Текст книги "Тайный воин"

Автор книги: Линн Флевелинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 37 страниц)

Когда Солари улыбнулся ему, Тобину очень захотелось, чтобы Брат ошибся.

– Ты получаешь мое благословение, герцог Солари. Так приятно снова видеть тебя!

Солари встал и представил свою леди:

– Это моя жена, твое высочество.

Савия присела в глубоком реверансе, а потом расцеловала Тобина в обе щеки.

– Добро пожаловать домой, мой принц. Мне так давно хотелось познакомиться с тобой!

– Полагаю, теперь мне не выпадет такая честь – вскинуть тебя к себе на плечи, как это бывало когда-то? – сказал Солари, и его темные глаза вспыхнули веселым светом.

– Наверное, уже нет, – засмеялся Тобин. – Позволь представить тебя моему королевскому кузену. И ты наверняка помнишь сэра Киротиуса, моего оруженосца.

Солари обменялся с Ки крепким рукопожатием.

– Вы оба здорово выросли, я вас едва узнал. Ба, и Фарин здесь! Как поживаешь, старина? Давненько мы не виделись.

– Да уж, действительно.

– Я тут чувствовал себя как захватчик, пока бродил между этими стенами без тебя и Риуса. Но с прибытием его сына все изменится к лучшему.

– А давно ты здесь? – спросил Фарин. – Мы ничего не слышали о твоем назначении.

– Король отдал приказ перед тем, как мы отплыли из Мисены, а потом отправил меня вперед, чтобы я подготовил дом к приезду принца Тобина и к его собственному прибытию.

– А как лорд Нианис? – спросил Тобин. – Он здоров?

Нианис был любимцем Тобина среди отцовских генералов. Но после того печального дня в замке он больше его не видел.

– Насколько я знаю, он в прекрасной форме, мой принц. Но я давно не получал от него известий. – Солари повел их вверх по ступеням. – Весь последний год я провел с королем в его лагере. А Нианис все еще остается на позициях у Нанты, вместе с генералом Ринаром, и останется там до тех пор, пока мы не убедимся, что перемирие соблюдается.

Когда они проходили под величественной аркой входа, внимание Тобина привлекла резная панель над дверями: на ней изображалась рука в латной рукавице, держащая украшенный гирляндой меч Сакора. Тобин коснулся сердца и эфеса меча, проходя под ней, и Корин сделал то же самое. Но Фарин нахмурился, сначала глянув на резьбу, а потом на смуглого коренастого человека с серебряной цепью на шее и в длинном одеянии управляющего – этот человек низко поклонился вошедшим.

– А где Хакон? – спросил Фарин у Солари.

– Бедный старик, он стал слишком слаб, чтобы выполнять свои обязанности, – пояснил Солари. – Орун заменил его своим хитроглазым шпионом, но я его сразу выгнал и взял на себя смелость назначить на должность Эпониса, это доверенный человек из моей челяди.

– А заодно взял на себя смелость вывесить на стенах собственные знамена, – заметил Фарин. – На мгновение принцу Тобину почудилось, что он явился в чужой дом.

– Ваше высочество, это моя вина, – неловко проговорил Эпонис, снова кланяясь Тобину. – Я прослежу, чтобы их сейчас же заменили.

– Благодарю, – сказал Тобин.

Солари и его госпожа повели гостей в приемный зал, где перед огромной, как дом, усыпальницей тлели пьянящие благовония. У входа сидела черная кошка, обернув хвост вокруг задних лап, и следила за ними глазами, похожими на золотые монеты. Рядом с ней спокойно лежала старая собака с седой мордой, но когда Тобин приблизился к ним, она встала, пошатываясь, и медленно ушла куда-то. Кошка, безмятежно моргнув, продолжала умываться.

Из зала через галерею с колоннами они вышли в большой холл. Очутившись здесь впервые, Тобин задохнулся от восторга.

Свет проникал сквозь большие окна, расположенные высоко над головой, но даже при ярком полуденном свете верхняя часть потолочных сводов терялась в тени. По бокам выстроились ряды каменных колонн, поддерживавших крышу. Пол был сделан из цветного кирпича, выложенного зигзагообразным узором, а на стенах висели гобелены необъятных размеров. Золото и серебро сверкали повсюду – большие блюда на высоких полках, мечи и прочие трофеи, развешанные на колоннах, скульптуры и изысканные вазы, расставленные в десятке или более длинных буфетов. Группа слуг в голубых ливреях застыла в ожидании в центре холла.

Под ближайшим столом лежала белая кошка и вылизывала крошечных рыжих и белых котят. В другом конце холла Тобин увидел еще двух кошек – черную и белую с рыжими пятнами; они играли друг с другом. Огромный черный кот с белым пятном на груди сидел на ближней полке между серебряными чашами и старательно вылизывал заднюю лапу. Тобин никогда не видел такого количества кошек в доме. Должно быть, Атийон подвергся нашествию мышей, если понадобилось столько котов.

Фарин, стоявший рядом с Тобином, тихонько хихикнул, и Тобин осознал, что стоит, разинув рот, словно какая-нибудь деревенщина. Впрочем, не он один онемел от восторга.

– Великое Пламя! – выдохнул Лута и больше ничего не смог вымолвить.

Даже Албен и его друзья были явно потрясены.

– Я назначил отдельных слуг для каждого компаньона, ведь никто из вас не знаком с этим домом, – сообщил Эпонис. – Здесь очень легко заблудиться, если не знать всех переходов.

– Не сомневаюсь! – воскликнул Лута, и все засмеялись.

– Меня проводит сэр Фарин, – сказал Тобин, желая, чтобы друг оставался рядом с ним.

– Как пожелаешь, мой принц.

– Есть какие-нибудь вести от моего отца? – спросил Корин.

– Мы ожидаем его завтра, – ответил Солари. – У нас уже все подготовлено. – Он повернулся к Тобину и улыбнулся. – Слуги проводят тебя в твои покои, если желаешь отдохнуть. Или хочешь сначала осмотреть свой замок?

«Свой замок»!

Тобин не смог сдержать улыбку.

– Да, хочу.

Весь остаток дня они потратили на исследование замка, с Солари и Фарином в качестве проводников. Основные жилые помещения находились в одной из башен и в крыле, протянувшемся вдоль сада между этой башней и соседней. Вторая башня служила крепостью, зернохранилищем, арсеналом и сокровищницей. Тобин был поражен, когда ему сообщили, что в случае осады в крепости можно разместить армию из нескольких тысяч человек.

Второе крыло, шедшее параллельно первому по другой стороне прямоугольника, занимали помещения для слуг, кухни, прачечные, пивоварни и прочие хозяйственные службы. В одной из больших палат работали ткачи, склонившиеся над большими ткацкими станками; в соседней десятки женщин и девушек пряли лен и хлопок для ткачей, напевая протяжные красивые песни.

Внутри прямоугольника, образованного башнями и крыльями, находились просторные сады и рощи, и там же разместился изящный небольшой храм, посвященный Иллиору и Сакору. Украшенные колоннами галереи верхних этажей главной башни выходили как раз на эти сады.

У Тобина и прочих уже основательно болели ноги и кружилась голова от впечатлений, когда Солари наконец оставил их в отведенных им комнатах, чтобы все могли отдохнуть и подготовиться к вечернему пиру.

Компаньоны получили комнаты в королевском крыле, вдоль одной из галерей, нависших над садами. Тобину и Корину были отведены отдельные спальни. Остальных разместили в двух просторных гостевых комнатах.

Оставшись наконец наедине с Ки и Фарином, Тобин осмотрел свою комнату, и его сердце забилось быстрее. Эта спальня принадлежала прежде какому-то молодому человеку из их рода, предположил он. На пологе кровати были вытканы бегущие кони, на стенах висели мечи и щиты. На комоде Тобин заметил несколько аккуратно расставленных игрушек: миниатюрный кораблик, лошадь в упряжке и деревянный меч.

– Такие же дарил мне отец! – Сердце Тобина затрепетало. – Это ведь его игрушки, правда? Это комната моего отца?

– Да. Мы здесь спали, пока… – Фарин замолчал и неловко откашлялся. – Теперь это твоя спальня. Должна быть твоей.

В этот момент в дверях появилась какая-то женщина. Она была одета как придворная дама, а ее поблекшие золотые волосы были заплетены в косы и уложены вокруг головы. На ее поясе висела тяжелая связка ключей на золотой цепи. Вместе с женщиной явился потрепанный в боях рыжий кот, сразу же принявшийся обнюхивать башмаки Тобина.

Лицо женщины избороздили морщины, но она держалась прямо, как воин, а ее светлые глаза сияли радостью, когда она легко опустилась перед Тобином на одно колено и поцеловала ему руку.

– Добро пожаловать домой, принц Тобин.

Кот приподнялся на задние лапы и боднул лбом их соединенные руки.

– Спасибо, моя госпожа, – ответил Тобин, пытаясь понять, кто перед ним.

Ее лицо показалось принцу знакомым, но все же он был уверен, что они никогда не встречались прежде. Потом, когда Фарин подошел ближе, Тобин сообразил, как они похожи. Те же глаза, крупный прямой нос, те же светлые волосы.

– Позволь представить тебе мою тетушку Литию, – сказал Фарин, с очевидным трудом сдерживая смех при виде выражения лица Тобина. – Думаю, здесь у меня найдется еще и несколько двоюродных сестричек и братишек.

Лития кивнула.

– Да, Гранния присматривает за буфетными, а Орил теперь главный конюший. Я была дежурной горничной у твоей бабушки, мой принц, а потом у твоей матери, когда они жили здесь. А позже твой отец произвел меня в ключницы. Надеюсь, ты не откажешься от моих услуг?

– Конечно нет, – ответил Тобин, все еще переводя взгляд с женщины на Фарина и обратно.

– Спасибо, мой принц. – Лития посмотрела на кота, который теперь терся о ноги Тобина и громко мурлыкал. – А это мастер Рингтэйл, главный атийонский крысолов. Вижу, он сразу признал хозяина дома. Он не слишком-то многих признает, только меня и Хакона, но ты ему сразу понравился.

Тобин присел и осторожно погладил кота по взъерошенной спине, ожидая, что зверь сразу огрызнется, как это делают собаки. Но вместо того Рингтэйл ткнулся усатой мордой в подбородок Тобина и цапнул лапой за рукав, требуя взять его на руки. Кот был сильным, тяжелым, с крепкими острыми когтями, и на каждой лапе у него было по два лишних пальца.

– Ты только посмотри! Семь пальцев! Жаль мне тех крыс, что попадаются ему на дороге, – воскликнул восхищенный Тобин. Коты, которых он видел в амбарах и конюшнях, были дикими, злобными существами. – И он, должно быть, храбрый воин. Сколько шрамов! С радостью принимаю твою службу, мастер Рингтэйл.

– Тут есть еще одна комната, которую ему следует увидеть, Фарин, – негромко произнесла Лития. – Я попросила лорда Солари предоставить это нам с тобой.

– Что за комната? – спросил Тобин.

– Спальня твоих родителей, мой принц. Там все осталось как было при них. Я подумала, тебе захочется ее увидеть.

Сердце Тобина болезненно ударилось о ребра.

– Да, конечно! Ты пойдешь с нами, Ки, – позвал он, когда его друг отступил назад.

Все еще прижимая к груди тяжелого кота, Тобин пошел по коридору следом за Литией и Фарином – к большой двери, украшенной резными фруктовыми деревьями и птицами с длинными развевающимися хвостами. Лития сняла с пояса ключ и отперла дверь.

Двустворчатая дверь распахнулась, и их глазам предстала великолепно обставленная комната, залитая предвечерним светом. Темно-синий полог кровати и настенные гобелены украшали изображения двух белых летящих лебедей. Сквозь открытую настежь балконную дверь виднелись сады. Кто-то совсем недавно зажигал в этой комнате благовония и пчелиный воск. Тобин уловил легкую затхлость воздуха – здесь давно никто не жил, – но не было запаха пыли и сырости, к которым он привык во дворце. Спальня ничуть не напоминала печальные, полупустые комнаты его дома в Эро. За этой комнатой постоянно присматривали, заботились, словно ее хозяева должны были вот-вот вернуться.

На туалетном столе стояло множество затейливых коробочек и шкатулок, а на письменном столе у одного из высоких окон лежали обычные рабочие принадлежности. Покрытые яркой цветной эмалью кубки для вина выстроились на полке в противоположном конце комнаты, а изящные резные фигурки из слоновой кости стояли на сверкающей игровой доске рядом с очагом.

Тобин опустил кота на пол, и Рингтэйл не отставал от него, пока принц бродил по комнате, то касаясь полога на кровати, то беря фигурку с доски, то пробегая кончиками пальцев по инкрустированной крышке ларца для драгоценностей. Он надеялся уловить какой-то отзвук, ощутить присутствие отца в этой комнате, но слишком остро чувствовал, что за ним наблюдают пришедшие с ним люди.

– Спасибо, что показали мне все, – вымолвил он наконец.

Лития понимающе улыбнулась, вкладывая ключ в его ладонь и сжимая пальцы Тобина в кулак.

– Все это теперь твое. Придешь сюда, когда захочешь. Здесь всегда все будет как прежде.

Она мягко пожала ему руку, и Тобин догадался: она знала, что он хотел найти и не нашел.

Глава 18

В этот вечер они пировали в большом холле, где были установлены полукругом три длинных стола. Солари и его семья сидели с Тобином и Корином. Его старший сын, от предыдущей жены, отсутствовал, он служил в армии короля. Зато с ними были дети Савии – двое мальчиков и хорошенькая маленькая девочка по имени Рози. Большую часть вечера малышка провела на коленях Корина. В остальном гости состояли из компаньонов, друзей Солари и генералов, и еще были приглашены многие богатые купцы из города. Пир проходил весело и шумно, причем немало шума ему добавляли голосистые барды и менестрели.

Тобин сидел на почетном месте под балдахином, но было совершенно очевидно, что хозяин здесь Солари. Его люди прислуживали за столом, он отдавал приказы о перемене блюд и вин, распоряжался менестрелями. И весь вечер он хлопотал возле Тобина и Корина, выбирая для них лучшие куски каждого блюда и расхваливая качества вин, родившихся на лучших виноградниках Атийона.

Одно за другим выносили новые блюда, и каждым можно было накормить всех присутствующих. Леди Лития стояла у входа для слуг и внимательно изучала каждое блюдо, прежде чем его несли к главному столу. Одна только первая перемена состояла из жареной говядины с горчицей, вальдшнепов, куропаток, ржанок и бекасов. За первым блюдом последовали заливные угри, морские петухи с подливкой, жареные миноги, копченые щуки в тесте и вареные мидии, фаршированные хлебом и сыром. А десерт состоял из пирожных трех сортов, сладких и острых пирогов с затейливо украшенными хрустящими корочками.

Десятки обитателей замка семейства кошачьих составили компанию пирующим – они вспрыгивали прямо на столы в поисках объедков и шныряли под ногами у слуг. Тобин поискал взглядом своего нового друга, но Рингтэйла нигде не было видно.

– Здешний повар посрамил бы королевских кулинаров, моя леди! – воскликнул Корин, обращаясь к Савии и с наслаждением облизывая пальцы.

– Это все заслуга леди Литии, – ответила герцогиня. – Она присматривает и за меню, и за поварами, даже сама закупает продукты. Не знаю, что бы мы без нее делали.

– Ага, вот и она, с главным сюрпризом ужина! – воскликнул Солари.

Лития вошла в холл, а за ней двое слуг несли на носилках огромный пирог. По ее команде они поставили пирог перед Тобином. Золотую поверхность украшало изображение атийонского дуба, вылепленного удивительно тонко, – а по обе стороны дуба красовались два лебедя, тоже сделанные из теста и покрытые цветной глазурью.

– В честь твоего прибытия домой, принц Тобин, – сказала она, протягивая принцу длинный нож, украшенный голубой лентой.

– Нет, как можно его разрезать! – воскликнул Тобин. – Леди, я восхищен!

– Режь его, режь! – закричала малышка Рози, подпрыгивая на коленях Корина и хлопая в ладошки.

Гадая, что внутри, Тобин погрузил нож в центр пирога. И тут же все гигантское сооружение распалось на части, выпустив на свободу стаю крошечных сине-зеленых птичек, мгновенно разлетевшихся над столами. Кошки тут же вспрыгнули на столы, пытаясь поймать пернатых крошек, чем весьма развеселили гостей.

– Твоя досточтимая тетушка воистину настоящая художница! – воскликнул Солари, через стол обращаясь к Фарину, и тот торжественным кивком поблагодарил за похвалу.

Лития махнула рукой – и в холл внесли вторые носилки, с точно таким же пирогом; но этот был начинен сливами и сладким кремом.

– Все из твоих поместий и погребов, мой принц, – горделиво сообщила она Тобину, кладя ему на тарелку первый кусок пирога.

Черный с белым котенок вспрыгнул на колени Тобина и потянулся к его тарелке, принюхиваясь. Тобин погладил мягкую шерстку.

– Никогда в жизни не видел столько кошек!

– В Атийоне всегда были кошки, – сказала Лития, позволяя котенку слизать крем с кончика ее пальца. – Их любит Иллиор, потому что они любят луну.

– Моя старая кормилица говорила, что именно поэтому кошки весь день спят, а охотятся ночью. Они видят в темноте, – сказал Корин, пересаживая котенка на колени Рози. – Жаль, что отец их совершенно не выносит.

Котенок снова прыгнул к Тобину, но в этот миг из-под стола показался Рингтэйл и грозно зашипел. Вскочив на подлокотник кресла Тобина, кот спихнул малыша с колен принца и сам занял его место.

– Должно быть, к тебе благоволит Светоносный, раз этот кот сам пришел к тебе, – заметил Солари, с неприязнью глядя на Рингтэйла. – Я к этому зверю и подойти не решаюсь. – Он протянул руку, чтобы погладить кота, но тот мгновенно прижал уши и зашипел. – Видишь? – Солари покачал головой, когда кот лизнул Тобина в подбородок и громко замурлыкал. – Да, воистину, на тебе благоволение Светоносного!

Тобин погладил кота по спине, снова вспомнив предостережение Брата.

За пирогом последовали орехи и сыр, но Тобин уже и без того съел слишком много и с трудом сумел проглотить лишь несколько засахаренных орешков. Вместе со сластями в зале появилась новая группа менестрелей, и гости принялись за игру в кости, попивая вино. Никто, похоже, не собирался отправляться на покой.

Тобин ужасно устал, от выпитого вина кружилась голова, и, как только позволили приличия, он извинился перед гостями, сославшись на утомление.

– Спокойной ночи, милый друг! – воскликнул Корин, вставая и заключая Тобина в неловкие объятия. Тобин ничуть не удивился тому, что наследный принц был пьянее его самого.

Все встали, желая принцу доброй ночи. Тобин решил, что его уход не помешает гостям веселиться до поздней ночи. Фарин и Ки вышли вместе с принцем, впереди всех вышагивал Рингтэйл, задрав облезлый хвост на манер штандарта.

Они шли по бесчисленным коридорам и лестницам, и Тобин чувствовал благодарность Фарину за то, что тот не оставил его одного. Когда они добрались до незнакомого Тобину уголка дворца, Фарин внезапно остановился.

– Если ты не слишком устал, Тобин, я бы хотел представить тебе еще кое-кого.

– Тоже родственник?

– Почти. Хакон служил твоей семье еще со времен твоего прадеда. И он очень хотел с тобой встретиться с тех самых пор, как узнал о твоем рождении. Для него очень важна эта встреча.

– Очень хорошо, идем.

Свернув по коридору, они вышли из главной башни, спустились по лестнице и прошли через сад к входу в кухни. В воздухе витал аромат горячего хлеба. Войдя внутрь, Тобин увидел целую армию поваров, хлопотавших над досками с пирожными. Принц поймал взгляд высокой седовласой женщины. Она стояла в другом конце помещения и что-то обсуждала с товаркой, которая помешивала поварешкой в большом котле.

– Моя кузина Гранния и главная повариха, – сообщил Фарин. – Им лучше не мешать – обсуждают завтрашний пир в честь короля. Словно два генерала перед сражением.

Пройдя через кухню, они поднялись по узкой лестнице. Слуги, встречавшиеся им по дороге, тепло приветствовали Фарина и почтительно – Тобина.

– Можно подумать, они хорошо тебя знают, – сказал Ки.

Дойдя до середины невзрачного коридора, с устланным сухим тростником полом, Фарин остановился перед одной из дверей и открыл ее, не постучав. Внутри Тобин увидел самого старого человека из всех, кого встречал в своей жизни; старик дремал в кресле, рядом с жаровней. Пушок редких снежно-белых волос обрамлял сверкающую лысину, а жидкая пожелтевшая борода свисала почти до пояса. На коленях его лежала столь же древняя рыжая кошка. Рингтэйл прыгнул на колени к старику и потерся носом о нос старой кошки, потом свернулся рядом клубочком и принялся мыть уши.

Старик проснулся и прищурил слезящиеся глаза, ощупывая голову Рингтэйла скрюченными пальцами с красными распухшими суставами.

– А, это ты? – Голос его звучал как скрип ржавых дверных петель. – Пришел навестить свою старую матушку, а вот подарка ей не принес, а, забывчивый проказник? Что ты на это скажешь, Ариани?

Лишь мгновение спустя изумленный Тобин понял, что старик обращается к своей кошке. Эта Ариани теперь была занята тем, что, придерживая Рингтэйла лапой с семью пальцами, вылизывала его морду. Здоровенный кот таял от удовольствия.

– Он пришел не один, Хакон, – сказал Фарин, повышая голос.

Пройдя через комнату, он взял руку старика в свои и кивнул Тобину и Ки, подзывая поближе.

– Слава Пламени, ты вернулся! – воскликнул Хакон. Потом заметил Тобина и Ки и расцвел в беззубой улыбке. – А вот и мои дорогие мальчики. Скажи-ка, Риус, сколько куропаток ты мне принес? Или сегодня это кролики? Фарин, а тебе сегодня повезло?

Фарин наклонился поближе к старику.

– Хакон, это я, Фарин. Помнишь меня?

Старик прищурился, всматриваясь в него, йотом покачал головой.

– Конечно, мой мальчик. Прости меня. Просто мне приснился сон… Но тогда это должен быть… – Хакон задохнулся и нащупал трость рядом с креслом. – Мой принц! – воскликнул он, сбрасывая с колен кошек и пытаясь встать.

– Прошу тебя, не вставай! – сказал Тобин.

Слезы потекли по впалым щекам Хакона, когда он снова откинулся на спинку кресла.

– Прости мне старческую слабость, мой принц, но я так счастлив! Я уж начал бояться, что не доживу до этой встречи! – Он поднял руки и обхватил дрожащими ладонями лицо Тобина. – Ах, если бы только мои глаза видели лучше! Добро пожаловать домой, мой мальчик. Добро пожаловать домой!

В горле Тобина застрял тяжелый ком, когда он подумал, что старик принял его за отца. Он сжал руки Хакона.

– Спасибо тебе, старина. И спасибо за долгую службу моей семье. Я… я надеюсь, тебе здесь удобно?

– Благодарю тебя за доброту, мой принц! Фарин, принеси принцу кресло! А себе возьми табурет. И придвинь поближе лампу.

Тобин уселся рядом со стариком, и Хакон внимательно всмотрелся в его лицо.

– Вот так-то лучше. Дай-ка я погляжу на тебя! Вылитый герцог! А глаза твоей милой матушки. Правда, Фарин? Как будто сам герцог переродился!

– Да, верно, – согласился Фарин, подмигивая Тобину. Они оба отлично знали, что Тобин не похож ни на одного из родителей, но Тобину очень нравился этот старик, и он был рад доставить ему удовольствие.

– А это, должно быть, тот оруженосец, о котором ты мне рассказывал, да? – спросил Хакон. – Киротиус, верно? Иди-ка сюда, мальчик, дай взглянуть на тебя. – Ки опустился на колени перед креслом, и Хакон ощупал его плечи и руки. – Сильный парень! – одобрительно сказал он. – Руки как железные. У вас у обоих руки настоящих воинов. Фарин мне о вас рассказывал только хорошее, но я полагаю, вы оба изрядные озорники. Риус и этот плут были точно такими же.

Тобин подмигнул Ки.

– Фарин был плутом?

– Оба они друг друга стоили! – хихикнул Хакон. – Дрались с деревенскими детьми, лазили в чужие сады. Фарин, помнишь, как Риус подстрелил лучшую молочную овцу твоей матери? О Великий Свет, да мне через день приходилось гоняться за вами с розгами!

Фарин пролепетал что-то невнятное, и Тобин с восторгом заметил, как капитан покраснел.

Хакон еще раз скрипуче хихикнул и похлопал Тобина по руке.

– Да они однажды насыпали в хранилище для соли сахар, и как раз перед пиром в честь самой королевы, можешь себе такое вообразить? Конечно, зачинщиком был молодой Риус, но Фарин взял все на себя, и его основательно высекли! – Старик снова расхохотался, но смех тут же перешел в кашель.

– Да успокойся ты, Хакон, – настойчиво произнес Фарин, беря с буфета чашу с вином и поднося ее к губам старика.

Хакон сделал жадный глоток, и вино пролилось ему на бороду. Некоторое время он тяжело, с присвистом дышал, потом снова заговорил:

– Да, все это осталось в прошлом… Ты вырос, а Риус мертв. Многие умерли… – Он умолк и закрыл глаза. Тобину показалось, что старик уснул. Но через мновение-другое Хакон снова выпрямился и резко произнес: – Фарин, у герцога нет вина! Спустись в погреб… – Он оборвал себя на полуслове и огляделся по сторонам. – Ох, я снова задремал, да? Теперь это твоя обязанность, Киротиус. Служи хорошенько своему принцу, мальчик.

Ки вскочил, чтобы выполнить приказ, но Тобин остановил его.

– Все в порядке, отец. Мы только что были на пиру и выпили больше вина, чем следовало бы.

Хакон снова откинулся на спинку кресла, и старая кошка тотчас вернулась на его колени. Рингтэйл свернулся у ног Тобина.

– Мне очень жаль, что чужой человек носит твою цепь, – сказал Тобин, беря старика за руку. – Я думал, Лития должна была занять эту должность.

Хакон фыркнул.

– Это все уловки лорда Оруна. Король прислал к нам нескольких новых слуг после смерти принцессы… Пусть Астеллус везет ее нежно… – Он с почтительным видом поцеловал кончики пальцев и приложил их к сердцу. – А потом, когда и Риус ушел от нас, Орун прислал своего человека. Конечно, пора было что-то менять… я уже слеп, как коза Билайри, да и ноги меня подводят… Но какой же это был мерзавец! Хитроглазый, бледный как мертвец… вот уж никто не пожалел, когда Солари выгнал его. Но конечно, он должен был назначить Литию. Она ведь и управляла во дворце все последние годы.

– Я прикажу Солари, чтобы он назначил ее управляющей, – сказал Тобин.

– Боюсь, пока ты не можешь ему приказывать, – вмешался Фарин. – До твоего совершеннолетия такие вопросы решает лорд-протектор.

– Разве не я – лорд Атийона?

Хакон нащупал руку Тобина и сжал ее.

– Ты – наш лорд, мальчик, ты и никто другой. Я слышал, как люди приветствовали тебя сегодня. Они так же мечтали увидеть тебя, как и я. Солари хороший человек, и он хранит живую память о твоем отце. Пусть пока охраняет тебя и твое владение, а ты служи наследному принцу.

В коридоре послышался негромкий шум. Ки распахнул дверь и увидел целую толпу поварих и кухонных работниц.

– Пожалуйста, сэр, мы просто хотели увидеть нашего принца! – заговорила старая женщина от лица всех остальных. За ее спиной все закивали и принялись с надеждой в глазах вытягивать шеи, чтобы рассмотреть Тобина.

– Эй, убирайтесь все! Слишком поздно, чтобы беспокоить его высочество! – проскрипел Хакон.

– Ничего страшного, я не возражаю, – сказал Тобин.

Ки отступил в сторону, и женщины вошли в комнату, приседая в реверансах и прикладывая руки к груди. Самые пожилые всхлипывали. Та женщина, что заговорила первой, опустилась на колени и схватила Тобина за руки.

– Принц Тобин! Наконец-то ты дома! Добро пожаловать!

Переполненный чувствами, Тобин наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Спасибо, матушка. Я рад, что приехал сюда.

Она приложила ладонь к щеке и оглянулась на остальных.

– Ну, видели? Я говорила вам, кровь ему подскажет! А остальное не важно.

– Эй, придержи язык, Мора! – рявкнул Хакон.

– Все в порядке, – поспешил успокоить его Тобин. – Я знаю, что говорят обо мне и о моей матери. Некоторые слухи даже чистая правда, про демонов хотя бы. Но обещаю вам, я постараюсь не уронить честь моего отца и стать достойным лордом Атийона.

– Ты за него не волнуйся, – сердито сказал Хакон, обращаясь к женщине. – Это новое рождение Риуса. И можешь рассказать об этом там, внизу. А теперь возвращайтесь к своим делам.

Женщины ушли, кроме одной, которую Фарин называл своей кузиной.

– В чем дело? – спросил ее Тобин.

– Видишь ли, мой принц… – Она замолчала, теребя руками фартук. – Можно сказать, Хакон?

Старик посмотрел на Фарина.

– А что плохого, если она спросит?

– Говори, Гранния.

– Видишь ли, мой принц, – снова заговорила женщина. – Дело в том, что… ну, просто очень многие женщины Атийона когда-то служили в разных чинах. Взять хотя бы Катилан, твою повариху из Алестуна. Она была моим сержантом. Мы служили лучницами у твоего деда.

– Да, она мне рассказывала.

– Ну вот, дело в том, принц Тобин, что твой отец дал нам разрешение продолжать тренировки, потихоньку, и учить молодых девушек, которые захотят освоить ратное дело. Ты одобряешь наши занятия?

И снова он увидел в ее глазах ту смесь надежды и разочарования, что так часто вспыхивала во взгляде Уны.

– Если этого пожелал мой отец, так тому и быть, – ответил он.

– Будь благословен, мой принц! Если мы тебе понадобимся, лишь пришли весточку.

– Я этого не забуду, – пообещал Тобин.

Гранния еще раз присела в неловком реверансе и поспешно вышла из комнаты, закрыв лицо фартуком.

– Неплохо, Тобин, – сказал Фарин, когда они возвращались в комнату Тобина. – К рассвету твоя репутация в этом доме основательно укрепится. Твой отец гордился бы тобой.

Кони и Сефус стояли на страже в конце коридора неподалеку от спальни принца.

– Ты останешься с нами? – спросил Тобин, когда они подошли к двери. – Ведь это твоя комната.

– Спасибо, Тобин, но теперь она твоя и Ки. Мое место – рядом с гвардейцами. Спокойной ночи.

Ванна с горячей водой уже ждала их, и Тобин с радостью окунулся в нее, пока паж и Ки зажигали ночные светильники.

Тобин погрузился в воду до подбородка и стал смотреть на крошечные волны, что разбивались о деревянные борта ванны. Он снова думал об Уне и других женщинах, которым отказывали в чести стать воинами. Перед глазами стояло лицо Граннии, печальное и полное надежды.

Он вздрогнул, и по поверхности воды побежали волны. Если Лхел и Айя были правы, если ему действительнопридется однажды стать женщиной, последуют ли за ним старые генералы? И те самые солдаты, что сегодня так радостно приветствовали сына герцога Риуса. Не потеряет ли он все, предъявив миру то, что чародеи называют его истинным лицом?

Тобин оглядел свое тело: сильные мускулистые руки и ноги, все еще плоская грудь и твердый живот, и бледный червячок между ногами, даже волос над ним нет. Во время ночных блужданий вместе с Корином в районе порта он видел много обнаженных женщин и знал, что у них такого нет. Если он изменится… Тобин снова вздрогнул, прикрыв рукой гениталии, и почувствовал утешающее движение пениса под ладонью.

«Может, они ошибаются?..»

Может, ему и не придется меняться?.. Он принц, сын Ариани и Риуса. Этого было достаточно для солдат, которых он встретил здесь, в Атийоне. Может, этого будет достаточно и для Иллиора?

Он окунулся в воду с головой и запустил пальцы в волосы. Он не будет думать обо всем этом сегодня ночью, и в другие ночи не будет об этом думать. Всю жизнь его называли принцем, но до сегодняшнего дня он по-настоящему не ощущал себя им. В Эро он всегда чувствовал пропасть между собой и теми, кто всю жизнь провел при дворе. Он был слишком прост, необразован и неуклюж. Ни одна придворная прелестница не захотела бы взглянуть в его сторону дважды, если бы не его титул. По его представлениям, он больше заслуживал звания деревенского рыцаря, чем Ки. И его это вполне устраивало.