Текст книги "Злая Кровь (CИ)"

Автор книги: Людмила Константа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Так необходимый мне отвар зверобоя врачеватели отыскали быстро, и уже через несколько минут я полулежала на кушетке с больной головой. Отходняк от снадобья Браоза оказался похожим на тяжелейшее похмелье. Только за одно это его хотелось поймать и как следует пройтись по особо больным местам, чтобы в следующий раз неповадно было.

Немного отлежавшись, я хотела было уйти, но не успела: на шум быстро прибежала и заведующая врачевательным факультетом, из-за которой и начались мои самые большие проблемы. Хотя на самом деле, при чем здесь она? Это было только мое решение оперировать больного парня, меня никто не заставлял.

Увидев меня в полу коматозном состоянии, Василена в сердцах всплеснула руками:

– Что же это такое делается?

– Да ничего страшного, – поспешила я уверить сердобольную женщину и шепнула Лерою, что пора уносить отсюда ноги, пока деятельная преподавательница не припахала меня к чему-нибудь еще.

Он смекнул, чем грозят просьбы этой женщины, но придумать ничего не успел.

– Ярослава, мне тебя просто боги послали! Как раз думала послать за тобой, а тут ты сама пришла…

– Меня принесли, – подавив нервный смешок, мрачно проговорила я.

Лерой виновато моргнул глазами: не успели.

Приняв вертикальное положение и едва при этом, не упав на заляпанный чем-то коричневый кафельный пол, я обреченно вздохнула. Вот ведь говорят мудрые люди – от судьбы не убежишь. Видимо, мне на роду написано страдать за свои убеждения.

– Что у вас стряслось на этот раз?

Василена решила проявить чудеса такта, но только ради приличия, было понятно, что она сильно не хочет моего положительного ответа:

– Может, в другой раз? У тебя остаточные симптомы после принятия ударной дозы отвара.

Мне хотелось закричать «да», но вместо этого я сдержанно поинтересовалась, тем более что свойственное мне любопытство начало поднимать голову:

– Вы сначала расскажите, что вам от меня надо.

– Ничего особенного, – засуетилась преподавательница по исцелению, – просто хочу, чтобы ты посмотрела одну девочку, она ходит к нам с болями уже несколько месяцев. Мы купируем и отпускаем ее обратно, но каждый раз ей только хуже и хуже. А понять в чем дело я не могу.

– Госпожа Василена, – почти твердым голосом проговорил Идрис, видимо решив не допускать повторения, уже один раз пройденной ошибки, – может, вы сначала согласуете этот вопрос с Инквизицией? А то в этот раз вряд ли они стерпят, что Ярослава вмешивается в их вотчину.

– Молодой человек, – вышла из себя женщина, – можно мы сами решим, как нам поступать? И вообще, у меня конфиденциальный разговор с курсанткой Краснословской, поэтому покиньте палату!

Ишь ты, как заговорила, стоило тебе услышать не самые приятные вещи в свой адрес. И если сначала я хотела вмешаться и сказать приятелям, то же самое, то теперь решила немного отмолчаться и посмотреть, куда разговор выведет. Мне как-то не нравится, когда мной пытаются бессовестно пользоваться, прикрываясь благим делом.

– Покинем, но только вместе с Ярославой. Она здесь новый человек и не знает всех возможных последствий, а вы почему-то не рассказываете ей.

– Это каких еще последствий? – взвилась Василена, – это ее прямой долг, спасать жизни людей, смею напомнить, не смотря ни на что!

Стоп, стоп… Это когда я успела стать ей обязанной?! От негодования я начала привставать, но Идрис мягко удержал меня за локоть и кивком головы показал, чтобы я пока молчала. Ожидая услышать еще что-нибудь интересное, я последовала его невысказанному вслух совету.

– Это ваш прямой долг, а она пока только курсантка, которая уже один раз оказалась на грани из-за вашей просьбы помочь! В прошлый раз вы тоже давили на долг, больше такого не повториться!

– А вы ей кто? – ехидно протянула женщина, в упор глядя на Лероя уничижительным взглядом, – муж? Отец? Брат? С какой вы стати решаете за нее?

– Друг, – спокойно парировал молодой маг, – и я ничего не решаю, а предостерегаю и говорю только потому, что пока она сама не в состоянии. Если вы не заметили, она только-только выпила противоядие.

Василена хотела сказать что-то резкое и обидное, но тут уже вмешалась я, зацепившись за одну фразу:

– Какие последствия меня могли ждать?

– Когда мы просились тебе помочь, то не думали, что этим делом может заинтересоваться Инквизиция, поскольку в дела академии они никогда раньше не вмешивались, – не поворачивая головы в мою сторону, ответил Лерой, – а если бы знали, то не дали тебе пойти на ту операцию.

– И чем же вас так испугал этот кардинал? – скептически поинтересовалась я.

Меня он особо не впечатлил, наверное, потому что я знаю, что на каждый лом найдется свой прием, просто иногда нужно много времени, чтобы найти достойный ответ. Не бывает всесильных людей. Мне он скорее показался неприятным из-за того, что пытался навязывать то, чего мне совсем не хотелось. Ну, посидела бы я немного в их камерах, ничего страшного. На костер меня все равно бы не отправили, Орден Солнца бы не дал, тем более что мои действия принесли только пользу.

– Этот кардинал, Гаспар де Кирога, чтобы ты знала, отвечает за запечатывание дара у приговоренных, если он считает, что они несут с собой угрозу. Ты догадываешься, что это такое?

– Человек не может воспользоваться своим даром, – хмуро ответила я и перевела взгляд на Василену.

Я здесь не больше десяти дней, но и то привыкла к своим новым ощущениям и если мне их кто-то попытается перекрыть, то точно знаю, что окажусь в таком же вакууме, как при отключении внутреннего диалога. Страшное ощущение.

– Я так понимаю, что он приезжал посмотреть, представляет ли моя персона угрозу, – не сводя тяжелого взгляда с женщины, медленно протянула я, – и, наверное, даже настаивал на том, чтобы использовать меня в качестве показательной порки. Дескать, даже аз-Зайтун прислушивается в воле Инквизиции, но вмешался Орден, и они пришли к не очень приятному для меня выводу.

– Ярослава, – терпеливо произнес Идрис, которому я уже все уши пожужжала тем, что не корова, чтобы идти на заклание к назначенному супругу, – замужество, это не приговор. Там даже есть свои приятные стороны.

– Правда? – искренне удивилась я, вспоминая, как жила со своим последним возлюбленным больше полугода, – какие?

Это еще хорошо, что до свадьбы не дошло, и меня вовремя переместили сюда. Страшно представить, во что бы превратилась моя святая вера в то, что на свете есть прекрасный мужчина, отвечающий всем моим мечтам.

Ярдлеи дружно молчали, не в силах подобрать правильных слов, на которые бы я быстро нашла контраргументы.

– Наверное, я и правда не вправе просить что-то у тебя, Ярослава, – наконец, когда установилась тишина, тихо проговорила Василена, – но хотя бы просто посмотри эту девочку. Она-то ведь ни в чем не виновата.

Я находилась на тяжком распутье. Мне искренне хотелось помочь этой неведомой девочке и еще сотням таких же, обреченных в этом идиотском мире на смерть только потому, что существует бестолковые запреты на все операции, где нужно пускать кровь. Но и спорить сейчас с кардиналом я не могу, он ясно дал мне понять, что теперь будет присматривать за мной. А лишение дара, это не просто посидеть в каменном подвале на хлебе и воде.

– Василена, мне очень жаль, но у меня нет таких сил, чтобы заставить Инквизицию поменять свое мнение на счет многих методов лечения в вашем мире.

Женщина поняла сразу, что это категоричный отказ и никакие уговоры не помогут. Но помолчав, я продолжила:

– А у вас такие силы есть. Поднимите их, попытайтесь взломать эту систему, которая ломает жизни и вам, врачевателям не меньше, чем больным.

– Что ты имеешь в виду?

– Почему Ассоциация врачевателей не становиться на сторону своих пациентов? – задала я прямой вопрос, который мучил меня еще с момента, когда я только приступала к операции несколько дней назад.

– Они уже забыли, что такое настоящая медицина, – с горечью отозвалась преподавательница, – поэтому у них есть только данные от кардиналов, что при пускании крови, наноситься непоправимый вред.

– И на основании этого, Инквизиторы уже выпустили свои указы, – подхватил Идрис, – в который запрещается использовать подобные методы лечения.

– Замкнутый круг какой-то, – ругнулся Лерой, которому все это было уже поперек горла.

– Тогда надо собрать свидетельства, которые опровергали бы ложные утверждения кардиналов и предоставить их в Ассоциацию, – предложила я, на мой взгляд, самый разумный выход из ситуации, – что вообще собой представляет эта организация?

– Она международная, среди постоянных членов монархи многих государств и их ближайшие родственники, высокие чины, признанные врачеватели.

– И что, – удивилась я, – никто раньше не пытался до них достучаться?

– За многовековое управление Инквизицией в этих вопросах, мы на самом деле разучились лечить оперативным путем и просто убьем больного, – пожал плечами Лерой, – мы просто не сможем собрать нужное количество свидетельств. Да из-за запрета нам никто не даст этого сделать.

– Хотите сказать, что из семей аристократов никто смертельно не болен, никто не мучается чем-то неизвестным? – сладким голосом проговорила я.

Недолго думая Василена уверенно произнесла, светлея на глазах:

– Конечно, такие есть и их достаточно много, поэтому они и сидят в комиссиях. Ждут, пока изобретут новые способы лечения. Иногда это случается, но пока еще очень медленно.

– Значит, будем писать огромное обращение, в первую очередь, адресуя именно этим несчастным и их родственникам, – решительно проговорила я, – но госпожа Василена, делать это вы будете от своего имени. Подберем больных, проведем тщательные исследования, опишем методы лечения, при чем, таких, каких у вас сейчас уже не практикуют, и отправим им, с просьбой официально разрешить продолжить двигаться в этом направлении.

– Это мысль, – радостно закивала женщина, – но почему нельзя упоминать тебя?

– Пока у меня Гаспар де Кирога висит на хвосте, я думаю, будет излишне дразнить его моей фамилией.

– Но ведь именно твоя фамилия, я имею в виду твоего родственника, и может стать тем самым ключом, который сломит волю Ассоциации, – не понял моей просьбы Лерой, – ты ведь потомок великого врачевателя, химера, в которую он вложил свой дар.

– Именно поэтому пока стоит воздержаться об упоминании о моей персоне, – упорно не хотела я соглашаться с ненужной пока славой.

Сначала мне надо разобраться с Орденом и Инквизицией, а уже потом думать об Ассоциации и о том, что надо выходить из тени. Тем более не надо забывать, что где-то рядом ходит до сих пор неизвестный мне Художник и ждет удобного случая, чтобы познакомиться. Вдруг он решит, что моя возобновившаяся врачебная практика и есть тот самый случай, когда надо меня навестить? Что-то не горю желанием встречаться с ним вновь.

– Хорошо, я согласна, теперь это будет моей ответственностью, – решившись, кивнула Василена, – тогда, может, начнем с девушки?

– Что, прямо сейчас?

Лерой хохотнув, хлопнул меня по плечу:

– А что откладывать? А мы с братом теперь будем твоими ассистентами. Отец умрет от гордости, когда в обращении к Ассоциации всплывут наши фамилии.

– Ни в коем случае, – резко отозвалась я, – вас сразу свяжут со мной. Поэтому либо вы сейчас разворачиваетесь и идете на занятия, которые скоро начнутся, либо сидите подобно мне, тише воды, ниже травы.

– Да ладно, не переживай, – ничуть не расстроился приятель, – не сейчас, так когда-нибудь потом. Не будем же мы вечно прятаться.

– Подумайте лучше о последствиях, – предупредила я их, хотя прекрасно знала, что они уже все и обдумали, и решили.

Как в прочем и я. Не хочу прятаться и думать, куда приложить свои таланты и не настучат ли потом за них по голове. Лучше попробовать решить все возникающие вопросы раз и навсегда или хотя бы просто попытаться это сделать. Иначе я просто не смогу жить в мире, где есть все возможности для нормальной жизни, но из-за горстки дураков, эти функции отключены.

В приемное отделение, испуганно озираясь по сторонам, не вошла, а буквально просочилась очаровательная белокурая девушка с милым, кукольным лицом. Отметив про себя ее болезненную худобу и серый оттенок кожи, я попросила Василену и ребят еще раз показать мне, как правильно делать диагностику на энергетическом поле человека, и засучив рукава, принялась за работу…

Случай оказался сложным, было слишком много различных симптомов, которые противоречили друг другу и взаимно исключали каждый диагноз, который приходил мне в голову.

– Без анализа крови здесь не обойтись, – опустошенно проговорила я, устало откинувшись на стул, – но без соответствующей аппаратуры сделать это будет невозможно.

Лерой пристроился рядом и полюбопытствовал:

– Может, существует какая-то альтернатива этому?

– Может и существует, только я его не знаю.

– И что теперь делать? – расстроилась Василена, гладя понурившуюся девушку по волосам.

Четыре пары глаз уставились на меня в немом ожидании, словно сейчас все зависело только от меня. Конечно, может кто-то и мечтает хотя бы на мгновение ощутить себя богом, но меня это чувство вывело из себя.

– Искать. Завтра выходной, так что каждый думает, как еще можно оценить состояние девушки. Лерой с Идрисом могут обратиться к своему отцу, я не раз уже слышала, что он работал с Департаменте по лечению и сам когда-то был неплохим специалистом.

– А я просмотрю свои практические записи, может что-то придет в голову, – тут же отозвалась Василена.

А я что буду делать? Об этом подумаю после ужина и разговора с Ральфом. Девушка прямо сейчас не умирает и вполне может подождать сутки-другие, а я без решения своей личной проблемы чувствую, что уже скоро взорвусь. Проблемы надо решать по мере их поступления, а не хватать огромный ком и тащить его на себе, пока он не раздавит тебя своей тяжестью.

Оставив друзей ворковать с симпатичной пациенткой и документировать процесс ее осмотра, я медленно пошла в свои апартаменты. Голова стала болеть еще сильнее, видимо перенапряжение сегодняшнего дня стало сказываться на организме. Он ведь у меня совсем не железный и срочно требует отдыха и крепкого сна.

Когда я, сладко зевая и предвкушая будущий сон, поднялась по лестнице и свернула в арку, то какой-то сумасшедший схватил меня за волосы и попытался развернуть к холодной стене лицом. Взвыв скорее от неожиданности, чем от боли, я по инерции попыталась лягнуть обидчика и вывернуться. Не сразу, но, в конце концов, мне это удалось, и развернувшись я не глядя выбросила вперед кулак. Как ни странно, удар пришелся кому-то прямо в лицо.

Обидчик, одетый в черный плащ с глубоким капюшоном, чтобы скрыть свою личность и остаться безнаказанным, взревел и склонился в три погибели, время от времени сыпля ругательствами. Фигурка нападающего показалась мне странной: слишком тощая. Сдернув с головы неудачника капюшон, я удивленно присвистнула: Лисавета Монфор л-Амори.

– Ты сумасшедшая? Тебе-то что от меня надо?

Девушка перестала выть раненой белугой, хотя, судя по всему, ей действительно было очень больно, и подняла голову. Разбитый нос и губы ей станут неплохим уроком, что нападать со спины не только подло, но и весьма опасное занятие. Глядя в глаза синигами мне совершенно не было ее жаль: еще не известно, что она хотела сделать со мной.

– Оставь Браоза в покое.

– Какое своевременное, а главное актуальное заявление, – непередаваемо возмутилась я, – у вас семейный подряд сумасшедших? Вы мне оба даром не сдались!

– Он постоянно смотрит на тебя, – девушка попыталась ткнуть в мою сторону пальцем.

– Ну и встретила бы тогда его самого подобным образом, я ведь на него вообще не смотрю!

– Ты не поняла, – покачала головой Лисавета, в больших синих глазах без зрачков мелькнуло что-то отдаленно напоминающее грусть, – когда синигами так смотрит на человеческую женщину, то значит, что он голоден. И пока ты не станешь его проводницей, он не успокоиться. Ему нужна твоя энергия, как воздух.

Может я и черствая особа, но жалеть эту девицу мне не хотелось. Она сама выбрала себе такого супруга, что ж теперь удивляться его странным наклонностям. Пусть даже она из того же рода, что и он сам. Каждый строит свою судьбу как угодно ему, и искать виноватых, это самый легкий путь к оправданиям собственных неудач. Единственное, жаль, что сейчас на месте Лисаветы не оказалось самого Браоза, он мне должен за испорченный отвар и потраченные нервы.

– Мне плевать, что ему там требуется, – грубо прервала я ее стенания и обошла, намереваясь пройти к себе в комнату, – так можешь ему и передать. Пусть катится на все четыре стороны.

– Я пришла, чтобы не допустить этого!

– Каким образом? Хотела меня убить?

Девушка блеснула глазами и окончательно перестала кукситься от боли:

– Если понадобиться, то я пойду на это. А пока что это только предупреждение.

Я уже почти прошла арку, но неприкрытая угроза заставила меня замереть на месте. Постояв так немного, я задумалась, как отреагировать, ведь ясно же, это проверка, не испугаюсь ли.

– Лисавета, иногда за слова приходиться отвечать. И я не предупреждаю: это прямой текст.

Я ворвалась в апартаменты с одной только мыслью: Самаэль ни в коем случае не должен узнать о том, что случилось.

Главы 8-11.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Я едва дождалась воскресенья: мой первый выходной в академии. Система обучения была схожа с институтами моего мира, академия аз-Зайтун так же не хотела отличиться в сторону человеколюбия и мучила своих курсантов включительно с понедельника по субботу, не редко перенося факультативы на последний день недели. Заманчивого слова «отоспаться» здесь просто не знали, считая чем-то вроде признака неудачника. Единственный день активно использовали для исполнения заданий, данных преподавателями или для самостоятельной подготовки.

Все это мне было хорошо знакомо, и поэтому я не роптала на подобные правила. Хотя, когда узнала, что понятие «летние каникулы» здесь так же отсутствует как таковое, а летний перерыв между курсами длиться всего семнадцать дней, моему возмущению не было предела. Это ведь кощунственно, отнимать возможность насладиться летним солнцем! Хотя все дело в том, что эта цифра имела здесь не просто мистическое значение, как я думала в самом начале, а вполне логически обоснованное.

Дело в том, что преподавателей или как они называли себя сами, Хранителей, тоже было семнадцать. Так получилось, что они собрались здесь из разных стран, и каждый присматривал для своей Родины лучшие кадры, которые сами же и готовили. В чести была здоровая борьба за каждого стоящего специалиста, которого они всячески стремились «купить».

Но в первую очередь, каждый из Хранителей, чтил правила и стремился укрепить академию, потому что она была их родным домом. Это повелось с того самого дня, когда их предки заложили первый камень в фундамент будущего оплота знаний. Да-да, каждый из современных преподавателей аз-Зайтуна, это новое поколение тех, кто создал этот архитектурный шедевр. На сегодняшний день пока еще не поменялась ни одна преподавательская ветвь. Именно поэтому каждый из них был Хранителем и не только знаний, но и памяти, истории, создавая крепкий каркас академии.

Быстро приведя себя в порядок и надев изумрудное платье простого кроя, сделавшего мои глаза особенно яркими, я вылетела из комнаты по направлению к Вилле Мистерий. Буду надеяться, что мне повезло и то, что я вчера услышала краем уха, будто Ральф к восьми часам направиться на самостоятельную тренировку на полигон, сбудется. Мне необходимо было с ним поговорить с глазу на глаз и желательно так, чтобы никто из моих друзей не знал об этом разговоре. Конечно, потом я им все расскажу, но сейчас если кто-то начнет меня отговаривать, я могу и сорваться, потому что сама не была до конца уверенна, правильно ли поступаю.

По сути, Вернер мне ничего плохого не сделал, по крайней мере, здоровье сохранил, хотя много раз и хотел придушить, но в последний момент все же справлялся со своим порывом. В принципе можно с натяжкой сказать, что он даже заботился обо мне, так, как считал нужным. А я из своих корыстных побуждений сейчас собиралась сделать его сыну предложение, от которого надеюсь, он не сможет отказаться и тем самым лишит меня половины проблем. Жаль, но его отец после этого, скорее всего меня возненавидит. Не то, чтобы у нас сложились особо доверительные отношения, но удара с моей стороны он точно не ждет.

Мне в голову пришла гениальная по сумасбродству идея, которую мне не терпелось претворить в жизнь. По крайней мере, никто от меня этого не ожидает, ни Орден, ни инквизиция. Чтобы девушка сама пошла на такой шаг, как предложение замужества? Представляю, какие слухи будут ходить!

Я долетела до холла аз-Зайтуна, практически не касаясь ногами пола. Еще немного и выскочила бы из-за угла прямо к центральным арочным дверям, но услышала впереди знакомый голос. Что здесь может делать Браоз в такую рань, неужели тоже решил попрактиковаться? Пришлось резко тормозить и прижиматься к стене, чтобы он меня не увидел. Первой мыслью было подойти и сделать какую-нибудь гадость в чисто женском стиле, может быть даже вцепиться во что-нибудь особо ему дорогое. Но осознание, что это будет выглядеть если не смешно, то просто глупо, быстро отрезвило и заставило отказаться от столь поспешных действий. Пытаться отомстить синигами через физический план, все равно, что вручную останавливать поезд. Моих усилий он может и не заметит, зато мне в ответ может очень даже неплохо прилететь.

Он стоял у окна, страстно прижимая к широкому гранитному подоконнику какую-то миловидную шатенку со старших курсов. Убедившись, что это не плод моего богатого воображения, у меня непроизвольно вырвалось:

– Что ж за кобель-то, ни одной юбки не пропускает!

Хорошо, что они находились от меня достаточно далеко, поэтому слышать моего пренебрежительного тона не могли. Я уже хотела было выйти из временного убежища, и как ни в чем не бывало отправиться к Вилле Мистерий, но взгляд зацепился за неестественно закатанные глаза девушки. Снова замедлившись, я попыталась приглядеться внимательнее и быстро поняла, что не все так просто и однозначно, как могло показаться вначале.

Браоз Монфор вовсе не обнимал курсантку, а крепко держал, чтобы бессознательное тело, из которого, упиваясь властью, он бессовестно выкачивал энергию, не упало к его ногам раньше времени. От увиденного меня затрясло: вообще, чтобы вывести меня из равновесия, нужно очень хорошо постараться, но этот синигами за сутки попадается мне на глаза уже второй раз. Как будто нарочно выводил на грех!

К сожалению, сбегать за кем-то из преподавателей я просто не успею, но и магическим путем помочь несчастной девушке тоже не могу, Браоз не только опытнее меня, но и способен оказывать прямое воздействие. В открытом бою у меня просто нет шансов, да и оставлять энергетические следы тоже не хочется. Именно поэтому я не стала перерезать ему щупальца, которыми он со вкусом «обедал», как было в прошлый раз на занятиях у Шармада. Иногда сила – это не главное и как говорил Маргелов: идти не можешь, лежа наступай. Так что в некоторых случаях все решает только упорство и смекалка.

Оглядевшись по сторонам в поисках чего-нибудь тяжелого, но без острых краев, чтобы не дай бог не убить этого мерзавца и не взять грех на душу за его никчемную жизнь, мой выбор пал на один из небольших цветочных горшков. Схватив его, я сняла обувь, чтобы не шуметь и подкралась к Браозу, занятому обедом. Коротко размахнувшись и тщательно контролируя свою силу, я ударила молодого мага в основание шеи, надеясь попасть в нужную точку, чтобы он отключился на некоторое время. Монфор рухнул как подкошенный, а я едва успела сориентироваться и подхватить последовавшую за ним девушку. Она совсем ослабла и побледнела, став больше похожей на полуживую мумию.

– Нет, родная, мне тебя до больнички не дотащить, – через силу прохрипела я, аккуратно укладывая свою бессознательную ношу.

– Ярослава, когда убиваешь кого-то из мести, – неожиданно послышался полный заботы голос Ядвиги, – сначала позаботься о том, чтобы этого никто не увидел.

Ну, вот как она могла такое обо мне подумать? Хотя, признаюсь, когда я посмотрела на распластанного на полу Браоза, в голову начали лезть схожие мысли.

– Лучше помоги.

– Ну, это всегда пожалуйста, – не стала отнекиваться ведунья, хотя спокойно могла развернуться и убежать.

Знаю я таких людей, в глаза ты для них лучший друг, а стоит произойти какому-нибудь недоразумению, тебя даже слушать никто не станет. И как будто не было проведенных вместе часов и заверений в вечной дружбе. В этом мире многое так же было относительным.

Вдвоем мы оттащили тело синигами в одно из подсобных помещений, находившихся прямо за винтовыми лестницами, ведущими в разные корпуса аз-Зайтуна. Причем нам крупно повезло: из всех коморок для инвентаря и прочих хозяйственных мелочей, открыта была только одна, но при этом совершенно пустая.

– Я видела там, на полке, лежит старый амбарный замок с ключами, – вытерев пот со лба от перегрузки, невинно проговорила Ядвига, не глядя на меня.

Предвкушая, сколько приятных часов Браоз проведет наедине с головной болью и темнотой, не зная, где он оказался, я молча протянула руку. Подруга тут же положила мне в ладонь огромный замок, похожий на те, которыми у нас запирают садовые домики на дачах, уезжая зимовать в город.

Самое приятное, что магией можно открыть только дверь, которая была закрыта таким же способом. А для замков обязательно нужен ключ, ну или придется выносить дверь, что тоже не быстро. Петли были вмурованы в каменные стены, а само полотно толщиной с кулак.

Закрыв дверь, я скорее из мнительности, чем от необходимости, протерла подолом платья замок и ключи, стирая отпечатки пальцев. Конечно же, здесь по ним никто не сможет отыскать того, кто поспособствовал пленению Монфора л-Амори, но береженого бог бережет.

Ядвига с любопытством покосилась на мои руки, но ничего не сказала, только одобрительно прищелкнула пальцами, когда я зашвырнула ключи под одну из лестниц. Туда, где лежала вековая грязь, и куда никто точно не полезет искать.

– Сколько веревочке не виться, а все равно голубчик нам попадется, – довольно произнесла ведунья и когда мы подошли к «обглоданной» курсантке, как ни в чем не, бывало, поинтересовалась:

– Может, сбегаем за врачевателями? Пусть сами несут ее к себе в больничное крыло, а то я после Браоза с трудом разогнулась.

Я решительно поправила ремешок от сумки, который впился в плечо, и направилась к центральному выходу:

– Нет, это тебе лучше сейчас сбегать за ними и сказать, что ты нашла девушку без сознания и ни в коем случае не говори, что случилось.

– Подожди, почему не говорить? А ты?

– Может тогда и расскажем, кого и куда мы заперли? – резонно поинтересовалась я на ходу, не оборачиваясь назад, – проще говорить, что увидела девушку и решила помочь, а что да так, пусть деканы и ректор разбирается. Ни он, ни она меня не видели, так что лучше не вмешиваться, спасибо все равно никто не скажет.

– Может ты и права, но сама куда направляешься?

– Ты извини, но у меня срочное дело, надо подловить Ральфа по дороге через парк. Здесь этого делать не хочу, чтобы нас никто не видел вместе, и ты ребятам не говори, куда я пошла. Встретимся здесь через час.

– Да подожди ты!

Ведунья сделала несколько мощных прыжков, догоняя меня, и схватила за рукав платья, не давая дальше сделать и шага.

– Может это действительно неплохой выход, но Самаэль этого не поймет, даже если ты каждый день будешь объяснять, что все это фикция и ничего больше.

Мягко отцепив пальчики Ядвиги от затрещавшей по швам тонкой ткани платья, я мягко произнесла:

– А ему и не надо ничего понимать, он сам не особо стремиться открывать мне свою душу, видишь ли, он в себе не разобрался. Хочешь, чтобы я подождала, пока Вернер с Гаспаром растащат меня по частям, потому что не могут поделить, а наш синигами будет молча страдать, наблюдая за этим? Зато он все будет понимать, это ведь важно.

– Ты права, – с некоторой грустью поддержала меня Ядвига, – просто это будет взрыв, при чем, со всех сторон. Ты-то к этому готова?

Тут я совершенно честно призналась:

– Это как прыгать с парашютом, никогда нельзя быть уверенной в результате заранее. Но если Самаэль не поймет, что это небольшой розыгрыш, чтобы выиграть время, то, к чему тогда вообще все? Я хочу, чтобы мне в первую очередь доверяли.

– А ты сама как бы на это отреагировала? – хмыкнув, ехидно поинтересовалась девушка.

Как, как… Продумала бы пути отхода, схватила того, кто нужен больше всего и сбежала на край света, где бы нас никто и никогда не нашел. Конечно, это в том случае, если бы я была уверенна в ответных желаниях человека. Иногда на подобные поступки мы не способны не потому, что не хотим этого, а только лишь из-за своей нерешительности. Теряем драгоценное время, вязнем в пороках и быте сегодняшнего дня, оттягивая время. После чего, в конце концов, начинаем сомневаться в собственных мыслях. В итоге всегда проигрываем, а мне этого очень не хочется. Поэтому если можно действовать здесь и сейчас, я предпочту что-то сделать, чем рассуждать, сидя в стороне, кому это может понравится или наоборот.

Ядвига прочитала все на моем лице и держать не стала, встав целиком и полностью на мою сторону, за что я была ей безмерно благодарна. И уже выходя из академии, я обернулась:

– А как ты здесь оказалась?

Ведунья шлепнула себя по лбу ладошкой:

– Какая же у меня бестолковая голова, все забываю! Я шла за тобой, не успев поймать в пролете второго этажа, когда ты промелькнула мимо. У меня потрясающие новости, но я расскажу их, как только ты вернешься, иначе тебе будет сложно сосредоточиться на разговоре!

Не став спорить с подругой, я только кивнула, принимая ее ответ, и выбежала на улицу. Времени почти не оставалось, по моим подсчетам Ральф должен был вот-вот отправиться к Вилле Мистерий.

Мне повезло: между деревьев, с которых активно слетала пожелтевшая листва, мелькнул смутно знакомый силуэт. Молодой рыцарь, в своеобразном спортивном костюме, шел бодрой походкой совершенно один, без своего обычного окружения. Надо ловить момент, ведь я не уверенна, что, когда он придет на саму Виллу, у нас там будет достаточно времени для беседы.

Без задних мыслей выпрыгнув парню прямо под ноги, я едва не получила кулаком в лоб. Конечно, сама виновата, у него просто сработали рефлексы, но, чтобы заранее деморализовать его, я возмущенно завопила:

– Ты совсем с ума сошел, поднимать руку на женщину?

Ральф вытаращился на меня, при этом неприлично открыв рот, смерил пристальным изучающим взглядом и фыркнул: