объясни это матери, у которой малыш, к примеру, болеет раком?
– Понимаю, но что такое рак?
Девушка немного ожила, позабыв на время о Дионисе, но углубляться в такие темы мне сейчас не хотелось.
– Надо потрясти нашу Ассоциацию врачевателей, я знаю, как поднять уровень выживания населения.
Ведунья светло улыбнулась, глядя на мое полное решимости лицо:
– Ты уже говоришь не «ваша, как раньше, а «наша», это здорово.
Я смутилась, и чтобы это хоть как-то скрыть, заговорила о более насущных вещах:
– Ядвига, нам надо найти Диониса, он ведь сбежал не просто так и возможно, ему нужна помощь.
Подруга, неплохо державшая себя в руках до этих слов, тут же раскисла, всхлипнула и упала на стул, зажав голову руками:
– Я боюсь, что это он убил Лисавету…
Вот здесь я была уверенна в том, что это не могло быть априори:
– Чушь, Дионис страдает эпилепсией, я тебе потом расскажу, что это такое, но любое волнение может вызвать приступ, при котором даже пошевелиться без посторонней помощи нельзя. А я не представляю, как можно проводить такие ритуалы и ничего не чувствовать и вообще, мне кажется здесь замешан Браоз. Я не верю его нелепым отмазкам про масло иланг-иланга.
Ведунья чуть сморщила узкий чистый лоб.
– Но ведь его проводница подтвердила, что он весь вечер был с ней?
– Не верь любовницам и матерям, они своего любимого мужчину никогда не выдадут.
– А жены?
– С женами сложнее, особенно в этом мире, потому что любви между супругами может и не быть.
Слезы у ведуньи высохли без следа, перед ней вставала новая цель, и она уже мысленно прокладывала к ней путь.
– И что тогда?
– Мы должны точно убедиться, что Браоз врет, либо наоборот, говорит правду, но это не так. Если Дионис связан с сектой, то этот синигами подавно, раз провел ритуал, как я думаю.
– Они должны были общаться.
Я согласно кивнула.
– Должны и скорее всего Дионис узнал, что собирается делать или уже сделал Браоз, и ужаснувшись, а может просто испугавшись, что поднимут его личное дело и свяжут с сектой, сбежал.
– А если его забрали силой?
У меня мелькнула об этом шальная мысль, но я быстро отказалась от этой версии.
– Вряд ли, никто бы не стал терять время на одежду и личные вещи. И не забудь, библиотекарь тоже пропал. Знаешь, что мы сделаем?
Большие глаза ведуньи зажглись отнюдь не добрым огоньком.
– Нельзя терять время. Мы расскажем все ребятам, пусть они поднимут личные дела всех троих через отца братьев Ярдлеев.
– Троих?
– Конечно, вдруг Дионис давно знал Браоза? Тогда нам с тобой не нужны никакие доказательства и так все понятно. А пока мы проверим покои л-Амори и его проводницы, сразу после занятий, пока в академии перед ужином будет обычная суета. Он ведь живет отдельно?
Ведунья кивнула:
– Да, но как мы туда попадем и что искать-то?
– Попадать будешь ты, у меня будет более сложная задача, я буду отвлекать сладкую парочку, главное узнать имя его новой подружки и не упустить ее из виду. А искать надо все, что может быть связанно с некромантами или просто покажется странным, следы эфирного масла поищи обязательно. Сомневаюсь, что инквизиция станет проводить там обыск, у них нет прямых оснований для этого.
– А род Монфор л-Амори очень богат и влиятелен, – согласилась девушка, – хорошо, я готова рискнуть, так что рассчитывай на меня. Но что если Дионис все-таки замешан?
Не понимаю, какая разница? И так понятно, что он увяз в этой истории по уши.
– А вот найдем его, спросим, а после и будем думать, давай не ломать голову раньше времени.
Ядвига немного помолчала и вдруг призналась:
– Я тебе не говорила, да и раньше не придавала этому значение, думала, он просто по-дружески переживает за тебя.
Видя, что Ядвига мнется, ей неудобно об этом говорить, я как могла, подбодрила девушку:
– Ну-ну, о чем не говорила?
– Дионис часто спрашивал о тебе, как ты себя чувствуешь в нашем мире, знаешь что-то о своей матери, что собираешься делать после академии. Потом я рассказала, что у тебя появился странный ухажер из города, и соврала, что ни разу не видела его, а ты сама называешь его просто Эн.
Сердце на миг замерло, и опять заработало в прежнем ритме: вот оно!
– Ты знаешь, он им сильно заинтересовался, объясняя, что Самаэль места себе не находит из-за того, что ты резко изменила свое отношение к нему. Дионис хотел помочь другу и прости, я рассказала о том, что именно писал этот Господин Эн.
Все-таки влюбленная женщина самое сильное, но беззащитное существо на свете.
– Хотя бы Самаэля сюда не приплетал, – пробурчала я, закусывая губу.
– А он сказал правду, просто ты ничего не хочешь замечать, ищешь какой-то брутальный идеал, – вдруг обиделась Ядвига за своего друга, – а Самаэль очень чистый и добрый, он не хочет тебя не к чему принуждать и дает право выбора, чтобы ты сделала все именно так, как сама того хочешь.
Звучало красиво, как стихи, но я упрямо вздернула подбородок:
– Я слышала его разговор с Ральфом, там было сказано совсем другое!
– Нет, люди добрые, вы только посмотрите на это ослиное чучелко, – ведунья от избытка чувств даже подскочила со стула, – а кто такой этот рыцарь, чтобы перед ним свою душу открывать? Никто и звать никак!
Трудно было с ней не согласиться, но я как бульдог вцепилась в свою мелкую обиду и тщательно кормила ее своими сомнениями:
– Пусть даже так, но за то, что тебе дорого, надо бороться!
Ядвига ехидно прищурилась:
– А ты ему сказала, что хочешь от него демонстрации силы, а не заботы?
Настала моя очередь фыркнуть:
– Не говорила, но и особой заботы я тоже не увидела, так что тут просто не о чем рассуждать!
Ядвига торжествующе подняла указательный палец высоко над головой и припечатала:
– Да будет тебе известно, Самаэль писал своим Северным Мудрецам, которые в клане вместо царей, и требовал разрешение участвовать в Аукционе невест.
Нашла чем удивить, об этом я уж слышала, как раз при том памятной разговоре с Ральфом.
– Я в курсе, а они ему отказали, он смирился, а теперь жалуется вам и вздыхает в стороне. Разве это дело?
Ведунья беззлобно проговорила:
– Дура. Они знали о тебе все еще задолго до того, как синигами подал прошение и никогда бы не отказались принять в клан столь ценный подарок. Конечно, они согласились и кстати, Самаэль знал, что может попасть в рабство от твоей энергии и умереть, если бы ты когда-нибудь захотела уйти от него, но был готов пойти на это.
– Как это, согласились? – почувствовав себя обманутой, я не могла понять, что происходит.
– Да, но взамен потребовали от тебя что-то такое, на что Самаэль не стесняясь, послал их весьма откровенным языком. Его семья тут же отлучила его от моральной и финансовой поддержки, пока тот не извиниться. Самаэль гордый мужчина, держится до сих пор.
Для меня это стало неожиданной новостью.
– И что же они потребовали взамен?
Ядвига не знала или просто не хотела отвечать, только огрызнулась:
– Вот сама бы у него и спросила, я откуда знаю?
– Если бы он хотел этого, но подошел бы и рассказал все с самого начала, а не делился с вами, позабыв про меня.
– Ну, ты даешь! Он же к тебе как-то подходил, но ты же такая вся из себя королевишна, чуть ли не матом его покрыла. Все сама, да сама. Вроде и умная девка, а во всем, что касается тебя самой, просто дуб дубом. Нельзя так безразлично к себе относиться, люди сразу на шею садятся и наглеют, начинают паразитировать. Полюби в первую очередь себя.
Слушать критику было неприятно, но иногда необходимо, чтобы потом не стало поздно.
Резко прозвенел гонг, зовущий курсантов на занятия и ведунья, тут же закруглив свою лекцию, спешно засобиралась:
– В комнату к Браозу я побегу сразу после занятий, главное, успей его перехватить!
Девушка быстро убежала: до основного корпуса академии, где проходили наши занятия, еще надо было добраться. Я встала и поставила Сангреаль на одну из полок, теперь, когда стало ясно, что чаша в момент опасности может исчезать, то и заниматься поисками укромного места и прятать его я не видела смысла.
Первой парой сегодня по расписанию стояло целительство, на нем я практически проспала все отведенное под лекции время. Преподавательница кидала на меня недовольные взгляды, но сделать замечание не решалась, видимо боялась, что я откажусь от ее факультативов и заброшу готовить работу для Ассоциации врачевателей.
В перерыве, постоянно оглядываясь по сторонам, ко мне подсели Ярдлеи и принялись пытать, как я себя чувствую и не нужна ли мне помощь. А я и забыла, что ректор этой ночью всех построил в общем зале и буквально пытал, желая на месте разобраться, кто соблюдает распорядок, а кто как я, ни во что его не ставит.
– Конечно, нудна или я просто так вам передаю все, что мне было сказано в кабинете?
Лерой пообещал, что сразу же после занятий попросит ректора выделить ему на пару минут специальное зеркало для дальней связи, дело серьезное и не терпит отлагательств. После случившегося Артур Уайт не станет препятствовать его просьбе.
Внимательно посмотрев на меня, Идрис вдруг нахохлился, как попугай ару:
– За эти несколько месяцев, я успел неплохо тебя узнать, так что признавайся, не собралась ли ты в одиночку искать Диониса?
Я посчитала за благо красочно возмутиться.
– Конечно же, нет!
– Я не имею в виду помощь Ядвиги.
Доводов не осталось, аргументов тоже, да и врать не хотелось, поэтому пришлось кивнуть. Братья переглянулись, сурово насупились, отчего длинные носы стали казаться еще длиннее:
– Мы тебя без охраны не отпустим, рассказывай, что придумала.
А почему бы и нет, если Браоз решит меня придушить по-тихому, то даже после занятий с Шармадом, я вряд ли сумею долго протянуть. Но хорошо, что про Сангреаль они ничего не знают, иначе бы связали по рукам и ногам и где-нибудь заперли до лучших времен.
– Мы будем рядом, – уверенно заявил Лерой, а его брат скептически добавил:
– Авантюристки.
Самаэль сидел рядом с нами, но в разговоре участие не принимал. Спросить его мнение мне не хватало духу, да и стоило все ворошить, я тоже не знала. Может быть нужно оставить все, как есть, а смирение придет со временем? Мне бы не хотелось превращать синигами в подобие Лисаветы, такого никто не заслуживает.
Словно почувствовав мой интерес, он, не глядя в мою сторону, глухо проговорил:
– Я присмотрю за Ядвигой, не дело туда лезть одной.
Я уже говорила, что не люблю, когда у мужчины очень светлые волосы? Мне кажется, что они делают их безликими, но сейчас я готова была признать, что среди их обладателей встречаются весьма достойные экземпляры.
Следующая пара была посвящена таинственной Каббале. Не став даже вникать в суть предмета, я так же благополучно проспала лекции. Зоар даже не обратил внимания, что я отсутствую на его занятиях как личность, видимо пожалел. То же самое повторилось и на следующих занятиях, никто меня не дергал, замечаний не делал, из аудитории не выставлял и мой организм спокойно восстанавливался после нервной бессонной ночи.
Едва прозвенел гонг, что все свободны и пора собираться в Трапезном зале на ужин, я тут же проснулась, никакой сонливости не было и в помине и стирая каблуки, побежала туда, откуда как предполагала должен был выйти Браоз. Так и получилось, мои глаза выхватили его высокую фигуру в элегантном серебристом костюме, спускающегося по лестнице в компании несколько бледной девицы.
По виду девушки, миниатюрной прорицательницы с прозрачными серыми глазами в пол лица нельзя было сказать, что она безумно рада обществу синигами. Но исправно держала его под руку и шла рядом, стараясь попадать в такт его походке, даже с учетом того, что он шел на много быстрее, так что девушка иногда висела на нем тряпичной куклой. Надо было поставить ее родителей, принявших за нее откуп, к стенке или самих отдать на такое развлечение, да вряд ли кому-то нужен такой материал.
Кулаки непроизвольно сжались, но я заставила себя не пороть горячку, провела остановку внутреннего диалога, с помощью которого меня моментально отрезвило. И натянув радушную улыбку, временами переходящую в оскал, я тихо выскользнула из своего укрытия и вышла прямо перед носом Браоза.
Он сначала не заметил появившееся перед ним препятствие в виде меня, но притормозил, доверяясь внутреннему чутью, и только после этого увидел мое улыбающееся лицо. Вздрогнул.
– Ты? – секунда замешательства сменилась злостью, он прошипел, вцепившись в плечо своей спутнице, явно делая ей больно, – совсем страх потеряла?
Я деловито огляделась подле себя:
– А кого-то надо бояться? Что-то не вижу никого достойного.
– Убила мою жену и решила подойти и посмеяться?!
Ишь, какой наглый, я так возьму и поверю, что ты был не в курсе, что она собиралась делать. Может быть, сам и не приложил руку, но явно знал, не мог не знать, чем жена занимается.
– Оставим эту тему, – миролюбиво проговорила я, не дав разгореться скандалу прямо посреди лестницы, а то так недолго неудачно упасть и сломать себе что-нибудь, – я пришла поговорить, вернее кое в чем признаться.
Почувствовав добычу, тонкие ноздри Браоза затрепетали, он даже наклонился ко мне:
– В чем?
– Давай обсудим это наедине, – многозначительно метнув взгляд в девушку, никак не интересующуюся нашим разговором, мурлыкнула я, – без посторонних.
Синигами недовольно стряхнул руку девушки с себя и приказал идти ей в Трапезную, но что-то пошло не так и она осталась так же стоять. Молодой мужчина прищурил страшные глаза и чуть раздвинул губы, демонстрируя тонкие глазные зубы, как у кошачьего племени:
– Диана, я сказал, иди.
На этот раз девушка безропотно подчинилась, и вяло передвигая ногами, тихо прошествовала вниз по лестнице, несколько пролетов и она будет на первом этаже. Я, наконец, поняла, кого мне напоминали его женщины – роботы, вроде и живы, и двигаются и кое-где сохранилась умственная активность, но все остальное полностью атрофировано.
Браоз привалился к стене и издевательски проговорил:
– Ну и о чем таком тайном ты хотела со мной поговорить? Решила поменять одного синигами на другого, малыш Самаэль не понравился?
Звучало пошловато, но я не стала обращать на это внимание, мало ли какая еще глупость взбредет ему в голову. Только улыбнулась еще обаятельнее и как бы, между прочим, заметила:
– Только если ты сам жаждешь оказать на его месте. Захотелось немного раствориться во мне, да? Не стесняйся, ты можешь рассказать мне обо всех своих желаниях.
Это было не хамство, я просто общалась с ним на его же языке, он так лучше поймет, что я хочу до него донести. Пока Браоз шипел и отплевывался, я продолжила:
– На самом деле мне плевать, что происходит в академии и что с ней будет дальше, пусть хоть половину курсантов на опыты пустят, это не мое дело.
Синигами этого явно не ожидал, поэтому проглотил наживку и заинтересованно выдохнул:
– Почему?
– Потому что, я поступаю на службу в Орден, как только сдам вступительные испытания и сразу уеду отсюда. Вся эта суета меня только напрягает, так лучше сидеть в каком-нибудь одном из храмов и спокойно делать работу, соответствующую моему рангу.
Я говорила это специально, желая посмотреть, как он отреагирует: если он связан с сектой Художников Жизни, то его должна напрячь эта информация. Как же, такой лакомый кусочек уплывет за толстые стены, и достать его будет проблематично. Чего я хотела этим добиться? Чтобы они, наконец, напрямую вышли на меня и перестали демонстрировать свои способности и амбиции, ради которых готовы перешагнуть даже через жизнь. Главное, чтобы они пришли именно тогда, когда я буду к этому готова.
Браоз никак не отреагировал, просто немного задумался, и леший знает, о чем именно. По этому белому, восковому лицу нельзя было прочитать что-то определенное, но сам факт того, что он сразу не сказал, зачем я говорю ему об этом, мог послужить сигналом. Конечно, сейчас он сообразил, что его затянувшееся молчание выглядит, мягко говоря, странно, и добавил в свой голос равнодушия, спросил:
– А мне-то это зачем? Хочешь, чтобы я помог собрать тебе вещички?
Я улыбнулась так широко, что любо американец сейчас бы издох от зависти, увидев мои крайние зубы мудрости:
– Просто хожу и прошу прощения у всех, кого когда-либо обидела. Ты первый в моем списке.
