Текст книги "Тайный воин"

Автор книги: Линн Флевелинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 37 страниц)

Он почти забыл о своем разговоре с Хилусом и Никидесом. И теперь бросил на Никидеса благодарный взгляд, подозревая, что тот имеет ко всему этому немалое отношение.

– Это герб высокого рода, – сказал Эриус Тобину. – Теперь ты должен сменить герб на своем боевом щите и заказать новую форму для своей гвардии.

Тобин встал на одно колено, прижав плащ к груди.

– Спасибо, дядя. Это великая честь для меня.

Король взъерошил его волосы.

– Ну а теперь пора подтвердить слова делом.

– Дядя?

– Довольно я уже наслушался о тебе и твоем оруженосце. Хочу теперь увидеть вас в бою собственными глазами. Можешь сам выбрать противника. Только шлемы и кольчуги, этого будет достаточно. Благородный Киротиус, принеси оружие своему господину. Менестрели, освободите место! Сейчас у нас начнется настоящее воинское представление.

– Ки, ты можешь сразиться с Гаролом, – предложил Корин. – А кто схватится с Тобином?

– Я, мой принц! – вызвался Албен, прежде чем успел ответить кто-либо еще.

– Мерзавец! – пробормотал Ки.

Любой другой мог вполне уступить Тобину, чтобы тому удалось произвести хорошее впечатление на короля при первом испытании. Любой другой, но не завистливый, чванливый Албен.

– Да, пусть мой сын испытает твоего племянника! – крикнул один из тех придворных, что сидели за нижним столом.

«Наверное, это и есть прославленный барон Алсенар», – подумал Тобин.

Этот человек был таким же смуглым и красивым, как и его сын, и таким же высокомерным.

Первыми сражались Ки и Гарол. Заняв позиции, они отсалютовали королю, и бой начался. Гости стучали постолам кулаками и делали ставки.

Сначала большинство ставок было в пользу Гарола. Он был старше Ки, тяжелее и мускулистее его. И казалось, перевес поначалу был на его стороне – несколькими могучими взмахами меча он заставил Ки отступить. Но эти двое часто сражались друг с другом на площадке, чтобы знать все приемы противника; Ки должен был победить благодаря подвижности и искусному владению мечом.

Он спокойно и решительно блокировал все удары Гарола, постепенно отходя в сторону, чтобы не оказаться прижатым к столам. Это напомнило Тобину об уроках танца, которыми они занимались с Аренгилом и Уной. Ки мог и отступать, но все равно вел именно он, заставляя Гарола открываться, когда тому приходилось делать шаг следом за Ки. Тобин усмехнулся, разгадав план друга. Главной слабостью Гарола был недостаток терпения.

И действительно, старшему мальчику быстро надоело преследование и он ринулся на Ки, чуть не сбив того с ног. Ки, стремительный, как змея, развернулся на пятках, нырнул под руку Гарола и ударил его по спине и шее мечом плашмя. Противник растянулся на полу. Все слышали, как меч со свистом скользнул по шлему; если бы оружие было боевым, удар оказался бы смертельным. Этому приему их научил Аренгил.

Зал взорвался криками восторга и негодования, и золото многих тетей сменило владельцев. Ки помог Гаролу подняться и обнял за плечи, поддерживая. Гарол энергично растирал шею, па лице его отразилось недоумение.

Наступил черед Тобина. Он немного нервничал: ему очень не понравился взгляд, которым Албен обменялся с Урманисом, занимая позицию. К тому же, при всей своей нелюбви к Албену, Тобин знал, что его нельзя недооценивать. Сильный и коварный противник, Албен был способен на все ради победы. Подвигав плечами и руками, чтобы тяжелая кольчуга села плотнее, Тобин шагнул вперед.

Когда они отсалютовали королю, Албен встал в оборонительную позу и ждал, вынуждая Тобина либо делать первый выпад, либо опозориться на весь свет. Это была хорошо рассчитанная стратегия, и Тобин едва не пропустил удар в живот, когда Албен прыгнул в сторону. Он потерял равновесие, и Албен тут же воспользовался преимуществом, нанеся серию боковых ударов. Тобин отступал и уклонялся, но все же получил звонкий удар по макушке шлема и едва не упал на колени. Он взял себя в руки как раз вовремя и успел нанести ответный удар сбоку: острие его меча коснулось лица Албена, скользнув от нижнего края шлема по щеке и оставив заметный след.

Албен выругался и с удвоенным рвением бросился в атаку, но кровь Тобина тоже вскипала от ярости. Он не позволит опозорить себя на глазах у короля, да еще в своем собственном доме.

– За Атийон! – крикнул он и услышал, как его клич оглушительным эхом повторился за столами внизу.

Дворцовые собаки, сидевшие на цепях в дальнем конце холла, залаяли и завыли, придя в восторг от крика хозяев. Поднявшийся в зале шум словно наполнил Тобина огнем. Меч в руках казался легким, как сухой прут.

С этой минуты он слышал лишь звон стали и тяжелое дыхание своего противника, когда они кружили на пространстве между столами, трудясь, как молотильщики на уборке зерна, и пот заливал их глаза, а тупики под кольчугами промокли насквозь.

В надежде заставить Албена сделать роковую ошибку Тобин отступил назад – но под ногу что-то подвернулось, и он упал на спину. В то же мгновение Албен навис над ним. Тобин по-прежнему держал меч в руке, но Албен наступил ему на запястье и поднял меч, намереваясь нанести последний удар. Прижатый к полу, Тобин видел, что Албен не развернул меч; если он ударит вот так, острием, то наверняка сломает ему кости, а то и случится что-нибудь похуже.

Вдруг из-под стола с громким шипением и мяуканьем выскочили две полосатые кошки и промчались точно между ногами Албена. Ошеломленный, он покачнулся – и этого мгновения хватило Тобину для того, чтобы высвободить руку и взмахнуть мечом, целясь в лицо противнику; острие меча лишь на дюйм не достало до левого глаза Албена. Албен раскинул руки, стараясь уклониться от удара, и Тобин тут же одной ногой зацепил ноги Албена и свалил его. Албен упал на спину, и Тобин извернулся и оседлал его, широко раздвинув ноги. Мечом сбросив с Албена шлем, он прижал деревянное лезвие к горлу противника.

Албен с бешеной злобой смотрел на принца, глаза его сверкали.

«За что он меня так ненавидит?» – недоуменно подумал Тобин.

Подбежал Ки с другими компаньонами, они подняли его на ноги и принялись колотить по спине. Урманис и Маго хотели помочь Албену встать, но тот оттолкнул их. Насмешливо отсалютовав Тобину, он неторопливо вернулся к своему столу.

Оглянувшись, Тобин вдруг заметил Рингтэйла, кот с невинным видом умывался под главным столом.

– Недурно! – воскликнул король. – Великое Пламя, не солгал Порион! Вы и вправду так хороши?

Отстегнув золотую брошь, скреплявшую ворот его туники, он бросил ее Ки. Изумленный мальчик поймал брошь, потом прижал ее к сердцу и опустился на одно колено. Тобину король подарил свой кинжал с золотой рукояткой.

– Ну а теперь посмотрим на остальных. Корин и Калиэль, вы первые. Покажите, что не забыли моих уроков.

Конечно, Корин выиграл схватку. Тобин готов был поклясться, что по крайней мере однажды Калиэль не довел до конца атаку, позволив Корину нанести ответный удар. Остальные мальчики дрались всерьез, и Лута заработал особую похвалу тем, что выиграл схватку с Квирионом, несмотря на сломанный в первой же атаке мизинец. Тобин сражался еще раз, с Никидесом, и позволил другу нанести несколько хороших ударов, прежде чем обезоружил его.

После окончания турнира Эриус приветствовал бойцов, подняв в их честь кубок.

– Вы все показали себя прекрасными воинами! Сейчас пленимарцы дали нам передохнуть, но есть еще пираты. – Он подмигнул сыну.

Корин вскочил с места и поцеловал отцу руку.

– Мы готовы, приказывай!

– Ну-ну, я пока ничего не обещаю. Посмотрим.

Последняя перемена блюд состояла из мягких сыров и позолоченных ядер орехов, которые внесли на расписных фарфоровых тарелках, и, пока гости ели, менестрели распевали старинные баллады.

– Гончары Илани придумали славное развлечение, – сказал Солари, когда лакомства были съедены. Перевернув тарелку, он показал королю стих, начертанный с нижней стороны. – На каждой тарелке – загадка или стихотворение, которое обладатель тарелки должен прочесть всем, встав на стул. Если позволите, я покажу.

Под громкий хохот и стук кулаков по столам Солари взобрался на свое кресло и напыщенно, со слезой в голосе продекламировал весьма глупый стишок.

Пришедший в восторг король выступил следующим, прочитав чрезвычайно непристойный стих нежным, слащавым тоном придворных поэтов.

Игра имела огромный успех и продолжалась больше часа. Большинство строф были невероятно грубыми. Тобин покраснел, когда Фарин влез на стол вместо стула и с непроницаемым лицом продекламировал стихотворение о молодой жене, услаждающей любовника на грушевом дереве, в то время как ее дряхлый близорукий муж стоит внизу, прося супругу сорвать побольше самых сладких плодов.

К облегчению Тобина; на его тарелке оказалась загадка. «Какая крепость может выстоять перед огнем, молнией и долгой осадой, но сдастся перед нежным словом?»

– Сердце возлюбленной! – тут же выкрикнул Корин и заслужил одобрительный свист.

– Покажи Тобину великий меч, отец, – попросил Корин, когда забава с тарелками закончилась.

Вперед выступил придворный с королевской перевязью и, преклонив колено, поднес Эриусу меч. Вынув меч из богато украшенных ножен, король поднял его перед Тобином, чтобы мальчик мог полюбоваться чудом. Желтый свет факелов скользил по сверкающей стали, тепло вспыхивал на потертой позолоте драконов, высеченных на изогнутых поперечинах.

Эриус протянул меч Тобину рукояткой вперед, и Тобину пришлось напрячь мышцы, чтобы удержать его: меч был намного длиннее и тяжелее его собственного. Однако эфес пожелтевшей слоновой кости с вплетенными золотыми нитями лег в руку на удивление удобно. Опустив меч острием вниз, Тобин внимательно рассмотрел крупный рубин, вставленный в золотую головку эфеса. На рубине была вырезана королевская печать Скалы. Этот рисунок Тобин часто видел в зеркальном отображении, на восковых печатях в нижней части писем его дяди: дракон Иллиора несет пламя Сакора в лунном полумесяце на своей спине.

– Это тот самый меч, который король Фелатимос дал Герилейн, – сказал Корин, забирая меч у Тобина и поворачивая так, чтобы на лезвие упал свет. – И вот, через много лет, он снова в королевских руках.

– Однажды он станет твоим, мой сын, – горделиво произнес Эриус.

Тобин смотрел на меч, пытаясь представить свою хрупкую непредсказуемую мать в облике воина с этим мечом в руке. Но не смог.

Внезапно, уже второй раз за этот день, он почувствовал пристальный взгляд Нирина. Но гордость пересилила страх. Думая лишь о том ощущении, что породил меч в его руке, он посмотрел в глаза чародею. И на этот раз не Тобин первым отвел взгляд.

Глава 20

Было уже далеко за полночь, когда Солари и компаньоны проводили Эриуса и его свиту из пиршественного зала. Тобин держался поближе к Фарину и подальше от Нирина, когда вся компания с шумом поднималась по лестнице.

Тобин украдкой наблюдал за королем, пытаясь представить этого веселого хохочущего человека героем тех историй, которые он слышал в детстве. Но с таким же успехом можно было пытаться определить рост человека по его вечерней тени.

Впрочем, в одном предупреждении Айи и Лхел он не сомневался – к добру ли, к худу ли, но именно король держал в своих грубых руках воина нить его жизни. Эриус назначил лорда Оруна его опекуном, Эриус отдал Атийон под протекторат Солари. Несмотря на видимость свободы, которой Тобин наслаждался вместе с другими компаньонами, его жизнью в Эро управляли другие. Так было и в замке, только на этот раз Тобина окружали люди, которым он не осмеливался верить. Пока было безопаснее изображать любовь к человеку, которого он принужден называть дядей. И казалось, этот человек – пока – искренне отвечал на его любовь.

Комната короля находилась рядом с бывшей спальней родителей Тобина. Остановившись перед дверью, Эриус хлопнул по ладони Фарина, потом взял Тобина за подбородок и снова всмотрелся в его глаза.

– Великий Свет, я словно снова вижу твою матушку. Какие синие глаза! Как летнее вечернее небо. – Он вздохнул. – Проси любой подарок, мой дорогой. Ради моей сестры.

– Подарок, дядя? Я… я не знаю. Ты и так слишком щедр.

– Ерунда, я хочу подарить тебе нечто особенное.

Все обратили взоры к Тобину. Фарин чуть заметно покачал головой, словно предостерегая. Стоявший среди других оруженосцев Ки усмехнулся и легонько пожал плечами.

Наверное, вино придало Тобину дерзости или, быть может, самодовольная ухмылка Маго.

– Для себя мне ничего не нужно, дядя. Но все же у меня есть одно желание. – Он не осмелился взглянуть на Ки, когда выпалил: – Ты не мог бы жаловать благородное звание отцу моего оруженосца?

– О, это честный подарок, – заплетающимся языком пробормотал Корин. – Ки не хуже любого из нас. И не его вина, что он всего лишь деревенский рыцарь.

Эриус вздернул брови и хихикнул.

– И это все?

– Да, – кивнул ободренный Тобин. – Я сам еще не достиг того возраста, когда мог бы это сделать, поэтому покорнейше прошу твое величество сделать это за меня. Мне бы очень хотелось сделать сэра Ларента герцогом… – Он порылся в памяти, вспоминая принадлежавшие ему земли, которых сам он никогда не видел. Все казались вполне подходящими. – Сирны.

Как только это слово сорвалось с его губ, он понял, что совершил некую ужасную ошибку. Фарин побледнел, а лорд Нирин издал непонятный сдавленный звук. Несколько человек вокруг судорожно вздохнули.

Улыбка исчезла с лица короля.

– Сирна? – Он отпустил Тобина и сделал шаг назад. – Весьма странный выбор для дара. Это твой оруженосец попросил тебя?

Мрачный взгляд, брошенный королем на Ки, заставил Тобина содрогнуться от страха.

– Нет, дядя! Просто я назвал первое, что пришло в голову. Это… это может быть любое другое владение, лишь бы оно соответствовало титулу.

Но Эриус все так же переводил тяжелый взгляд с Тобина на Ки, что-то очень опасное появилось в его глазах. Тобин понимал, что ошибся, но в чем именно состоит его ошибка, не мог даже вообразить.

К удивлению Тобина, спас его Нирин.

– У принца благородная душа его матери, мой король, такая же щедрая. Но он еще не знает своих земель и потому просто не понимает, что именно предложил.

То, как волшебник смотрел на короля, вызвало у Тобина еще более сильную тревогу, хотя Нирин и старался помочь ему.

– Похоже, что так, – медленно произнес Эриус.

– Я уверен, что у принца Тобина найдется вполне подходящий кусок земли к северу от Колафа, – сказал Нирин. – Например, есть прекрасная крепость в Рилмаре.

Эриус заметно просветлел.

– В Рилмаре? Да, хороший выбор. Сэр Ларент может быть управляющим дорогами. Как думаешь, Киротиус? Примет твой отец такой дар?

То был один из редчайших случаев, когда Ки потерял дар речи, но он все же умудрился неловко кивнуть, опускаясь на одно колено.

– Ради твоего отца и всех его потомков, клянешься ли ты верно служить трону Скалы и принцу Тобину как своему господину?

– Клянусь, мой король, – прошептал Ки.

Эриус протянул к оруженосцу меч, и Ки поцеловал острие.

– Теперь встань, Киротиус, сын Ларента, главы Рилмара. И отдай поцелуй преданности твоему благодетелю перед всеми этими свидетелями.

Все зааплодировали, но Тобин чувствовал, как дрожали пальцы Ки, когда оруженосец взял его руку и поцеловал ее. Впрочем, рука Тобина тоже дрожала.

Когда они наконец пожелали королю спокойной ночи, Фарин пошел вместе с Тобином и Ки к их комнате. Он отправил пажа за горячей водой, потом упал в кресло и опустил голову на руки, не говоря ни слова. Ки сбросил башмаки и сел на кровать, скрестив ноги. Тобин уселся на коврике перед очагом и стал кочергой ворошить угли.

– Да, вот так поворот! – нарушил наконец тишину Фарин, справившись с собой. – А уж когда ты попытался отдать Сирну… Великий Свет, да ты вообще понимал, что делаешь?

– Нет. Я же назвал первое, что пришло в голову. Это ведь совсем небольшое владение, разве нет?

Фарин покачал головой.

– По количеству акров, возможно, оно и невелико, но человек, владеющий Сирной, держит на себе оборону Скалы, не говоря уж о том, какую таможенную пошлину собирает лорд-протектор этого владения от твоего имени. А сейчас протектор Сирны – лорд Нирин.

– Нирин? – вскрикнул Ки. – Что эта лисья морда делает на такой должности? Он же не воин!

– Никогда не насмехайся над ним, Ки, даже наедине с другом. А причина его назначения – их с королем личное дело. – Фарин умолк ненадолго и поскреб пятерней в бороде, размышляя. – Полагаю, это еще и твое личное дело, Тобин. В конце концов, Сирна принадлежит тебе.

– Значит, Нирин теперь мой вассал? – спросил Тобин, содрогнувшись от этой мысли.

– Ни он, ни Солари. Это люди короля. Но не беспокойся. Тебе с ними встречаться незачем, к тому же ты находишься под защитой короля. Он не даст тебя в обиду.

– Это хорошо, – решил Ки. – Для Корина Тобин давно стал светом в окошке, а теперь еще и король его полюбил, ведь так?

Фарин встал и, подойдя к Тобину, взъерошил ему волосы.

– Похоже на то.

– Но сегодня я совершил ошибку, правда? Я видел, как изменилось лицо короля.

– Ну, будь ты на несколько лет постарше… – Фарин покачал головой, словно стараясь отогнать мрачные мысли. – Нет, он понял, что в твоих словах не было умысла. Не волнуйся. А теперь ложитесь-ка вы оба спать. Сегодня был длинный день.

– Ты тоже можешь лечь здесь, – снова предложил Тобин.

Страх все еще не отпускал мальчика. После его неосторожных слов в лице короля появилось нечто такое, отчего Тобину стало жутко.

– Я обещал Литии зайти к ней, – сказал Фарин. – Но на обратном пути я проверю, как тут у вас дела. Спокойных снов.

Плотно закрыв за собой дверь, Фарин прислонился к стене, надеясь, что часовые, стоявшие в обоих концах коридора, примут его слабость за результат излишних возлияний. Он понял, что означал взгляд Эриуса – подозрение. Если бы Тобину было не двенадцать, а шестнадцать, его просьба могла стоить жизни ему и Ки. Но принц был всего лишь ребенком, к тому же немного не от мира сего. В Эриусе сохранилось еще достаточно доброго, чтобы понять это.

И все же Фарин долго не уходил к себе, болтая ни о чем с караульными и поглядывая на двери королевской опочивальни и спальни Нирина.

– Знаешь, тебе не стоило так поступать. Ведь король обещал подарок тебе, – заявил Ки, когда Фарин вышел. Тобин все еще сидел на коврике, обхватив колени руками, как он делал всегда в минуты волнения. – Ложись спать. Огонь уже погас.

Но Тобин не двинулся с места.

– Твой отец рассердится?

– Да нисколько! Но как ты вообще до такого додумался, Тоб? Мой старик может быть кем угодно, только не знатным вельможей. Теперь-то я это понимаю, он ведь с моими братьями воспользуется королевским даром, чтобы лошадей воровать!

Тобин оглянулся па него.

– Ты всегда говорил, что твой отец не конокрад!

Ки пожал плечами.

– Ну, предположим, теперь я достаточно пожил среди достойных людей и разобрался, что такое моя семейка.

– Не верю, что они такие плохие. Ты такой же, как любой из нас. Как бы то ни было, теперь никто не посмеет называть тебя безземельным рыцарем!

«Кто-нибудь назовет», – подумал Ки.

– Я обещал тебе это в день нашего отъезда из замка, – горячо произнес Тобин.

– Не помню я никаких обещаний.

– Я вслух ничего и не говорил. Помнишь, как Орун ненавидел тебя и Фарина? Я дал клятву Сакору сделать тебя и Фарина знатными вельможами, чтобы Оруну пришлось кланяться вам и держаться почтительно. – Тобин вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. – Фарин! Мне же надо было попросить и для него, но я был так изумлен, что потерял голову. Как думаешь, он обиделся?

– Думаю, он даже рад.

– Рад? Почему это?

– Сам подумай, Тоб. Ты даровал мне крепость Рилмар, но для меня-то ничего не изменилось. А вот если бы ты Фарина сделал важным лордом, ему бы пришлось отправиться в свои новые владения и заняться делами. Значит, ему пришлось бы оставить нас… То есть тебя, я хотел сказать. А это ему бы совсем не понравилось.

– Ты прав, как же мыбез него. – Тобин встал и направился к кровати. – Я об этом не подумал. Я бы по нему скучал. И все-таки… – Он скинул башмаки и улегся на спину. – Потроха Билайри! Фарин достоин большего, чем быть просто капитаном моих гвардейцев! Почему отец не повысил его в чине?

– Может, Фарин просил его не делать этого, – предположил Ки и тут же пожалел о своих словах.

– Да с чего бы ему просить о таком?

«Ну вот, что же я наделал!» – подумал Ки, но отступать было поздно.

– С чего бы Фарину о таком просить? – повторил вопрос Тобин, всматриваясь в лицо Ки.

Да, Ки никогда не удавалось ничего скрыть от Тобина. Значит, надо было или говорить, или лгать, а Ки никогда не лгал другу. «Но ведь Фарину не важно, если кто-то узнает. Он сам так говорил».

Ки приподнялся в кровати и сел, опершись о спинку. Собираясь с духом, он долго не мог выговорить ни слова.

– Ну, дело в том, что… Ну, в общем, когда они были молодыми и твой отец был компаньоном… ну… они… в общем, твой отец и Фарин… они любили друг друга, и…

– Конечно любили. Мы с тобой…

– Нет? – Ки вскинул руку. – Нет, Тобин, не как мы. Ну… не совсемтак.

Глаза Тобина расширились от изумления.

– Ты хочешь сказать… как Орнеус и Лисичка?

– Фарин сам мне рассказывал. Они тогда были совсем молодыми. Потом твой отец женился на твоей матери. А Фарин… Ну, не думаю, чтобы его чувства изменились.

Тобин смотрел на друга во все глаза. Уж не придется ли им драться, думал Ки, как он сам всегда дрался с любым, кто обвинял его отца в конокрадстве.

Но Тобин казался задумчивым и печальным.

– Наверное, Фарин тяжело переживал.

Ки вспомнил выражение лица Фарина в одну из дождливых ночей, когда они говорили по душам.

– Да, но они все равно остались друзьями. Думаю, если бы Орун отослал меня, мне было бы так же тяжело перенести разлуку с тобой, как Фарину тогда. – Тобин как-то странно взглянул на него, и Ки поспешил уточнить: – Нет, я не в том смысле… ну, ты понимаешь. Не так, конечно, – окончательно смутился Ки.

Тобин поспешно отвел взгляд.

– Разумеется, не так.

Повисло неловкое молчание, и Ки обрадовался, когда наконец вернулся паж с кувшином воды.

Когда паж разжег огонь и удалился, Ки уже достаточно успокоился, чтобы посмотреть Тобину в глаза.

– Как тебе встреча с дядюшкой?

– Пока не пойму. А ты что о нем думаешь?

– Я его немного не таким представлял. Корин, конечно, всегда хорошо о нем отзывается, но ведь это его отец, правда? – Ки помолчал, потом продолжил, из осторожности понизив голос: – Мой отец никогда ничего хорошего о короле не говорил, из-за того, что тот выгнал женщин из армии. Ну и потом, все эти истории с наследницами трона, да еще Гончие и все такое. А ты заметил, что не мы первые его встретили? Старый хитрец… я о Нирине, конечно, – ходит за ним по пятам. Как он успел раньше нас?

– Он же волшебник. – На лице Тобина сразу появилось то отстраненное выражение, которое всегда возникало, если где-то поблизости находился Рыжебородый.

Заметив это, Ки подобрался ближе к Тобину. Не прикоснулся к нему, а просто постарался дать другу понять, что тот не один и что не только он боится волшебника.

– Думаю, если бы я встретился с королем где-нибудь в таверне и не знал, кто он такой, я бы принял его за хорошего парня, – предположил он, возвращаясь к более безопасной теме.

– Да и я тоже, пожалуй, после сегодняшнего пира. И все-таки… – Тобин умолк, и Ки вдруг заметил, что принц дрожит. Когда он заговорил снова, его голос звучал едва слышно: – Моя мать очень, очень боялась его. – Тобин почти никогда не говорил о своей матери. – И Брат его ненавидит, – прошептал он. – Но после того, что я увидел сегодня, я уже ничего не понимаю… Может, все рассказы о нем – неправда? Мама ведь была безумна, а Брат мог солгать… Чему верить – ума не приложу!

– Ты ему понравился, Тоб. Это точно. А почему должно быть иначе? – Ки придвинулся еще чуть-чуть, теперь они сидели плечом к плечу. – А насчет тех рассказов… я не знаю. Просто я очень рад, что ты не родился девочкой.

Тобин вздрогнул как от удара и опустил глаза.

– Ох, прости, Тоб. Вечно я сболтну некстати! – Он взял друга за руку. Несмотря на жаркий огонь в камине, рука Тобина казалась ледяной. – Может, это только сплетни!

– Ничего, все хорошо. Я понимаю, о чем ты.

Они еще немного посидели в тишине, но теперь молчание не было напряженным. В комнате стало тепло, мягкая постель успокаивала. Расслабившись, Ки закрыл глаза и хихикнул.

– Но вот у кого-то точно скоро будут неприятности. Заметил, как Эриус поглядывал на дворецкого под конец пира, когда Корин уже напился?

Тобин невесело рассмеялся.

– Но ведь он только выполнял свои обязанности. Я тоже перебрал. Кто знал, что в Атийоне такие запасы вина?

Ки зевнул.

– Попомни мои слова. Теперь, когда король вернулся, наставник Порион крепко возьмется за дело, и нам уже не повеселиться в зале для пиров. – Он снова зевнул. – И хорошо – не придется видеть, как Корин с дружками каждый вечер напиваются до бесчувствия.

Тобин сонно пробормотал что-то, соглашаясь.

Ки почувствовал, что засыпает.

– Комната кружится, Тобин.

– Ммм… Наверное, не только Корин сегодня перебрал. Не спи на спине, Ки.

Оба хихикнули.

– Говоришь, Брат тоже ненавидит короля? – пробормотал Ки сквозь сон. – Хорошо, что он не явился на пир, а?

Бормотание Ки внезапно пробудило Тобина от сна. Что, если Брат способен заглянуть в сердце короля, если он видит притаившееся там зло? Как бы ни противился принц, но в глубине души он понимал, что Брат – единственный, кому он может всецело довериться. Пусть даже он лжец и злой дух.

Когда Ки захрапел, Тобин задул ночники и достал из своего мешка куклу. Ощупью добравшись до очага, он опустился на колени; сердце в груди оглушительно колотилось. Неужели он осмелится позвать Брата? В тот день, когда король прибыл в замок, Брат устроил настоящий погром, он носился по дому, как ураган. А что он может сделать сейчас, когда покои Эриуса совсем близко?

Тобин крепко сжал куклу, словно это могло усмирить Брата.

– Кровь, моя кровь. Плоть, моя плоть. Кость, моя кость, – прошептал он и приготовился к нападению.

Но Брат просто возник перед ним, он тоже стоял на коленях, как будто был отражением в зеркале. Комнату внезапно наполнил леденящий холод.

– Король здесь, – прошептал Тобин, готовый мгновенно прогнать Брата, если тот шевельнется.

–  Да.

– Ты не злишься на него?

Брат наклонился вперед, и холод стал нестерпимым. Их носы почти соприкоснулись; если бы Брат был живым, Тобин почувствовал бы его дыхание.

–  Убей его, – прошипел Брат.

Резкая боль пронзила грудь Тобина, как если бы Брат разорвал тайный шов.

Он оперся о пол руками, стараясь не потерять сознание. Боль постепенно утихла. Когда Тобин снова открыл глаза, Брат уже исчез. Тобин со страхом прислушался, ожидая услышать за дверью крики и шум, но из коридора не доносилось ни звука. Прошептав для верности заклинание, он поспешно вернулся в постель.

– Он приходил? – тихо спросил Ки.

Тобин порадовался тому, что задул лампы.

– Ты слышал?

– Нет, ничего не слышал. Просто я решил – может, ты передумал.

– Приходил, – сказал Тобин, радуясь, что Ки не слышал страшных слов Брата.

Он повернулся, задев ногой голую ступню Ки.

– Черт, Тобин, да ты совсем продрог! Укройся как следует!

Они сбросили одежду и натянули на себя все одеяла и покрывала, но Тобин никак не мог согреться. Зубы у него стучали так громко, что Ки повернулся, чтобы согреть друга.

– Потроха Билайри, ты холодный как лед! – Он начал растирать руки Тобина, потом пощупал его лоб. – Ты не заболел?

– Нет, – с трудом выговорил Тобин.

После недолгого молчания Ки осторожно спросил:

– А что Брат сказал?

– Он… он все еще недолюбливает короля.

– Ничего удивительного. – Ки снова принялся тереть руки Тобина, потом придвинулся поближе и зевнул. – Ну, как я и говорил… повезло тебе, что ты не родился девочкой.

Тобин крепко зажмурил глаза, еще раз порадовавшись спасительной темноте.

В эту ночь у него опять начались женские боли. Время от времени его мучила тупая боль в низу живота – в дни полнолуний, – но на этот раз боль была такой же пульсирующей, рвущей, как в тот день, когда он сбежал из Эро. Испуганный и несчастный, Тобин свернулся в клубок, чувствуя рядом теплое плечо друга, и сердце его наполнилось благодарностью.

Нирин уже почти готов был позволить лакею раздеть его, как вдруг снова ощутил эту странную дрожь, пробежавшую по всему телу. Впервые Нирин почувствовал эти загадочные волны за пределами Эро, и стихли они прежде, чем волшебник понял их причину. Отослав лакея, Нирин снова застегнул накидку и отправился на поиски источника беспокоящей его магии.

Он уже думал, что уловил ее след у двери спальни Тобина, но когда заглянул в комнату сквозь стену, то увидел, что мальчики крепко спят, прижавшись друг к другу, как щенки.

Или как любовники.

Губы Нирина изогнулись в кислой улыбке. Надо запомнить – кто знает, когда могут пригодиться подобные сведения. Конечно, принц Тобин еще слишком юн и совсем не опасен, но король уже проявил к нему благоволение. Глупый щенок осмелился посягнуть на его Сирну. Этого Нирин не собирался прощать. Никогда.