Текст книги "Злая Кровь (CИ)"
Автор книги: Людмила Константа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)
– Зачем мы идем к этому врачевателю? – тем временем хмуро поинтересовалась подруга, кутаясь в теплую шаль, – честно говоря, он мне не понравился, скользкий какой-то.
– Я у него кое-что забыла, так что придется вернуться. И он не скользкий, – не согласилась я с этим определением, – он просто слишком долго жил в страхе и настолько свыкся с ним, что некоторые нужные черты для того, чтобы тебя считали, по крайней мере, приятным, у него просто отмерли.
Задумавшись, стоит ли грузить ее лишней информацией, я все-таки рискнула и рассказала, кто он на самом деле, умолчав про Сангреаль. И сделала я это не из-за того, что не доверяю ей, просто мне казалось, что ведунья будет в большей безопасности, если меньше будет знать о такой опасной вещи, по крайней мере, сейчас. А в том, что Сангреаль опасен, я не сомневалась.
К дому Алексиса, совершенно непритязательному снаружи, мы добрались достаточно скоро и даже умудрились согреться по дороге.
– Ярослава, мне очень не хочется идти туда, – вдруг призналась ведунья, – давай я подожду тебя здесь, снаружи. Ты ведь ненадолго?
– С ума сошла? Я тебя одну на лице не оставлю, тем более после нашего выигрыша. У меня нет уверенности, что за нами никто не шел.
– А с чего кому-то за нами следить, если нас отпустили? – не поняла подруга, – напали тогда бы уж сразу, чтобы не тратить время.
– Лично я не знаю, что у них может быть в голове, но всегда надо быть готовым к неожиданностям.
Это я произносила, когда постучала в дом, но не дождавшись никакой реакции, толкнула как обычно не запертую дверь и вошла в дом. Ядвига решила от меня не отставать, видимо ей было здесь очень неуютно находиться. Не увидев двухметрового лекаря на первом этаже, я громко закричала, чтобы и на втором меня было прекрасно слышно:
– Алексис, я пришла, как и обещала!
Как ни странно, никто мне не ответил и не поторопился выйти. Рядом Ядвига переступила с ноги на ногу и неуверенно предположила:
– Может он куда-то ушел?
Может и ушел, но я ведь его заранее предупредила, во сколько подойду. Как можно быть таким безответственным?
– Тогда мне интересно знать куда, на улице самый разгар ночи.
– Да мало ли куда, – фыркнула ведунья, многозначительно поведя глазами, – мужчина то он молодой и к тому же холостой.
– Я бы ему с удовольствием сказала, кто он на самом деле… – пробурчала я едва слышно и направилась к лестнице.
Быстренько осмотрю второй этаж, а то может, засел за свои эликсиры и за работой ничего не слышит. Но на втором этаже я тоже его не нашла, только последняя дверь, где он проводил все процедуры с больными, была закрыта на внутреннюю щеколду. Требовательно постучав, я позвала
– Алексис, я знаю, что ты там! Открывай скорее, мы опаздываем в академию, у нас занятия через два часа!
Конечно же, мне никто не ответил и не потрудился открыть дверь. Разозлившись от того, что я не любила, когда кто-то начинает играть по каким-то глупым правилам и нарушать договоренности, мне пришлось засучить рукава и попробовать сломать замок. Дверь была достаточно хлипкой, насколько я помню, задвижка тоже держалась на честном слове, поэтому немного разогнавшись, попыталась поддеть дверь плечом. Как ни странно, мне это удалось сделать с первого раза, и дверь приоткрылась, только почему-то не до конца, ей что-то мешало с той стороны.
На неясный шум прибежала взбудораженная Ядвига, но увидев меня в целости и безопасности, облегченно выдохнула:
– А я и не поняла, что здесь на шум. Ты что, дверь выбила?
– К сожалению, других вариантов не было.
В коридоре и комнате было темно, поэтому не понятно, почему дверь до конца не хочет открываться. Ядвига сообразила быстрее меня: вот что значит жить в магическом мире с самого рождения, нужные мысли приходят гораздо быстрее.
Девушка зажгла световой шар и выпустила его висеть над нашими головами. Дернувшись, было вперед, я резко притормозила, но испуганно шарахаться в сторону не стала, когда поняла, что передо мной.
– Что ты побледнела? Заходи уже, – ведунья дернулась в проем и увидев босые торчащие ноги в луже крови, заорала не человеческим голосом.
Схватив ее за плечи, я с силой тряхнула девушку, а когда не помогло, влепила легкую отрезвляющую пощечину. Вот уж не думала, что здесь кого-то можно испугать видом мертвого тела, а то, что человек мертв, было понятно сразу и даже без беглого осмотра.
– Ты что, труп никогда не видела?
Ядвига отрицательно замотала головой из стороны в сторону:
– Бог уберег от такой гадости.
– Как же ты с нежитью собралась после академии бороться? Там же по любому будут не только травмы, но и жертвы, причем чаще всего из мирного населения из тех, кто не может защищаться: женщины и дети.
– Я об этом подумаю как-нибудь в другой раз, – краснея, просипела девушка, – это Алексис?
Понятия не имею и пока лица не увижу, тут гадать будет бесполезно.
– Помоги мне открыть дверь шире.
На пару с шатающейся от переживаний ведуньей, я с трудом, но все-таки смогла увеличить проем, в который и просочилась. Светящийся шар Ядвиги плавно полетел со мной, освещая большой периметр вокруг меня.
Алексису, а это был именно он, крупно не повезло нарваться на какого-то сумасшедшего. Он лежал навзничь на полу, весь избитый, словно его долго пытали с особой жестокостью. Правда, к его чести, он пытался оказать сопротивление: костяшки обеих рук были сбиты в кровь. Осторожно, чтобы не испачкаться и не оставить на себе следов, я подняла подол и присев на корточки, сдвинула тело. Самое страшное, но он был еще теплым, а значит, убийца мог быть где-то поблизости.
Едва проход был освобожден, как вошла Ядвига, испуганно озираясь по сторонам. Сначала я хотела ее прогнать, но передумала: она все-таки не маленький ребенок и профессию себе выбрала серьезную. Еще не раз ей придется смотреть на дело рук нежити, которая ненавидит человеческий род только потому, что он есть.
– Что… С ним?
– Да уже как бы и ничего, – мрачно пошутила я, – помоги его перевернуть, хочу понять, что с ним сделали. Эй, ты там, в обморок, надеюсь, падать не собираешься?
– Вы, оперативники, все такие циничные? – передернулась подруга, но просьбу мою выполнила.
– Я врач, а это поверь мне, гораздо хуже. Я бы с удовольствием рассказала тебе о нескольких практиках в морге на вскрытии, но вы, повернутые на некромантах, боюсь, меня не поймете.
Живот и грудь Алексиса были сильно изрезаны чем-то напоминающим скальпель, а на лбу вырезана какая-то сложная руна. Я попыталась ее запомнить, но ничего не получилось: мозг отказывался воспринимать ситуацию, решив, что потрясений для него на сегодня хватит. На одной из полок лежала стопка пергамента и один листок я тут же позаимствовала. Ни пера, ни ручки с карандашом у меня не было, поэтому пришлось переносить изображение кровью убитого. Мне самой не нравилось подобное кощунство, но как говориться, чем богаты.
– Ядвига, нам нужно отсюда уходить как можно быстрее и тише. Тот, кто это сделал, скорее всего, кое-что ищет и не остановится, пока не найдет. Его ведь долго пытали, судя по кровоподтекам, а значит тот, кто это делал, пришел и может быть даже не один, где-то сразу после нашего ухода.
– Думаешь, убийца мог нас видеть?
– Вполне возможно, – мне не хотелось об этом думать, но надо смотреть правде в глаза, – убили-то его совсем не давно, даже в воздухе чувствуется запах магии, правда, что именно здесь делали, я понять не могу.
Посмотрев, чтобы нигде не осталось следов от обуви, а то мало ли мы могли испачкаться в крови и наследить. Я еще пока не знаю, как здесь проводят следственные действия, но сюрпризов как-то не хочется получать.
На первый этаж мы спустились почти что бесшумно. Пока Ядвига тихонько подкрадывалась к входной двери, я быстро сунулась к висевшим на крючках вещах и нащупав в кармане чашу, не стала ее доставать. Не идти же с ней ночью по улице, чтобы светить бесценным артефактом. Поэтому недолго думая я одела эту куртку на себя, сразу став похожа на пугало, поскольку ею можно было обернуться два раза.
Увидев меня в таком виде, Ядвига буквально уронила челюсть:
– Зачем ты…
– Давай все вопросы ты задашь мне потом, – оборвала я девушку и продемонстрировала краешек Сангреаля.
Ядвига тут же сообразила, что это такое и хотя не поняла, как он оказался у меня, но вопросов пока и правда не задавала.
Выглядывали мы на улицу очень осторожно, поскольку от неизвестности и бурного воображения было страшнее, чем от реально возможной опасности. Но в этот раз все обошлось, мы без приключений добрались до оставленной на другом конце Сатамашто лодки и на всех парах помчались в академию. Я – прижимая к себе Сангреаль, хотя на самом деле больше всего мне сейчас хотелось бы бросить его в воду, чтобы больше никого не украли и не убили из-за него. А Ядвига любовно покачивала увесистый мешочек с деньгами.
Пока мы плыли, я рассказала подруге все, что знала об Алексисе и его предках, о Сангреале и своих метаниях по поводу артефакта. Когда я посмела закинуться, что хочу воспользоваться чашей только один раз и передать ее кому-нибудь другой с глаз долой, пусть даже в тот же Орден, она сильно возмутилась моей покладистостью.
– С ума сошла? Из-за нее столько людей погибло, а ты собираешься ее так легко выбросить! Тем более ты сама сказала, что она увидела в тебе свою истинную хозяйку. Так храни ее как зеницу ока и молчи об этом, никому больше не говори. И я молчать буду, от греха подальше.
– Убили, – рассеянно подтвердила я, – если у того, кто следит за Алексисом, и пытал его, зародиться хоть одна мысль, что Сангреаль могла забрать я, то в ближайшее время гостей придется ждать уже мне.
Ядвига прищурила мягко светящиеся в темноте глаза, словно была кошкой, а не человеком:
– Боишься?
В пору было удивиться такой постановке вопроса и очень хотелось, бравируя, сказать «нет», но врать я не любила, хотя и приходилось иногда скатываться до этого уровня. Сейчас, если ничем не прикрываться, просто не проживешь.
– Опасаюсь, я, знаешь ли, еще в утробе поняла, что хочу жить, иначе бы не родилась.
Ведунья коротко рассмеялась и под конец успокаивающе хлопнула меня по плечу:
– Что-нибудь придумаем. У меня знаешь, как в народе говорят? Кто к нам с мечом придет, от него и погибнем, так что не думай сдавать раньше времени. Чаша твоя по праву и даже не думай ее разменивать!
Как же я могла забыть, что, по сути, у нас с ней одни корни, а значит все и правду не так страшно.
– Ярослава, знаешь, – задумчиво пробормотала Ядвига, активно работая веслами, – мне, конечно, безумно жаль Алексиса, ну как человека, но признаюсь, что сейчас у меня в голове совсем другие мысли.
Счастливая, а у меня перед глазами до сих пор стоит перекосившееся лицо лекаря, который, по сути, то ни в чем не был виноват. Просто жил по мере своих возможностей и пусть обогатился за счет Сангреаля, но ведь же помогал людям. А мог, как я недавно думала, просто выкинуть чашу и вообще не знать проблем. Может быть, тогда и был бы сейчас жив.
– Какие же?
– Нашел кто-нибудь Браоза или он сделал нам подарок и задохнулся в той каморке?
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.
– Что же мне с тобой делать… – задумчиво пробормотала я, сидя возле стола на коленях.
Голову для удобства пришлось положить на сложенные лодочкой руки, а взгляд не отрывался от чаши. Самое мудрое для меня – это просто отдать артефакт Магистру, пусть у него голова болит о дальнейшей его сохранности. Но иногда мудрость не обозначает правильность: Отто и так пока что пользуется мной, как хочет, а если я отдам еще и чашу, где гарантия, что меня оставят в покое?
Скорее наоборот, потребуют, чтобы с ее помощью я лечила всех направо и налево во славу их Создателя, которому они рьяно служат. А это было просто выше моих сил, такого я уже не смогу вытерпеть и выкинув, в конце концов, что-то из-за душевного надрыва, мне потом точно придет конец. А жить-то сейчас хотелось еще больше, чем раньше!
– Такой небольшой артефакт, почти незаметный, а столько вокруг проблем из-за тебя, вдобавок еще и прятать негде.
Сангреаль, словно отвечая на мои мучительные размышления, тускло замерцал в лунном свете. Так получилось, что стол, за которым я занималась, находился прямо возле окна, которое выходило прямо на соседний корпус. Напротив, жили курсанты ведающего факультета и врачеватели.
Повинуясь внезапному порыву, я дотронулась до основания чаши и обнаружила, что она была ощутимо теплой. Может она так реагирует на слова? Хотя это уже слишком фантастично, бред. Правда, если подумать, уже мое нахождение здесь можно было бы считать бредом, а не то, что какая-то чаша слегка нагревается, когда ты о ней думаешь.
Артефакт перестал светиться, и не успела я моргнуть глазом, как он наполовину наполнился водой, от которой шел слабый аромат лимона. Что-то не припоминаю, чтобы Алексис мне говорил что-то о подобных особенностях чаши, из чего можно сделать вывод, что она не всем открывает свои свойства.
Рассудив, что вряд ли чаша, которую создали для лечения и спасения смертных, станет травить свою новую хозяйку, поэтому я решилась и сделала большой глоток. Это и правда, было что-то типа воды, с освежающей кислинкой в послевкусии. Но был у нее и другой эффект, на мой взгляд, гораздо более важный.
После своеобразного лимонада я ощутила небывалую легкость внутри. Это было похоже на то, словно ты хорошо выспался, а не прогулял где-то полночи, а потом, поплавав в свое удовольствие в бассейне, отправился на сеанс массажа. И это все только благодаря одному глотку!
Больше не сомневаясь, я залпом осушила чашу до самой последней капли. Не описать всю глубину ощущений простым языком, но у меня без преувеличения за спиной выросли невидимые глазу крылья. И словно не было бессонной ночи, сильного умственного и эмоционального напряжения. Ушло даже легкое, но раздражающе постоянное чувство голода. Оно преследовало меня уже несколько дней, стоило мне изобразить смиренность перед местными правилами, чтобы никто не заподозрил во мне бунтарку. И отправиться следом за остальным малочисленным женским полом переваривать картошку с полу гнилой морковкой. Спасибо что хоть пару раз академия не поскупилась на солидные порции грибов, что немного восполнило мою потребность в белке.
– Не сравнить ни с энергетиком, ни с арабикой, – прошептала я в полном восторге, поняв, что чувствую себя без преувеличения просто великолепно, – чудо, не иначе. Спасибо тебе, мой невероятный спаситель.
Или спасительница, не знаю, да и нет никакой разницы. Главное, что Сангреаль почувствовал мое состояние и тут же помог. Видимо с больными людьми он работает по тому же самому принципу: дает выпить этот особенный напиток и все, на человека снисходит исцеление.
Теперь-то я верю, что из-за этой чаши могут убивать и этот кто-то не остановиться, пока не найдет ее. По крайней мере, я бы точно не стала бросать дело на полпути, тем более что Сангреаль действительно стоит жажды обладания.
Вопрос в другом, как убийца находит потомков создателей чаши, если, по словам покойного лекаря, они сейчас тщательно прячутся, меняют имена и внешность? Надо тоже попробовать отыскать тех из них, что были еще живы. Может быть, тогда меня что-то сможет натолкнуть на понимание о том, кому нужен весь этот беспредел.
Рассвело быстро и как-то не заметно. Не зная, куда в своих покоях можно спрятать ценнейший артефакт, а то мало ли кто захочет навестить меня в мое же отсутствие, я поставила ее на видное место, на полку, за библиотечные книги. И сделала это весьма вовремя: за двадцать минут до начала занятий по практической магии у нашего декана Зоара, в мою дверь настойчиво постучали. Дернувшись от неожиданности, я на цыпочках подошла к двери и почти твердым голосом поинтересовалась:
– Что вам надо?
– Вам? – изумленно повторили голосом Лероя, – это кто же кроме нас к тебе может вот так запросто прийти, может, поделишься?
Вздохнув, я одним рывком распахнула двери настежь. Братья Ярдлеи и Самаэль, маячивший у них за спинами, вздрогнули от неожиданности. Ухмыльнувшись, я припала к косяку и невинно прокомментировала:
– Что-то вы бледные сегодня, плохо спали?
– Ты слишком резко открыла двери, я думал придется немного поуговаривать, – чуть смущенно признался Лерой, как-то странно косясь поверх моей головы, – Ярослава, ты только не волнуйся, но у тебя волосы светятся… Почему-то.
– Что?
Ойкнув и оставив друзей на пороге комнаты, я захлопнула дверь и ринулась в ванну, где висело большое зеркало в мой рост. Вынуждена признать, что Лерой по своему обыкновению совсем не шутил, сказав, что я сверчусь. Что-то не припомню, чтобы на меня кто-то проливал фосфор. А если это побочный эффект от напитка Сангреаля?
Промучившись несколько секунд над мыслями, что же теперь делать, я схватила учебник по практической магии и найдя раздел, описывающий энергетическую структуру человека, погрузилась в чтение.
У всех магов и их прочих разновидностей был определенный лимит энергии, который они могли потратить на магические действия. Причем физические характеристики человека напрямую демонстрировали, насколько большим объемом необходимой энергии для совершения ритуалов и заклинаний он обладает.
Если ты по строению своей личности сонный и флегматичный человек, который злоупотребляет пищей и вообще всячески потакает своим слабостям, то уровень заклинаний, который ты сможешь освоить, достаточно мал и ограничен. Но главное, со временем, путем упорных тренировок и работы над собой, энергетическое поле можно было расширить и достаточно ощутимо, почти что, в половину. Конечно, до великого мага, у которого запас личных сил был изначально колоссальным, ты не дорастешь, но выше головы прыгнешь точно.
Далее описывались практики, напрямую связанные с увеличением личной энергии. Пробежав глазами список из трех страниц, я не нашла упоминания о чудодейственной силе Сангреаля.
В талмуде о мифах и легендах великих артефактов и их создателей, также не было упоминаний о снадобье, которое в одно мгновение было бы способно восстанавливать баланс сил человека. Я не могла не связать свое свечение с Сангреалем, потому что они были сильно похожи между собой. Чашу недавно окутал подобный свет, а главное я чувствовала в ту секунду мощный выброс энергии. То же самое, сейчас творилось уже непосредственно со мной. Конечно, это было неплохо, но как сейчас в подобном виде появиться перед Зоаром, когда все мое тело – это сплошной энергетический фон, излишки которого воспроизводятся в свечение? Декан ведь такой же, как и я, он чувствует малейшие колебания энергии. Он обязательно вцепиться в меня и не отстанет, пока не поймет, где я так умудрилась «перезарядиться».
– Ни свет, ни заря, а они уже тут как тут, караулят, – послышался веселый голос Ядвиги, на мгновение перебивший не утихающее ворчание друзей, что я отвратительный человек, раз держу их за порогом.
– На себя посмотри, – тут же огрызнулся Идрис, – чем тебе тут намазано, что ты постоянно таскаешься за Ярославой?
– А ты никак ревнуешь? – радостно изумилась подруга и припечатала, – а невеста твоя в курсе, у кого под дверью ты по утрам стоишь?
– А ты видимо хочешь ей сообщить? – холодно ответил молодой маг.
В воздухе отчетливо повеяло надвигающимися разборками, поэтому я быстро переодевшись в спортивный костюм, который не так давно академия преподнесла всем курсанткам, я плюнула на свой внешний вид и выскочила в коридор.
– Вас что, на минуту даже оставить нельзя? Почему вы постоянно собачитесь?
– Это все она, – тут же наябедничал Лерой, на мгновение, напомнив мне маленького несмышленого карапуза.
Ядвига поступила мудрее: она просто проигнорировала то, как некрасиво ее слили. Зато смерив меня изучающим взглядом, с интересом проговорила:
– Выглядишь так, словно только что вернулась с курорта. Боги, да у тебя волосы светятся…
– Перебрала с травами, когда варила специальный чай, чтобы проснуться, – небрежно соврала я, прекрасно понимая, что такой отмазкой мне от подруги не отделаться.
Она для виду согласилась со мной, не став при ребятах выяснять отношения.
Сама же ведунья, как и положено девушке, проведшую ночь без сна и на нервах, выглядела так, словно ее переехал трамвай. Вся помятая, почему-то опухшая и с явными синяками под красными глазами. Видимо ей все же удалось урвать у сна пару часов, но этого явно было мало.
Девушка молча довела нас до первого этажа и как-то незаметно растворилась между остальными курсантами: у нее тоже скоро начинались пары.
– Ярослава, мы пришли за тобой, чтобы сказать, что пришел ответ от отца, – вдруг произнес Лерой, стоило нам выйти из академии и направиться в сторону Виллы Мистерий, где через десять минут и начнутся занятия по практической магии.
Хорошо, что сегодня понедельник и кроме занятий по таро у нас больше ничего не было. Так что, отмучавшись две пары, можно было бы заняться поиском нужной информации. У меня прямо руки чесались поднять все, что хоть как-то могло касаться создателей Сангреаля и еще надо попросить у Хранителя Слова полный свод законов Ордена с его Уставом. Чем раньше я подам прошение о приеме меня в их ряды, тем лучше. По крайней мере – спокойнее, что больше никто не сможет стоять у меня над душой и потрясая кулаками, пытаться без меня решить, как мне жить.
– Так это же замечательно, – услышав такую хорошую новость, тут же обрадовалась я, – показывай письмо!
– Оно очень большое, – вдруг увильнул Лерой, – после занятий вместе и посмотрим. Встретимся после трапезной?
Вспомнив о том, что я давно хотела сменить режим питания, ибо я скоро начну мычать или блеять как коза, потому что овощи дурно влияли не только на мои умственные способности, но и на характер. Неделю перетерпеть это безобразие, еще куда не шло, но больше – боюсь не выдержу подобной диеты.
– Лучше приходите ко мне в комнату, – решительно проговорила я, представляя, как вечером в покои принесут хорошо приготовленный ужин.
– Хорошо, – немного удивленно протянул Идрис, а Самаэль, до этого старательно избегавший прямого общения, наконец, подал голос:
– Меня не ждите, у меня дела.
– Какие это интересно дела? – тут же подозрительно уточнил вездесущий Лерой, но я с улыбкой поддела его локтем, чтобы не лез туда, куда его не просят.
Парень сначала возмущенно покосился на меня, но встретившись с суровым взглядом, слегка стушевался и не стал развивать тему. Самаэль, неожиданно получивший передышку, вырвался вперед и буквально вбежал в фойе учебного полигона. А ведь Лерой прав, какие это еще дела у него могут быть втайне от нас?
Я начала разворачиваться к ребятам, пытаясь сформулировать правильный вопрос, но Лерой тут же принялся уверять меня, что они, конечно же, с братом не в курсе как Самаэль проводит свой досуг в последнее время.
Это было достаточно спорный вопрос, и я бы с удовольствием его развивала и дальше, но мы так некстати добрались до места. К тому же в этот самый момент начались задания, правда, сам Зоар появился не сразу. Он словно выжидал нужное мгновение, чтобы произвести нас самое сильное влияние.
Хмуро оглядев нас, он тут же вынес вердикт:
– Большая часть из вас не занималась той практикой, что мы разбирали на прошлом задании. Можете не делать удивленные глаза, это видно за версту. Как мы с вами поступим?
Не знаю как другие, но лично я честно старалась исполнить все рекомендации декана и буквально выучила до дыр выданный учебник. Особых сдвигов пока не было, но понимая, что это труд не одной недели и даже месяца, я не отчаивалась и не бросала.
– Молчите, – находясь в крайнем неудовольствии, проговорил декан, – значит, на следующем занятии по всем трем лекциям вы будете сдавать мне зачет. По прошлой теме занятий: остановка внутреннего диалога, то, что мы разберем сегодня и то, что вы должны бы были разобрать на третьей паре, но вместо этого мы будем проверять ваш успехи.
Эта новость была не слишком хорошей, поскольку практик из меня никакой, это я достаточно знала из книг, которые старалась прочитать на сегодняшний день.
Среди курсантов пронесся едва различимый ропот, но стоило Зоару лишь чуть изменить положение брови, как среди нас тут же воцарилась мертвая тишина. Он широко улыбнулся, видимо ему доставляло удовольствие полное бескомпромиссное подчинение:
– Вы должны были прочитать об особенной технике, я называю его «самый главный способ смотреть». Вы останавливаете внутренний диалог, стараетесь не сосредотачиваться на каком-либо предмете, либо части видимого, подобно тому, как следует рассматривать «магическое трехмерное изображение». В результате мы видим все… и в тоже время ничего.
Он кратко рассказал, как можно было добиться этого результата, и тут же потребовал отработки навыков.
– Самые главные качества, благодаря которым маг может осознанно высвобождать персональную силу?
Один из курсантов на миг отвлекся от практики, и получив от декана молчаливое согласие, тут же неуверенно выпалил:
– Непреклонное намерение, дисциплина, внимание и терпение.
Зоар слушал паренька с закрытыми глазами, так что понять, о чем он сейчас думает, было просто невозможно. Едва курсант замолчал, он неспешно прошелся между вытянувшимся по струнке факультетом:
– Правильно и это даже важнее, чем объем доступной вам для работы энергии. Даже с малым запасом можно сделать очень многое, если уметь как. Все остальное я считаю второстепенным
– А ум оперативнику уже не требуется? – с деланным удивлением протянул Самаэль, на что преподаватель тут же откликнулся в таком же тоне, что и синигами:
– Я скромно надеюсь, вы это сейчас не о себе?
Самаэль влезать в дальнейшие разбирательства посчитал ниже своего достоинства и просто на просто промолчал.
– А вообще, ум – это качество врожденное, он либо есть, либо его нет, – как ни в чем не бывало, продолжил Зоар, – а вот терпению, дисциплине и прочему, вас можно только научить. Но чтобы высвобождать свою силу быстро, а все заученные заклинания вылетали из вас быстрее, чем вы об этом подумали, что для этого нужно?
На этот раз молчали все, никто не хотел связываться с преподавателем и оказываться посмешищем на глазах всего факультета.
– Что, все попрятались по кустам? Ни у кого никаких догадок?
Мне надоело мучить себя бесполезными попытками научиться особому «трехмерному зрению». Поэтому бросив эти никчемные практики, я предположила:
– Для начала, надо избавиться от всех паразитов.
– Каких паразитов? – заинтересованно обернулся ко мне Зоар и даже сделал пару шагов на встречу.
– Которые отвлекают от действий, например от вредных привычек и прочих привязанностей, на которые мы тратим много сил.
– Верно, только это называется избавиться от схематического поведения. Именно оно не дает чужому влиянию вас тронуть, поскольку усиливается ментальный пласт, через который достать вас будет невозможно. Пересматривайте каждую проблему, каждый прожитый день, анализируйте то, что вызвало в вас отклик и отпускайте. Погрузитесь в себя, видите полупрозрачные нити, которые идут во в никуда. Это связи с миром, ваша же задача сейчас, это найти те нити, через которые уже не течет энергия. Они мертвы и лежат на вас оковами, держат, как преступников, их надо отрезать и вам даже физически станет легче дышать.
Звучало это все так, словно обрезать старые нити, это как сходить в магазин за хлебом. Вокруг меня все курсанты, как по приказу принялись работать со своим внутренним миром. А я, как назло, не могла даже банально сосредоточиться.
– Важно избавиться от чувства собственной важности, гордыни. Ликвидируя это, вы тут же избавитесь от никчемной манеры жалеть себя. Самомнение и жалость – это главные ваши враги, блокирующие энергетические возможности и способствующие потаканию слабостей, которые, в конце концов, и ломают нас. Это все наносное, что отвлекает от важных, полезных занятий и поглощает практически всю свободную энергию. Ярослава, я говорил, что жду от всех полной отдачи на своих занятиях? Но не помню, что было бы хоть слово о том, что я разрешаю здесь спать!
Едва прозвучало мое имя, как я вздрогнула от неожиданности и разозлилась: еще бы немного и мне бы удалось погрузиться в себя и возможно, увидеть те самые нити, о которых уже час твердил Зоар.
– Ярослава, вы так и будете изображать бурную деятельность?
Недовольно приоткрыв глаза, я едва слышно пробормотала:
– Какая бурная деятельность может быть при занятиях медитацией, – и чуть громче отозвалась, – что не так? Я пытаюсь найти мертвые связи и оборвать их.
Зоар спорить не собирался, не царское это дело доказывать что-то кому-то, а я сразу поняла, что как живое пособие сегодня будут использовать именно меня.
Преподаватель молча поманил меня пальцем и указал на место рядом с собой. Подчиняться и близко подходить к нему очень не хотелось, но как говориться, другого выбора сейчас не было в принципе.
– Смысл всех сегодняшних практик, это недопущение пустой растраты силы, максимально раскрыть свое восприятие, через которое мы и работаем. Смотри сюда…
Зоар достал небольшой огарок свечи и сходу, взглядом поджег его. Курсанты восторженно зашептались, потому что колдовать без подготовки может далеко не каждый.
– На это пламя я почти ничего не потратил, – просто сказал декан, – Идрис Ярдлей, попробуйте сконцентрироваться и потушить фитиль за пять секунд.
Преподаватель достал небольшой секундомер из кармана бархатного пиджака с протертыми локтями и дал отмашку приятелю, но он, как не пыхтел, как ни напрягался, ничего сделать так и не смог. Промучившись так не меньше двух минут, вместо отведенных пяти секунд и промокнув насквозь, молодой маг так и не добился нужного результата.
– Заклинания на подчинение огня выучили к сегодняшнему занятию, молодой человек?
Идрис, получив небольшую передышку, лишь молча кивнул. Я тоже заучила нужный набор фраз на странном языке, отдаленно напоминавшем латынь, но с практикой все обстояло гораздо хуже. Вернее, вообще никак.
– Тогда попробуйте осуществить свое намерение через это заклинание, – любезно разрешил Зоар и засек время.
На этот раз Идрису понадобилось чуть меньше времени: прошло чуть меньше минуты и пламя резко погасло. На лице приятеля расцвела облегченная улыбка, которая тут же погасла, стоило Зоару вмешаться:
– И чему вы радуетесь? Я ведь сказал сделать это за пять секунд, для начала, а вы справились за сколько времени? Видимо у вас всех здесь с самоорганизацией дела обстоят еще хуже, чем я думал. Сейчас разберем защиту к огненной магии, а потом будете отрабатывать здесь до тех пор, пока у вас не получиться.
Провести здесь на поле, по меньшей мере, неделю, не хотелось никому, поэтому курсанты, посерьезнев, начали включаться в работу. Зоар отметил изменения, произошедшие со своим факультетом, и повернулся ко мне:
