Текст книги "Злая Кровь (CИ)"
Автор книги: Людмила Константа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)
– Мы не будем заучивать слова, формулы, все это вам останется как задание перед каждой последующей парой. Вы должны приходить сюда на полигон уже зная, что мы будем делать.
– Замечательная постановка вопроса, – едва слышно фыркнул стоящий рядом Лерой, – зачем нам преподаватель, если я книжку могу полностью проштудировать сам? А потом сам у себя и экзамен приму!
– Заткнись, – беззлобно посоветовал Самаэль, практически не разжимая губ.
Не знаю, каким именно образом, но Зоар, услышал небольшую перепалку двух приятелей с конца шеренги, и заметно прихрамывая на правую ногу, подошел к Самаэлю.
– Прекрасный совет, парень, я даже, пожалуй, воспользуюсь им и скажу всем: на моих занятиях, чтобы все заткнули свои рты, пока я не решу, что хочу что-то у вас спросить. Ясно?
– Да!!
– Практическая магия, на то и практическая, чтобы вы на ней отрабатывали навыки, – а не занимались теоритическим прочтением текстов, – тем временем, так же ровно продолжил Зоар, – поэтому не обессудьте, если кто-то забудет подготовиться к началу следующих занятий. Обычно таких курсантов я использую в качестве учебного пособия, чтобы они воочию понимали, суть слова «практическая». Лерой Ярдлей, подумайте над подобной перспективой, может вы, сразу захотите стать подобным пособием?
Представив себя в качестве некого подобия груши, которая вынуждена молчать и терпеть, я передернулась еще раз. Лучше уж вызубрить учебник по абзацам и знать где расположены даже запятые, чем так. Лерой тоже был под впечатлением и предусмотрительно не стал вступать в полемику, промолчав. На моей памяти это первый случай, когда кому-то удалось заставить его закрыть рот.
– Перейдем сразу к делу. Перед любым важным заданием, не зависимо от того, собираетесь вы принимать какое-то решение или проводить ритуал, важно очистить сознание, чтобы ничего не отвлекало от самого действия. Разойдитесь по полю так, чтобы на два метра вокруг вас никого не было. Не станем мешать друг другу.
С приказом Зоара мы справились быстро, на рассредоточение по полигону нам потребовалось меньше минуты. Что-то мне подсказывало, что на его занятиях проблем с дисциплиной не будет ни у кого.
– Кто знает простейший и самый быстрый способ, чтобы успокоиться, взять себя в руки и вновь мыслить четко и трезво?
Один из курсантов, долговязый парень со смешным именем Рахит, вальяжно поднял руку вверх. Я обратила внимание, что руки у молодого человека были ухожены с такой тщательностью, что не у каждой девушки встретишь. Он явно любил следить за собой и посвящал этому много времени. Зоар покосился на парня с легким недоумением, видимо раньше никто не проявлял желания задавать вопросы на его занятиях.
– Ну, говори.
Рахит немного помолчал, мастерски выдерживая театральную паузу, потом видя, что его никто не торопит, немного обиженно выдал:
– Конечно же, медитация.
– Конечно же? Пока вы войдете в нужное состояние, вас не только успеют убить, но и развеять прах по ветру. Ну что, кто-нибудь хочет всем нам продемонстрировать еще раз глубину собственного идиотизма?
Рахит, которого впрямую назвали идиотом, побелел с ног до головы, хотел что-то ляпнуть, но кто-то из стоящих рядом курсантов легонько пнул его ногой и тот тут же скуксился. Как ни странно, больше никто не хотел вылезать на передний план. Зоар оставался единственным, кто мог здесь вещать, не боясь быть осмеянным.
– Ну что же, я так и думал. Есть один способ, который в жизни не раз будет вас выручать. Он называется «остановка внутреннего диалога».
Услышав про это, я едва подавила в себе возглас: кто бы мог подумать, что здешние маги так уважают современную психологию моего мира. Хотя, конечно, ничего удивительного, здесь так же есть свои талантливые исследователи, а человеческий мозг интересовал многих с самых древних времен. Правда, у нас это называется немного по-другому, аутокоммуникацией. Если верить ученым это совершенно нормальный процесс, когда мы общаемся сами с собой и идет он постоянно, что бы ты при этом не делал. Это самопроизвольное поглощение мозгом информации абсолютно из всех доступных источников, что человек видит, ощущает, заметил краем сознания.
– В качестве факультативного чтения я советую немного изучить вам работы Кастанеды. Именно он считал, что внутренний диалог это не только наше сознание, но и чудесный инструмент для формирования и фиксирования изображения собственного мира. Именно поэтому, когда мы его прекращаем, то мир предстает перед нами именно таким, каким должен быть. Ответы на многие вопросы приходят сами и уже без усилий с нашей стороны, минуя стадию совершенно ненужного анализа и размышлений.
Зоар попросил всех сесть прямо на траву, покрытую утренней росой и принять удобную позу для каждого. Для меня самой удобной позой было бы лечь в кровать и поспать еще хотя бы часок-другой, но вряд ли он имеет в виду именно это.
– Остановка внутреннего диалога научит вас открытости и осмысленности, уберет ненужный фон из головы и даст, наконец, сконцентрироваться, быстро принять нужное решение, уберет тревожность, сонливость, даже снимет агрессию, мнительность. Сразу у вас не получится, но при должном старании вы сможете останавливать внутренний диалог за несколько секунд.
Обиженный Рахит был впечатлен, видимо предложенный им метод требовал намного больше времени. А в реальном бою затраченные пять минут и несколько секунд это многого стоят.
– Приступим. Для начала просто закройте глаза.
Боясь, что если я закрою глаза, то банально усну прямо здесь несмотря на промокшую одежду и покрою себя несмываемым позором, оставила небольшую щелочку и теперь внимательно смотрела, как темно-коричневые ботфорты Зоара нет-нет, да мелькнул в моем поле зрения.
– Разум на то и разум, что он не умеет молчать, и если мы не умеете управлять своими мыслями, то, как собираетесь управлять с собственным даром? Осознайте, как текут ваши мысли, понаблюдайте, на что они похожи.
В голове было практически пусто, только где-то на грани действительно царил невообразимый хаос. Я понимала, о чем говорит преподаватель, но очень не хотелось туда лезть, иначе я просто рискую взорваться от собственных переживаний.
– Ищите мысли, которые не вписываются в общий поток, они не додуманы, оборванны и источают самый настоящий смрад. Ощутите на физическом уровне их чуждость и уродство. Теперь ищите в них не свои мысли, а которые ваш мозг трансформировал из тех, что вам внушили. Это может быть услышанный где-то диалог, обрывок фразы или прочитанная книга. Если это не усвоилось в вашу систему, то это мусор и его надо убрать.
Легко сказать, да вот сделать практически нереально. Я никак не могла сосредоточиться на том, что говорит Зоар и в последствие начала переживать, а потом и злиться. Как можно очищать сознание, когда спортивные брюки, доставленные каждой девушке за счет академии, уже успели насквозь промокнуть, и тело начинало трясти от холода?
Я видела этот мусор, о котором говорил преподаватель, практически могла пощупать рукой, но он постоянно ускользал от меня, словно смеялся над моей неуклюжестью, и ничего нельзя было сделать.
– Вижу, у многих получается, видно вас с детства учили управлять своим сознанием и эмоциями, это хорошо, – Зоар похвалил явно не меня, поскольку у меня едва уже дым из ушей не валил.
– Теперь внимание, стараемся в течение тридцати секунд не думать, вообще ни о чем. Мысленно ничего не повторять, а лучше вообще забыть, что вы что-то умеете. Это сложно, будет казаться, что вы попали в какой-то вакуум. Но именно с этого начинается отстранение собственного сознания.
Это было самой настоящей пыткой. Остановить мысли получилось с первого раза, но вот ощущения сосущей тоски накрыло с головой моментально. От меня как будто отделили половину тела и пообещали, что я с ним больше никогда не соединюсь. Вряд ли это похоже на абсолютный покой, про который ранее говорил декан.
– Молодцы, давно у меня не было такой понятливой и талантливой группы. Теперь учимся достигать покой мысли, управлять ею. Здесь мы, наоборот, наполняем сознание, чтобы впоследствии так же его опустошить. Представляем раскаленный вращающийся шар, концентрируемся на нем, он буквально вас готов ослепить, но вы держитесь.
Шара у меня не получилось, хотя с визуализацией никогда проблем не было. Изо всех сил пыталась представить шар хотя бы размером с кулак, но мозг упрямо рисовал передо мной маленькую точку, будто оставленную белой ручкой на черном полотне.
– Теперь окрашивайте свои шары в красновато-желтый оттенок, он должен напоминать пламя свечи и даже согревать вас. Теперь передвиньте этот шар от себя на расстояние двадцати сантиметров. Медленно открывайте глаза и не пугайтесь того, что видите перед собой. У кого шар проявился из мыслеформы, к которой я вас вел, за сегодняшнюю пару получает отлично. У кого это не вышло, задерживается на перерыве.
Шара у меня не было, даже той белой точки, что я смогла под конец из себя выдавить. Это было несколько печальным открытием, потому что кроме меня в списки неудачников попал только один курсант, имени которого я не помнила. У всех остальных пусть коряво, но все же задание было сделано.
Зоар, довольный результатами факультета, потер руки:
– На упражнение у вас ушел почти целый час, а делать вы должны это две секунды. Представляете, сколько работы вас ожидает, чтобы дойти до подобного совершенства?
– Господи Зоар, разрешите вопрос? – вездесущему Лерою было не до покоя.
Перспектива быть грушей для битья на следующих занятиях молодого мага видимо уже не пугала. Зоар это оценил и благосклонно кивнул парню, чтобы тот продолжал.
– Зачем нам работать через остановку внутреннего диалога с мыслеформой, если эту шаровую молнию можно вызвать прочтением трех формул?
Лерой, демонстрируя свои таланты, что-то быстро произнес на тягучем, неизвестном мне языке и у него в правой ладони тут же проявился светящийся шар правильной формы размером с теннисный мяч. Такие же шары мы только что пытались вызвать под неустанным контролем преподавателя.
– Видите, немного больше, чем три секунды, но тем не менее.
– Торопыга, – посетовал ничуть не смущенный преподаватель, а потом ехидно поинтересовался у сияющего парня:
– Все, что ты призываешь через заклинания, выходит в мир через правую руку. Что же с тобой будет, если ты лежишь связанным в каком-нибудь подвале, а руки крепко присоединены друг к другу или к самому телу? Будешь прожигать себя насквозь? А если у тебя завязан рот, и ты не можешь произнести заветные слова или вообще, язык отрезали?
Торжествующий свет в глазах Лероя начал медленно угасать, он задумался над правотой Зоара, и в конце концов согласно кивнул ему. А для меня было полезно узнать, что маги оказывается, во многом похожи на обычных людей, если, конечно, их хорошенько связать, а еще лучше чем-нибудь оглушить.
Перерыв перед следующими занятиями пришел незаметно и быстро. Забыв обо всем на свете, я дернулась было вслед за друзьями, спешащими в здание академии, но тут же была поймана за руку деканом факультета.
– Далеко собралась, милая?
Вспомнив, что меня просили задержаться, я сильно смутилась:
– Простите, совсем из головы вылетело.
– Тебе придется практиковать эти техники во много раз чаще, чем другие, – покачал Зоар головой и так же ядовито, как Лерою, бросил, – и память заодно улучшишь.
Я встала около своего сокурсника и вовсю смотрела на маячившего перед нами туда-сюда преподавателя. Заводить неприятный разговор он не торопился, а то, что это будет именно неприятный разговор, было видно по мрачному лицу декана. С таким выражением лица о чем-то хорошем обычно не вещают.
– Симон, – он вдруг подозвал к себе паренька и попросил того расслабиться, чтобы он кое-что посмотрел.
– Только не напрягайся, я не стану никуда лезть, просто хочу кое-что понять для себя, хорошо?
Курсант нервно кивнул: попробуй тут отказать не просто преподавателю, а декану своего факультета, вмиг выкинет из академии и не поморщиться. А ректор вряд ли станет оспаривать его решение.
Зоар чуть скосил голову, вглядываясь в широко распахнутые глаза Симона и буквально засветился. Увидев эту завораживающую картину, я приросла к земле и боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть это волшебство. Это было не просто красиво, это было прекрасно: тоненькие серебристые нити промчались от декана и нежно, словно фарфоровую куколку обняли худенькую фигуру курсанта, который сильно боялся за свое будущее здесь. Они переливались на солнце всеми цветами радуги и едва только не звенели. Минута и двоих мужчин покрыла тонкая паутинка с замысловатым узором, такую нить не сплела бы даже сама искусная рукодельница. Жутко захотелось потрогать это чудо, но я сдержалась в последний момент и то только потому, что видела, что Зоар установил с подопечным прямой контакт, и мое вмешательство могло нарушить работу мозга у обоих. Не знаю, откуда пришли такие мысли, но я им доверилась.
Декан каким-то шестым чувством понял, что я хотела сделать, и прекратил работу с курсантом сам, через пару мгновений. Парень со стоном опустился на траву и схватился за ноющие виски. Я, было, бросилась к нему с желанием посмотреть, все ли с ним в порядке, но дорогу мне решительно перегородил Зоар.
– Ну и что это было?
Отнекиваться, что ему показалось, было бы бесполезно, он далеко не идиот, поэтому я честно сказала, что настолько была впечатлена зрелищем, что хотелось тронуть хоть одну волшебную струну. Почему-то мне казалось, что они еще должны были звучать. Декан чуть не подавился от моего откровения и посмотрел на меня со странной смесью ужаса и уважения:
– У вас весьма развитое шестое чувство, почаще его слушайте, Ярослава. Это ведь ваше имя?
– Мое.
– Так вот, – продолжил он после того, как откашлялся, – если бы вы себя не послушали и принялись дергать за ниточки, как вы их соизволили назвать, то вмешались в прямой контакт двух сознаний и выжгли бы мозг и мне и этому чудесному юноше. Вы хотите видеть перед собой двух идиотов, пускающих слюни?
– Конечно, нет! – я даже руками всплеснула от возмущения, что обо мне могли такое подумать.
– И давно вы видите энергетические нити?
– С момента прохождения одного из испытаний, – осторожно ответила я, – но, насколько мне известно, всем целителям открыт подобный дар, без него они не могли бы никого лечить.
Услышав подобное оправдание, хотя на самом деле он еще ни в чем меня не обвинял, Зоар усмехнулся:
– Доступно, доступно, но они видят только поле самого человека, на основании чего могут понять, что же с ним не так. А вот энергетическое строение самой магии доступно немногим. В академии подобным умением обладают всего несколько человек, включая меня.
А вот это уже было похоже на прощупывание, словно декан старался понять кто перед ним на самом деле, наивная курсантка или кто похуже.
Понимая, что еще немного и меня для разбирательства опять потащат к ректору, а там полная неизвестность того, что со мной могут сделать, может быть, сразу отдадут Инквизиции, раз со мной постоянно возникают какие-то проблемы, я резко вскинулась:
– Полагаете, я сделала это специально, чтобы навредить вам?
Зоар едва заметно усмехнулся, понимая, чем вызвана подобная реакция:
– А ты так не кипятись сразу, ишь, в атаку бросается. У тебя кобр случаем в роду не было?
– Нет, только орки и сильфы, – ехидно ответила я в ответ, – про змей пока ничего не известно, но не исключаю, если бы мой родственничек не представился богам на суд, он бы когда-нибудь захотел примешать к нашей крови животных. Просто так, чтобы посмотреть, что получиться.
– А ты его не суди, – все так же с ухмылкой продолжил гнуть свою линию декан, – или он лично сказал тебе, зачем все это делал?
Может он, конечно, и прав, да только это совсем не его дело, а значит и не ему рассуждать.
По моему напряженному взгляду Зоар тут же понял, что лучше эту тему не трогать и плавно перевел ее на ту, с которой все начиналось:
– Ты позволишь проделать с тобой то же, что и с Симоном?
Покосившись на потирающего виски парня, который сидел на корточках и явно чувствовал себя не лучшим образом, я настороженно отступила назад:
– Зачем?
– Видишь ли, тот шар, над которым вы работали на моей паре, был своеобразным тестом на то, как вы можете управлять своими силами, а не только сознанием, – вкрадчиво проговорил декан, следя за тем, чтобы я не пустилась в бегство.
– Бывает, что ректор иногда распределяет людей неправильно, но в этом нет его вины, за несколько часов невозможно определить к чему человек склонен лучше всего.
– Если у нас с Симоном не получилось создать этот злополучный шар, то, что, мы не маги?
Честно говоря, я испытала смешанные чувства. С одной стороны, если во мне нет нужного всем дара, меня наверняка отправят обратно домой и больше не придется мучиться. С другой стороны, я искренне хотела остаться здесь на непродолжительное время, втянувшись в местный быт, да и вдруг стало интересно узнавать о своих корнях, кто и как здесь живет, а главное чем. Было неожиданно понять, что все это я могу потерять в считанные секунды.
– Нет, вовсе нет, – поспешил успокоить меня Зоар, – у вас, несомненно, есть дар мага, но вот у Симона он в такой малой доле, что ему нет смысла учиться именно на факультете оперативников, которые налегают на практическую магию. Ректор говорил мне, что выбирал для него место ведунами и моим профилем, в последний момент, решив отправить его к нам, так как он превосходно владеет мечом и прочим вооружением, что для нас так же очень важно.
– У него просто маленький резерв собственной энергии, – вдруг неожиданно для самой себя резюмировала я, неосознанно смотря на курсанта, как на объект наблюдения.
Поняв, что сейчас только что сказала, я зажала руками рот, но было поздно. А Зоар улыбался.
– Именно это я и хотел сказать, просто такие вещи не принято обсуждать. А вот у тебя, к примеру, резерв весьма солидный, тебе не нужно будет пользоваться амулетами, чтобы восстановиться быстрее. Тебя может хватить надолго.
– Но, тем не менее, я не смогла ни нормально сосредоточиться, ни отпустить мысли, ни перейти к мыслеформе, хотя и не думала, что с этим могут возникнуть какие-то проблемы, – призналась я, немного успокоившись.
Никто меня не выгонит. Вот только не знаю, радоваться этому, или наоборот, впадать в глубокую печаль.
– Знаю, но это не из-за концентрации. Если бы ты не умела держать свое сознание в рамках, когда тебе это нужно, ты не могла бы врачевать людей. Что ты так смотришь, про это вся академия знает, а у меня как у декана на каждого из моих курсантов есть личное дело.
Могла бы догадаться раньше, но слышать об этом и правда было немного неожиданно.
– Хорошо, делайте, что нужно.
– Тогда просто расслабься и ни о чем не думай, – посоветовал мужчина и подошел ближе, – постарайся остановить внутренний диалог на столько, насколько сможешь.
Я не хотела, помня, какие неприятные ощущения испытывала при этом, но Зоар мне помог. Он приложил холодные ладони мне к вискам, а тело при этом стало необычайно легким. Оно всегда бывает обычно после трех дней диеты, когда организм привыкает принимать пищу по расписанию и только то, что есть в списке. Я называю это простым словом – смирился, а потом даже начинаешь получать удовольствие. Ведь главное что? Именно, главное, уметь жить в любой момент и в любых условиях.
А потом вся легкость испарилась без следа. Внутри словно все пришло в движение, кровь начала течь быстрее, отчего тут же повысилось давление и бросило в пот. Ноги непроизвольно подкосились, и если бы Зоар не подхватил меня у самой земли, я бы непременно ударилась головой о сырую осеннюю землю.
С трудом приоткрыв глаза, я тут же немного успокоилась: мой декан выглядел сейчас не лучше меня. Бледный, с запавшими под глазами синими кругами.
– Буду считать, что сатисфакция за проникновение в девичье сознание, состоялась, – мрачно пошутила я, разминая затекшую шею.
Сев рядом со мной, декан неожиданно согласился:
– Со мной такое первый раз, очень тяжело шло, хотя я видел, что ты добровольно идешь на контакт. Не хочу думать, чтобы было, если бы мне пришлось взламывать подступы к твоему сознанию против твоего желания.
– А что и такое возможно?
– Разумеется. Мозг человека – это самый важный сейф для многих, кому нужна информация. Иногда от нее очень многое зависит.
Надеюсь, никому не придет в голову вскрывать мое сознание, не хочу еще раз ощутить на себе подобные опыты. Хватит и одного раза.
Вместо этого, я задала более интересующий меня вопрос:
– Ну что, годна я для обучения?
– А вот это зависит от тебя, – огорошил меня Зоар, – в тебе огромный потенциал, но дар врачевателя мешает работать с внутренним резервом. Тебе придется выбирать, или учиться управлять малыми потоками, чтобы лечить людей или работать напрямую с заклинаниями и формулами, управляя с их помощью своей силой.
– А что, совмещать нельзя? Раз есть потенциал, значит, есть и решение.
– Если ты высвободишь из собственных блоков то, что внутри тебя, то заниматься малыми потоками, из которых состоит человеческое тело, ты просто не сможешь. Ты сожжешь больного.
Я не могла на это пойти. Вся моя жизнь была связана с помощью другим людям, и без этого мне не мыслилось нормального существования. Но и переводиться на факультет целительства, мне не хотелось: учиться рядом с заносчивым Ральфом, сыном Вернера, было просто выше моих сил. Это будет не учеба, а борьба на выживание, где в итоге проиграют все.
– Если я не могу остаться здесь, – подумав, решительно проговорила я, – могу я просить ректора составить для меня индивидуальную программу обучения? Я готова буду отработать такие жертвы, но…
– Почему не можешь? – не понял Зоар, – разве я сказал, что ты будешь переведена, как Симон?
– Но…
– Ярослава, для оперативника главное не только уметь убить противника заклинанием, но еще и спасти его. В последние годы мы отходим от стереотипа, что нам нужны только бойцы со смертоносным даром. Нам нужны не только универсальные солдаты, но и узкие специалисты.
– Оперативный хирург, это конечно звучит, – развеселилась я, – решили укомплектовывать свои подразделения персональными целителями?
– Опять ты меня не дослушала, – с такой горечью поделился Зоар своим мнением, что я тут же пристыженно замолчала.
В самом деле, что я как невоспитанный подросток постоянно перебиваю человека гораздо старше себя.
– Правильно, главное украшение женщины, это молчание, – декан снисходительно похлопал меня по руке.
– Нам нужны те, кто не только хорошо владеет различными техниками, но и те, кто обладает уникальными, отличными от других способностями. Например, как ты. Ты видишь магию везде и в любых ее проявлениях и будешь видеть, даже если ее замаскировать. Обычный опер этого не умеет, для этого они используют различные приспособления, которые не всегда срабатывают. И это только мала часть, того, что ты можешь. Поэтому не расстраивайся, если основные заклинания для тебя не доступны. Я подумаю, как тебя обучить.
– Вы?
– А что тебя так удивляет? – не понял декан, – я ведь не зря сказал, что, таких как ты, в академии всего несколько человек. У нас тоже был выбор, практическая магия на самом высшем уровне или уникальная возможность работать с энергией на другом уровне.
– Это значит, что вы тоже не можете многое из того, что ваши курсанты? – догадалась я, – но как же вы тогда можете их обучать?
– Великолепное знание теории не редко может заменить опыт, – посмеялся декан и приложил палец к губам, – поэтому я и сказал вам, что изучать материал вы будете отдельно, он так лучше усваивается. Можешь быть свободна.
– Господин Зоар…
– Я знаю, что ты хочешь у меня спросить, – отозвался декан, – не волнуйся, ко мне не надо приходить на факультативы. Ты будешь заниматься по отдельной программе во время занятий со всем курсом. Заодно посмотришь, как работают заклинания в действии, ты это тоже должна знать.
Немного оглушенная, я поблагодарила декана за содержательную беседу и встала. Поискала глазами однокурсника, поскольку хотела было подойти к Симону и помочь ему дойти до следующих занятий, но его не оказалось. Вот ведь взаимовыручка! Я о нем беспокоилась, а ему даже в голову не пришло ни подождать меня, не предложить свою поддержку! Хватит, больше ни к кому не буду лезть первой с желанием обогреть его. А то так не замечу, как сама себя затопчу, в желании быть полезной для тех, кто этого не ценит.
ГЛАВА ШЕСТАЯ.
Занятия по практической астрологии закончились быстро, окончательно взорвав мне мозг понятиями о небесных телах, асцедентах и кармических долгах каждого, кто приходит в мир живых. Поделившись с друзьями всем, что сказал мне Зоар, я услышала в свой адрес только сожаление по поводу того, что зря отказалась от возможности нормально колдовать.
– Без тебя и так есть, кому лечить людей, – негодовал Лерой по дороге в трапезную, – а если у тебя большой резерв, то сам случай велел идти в оперативники. Это ведь большой козырь!
– Не могу сказать, что я испытываю чувство потери от того, что не смогу швыряться огненными шарами в противника, – пожала я плечами и тут же поддела приятеля, – тем более, Зоар сказал, что узкие специалисты умеющие думать, ценятся гораздо выше, чем опер с мышцами.
Братья обменялись быстрыми взглядами и в один голос подозрительно поинтересовались:
– Это ты сейчас что имеешь в виду?
– А то, что вам не надо сильно распространяться на эту и вообще, мы пришли, – Самаэль в сердцах гаркнул на моментально притихшую сладкую парочку и не глядя на меня, отправился искать свободное место.
Стараясь не обращать внимания на то, как кольнуло сердце от подчеркнуто отстраненного поведения синигами, я направилась в отдельный женский зал. Определенно надо что-то делать, слишком сильно меня гнетет подобное разделение. Не потому, что я такой борец за равные права и мне обидно за местных женщин. Просто в мужском зале еда была на порядок выше и качественнее, а хорошо поесть я любила. После сытного ужина, в виде сильно пережаренных кабачковых оладушек, к которым предлагался настой, похожий на вкус и цвет, будто его делали из прошлогодней соломы, я заспешила в академическую лабораторию. Она находилась в том же крыле и на том же этаже, что и библиотека, только вот работала всего несколько часов в вечернее время.
На входе и выходе располагался целый пропускной пункт, а котором каждого посетителя рассматривали разве что не с помощью микроскопа. Видимо администрация аз-Зайтуна сильно боялась, что ушлые курсанты присвоят себе что-нибудь из закромов академии. Позволив осмотреть себя и сумку с вещами, с которой старалась не расставаться нигде и никогда, я смело шагнула внутрь и едва не была сбита радостно налетевшей Ядвигой. Девушка непрестанно щебетала что-то о прекрасно проведенном дне в лесу на занятиях с разумными животными и о том, как легко ей удалось установить телепатическую связь с местным лешим, утащила меня за металлические стеллажи. Они располагались в помещении везде. Многометровые, привинченные к полу и четырехметровому потолку, с широкими полками, они внушали уважение своим размахом.
Все было поделено на секции: где-то можно было увидеть скелеты птиц, рыб и каких-то не известных мне мелких животных, сосуды, плавильные тигли, реторты. Где-то целые коллекции минералов, камней, кристаллов и склянки с порошками всех цветов и форм. А я-то наивная думала, что ведьмы в своих котлах варят засушенных лягушек и грибы, приправляя какой-нибудь травкой. А ведь на самом деле в этой лаборатории представлено такое разнообразие, что глаза разбегаются.
А самое главное, в этом время лаборатория была битком набита народом. Туда-сюда сновали озабоченные курсанты, видимо с большим трудом отыскивая необходимые ингредиенты. А как только находили и брали что-то с полки, то это тут же само собой проявлялось в их листках, которые они носили с собой. Эти бумаги они потом будут предъявлять на выходе, и отчитываться о каждом компонентах. Самое главное, что обмануть подобную систему невозможно, довольно продвинутый способ контроля над ценностями.
Увидев впереди секции с травами, живыми в горшках и засушенными, ведунья энергично принялась искать свободный для практики стол и необходимую посуду. Пока она выясняла отношения с какими-то тремя девицами постарше, видимо со старших курсов, я отыскала небольшой закуток сразу за полками с еловыми ветками. Поставив на стол сумку, вытащила записи, куда под диктовку занесла необходимый к завтрашнему дню рецепт с отваром, выглянула из-за стеллажа.
Видимо у Ядвиги закончились аргументы, почему девушки должны были уступить свое место именно нам, и она решила доказать свою правоту в драке. Я успела вовремя, подцепила ее за ворот темно-зеленого платья и извинившись перед ведьмами, а судя по браслетам с соответствующей гравировкой факультета, это были именно они, утянула подругу за собой.
– Нет, ну ты видела, какие они наглые? Я всего лишь спросила, занято ли у них! – бушевала подруга и никак не хотела уходить.
Пришлось отвесить ведуньей хорошего пинка, чтобы отрезвить мысли и направить в нужную сторону.
– Ты думаешь, что когда травы и коренья разложены на столе, а они что-то режут, то это называется свободно? – скептически уточнила я и взяла со стола пустой лист пергамента, на котором было выведено: лист учета.
Именно с таким по лаборатории сновали хмурые студенты. Ядвига поняла, что спорить со мной бесполезно, поддерживать явный дебош я не намерена, она немного успокоилась:
– Да ладно, попытка не пытка. Напомни-ка, какой отвар сказала приготовить тебе Изольда?
Я заглянула в записи и скривилась:
– Мне нужно приготовить для Браоза отвар, увеличивающий его способности к предсказаниям и гаданиям, ну и отвар из зверобоя для дезинтоксикации. При чем, буду готовить на две порции, а то мало ли, он что-то со своим снадобьем напутает.
– Сложный рецепт, – присвистнула ведунья, посчитав количество ингредиентов, – а он что тебе подсунет?
– Отвар неконтролируемых эмоций, причем Изольда сказала, что мои эмоции должны иметь оттенок злости, а ни что-то другое.
– Она видимо решила выделить вас обоих, – хмыкнула девушка, – хорошо, что у меня все проще, не придется долго возиться. Напиток гекуро, для гениев, стимулирует мозговую деятельность.
– Тогда и на мою долю свари, не откажусь.
Обменявшись любезностями, мы за полчаса отобрали необходимые в работе травы, воду, инструменты и принялись колдовать над заданием. Не знаю, чтобы я делала без Ядвиги, ей как ведунье не составляло труда готовить снадобья и отвары, она занималась этим с детства. Для меня было все в новинку: я бы даже никогда не подумала, что в этом огромное значение имеет любая мелочь, даже как ты льешь воду для будущего шедевра. Ни в коем случае нельзя держать кувшин с водой одной рукой или если струя прервалась, придется начинать все сначала.
