Текст книги "Возвращение королевы"

Автор книги: Линн Флевелинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 35 страниц)

– Я не отбирала у него жизнь, но я была орудием его гибели. То, что ты видела, было показано мне оракулом. Тогда ты и твой брат еще находились в утробе вашей матери. Но тебе уже было предназначено спасти Скалу. И тебя необходимо было защитить, в особенности от магии Нирина. И я смогла придумать один-единственный способ, чтобы это сделать.

Брат подкрался к Айе, и Аркониэль ужаснулся, увидев, как на его призрачном лице вспыхнула мрачная радость.

Тамир одним взглядом остановила демона.

– И что ты сделала, Айя?

Айя спокойно встретила ее взгляд.

– Я нашла Лхел. Я знала, какую магию практикует ее народ. Только ведьма вроде нее могла сделать то, что необходимо было сделать. Поэтому я привела ее в Эро, в дом твоей матери, в ту ночь, когда вы оба родились. Ты родилась первой, Тамир, и ты была прекрасна. Безупречный ребенок. Ты должна была вырасти сильной темноволосой девушкой, слишком похожей на свою мать, чтобы можно было тебя скрыть от посторонних глаз. Пока ты лежала на руках своей кормилицы, Лхел извлекла из утробы твоей матери второго младенца. Она должна была лишить его жизни до того, как он сделает первый вдох. Это тайна, известная только ей. Если бы маленькое тельце осталось бездыханным, это не было бы убийством и то отвратительное существо, которое ты называешь Братом, никогда не возникло бы. Но ей помешали, а остальное ты знаешь. – Айя печально покачала головой. – Поверь, это было необходимо.

Тамир дрожала с головы до ног.

– Великая Четверка! Значит, та комната, наверху… Он пытался показать мне…

Брат скользнул к Тамир и прошептал:

– Сестра, наш отец стоял рядом и наблюдал за всем.

Тамир отпрянула от него так стремительно, что ударилась о стену позади себя.

– Нет! Отец никогда бы так не поступил! Ты лжешь!

– Хотелось бы мне, чтобы он солгал, – сказал Аркониэль. После долгих лет молчания слова наконец прорвались, как водный поток сквозь рухнувшую запруду. – Твоей отец не хотел этого, но у него просто не оставалось выбора. Все должно было произойти быстро, милосердно. Именно это мы обещали ему, но потерпели неудачу.

Тамир закрыла лицо дрожащими ладонями.

– И что же случилось?

– Прибыл твой дядя вместе с Нирином и отрядом вооруженных воинов. Прибыл как раз в тот момент, когда на свет появился твой брат, – негромко сказал Аркониэль. Эти воспоминания до сих пор огнем горели в его памяти, каждая деталь была яркой и отчетливой, и ужас той ночи ничуть не ослабел за многие годы. – Шум испугал Лхел, отвлек ее в самую важную минуту. Младенец сделал первый вдох, и его дух впечатался в плоть.

Лицо демона исказилось в ледяном оскале. Аркониэль внутренне собрался, готовясь к нападению, но, к его изумлению, Тамир повернулась к Брату и что-то тихо ему сказала. Демон остался стоять рядом с ней, его лицо снова превратилось в пустую маску, кроме глаз. Глаза все так же горели ненавистью и жаждой мести.

– Твоя мать не должна была ничего узнать, – сказала Айя. – Я дала ей особый отвар, чтобы пощадить ее чувства, но она как-то узнала. И это погубило ее.

Тамир обхватила себя руками, лицо ее исказило болью.

– Мой брат. Мать… Значит, предсказательница и в этом оказалась права. Я действительно «семя, политое кровью».

Айя грустно кивнула.

– Да, но не по злобе или дурному умыслу. Ты должна была остаться в живых и править Скалой. Ты должна была жить и со временем обрести свой истинный вид. Так и случилось.

Тамир смахнула с лица слезы и выпрямилась.

– Значит, мой брат умер по твоей воле?

– Да.

– Лхел убила брата и наложила на меня чары, но именно ты заставила ее сделать это?

– Да, я одна несу ответственность за прошлое. Именно поэтому демон всегда так люто ненавидел меня. Я и сейчас вижу в нем эту ненависть и жажду моей смерти. Но что-то его удерживает. Возможно, ты? – Айя низко поклонилась, прижав руку к сердцу. – Моя работа будет завершена, твое величество, когда в твоей руке окажется великий меч Герилейн. И после этого я не стану просить о милосердии.

– А ты, Аркониэль? – В глазах Тамир теперь светилась едва ли не мольба. – Ты сказал, что тоже был там той ночью.

– Он был всего лишь моим учеником. Он не мог… – начала было Айя, но Аркониэль перебил ее:

– Я не прошу о снисхождении. Я знал о пророчестве и верил в него. И я стоял рядом, пока Лхел налагала свои чары.

– Но Брат не нападает на тебя. Он тебя ненавидит, но и только. Его ненависть к Айе во сто крат сильнее.

– Он плакал надо мной, – прошептал Брат. – Его слезы упали на мою могилу, я помню их вкус.

– Он не умеет любить, – грустно сказала Айя. – Ненавидеть или не испытывать ненависти – вот и все его чувства. Он не испытывает настоящей ненависти к тебе, Тамир, или к Аркониэлю. Он не испытывает ненависти к вашей матери или Нари.

– Нари тоже? – прошептала Тамир, и ее горе стало еще глубже и сильнее.

– Ненавистный отец! – прорычал Брат. – Ненавистный дядя! Мама ненавидела и боялась его! Я чувствовал ее страх еще в утробе и в ту ночь, когда родился. Она и теперь ненавидит и боится его. Ты забыла о ненависти, сестра, но мы – нет. Никогда.

– Ты плакал над его могилой? – Голос Тамир звучал теперь почти умоляюще. – Его похоронили… Но его кости лежали в маминой кукле.

– Я похоронил его в ту ночь, – грустно ответил Аркониэль. – А потом, через какое-то время, Лхел и твоя мать снова откопали его и вложили его кости в куклу. Полагаю, это было сделано для того, чтобы иметь власть над призраком или удержать его возле матери. Она видела его как живого ребенка.

– Да. Она его видела. – Тамир судорожно вздохнула. – Айя, вы с Лхел пролили кровь моего брата?

– Да.

Тамир медленно кивнула, и по ее щекам сползали слезы, когда она сказала:

– Ты изгнана.

– Нет, ты не можешь! – задохнулся Аркониэль.

– Могу. – Слезы полились сильнее, но в глазах Тамир пылал гнев, какого Аркониэль никогда прежде не видел. – Я дала клятву перед людьми, что любой, кто проливает кровь моего родственника, становится моим врагом. Ты знала это и ничего мне не сказала. Ты, убившая моего брата! Погубившая мою мать… и мою… мою жизнь! – Тамир с трудом сдержала рыдание. – Вся моя жизнь – ложь! Река крови. А все те девочки, которых убил мой дядя? Их кровь тоже на моих руках, потому что он искал меня. Нирин… искал меня!

– Да. – Айя не двигалась с места.

– Убирайся! – прошипела Тамир, и ее голос прозвучал как голос гневного демона. – Ты навсегда изгнана из Скалы. Я не желаю никогда больше видеть тебя!

Но Айя все еще не двигалась.

– Я уйду, Тамир, но ты должна оставить при себе Аркониэля.

– Ты не можешь ничего мне приказывать, чародейка!

Айя все так же не трогалась с места, но воздух вокруг нее вдруг уплотнился, в комнате потемнело. Аркониэль почувствовал, как зашевелились волоски на его руках и на затылке, когда сила Айи наполнила крошечную комнату.

– Я отдала тебе всю свою жизнь, глупая, неблагодарная девчонка! – резко заговорила Айя. – Неужели ты так ничему и не научилась? Ничего не увидела за все прошедшие месяцы? Возможно, я и не заслужила твоей благодарности, но я не позволю тебе разрушить все то, что тяжким трудом создавала для тебя, – разрушить просто потому, что тебе не нравится, как устроен мир! Или ты воображаешь, что мне нравилось все это делать? Так вот – мне не нравилось! Мне все это было ненавистно; но такие, как ты или я, не выбирают собственную судьбу, если только не проявим трусость и не сбежим от нее. Да, я ответственна за все, что случилось с тобой, но ни капли сожаления нет в моем сердце!

Хватит ли одной жизни, или понадобится целая сотня жизней, чтобы снять наконец проклятие с этой земли? Как ты думаешь, для чего еще ты родилась? Ну, давай же! Топни ногой и объяви меня убийцей, потребуй правосудия, но что будет со Скалой, если в ней начнут править полубезумные семена Эриуса? Может, ты думаешь, Корин сидит там, в Сирне, и готовится к твоей коронации? Мечтаешь, что он встретит тебя с распростертыми объятиями, если ты явишься к нему? Пора уже повзрослеть, Тамир, королева Скалы, и действительно стать королевой! Я уйду, как ты велишь, но я не позволю тебе вышвырнуть Аркониэля. Он благословлен Иллиором, как и ты. Но более того: он любит тебя и служит тебе с самого дня твоего рождения, и он остановил бы руку Лхел, если бы мог. Он должен оставаться рядом с тобой, чтобы исполнить волю Светоносного!

– И в чем же она состоит? – недовольным тоном спросила Тамир. – Я выжила. Вы сделали меня королевой. Что еще он должен сделать?

Айя сложила руки на груди, и напряжение в комнате слегка ослабело.

– Ты нуждаешься в нем, и тебе нужны те волшебники, которых мы с ним собрали для тебя. Сияющий дворец магов, о котором мы тебе рассказывали, не праздная мечта. Это было истинное видение и такая же важная часть будущей силы Скалы, как и ты. Думаешь, волшебники останутся с тобой, если ты изгонишь Аркониэля? Уверяю тебя: большинство из них тут же уйдет. Да, они собрались вместе ради тебя, но они по-прежнему свободные и ни к кому не привязаны, даже к тебе, и они не станут служить тебе, если решат, что ты встала на путь своего дяди. Только мы с Аркониэлем сумели убедить их пойти против собственной природы и создать Третью Ореску. Но это объединение куда более хрупкое, чем ты можешь представить, и судьба Аркониэля – лелеять и укреплять его. Я видела это сама, в тот самый день, когда мне было показано и твое будущее. Линии ваших жизней тесно переплетены.

Не говоря ни слова, Тамир переводила взгляд с Айи на Аркониэля, прижав к бокам крепко стиснутые кулаки. Наконец она кивнула:

– Он остается. Я признаю все, что ты сделала для этой страны, Айя, ты и тебе подобные. И лишь благодаря твоим заслугам я сохраню тебе жизнь. Но верь мне – если ты останешься здесь после восхода солнца, я велю казнить тебя. И ради страны нашей не думай, что это пустая угроза.

– Как пожелаешь. – Айя поклонилась и вышла из комнаты, даже не взглянув в сторону Аркониэля.

Ошеломленный, он с ужасом смотрел на Брата, а тот злобно ухмыльнулся и растаял.

– Тамир, прошу тебя, позови его, заставь вернуться! Он убьет ее!

– Я уже просила его не трогать ее, но больше я ничего не могу сделать. Это ваша с Лхел забота. – Она промокнула лицо рукавом платья, не глядя на Аркониэля. – Брат просил за тебя. И поэтому я позволю тебе остаться при моем дворе. Но прямо сейчас я… – Ее голос дрогнул. – Уходи!

Аркониэль ничем не мог ей помочь сейчас. Он торопливо поклонился и вышел за дверь. Лисичка и Никидес стояли на страже в коридоре и слышали достаточно, чтобы посмотреть на волшебника с большим подозрением.

– Где Ки? – спросил он.

– Во дворе, наверное, – ответил Лисичка. – Что там у вас произошло?

Аркониэль не стал задерживаться для объяснений. Комната Айи была пуста, а в своей он нашел только Витнира.

– Учитель?

– Ложись спать, мальчик, – сказал Аркониэль как можно спокойнее. – Я скоро вернусь.

Поспешно выйдя из гостиницы, Аркониэль увидел Ки возле стелы с надписью.

– Ты нужен Тамир.

К изумлению Аркониэля, Ки в ответ только пожал плечами.

– Думаю, меня она меньше всего хочет сейчас видеть.

Застонав от разочарования, Аркониэль схватил Ки за ворот и развернул лицом к гостинице.

– Ты ей нужен! Иди!

И, даже не оглянувшись, чтобы проверить, повиновался ли ему Ки, он побежал к конюшне.

«Не может все так кончиться! Не может, после всего, что она сделала!»

Айя была в конюшне, седлала свою лошадь.

– Подожди! – закричал Аркониэль, спотыкаясь о порог. – Это просто порыв. Она расстроена. Она не может хотеть твоего изгнания!

Айя хлопнула лошадь по боку и подтянула стремена.

– Разумеется, может, и она должна это сделать. Не потому, что неблагодарна, а потому, что она королева и обязана держать свое слово.

– Но…

– Я всегда знала, что этот день настанет, не знала только, когда и как все произойдет. Если честно, мне стало легче. Я уже привыкла к мысли, что, когда Тамир узнает всю правду, для меня это будет означать смерть. Но вместо того я наконец-то свободна! – Рукой, затянутой в перчатку, Айя коснулась щеки Аркониэля. – Ох, Аркониэль, ну что ты в самом деле? Слезы, в твои-то годы?

Он поспешно вытер глаза рукавом, но слезы продолжали катиться. Аркониэль схватил руку Айи, не в силах поверить в то, что они видятся в последний раз.

– Но это несправедливо, Айя! Как я буду жить без тебя?

– Ты прекрасно обходился без меня последние годы. Кроме того, это совершенно естественно. Ты больше не мой ученик, Аркониэль. Ты – сильный, могущественный волшебник, облеченный доверием Светоносного, с неиссякаемой фантазией. Ты слишком скромен, мой дорогой, и потому не осознаешь, что твое обучение давно завершилось. Ты соединил магию Лхел со своей собственной. Немногие осмелились бы на такое, но ты пошел еще дальше. Я горжусь тобой так, что этого не выразить словами. – Айя моргнула и отвернулась, чтобы поправить седло. – Что ж, новая Ореска и забота о нашей маленькой королеве не дадут тебе горевать обо мне. И помни, мы оба – хранители, а это нелегкий путь.

– Хранители?..

Аркониэль думал о таинственной чаше не больше, чем о любом другом предмете своего обычного багажа. Но когда Айя произнесла его официальный титул, по всему телу волшебника пробежал противный холодок и он вспомнил пророчество старой Ранаи, которое она передала ему перед смертью, – то был сон старого Хирадина: «И последним снова станет хранитель, чья доля будет куда горше, горька как желчь…» Аркониэль снова содрогнулся, понимая, что слова пророчества сбылись для Айи.

– Но как чаша связана с этим?

– Может, и никак, а может, все дело как раз в ней. То воля Иллиора – взвалить на тебя сразу обе ноши: и чашу, и королеву. В этом твое предназначение. И я никогда бы не оставила на тебя ни то ни другое, если бы не была уверена в том.

– Мы еще увидимся?

Айя похлопала его по руке.

– Меня всего лишь изгнали, дорогой, а не убили. Я пришлю весточку.

– Брат вышел сразу после тебя. Думаю, он погонится за тобой, – сказал Аркониэль, нервно всматриваясь в тени.

– Я с ним справлюсь. Я всегда с ним справлялась.

Чувствуя себя несчастным и одиноким, Аркониэль смотрел, как Айя вывела лошадь к специальному камню перед конюшней, как с камня забралась в седло.

– Твоя сумка! Подожди, я принесу. Ведь до рассвета еще есть время.

– Не надо, Аркониэль. Там нет ничего важного. – Она снова потянулась к его руке. – Обещай мне остаться с ней. Пока она лишь узнала правду, но теперь ей придется принять ее и жить с этой правдой. Помоги ей в этом, Аркониэль. Сейчас ни ты, ни она не поверите в это, но она действительно доверяет тебе. Ты, Фарин и Ки – самые близкие ей люди, ее семья. Люби ее, как любил всегда, и не держи на нее зла.

Еще несколько мгновений Аркониэль удерживал ее руку, чувствуя себя немного похожим на Витнира.

– Позволь мне хотя бы принести тебе плащ. Холодно ведь.

– Вот это правда. Только поспеши.

Аркониэль побежал в гостиницу, схватил старый дорожный плащ Айи с вешалки у двери. Его не было всего несколько минут, но когда он вернулся, площадь уже опустела. И никаких следов Айи, даже стука копыт ее лошади он не услышал. Он побежал по дороге, уводящей к Замочной Скважине, надеясь догнать волшебницу. Всю долину заливал яркий свет звезд, но дорога была пуста.

Аркониэль не сомневался в том, что Айя где-то неподалеку, но она всегда отлично умела становиться невидимой. Именно эту магию она применила в ту ночь, когда привела в старый замок колдунью Лхел, но она никогда не использовала свое искусство, чтобы спрятаться от Аркониэля.

– Удачи тебе! – крикнул он пустой дороге, стоя с ненужным уже плащом в руках. Его голос эхом отразился от перевала. – Я сделаю все, как ты сказала. Сделаю! И… спасибо тебе! – Голос Аркониэля предательски дрогнул, от выступивших слез расплылись звезды. – Я никогда тебя не забуду… – прошептал он.

Ответом ему было лишь далекое уханье совы, вылетевшей на охоту.

Не заботясь о том, что его могут увидеть, Аркониэль прижал к лицу оставленный плащ любимой наставницы и зарыдал.

Глава 34

Подстегнутый страхом и гневом, звучавшими в голосе Аркониэля, Ки забыл о собственных тревогах и побежал к комнате Тамир. Лисичка и Никидес стояли у двери и прислушивались с обеспокоенным видом.

– Что тут случилось? – шепотом спросил Ки.

– Она выслала мистрис Айю, может, и Аркониэля тоже, – пояснил Лисичка. – Шумели они ужасно, могу поклясться, даже пол дрожал. А потом мы услышали, как она на них кричит, чтобы они убирались…

– Да, я его только что видел. Аркониэль и велел мне идти к ней.

– Она никого не желает видеть. Приказала не пускать, – с виноватым видом сказал Никидес.

– Меня пустит.

Лисичка отступил на шаг, жестом предложив Никидесу сделать то же самое. Ки благодарно кивнул и взялся за ручку двери.

Тамир сидела на низком табурете перед очагом, крепко обхватив руками колени. Брат скорчился рядом с ней, его лицо превратилось в маску ярости, он злобно шипел на Тамир, но слишком тихо, чтобы Ки мог разобрать слова. В воздухе кипела угроза. Пока Ки смотрел, Брат медленно протянул руки к Тамир. Ки выхватил меч и ринулся на демона:

– Не трогай ее!

Брат развернулся и бросился на него.

– Нет! – закричала Тамир.

Брат злобно прищурился и двинулся к нему, и Ки вдруг почувствовал, как его окружает кольцо смертельного холода. Демон исчез. Меч выпал из онемевших пальцев Ки, а сам он с трудом удержался на ногах, шатаясь от охватившей его слабости.

Тамир подбежала к нему, схватила за руку, чтобы поддержать.

– Он тебя ранил?

– Нет, только напугал.

– Хорошо. – Она отпустила его руку и снова села к огню, отвернувшись. – Уходи, Ки. Я никого не хочу видеть.

Ки придвинул к очагу другой табурет и сел рядом с Тамир.

– Это плохо, потому что я все равно останусь.

– Уходи. Это приказ.

Ки с упрямым видом сложил руки на груди.

Тамир сначала уставилась на него, потом вдруг резким жестом закрыла лицо руками.

– Айя и Лхел убили моего брата.

Почему-то Ки совсем не удивился, услышав это. Он помолчал, ожидая, что Тамир скажет что-нибудь еще.

И она сказала:

– Это из-за меня он стал таким.

– Но в том нет твоей вины! Потроха Билайри! Тамир, ты же была младенцем! И я уверен, они сделали это не по своей воле.

– Ради Скалы, – пробормотала она, и ее голос прозвучал низко и хрипло от охватившей ее боли.

– Конечно, нехорошо так использовать детей, но если бы твой дядя нашел тебя и убил? Что было бы теперь со Скалой?

– Ты говоришь точь-в-точь, как они! Мне бы следовало казнить Айю за ее преступление. Он же был принцем крови. Но я… я не смогла! – Плечи Тамир вздрагивали. – Я просто выслала ее, и Брат стал еще невыносимее, чем прежде, всех ненавидит, и я не знаю, как мне теперь смотреть на Аркониэля… а я ведь только-только стала снова доверять ему, и…

Тамир сжалась в комок от отчаяния.

Ки совершенно забыл о недавней натянутости между ними и снова крепко обнял Тамир и прижал к себе. Она не плакала, но все ее тело напряглось и дрожало. Он снова и снова гладил ее волосы, и вскоре она немного расслабилась. Еще чуть-чуть – и руки Тамир легли на талию Ки, а лицом она уткнулась в его шею.

– Я, наверное, чудовище, да? Существо, противное природе.

Он легонько дернул ее за локон.

– Не болтай глупостей.

Тамир сдавленно засмеялась и отодвинулась.

– Но ты по-прежнему видишь во мне Тобина, ведь так? – спросила она.

Тамир выглядела такой же хрупкой, как в тот вечер, когда Ки собирался в свой первый поход.

– Я вижу друга, которого любил со дня первой встречи.

– Любил. Как брата, – с горечью сказала Тамир. – А теперь я кто? Твоя сестра?

От боли, вспыхнувшей в ее глазах, сердце Ки перевернулось в груди. «А если не сестра, тогда кто?» Страх и смущение сковали ему язык, но он не забыл выражения ее лица в ту минуту, когда назвал ее прежним, мальчишеским именем, как не забыл и того, что сам чувствовал, когда Тамир улыбалась красавцу ауренфэйе за ужином. «Неужели… неужели я…»

Ее потемневшие глаза расширились, когда он наклонился и осторожно коснулся губами ее губ, желая дать ей то, в чем она нуждалась.

Губы Тамир дрогнули – и она отпрянула от него.

– Что ты делаешь, Ки? Я не нуждаюсь в твоей жалости.

– Это не жалость. – «Так ли это?» – Прости.

Она вздохнула и снова закрыла лицо ладонями.

– Я не могу просить тебя почувствовать то, чего ты не чувствуешь.

Да, это было серьезно. Ки понятия не имел, что именно он чувствует. «Но она девушка, черт побери! А ты знаешь, как с ними обращаться». Ки рывком поднял ее, обнял за талию и снова поцеловал – на этот раз куда более решительно.

Она не стала его отталкивать, но ее руки остались висеть вдоль тела, а кулаки сжались. В общем это не было похоже на то, что Ки целовал мальчика, но и настоящим поцелуем он бы тоже это не назвал. А когда он отпустил Тамир, то увидел в ее глазах слезы и подозрение.

– Ну и что ты собираешься делать дальше? Потащишь меня в постель?

Отступив на шаг, Ки с несчастным видом покачал головой.

– Прости, пожалуйста.

– Да прекрати ты извиняться!

– Проклятье! Тамир, я пытаюсь…

– Мне жаль, что тебе приходиться выполнять такую тяжелую и неприятную работу.

Мгновение они пристально смотрели друг на друга, потом Ки резко развернулся и вылетел из комнаты, твердя себе, что это просто стратегическое отступление.

Но прежде чем он успел сбежать, Лисичка, стоявший под дверью, схватил его за руку и яростно втолкнул обратно в комнату.

– А ну вернись, трус!

Ки влетел в спальню так, что натолкнулся на Тамир, сбив ее с ног, и они вместе повалились на кровать. Веревки застонали под ними, когда оба начали барахтаться, пытаясь освободиться друг от друга. Наконец, запыхавшиеся и раскрасневшиеся, они очутились на разных концах кровати.

– Меня Лисичка втолкнул, – пробормотал Ки.

– Знаю. – Тамир одернула юбку, прикрывая колени.

Наступило неловкое молчание, в тишине лишь потрескивали поленья в очаге. Ки прекрасно представлял себе, как в коридоре компаньоны прижимаются ушами к двери. Он снова начал было извиняться, но Тамир одним взглядом заставила его замолчать.

После еще одной мучительной минуты Тамир вздохнула и протянула ему руку.

– Ты всегда был моим лучшим другом, Ки.

Ки схватил ее руку и ляпнул:

– Но я правда тебя люблю! И всегда буду любить.

– Но не так, как…

Ки посмотрел на их соединенные руки, пытаясь найти в своем сердце хотя бы искру желания. Но он по-прежнему не мог вообразить, что лежит с ней в постели, как ложился с многочисленными горничными и девчонками с кухни. Как будто его кто-то заворожил, наложил на него злые чары, изгнав жар из его чресл.

– Я бы все отдал за то, чтобы испытать к тебе именно такие чувства.

Она тихонько всхлипнула, на ее глазах опять появились слезы – и сердце Ки заныло от боли. Судорожно вздохнув, он придвинулся к Тамир и прижал ее к себе. Тут уж она расплакалась в голос.

– Я проклята, Ки! Так Брат сказал.

– Не верь ему. Ты же прекрасно знаешь, какой он лжец.

– Ты ведь не думаешь, что я неправильно поступила, изгнав Айю?

– Нет, не думаю. Вот если бы ты ее казнила – другое дело.

Тамир выпрямилась, вытерла нос рукавом платья и неуверенно усмехнулась, посмотрев на Ки.

– Я, наверное, действительно становлюсь женщиной. Раньше я никогда так много не плакала.

– Только при Уне этого не говори.

Тамир робко улыбнулась.

– Твоя дружба для меня важнее всего на свете. Но если между нами никогда…

– Не говори так! – Ки с жаром заглянул в ее печальные глаза, сам уже готовый разрыдаться. – Мое сердце принадлежит тебе. И всегда будет принадлежать.

Тамир глубоко вздохнула.

– А мое принадлежит тебе.

– Я знаю, только… Ну, не сердись на меня за это, ладно?

Она хотела что-то сказать, потом передумала. И вместо того отодвинулась и снова вытерла лицо.

– Думаю, нам надо немного поспать.

– Хочешь, чтобы я остался?

Она отрицательно качнула головой, и по ее взгляду Ки понял, что с этой ночи их отношения никогда больше не будут прежними.

Сделав вид, что не замечает вопросительных взглядов друзей, он ушел к себе. Отведенная для него комната находилась дальше по коридору, но когда он представил, как лежит там один в темноте, ноги сами понесли его в другую сторону.

Фарин еще сидел в зале, играл в бакши с Аладаром и Маниесом. Ки кивнул им, проходя мимо, и вышел наружу. Он уже дошел до середины площади, когда услышал, как за его спиной открылась и захлопнулась дверь гостиницы. Он обернулся, сложил руки на груди и ждал, пока Фарин догонит его.

Фарин не остановился, лишь коснулся плеча Ки и сказал:

– Идем-ка погуляем. – И тут же направился в сторону тропы, что вела к пещере оракула.

Они с трудом пробирались через нагромождения камней, Фарин словно искал что-то. Оказалось, он стремился к замеченному им раньше каменному козырьку, нависшему над тропой. Дойдя до него, Фарин уселся, прислонившись спиной к скале, и жестом показал Ки, чтобы тот сел рядом.

Ки сел, согнув колени и обхватив их руками; с бьющимся сердцем он ждал, пока Фарин заговорит.

– Ты уже слышал? – не выдержал он наконец.

– Так, кое-что. Айя изгнана, и Аркониэль чуть не последовал за ней. А может, и последовал. С тех пор как он отправил тебя к ней, я его не видел. Можешь рассказать, что случилось?

Ки разом выложил все: о волшебнице, и о Брате, и о собственной неудачной попытке утешить Тамир.

– Я даже попытался поцеловать ее, – в отчаянии признался он. – Она ведь хочет, чтобы я был ей больше чем другом, Фарин.

– Я знаю.

Ки в изумлении уставился на него.

Фарин улыбнулся.

– Она давно мне сказала, еще несколько месяцев назад.

Ки почувствовал, как загораются щеки, несмотря на холод.

– Почему ты мне не сказал?

– Зачем? Я ведь не слепой, Ки.

– Тебе, наверное, хочется врезать мне как следует. Ну да, я заслужил. – Но Фарин лишь хлопнул его по колену. – Что мне делать? – Ки схватился за голову и застонал. – Я ее предал в тот момент, когда она больше всего во мне нуждалась!

– Ты не можешь управлять своим сердцем, Ки, или приказать ему, как воину в битве.

– Люди начнут болтать всякое…

– От этого никуда не деться. Людям нравится судачить.

– Даже когда Тамир была мальчиком, все считали нас любовниками.

– Ну, если бы это действительно было так, сейчас все было бы гораздо проще. Но я давно понял, что вы просто друзья.

– Но почему, почему я не могу почувствовать к ней то, чего она от меня ждет, теперь, когда она стала девушкой? Потроха Билайри, Фарин, я ведь люблю ее, но когда я думаю о том, чтобы лечь с ней в постель… я просто не могу этого вообразить!

– У тебя было много девушек. Ты с ними плохо обращался?

– Что? Нет, конечно!

– Ты любил кого-нибудь из них?

– Нет, просто развлекался.

– Но ты не можешь даже подумать о том, чтобы поразвлечься с Тамир?

– Ох… – Ки даже передернуло от этой мысли. – Разумеется, нет!

Он ждал, что Фарин как-то утешит его или хотя бы даст совет, но капитан лишь ткнул пальцем в сторону пещеры оракула и сказал:

– А ты не думал о том, чтобы самому туда спуститься?

– Нет, вся эта магия и таинственность не для меня. Я поклоняюсь Сакору. Здесь все просто – ты либо выживаешь в сражении, либо гибнешь. И никаких кровавых призраков.

Фарин встал и потянулся.

– Что ж, все меняется, – негромко сказал он, потом повернулся и как-то странно посмотрел на Ки. – Иногда нужно всего лишь проявить терпение. Давай-ка вернемся. Холодно здесь.

Ки пришлось пройти мимо спальни Тамир по пути к своей комнате и выдержать осуждающий взгляд Лисички. Позже, когда он лежал на узкой кровати без надежды заснуть, он думал о словах Фарина. Как ему хотелось поверить им! Но не все можно изменить, как бы тебе этого ни хотелось.