Текст книги "Смерть у порога"

Автор книги: Линвуд Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Глава пятая

Весь день у дома Лэнгли толпились полицейские. Эллен приготовила кофе для тех, кому захочется выпить его в такой жаркий день, и чай со льдом – для всех желающих охладиться. Я заметил, что супруга никому не предлагала вина. Она допила свой стакан и поставила в посудомоечную машину еще до того, как стала играть роль рачительной хозяйки. Я не мог сказать наверняка, почему Барри Дакуорт и другие полицейские так часто заходили к нам в дом: то ли думали, что мы забыли рассказать им какие-то сведения, то ли просто хотели побыть в помещении с кондиционером.

Дерек наконец-то успокоился и ушел к себе в комнату. Наверняка опять будет возиться со своими компьютерами или просто ляжет на кровать, уткнувшись лицом в подушку. У него был очень усталый вид, словно он не спал всю прошлую ночь.

Когда все полицейские на время покинули дом, Эллен налила нам по стакану чая со льдом и мы пошли на веранду. Там была густая тень и дул легкий ветерок.

Расположившись на деревянных складных стульях, пару минут сидели молча. Эллен первая нарушила тишину. Она отхлебнула чаю и спросила:

– Думаешь, с ним все будет хорошо?

– Постепенно придет в себя. Мало кто из ребят теряет своих лучших друзей таким образом.

– Мы здесь всегда чувствовали себя такими защищенными. Но теперь все изменилось.

Я ответил не сразу, и ее последние слова на несколько секунд повисли в воздухе.

– Но это же не значит, что после трагедии с Лэнгли наши жизни тоже оказались под угрозой?

Эллен пристально посмотрела на меня:

– Что ты имеешь в виду?

– Я хочу сказать, что с нами не должно случиться то же самое.

– Слышал бы ты себя со стороны! – возмутилась она. – Неужели не понимаешь – это произошло прямо рядом с нами?

– Я лишь хочу сказать, что подобные вещи никогда не происходят просто так. И что бы ни послужило причиной этого страшного события, к нам это не имеет никакого отношения.

– Если только это не какой-нибудь ополоумевший маньяк, который убивает всех подряд.

– Даже если это и так, – продолжал стоять я на своем.

Эллен недоверчиво покачала головой:

– Я тебя не понимаю. Неужели ты не можешь придумать более вразумительную версию случившегося?

– Попробуй меня понять. Давай рассмотрим разные варианты. Ведь это могло быть, например, убийство и самоубийство.

– Полиция ничего об этом не говорила.

– Знаю. Но и такой вариант не исключен. Если речь идет об убийстве и самоубийстве, то трагедия разыгралась внутри одной семьи. Конечно, она ужасна, но к нам это никак не относится.

– Предположим, – согласилась жена, но было видно, что мои слова ее не убедили.

– Но поскольку это не похоже на убийство и самоубийство, давай перейдем к другому сценарию. К примеру, убийство Лэнгли было спланировано заранее. Возможно, целью убийц являлся только Альберт, а Донну и Адама убрали как ненужных свидетелей. Не исключено, это как-то связано с одним из дел, над которыми работал Лэнгли; возможно, все случилось из-за того парня, который забил насмерть другого мальчишку, но стараниями Альберта был отпущен. Уверен, что Барри проверит всю информацию, опросит сотрудников его юридической фирмы, узнает обо всем, чем он занимался: кто мог точить на него зуб за то, что его не выпустили из тюрьмы, или, наоборот, отпустили на свободу людей, которым в тюрьме было самое место.

– Повтори еще раз, я что-то не улавливаю ход твоих мыслей.

– Да ладно, ты поняла меня. Я уж не говорю о том, что могли быть и другие поводы для убийства, но в любом случае к нам они не имеют отношения.

Я слушал, как жена реагирует на мои слова. Но по-прежнему не увидел ничего, кроме недоверия.

– Ты верен себе. Всегда пытаешься успокоить меня. Но на этот раз нам действительно есть из-за чего переживать. Это могло быть ограбление. Кто-то залез в дом Лэнгли, а потом убил их. Ты же не скажешь, что такого не может повториться здесь или в каком-нибудь другом месте?

– Хорошо, допустим, что это было ограбление или просто несчастный случай. Вроде нападения маньяка-убийцы. Он случайно набрел на дом Лэнгли. Такое тоже возможно. Хотя, в отличие от голливудских фильмов, которые скоро изо всех нас сделают параноиков, случаи нападения маньяков бывают один раз на миллион. Может, даже один раз на сто миллионов. При такой статистике, сама понимаешь, сколь велика вероятность, что маньяк нападет на твоих соседей.

– Значит, вот каково твое мнение? Ладно. Ты думаешь, что мы можем считать себя пуленепробиваемыми только потому, – ее передернуло от собственной аналогии, – что молния не ударяет дважды в одно место? И безумный маньяк-убийца не станет нападать на два дома, стоящие по соседству?

Я отхлебнул чаю.

– Да, кстати, – пришел мне неожиданно в голову еще один аргумент. – Представь себе, что с Лэнгли, наоборот, случилось что-то очень хорошее. Например, они выиграли в лотерею штата. Ты бы тоже тогда решила, что следующий выигрыш за нами?

– По крайней мере я, может быть, сходила и купила бы лотерейный билет. – Эллен внимательно посмотрела на меня, а потом добавила: – По-моему, ты несешь полную чепуху. Нам нужно выставить дом на торги и уехать отсюда. – Она поднялась со стула и вошла в дом.

Я и сам прекрасно понимал, какую говорил ерунду.

Нам несколько раз звонили репортеры. Молодая женщина из «Промис-Фоллс стандартс» пыталась разговорить Эллен, когда она сняла трубку. Затем к телефону подходил я. Сначала звонили из «Таймс юнион», а потом – из «Демократ геральд», Олбани, но я ответил им, что мне нечего сказать. Работая в администрации мэра, усвоил одно хорошее правило – редко у кого жизнь идет в гору, после того как о нем напишут в газетах. Я также заметил несколько машин с телеканалов. В течение дня они ездили по шоссе мимо нашего дома, но полиция не пропускала их. Барри наверняка с удовольствием выступал перед камерами. Он любил, когда его показывали по телевизору, и всегда смотрел вечерние новости со своим участием. Я только надеялся, что, прежде чем давать интервью, он застегнет рубашку. Неуверен, что телезрители получили бы удовольствие от созерцания его волосатого живота.

Полицейские либо допрашивали нас, либо занимались осмотром окрестностей. Люди в белых защитных комбинезонах обыскивали дом Лэнгли. Несколько человек прочесывали задний двор, как будто хотели обследовать каждую травинку. Выглянув из окна, я заметил, как они медленно продвигаются к лесу, хотя и не понял, что там можно найти. Позже приехали эвакуаторы от фирмы, сотрудничавшей с полицейским управлением Промис-Фоллс, и увезли «сааб» Альберта и «акуру» Донны.

В конце дня у нас вновь зазвонил телефон, и я поднял трубку.

– Джим.

Нашлось бы не много людей, способных произнести одно-единственное слово столь многозначительно, что ты начинаешь чувствовать себя жалким и ничтожным по сравнению с ними. Конрад Чейз был как раз таким. В каждый звук этот напыщенный индюк вкладывал столько пафоса, самомнения и пренебрежения к собеседнику, что становилось не по себе – сколько же в этом человеке дерьма. Возможно, он имел на это право. В прошлом Чейз был профессором, а теперь – президентом колледжа Теккерей, автором некогда нашумевшего бестселлера и ко всему прочему боссом Эллен. С тех пор как мы переехали в Промис-Фоллс, мне много приходилось с ним общаться, и, возможно, к тому моменту я должен был уже привыкнуть к нему. Но некоторые вещи давались мне нелегко.

– Да. Здравствуйте, Конрад.

– Джим, – с сочувствием проговорил Чейз, – я только что узнал про Альберта, Донну и их сына Адама… Господи, это просто не укладывается в голове.

– Вы правы, Конрад.

– Как у вас дела? Как Дерек? Они ведь с Адамом были друзьями, не так ли? А Эллен? Как она все это пережила?

– Я позову ее.

– Нет, все в порядке, не хочу ее тревожить.

Ну конечно, не хотел.

– Мне только интересно было узнать, как она. Мы с Иллиной страшно расстроились, когда узнали о трагедии с Лэнгли. Для вас, наверное, это настоящий шок – вы ведь живете совсем рядом с ними. Вы ничего не слышали?

– Ничего.

– Но там же стреляли, не так ли?

– Да, кажется.

– Трех человек застрелили, а вы ничего не слышали?

Он говорил так, словно мы были во всем виноваты. Или по крайней мере я. Хотя если бы я что-нибудь услышал, особенно первый выстрел, то, возможно, попытался бы помешать этой кровавой бойне.

– Нет. Мы ничего не слышали.

– Полиции известно, что произошло? Это ведь не было убийство с самоубийством?

– Не похоже. Но я не знаю, какие могли быть мотивы у убийцы.

– Мы с Иллиной заедем проведать вас, – заявил он.

– Мы будем ждать вас с нетерпением.

– Хорошо.

Для признанного писателя и бывшего профессора, специализировавшегося на английской литературе, который должен был знать толк в иронии, Конрад, похоже, оставался совершенно невосприимчив к сарказму.

– Я передам Эллен, что вы звонили.

К вечеру все успокоилось, но было бы опрометчиво полагать, что наша жизнь вернулась в привычное русло. Я вообще сомневался, что когда-нибудь у нас все будет как прежде. Однако мы приготовили обед – ничего особенного: салат и бутерброды, поджаренные на гриле. Потом сели втроем за стол и приступили к трапезе.

Тем вечером мы почти не разговаривали.

Жена посоветовала мне отдохнуть после обеда, посмотреть телевизор или почитать газету, и сказала, что сама уберет посуду. Я подумал, что она хочет спровадить меня и остаться на кухне одна. Поэтому вышел на несколько минут, а потом вернулся под предлогом, что хочу заварить себе кофе, и увидел почти пустой бокал вина рядом с раковиной, около которой стояла Эллен. Когда она потянулась за ним, я сказал ей:

– Привет!

Жена подпрыгнула и опрокинула стакан в раковину, полную горячей мыльной воды.

– Боже, не делай так больше никогда!

– У тебя все нормально?

– Все отлично. Конечно, у меня все просто замечательно. Нет… разумеется, все плохо. Хотела бы я посмотреть на человека, которому в подобной ситуации было бы хорошо.

Я вытащил из воды стакан и поставил на стол.

– Он мог разбиться. Нельзя его мыть вместе с обычной посудой.

Эллен пристально посмотрела на меня:

– Я просто хотела немного расслабиться.

– Конечно.

– У нас был трудный день. Если когда-то я и увлекалась алкоголем, то теперь с этим покончено. Курить ведь бросила.

Я кивнул и вернулся в гостиную.

Полицейские велели нам никуда не уезжать в течение нескольких дней. На обочине шоссе была припаркована черно-белая полицейская машина, а оградительная лента так тщательно опутывала дом Лэнгли, словно какой-то хулиган решил обмотать его туалетной бумагой. Только она была желтой и аккуратно закрепленной.

Присутствие полицейских не успокоило Эллен, и она не могла уснуть. Несколько раз вставала, ходила по дому, проверяла окна и двери. Она попросила меня проверить гараж и стояла на ступеньках черного хода, наблюдая, как я хожу вокруг пикапа. Полицейские в конце концов разрешили мне убрать с шоссе автомобиль с прицепом. Потом я осмотрел помещение, где хранил газонокосилки, инструменты и другие вещи, включая картины.

– Все чисто, – доложил я, не упомянув о том, что наш дом окружен деревьями, и если кто-то и следил за нами, то вряд ли стал бы использовать для укрытия гараж. Здесь было огромное количество мест, где злоумышленник мог спрятаться.

Мы легли в постель. Эллен взяла в руки книгу, но вскоре отложила.

– Знаешь, я несколько раз перечитывала один и тот же абзац, – призналась она, – но так и не поняла, что там написано.

Я хотел пошутить и сказать что-то вроде: «Ты перечитываешь книгу Конрада?» – но вовремя прикусил язык.

– Тебе сейчас трудно сосредоточиться?

Жена покачала головой, положила книгу рядом с прикроватной лампой, протянула руку к выключателю и погасила свет. Я зарылся поглубже под одеяло, и некоторое время мы молча смотрели в потолок. Не знаю, как долго это продолжалось, наверное, я в конце концов уснул, потому что мне приснился сон. Снилось, что еду на тракторе по холму, который становится все круче и круче, пока навесная косилка впереди не оказалось у меня над головой, и…

Эллен толкнула меня в бок, и я проснулся. Было где-то около полуночи.

– Что? Хочется курить?

– Нет, я не об этом, – быстро прошептала жена.

– А в чем же дело? – Мое сердце учащенно забилось.

– Я что-то слышала!

– Что? Где?

– Дверь. Я слышала, как хлопнула дверь внизу.

– Может, тебе приснилось?

– Нет. Я не спала. Не могла уснуть.

Я откинул одеяло, натянул темно-синие трусы и вышел из спальни.

– Будь осторожен, – прошептала Эллен.

– Звони в полицию, – шепотом ответил я.

Если к нам действительно вломились те же ребята, что приходили прошлой ночью в дом Лэнгли – все мои теории, которые я излагал Эллен сегодня, оказывались в этом случае несостоятельны, – тогда самое время обратиться за помощью. Я не знал, как обстояли дела с полицейской машиной на дороге – оставалась ли она на месте или уже уехала. Из окна нашей спальни ее не было видно.

Когда я проходил мимо комнаты сына, заметил, что дверь закрыта, – значит, он уже лег спать. Хотя Дерек не сообщал нам, когда уходил или возвращался. Я спустился по лестнице, чувствуя себя совершенно голым. И не потому, что на мне не было ничего, кроме трусов, а потому, что был безоружен. Мы не держали ни ружья, ни пистолета, и в тот момент я сильно пожалел об этом. Меня устроила бы даже бейсбольная бита, но и ее у нас не имелось. По крайней мере под рукой. Возможно, где-то в подвале, за печкой. Если бы мне удалось проникнуть на кухню, ни с кем по дороге не столкнувшись, я мог бы вооружиться чугунной сковородкой или огнетушителем, который висел на стене прямо над плитой. Тяжелая штуковина – вряд ли кому-нибудь захочется получить ею по башке.

Когда я оказался на первом этаже, услышал, как Эллен наверху шепотом разговаривает по телефону. В гостиной заметил висевшую около камина кочергу. То, что надо.

Тихонько подошел и осторожно вытащил ее заостренный крюк из подставки. Мне нравилось ощущать ее приятную тяжесть в руке. Хоть и не почувствовал значительного облегчения, но был теперь лучше подготовлен ко встрече с неизвестными.

Пробираясь через темный дом, дошел до кухни. Внезапно мое внимание привлекла задвижка на двери. Она находилась в вертикальном положении, дверь была не заперта. Эллен закрыла на ночь все двери и три раза их проверила.

Неужели в доме кто-то находился? А может, он проник раньше и сейчас убежал?

Я замер, задержал дыхание и прислушался. Мне показалось, что слышу бормотание, чьи-то голоса, но говорившие находились не в доме.

Голоса доносились с веранды, за кухонной дверью.

Я подошел, осторожно взялся за ручку, бесшумно повернул ее налево до упора, а затем резко распахнул дверь. Мне хотелось, чтобы мое появление было неожиданным и застало незваных гостей врасплох.

И у меня это получилось.

Раздался крик – пронзительный женский визг, а потом мужской голос воскликнул:

– О Боже!

Эллен закричала сверху:

– Джим! Джим!

Мое сердце бешено колотилось. Я щелкнул выключателем у двери, и лампа осветила Дерека и его подружку Пенни Такер. Я много раз видел ее и узнал бы даже при таком слабом свете.

Вероятно, оба сидели на ступеньках веранды, напротив которой был сарай, и разговаривали. Но когда я неожиданно появился, ребята вскочили и Дерек схватил за руку Пенни, которая пошатнулась и едва не свалилась на землю.

– Пап, ты нас напугал до чертиков!

Пенни, у которой хватило ума не ругаться в присутствии отца своего молодого человека, вздохнула:

– Здравствуйте, мистер Каттер. Это… мы!

В этот момент я услышал вой сирен, приближавшийся со стороны шоссе, а полицейская машина, которая была припаркована у дороги, уже мчалась к нашему дому. Гравий полетел из-под ее колес во все стороны, когда водитель нажал на тормоза.

– Черт возьми, – выругался я.

Глава шестая

А теперь расскажу-ка я историю про нос мэра.

Думаю, что консультанты по персоналу сказали бы, что этот поступок поставил под угрозу мою карьеру. Я сказал бы проще – он означал конец моей карьеры. Но, по правде говоря, если бы мне представился еще один такой шанс, не думаю, что отказался бы от него. Сожалею только, что не сломал нос, а всего лишь расквасил.

На работу в администрацию мэра я устроился больше шести лет назад и провел с Рэндаллом Финли целых четыре года, прежде чем все бросил и открыл свой бизнес. У меня была хорошая зарплата. И мне не приходилось поднимать тяжести, не считая мэра, которого нужно было затаскивать в машину, когда он напивался. Быть телохранителем Финли совсем не то, что охранять президента. Тебе не нужно расхаживать с проводом в ухе и шепотом передавать позывные другим агентам. Правда, мне пришлось обзавестись солнечными очками за двести долларов, но я нашел место, где их можно было приобрести с хорошей скидкой.

Конечно, мэр настроил против себя все профсоюзы города, издевался над ними, обвинял их членов в том, что они не работают, а просто просиживают штаны. Промис-Фоллс с населением сорок тысяч человек был не самым большим городом в штате Нью-Йорк, но все равно нуждался в людях, которые занимались бы проблемами водоснабжения, пожарной безопасности, уборки мусора, а Финли умудрился так или иначе достать каждого из них. Даже в городском муниципалитете трудно было найти человека, который протянул бы Финли руку помощи, влипни он в какую-нибудь историю. И все же этот человек едва ли мог стать мишенью для наемного убийцы. Мне случалось проводить его через ряды пикетчиков, которые время от времени устраивали около мэрии акции протеста, но никто не стал бы стрелять в него из винтовки с крыши обсерватории (если бы у нас, конечно, была обсерватория). Работая на мэра, я часто бесплатно обедал на банкетах, которые посещал вместе с боссом, пока он терся со знаменитостями, приезжавшими в наш город с официальными визитами. Однажды в Промис-Фоллс снимали голливудский фильм, и я стоял всего в нескольких шагах от Николь Кидман. Мэр пожал ей руку, но меня не представил, хоть я и находился рядом с ним. Зачем представлять наемного служащего.

Я давно знал, что мой босс – конченый мерзавец. Думаю, понял это через час работы на него. Мы остановились на светофоре, и к машине подошел бездомный, чтобы попросить какую-нибудь мелочь. Финли опустил стекло и, вместо того чтобы сунуть нищему монетку, сказал: «Вот тебе мой совет, дружище. Покупай дешевле, продавай дороже».

Конечно, тот недавний случай, когда он ворвался в дом для матерей-одиночек и заблевал ковер в холле, затмил все предыдущие выходки, но я был уверен, что Рэндалл еще не до конца исчерпал запас своих возможностей. Тем более что это событие не особенно повредило его репутации. За ним и так прочно закрепился образ «своего парня», который скорее пойдет охотиться на уток, чем отправится в оперу. Высоколобые интеллектуалы, может, и считали, что в городе, который финансирует колледж, человек вроде мэра Финли вряд ли сможет завоевать популярность. Но большинство тех, кто жил в Промис-Фоллс, никогда не учились в колледже, видели в Финли своего в доску парня и голосовали за него часто из чувства протеста, чтобы насолить всем этим снобам из кампуса, считавшим себя лучше всех.

И все же Финли представлял собой достаточно смышленого политика и знал, как вести себя с университетской молодежью. Колледж Теккерей хоть и был небольшим учебным заведением, но имел хорошую репутацию. Литературный фестиваль, организацией которого занималась Эллен и в котором участвовали такие люди, как Маргарет Этвуд, Ричард Руссо и Дейв Эггерс, привлекал в город тысячи туристов, и Рэндалл не хотел разрушать эту традицию. Местные торговцы – те, кому удалось уцелеть после появления «Уол-марта», – слишком сильно зависели от этого мероприятия. Финли всегда присутствовал на его открытии, и, наверное, изрядно страдал из-за того, что ему приходилось быть вторым номером после президента колледжа Конрада Чейза, который ни за какие деньги не уступил бы пальму первенства Финли. Чейз считал, что его место рядом со звездами, которых удалось пригласить на фестиваль. Сам он написал бестселлер восемь лет назад. И хотя книга была обласкана критиками, осталась его единственным успехом на литературном поприще, который он так и не смог повторить. Нельзя сказать, что бывший профессор английского языка не смог бы создать еще один хит. Он просто больше не писал книг, по крайней мере для массовой аудитории.

Но Конрада, к сожалению, я не бил по носу, несмотря на то что давно испытывал соблазн сделать это.

Поэтому вернемся к мэру.

Как-то раз он попросил меня привезти его в «Холлидей-инн» – гостиницу в северной части Промис-Фоллс. Она располагалась достаточно далеко от центра и давала некоторые гарантии анонимности своим клиентам, и все же это был не Лас-Вегас. И информация о том, что происходило в «Холлидей-инн», нередко покидала стены гостиницы.

Я довольно быстро научился не любопытствовать, особенно по поводу того, какие цели преследует мэр, совершая подобные поездки. Обычно я и так знал о его планах. Секретарь оповещала меня обо всех встречах, в которых принимал участие Финли. У меня всегда была под рукой распечатка с расписанием его мероприятий за день. К тому же я слышал все, о чем он болтал по мобильному телефону, развалившись на заднем сиденье автомобиля.

Но время от времени у Рэндалла случались незапланированные встречи, и это была как раз одна из них.

Нередко подобные внеплановые мероприятия организовывал Лэнс Гэррик – запасной водитель мэра и незаменимый мальчик на побегушках. Лэнс был хорошо известен в Промис-Фоллс. Если возникала необходимость в партнере по покеру, требовалась выпивка, после того как закрывались все магазины, последняя информация по скачкам или девушка для веселого времяпрепровождения, Лэнс всегда готов был оказать помощь.

Меня не особенно интересовали игры, выпивка и шлюхи, и мне казалось, что мэр весьма опрометчиво связался с Лэнсом и что когда-нибудь это может привести к печальным последствиям. Но в то время я работал его шофером, а не консультантом. И он был волен поступать так, как ему заблагорассудится.

Когда однажды вечером Финли сказал, что хочет поехать в «Холлидей-инн» после заседания совета, я ничего не ответил, несмотря на то что встречи в гостинице не были указаны в его расписании. Просто завел «маркиза» и поехал в указанном направлении.

Мэр пребывал в отличном расположении духа.

– Итак, Каттер, слышал, что ты у нас художник.

Я посмотрел в зеркало заднего вида.

– Где вы это слышали?

– Да люди говорят. Это правда?

– Я рисую немного.

– А что рисуешь?

– Обычно пейзажи. Природу, портреты.

– Черт возьми, так вот о каком рисовании шла речь. А я думал, что ты сможешь покрасить мне кухню. Сделаешь это для меня? Ты хороший маляр? Ненавижу, когда краской от стен заляпывают потолок. – Он рассмеялся. – А если серьезно, то почему возишь мою жирную задницу, раз ты художник?

– Не всем художникам удается зарабатывать своим творчеством. Рано или поздно приходит момент, когда ты должен понять, способен на это или нет.

У меня никогда не было желания говорить с ним откровенно, но в тот момент я был близок к этому, и Финли, вероятно, все понял, поскольку ответил не сразу.

– Да, конечно. Но серьезно: если хочешь немного подзаработать и покрасить мне кухню, мое предложение в силе.

Я снова посмотрел на него в зеркало.

– Подумаю, – пробормотал я.

Мы уже подъезжали к «Холлидей-инн», когда Рэндалл Финли сказал, чтобы я припарковался позади здания. Он не хотел, чтобы его черный «меркьюри» видели у входа. Тогда я понял, какого рода встреча должна была состояться, и последовал его инструкциям.

– Ты разговаривал сегодня с Лэнсом? – спросил он.

– Нет.

– Вы с ним плохо ладите, – заметил мэр. Это не было вопросом, поэтому я ничего не ответил. – Знаешь, а он может быть очень полезен. У него потрясающие связи, он знает стольких людей. Если тебе что-то понадобится, Гэррик всегда сможет это достать.

– Он не предлагал мне ничего такого, что мне было бы нужно, – ответил я, включая поворотник.

– Нужда здесь ни при чем – речь идет о желаниях.

Десять часов вечера; день выдался длинным, и мне хотелось как можно скорее вернуться домой и увидеть Эллен еще до того, как она ляжет спать. Я спросил, ждать ли его на месте или можно покататься по городу, а потом заехать за ним где-нибудь через час.

Рэндалл посмотрел на часы.

– Через сорок пять минут. Да, и если вдруг тебе срочно понадобится увидеться со мной – например, заметишь, как на парковку въезжает миссис Финли, – то запомни: у меня встреча в комнате сто сорок три. Сначала постучи, а потом немного подожди. Но лучше позвони по телефону.

– Хорошо.

Не нужно было быть Эркюлем Пуаро, чтобы догадаться, чем именно собирался заняться Финли. Я только не знал, было ли это свидание с постоянной любовницей или с женщиной, которую снимали на час. Или на три четверти часа. Но его пассия вряд ли работала в мэрии. Мэр не хотел, чтобы против него выдвинули обвинения в сексуальных домогательствах. Не исключено, что он встречался с кем-то, кто хотел заключить выгодный контракт, и ему необходима была поддержка мэра. Или, что вероятнее, это был человек, работавший от лица того, кто хотел заключить сделку. Консалтинговые фирмы готовы пойти на что угодно, лишь бы заполучить многомиллионный контракт, да и мэр никогда не был особенно разборчив в средствах.

Я отъехал на полмили, купил в «Данкин донатс» кофе без кофеина, потом вернулся и встал позади гостиницы, напротив мусорных баков.

Через полчаса зазвонил мой сотовый. Я подумал, что звонила Эллен, хотела узнать, когда вернусь домой. Мне хотелось поговорить с ней, но в то же время теплилась надежда, что это не она. Мысль о том, что я сижу и жду, пока босс кувыркается с очередной девицей, не вызывала у меня гордости. Совсем не хотелось рассказывать об этом.

Посмотрев на высветившийся на мониторе номер, понял, что звонит его светлость.

– Алло?

– Приходи скорее. Я ранен!

– Что случилось?

– Просто приходи! Я истекаю кровью!

У меня не было медицинского образования, и я сказал об этом.

– Может, вызвать «скорую»?

– Да нет, просто приезжай, мать твою, и живо!

Подъехав к гостинице, оставил машину на парковке у входа и вбежал внутрь. Финли сказал, что будет в комнате 143, поэтому я решил, что она должна находиться на первом этаже. Прошел через вестибюль, оказался в коридоре и отыскал номер 143.

Неподалеку от двери, прислонившись спиной к стене, стояла девушка. Судя по виду, еще подросток: светлые кудряшки, курносая, полудетские ямочки на прыщавых щеках. На ней был топик без бретелек, короткая юбка и туфли на высоких каблуках. Когда я постучал в дверь, она метнула на меня сосредоточенный взгляд.

– Там кто-то есть.

– Поэтому я и стучу.

– Она занята. А я свободна. Меня зовут Линда.

Из-за двери послышался знакомый, но немного глуховатый голос:

– Кто там?

– Это я.

Финли открыл дверь так, чтобы я мог войти в номер, но его при этом не было видно. Оказавшись в комнате, я увидел, что на нем не было ничего, кроме трусов в горошек, спереди испачканных кровью.

– Что за…

– Я не виновата, – послышался молодой женский голос.

Девушка сидела на полу в изножье кровати, рядом с телевизором и тумбочкой. Короткая юбка, кофточка с глубоким вырезом, прямые черные волосы до плеч. Тощая и долговязая. Кофточка была явно велика ей в груди. Девушка энергично шевелила челюстью, как будто пыталась восстановить ее чувствительность.

– Вот засранец! Выбил мне зуб! – Она метнула яростный взгляд на Рэндалла.

– Так тебе и надо. Ты мне чуть все не откусила!

– Ты дернулся. – Она всхлипнула. – Это был несчастный случай.

– Я и Лэнсу позвонил, – добавил Финли. – Он уже едет.

– Великолепно, – протянул я. – Дайте подумаю. Ведь это он все организовал?

Мэр ничего не сказал. Я сосредоточил внимание на девушке. С первого взгляда меня поразило, как она молода.

– Сколько тебе лет?

Она по-прежнему терла челюсть, делая вид, что не слышит меня.

– Я задал тебе вопрос.

– Девятнадцать.

Я чуть не рассмеялся, потом заметил на прикроватной тумбочке ее сумку.

– Эй! – крикнула девушка. – Не трогай! Это мое!

Я открыл «молнию» и стал рыться в сумке. Там была помада и другая косметика, с полдюжины презервативов, сотовый, маленький блокнот на пружинке и кошелек.

– Каттер, Бога ради… – Мэр одной рукой указывал на девушку, а другой – держался за член. – Забудь о ней. Ты должен привести мне врача.

Девушка попыталась отнять сумочку, но я отвернулся. Искал водительское удостоверение, но нашел только карточку социального обеспечения и удостоверение из школы. Тогда я понял, что она была еще слишком юной, чтобы водить машину. Из карточки следовало, что ее звали Шерри Андервуд.

– Если верить вот этому, Шерри, – сделал я акцент на имени, – тебе всего пятнадцать лет.

На тот момент она была ровесницей Дерека.

– Ну и что? – спросила Андервуд.

Мэр ушел в соседнюю комнату и, отмотав кусок туалетной бумаги, засунул себе в трусы. Теперь он вел себя намного спокойнее, чем в тот момент, когда позвонил мне. Я понял, что рана была поверхностной и вряд ли могла повлечь за собой нечто серьезное вроде ампутации.

Я смерил его пристальным взглядом, когда он вышел из ванной.

– Вы знали об этом?

– О чем знал?

– Что ей только пятнадцать лет?

Финли изобразил удивление.

– Нет, мать твою. Она сказала, что ей двадцать два.

Никто не дал бы этой девушке двадцать два года.

– А если бы она сказала, что ее зовут Хиллари Клинтон, ты бы тоже в это поверил, Рэнди?

– Рэнди? – спросил он, бросив на меня злобный взгляд. – С каких это пор ты стал называть меня по имени?

– Наверное, мне стоило назвать тебя «ваша милость»?

– Господи, так ты священник? – с удивлением воскликнула девушка.

Наш раненый не ответил. Пусть лучше она думает, что клиент – священник, чем узнает, что Финли – мэр. Если только он сам ей не проболтался.

Кошелек и сумочка Шерри по-прежнему были у меня в руках.

– С тобой все в порядке? – спросил я.

– Он ударил меня. По лицу.

– Как это случилось?

– Он лежал в кровати на спине, а потом вдруг подскочил…

– Девчонка укусила меня, – перебил ее мэр.

– Заткнись! – крикнул я.

Рэндалл открыл было рот, но промолчал.

– Он подскочил, – повторил я. – А что потом?

– Я вытащила его изо рта и отодвинулась. А этот поднял ногу и лягнул меня по лицу. – Андервуд посмотрела на Финли: – Вот что ты наделал, задница!

– Шерри, тебе нужно в больницу, показаться врачу.

– Ради Бога! – воскликнул мэр, выбрасывая окровавленный кусок бумаги в мусорную корзину. – Это мне нужна медицинская помощь. Что ты, мать твою, делаешь? Почему ты предлагаешь ей ехать в больницу?

Я пристально посмотрел на босса:

– С радостью вызову тебе «скорую помощь» прямо сейчас, но сначала позвоню в «Стандарте».

Мэр заморгал. Да, сейчас самое время было вызвать журналистов, чтобы они расспросили мэра о том, как его укусили за член. Он пробормотал что-то невнятное и опять ушел в ванную.