Текст книги "Смерть у порога"

Автор книги: Линвуд Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Я снова обратился к Шерри:

– Что скажешь?

Андервуд поднялась.

– Мои туфли. Я должна найти мои туфли.

– Вот они. – Я указал на пару босоножек на высоких шпильках, валявшихся под кроватью.

Шерри быстро обулась. Встала и покачнулась на высоких каблуках. Любительница. Пройдет еще года два, прежде чем она научится ходить в такой обуви.

– Думаю, со мной все хорошо.

– У тебя есть родители? – спросил я.

– Если честно, то нет.

– Что ты имеешь в виду?

– Они умерли скорее всего.

– А кто о тебе заботится?

– Линда.

– Кто такая Линда? – спросил я, но потом вспомнил про девушку из коридора.

– Она моя подруга. Мы приглядываем друг за другом.

– Шерри, ты еще ребенок, нельзя так жить. Есть люди, организации, которые помогут тебе выбраться из этого дерьма.

– Со мной все хорошо, – упрямо повторила она.

– Ничего у тебя нехорошо. – Я снова заглянул в ее сумочку, вытащил блокнот. Пролистал. Это был отчасти дневник, отчасти – адресная книга, отчасти – учетная ведомость. На одной странице были записаны даты и цифры в столбик – вероятно, деньги, заработанные за день, – на другой – несколько телефонных номеров рядом с именами и инициалами вроде Джей, Эд, Пи, Эл-Эр. При беглом просмотре я не нашел имени Рэнди. Пролистал еще несколько страниц со списками покупок, номером автомобиля, телефоном какой-то компании под названием «Уиллоуз», а потом наткнулся на пустую страницу.

– Это моя собственность! – возмутилась Шерри.

Я достал из пиджака ручку и написал: «Джим Каттер» – и номер своего телефона.

– Если возникнут проблемы, позвони мне, хорошо? Захочешь подать на него в суд, тебе понадобится свидетель, который подтвердит твои показания. – Я не питал особых надежд, что Шерри обратится в полицию, но мало ли что может случиться.

Она даже не взглянула в блокнот, когда я отдал его вместе с кошельком и сумкой.

– Хорошо, – кивнула Андервуд.

– Тебе надо все тщательно обдумать. Ты же совсем ребенок. Господи, ты еще слишком юная, чтобы заниматься подобным! Сколько времени так работаешь? Если остановишься сейчас, у тебя еще есть шанс. – Девушка не смотрела на меня. – Ты слышишь меня? Удар ногой в челюсть – это, возможно, не так уж и плохо, если он помог вбить хоть немного разума в твою головенку.

Она лишь пожала плечами. Когда же направилась к двери, мэр высунулся из ванной:

– Ты кое-что забыла, дорогуша!

Андервуд обернулась и посмотрела на него, слегка склонив голову на бок:

– Что?

– Мои деньги. Я хочу, чтобы ты их вернула. Может, мне еще придется оплачивать уколы от бешенства.

Шерри показала ему средний палец. Этот жест так взбесил Финли, что он бросился к ней. Двигался мэр весьма проворно. У дверей нагнал девушку и с такой силой стиснул ее локоть, что она взвизгнула и стала вырываться. Сумочка соскользнула с ее плеча и повисла на руке.

– Прекрати, – вмешался я.

– Пусть вернет мои деньги. Все! – Крепко сжимая локоть девушки, он тряс бедняжку.

– Рэнди! – Я хотел своим неуважительным обращением отвлечь его внимание. Он направит весь свой гнев на меня и отпустит девушку. Но у меня не получилось.

Свободной рукой мэр схватил Андервуд за шею. Вот тогда я и сделал это.

Замахнулся и врезал ему прямо в нос.

Финли отпустил Шерри и схватился обеими руками за нос.

– Боже! – крикнул он, кровь потекла сквозь пальцы. – Мой нос! Ты сломал мне нос!

Как потом выяснилось – не сломал, только расквасил. Но в тот момент я прекрасно понимал, что независимо от того, сломал ему нос или нет, в скором времени мне придется подыскивать новую работу. Когда мэр вернулся из ванной с бумагой в руках, я вспомнил о самой высокооплачиваемой работе в своей жизни, которая хоть и не была связана с живописью, но в свое время мне очень нравилась.

Восемнадцатилетним я все лето косил траву для одной компании по озеленению в Олбани. Устраивало все – это как раз та работа, где сразу видишь результат. Косишь траву ярд за ярдом и с каждым шагом, каждым движением газонокосилки видишь прогресс. Ты знаешь, сколько уже сделал и сколько еще предстоит сделать. Толкая впереди себя газонокосилку и наблюдая, как постепенно сжимается участок твоей работы, чувствуешь, как растет удовлетворенность от сделанного. Редкая работа может принести подобное ощущение.

С тех пор прошло лет двадцать, но я никогда больше не испытывал такого чувства самореализованности. Хуже всего мне приходилось, когда я занимал должность инспектора благотворительных организаций. Чувствовал себя так, словно меня каждый день окунали в дерьмо. Работа в крупной охранной компании была не лучше. К тому времени я уже купил себе пикап. Оставалось только приобрести прицеп, старенький садовый трактор, несколько косилок – вот и все, чтобы начать свое дело. Взять себе в помощники каких-нибудь мальчишек, хотя летом мог бы помогать и Дерек. К тому же на такой работе, возможно, прилично сбросил бы вес.

Я не знал, как отнесется к этому Эллен, но мне казалось, что с ее стороны все будет нормально. Она наверняка сказала бы что-то вроде: «Ты по-прежнему не хочешь попытаться реализовать свои мечты, но в любом случае это будет лучше того, чем ты теперь занимаешься».

Все эти мысли пронеслись в голове в течение нескольких секунд. Затем я вернулся к реальности. Мэр обрабатывал свои раны в ванной.

– Уходи! – бросил я Шерри.

Андервуд выскочила за дверь.

– Боже! – донесся до меня голос Линды. Вероятно, она увидела лицо своей подруги. – Что за черт?

Когда мэр вышел из ванной, я взял его руку и положил на ладонь ключи от машины.

– Авто за углом. Оно легко заводится.

Я вышел из номера, столкнувшись в вестибюле с Лэнсом.

– Что там стряслось? – спросил Гэррик. – В чем дело?

– Финли там. Если попросит перевязать ему член, сначала попроси прибавки.

– Да что у вас случилось?

У меня не было ни сил, ни желания объяснять. Вместо этого я позвонил Эллен и попросил приехать за мной.

Глава седьмая

Обычно в воскресенье утром мы вставали поздно.

Это единственный день недели, когда ты имеешь полное право валяться в постели сколько вздумается. Если бы не треклятая рабочая этика, которую вбил в меня отец, думаю, я с удовольствием не вылезал бы из-под одеяла до полудня все дни недели, но обычно поднимался, когда не было еще и шести, и обдумывал, какие дела предстоит выполнить. Это касалось не только работы, но и домашних обязанностей. Если не было клиентов, чьи лужайки требовалось привести в порядок, нужно было натянуть новую сетку на дверь, почистить засорившуюся раковину или починить сломанную газонокосилку.

Но по воскресеньям все было иначе.

К тому же нам не нужно было наряжаться с утра пораньше и идти на службу в церковь. Я не большой поклонник религиозных обрядов. Родители Эллен были последователями пресвитерианской церкви и пытались обратить дочь в эту веру, но она перестала ходить в церковь еще в подростковом возрасте и ничто не могло заставить ее снова проникнуться религией. Не знаю, насколько важно то, что когда-то ты был последователем пресвитерианской церкви. На мой взгляд, это так же серьезно, как быть, к примеру, католиком. Что касается меня, родители не прививали мне ничего, кроме чувства собственного достоинства и ответственности. Это позволило мне правильно оценивать ситуацию и действовать в соответствии с нормами морали и права.

Впрочем, моя личная жизнь никогда не была образцом для подражания. То, что я так задержался на службе у мэра Финли, – одно из ярких тому подтверждений.

Если Дерек по воскресеньям мог спать хоть до ужина, мыс Эллен обычно вставали в восемь или в девять утра. Правда, то воскресное утро трудно было назвать обычным. Меньше суток назад мы узнали о том, что случилось с Лэнгли. И пускай наши ночные страхи оказались беспочвенными, уснуть не получалось. Примерно в шесть часов утра, лежа на боку и глядя на светящийся в темноте дисплей радиочасов, я почувствовал, что Эллен тоже не спит. Мы лежали спиной друг к другу и не шевелились, но жена во сне дышала глубже. В тот же момент все было иначе. Я перевернулся на другой бок и тихонько дотронулся до ее спины.

Эллен повернулась, но ничего не сказала. Она посмотрела на меня серьезно, не улыбаясь, затем вытянула руки, обняла меня и прижалась покрепче. Я понял, что она хочет, и лег на нее. Мы молча занялись сексом, но этот порыв был продиктован не влечением, а желанием доказать, что мы еще живы, что мы готовы поддержать друг друга, что неразрывно связаны вместе, потому что прекрасно понимаем, что в самый неожиданный момент все для нас может закончиться.

Эллен поставила передо мной тарелку с французскими тостами, посмотрела в окно и сообщила:

– Смотри-ка, к нам приехал Барри.

Минуту спустя Дакуорт уже стоял на веранде. Он легко постучал в дверь. Было почти восемь утра, мы встали два часа назад, но только сейчас решили позавтракать.

Я остался сидеть за кухонным столом, а Эллен открыла пластиковую дверь на веранду.

– Привет, Барри.

Детектив кивком поприветствовал ее, словно извиняясь за вторжение.

– Простите, что потревожил вас так рано.

– Заходи, – пригласил я.

– Хотите кофе? – спросила жена.

– Не откажусь, – отозвался Дакуорт. – Черного, если можно.

Он зашел на кухню и нерешительно приблизился к столу, за которым я сидел. Было только восемь утра, а белая рубашка уже прилипла к его объемистому животу. Эллен дала полицейскому чашку с кофе, а он уставился на мой завтрак, обильно политый кленовым сиропом. Жена проследила за его взглядом и спросила:

– Не хотите французских тостов, Барри?

– Нет, пожалуй, не надо, – с колебанием ответил он.

– Меня это совсем не затруднит.

– Ну, если вы настаиваете. Перед тем как выйти излома, я съел только маленькую тарелку отрубей с клубникой.

– Здоровая пища, – заметил я.

– Морин пытается посадить меня на диету, чтобы я сбросил вес, – объяснил он. – Поэтому дома я питаюсь здоровой пищей, а потом перекусываю еще чем-нибудь.

Я улыбнулся и показал рукой на стул, стоявший напротив меня. Эллен обмакнула два кусочка хлеба во взбитые яйца, включила конфорку и поставила сковородку.

– Как у тебя дела? – спросил я.

Барри пригладил жидкие волосы на лысеющей макушке.

– Ну, у нас есть несколько версий. Кажется, так говорят британцы?

– Думаю, да.

– Трудно работать так долго адвокатом, как Альберт, и не нажить себя хоть сколько-нибудь врагов. Уверен, он знал немало людей, способных вытворить что-то в этом духе.

– А я не могу представить себе человека, который способен совершить такое, – покачала головой Эллен.

– Да, конечно. Понимаю, о чем вы. Я, конечно, мог бы сказать, что при моей работе нужно быть готовым ко всему, но, если честно, я никогда еще не видел ничего подобного. Чтобы целую семью. Тем более в таком городе, как Промис-Фоллс.

– Это же Америка, – заметила жена, положив кусочки хлеба на разогретую сковороду. – Здесь все может случиться. И где угодно.

– Что-то у нас в последнее время участились подобные случаи.

– Неужели? – вмешался в разговор я.

– Ну, было еще два убийства, – признался Дакуорт. – Три недели назад прикончили одного парня в «Трентоне». – Это бар в северной части города. В том районе у меня было мало клиентов. – Его звали Эдгар Уинсом. Сорок два года, женат, двое детей, рабочий с цементного завода. Застрелен в грудь.

– Боже! – Меня новость неприятно удивила. – Драка в баре?

Барри покачал головой:

– Возможно, только все случилось за пределами бара. И никто из посетителей не видел, чтобы он ввязывался в потасовку или спорил с кем-то. Просто заглянул в бар, выпил несколько кружек пива, поговорил со своими приятелями, потом ушел, а позже его нашли на заднем дворе. В баре было так шумно, что никто не услышал выстрела.

– Наверное, с кем-нибудь повздорил, – предположил я.

Детектив кивнул мне в ответ:

– Вполне вероятно. Тем более что его даже не ограбили. Кошелек, деньги и кредитные карты были на месте.

– Все готово. – Эллен сняла сковородку с плиты.

– И мы никак не можем сдвинуть это дело с мертвой точки, – посетовал Барри.

– Два убийства? – переспросил я.

– Что? – не понял Дакуорт, отхлебывая кофе.

– Ты сказал, что было два случая?

– Ах да. Был еще один. Пожилой мужчина, пятидесяти лет, по фамилии Найт. Владел автомастерской в пяти милях от города, у двадцать девятого шоссе. Однажды вечером он заперся у себя. Все ушли, свет был погашен, но кто-то проник к нему и пустил пулю в голову. Это случилось вечером в пятницу, за неделю до того, как застрелили парня у «Трентона».

Эллен положила тосты на тарелку.

– Добавить сахара и сиропа? – спросила она.

– Да, пожалуйста, – ответил Барри.

Жена приправила тосты и поставила тарелку перед гостем.

– Какое великолепие!

– А почему я ничего не слышал об этом? – удивился я.

Дакуорт уже собирался отправить в рот первый кусок, но вдруг замер и посмотрел на меня.

– Видимо, тебя просто не интересовала подобная информация. – Он стал с наслаждением пережевывать тост, запивая кофе. – Если честно, то о происшествии в «Трентоне» газеты написали от силы пару абзацев. Ну убили человека рядом с баром. Рядовой случай. Найт из автомастерской был удостоен большего внимания, однако вокруг его дела тоже не стали поднимать особой шумихи.

– Мы же тогда уезжали, – напомнила мне Эллен.

Я призадумался. Мы ездили в Вермонт, плавали на пароме в Берлингтон. Это путешествие мы совершали каждый год. Дерек был предоставлен практически самому себе. Попросили сестру Эллен – Кэрол – заезжать к нему время от времени, готовить обеды, иногда неожиданно появляться по вечерам, чтобы узнать, чем он занимается. Мы не хотели, чтобы сын устраивал вечеринки в наше отсутствие, и парень страшно злился на нас за это. «Записывай все наши грехи, чтобы потом припомнить как-нибудь», – говорил я ему иногда.

– К тому времени, когда вы вернулись, в газетах уже ничего не было, – пояснил Барри. – Эллен, какая вкуснятина. Я не должен был их пробовать. Теперь мне придется пропустить ленч – этого завтрака мне хватит на весь день.

Эллен улыбнулась, но было видно, как она напряжена. Как и я, жена была удивлена ранним появлением детектива. Мы знали, что он занимается расследованием убийства Лэнгли, но не верили, что заглянул к нам просто по старой дружбе или в надежде, что его накормят здесь завтраком. Я был уверен – Дакуорт что-то задумал.

– Послушай, Барри, а что у тебя за версии касательно убийства?

Он помолчал, дожевывая очередной кусок. Полицейский так быстро сметал тосты Эллен, что мы и глазом моргнуть не успели. Жена чудесно их готовила. Дакуорт заглянул в пустую кружку.

– Вы не нальете мне еще?

– Конечно. – Эллен взяла кофейник и наполнила его.

– Вот замечательно. – Он вытер салфеткой сироп с уголков губ. – Мы попытались восстановить порядок событий. Альберт открыл дверь, и, вероятно, его застрелили первым. Затем была убита Донна, а потом – Адам. Парня пристрелили при попытке убежать.

Я представил себе эту картину и на некоторое время потерял дар речи.

– Прямо у двери черного хода, – продолжил Барри. – Ему почти удалось выбежать из дома. Как ни прискорбно это говорить, но, возможно, даже хорошо, что так все вышло. Если бы он выбежал на улицу, то скорее всего прибежал бы сюда и привел убийц прямо к вам.

Эллен посмотрела на меня. Я пожалел, что она услышала эти слова.

– Барри, мы с тобой давние друзья, и я понимаю, что ты пришел к нам не для того, чтобы поболтать по душам. Чего ты хочешь?

Он отправил в рот последний кусок тоста и запил кофе.

– Все дело в твоем сыне.

Глава восьмая

Я поднялся в комнату Дерека, пока Эллен оставалась внизу с Дакуортом. Осторожно открыв дверь, заглянул внутрь. На этот раз он крепко спал. Я не знал, как долго они потом разговаривали с Пенни. После того как вместо безумного маньяка я обнаружил у нас на веранде эту сладкую парочку, нам с Эллен пришлось объясняться с полицейскими и приносить им извинения. Потом мы пошли спать.

Я хотел сказать Дереку, чтобы тоже ложился, но прекрасно понимал, что убийство Лэнгли потрясло его не меньше, чем нас. Возможно, даже больше. И если он хотел пообщаться со своей девушкой, чтобы немного успокоиться, я не собирался ему мешать.

Сев на край кровати, дотронулся до его плеча. Парень вздрогнул и тут же проснулся.

– Что? – спросил он, поворачиваясь и открывая глаза.

– Все в порядке. Прости, что разбудил тебя.

– Что-то случилось? Сегодня ведь мы не работаем?

– Нет. Приехал Барри Дакуорт. – Дерек не понял и равнодушно смотрел на меня. – Полицейский, ведущий расследование. Тот самый, с которым ты разговаривал вчера. Он хочет побеседовать с тобой.

– Что ему от меня нужно? Я ничего не знаю.

– Ему приходится опрашивать много людей. Он тебе все объяснит, когда спустишься вниз.

– Мне одеться?

– Было бы неплохо, – улыбнулся я. – Только не нужно официоза, и никаких галстуков.

– Галстуков?

– Шутка. Накинь что-нибудь и спускайся.

Я вернулся в кухню, через пару минут туда пришел и Дерек. Он надел футболку с эмблемой хоккейного клуба «Нью-Йорк айлендерс» и рваные джинсовые шорты. Его черные волосы по-прежнему были взъерошены.

– Здравствуй, Дерек, – поприветствовал его Барри.

Сын молча кивнул.

– Хочешь французских тостов? – спросила Эллен.

– Мама, я еще не проснулся.

– Садись, – пригласил Дакуорт. Дерек отодвинул стул и уселся на него. – Как у тебя дела?

– Я устал, – вздохнул Дерек.

– Да, прости, что поднял тебя так рано, но мне понадобится твоя помощь.

Сын поднял на него глаза и показался действительно утомленным.

– Ты ведь был у Лэнгли незадолго до того, как они уехали?

Дерек медленно кивнул, словно размышляя над ответом. Этот вопрос показался мне слишком прямолинейным.

– Около восьми?

– Значит, ты был последним, кто видел Лэнгли живыми, если только они не останавливались на автозаправке или где-нибудь еще после своего отъезда, а также ты был последним, кто находился в их доме перед убийством?

Дерек сглотнул.

– Наверное, – согласился он.

– Так вот зачем я сюда, собственно, пришел… мне нужно, чтобы ты пошел со мной в дом Лэнгли и посмотрел, нет ли там чего-нибудь необычного.

Эллен охнула и тут же вмешалась в разговор:

– Вы ведь это не серьезно? Вы же не собираетесь тащить нашего сына в тот дом… где все случилось?

Представляю, что в тот момент она говорила про себя: «Ах ты, сукин сын, сначала ешь мой завтрак, а потом говоришь такое!»

Барри извинился, но при этом совсем не был похож на человека, который испытывает чувство вины за свои слова.

– Мне нужна помощь Дерека. Его участие в расследовании очень важно, Эллен. Он может заметить что-нибудь необычное. Или увидит какую-нибудь пропажу. Может, картину или…

– Картину? Вы думаете, что Лэнгли убили потому, что кто-то хотел украсть у них картину? – Она бросила взгляд на меня как на специалиста по живописи. – У Лэнгли были ценные произведения искусства?

– Ничего такого не слышал.

– Я просто привел пример, – объяснил Барри, стараясь не показывать раздражения. – Не знаю, были ли у них дорогие картины или нет. Может, преступники проникли в дом, чтобы украсть украшения миссис Лэнгли или…

– А что может знать Дерек об украшениях Донны? – возмутилась жена. – Почему вы вообще…

– Эллен, – попытался я перебить ее, но у меня ничего не получилось.

– …спрашиваете его об этом?

– Опять-таки, – продолжал Барри очень спокойно, но было видно, как он напряжен, – это лишь одно из предположений. Возможно, в доме произошли какие-то перемены, о которых я не знаю. А Дерек вполне может заметить, что какие-то вещи исчезли. Вот что я имел в виду.

– Понятно. Но я не дам разрешения. Ни при каких…

– Я пойду туда, – твердо сказал сын.

– Нет, не пойдешь, – отрезала Эллен. – Я тебе не позволю.

– Я сделаю это, – повторил Дерек, не сводя глаз с Барри. – Если вы так хотите.

Жена открыла от удивления рот. Она была готова снова возразить, но передумала.

– Все хорошо, мам. Если благодаря мне быстрее поймают убийцу Адама, я готов сделать все, что от меня зависит.

Дакуорт пожал руку Дереку.

– Молодчина. Не хочешь сначала позавтракать? Для начала нужно подкрепиться. Я подожду. Твоя мама готовит потрясающие французские тосты. Хотя, может, тебе лучше пока не есть. Ну, ты меня понимаешь? Это просто совет человека, который уже побывал там.

Жена с мольбой посмотрела на меня, надеясь, что я поговорю с Барри. Я примерно понял, чего она хотела.

– Барри, ты не против, если я пойду с Дереком?

Эллен облегченно вздохнула. Значится угадал.

– Конечно, Джим, не возражаю.

На пару секунд в комнате повисла пауза, пока Дерек не прервал ее:

– Так мы идем?

Мы направились к двери. Я шел за Барри и сыном. Уже в дверях Эллен дотронулась до моего плеча и прошептала на ухо:

– Прости, но я не могу пойти с вами. Просто не могу.

– Понимаю.

– Присмотри там за ним.

Я похлопал ее по плечу, стараясь немного приободрить, а затем вышел из дому. Дерек и Барри ушли достаточно далеко, и мне пришлось догонять их.

– Значит, летом ты работаешь у отца? – спросил детектив.

– Ага, – ответил сын. Я подумал, что даже в этой ситуации он мог бы сказать правильно – «да». Родители всегда остаются родителями.

– Тяжело работать на улице в такую жару?

– Да, нелегко, – согласился Дерек. – Но в начале недели были сильные дожди, мы немного отдохнули. Зато потом пришлось все наверстывать.

– Я тебя понимаю, – проговорил Барри таким тоном, словно внезапно они с моим сыном стали хорошими друзьями. Не знаю почему, но это успокоило меня.

Беседа постепенно сошла на нет, когда мы приблизились к дому Лэнгли. У самого дома вдруг возникло такое чувство, что я в первый раз очутился в этом месте. Внешне здесь ничего не изменилось – все выглядело так же, как и неделю или месяц назад, не считая желтой оградительной ленты. А вот атмосфера стала зловещей и гнетущей. Я тут же задал себе вопрос, что будете домом теперь, когда все Лэнгли умерли. Наверняка родственники захотят продать его. Меня передернуло при мысли о том, что агент по продаже недвижимости будет искать покупателей для дома, где были убиты три человека.

Мы было направились к черному ходу, но Барри вдруг остановился и сказал:

– Войдем через переднюю дверь, у черного хода еще не убрались.

Сын, молчавший почти всю дорогу, неожиданно спросил:

– Неужели они еще там?

Дакуорт улыбнулся:

– Нет, тела уже убрали, Дерек.

Мой парень молча кивнул с таким видом, словно уже знал об этом и просто пошутил. Как будто у кого-то было настроение для шуток.

Мы обошли дом и приблизились к крыльцу, около которого стояла патрульная машина и служебный автомобиль Барри. За рулем сидел полицейский. Дакуорт подошел к нему и, склонившись над окном машины, сказал, что мы зайдем внутрь, чтобы осмотреть дом. Вряд ли Барри нужно было спрашивать разрешение у этого человека, но сегодня он был чрезвычайно вежливым и предупредительным.

– Ладно. – Детектив направился к двери. – Идем.

На пороге дома он предупредил нас, чтобы ничего не трогали. Затем открыл дверь и пропустил нас внутрь.

– Постарайтесь держать руки в карманах.

Мы подчинились. Дерек вошел первым, но, едва зайдя в холл, мы остановились, словно были туристами на экскурсии, а Барри играл роль нашего гида.

Ничего не скажешь, хорошая экскурсия.

На ковре было два черных пятна – прямо перед нами и у лестницы. И хотя тела Лэнгли увезли, в доме стоял такой смрад, что перехватывало дыхание. Я инстинктивно вытащил руку из кармана и зажал рот.

– Да, вы уж извините, – скривился полицейский.

Я снова убрал руку в карман.

Взглянув на Дерека, я увидел, что ему тоже нелегко. Он пытался дышать ртом и водил глазами по сторонам. Его руки в карманах шортов были стиснуты в кулаки.

– Вот здесь, – Барри показал на пятно крови перед нами, – умер Альберт Лэнгли, в этом месте мы обнаружили его тело. Полагаем, что в дверь постучали, он пошел открывать, и вскоре был застрелен. А вот там, – продолжал Дакуорт, ведя нас мимо кровавого пятна в сторону лестницы, – нашли тело Донны Лэнгли – на лестнице было крови не меньше, чем у двери. – Наверное, она вышла из своей комнаты, когда услышала шум; тут все и случилось.

– Господи… – Я смотрел на сына, чье лицо приняло каменное выражение, а потом с трудом проговорил: – Что случилось с Адамом?

– Его нашли в конце коридора, у лестницы, ведущей к черному ходу.

Прежде чем продолжить осмотр дома, Барри попросил нас надеть бахилы, чтобы мы не натоптали на месте преступления. Он вытащил их из кармана и протянул две пары. Разумеется, и нам пришлось вынуть руки из карманов. Мы с Дереком по очереди натянули бахилы, поддерживая друг друга. Они были мятыми и на ощупь напоминали бумагу, только гораздо прочнее.

Когда мы закончили, Барри велел нам следовать за ним по коридору. Это напоминало выступление канатоходцев: мы шли гуськом друг за другом, держа руки в карманах и стараясь не задевать плечами стены. Я обратил внимание, что в доме повсюду был рассыпан светлый порошок. Он был на дверных ручках, перилах лестницы, на полу по углам.

Дакуорт проследил за моим взглядом.

– Это чтобы снять отпечатки пальцев.

– Ну конечно, – понимающе кивнул я.

– Мы хотим взять твои отпечатки, – обратился Барри к Дереку.

– Что?

– Не волнуйся. Мы знаем, что ты здесь ни при чем. Но если убийца – или убийцы – оставил отпечатки, мы должны суметь вычислить их.

– Понятно, – согласился Дерек.

Мы добрались до конца коридора, где начиналась лестница, ведущая к черному ходу. Там была еще одна лужа запекшейся крови. Я почувствовал головокружение.

– Дерек, – произнес Барри. – Ты ничего не заметил? Может, какие-то вещи стоят теперь не на своем месте? Что-то пропало? Или, наоборот, появилось нечто, чего раньше не было?

За прошедшие годы я несколько раз бывал в доме, и, на мой взгляд, здесь все было в порядке, не считая, конечно, кровавых пятен. Дом не обыскивали. Вещи не были раскиданы. Не похоже, что после убийства здесь что-нибудь искали.

Если только убийцы не знали точно, где находилось то, за чем они пришли.

– Я… ничего не заметил, – пробормотал Дерек.

– Давай все-таки медленно обойдем весь дом, – предложил детектив. Он жестом велел нам развернуться и следовать назад в холл. – Начнем с кухни.

Здесь ничто не указывало на ужасные события, которые произошли за соседней стеной, и можно было свободно дышать. Мы наконец-то почувствовали облегчение. Донна всегда казалась мне немного странным человеком, просто помешанным на чистоте. Ее кухня служила явным тому доказательством: все на своих местах, в раковине – ни одной грязной тарелки, продукты аккуратно разложены по полочкам в холодильнике. Барри открыл его, толкнув дверцу в торец, чтобы не браться за ручку, которую тоже посыпали порошком для снятия отпечатков пальцев.

– Я видел миссис Лэнгли здесь, она собирала продукты для поездки, – сказал Дерек. – И неважно себя чувствовала.

– Верно. Секретарша Лэнгли сказала, что из-за ее дурного самочувствия им пришлось вернуться. Кулер с едой и кое-что из продуктов все еще в машине, они даже не успели их вытащить. Значит, на кухне нет ничего необычного?

– Нет.

– Хорошо, тогда пойдем наверх.

Мы перешагнули через лужу крови Донны Лэнгли у первой ступеньки лестницы, словно это была дождевая вода, собравшаяся на тротуаре после грозы. Как хорошо, что на лестнице был ковер и кровь не растеклась по полу!

– И смотрите, – напомнил нам Барри, – ни к чему не притрагивайтесь!

Мы опять засунули руки в карманы, но, перешагивая через кровавые лужи, вынули их, чтобы сохранять равновесие.

– Итак. – Барри остановился перед первой дверью слева. – Это комната Адама. Ты, наверное, часто здесь бывал, Дерек?

Сын кивнул.

– Мы просто зайдем и посмотрим, все ли там на месте.

Я вспомнил, что у Дакуорта есть дети и он прекрасно представляет, как может выглядеть комната подростка. Разбросанные повсюду вещи вовсе не означали, что какой-нибудь преступник или преступники устроили здесь обыск. Это была самая обычная комната семнадцатилетнего парня. Такая же, как у Дерека. На полу куча одежды, кровать не убрана, на столе груды журналов о компьютерах, скейтборде и с фотографиями красивых девушек. Стены были завешаны разнообразными постерами. Один из них выполнили в стиле призывных плакатов времен Второй мировой войны – улыбающийся солдат с кружкой кофе в руках. Надпись гласила: «Лучше пить, чем болтать. Болтун – находка для шпиона!»

Как и в комнате Дерека, здесь повсюду валялись детали от компьютеров, а также находилось три монитора, с полдюжины клавиатур, бесконечные кабели и провода, упаковки от компьютерных игр. Под столом стояли старая приставка и три системных блока.

Барри вздохнул:

– Не знаю, удастся ли тебе определить, пропало что-нибудь отсюда или нет, но все-таки: что скажешь?

Дерек с минуту стоял на месте и молча изучал комнату, а потом ответил:

– Все в порядке.

– Ты уверен?

– Да.

Дакуорт велел нам выйти в коридор. Дальше мы направились в комнату для гостей – там было чисто – как в номере отеля; вряд ли отсюда могли что-то вынести. Мы заглянули в ванную – она выглядела так, словно Донна подготовила ее для приезда гостей.

В какой-то степени так оно и было – к ним действительно пришли гости.

На втором этаже неосмотренной оставалась только спальня хозяев.

– Не знаю, видел ли ты когда-нибудь их комнату, но давай зайдем и туда.

Я почувствовал облегчение, что Дакуорт не сказал то же самое мне. Я заглянул Дереку через плечо – здесь все было так же, как и в тот единственный раз, когда я заходил сюда, не считая, наверное, порошка для отпечатков пальцев.

– Все в порядке.

– Ладно. Хорошо, – отозвался детектив. – Если ты ничего не увидел, то здесь нам делать нечего. Осталось проверить только одно помещение.

– Какое? – с удивлением спросил Дерек.

– Цокольный этаж.

– А, – протянул он. – Думаете, там кто-то был?

– Ну, мы все должны выяснить.

Итак, мы спустились по лестнице, перешагнули через лужу крови Донны, затем пошли по коридору и миновали еще одну лестницу, ведущую к черному ходу, где умер Адам Лэнгли. Барри обогнул кровавые пятна и стал спускаться, но следовавший за ним Дерек вдруг остановился на последней ступеньке. У него перехватило дыхание.

– С тобой все в порядке? – спросил я. Возможно, Эллен была права: зря я согласился подвергнуть сына такому испытанию. Дакуорт не должен был этого делать. К тому же он не узнал ничего нового, приведя нашего парня сюда.

– Я просто… я представил, как он лежал здесь, – с ужасом проговорил Дерек.

– Понимаю, – кивнул я.

– Если бы только он успел добраться до двери. Если бы он бежал чуть-чуть быстрее…

Барри высунул голову из-за стены:

– Ты о чем, Дерек?

– Если бы он бежал быстрее, мог бы спастись.

– Его застрелили в голову, – напомнил Дакуорт, – как бы быстро ты ни бежал, трудно обогнать пулю.

Дерек дышал быстро и прерывисто.

– Если бы он выбежал из дома, смог бы спрятаться в лесу.

– Я думаю, что больше не стоит мучить Дерека, – предложил я Барри.