Текст книги "Злая Кровь (CИ)"
Автор книги: Людмила Константа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
По-моему, девушка даже обиделась на меня.
– У тебя с головой все в порядке? Ты за кого меня принимаешь? Мы и так рискуем после смерти Алексия, что я, по-твоему, совсем из ума выжила, чтобы так подставляться? Единственное, тебе не жалко отдавать свою славу счастливому случаю?
– Шутишь?
Отдышавшись, я, наконец, поняла, что смертельно устала и подобные ночные фортеля уже не для меня. После напряженных дней, где тебя муштруют с утра до ночи, темное время суток хочется проводить в собственной постели и никак иначе.
– Я вообще была бы рада, если Ассоциация врачевателей разрешит проводить операции и поможет с обучением талантливых врачей, чтобы искоренить местное мракобесие.
– Но Сангреаль…
– К черту Сангреаль, если каждый раз после его применения мне будет мерещиться сердечный приступ, – уверенно сказала я и заявив, что на сегодня лимит моих сил исчерпан и все важные вопросы мы вполне можем решить завтра, направилась на заслуженный отдых.
В комнату я ввалилась на автопилоте и не сразу обратила внимание, что на полу возле двери валяется сложенная вчетверо пергаментная бумага. Здравый смысл орал благим матом, что текст можно прочитать и утром, а то мало ли что могли подложить на ночь глядя, чтобы испортить мне сон. К сожалению, в этой академии, внешне благополучной и радушной, таких доброхотов хватает.
– Надеюсь, это просто список занятий на завтра, а не очередная проблема!
Письмо, как ни странно, было коротким, написанным таким стройным и аккуратным почерком, словно каждую буковку выводили по линейке. Всего несколько строк, но пробежав их взглядом, я не сдержалась и рассмеялась. Внутренняя пружина, непрестанно натягивавшаяся в течение всего дня, распустилась сама по себе, никого не задев.
– Ярослава, это ведь ваше полное имя? Я, конечно, не настаиваю, но вы, как приличная женщина (я ведь не ошибся?), вы должны были сами изъявить желание отблагодарить вашего ангела-хранителя, расчищавшего дорогу к триумфу. Конечно, я принимаю ваше желание сатисфакции и рад вам сообщить, что мне нравится морская кухня. Когда вы выберете исходя из своих предпочтений ресторан (Мон Виньонс, не перепутайте), то можете присылать мне приглашение, просто написав в адресате: Сатамашто, Красный дом. Очарованный вами, Господин Эн.
Я перечитала письмо вслух два раза, чувствуя, как не прошеная улыбка расползается по лицу. Странно, что этот Господин еще не написал, в какой конкретный день его пригласить и в какое время. Но я дам ему возможность исправить эту оплошность со следующим письмом, просто ничего не отвечая. Если это неудачная шутка, то пусть ею и останется, буду иногда посматривать на это письмо и смеяться.
С улыбкой я разделась и рухнула в постель с блаженным стоном самой счастливой женщины на свете. В нос ударил знакомый аромат терпких трав и как сквозь призму, я увидела образ хозяина покерного дома, элегантно одетого в строгий костюм и фривольной маской на глазах, скрывающей половину лица. Только мне пришла в голову здравая мысль возмутиться, что он делает в такое время в моей комнате, как поняла, что мое сознание уже спит и я, наконец, закрыла глаза.
На столе, одиноко стояла беспечно оставленная чаша Сангреаля. Она время от времени светилась в темноте, словно сожалея, что ей приходиться пить силы своего хозяина, со временем опутывая его сетями, как паразит, чтобы через некоторое время их организмы не могли друг без друга.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ.
После чудесного исцеления Розалии и скорого выздоровления Диониса, который на все вопросы друзей постоянно то отнекивался, что ничего не помнит, то просто отмалчивался, друг за другом потянулись серые, дождливые дни, незаметно сложившиеся в короткие недели. За интенсивной учебой мы с Ядвигой практически не следили за чередой слухов, мгновенно пополняющихся самыми невероятными подробностями.
Когда еще недавно умирающая девушка появились сияющая, целая и невредимая в трапезном зале, не верящие своим глазам курсанты взорвались ликующими воплями. Как только они не объясняли излечение своей будущей коллеги и чьей-то жены: отработкой новых исследований врачевателей, благословением богов и других могущественных сущностей. Была даже версия, что курсантка заложила кому-то свою бессмертную душу. Правда, при этом не объяснялось, зачем кому-то душа и что он с ней будет делать, но многие все равно свято верили в этот бред. Для меня было открытием узнать, что маги в большинстве своем очень наивные люди, глубоко верующие в самые нелепые предрассудки.
А через пару дней в академии появился взбешенный кардинал де Кирога и вместо того, чтобы предметно исследовать феномен исцеления Розалии, почему-то снова прицепился ко мне. Долго и упорно я пыталась объяснить, что меня даже рядом там не было, но все было бесполезно и пришлось сдаться. Не обращая внимания на истеричные заявления верного работника Инквизиции, я лишь мило улыбалась и то и дело просила предъявить доказательства хоть какой-то причастности к исцелению курсантки. А под конец громко поинтересовалась, с каких пор за спасение больного может вообще что-то грозить врачу? Не хочет ли Инквизиция на корню извести всех целителей и прикрыть факультеты по этому направлению во всех академиях?
Гаспар, не рискуя вступать в открытый спор, который мог легко перерасти в полномасштабный конфликт, ибо выдержка у меня хоть и железная, но скоро вот-вот даст сбой, пообещал научить меня манерам после нашей свадьбы. Причем он, эту свадьбу, ждать до конца моей учебы не намерен и сделает все, чтобы она состоялась после главного зимнего праздника. Кто бы знал, сколько сил мне потребовалось, чтобы сдержаться и не рассмеяться ему в лицо! Тем более, что со дня на день я с нетерпением ждала письмо из Ордена с приглашением на вступительные испытания.
А после его отбытия обратно в ставку Верховного Инквизитора, все вокруг резко заговорили о том, что похищенный пару месяцев назад Сангреаль, неожиданно нашелся и именно он сотворил подобное чудо, исцелив безнадежно больную девушку. Эти слухи, запущенные кем-то специально, сильно меня насторожили, и я уже не рисковала применять артефакт еще раз. Хотя и так было мало желания к нему притрагиваться после последнего полученного отката.
Возбужденные курсанты теперь толпами ходили на факультативы в больничное крыло, и мешали мне с целителями готовить практический материал, подтверждающий эффективность многих методов лечения моего мира. Эти документы, что показывают необходимость проведения операций в некоторых серьезных случаях, я собиралась как можно скорее передать в Ассоциацию врачевателей. И, конечно же, для верности продублировать работы во все крупные научные центры самых могущественных королевств и одну передать лично даже в Орден.
Главное, чтобы пока никто не догадался связать артефакт именно с моим существованием здесь, хотя ни для кого не было секретом, чьей родственницей я являлась. И мне удавалось делать вид, что я не верю в силу предметов и кровь химеры – это не более чем сказка, придуманная для желающих верить в чудеса.
После очередной изматывающей пары у декана по практической магии, а следом проковырявшись два часа в малопонятных символах на занятиях по Каббале, я с Ядвигой закопалась в библиотеке. Порывавшиеся составить нам компанию близнецы, были культурно отправлены в другие места, иначе пришлось бы им рассказывать, что именно мы ищем и откуда это взяли. Который день мы с ведуньей увлеченно перелистывали десятки томов, чтобы найти хотя бы что-то похожее с символом, который я перерисовала с тела убитого лекаря. Не знаю, почему я так вцепилась в этот рисунок, но мне казалось, что он способен пролить свет на существование некромантов и Художника. С каждым днем я думала об этом все чаще, замечая, как возрастает какая-то необъяснимая тревога.
Ядвига вдруг оторвалась от чтения и порывисто развернулась ко мне:
– Яра, послушай, мне тут вдруг в голову пришла мысль!
Не отрываясь от талмуда, повествовавшего о первых сектах мира Хаадрад, в которых упоминается магия крови и смерти, я задумчиво прокомментировала:
– Правда? Даже не знаю, поздравить тебя с этим или не стоит. В любом случае не пугайся, такое бывает, особенно у тех, кто начинает что-то читать время от времени.
– Аха-ха, – вяло рассмеялась ведунья и больно ткнула меня в плечо тремя растопыренными пальцами, – оригинально пошутила, молодец. Но лучше пораскинь мозгами: не кажется ли тебе подозрительным, что о Сангреале заговорили сразу после отъезда этого долговязого Гаспара?
Сделав закладку на самом интересном месте, я поправила выбившую из-за уха черную прядку и посмотрела на девушку в упор:
– Думаешь, кардинал Великого Инквизитора связан с похищениями и убийствами потомков ученых, создавших эту чашу?
Чуть задумавшись, ведунья все-таки уверенно кивнула. Мне же не оставалось ничего, кроме как тяжело вздохнуть:
– Тогда сразу можно готовиться к отходу в иной мир, потому что он не остановиться, пока не изведет всех на корню и не получит чашу.
– С чего такой пессимистичный прогноз?
– Просто реалистичный, – не согласилась я с девушкой, и, думая о том, насколько все это может быть правдой, – потому что наверняка Гаспар, если это конечно он, действует с согласия своего руководства. Много у вас тех, кто вступил в открытую борьбу с этой организацией и выиграл?
– Мне нечего тебе сказать по этому поводу, у меня таких данных просто нет. Но ведь предупрежден, значит вооружен?
Хорошо, что последней фразы сейчас не слышит этот орк, иначе бы подумал, что это угроза и ликвидировал бы на месте, не став даже разбираться, что мы тут имели в виду.
– Ярослава…
Я демонстративно отвернулась и погрузилась в чтение.
– Яра!
– Ну что тебе все неймется-то?
Следующий вопрос, который задала Ядвига, стал для меня полной неожиданностью:
– Сегодня Самаэль подошел к тебе первым за долгое время, а ты так грубо отослала его к Ярдлеям, это было очень неожиданно. Почему? Я ведь помню, тебе нравилось проводить с ним время, что случилось?
Обсуждать эту тему мне не хотелось, сердце неприятно сжалось при упоминании имени синигами, но быстро очухалось и заработало в прежнем режиме. Уже не трогает так, как раньше, быстро прошел ступор, а это значит только одно: я снова ошиблась в своем первоначальном мнении. Хотя жаль, он был именно тем из немногих, на которого что-то внутри меня откликалось.
Ядвига терпеливо ждала ответа, и она не отцепиться, пока я не объясню своего поведения, поэтому пришлось напускать на себя суровый вид обиженной жизнью женщины и пространственно заявить:
– Иногда наступают моменты, когда ничего уже не надо. Вот и у меня он тоже, наконец, наступил.
Ведунья поняла это по-своему, но то же, в общем-то, правильно:
– Он, конечно, еще тот идиот, мог упустить по глупости, но и ты с плеча так не руби, жизнь иногда специально покидывает испытания.
Все так относительно, особенно сама жизнь: потому что мы все идиоты в той или иной степени.
Перевернув очередную страницу, я не слишком удивившись, заметила небольшой конверт без печати и каких-либо других пометок. В последнее время это было закономерно: письма с уверенными заявлениями о встрече от Господина Эн я находила всюду, где не побываю. В комнате, на полу, в раздевалке полигона, в сумке на парах, даже в лесу на прогулке. Ума не приложу, как ему это удавалось, но, тем не менее, я так ни разу ему не ответила и на встречу не пришла. Не потому, что не хотела или мне было не интересно, но выходить из академии я была категорически не согласна. Слишком живы были в памяти изувеченное тело лекаря, да и как Дионис умудрился получить по голове, было все еще не понятно. Теперь вся наша компания постоянно оберегала его, не давая ходить потемным коридорам аз-Зайтуна без сопровождения. В конце концов, вдруг тот сумасшедший Художник решит, что пора нам снова пересечься? Или вообще, Господин и этот некромант одно лицо? Хотя, конечно, нет, это уже полет моей больной фантазии.
– Это опять он? – поблескивая глазами, недовольно поинтересовалась Ядвига.
По стечению обстоятельств, так уж сложилось, послания я находила либо когда была одна, либо с подругой.
Видя, что я не тороплюсь ни отвечать, ни развернуть новое послание, она помрачнела еще сильнее:
– Он, он. При мне это уже восьмое письмо, только не могу понять, что ему от тебя надо?
– Он мужчина, может быть, в этом есть смысл?
Ядвига неприятно захихикала:
– Смысл? Если бы ему надо было что-то подобное, ты бы давно уже была в городе. Я слышала про него, он всегда добивается, чего хочет.
Не желая спорить, я миролюбиво отметила:
– В данном случае он хочет, чтобы я пришла к нему именно по своему желанию.
– Волк, возжелавший спросить овцу, не хочет ли она стать ему обедом, ты серьезно?
Так все, хватит!
– Я напоминаю тебе овцу?
Подруга сообразила, что ляпнула что-то не то и поспешно зажала себе рот. А я тем временем открыла письмо и пробежала его взглядом: он просил прийти сегодня на Яблоневую поляну к часу ночи. Причем не утверждал как обычно, а именно просил, видимо он решил сменить тактику.
– Что там? – отмерев, поинтересовалась Ядвига мне на ухо, пытаясь заглянуть через плечо.
Вот только оборону я держала стойко, и сдавать свои позиции не собиралась. Терпеть не могу, когда даже близкий друг пытается сунуть свой нос исподтишка, хотя, конечно же, без дурного намерения. Всегда была убеждена, что всем нам нужно определенное личное пространство, сколь близки бы мы не были с другим человеком. Читать чужие письма – это нонсенс, если я посчитаю нужным, то сама перескажу смысл текста.
– И куда он зовет на этот раз?
Ведунья была хуже клеща, вцепилась в меня мертвой хваткой, ничем не отцепишь!
– Яблоневая поляна, сегодня ночью.
Я специально не стала говорить ей про точное время встречи, а то с нее станется прийти и высматривать меня из-за кустов, чтобы не дай бог он меня не обидел. Захлопнув книгу, предварительно убрав письмо во внутренний карман теплого шерстяного кардигана, я собралась уже уходить, когда мне в спину полетел запоздалый вопрос:
– Только не говори мне, что ты пойдешь! Ты даже представить себе не можешь, какой это страшный человек!
– И чем же? – я подумала, что она имеет в виду его внешность, в конце концов, тем вечером не зря все сидели в масках, скрывшую большую часть лица, а вокруг весь интерьер был погружен в уютную черноту.
– Нормальный мужчина будет содержать в портовом городе сеть притонов, черных скупок и игровые дома? – вопросом на вопрос ответила подруга, на что я только расхохоталась:
– Зачем же ты тогда повела меня к нему в дом, раз он такой мерзавец?
Но честное слово, если бы я имела часть доходов, которые наверняка имеет Господин Эн, то тоже подумала, а не открыть ли мне публичных дом для одиноких богатых женщин? С учетом, как научились шифроваться женщины в этом мире, я стала бы сказочно богата.
Ядвига потерянно молчала, не зная, что ответить, а я не стала ее разочаровывать и говорить, что после такой презентации со стороны ведуньи, мне нельзя не пойти. Интересно же, в конце концов, что такому страшному в представлении юных девиц, мужчине, нужно от простого врачевателя. Тем более, что лично мне Господин ничего плохого не сделал, даже напротив, позволил мне бессовестно себя обокрасть на солидную сумму. Ведь неизвестно, чем бы закончились партии в покер, если бы хозяин Красного дома не нейтрализовал большую часть игроков. По сути, все партии мы провели с ним вдвоем, остальные же просто наблюдали.
– Не переживай, никуда я не пойду.
Не сомневаюсь, что она мне не поверила, но как говориться, я сделала все возможное, чтобы она была спокойна.
Перед ночным свиданием я решила, что самое главное – это хорошенько выспаться, а не выбрать самое красивое и откровенное платье и легла спать. Единственное, но в этом мудром действии было то, что уснуть у меня так и не получилось. Провозившись около полутора часов и даже ни разу не задремав, я все-таки пошла выбирать то самое платье, о котором думала в самом начале, едва приняла решение идти на поляну.
К сожалению, осенние холода вносили сильную коррективу в возможный выбор гардероба, и в чем-то легком и фривольном из аз-Зайтуна я не выйду даже к прекрасному принцу, если здесь такие еще остались. Так что пришлось остановиться на белоснежном платье из тяжелого бархата с расширенными манжетами и шнуровкой на спину и рукавах. И чтобы окончательно утеплиться, поверх него я накинула теплый сюркот из шерсти тонкой выделки, с вычурными разрезами на бедрах. Он был моего любимого, насыщенного изумрудного оттенка, подчеркивающего цвет глаз и высокие линии скул. Изрядно отросшие за пару месяцев волосы тяжелой волной лежали на плечах, хотя раньше я не замечала, чтобы они хоть сколько-нибудь вились.
Плюнув на местные порядки, тем более, ночью меня вряд ли увидит кто-то из курсантов, а значит, не сдаст ректору, я достала лелеемую косметичку и принялась колдовать над вечерним макияжем.
К намеченному времени, я, оглядываясь по сторонам, вышла на ту самую Яблоневую поляну, где меня должен был ждать Господин Эн, но никого не увидела. В центре, красиво переливаясь разноцветными огоньками, стояла зачарованная скамья в виде небольшой кареты. Днем и в выходной день здесь было не протолкнуться от сложившихся влюбленных пар, но вряд ли кто-то из них знал, что по вечерам здесь есть подобная магическая подсветка.
Все было прекрасно: даже воздух, что называется – пьянил, только ни тени, ни шороха, ни любого другого намека на присутствие Господина я не увидела. В обычных ситуациях я никогда не жду своих возможных кавалеров, но здесь так просто развернуться и уйти не могла. Сказывался макияж: зря, что ли я извращалась над собой почти два часа и теперь это никто не оценит? Мое чувство прекрасного такой пытки просто не выдержит!
В конце концов, сделаем скидку на то, что могло что-то случиться по дороге из Сатамашто в аз-Зайтун. К сожалению, но здесь не было связи подобной телефонной, чтобы можно было сразу предупредить о том, что ты можешь задержаться.
– Я так и знала, что ты все равно решишь сюда прийти, слишком много огня было в твоих глазах, когда ты увидела это злосчастное письмо, – грустно, но без осуждения подытожил голос Ядвиги совсем рядом, хотя самой ведуньи на поляне не было.
Или мое собственное зрение меня сейчас нагло обманывало.
– Если это шутка, то не удачная.
– Прости, – в трех шагах воздух ощутимо сгустился, я воочию увидела рябь, а потом возле меня очутилась ведунья, виновато потупившаяся в землю.
Оглядев подругу с головы до ног, я постаралась задавить в себе вспыхнувшее раздражение столь бесцеремонным вмешательством в личную жизнь, но это было сложно, оно то и дело прорывалось наружу.
– Прости? Я что-то не помню, чтобы мешала твоему общению с Дионисом, хотя ты прекрасно знаешь мое мнение, что шило на мыло, не меняют! А ты?
– Но это же другое, ты даже не знаешь, что скрывается под именем этого Господина.
Здесь она, конечно, права, но если мне будут так рьяно мешать, то рискую никогда и не узнать.
– Зато ты видимо в курсе!
– Хотела бы, но эта тайна почище, чем создание Сангреаля!
Находясь в полнейшем шоке от подобных заявлений, я переспросила:
– Какая разница, как его зовут на самом деле, лучше скажи, как это другое дело? Хотя да, ты права, разумеется, это другое! Я свободный взрослый человек, не обремененный клятвами любви и верности, почему-то не могу позволить себе, в отличие от тебя, общаться с теми, с кем мне захотелось?
Да, с моей стороны последние слова отдавали изрядной жестокостью по отношении к сложной ситуации ведуньи, но смолчать в этот раз я просто не имела права.
Отчаянно краснея от осознания того, что права именно я и это Ядвиге бы стоило немного подумать о своем поведении, ведунья нерешительно пробормотала:
– Я болтаю глупости, конечно же, у меня даже мыслей нет, что ты не можешь решить за себя сама. Просто после того, как Диониса ударили по голове, и мы до сих пор не знаем, кто и почему это сделал, я безумно волнуюсь за вас обоих. Вдруг этот Господин связан с тем Художником, что однажды уже нападал на тебя в городе? Ведь нельзя же исключать в нем стремление найти настоящий Сангреаль.
– Это была бы слишком сложная комбинация, – немного остывая, пробурчала я и приобняла подругу, изводящую себя чувством вины.
– Здесь уже не знаешь, где стелить солому, – вдруг созналась она, – кажется, что еще немного и будешь падать после каждого шага. Знаешь, а ты сегодня очень красивая, давай я уйду?
Проще было бы вообще не приходить: никогда я еще не попадала в столь нелепые ситуации. Это мужчину обычно караулит жена или любовница, а меня собственная лучшая подруга.
– Если он и приходил, то посмотрел на нас и ушел обратно, – с уверенностью в своей правоте, произнесла я.
Попав в такую ситуацию, на его месте я бы так и поступила: оставила двух идиоток выяснять отношения и смоталась бы, куда глаза глядят. Еще бы и перекрестилась, что бог отвел. Молча развернувшись на этой скорбной ноте, я неторопливо пошла по тропинке обратно в академию. Может сходить в жилой корпус к ведьмам, пусть они меня на венец безбрачия проверят. Ну, все при мне, а с личным счастьем никак не везет!
– Ты так подготовилась, а я, выходит, сорвала тебе свидание?
Ведунья впала в такой не поддельный ужас, что я тут же поверила, что она не хотела мне мешать, а только подстраховать.
– Да что уж там говорить, забудь. Тем более это была скорее деловая встреча, – слегка покривив душой, отозвалась я.
Сам образ, созданный Господином, весьма пленительно воздействовал на разум, истосковавшийся по романтике. Увидь я его без маски, то уверенна, что прошла бы мимо. А тут некая тайна, интрига, сделала свое черное дело, да и его письма, выдававшие в нем уверенного и целеустремленного человека, не давали о нем забыть надолго. За несколько недель я уже привыкла думать о нем почти каждый день.
– С каких пор деловые партнеры стоят таких жертв? – ведунья многозначительно смерила взглядом мое платье, но для меня это было как дробь соли для слона: не смутило.
– Да что ты всех под одну гребенку меряешь? Партнеры, это такая вещь – они разные бывают.
Не переставая дружески переругиваться, мы обрались до академии и наконец, до моей комнаты. Вернее, это я добралась, а Ядвига просто потеряла ориентацию в пространстве: ей было все равно куда идти, лишь бы начинать доказывать, как опрометчиво я поступила, согласившись на встречу с незнакомцем, то извиняясь за вмешательство. Господин Эн, прохиндей и мерзавец, и такая безупречная девушка как я, не должна даже читать, что он пишет.
С чего ведунья взяла, что я само совершенство не знаю, но по понятным причинам разубеждать ее не спешила.
– Ты мне объясни, чем он тебя заинтересовал? Чем он лучше, скажем того же Самаэля или Ральфа, за которого ты бы согласилась выйти замуж, если бы не узнала об Ордене?
Упоминание синигами, еще куда ни шло в данной ситуации, но при чем тут заносчивый храмовник?
– При чем тут Самаэль и самовлюбленный рыцарь? Вот тебе часто незнакомцы практически дарят столько золота, что можно купить всю академию? Если бы не его желание, мы бы из Красного дома в ту ночь точно б не ушли!
– Во-первых, ты это заслужила, а во-вторых, не хочешь ли ты их ему вернуть?
Не выдержав, я захохотала от такого нелепого предположения: чтобы Ярослава добровольно отказалась от такого сокровища?
– Еще чего не хватало, но ведь Господин Эн не добрый дядя меценат. Оставим его персону в покое тем более, что он так и не пришел и это меня удивляет. Так долго требовать встречи и так глупо ее пропустить…
Вместо нового комментария, Ядвига дернула меня за рукав и настороженно прошептала:
– Смотри, у тебя дверь открыта!
– Чаша!
Вспомнив, что оставила Сангреаль на столе, не подумав, что кто-то может заявиться в комнату без моего ведома, я рванула вперед. Если артефакт украли, то это конец, и кто знает, что может произойти дальше. Не знаю, зачем некроманты охотились за ним, но вряд ли для того, чтобы помогать больным.
Ведунья запоздало крикнула:
– Ярослава, осторожно! – и метнулась следом за мной.
Дверь не была распахнута, а всего лишь слегка приоткрыта и из небольшой щели на свободу рвался тусклый свет, словно в комнате горели свечи. Рванув дверь на себя, я по инерции хотела было влететь в комнату, но увидев лежащую на кровати обнаженную Лисавету с аккуратным разрезом на горле, замерла на пороге.
– Что здесь проис… – Ядвига оборвалась на полуслове и зажала руками рот.
Я бы с удовольствием сделала то же самое, а еще лучше бы заголосила во всю глотку, но мозг, машинально высчитывающий возможные варианты к отступлению, посылал в тело совсем иные приказы. А потом мне и вовсе захотелось испариться или превратиться во что-то маленькое и не заметное, потому что совсем рядом раздался вкрадчивый голос Зоара, нашего декана:
– Я, собственно, тоже хотел бы знать, что здесь происходит, и почему вы ночью разгуливаете по академии?
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ.
Зоар пока не видел, что творилось в моей комнате, поэтому недоуменно водил взглядом то по мне, то по Ядвиге. Я в свою очередь даже не знала, что надо говорить в такой ситуации. Первой, как ни странно, отмерла именно ведунья:
– Мы гуляли после занятий в библиотеке и даже не заметили, как быстро пролетело время. Сожалею.
– Да ну? – так умилился декан, что едва не всплакнул, – а почему тогда замерли на пороге, словно демона увидели? Ну-ка, посторонитесь, дайте я посмотрю, чего вы застыли… Мать честная!!
Было добавлено еще несколько слов экспрессивного характера, но мы пропустили все мимо ушей и шагнули внутрь вслед за преподавателем. С ним было не так страшно.
Вся комната была разгромлена какими-то, не побоюсь этого слова, вандалами. Оставалось только задаваться вопросом, как сюда не позвали преподавателя раньше, когда крушилась мебель и раскидывались вещи, было не понятно. Подушки и одеяло валялось грязным комом возле окон, там же лежал перевернутый стол с отломанной ножкой. По всему полу были разбросаны порванные книги и бумаги с моими записями. Спасибо хоть тома, которые я взяла у Магистра Ордена, как лежали на подоконнике, так и лежат не тронутыми. А вот недавно принесенный Лероем персиковый ковер с длинным ворсом, был перепачкан чем-то черным, сильно напомнившим мне сажу. А вся одежда, аккуратно сложенная в шкаф и сундук, была брошена в огромную гору прямо в ванну и намочена водой.
Лисавета лежала на моей кровати, на некогда белоснежной простыне, сейчас обильно пропитанной кровью. Но это все были неприятные мелочи, самое страшное было другое: обнаженное тело синигами на моей собственной кровати. Это просто не укладывалось в моей голове: как, почему она и почему здесь?
Кровать передвинули на середину комнаты и обнесли магическим кругом из крупной кристаллической соли. Внутри круга горели черные витые свечи, от которых шел тошнотворный сладковатый запах. Я обратила внимание на то, что они были разными по размеру, хотя в ритуалах всегда используются только новые свечи. Некоторые уже почти догорели до конца, какие-то даже не дошли до середины, но было много и свежих, зажжённых буквально минут десять назад. Значит, подонок или скорее всего это было несколько лиц, проторчали здесь с ней не меньше часа. Зоар, молча рассматривающий творящийся в моей комнате хаос, с ненавистью прошептал:
– Некроманты…
Мы с Ядвигой сжали руки и встали к преподавателю за спину. Пусть девушку я знала плохо и даже успела нарваться с ней на конфликт, но это все было мелочи, мне было безумно жаль загубленную молодость и удивительно тонкую красоту. Если бы не рана на горле синигами и десятки вырезанных на теле знаков, я бы сказала, что девушка просто спит. Прекрасное лицо снежной королевы застыло в безмятежном спокойствии, длинные серебряные волосы тщательно расчесаны и уложены по бокам, вдоль обнаженного тела. Руки сложены на груди крест-накрест, и соединены между собой тонкой медной цепочкой. Ко всему этому примешивался какой-то тошнотворный сладковатый запах, безумно знакомый своей приторностью.
– Иланг-иланг… – с трудом владея языком, потерянно произнесла Ядвига, принюхавшись к этой вони.
– Разве некроманты используют в своих ритуалах этот любовный цветок?
Вопрос был риторическим: конечно же, нет. Иланг-иланг, сильный привораживающий аромат и его использование в подобной магии, на мой взгляд, выглядело абсурдно.
– Может, это кровавый приворот? – немного истерично хихикнула Ядвига, не сводя взгляда с девушки.
– И кого привораживали? – стараясь не смотреть на свечи, от которых меня немного мутило, поинтересовалась я.
– Если твоя комната, значит тебя, – девушка прислонилась к стене и сползла по ней на пол, – она мертва?
– С перерезанным горлом не живут, это аксиома, – вмешавшись в наш диалог, пространственно отозвался Зоар и развернулся к нам:
– Вы ничего не хотите мне сказать?
Лично я, очень хочу, но не буду, иначе Инквизиция наплюет на нейтралитет и меня не спасет ни моя фамилия, ни заступничество Ордена. Пришлось отрицательно покачать головой, что только разозлило преподавателя по практической магии.
– Ваша воля, но вы попали в скверную ситуацию и никто, ни я, ни ректор вас защитить не сможем, если вы будете отпираться и молчать!
– Вы хотите обвинить сказать, что весь этот ужас, дело наших рук? – немного отойдя от шока, вспыльчиво бросила Ядвига.
Я незаметно для декана, сжала ей ладонь, чтобы она не шла на поводу у эмоций и много не болтала. Плевать на ректора, в данной ситуации гораздо опаснее будет нарваться на мужа Лисаветы. Он и так был зол на нашу последнюю выходку, каким-то образом догадываясь, что не Самаэль определил его в подсобку, отдыхать с вонючими тряпками и швабрами под лестницу.
Зоар понял свою оплошность и тут же попытался выкрутиться:
– В убийстве, я вас, конечно, не обвиняю, здесь просто воняет магией после ритуала и следователи, которые сейчас прибудут, сразу вычислит, что в ней нет ваших следов. Зато возникает куча вопросов, где вы были все это время, когда находиться вне своих комнат строго запрещено? Ритуал провели не позже, чем час назад, первый круг из свеч почти догорел, это не меньше пятидесяти минут.
– Первый круг?
Преподаватель проговорился, этот ритуал был хорошему ему знаком, но раз сказал слово, нужно договаривать.
– В течение всего процесса некроманты обычно используют три круга свеч: первый зажигают в самом начале, когда жертву только готовят к процессу. Затем зажигая вторую партию свеч, начинается чтение нужных формул и наконец, как только третий круг зажигается, жертва покидает этот мир.
Декан повернулся к девушке, зачем-то склонился к ее рукам и что-то приговаривал себе под нос, а я, чуть толкнув Ядвигу, еле слышно прошептала:
