Текст книги "Возвращение королевы"

Автор книги: Линн Флевелинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)

Было уже далеко за полдень, когда Тамир заметила первый рисунок – полумесяц, нацарапанный на голом камне, и рядом с ним несколько букв; их оставили другие путники и паломники.

– Мы приближаемся, – сказала Айя, когда они остановились и стреножили лошадей, чтобы те могли немного пощипать скудную траву, росшую вдоль тропы. – Еще несколько часов – и мы доберемся до тех расписных ворот, которые ты видела в своем видении. А за ними – Афра.

Когда они снова тронулись в путь, Аркониэль стал внимательно рассматривать надписи на скалах. Вскоре он приостановил коня и показал на одну из них.

– Смотри, Айя, я написал эту молитву, когда ты впервые привела меня сюда.

– Я помню, – с улыбкой ответила Айя. – Я тоже оставила кое-где надписи.

– А зачем вы это делаете? – спросила Саруэль.

– Традиция, наверное. И еще ради удачи, – сказала Айя.

– Так всегда говорят, – усмехнулся Лисичка, все еще остававшийся преданным сакорцем, несмотря на все увиденное.

– Не стоит смеяться над верными иллиорцами, мой юный господин, – сказал Лайн, услышавший его слова, – Такие молитвы действуют гораздо дольше, чем любое заклинание, сгоревшее в огне. Их не так-то легко стереть, и их не напишешь, не подумав как следует. – Он повернулся в седле в сторону Тамир. – Тебе бы тоже следовало написать что-нибудь, королева Тамир. Все твои предшественницы поступали так, когда одолевали эту тропу.

Тамир приятно было вновь почувствовать связь со славной чередой женщин, что восседали на троне до нее.

Всадники спешились и стали искать острые камни, чтобы выцарапать на скалах свои имена и молитвы.

Саруэль тоже спрыгнула с седла и просто поднесла к скале ладонь. И тут же на камне появился маленький серебряный полумесяц и слова, написанные изящными буквами.

– Почтить Светоносного на пути к его святилищу очень хорошо, – прошептала она, одобрительно наблюдая за тем, как молодой оруженосец Лисички царапает камнем скалу. – В тебе есть кровь ауренфэйе, Тириен Ротус, – сказала она. – Я это вижу по цвету твоих глаз.

– Ну да, бабушка мне говорила, но это было очень давно, так что и крови такой во мне не много, – ответил мальчик, но по его серым глазам было видно, что он доволен вниманием волшебницы.

– Количество крови значения не имеет, только линия наследования, да и она не обязательно даст результат, – сказала Айя, стоявшая неподалеку. – И это хорошо. Ведь если бы все скаланцы, в жилах которых течет хоть капля ауренфэйской крови, были волшебниками, воины остались бы не у дел.

– А твои родители были волшебниками? – спросила Саруэль Витнира, стоявшего чуть в стороне.

– Не знаю, – тихо ответил мальчик. – Я был совсем маленьким, когда они меня продали.

Тамир никогда не слышала, чтобы Витнир за один раз произносил так много слов, тем более в виде своеобразной исповеди. Она улыбнулась, увидев, как Аркониэль обнял мальчика на плечи и с каким уважением и обожанием Витнир посмотрел на своего учителя. И немного пожалела о том, что сама в детстве не относилась к Аркониэлю с таким доверием. А ведь с ней он был так же добр. Он был ее настоящим другом.

« Спроси Аркониэля!» Это требование Брата до сих пор вызывало у Тамир дрожь.

Она отложила эти мысли на более подходящее время и посмотрела на плоский участок скалы, который выбрала для своей надписи, но никак не могла придумать, что же ей начертать. Наконец она просто написала: «Королева Тамир Вторая, дочь Ариани, ради Скалы по воле Иллиора». А под словами нацарапала маленький полумесяц. Потом Тамир передала камень Ки, чтобы теперь он использовал его в качестве пера.

Ки нацарапал свое имя пониже ее полумесяца, а потом обвел их имена большим кругом.

– Зачем ты это сделал? – спросила Тамир.

На этот раз покраснел Ки, тихо ответив:

– Чтобы попросить Светоносного навсегда оставить нас вместе. Это моя молитва.

Он торопливо отошел и занялся проверкой упряжи. Тамир вздохнула. Сначала цветы, теперь это, и все же Ки продолжал держаться на расстоянии… Когда-то ей казалось, что она знает его как свои пять пальцев. Теперь она понятия не имела, что таится в его сердце, и боялась надеяться.

* * *

Солнце уже коснулось горных вершин, когда Тамир обогнула выступ скалы – и в восхищении замерла, охваченная головокружительным чувством узнавания.

Перед ней открылась в точности та самая картина, что предстала в ее видении в Эро. Узкая извилистая тропа исчезала из вида, снова появляясь вдали. И там, в отдалении, на дороге высилась чудесная арка, сверкающая радостными красками в угасающем свете дня. Зрелище казалось волшебным сном, хотя Тамир знала, что видит эту картину наяву. Когда путники подъехали ближе к арке, Тамир разглядела по обе стороны узкого проема две одинаковые фигуры драконов, расписанные искрящимися красной, голубой и золотой красками. Драконы казались живыми и словно охраняли священный путь устрашающими копями и огнем.

– Замочная Скважина Иллиора…

– Прекрасно, правда? – сказал Аркониэль. – Узнаешь стиль?

– Я видела похожую работу в Старом дворце, – ответила Тамир. – Ей сотни лет. А эта арка давно здесь стоит?

– Несколько веков, но она самая новая, – ответила Айя. – Предыдущие рассыпались от старости, и их снесли. Легенда гласит, что арка уже стояла здесь, когда первые скаланские жрецы последовали указаниям, полученным в видениях, и прибыли в это священное место. Но никто не знает, кто построил первые ворота и зачем.

– Нас учат, что первую арку воздвиг дракон, построил из камней, взятых с гор, чтобы охранять священную пещеру Иллиора, – сообщил Лайн.

– У моего народа есть такая же легенда о наших священных местах, – сказала Саруэль. – Драконы в Ауренене до сих пор строят такие ворота.

– В высокогорных долинах часто попадаются кости драконов. Иногда мы даже находим малышей в самом святилище. – Лайн обернулся, чтобы все его слышали. – Я должен предостеречь вас: если кто-нибудь заметит нечто похожее на маленькую ящерицу с крыльями, отнеситесь к ней с должным уважением и ни в коем случае не трогайте. Даже крошечные драконы кусаются очень больно.

– Драконы? – совсем по-детски воскликнул Витнир, и в глазах его вспыхнуло восхищение.

– Только очень маленькие и очень редкие, – уточнил Лайн.

У ворот всадникам пришлось спешиться и дальше, по узкой каменистой тропе, вести лошадей за собой. Афра лежала за перевалом, примерно в миле от чудесных ворот. Наконец расщелина, по которой они шли, вывела путников в глубокую бесплодную долину. Она уже погрузилась в тень, но прибывших ожидали несколько жрецов в красных одеждах и группа мальчиков и девочек с факелами в руках. За их спинами тропа исчезала в темноте.

Ки принюхался к воздуху – он сразу почувствовал запах еды.

– Надеюсь, нам оставили что-нибудь на ужин. У меня просто кишки к спине присохли.

– Добро пожаловать, королева Тамир Вторая! – торжественно произнес стоявший впереди жрец, кланяясь и низко опуская свой факел. – Я – Ралинус, высший жрец Афры в отсутствие Имонуса. Приветствую тебя от имени оракула. Он давно ждет твоего прибытия. Хвала тебе, избранная Светоносным!

– Имонус известил тебя? – спросила Тамир.

– Ему не пришлось, твое величество. Мы знали. – Он поклонился Айе – Оракул просил меня приветствовать и тебя, мистрис Айя. Ты показала великую преданность и все эти годы честно выполняла возложенную на тебя трудную задачу. – Тут жрец заметил Саруэль и протянул к ней испещренную татуировкой ладонь. – Приветствую тебя, дочь Ауры. Будь с нами единым сердцем здесь, в священном месте Светоносного.

– Во тьме и на свету, – ответила Саруэль с почтительным поклоном.

– Для вас приготовлены кров и еда. Твое величество, три дня назад неожиданно прибыли ауренфэйе, они ждут твоего приезда в гостевом доме на другой стороне площади, напротив твоего.

– Ауренфэйе? – Тамир подозрительно посмотрела на Айю и Саруэль. – Это вы устроили?

– Нет, я ни с кем из них не связывалась, – заверила ее Саруэль.

– Я тоже, – сказала Айя, хотя было видно, что новость ее порадовала. – Но я предполагала, что кто-нибудь из них может встретиться нам на пути.

Факельщики повели лошадей вперед, за последний поворот тропы.

Афра, зажатая в глубокой расщелине между двумя высокими пиками, на первый взгляд казалась лишь странным скоплением окон и дверей, врезанных в скалы по обе стороны маленькой мощеной площади. Площадь была окружена высокими факелами, установленными в вырезанные в камне углубления. Тамир рассеянно отметила, что двери и окна обрамляют резные барельефы и колонны, похожие по технике исполнения на Замочную Скважину Иллиора.

Но вот что действительно привлекло ее внимание, так это стела из темно-красного камня, стоявшая в центре площади между двумя ярко горевшими жаровнями. У основания стелы бурлил источник, точно такой, как описывали волшебники, – вода падала сначала в каменную чашу, а потом по вымощенной канавке уносилась влево, скрываясь в тени. В последних отблесках дневного света танцующее пламя бросало живые тени на вырезанную в камне надпись.

Тамир почтительно коснулась гладкого камня. Слова оракула, обращенные к королю Фелатимосу, были высечены на скаланском и еще на трех языках. Одна надпись была на языке ауренфэйе.

– «До тех пор пока защищает и правит прямая наследница Фелатимоса, Скала не будет покорена», – торжественно произнес Ралинус, и все жрецы и их помощники низко поклонились Тамир. – Выпей воды из источника Светоносного, твое величество, освежись после долгого путешествия.

И вновь Тамир охватило глубокое чувство родства с этим местом и радость встречи. Неожиданно она ощутила движение воздуха – и краем глаза заметила прозрачные туманные очертания призраков. Она не могла бы сказать, кто они, но присутствие призраков успокаивало, это было ничуть не похоже на ледяной гнев Брата. Кем бы ни были бестелесные духи, они радовались ее приходу.

Чаши возле источника не было. Тамир опустилась на колени и погрузила в ледяную воду руки, зачерпнув полную пригоршню. Вода была сладкой и такой холодной, что пальцы и зубы Тамир заныли.

– Другим тоже можно? – спросила она.

Жрецы рассмеялись.

– Разумеется, – ответил Ралинус. – Гостеприимство Светоносного не знает чинов и пределов.

Тамир встала и отошла в сторону, а ее друзья и стража по очереди сделали по ритуальному глотку.

– Как хорошо! – воскликнула Хилия, опускаясь на колени возле источника вместе с Лорином и Тириеном.

Последней подошла Айя. После долгой верховой езды она двигалась немного напряженно, и Аркониэль подал ей руку, помогая подняться на ноги. Старая волшебница прижала ладонь к красной стеле, потом к сердцу.

– Первую Герилейн называли королевой оракула, – сказала она, и Тамир с изумлением увидела, что на глазах Айи выступили слезы. – Ты вторая королева, предсказанная здесь.

– Но ты приняла имя и другой королевы, – заметил Ралинус, – причем не самой важной. Меня это озадачило, твое величество.

– Первая Тамир явилась мне в Эро и предложила великий меч. Она была убита своим братом, точно так же, как были убиты в правление моего дяди многие женщины – наследницы престола. Я приняла это имя в память о ней. – Тамир помолчала, глядя на серебристые струи источника. – И в напоминание себе самой о том, что подобные злодеяния никогда не должны повториться от имени Скалы.

– Достойное решение, королева Тамир, – раздался из тени на другой стороне площади мужской голос с сильным акцентом.

Тамир обернулась и увидела идущих к ней четверых мужчин и женщину. Сенгаи на головах и изысканные украшения на шеях, в ушах и на запястьях выдавали в них ауренфэйе. У всех были длинные темные волосы и светлые глаза. Трое мужчин были в вязаных туниках из мягкой белой шерсти, штанах из оленьих шкур и невысоких башмаках. Женщина была одета почти так же, только ее туника спадала ниже колен, а по бокам имела разрезы до пояса. А вот пятый – мужчина постарше остальных – был в длинной черной мантии. Его черно-красный сенгаи, отделанный бахромой, татуировки на лице и тяжелые серебряные серьги, свисавшие вдоль шеи, говорили о том, что он из Катме. По ярко-красному и желтому цветам сенгаи женщины и одного из молодых мужчин Тамир догадалась, что они из Гедре. К какому клану принадлежали остальные ауренфэйе, носившие темно-зеленые сенгаи, Тамир не знала.

Когда они вышли в круг света у источника, Ки вдруг радостно вскрикнул и бросился обнимать молодого ауренфэйе из Гедре.

– Аренгил! – закричал он, от волнения поднимая их пропавшего друга над землей. – Наконец-то ты нашелся!

– Я ведь обещал, что мы встретимся, правда? – смеялся Аренгил, снова становясь на землю и хлопая Ки по плечам. Ки теперь перерос его на полголовы, хотя в те дни, когда Аренгила отослали домой из Скалы, они были одного роста. – Как ты вырос, да еще бороду отпустил! – Аренгил покачал головой, потом заметил среди компаньонов Уну. – Великий Свет, неужели это та самая девушка?

Уна усмехнулась.

– Привет, друг. Прости за тот день. Надеюсь, твой отец не слишком бушевал.

Тетушка Аренгила выгнула бровь и произнесла:

– Как видишь, он разгневался, но Аренгил уцелел.

Тамир неуверенно шагнула вперед, не представляя, как отнесется Аренгил к переменам в ее внешности. Но тот лишь еще шире улыбнулся, шагнул ей навстречу и крепко обнял.

– Великий Свет! Я, конечно, не сомневался в предсказании, но такого я не ожидал увидеть! – Он отодвинул ее от себя на расстояние вытянутых рук и кивнул. – Да, из тебя получилась славная девушка!

Мужчина из Катме был явно возмущен такой бесцеремонностью Аренгила, но все остальные только рассмеялись.

– Мой племянник усердно хлопотал о том, чтобы мы отправились сюда, ни за что не хотел оставаться дома, – сказала тетушка Аренгила. На скаланском она говорила прекрасно, с едва заметным акцентом. – Приветствую тебя, Тамир, дочь Ариани. Я – Силмаи-а-Арлана Маинири, сестра кирнари из Гедре.

– Большая честь для меня, леди, – ответила Тамир, не зная, как к ним обращаться. Ауренфэйе не имели титулов, кроме кирнари, главы клана.

– Приветствую и вас, друзья мои, – сказала Силмаи, обращаясь к Айе и Аркониэлю. – Немало времени прошло с тех пор, как я видела вас в наших краях.

– Так вы знакомы? – спросила Тамир.

Айя хлопнула по ладони Силмаи, а потом расцеловала ее в обе щеки.

– Как она и сказала, это было много лет назад, да и встречались мы лишь однажды. Но ты запомнила нас, и мы тебе благодарны. Аркониэль был еще ребенком.

Силмаи засмеялась.

– Да, теперь ты заметно подрос. И даже это? – Она коснулась своего подбородка, как будто поглаживая бороду, и состроила веселую гримасу. – Но я всегда узнала бы тебя по глазам. В них видна кровь нашего народа. Вижу, и другие наши родственники с тобой, – добавила она, кивая в сторону Тириена и Витнира.

Тамир протянула руку суровому мужчине из Катме.

– Добро пожаловать в мою страну.

– Благодарю, Тамир, королева Скалы. Большая честь для меня. Я – Кайр-и-Малин Секирон Мигил, муж нашей кирнари. – Голос у него был низким, а акцент гораздо более заметным. – Я вижу рядом с тобой женщину нашего клана.

Саруэль поклонилась:

– Для меня великая честь встретиться с тобой, Кайр-и-Малин. Я уже много лет не была дома.

Последними вперед шагнули двое мужчин в темно-зеленых сенгаи. Старшему из них на вид было не больше тридцати, а второй казался и вовсе юношей, но не внешность определяла возраст ауренфэйе. Тамир знала, что им вполне могло быть и по двести лет. Это были самые красивые мужчины, которых Тамир встречала в жизни, и сердце ее чуть дрогнуло, когда один из них, более высокий, улыбнулся и поклонился ей на скаланский манер.

– Я Солун-и-Мерингил Серегил Метари, второй сын кирнари из Боктерса. А это мой двоюродный брат, Коррут-и-Гламиен.

Коррут коснулся ее руки и поклонился, застенчиво улыбаясь.

– Великая честь для меня встретиться с королевой Скалы. Мой клан вместе с твоими предками сражался с Пленимаром в Великой войне.

– Для меня это тоже большая честь, – ответила Тамир, тоже слегка смутившись. Красота этих мужчин, волшебное звучание их голосов как будто плели чары вокруг нее, заставляя сердце биться быстрее. – Я… Я так понимаю, вы оказались здесь не случайно?

– Наши предсказатели возвестили, что в Скале снова есть королева, отмеченная Иллиором, – ответил Солун.

– Теперь я собственными глазами вижу, что ты действительно женщина, – сказал Кайр из Катме. – У тебя сохранилась метка?

– Твое родимое пятнышко, – пояснил Аренгил. – Это один из знаков, по которым мы тебя узнаем. И еще – шрам в виде полумесяца на подбородке.

Тамир завернула левый рукав, показав всем темно-розовую родинку на предплечье.

– О, да! Это то, что ты помнишь, Аренгил? – спросил мужчина из Катме.

– Да. Но я узнал бы ее и без родинки, по этим голубым глазам.

– Однако ты только что прибыла, и у тебя много дел, – вмешался Солун. – Ты должна поесть и отдохнуть, мы еще успеем поговорить.

– Прошу вас присоединиться к нам за ужином, – слишком поспешно предложила Тамир и тут же заметила раздраженный взгляд Ки.

Ответная улыбка Солуна снова заставила дрогнуть ее сердце.

– С удовольствием принимаем твое приглашение.

Глава 31

Ралинус проводил Тамир через площадь, к другой гостинице. За толстой, почерневшей от времени дубовой дверью они увидели просторный зал, вырубленный в скале. Другие двери уводили вглубь, к комнатам для гостей. Молодые помощники жрецов проводили прибывших к их спальням.

Комнаты оказались маленькими, как кельи, из обстановки были только кровать, несколько табуретов и умывальник. Зато стены были тщательно выбелены и расписаны теми же яркими светящимися красками, что и Замочная Скважина. В комнате Тамир оказалось даже крошечное окошко, прикрытое резным камнем. Ки занял соседнюю с ней комнату, остальные расположились вдоль того же коридора. Похоже, в скале было высечено множество подобных помещений, потому что коридор уходил дальше.

Тамир быстро умылась и позволила Уне помочь ей сменить пыльную дорожную тунику на одно из взятых с собой платьев. Когда они закончили, вошел Ки.

– Что-то есть в этих ауренфэйе, – сказала Уна, аккуратно складывая тунику Тамир. – Они просто очаровывают.

– Я о них столько слышала, что ничему не удивлюсь, – ответила Тамир, расчесывая волосы. – А ты что о них скажешь, Ки?

Ки прислонился к дверному косяку, рассматривая заусенец на пальце.

– Приятные люди, по-моему.

Уна засмеялась.

– Лучше скажи – красивые! А как покраснел этот молодой боктерсанец, когда ты его приветствовала, Тамир.

Тамир усмехнулась.

– Да уж, мне еще ни разу не приходилось видеть некрасивого ауренфэйе. Как ты думаешь, есть среди них такие? – спросила она, пытаясь распутать сбившиеся в ком волосы.

Ки подошел к ней, взял из ее руки расческу и осторожно распутал пряди, бормоча:

– Может, они просто не посылают некрасивых за границу?

Уна бросила на него странный взгляд, и Тамир вдруг сообразила, что никто никогда не видел, чтобы Ки ее причесывал. Внезапно смутившись, она отобрала у него расческу и беспечно произнесла:

– Кто знает, может, те, которые им самим кажутся уродами, для нас все равно хороши?

Ки уклончиво хмыкнул и отошел к двери.

– Идем, твое величество, я просто умираю от голода.

Тамир встала, а Уна тут же схватила ее за руку и тихо шепнула на ухо:

– Он ревнует! Пококетничай сегодня с красавцем ауренфэйе.

Тамир недоверчиво глянула на нее и покачала головой. Она никогда не играла в подобные придворные игры и не собиралась начинать. Девушки пошли следом за Ки к залу для торжеств, где уже собралась вся ее свита, ауренфэйе и служители храма. Тамир сильно сомневалась, что Уна верно угадала причину странного поведения Ки, – ничего подобного между ними прежде не случалось. Ки вообще ею не интересовался в таком смысле.

И все же она вновь ощутила неловкость, когда Солун поклонился ей с другого конца комнаты. Тамир оглянулась на Ки и подумала, что он действительно держится странно: Ки не улыбался и не хмурился, он просто уставился неподвижным взглядом на красавца ауренфэйе.

– Прошу, твое величество, – сказал Ралинус, показывая Тамир на предназначенный для нее стул в центре стола.

Он сел рядом с ней, вместе с ее волшебниками, Фарином, Ки и ауренфэйе. Молодые юноши в белых одеяниях сначала подали чаши с водой для омовения пальцев, а другие в это время наполнили кубки вином. Тамир вовсе не испытала неудовольствия, когда обнаружила, что прямо напротив нее сидит прекрасный боктерсанец.

Она подняла кубок в честь Иллиора и Великой Четверки, и ужин начался. Все принялись за еду, обмениваясь шутками и любезностями. Тамир расспрашивала ауренфэйе об их стране и наблюдала за ними, когда они разговаривали с другими. Уна и Хилия глаз не могли отвести от Солуна, а Лисичка раскраснелся от волнения, пытаясь завести беседу с Коррутом, сидевшим рядом с ним.

Да, то был воистину прекрасный народ, но Тамир не собиралась слепо повиноваться их очарованию. Ауренфэйе не примчались бы сюда так быстро, если бы не надеялись что-то получить. Ки, сидевший рядом с ней, вкратце рассказывал Аренгилу о последних битвах.

– Если бы король не поймал нас в тот день, я был бы с вами, – проворчал Аренгил. – Мы в Гедре тренируемся на случай войны, но пока нам приходится сражаться только с зенгатийскими пиратами.

– Мой племянник заразился образом жизни тирфэйе, – сказала Силмаи, с нежностью глядя на Аренгила. – Возможно, ему необходимо увидеть настоящий бой, чтобы он перестал стремиться назад, в вашу страну.

Наконец с основными блюдами было покончено, и перед гостями поставили теплые пироги и сыр вместе со сладким вином.

– Ралинус сказал, вы приехали, чтобы встретиться со мной, – сказала Тамир, обращаясь к Силмаи как к старшей по положению среди ауренфэйе. – Вы проделали такой долгий путь только ради любопытства?

Женщина сдержанно улыбнулась, отщипывая маленькие кусочки сыра, за нее ответил Кайр:

– Было предсказано, что ты восстановишь права верующих, нарушенные узурпатором. Это дает нам надежду, что в Скале наконец прекратится преследование…

– Наш клан и клан Боктерса имеют теснейшие связи в Скале, и поэтому наши кирнари выслали навстречу тебе представителей, чтобы узнать всю правду, – внезапно вмешался Силмаи.

– Ничего подобного больше не будет, – заверила ауренфэйе Тамир. – Действия моего дяди против почитателей Иллиора были совершенно непростительными. А вы хотите восстановить связи с нашей страной?

– Возможно, – кивнул Кайр из Катме. – Но нашей первой задачей было удостовериться в законности твоих притязаний и выяснить, намерена ли ты почитать Светоносного, как это всегда делали твои предки.

– Я была свидетелем поступков моего дяди. И я никогда не уподоблюсь ему. Вся Великая Четверка почитается в Скале, а Иллиор – наш особый покровитель.

– Прости великодушно грубость Кайра, – сказал Солун, строго взглянув на соотечественника. Похоже, не только Тамир находила его слова обидными.

К ее удивлению, тот вдруг коснулся рукой своего лба.

– Я не хотел выказать неуважение. Твое присутствие здесь само по себе говорит о твоих намерениях.

– Мой клан был бы рад восстановлению связей со Скалой, – сказал Солун. – Среди нас еще живут те, кто помнит Великую войну, это дети тех волшебников, которые присоединились к великой королеве Герилейн и вместе с ней сражались с некромантами Пленимара. У нас в Боктерсе есть ее портрет. Аренгил прав. У тебя ее глаза, Тамир-а-Ариани.

– Спасибо тебе. – Тамир почувствовала, как вспыхнули щеки, и рассердилась на себя за то, что поддается влиянию этого человека. – Ты предлагаешь мне союз против моего кузена, принца Корина?

– Твои права на трон законны, – сказал Кайр.

– Неужели действительно придется сражаться с ним? – спросил Аренгил. – Корин ведь не такой, как его отец. И вы были друзьями.

– Он очень изменился с тех пор, как ты уехал, и далеко не в лучшую сторону, – пояснил Ки. – К тому же он связался с лордом Нирином. Помнишь старого Рыжего Лиса, да?

– Это тот волшебник Нирин, который собрал отряды Гончих? – спросил Кайр.

– Тот самый, – ответила Тамир. – Судя по донесениям, он крепко вцепился в Корина. Я пыталась связаться с кузеном, но он отказывается вести переговоры. Он объявил меня сумасшедшей или лгуньей.

– Определенно ты ни то, ни другое, – сказал Солун. – Так мы и сообщим Иасидре.

В этот момент что-то встрепенулось в тени над их головами, за пределами круга света, что падал от широкого каменного очага.

– Учитель, смотри! – воскликнул Витнир.

Уна вскинула голову.

– Летучие мыши? – испуганно спросила она.

– Думаю, нет. – Ралинус поднял руку, как будто подзывая к себе сокола. Крошечное крылатое существо слетело вниз и опустилось на его вытянутый палец, вцепившись в него тоненькими когтистыми лапками и обвив хвостом. – Посмотри, твое величество. Один из драконов Светоносного все-таки явился, чтобы приветствовать тебя!

Тамир чуть наклонилась вперед, всматриваясь и вовремя вспомнив о предупреждении не дотрагиваться до драконов. Дракон был прекрасен: безупречная миниатюрная копия тех огромных существ, которых она видела в манускриптах, на гобеленах и на стенах храмов вокруг Эро. Его крылья по форме напоминали крылья летучей мыши, но были почти прозрачными и слегка переливались радужным светом, как внутренняя часть створок раковины-жемчужницы.

– Я и не подозревал, что в Скале еще остались драконы, – сказал Аренгил.

– Они очень редки, но в последние годы вокруг Афры малыши стали появляться довольно часто. Должно быть, Светоносный послал их приветствовать новую королеву. – Ралинус протянул крошечное существо Тамир. – Хочешь взять его? Я уверен, он к тебе пойдет, если ты будешь держаться спокойно.

Тамир поднесла к дракону палец. Дракон на мгновение прижался к пальцу жреца, оскалив крошечные клыки и вытянув тонкую шею, как будто намеревался напасть. Его глаза напоминали золотые бусинки, длинные усы встали дыбом, и весь он был похож на драгоценную фигурку тончайшей работы. Тамир заметила каждую деталь, уже думая о том, как изготовить такого дракона из воска и серебра.

Она достаточно часто работала с соколами и ястребами, чтобы избегать резких движений и показывать страх. И она осторожно придвинула свой палец вплотную к пальцу жреца. Дракон нервно взмахнул крыльями, потом осторожно перебрался на новый насест, обвив хвост вокруг ногтя Тамир. Когти у него были острыми, как колючки чертополоха. Тамир ожидала, что тело дракончика окажется гладким и холодным, как у ящерицы, но вместо того ощутила обжигающий жар там, где животик дракона коснулся ее кожи.

Она медленно повернула руку – так, чтобы Витнир мог как следует рассмотреть дракона. Никогда прежде Тамир не видела такого счастья на лице мальчика.

– А он может выдыхать огонь? – спросил Витнир.

– Нет, пока не вырастет до определенных размеров, если, конечно, вообще выживет. Большинство малышей гибнет, даже в Ауренене, – сказал Солун.

– Они чуть крупнее ящерицы, – добавил Коррут. – Но со временем эти крохи меняются и становятся довольно опасными. Один из наших кузенов в прошлом году был убит ифиром.

– Что такое ифир? – спросил Ки, как и все, зачарованный крохотным существом.

– Молодой дракон ростом примерно с пони. Умы у них еще не сформировались, и они очень злобны.

– Ну, этот кажется вполне безобидным, – хихикнул Ки, наклоняясь, чтобы получше рассмотреть дракона.

Видимо, его движение оказалось слишком резким, потому что малыш внезапно подпрыгнул и цапнул Ки за щеку, чуть ниже левого глаза.

Ки с криком отпрянул, схватившись рукой за щеку.

– Проклятье, да он жалит, как змея!

Тамир сидела совершенно неподвижно, но испуганный дракон укусил и ее тоже и, взмахнув крыльями, улетел в тень, в тот угол, откуда явился.

– О! – вскрикнула Тамир, тряся пальцем. – Ты прав, кусает он больно!

– Да успокойтесь вы оба! – засмеялся Коррут.

Молодой ауренфэйе достал из сумки на поясе небольшой глиняный флакон и быстро капнул на оба укуса какой-то темной жидкостью.

Боль сразу утихла, но когда Коррут промокнул лоскутом излишек снадобья, Тамир увидела, что зубы дракона оставили на ее коже едва заметные следы. Сбоку на ее пальце, как раз под первым суставом, виднелись теперь четыре темно-синие точки. На щеке Ки осталась точно такая же метка, к тому же место укуса слегка распухло.

– Пометил нас, – сухо сказала Тамир.

Аренгил что-то сказал юноше на своем языке, и тот смутился.

– Простите меня, я не подумал… – сказал он, краснея. – Просто мы всегда так делаем.

– Коррут хотел как лучше, но, боюсь, эти метки теперь останутся навсегда, – пояснил Солун. – Лиссик не только снимает боль, но и закрепляет след укуса. – Он показал ей куда более крупную метку на своей руке, между большим и указательным пальцами. – У нас такие отметины считаются большой удачей, знаком благоволения Светоносного. Но может, ты предпочла бы обойтись без нее?

– Нет, я ничего не имею против, – заверила его Тамир.

– Ну а для Ки это просто украшение, – засмеялся Никидес.

Ки протер лезвие ножа о штаны, потом поднес его к лицу, как зеркало, чтобы рассмотреть метку.

– Не так уж и плохо. Если кто-нибудь спросит, что это такое, я смогу рассказать отличную историю!

– Драконы здесь редкость, а значит, и их укусы тоже, – сказал Ралинус, внимательно рассматривая следы зубов на щеке Ки. – Ты дашь мне рецепт своей мази, Солун-и-Мерингил?

– Здесь не растут травы, из которых она сделана, но я, возможно смогу прислать тебе несколько флаконов.

Кайр осторожно взял руку Тамир в свои ладони и тоже изучил метку.

– Наш народ верит, что дракон, когда вырастет и обретет настоящий разум, вспомнит имена всех, кого когда-то укусил, и между ними возникнет крепкая связь.

– А долго ему расти? – спросил Ки.

– Несколько столетий.

– Тогда для нас в этом мало пользы.

– Может, и так, но вы оба займете место в легендах о драконах.

– А если когда-нибудь вам доведется попасть в Ауренен, эти метки вызовут уважение к вам. Не слишком много на свете тирфэйе, носящих подобные знаки, – сказал Коррут, все еще переживавший из-за своей поспешности.

– Ну, ради этого стоило выдержать укус. А ваше лекарство уже помогло, больше не жжет. Спасибо. – Ки усмехнулся и пожал руку Корруту. – Так, значит, маленькие драконы разговаривать не умеют?

– Нет, это умение приходит к ним с возрастом.

– Только в Ауренене сейчас живут достаточно зрелые для этого драконы, – сказал жрец. – И никто не знает, почему это так. Но когда-то давно они жили и в Скале.

– Может, это потому, что мы самые преданные, – предположил Кайр, явно уставший молчать. – Вы поклоняетесь всей Великой Четверке, а мы признаем только Ауру, которого вы называете Иллиором.

Ралинус промолчал, но Тамир заметила вспышку неприязни в его глазах.

– Это давний спор, его лучше отложить до более подходящих времен, – быстро вмешалась Айя. – Но я уверена, даже Катме теперь не может усомниться в любви Светоносного к Скале, ведь свидетельством тому – сама Тамир.