Текст книги "Смерть у порога"

Автор книги: Линвуд Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Глава двадцать третья

В прежние дни в это время я уже заканчивал работу и ехал домой. Эллен позвонила мне на мобильный и сказала, что час назад положила в духовку цыпленка, который скорее всего будет готов к моему возвращению.

– Я попытаюсь обработать сегодня еще один двор. – В тот момент я находился в нескольких кварталах от дома Путмана. Он владел участком почти в два акра, но я надеялся, что, если пустить трактор побыстрее, смогу закончить работу до наступления темноты даже без посторонней помощи.

– Джим, приходи домой.

– Отложи для меня кусочек цыпленка, – попросил я. – Пойми, нам сейчас особенно нужны деньги. Я не много зарабатываю, но это лучше, чем ничего. Ты разобралась, как мы будем платить Натали Бондурант?

– Да. – Голос жены звучал подавленно. – Нам все-таки придется кое-что обналичить.

– Поэтому лучше я еще поработаю. Вернусь домой, когда все закончу.

– Буду ждать тебя, – устало отозвалась Эллен.

Я припарковался у тротуара рядом с домом Путмана. Большое двухэтажное строение, гараж на две машины. Около дома был припаркован «порше» с одной стороны дороги и «лексус» – с другой. Леонард Путман был известным финансовым аналитиком, а его жена, насколько я знал, – не менее уважаемым психологом. Я редко встречал их. Если не ошибаюсь, то в последний раз видел их, когда они наняли меня приводить в порядок двор перед домом. Это было позапрошлым летом. Мне не нужно было постоянно видеться с ними, ведь я всего лишь подстригал траву во дворе. Мыс Дереком выполняли свою работу и раз в месяц проверяли почту. Платили Путманы неплохо, учитывая размеры их участка.

Но поскольку я задержался и приехал к дому Путманов на час позже запланированного времени, меня не удивило появление на крыльце Леонарда. Седовласый хозяин вышел из дома как раз в тот момент, когда я собрался вытащить из прицепа садовый трактор.

– Мистер Каттер. – Голос моего работодателя звучал не особенно дружелюбно. Создавалось впечатление, что на мне собираются сорвать недовольство. На Путмане были кремовый свитер и белые брюки. Его одежда выглядела дорого и респектабельно. Если на таких брюках останутся зеленые следы от травы, их уже невозможно будет отстирать.

– Добрый вечер, – поприветствовал я его.

– Можно вас на пару слов?

Меня насторожил этот вопрос. Леонард Путман был не из тех людей, которые станут разговаривать с наемными рабочими. Возможно, он рассердился из-за моего опоздания. И шум газонокосилки мог нарушить его предобеденный отдых.

– Конечно, – кивнул я и пошел к дому. Мы встретились на середине дороги и остановились около «порше».

– Мистер Каттер, боюсь, нам придется подыскать кого-то еще.

– Что, простите?

– Мы будем вынуждены обратиться в другую компанию по уходу за территорией.

– Что-то не так? Если вас не устраивает моя работа, готов выслушать ваши претензии. Я не знал, что вы или доктор Путман чем-то недовольны.

– Нет, дело не в этом. Вы прекрасно справляетесь с работой.

– Я предоставляю услуги на достаточно высоком уровне. Можете сравнить с другими конторами, если мне не верите.

– И не в этом дело, мистер Каттер. – Он сделал паузу. – Видите ли, Альберт Лэнгли был моим адвокатом.

Я внимательно смотрел на него, потом кивнул:

– Понятно. И какое это имеет отношение к тому, что я привожу в порядок ваш двор?

Он едва не рассмеялся.

– Вы серьезно ничего не понимаете, мистер Каттер?

– Да. Серьезно.

– Я не могу, находясь в здравом уме, поддерживать отношения с вами, после того что сделал ваш сын. Моя жена очень переживает, когда думает о том, что он бывал здесь с вами каждую неделю. Несколько раз, возвращаясь с работы, она видела вас. Ее пугает мысль о том, что он мог пробраться в дом. Одному Богу известно, что тогда случилось бы. Моя жена очень смущена. Поэтому не вышла вместе со мной, чтобы сообщить вам эту новость. Кроме того, она была хорошо знакома с Донной Лэнгли – и как с человеком, и как с пациенткой, хотя я не имею права обсуждать с вами эти подробности. Случившееся повергло мою супругу в настоящий шок.

– Мой сын невиновен. – Я почувствовал, как внутри у меня все ощетинивается.

– Поймите, я не виню его за то, что он не хочет сознаваться. Прекрасно понимаю ситуацию, в которой он оказался. И я думаю, что Альберт Лэнгли знал об этом лучше кого бы то ни было. Поверьте, я не хочу бросать тень на вашу семью, но так всегда бывает в подобных случаях. Более того, если бы я сам в какой-то момент потерял над собой контроль и совершил бы что-нибудь преступное, то также не признал бы впоследствии свою вину.

– Я говорил не о том, что он не признает свою вину. Я сказал, что он невиновен.

И снова Путман подавил смешок.

– Вы только подумайте, и мне еще приходится с вами спорить. Это просто невероятно. Послушайте, мы больше не нуждаемся в ваших услугах. Но я пришлю вам чек с оплатой за месяц. Я ведь разумный человек.

У меня возникло непреодолимое желание убить его, но еще больше мне захотелось повалить седого дурака на землю и протащить по густой зеленой траве. А потом, вдоволь насладившись этим зрелищем, я, наверное, все-таки убил бы его.

Но я не ударил Путмана, не стал хватать за горло или сбивать с ног. Просто повернулся и пошел к пикапу. Ярость буквально слепила меня. Наверное, поэтому я и не увидел Лэнса Гэррика.

Когда обходил прицеп, краем глаза заметил, что за ним кто-то прячется, но не успел вовремя среагировать. Скрывавшаяся там тень метнулась прямо на меня.

Я успел лишь отклониться вправо, поэтому первый удар пришелся не по носу, как явно метил нападавший, а в щеку. И хотя удар получился смазанным, боль была сильной, к тому же я не увидел другой кулак, который обрушился на меня через секунду. От удара по ребрам перехватило дыхание.

Я упал на асфальт, схватился за бок, начал корчиться и стонать. Подняв глаза, увидел стоявшего надо мной водителя Финли.

– Что, приятно, когда тебя бьют врасплох? – спросил Лэнс. – Теперь моя очередь смеяться!

Я судорожно хватал ртом воздух, и все равно едва мог вздохнуть.

Лэнс склонился надо мной – я почувствовал, как он задышал мне прямо в ухо.

– Хреновая история с твоим сынком, правда? Похоже, он весь пошел в тебя. Так что если его не посадят на электрический стул, лет через двадцать будете на пару мочить соседей!

С этими словами Гэррик плюнул мне в ухо.

Лежа на асфальте, я видел, как он, насвистывая что-то себе под нос, направился к своему синему «мустангу», сел в него и укатил прочь.

Всю обратную дорогу до дома я мучился от боли, причем живот доставлял мне даже больше страданий, чем синяк на лице. Я позвонил Натали Бондурант, но не для того чтобы выяснить, как можно посадить Лэнса за нападение. Просто хотел спросить ее кое о чем другом. Однако попал на автоответчик, пришлось задать свой вопрос и попросить перезвонить, когда у нее появится возможность.

Эллен встретила меня у входа и сказала:

– Привет, я только что разогрела для тебя обед…

И тут она увидела мое лицо. Я рассказал ей, что случилось. Не только о стычке с Лэнсом, но и о разговоре с Леонардом Путманом. Даже трудно сказать, что разозлило ее сильнее. Думаю, что Путман. Она знала, что в случае с Лэнсом я во многом был сам виноват. Несколько дней назад я ударил его, и теперь он просто рассчитался со мной.

Эллен завернула в полотенце лед и велела приложить к лицу. Пытался держать его, пока обедал. Жевать было больно, но я так сильно проголодался, что готов был потерпеть. Когда Эллен наливала кофе, кто-то тихо постучал в дверь кухни.

Мы переглянулись. По крайней мере мы знали, что Конрад не вошел бы без стука.

– Подожди, – остановил я Эллен и встал из-за стола. Отодвинув штору, увидел стоявшую на веранде Пенни Такер. Я отпер дверь – раньше мы редко закрывались на замок – и распахнул ее.

– Заходи, Пенни.

Она послушалась. Пенни была хорошенькой девочкой – миниатюрной, а ее кожа имела приятный оливковый оттенок, выдававший ее средиземноморское происхождение.

– Спасибо. А как Дерек?

– Неважно, – признался я. – Он в тюрьме. И судья отказался выпускать его под залог.

– Как тебе удалось пройти сюда? Здесь же дежурит полиция? – удивилась Эллен.

Я подумал, что Пенни, как в прошлый раз, потихоньку пробралась к дому каким-то обходным путем, но девочка ответила:

– Поговорила с полицейским, и он разрешил мне пройти.

Мы с Эллен переглянулись.

– Он должен охранять место преступления, а не оберегать нас от непрошеных гостей, – объяснил я.

– Что мы можем сделать для тебя, Пенни? – холодно спросила жена. Она, как, впрочем, и я, не могла забыть стычки Дерека с родителями Пенни, которые были грубы с ним и не позволили увидеться с дочерью.

– Послушайте. Я не должна была приходить сюда, и родители меня убьют… – она на минуту замолчала, возможно, подумав над тем, что сейчас сказала, – если узнают, что я ушла из дому.

– Ты должна позвонить им, – показал я на телефон. – Они будут волноваться за тебя.

– Дерек, наверное, рассказал вам, что случилось, когда он пришел ко мне?

– Да, – ответил я.

– Я очень переживаю из-за этого. Но полицейский… мистер Дакуорт? – Мы кивнули. – Он приходил к нам раньше, чтобы расспросить про телефонные звонки. Детектив узнал, что Дерек звонил мне из дома Лэнгли, поэтому и пришел к нам, то есть ко мне, и заставил меня рассказать все, потому что мои родители тоже были там и предупредили, что я не должна от него ничего скрывать. Вот я и рассказала, что он был в доме, перед тем как там всех поубивали. – Девушка говорила так быстро, что у нее перехватило дыхание.

– Все в порядке, Пенни, – успокоил я ее. – Ты только не торопись.

– Но он этого не делал! – воскликнула она.

– Мы знаем, – кивнула Эллен. – Мы знаем, что Дерек никого не убивал.

– Детектив думал, что я пытаюсь прикрыть Дерека, потому что у него были неприятности. А мои родители сказали: «Тебе лучше выложить правду, или неприятности будут и у тебя!» Вот я все и рассказала. И знаете, той ночью Дерек звонил мне отсюда, с кухни. Он был напуган. Рассказал, что слышал выстрелы и как кто-то ходил по дому, а потом, когда все стихло, он выбрался из подвала, переступил через мертвого Адама и убежал. Я приходила к нему на следующую ночь, вы ведь помните?

– Конечно. Ты сказала об этом полиции?

Она кивнула.

– Дерек говорил, что хотел вам рассказать все, но побоялся. Ему было страшно: вдруг убийца узнает, что он был в доме Лэнгли. Ведь об этом обязательно написали бы в газетах и сообщили в новостях. А еще он переживал, что вы разозлитесь на него, когда узнаете, что мы собирались делать в отсутствие Лэнгли. – Она смутилась. Я мог бы рассказать ей, чтобы немного успокоить, как мы с Эллен начинали встречаться и испытывали такие же сложности. Но сейчас было неподходящее время. – Я не хотела рассказывать об этом мистеру Дакуорту в присутствии родителей. Но потом подумала, что если он узнает правду, даже такую позорную для меня и для Дерека, то поймет, почему ваш сын скрывал это ото всех. И я надеялась, что детектив не станет думать, будто Дерек убил Лэнгли.

– Вот, значит, как все было, – кивнул я.

Пенни смущенно переминалась с ноги на ногу.

– Но этот полицейский просто не стал меня слушать.

Она сказала это таким тоном, что я едва не улыбнулся, но боль в побитом лице помешала мне это сделать.

– Да, мы понимаем твои чувства.

– А что, если я поговорю с судьей? – спросила Пенни. – Что, если я скажу, что виделась с Дереком на следующий день после убийства? Расскажу обо всем, что он мне говорил? Я ведь могу подтвердить, что он не делала этого.

– Тебе вряд ли удастся встретиться с судьей, но ты сможешь поговорить с адвокатом Дерека. Ее больше, чем Барри, заинтересует все, что ты сможешь сказать. Дакуорт считает, что уже поймал убийцу.

– А что, если родители не разрешат мне разговаривать с ней? – спросила Пенни.

– Они не могут так поступить, – возмутилась Эллен, а потом посмотрела на меня и добавила: – Ведь не могут?

– А почему твои родители могут помешать тебе? – спросил я.

– Им никогда не нравилось, что я встречаюсь с Дереком. Разве вы не знали этого?

– Нет, – помотала головой Эллен, пытаясь держать себя в руках. – Мы не знали. А почему?

– Наверное, думали, что мы слишком много времени проводим вместе, и поэтому я стала плохо учиться. Но это неправда, у меня хорошие оценки…

Я взял ее за руку, успокаивая:

– Все в порядке. Думаю, большинство родителей недолюбливают молодых людей своих дочерей. И этой традиции не одна тысяча лет.

– Но после того как к нам приходил детектив, они запретили мне даже разговаривать с Дереком. Потому что он оказался… подозреваемым.

– Пенни, ты должна позвонить родителям и рассказать, где ты. Мы можем подвезти тебя, или пусть сами приедут за тобой.

– Я взяла мамину машину, – призналась девушка. – Оставила ее тут, недалеко, на шоссе.

– Можно я спрошу тебя кое о чем, пока ты не ушла?

– Конечно.

– Дерек рассказывал тебе о компьютере, который ему отдала Агнесс Стокуэлл? Там еще был роман, они читали его с Адамом?

– Да. Он сказал, что книга была очень странной.

– Ты читала ее?

– Нет. Мне это неинтересно.

– А ты кому-нибудь рассказывала про книгу, которую нашли Дерек и Адам? Кому-то из друзей или родителям?

Она на минуту задумалась.

– Не уверена. То есть я рассказывала им об увлечении Дерека. Папа даже когда-то просил Дерека перезагрузить его компьютер, когда тот завис. Он даже после этого стал к нему лучше относиться, но это продолжалось недолго.

– Значит, получается, ты могла им рассказать.

– Даже если это и так, я точно не говорила, о чем была книга.

– Ну да, понимаю. Хорошо, что ты зашла. Я передам Дереку, что ты спрашивала о нем.

Пенни кивнула, всхлипнула, вытерла мокрые щеки и распрощалась с нами. Когда Эллен пошла провожать ее до двери, зазвонил мой сотовый.

– Да?

– Привет, – послышался мужской голос. – Это Дрю. Дрю Локус.

Я не сразу узнал его, но потом вспомнил. Это же тот парень, который снял с меня трактор.

– Да, Дрю, как у вас дела?

– Знаете, я поговорил с мамой. Она сказала, что, раз я хочу немного подзаработать, возражать не станет. Так что я согласен, если вы еще не передумали.

– Конечно, – обрадовался я. Мне еще нужен был помощник, пока остальные клиенты не отказались от моих услуг, как Путман. – Хотите, заеду за вами завтра в восемь часов?

– Хорошо, – согласился он, но по тону его голоса у меня сложилось впечатление, что Дрю совсем не радовала подобная перспектива. – До встречи.

Едва я положил телефон на стол, как он снова зазвонил.

– Алло?

– Мистер Каттер, это Натали Бондурант, вы звонили…

Я на секунду задумался, собираясь с мыслями.

– Спасибо за звонок. Кстати, у нас только что была подруга Дерека – Пенни Такер. Кажется, она хочет кое-что рассказать вам. Не исключено, что это поможет сыну.

– Я уже внесла ее в список и обязательно встречусь с ней. Что касается вопроса, который вы оставили на голосовой почте, то мой ответ «да».

Мое сердце упало.

– То есть официально в штате Нью-Йорк по-прежнему существует смертная казнь. Однако в 2004 году суд счел, что эта мера наказания противоречит конституции, и, несмотря на то что она все еще присутствует в своде законов, ее больше не используют.

– Понятно.

С тех пор как Лэнс намекнул, что моего сына могут казнить, эта мысль не покидала меня. Но я не стал делиться ею с Эллен.

– Так что на этот счет вы можете быть спокойны.

– Что значит «на этот счет»! У вас есть что-то еще?

– Полиция нашла сережку. Очень маленькую. Со значком мира.

– Продолжайте.

– Скажите, Дерек не терял ничего подобного?

– Да, было дело.

Эллен шепотом спросила: «Что?» Я жестом попросил ее помолчать.

– Ее нашли в доме Лэнгли.

– Понятно. – Я старался не поддаваться панике. – Но ведь он признался, что был там. И каким образом эта сережка может усложнить его положение?

– Прежде всего пока еще не подтвердилось, что она принадлежит ему. Сейчас делается анализ на ДНК.

– Они могут взять пробу? Ну, с сережки?

– Как раз над этим сейчас и работают.

– И все равно я не понимаю. Что изменится, даже если они докажут, что эта вещь принадлежит Дереку? Он же признался, что был в доме.

– Важно то, где именно ее обнаружили.

Я почувствовал, как мое сердце забилось быстрее.

– И где же?

– В спальне Донны и Альберта Лэнгли. В складках покрывала на их постели. А отпечатки пальцев Дерека нашли на комоде.

Я почувствовал, как у меня все немеет.

– Если тест ДНК докажет, что это серьга Дерека, – добавила Натали, – прокурор захочет знать, как она туда попала. Вы и глазом моргнуть не успеете, как у них появятся новые, более веские мотивы для убийства.

Глава двадцать четвертая

– И что все это значит? – удивилась Эллен, когда я пересказал ей наш с Натали Бондурант разговор.

– Я не знаю.

– Просто бессмыслица какая-то. Возможно, это и не его серьга.

– Да нет, похоже, что его.

– Но что он делал в спальне Альберта и Донны? – спросила Эллен. – Может, Дерек потерял ее где-то в доме, Донна нашла ее, принесла к себе в комнату, а потом уронила или бросила куда-то?

– Сережку нашли в складках простыни или где-то на покрывале, – уточнил я.

– На покрывале? – переспросила жена. – Но как такое возможно? Наверное, кто-то положил ее туда.

– Понятия не имею, – в растерянности ответил я, услышав в собственном голосе нотки безнадежности. Мне вдруг захотелось подойти к лестнице и позвать Дерека, чтобы он пришел и все нам объяснил. Но это было невозможно. Придется ждать, когда нас пустят к сыну и мы сможем его обо всем расспросить или у его адвоката появится новая информация.

– А если тест ДНК докажет, что сережка принадлежит Дереку? – спросила Эллен. – Что тогда?

– Давай не будем забегать вперед.

– Ты знаешь, что они скажут? – спросила жена. – Барри? Или прокурор? Они наверняка решат, что Донна затащила нашего сына в спальню, или придумают еще какую-нибудь чушь в этом роде. А потом заявят, что Дерек поэтому и напал на мистера Лэнгли, а вовсе не из-за того, что его обнаружили в пустом доме.

Я чувствовал, как меня охватывает отчаяние. В тот самый момент, когда необходимо было соблюдать ледяное спокойствие.

– Они ведь не подумают так? – спросила Эллен. – Разве можно поверить, что Лэнгли захотела переспать с нашим сыном?

Я вспомнил, что мне говорил Барри. О том, как Донна призналась сестре, будто спала со своим соседом. Возможно, она просто преувеличила.

Эллен открыла холодильник, достала две бутылки белого вина и поставила на стол. Потом вытащила из кухонной тумбочки штопор и открыла обе. Боже всемогущий, сколько она собиралась выпить?

Жена собрала пробки и выбросила их, потом взяла бутылки и, перевернув над раковиной, вылила содержимое.

– Мне нужна ясная голова, чтобы пережить этот кошмар, – объяснила она.

Меня восхитила ее стойкость. Эллен поставила на стол пустые бутылки и загадочно произнесла:

– Думаю, это наше наказание.

– За что?

– За все, что мы сделали или не сделали в прошлом. То, что происходите нами сейчас, своего рода кара. Мы должны за все заплатить.

– Я тебя не понимаю. Ты имеешь в виду поступки, которые мы совершили в этой жизни, или что-то еще?

Но она ушла с кухни, ничего не ответив.

Ночь выдалась бессонной. Я едва мог сомкнуть глаза. И почти все время лежал на спине, смотрел в потолок и не видел там ничего, кроме сына. Это была его третья ночь вдали от дома, за решеткой. До сих пор не верилось, что все это случилось с нашей семьей.

Не успел я успокоиться насчет одной проблемы, как у меня появилась другая. Я никак не мог сосредоточиться на чем-то одном, слишком много неприятностей произошло с нами за последнее время.

Конечно, больше всего я волновался за Дерека, однако был уверен, что он не имеет отношения к убийствам Лэнгли, и продолжал думать о том, что же на самом деле случилось той ночью и кто нажал на спусковой крючок.

А еще постоянно возвращалась мысль, не была ли трагедия в семье Лэнгли ошибкой, ужасным, роковым стечением обстоятельств.

Но как могла произойти такая ошибка? У меня имелось несколько предположений.

Одно из них было связано с почтовым ящиком с нашей фамилией. Ящика с фамилией Лэнгли не существовало.

Что, если убийца или убийцы Лэнгли ошиблись дверью? Что, если их целью был наш дом? И если это так, то кому понадобилась наша смерть?

А еще тот компьютер. Я все время мысленно возвращался к нему. Компьютер отдали Дереку, а потом он пропал. Возможно, тот, кто убил Лэнгли, решил, будто пришел в нужный дом, поскольку обнаружил там компьютер.

А может быть, все мои версии были полнейшей чушью. Как бы мне хотелось приехать к Барри, рассказать обо всех своих подозрениях и убедить его хотя бы принять их к сведению! Но я прекрасно понимал, что теперь мои шансы практически равны нулю.

Через минуту после того, как мы выключили свет и легли спать, я услышал, как Эллен достает платок из прикроватной тумбочки. Жена плакала, а я прижимал ее к себе, пока она не затихла и не уснула. Я перевернулся на другой бок и уткнулся лицом в подушку, надеясь, что она заглушит мои рыдания и я не разбужу свою половину.

На следующее утро нашей главной задачей было увидеть Дерека и его адвоката и узнать последние новости. Однако реализовать цель иногда становится намного труднее, чем поставить ее. Мы решили разделить обязанности. Эллен взяла на себя телефонные звонки. Сначала она пыталась договориться о свидании в тюрьме, а потом – пообщаться с Натали Бондурант.

Но ей так и не удалось отыскать людей, обладавших достаточными полномочиями, чтобы устроить нам встречу с Дереком, а Натали не отвечала на звонки.

Поэтому перед нами встал выбор – либо целый день провести у телефона, либо попробовать заняться еще каким-нибудь делом.

Я собрался пойти на работу, решив, что в случае чего Эллен сможет позвонить мне по сотовому телефону. Она хотела поехать в банк и обналичить часть наших пенсионных накоплений, или даже весь счет, если в этом будет необходимость. Я не могу сказать, что мы хранили в банке сотни тысяч долларов. Как и большинству, нам нередко приходилось сводить концы с концами, и я прекрасно понимал, что обеспечить себе безбедную старость мы сможем, разве что купив счастливый лотерейный билет.

– Все будет хорошо, – приободрил я Эллен, подходя к пикапу.

Прежде чем сесть в машину, проверил, собрал ли все необходимое для работы. Канистры с бензином были полными, газонокосилки и электрический кусторез лежали в багажнике, сотовый телефон – включен. Я положил в кулер сандвичи, нарезанные фрукты и несколько бутылок воды. Не той дорогой воды в бутылках из магазина, а самой обычной – водопроводной. Я наливал ее в бутылки, купленные когда-то давно. Наконец бросил в багажник железную лейку. Обычно я не брал ее с собой, но подумал, что сегодня она может пригодиться.

Обещал новому помощнику заехать за ним в восемь. Так что еще один визит, который я запланировал на тот день, но ничего не сказал о нем Эллен, пришлось отложить на более позднее время. И все же мне хотелось оказаться там пораньше. Когда я вспотею и с ног до головы покроюсь обрезками травы, будет неприлично появляться в таком месте.

Дрю Локус ждал меня в условленном месте. Он стоял на углу улицы перед домом своей матери. В руках у него был бумажный пакет. Если бы он голосовал на дороге, я вряд ли взял бы такого попутчика. Крепкий и коренастый, с густыми бровями, нависавшими над маленькими, глубоко посаженными глазками, и толстыми руками, готовыми в любой момент разорвать тонкие рукава рубашки, он напоминал пещерного человека.

Я искренне надеялся, что не ошибся. Мое решение взять здоровяка на работу было импульсивным. А вдруг он окажется еще более никчемным работником, что Стюарт Йост с его сыпью от жары?

По крайней мере Дрю не опоздал и явился в оговоренное время. Я никогда особенно не верил в существование высшей силы, которая заранее предопределяет наши поступки и судьбу, но искренне полагал, что у каждого события существуют причина и следствие, даже у того дерьма, в которое каждый из нас время от времени влипает. В этом мире все взаимосвязано.

Нет, я не верил в судьбу, но был признателен богам, которые так гневались на меня в последнее время, но потом решили вдруг смилостивиться и послали Дрю, оказавшегося поблизости в тот момент, когда мне на ногу упал трактор. Тот придурочный репортер или его водитель точно не смогли бы меня спасти.

Когда прошлым вечером я рассказал Эллен о том, как встретился с Локусом, она решила, что мне очень повезло. Возможно, случай специально свел нас, чтобы Дрю спас меня. А еще она подумала, что наши пути могли пересечься, чтобы этот здоровяк уберег нас от какой-то еще более серьезной опасности.

Я сказал ей, что она несет совершенную чепуху.

С утра я чувствовал себя паршиво. Нога всю ночь ныла, а лицо болело после удара Лэнса. Но все равно нужно было работать. Я не мог позвонить себе самому и сказать, что заболел. Должен был зарабатывать на жизнь и на помощь сыну.

Дрю открыл дверцу и сел в машину.

– Привет.

– Доброе утро. Вижу, ты взял с собой обед. Если хочешь, могу положить его в кулер, он у меня на заднем сиденье.

Дрю, который еще не пристегнул ремень безопасности, повернулся, нашел кулер, открыл и положил туда пакет с обедом.

– Можешь брать мою воду, если захочешь.

– Спасибо, – ответил Дрю. – Про воду я и забыл.

– Не беда. Почти в каждом дворе есть краны. Это на случай, если нам захочется пить. Хотя большинство хозяев, если они не совсем жалкие идиоты, всегда сами предложат тебе попить, особенно в такой жаркий день.

– Хорошо. – Локус кивнул, пристально посмотрел на меня, словно изучая. – А что у тебя с лицом?

– Ой! – Я поднес руку к щеке, но не дотронулся до нее. – Так, повздорил немного с бывшим коллегой. – Повернул направо и поехал в центр города.

– Тебе подбили глаз, – заметил Дрю.

– Да, я был не совсем готов к этой встрече.

Думал, что Локус начнет выспрашивать детали, но вместо этого он спросил:

– Куда мы поедем?

– На Калвер-стрит. Но сначала мне нужно кое-куда заехать. В городскую ратушу.

– Забыли оплатить налоги?

– Не совсем.

Промис-Фоллс никак не назовешь маленьким патриархальным городком. Но это весьма милое местечко. Здесь много старых домов, а через весь город течет река, берущая свое начало у водопада Промис. И по мере того как приближаешься к центру, город преображается на глазах: кирпичные мостовые, старинные фонари и вывески на магазинах навевали воспоминания о колониальном стиле. Основное здание городской ратуши было выстроено более ста лет назад. Несколько входных дверей, колонны высотой в три этажа напоминали бостонский Фейнуэл-Холл, однако прилегавшие к зданию строения были возведены уже в наши дни.

Я припарковался перед ратушей.

– Подожди меня, вернусь через пару минут. Если тебя попросят убрать машину, объедешь квартал, а я к этому времени уже освобожусь.

– Договорились.

Я вышел из машины, взял лейку и направился к дверям. Миновав холл, поднялся по мраморной лестнице на второй этаж. Дорогу я знал хорошо и вскоре уже был на месте.

Офис мэра состоял из нескольких комнат: приемная со столом, за которым сидела секретарша; слева от нее – кабинет вице-мэра; справа – несколько комнат, где располагалась городская администрация, а прямо по центру находилась дверь в кабинет самого Финли. Когда секретарша увидела, что я направляюсь к ней, улыбнулась:

– Боже, это же Джим Каттер собственной персоной!

– Делия, привет, – улыбнулся я в ответ, но даже не замедлил шаг.

– А почему ты с лейкой? – поинтересовалась она. – Только не говори, что работаешь в агентстве по коммунальным услугам и занимаешься поливкой цветов. – Она подмигнула. – Хотя все равно это лучше, чем возить его милость. – Вновь улыбнулась. – Джим, а что с тобой стряслось? Ты налетел на стенку?

– Ничего.

– Если хочешь увидеть мэра, то он у себя. Только немного занят с леди, которая помогает ему составить план предвыборной кампании в конгресс. Ты ведь уже слышал об этом?

– Ода.

– Даже не верится, правда?

– Избиратели получают всегда то, что заслуживают, Делил. – Я пожал плечами.

– Мне сообщить о твоем приходе?

– Нет, все в порядке. Просто хотел узнать, на месте ли он. Если он здесь, значит, и Лэнс где-то неподалеку.

– Я видела его несколько минут назад – пошел в буфет. – Делия потянулась к телефонной трубке. – Хочешь, чтобы я сказала Гэррику, что ты здесь?

– Нет-нет, – быстро ответил я. – Сам схожу туда. – С этими словами поднял лейку и, повернувшись, хотел уйти, но Делия вдруг схватила меня за руку.

– Мне так жаль твоего мальчика, Дерека. – Я выразил ей благодарность за сочувствие. – Не верю, что он мог это сделать.

Спускаясь в холл, я соображал, как лучше держаться за ручку оцинкованной стальной лейки. Было очень важно, чтобы она не выскользнула из рук.

Добравшись до буфета, я распахнул дверь. Это была достаточно просторная комната, где легко умещалась дюжина столов. Вдоль стен стояли раздаточные автоматы, а на столике рядом с раковиной и холодильником – кофе-машина.

В помещении не было никого, кроме нужного мне человека. Гэррик сидел за одним из столов, в правой руке держал бумажный стакан с кофе, в левой – газету. В этот момент он как раз просматривал спортивные новости.

– Привет, – поздоровался я.

Когда Лэнс обернулся, я замахнулся лейкой и вмазал ему по лицу. Раздался низкий гулкий звук. Гэррик перелетел через стол и рухнул на пол.

– Не нужно было плевать мне в ухо. – Я развернулся и пошел на улицу.

Локус довольно быстро освоился с работой. Все-таки стрижка газонов не такое уж сложное дело. Его не нужно было даже просить, Дрю сам знал, чем заняться. Мы разделили обязанности. Я стриг лужайки на тракторе, а мой помощник брал одну из газонокосилок и обрабатывал ею участки, которые я не мог достать. Потом подравнивал кустарник и убирал с дорожек мусор.

На третьем дворе я бросил ему бутылку с водой, и он опустошил ее буквально за один глоток.

– Может, прервемся и пообедаем? – предложил я. У реки, неподалеку от водопада, располагался парк. Там всегда была густая тень, а в особенно удачные дни – дул прохладный ветерок. Мы поехали туда, нашли у обочины место, чтобы припарковать пикап с прицепом, а потом я предложил Дрю сесть за один из столиков.

– Когда ты вышел из здания ратуши, – заметил он, – у тебя был… весьма забавный вид. Очень самодовольный. И ты так радостно улыбался.

– Да, – согласился я. – Ты правильно подметил насчет самодовольного вида. – Я почесал затылок и взъерошил волосы, чтобы избавиться от застрявших травинок. – Видишь ли, в последние дни я пребывал в постоянном стрессе, а теперь наконец смог получить долгожданную разрядку.

– Понятно, – ответил Дрю, но дальше расспрашивать не стал.

– Скажи, – я попытался сменить тему разговора, – как твоя мама? Ты за ней присматриваешь?

Локус кивнул и откусил свой сандвич с арахисовым маслом.