Текст книги "Штурвал тьмы"
Автор книги: Линкольн Чайлд
Соавторы: Дуглас Престон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)
Глава 35
Гэвин Брюс, директор-распорядитель банковской компании «Абердин банк энд траст, лимитед» из Абердина, считал – причем с непреклонной убежденностью, – что имеет за плечами изрядный опыт в своем деле. А стало быть, знает, как справиться с безвыходной ситуацией и навести в делах четкий порядок. За время работы он наладил дела не менее чем в четырех шатающихся банках, поставил их на ноги и сделал процветающими. До своей банковской карьеры он служил офицером в военном флоте ее величества, участвовал в фолклендской кампании, и этот опыт сослужил ему хорошую службу. Но никогда Гэвин не сталкивался с ситуацией столь дикой и аномальной.
Брюс путешествовал с двумя представителями того же абердинского трастового банка, Найлзом Уэлчем и Квентином Шарпом. Оба, как и он сам, – бывшие морские офицеры, а ныне – банкиры из Сити, безупречного морального облика и крепкой закваски. Гэвин сотрудничал с ними уже не первый год и знал обоих как хороших, надежных людей. Это трансатлантическое путешествие досталось им в подарок от одной из клиенток банка, Эмили Дальберг, в качестве награды за оказанные услуги. В настоящее время большинство богатых клиентов считают, что банкир сам в долгу перед ними, но Эмили понимала важность поддержания старомодных отношений взаимного доверия. И Брюс в ответ на доверие помог успешно провести ее финансовый корабль через два замысловатых развода и сложное дело о наследстве. Будучи сам вдовцом, он очень ценил ее внимание и подарок.
Как жаль, что это путешествие оборачивалось так неудачно!
После страшной находке в театре «Белгравия» накануне, свидетелем которой оказался Гэвин, стало ясно, что для команды судна это происшествие было как снег на голову. Они не только не имели понятия, как расследовать убийство или выследить убийцу, но, судя по всему, также ничего не могли поделать со страхом и паникой, которые разрастались на судне – и не только среди пассажиров. К своему смятению, Брюс заметил, что те же настроения распространяются и среди должностных лиц. Он побывал на достаточном количестве судов, чтобы знать: работающие на море часто находятся в плену специфических суеверных представлений. «Британия» сделалась вдруг хрупкой посудиной, и Гэвин был убежден: еще одно потрясение ввергнет лайнер в хаос.
И вот, усевшись после ленча вместе с Уэлчем, Шарпом и миссис Дальберг – та настояла на том, чтобы тоже участвовать, – они совместно выработали план. Потом, также все вместе, организовали некую депутацию и выдвинулись к цели по многочисленным ковровым дорожкам. Возглавлял группу Брюс, и только теперь, сознавая, что их план запущен в действие, он обрел некоторую долю спокойствия.
Маленькая группа миновала несколько палуб и переходов, пока наконец не достигла коридора, ведущего на капитанский мостик. Там бывших моряков и вдову остановил охранник нервного вида с водянистыми глазами и растрепанной шевелюрой.
– Нам нужно видеть капитана Каттера. – Брюс предъявил визитную карточку.
Охранник взял карточку, взглянул на нее.
– Можно узнать, по какому вопросу, сэр?
– По вопросу недавнего убийства. Скажите ему, что мы группа обеспокоенных пассажиров, желаем встретиться с ним немедленно. – После секундного колебания Гэвин прибавил, несколько смущенно: – Я бывший капитан военно-морского флота.
– Да, сэр. Одну минуту, сэр.
Охранник умчался, закрыв за собой дверь. Брюс нетерпеливо ждал, скрестив на груди руки. Прошло пять минут, прежде чем офицер службы безопасности вернулся.
– Будьте добры, пройдите сюда, сэр.
Брюс и его команда последовали за провожатым через люк, ведущий в судовое помещение, гораздо более функциональное по виду – с полами из линолеума, серыми стенами, отделанными искусственным деревом, лампами дневного света. В следующий момент депутацию ввели в комнату для совещаний, с единственным рядом окон, выходящих на правый борт.
– Пожалуйста, присядьте. Старший помощник капитана Мейсон скоро к вам выйдет.
– Мы просили о встрече с капитаном, – возразил Брюс. – С капитаном Каттером.
Охранник беспокойно провел рукой по взлохмаченным волосам.
– Капитан подойти не может. Прошу извинить. Старший помощник Мейсон – второе лицо в команде.
Брюс бросил вопросительный взгляд на свою маленькую группу:
– Будем настаивать?
– Боюсь, это бесполезно, сэр, – развел руками охранник.
– Что ж, пусть тогда будет старший помощник.
Они не стали садиться, и вскоре в дверях появилась стройная женщина в безукоризненного вида морской форме. Едва опомнившись от изумления, Брюс был тотчас впечатлен ее спокойной, серьезной манерой держаться.
– Пожалуйста, садитесь, – спокойно произнесла старпом, усаживаясь во главе стола, – еще одна маленькая черточка поведения, не ускользнувшая от внимания Брюса.
Банкир немедленно приступил к делу.
– Старший помощник Мейсон, мы клиенты и представители одного из крупнейших банков Великобритании – факт, который я упоминаю лишь для того, чтобы убедить вас в серьезности наших намерений. Я сам бывший моряк, капитан военно-морского флота. Мы пришли сюда, потому что чувствуем: корабль столкнулся с чрезвычайными обстоятельствами, справиться с которыми, пожалуй, за пределами возможностей судовой команды.
Мейсон слушала.
– Среди пассажиров большая тревога. Как вам, вероятно, известно, кое-кто начал запираться в каютах. Идут разговоры о Джеке Потрошителе на борту.
– Мне все это прекрасно известно.
– Персонал тоже напуган, – прибавила от себя Эмили Дальберг. – На тот случай, если вы этого не заметили.
– Опять-таки мы полностью осведомлены об этих проблемах и принимаем меры для овладения ситуацией.
– Так ли это? – усомнился Брюс. – Тогда позвольте задать вопрос, старший помощник Мейсон: где судовая служба безопасности? До сих пор ее практически не видно.
Мейсон помедлила с ответом, глядя поочередно на каждого из пассажиров.
– Я буду с вами откровенной. Причина, по которой вы видите так мало сотрудников службы безопасности, в том, что на судне их вообще немного – по крайней мере по сравнению с размерами «Британии». Мы делаем все, что в наших силах, но это очень, очень большой теплоход и на его борту находятся четыре тысячи триста человек. Весь штат охраны работает посменно круглые сутки.
– Вы говорите, делаете все, что в ваших силах, но тогда почему лайнер не повернул обратно? Мы не видим иного выхода, кроме как свернуть в ближайший в порт, и как можно скорее.
При этих словах старший помощник явно почувствовала себя неуютно.
– Ближайший порт – это Сент-Джонс, на Ньюфаундленде, поэтому если бы мы решились изменить курс, то направились бы именно туда. Однако мы не намерены менять курс. Мы продолжаем путь в Нью-Йорк.
Брюс был поражен.
– Но почему?
– Таков приказ капитана. У него имеются свои… обоснованные причины.
– Например?
– Прямо сейчас мы огибаем край расположенной к северо-востоку от нас Большой Ньюфаундлендской банки. Поворот на Сент-Джонс направит нас прямо в ее центр. Далее: поворот на Сент-Джонс заставит нас двинуться прямо через Лабрадорское течение в самый разгар июльского сезона айсбергов, что, хотя и не представляет собой опасности, потребует снизить скорость. И наконец, отступление от курса даст нам выигрыш лишь в один-единственный день. Капитан считает, что войти в нью-йоркский док будет куда более уместным, учитывая… э… учитывая нашу возможную потребность в силах правопорядка.
– На борту находится маньяк, – вмешалась Эмили Дапь-берг. – В этот один-единственный день еще один человек может погибнуть.
– Тем не менее таковы распоряжения капитана. Брюс поднялся.
– Тогда мы настаиваем на беседе непосредственно с ним.
Старший помощник Мейсон тоже встала; на краткий миг профессиональная маска исчезла, и Брюс увидел ее истинное лицо – изможденное, усталое и несчастное.
– Капитана нельзя сейчас беспокоить. Мне очень жаль.
Гэвин сверкнул глазами.
– Нам тоже очень жаль. Могу вас заверить, что отказ капитана встретиться с нами не останется без последствий. Мы не те люди, с которыми можно так обходиться.
Мейсон протянула ему руку.
– Мне понятна ваша точка зрения, мистер Брюс, и я сделаю все, что в моих силах, дабы довести ее до капитана. Но мы на океанском судне, в открытом море, а у судна есть командир, и этот командир принял решение. Как бывший капитан вы, несомненно, понимаете, что это значит.
Брюс даже глазом не повел на протянутую руку.
– Вы кое-что забываете. Мы не только ваши пассажиры и клиенты – мы также ваши подопечные, и вы несете за нас ответственность. Что-то нужно делать, и мы намерены этим заняться. – И, сделав знак своей группе следовать за ним, Гэвин резко развернулся и вышел из комнаты.
Глава 36
Пол Биттерман вышел из лифта, покачнулся и ухватился за блестящие хромированные перила. «Британия» вошла в зону серьезного волнения, но дело было не только в этом – Биттерман боролся также с последствиями чрезвычайно плотного обеда и девяти выпитых бокалов марочного шампанского.
Все еще держась за перила, он, моргая, бросил взгляд в обе стороны элегантного коридора девятой палубы, пытаясь сориентироваться. Поднеся руку ко рту, подавил отрыжку, довольно противно отдающую икрой, паштетом из трюфелей, крем-брюле и сухим шампанским. Растерянно почесался. Что-то в окружающем натюрморте выглядело не так.
Через минуту он это понял. Вместо того чтобы воспользоваться лифтом по левому борту, как обычно и делал, он, в подпитии, почему-то забрел вправо, и лифт привез его не на ту сторону палубы. Что ж, это легко исправить. Мыча с закрытым ртом какой-то мотив, Биттерман порылся в кармане в поисках карточки-ключа от каюты 961. Оторвавшись от перил, осторожно направился в нужном, как ему казалось, направлении, однако обнаружил, что номера кают идут в обратном порядке.
Он остановился, повернул назад, рыгнул, на сей раз даже не прикрывая рта, и тронулся в противоположную сторону. В голове действительно стоял порядочный туман, и, чтобы К разогнать завесу, Пол воспроизвел в памяти ряд событий, приведших его – впервые за пятьдесят три года жизни – в состояние опьянения.
Все началось днем. Прямо с утра он испытывал симптомы морской болезни – оказался не в состоянии проглотить ни кусочка, и ни одно из продаваемых в судовой аптеке безрецептурных средств, похоже, ни капельки не помогало. Наконец он сходил в судовую медчасть, где врач прописал ему скополаминовый пластырь. Наклеив его за ухо, как было велено, Биттерман отправился в каюту немного вздремнуть.
То ли предыдущая беспокойная ночь оказалась тому причиной, то ли пластырь навел на него такой сон, но только проснулся Пол аж в девять пятьдесят вечера, благословенно излечившийся от морской болезни и зверски голодный. Он проспал обычный восьмичасовой обед, но быстрый звонок консьержу обеспечил ему резервное место в последней смене обедающих в ресторане «Кенсингтон-Гарденз».
«Кенсингтон-Гарденз» пришелся Биттерману весьма по душе – современный, молодежный и авангардистский в отличие от довольно чопорного ресторана, где он обедал прежде. Здесь обнаружилось несколько по-настоящему красивых женщин, на которых приятно было посмотреть, а еда оказалась превосходной. К его удивлению, ресторан не был полон – фактически он оказался наполовину пуст. Оголодавший Биттерман заказал двойную порцию бифштекса «Шатобриан» и умял ее за милую душу. Целой бутылки шампанского тоже не хватило, чтобы утолить жажду, но внимательный официант с готовностью снабдил его второй.
За соседним столом происходил странный разговор: взволнованная пара обсуждала какой-то труп, который, кажется, где-то обнаружили. Похоже, он проспал серьезное событие. Медленно продвигаясь по коридору девятой палубы, Биттерман решил, что завтра первым делом тщательно в этом разберется.
Но возникла еще одна проблема. Номера кают теперь шли в правильном направлении: 954, 956, – но все это были четные номера.
Пол остановился, ухватившись за поручень, и постарался сосредоточиться. Так он никогда не доберется до каюты 961. Тут Биттерман громко рассмеялся: «Пол, дружище, ты совсем не дружишь с головой. Ведь сейчас ты вышел на палубу с правого борта, а все нечетные номера идут по левому. Как ты мог об этом забыть?» Надо найти поперечный коридор. Туман в голове сменился восхитительно легким, зыбучим ощущением в теле. Пол решил: не важно, пусть он и дьякон, но впредь будет пить шампанское чаще. Отечественного производства, конечно. Биттерман выиграл эту поездку в лотерею Ассоциации молодых христиан и никогда не смог бы позволить себе на учительскую зарплату бутылками пить марочное французское вино.
Впереди слева появился разрыв в череде дверей – вход в один из холлов в средней части судна. Этот проход должен был вывести его в коридор левого борта и далее – к каюте. Нетвердой походкой дьякон прошествовал в соединительный вестибюль.
Холл представлял собой площадку перед лифтами напротив уютной комнаты отдыха, с дубовыми книжными шкафами и удобными креслами. В этот поздний час здесь никого не было. Биттерман замедлил шаг, принюхиваясь. В воздухе стоял какой-то запах – вроде дыма. На какой-то миг ощущение ленивой эйфории отступило; в свое время Пол прошел немало учебно-тренировочных занятий по пожарному делу и понимал: пожар на корабле – это огромная опасность. Но этот дымный дух казался необычным – запах каких-то благовоний, или, точнее, аромат благовонных палочек, которым однажды он дышал в непальском ресторане сан-францисского китайского квартала.
Теперь уже медленнее Биттерман пересек холл и вышел в лежащий за ним коридор левого борта. Там было очень тихо и дьякон мог одновременно и слышать, и ощущать под ногами монотонную вибрацию судовых дизелей. Здесь аромат был сильнее, гораздо сильнее. Странный мускусный запах смешивался с другим, более резким и гораздо менее приятным – запахом плесневелых грибов и еще чего-то неуловимого. Церковнослужитель постоял, беспокойно хмурясь. Затем, бросив последний взгляд на холл, шагнул в коридор.
И резко остановился как вкопанный, мигом протрезвев.
Впереди находился источник пресловутой вони – темное облако дыма, преграждающее путь. Вместе с тем дым казался не таким, как обычно, – странно непрозрачное облако густого темно-серого цвета, которое не размывалось по краям и обладало странной текстурой, почему-то наводящей на мысль о холстине.
Пол Биттерман шумно втянул воздух. Что-то здесь неладно – очень неладно.
Дыму положено перемещаться по воздуху, клубясь и растекаясь, расползаясь на менее плотные сгустки. Но это облако просто стояло неподвижно, в человеческий рост высотой, точно угрожая – странно злобное, опасное, плотное, словно некое органическое существо. И так сильно воняло, что было просто невозможно дышать.
Дьякон почувствовал, как сердце от страха стремительно пустилось вскачь. Это лишь показалось или в самом деле густое облако имело форму человеческой фигуры? Завитки дыма, похожие на руки; бочкообразная голова с лицом, странные, будто приплясывающие ноги… О Боже, оно походило не на человека, а на демона!
И в этот момент оно протянуло вперед рваные, клочковатые руки и с какой-то жуткой неотвратимостью стало медленно надвигаться.
– Нет! – закричал Биттерман. – Нет! Уйди от меня! Уйди!
На страшные, отчаянные крики начали открываться двери кают по всему коридору девятой палубы. Последовал краткий, наэлектризованный момент тишины, заним – ошеломленные, судорожно-приглушенные возгласы, а в следующий миг – пронзительные вопли, глухой стук упавшего на ковер бесчувственного тела, лихорадочное хлопанье дверей. Биттерман ничего этого не слышал. Все его внимание было приковано к чудовищному существу, которое приближалось и приближалось…
А потом оно прошло мимо.
Глава 37
Ле Сёр недовольно переводил взгляд с Хентоффа на Кемпера. Первый помощник уже чувствовал себя оскорбленным, что капитан взвалил эту проблему на его плечи, – в конце концов, он морской офицер, а не сотрудник казино. Но дело оказалось не только в этом: клубок проблем никуда не делся, а лишь становился больше. Учитывая, что на судне произошло по меньшей мере одно убийство – а вероятно, даже три, – его участия требовали куда более серьезные дела. Гордон по очереди взглянул на обоих собеседников.
– Позвольте удостовериться, что правильно вас понял. Вы говорите, что этот человек, Пендергаст, сумел заставить карточных шулеров потерять на блэкджеке миллион фунтов и по ходу дела загреб себе почти триста тысяч?
– Да, речь об этом, сэр, – кивнул управляющий казино.
– Такое впечатление, что вас обставили, мистер Хентофф.
– Нет, сэр, – холодно ответил тот. – Для того чтобы заставить их проиграть, сам Пендергаст обязан был выиграть.
– Объясните.
– Пендергаст начал с отслеживания карт при тасовке – это способ, при котором выдержите в поле зрения весь шуз, то есть полную колоду карт, находящуюся в игре. Запоминаете местоположение определенных решающих карт или их сочетаний, а затем визуально отслеживаете во время перемешивания. Ему также удалось ухватить взглядом нижнюю карту, а поскольку наш сыщик получил предложение снять, то имел возможность положить эту карту внутрь колоды – именно в то место, куда хотел.
– Звучит невероятно.
– Существуют хорошо известные, хотя и чрезвычайно трудные приемы. Похоже, этот Пендергаст владеет ими лучше, чем большинство игроков.
– Это все равно не объясняет, почему ему требовалось выиграть, чтобы заставить тех проиграть.
– Зная, где находятся определенные карты, и комбинируя это с системой счета карт, он имел возможность контролировать нисходящий поток карт – либо путем активного участия в игре, либо путем пережидания, а также методом прикупа без необходимости.
Ле Сёр медленно кивал головой, принимая информацию к сведению и оценивая.
– Ему необходимо было останавливать на себе поток хороших карт, с тем чтобы плохие уходили дальше. Чтобы вынудить других проиграть, он должен был выигрывать.
– Я понял, – кисло сказал Ле Сёр. – И теперь вы хотите узнать, что делать с выигрышем этого человека?
– Совершенно верно.
Первый помощник на минуту задумался. Все зависело от того, как отреагирует капитан Каттер, когда услышит об этом, – что в конечном счете неизбежно. Ответ напрашивался малоприятный. И когда об этом услышат в пароходной компании, то обрадуются еще меньше. Так или иначе, деньги необходимо вернуть. Он вздохнул:
– Ради наших будущих взаимоотношений с компанией деньги надо вернуть.
– Как?
Ле Сёр посмотрел в сторону.
– Надо, и все.
Полчаса спустя Кемпер шагал по ковровому коридору двенадцатой палубы, ведя за собой Хентоффа. Патрик чувствовал, как под темным костюмом выступает холодный пот. Оба остановились перед дверью в тюдоровский номер люкс.
– Вы уверены, что сейчас подходящее время? – спросил Хентофф. – Одиннадцать ночи.
– У меня сложилось впечатление, что Ле Сёр против задержки, – ответил Кемпер. – А у вас? – Он повернулся к двери и постучал.
– Войдите.
Они вошли и увидели Пендергаста и путешествующую с ним молодую женщину, Констанс Грин, то ли воспитанницу, то ли еще кого. Те сидели в салоне каюты, за обеденным столом с остатками трапезы.
– А, мистер Кемпер. – Пендергаст отставил в сторону кресс-салат, поднимаясь. – И мистер Хентофф. Я вас ждал.
– Ждали?
– Естественно. Дело наше не закончено. Пожалуйста, присаживайтесь.
Шеф службы безопасности несколько скованно разместился на ближайшем диване. Хентофф выбрал стул и сел, поглядывая то на Пендергаста, то на Констанс Грин и стараясь прояснить для себя их истинные отношения.
– Могу я предложить вам стакан портвейна? – осведомился детектив.
– Нет, благодарю вас, – ответил Кемпер. Неловкое молчание стало просто оглушительным, и он поспешил добавить: – Я хотел еще раз поблагодарить вас за то, что окоротили этих счетчиков.
– Ну что вы, не за что. Вы придерживаетесь моих советов, как удержать их от новых выигрышей?
– Да, спасибо.
– Действует?
– Безусловно, – сказал Хентофф. – Как только наводчик входит в казино, мы отряжаем официантку вовлечь его в пустяковый разговор, в котором непременно фигурируют числа. Это приводит их в бешенство, но они ничего не могут поделать.
– Превосходно. – Детектив обратил добродушно-насмешливый взгляд на Кемпера. – У вас ко мне еще что-то?
Кемпер потер висок.
– Ну… существует еще… вопрос денег.
– Вы имеете в виду вот эти деньги? – Пендергаст кивнул в сторону бюро, на котором Кемпер только сейчас заметил пачку увесистых конвертов, стянутую толстыми резинками.
– Если это ваш выигрыш в казино – то да.
– И какой здесь вопрос?
– Вы ведь работали на нас, – произнес Кемпер, чувствуя ущербность этого довода еще прежде, чем его высказал. – Ваш выигрыш по праву принадлежит нанимателю.
– Я ни к кому не нанимался, – с ледяной улыбкой возразил Пендергаст. – Кроме, разумеется, федерального правительства.
Под его ясным взглядом Кемпер почувствовал себя мучительно неуютно.
– Мистер Кемпер, – продолжал Алоиз, – вы, безусловно, отдаете себе отчет, что я пришел к этому выигрышу вполне легально. Считывание карт, отслеживание при тасовке и другие примененные мной методы – все они законны. Спросите присутствующего здесь мистера Хентоффа. Мне даже не понадобился кредит, что вы мне предоставили.
Кемпер бросил взгляд на Хентоффа, который кивнул с мрачной миной.
Еще одна ироничная улыбка.
– Так что? Я разрешил вопрос?
Начальник службы безопасности подумал о том, как будет докладывать о положении дел Каттеру, и это помогло ему проявить твердость.
– Нет, мистер Пендергаст. Мы считаем, что этот выигрыш принадлежит заведению.
Детектив прошел к бюро, взял один из конвертов, вытряхнул толстую пачку фунтовых банкнот и лениво пробежался по ним пальцами.
– Мистер Кемпер, – проговорил он, стоя к гостям спиной, – при обычных обстоятельствах мне бы никогда даже в голову не пришло помогать казино выручать деньги у игроков, которые облапошили заведение. Мои симпатии лежали бы по другую сторону. Вы знаете, почему я взялся вам помогать?
– Чтобы в ответ мы помогли вам.
– Вы правы только отчасти. Я взялся за это, потому что убежден: на борту орудует опасный убийца, – и ради безопасности судна мне необходимо – с вашей помощью – его вычислить, прежде чем он убьет кого-нибудь еще. К несчастью, он, похоже, опередил меня.
Кемпер все мрачнел. Становилось ясно, что денег не вернуть; помпезный рейс через Атлантику оборачивался катастрофой по всем статьям, а обвинят во всем его.
Пендергаст вновь пробежался пальцами по банкнотам.
– Выше нос, мистер Кемпер! У вас с мистером Хентоффом все еще есть возможность заполучить эти деньги. Хочу обратиться к вам за маленьким одолжением.
Кемпер поморщился, как от зубной боли.
– Я желаю обследовать каюту и сейф Скотта Блэкберна. Для этого мне потребуется карточка-ключ во внутренний сейф и тридцать минут, чтобы провернуть операцию.
Последовала пауза.
– Думаю, мы сможем это устроить.
– Но есть одна загвоздка: Блэкберн обычно отсиживается в своей берлоге и редко из нее выходит.
– Почему? Он беспокоится из-за убийцы?
Пендергаст иронично улыбнулся:
– Едва ли, мистер Кемпер. Он что-то прячет, и мне надо это найти. Так что придется его выманить.
– Вы не можете требовать от меня насильственных действий в отношении пассажира.
– Насильственных действий? Как грубо! Более изящный способ его удалить – это запустить по правому борту девятой палубы пожарную сигнализацию.
Кемпер нахмурился:
– Вы хотите, чтобы я дал фальшивый сигнал пожарной тревоги? Не может быть и речи!
– Но это необходимо.
С минуту Кемпер раздумывал.
– Полагаю, мы могли бы объявить учебную пожарную тревогу.
– Он не выйдет, если это будет всего лишь учебная тревога. Только принудительная эвакуация выкурит его из норы.
Глава службы безопасности пробежался пятерней по взмокшим волосам. Господи, ну и вспотел же он!
– Быть может, я смогу устроить пожарную тревогу конкретно в том коридоре.
Теперь настала очередь Констанс Грин.
– Нет, мистер Кемпер, – произнесла она со странным старомодным акцентом. – Мы тщательно изучили этот предмет. Вам надо запустить общую пожарную тревогу. Сломанную сигнальную коробку слишком быстро обнаружат. Нам потребуется не менее получаса, чтобы осмотреть апартаменты Блэкберна. И вам придется временно вывести из строя систему пожаротушения, что можно сделать только с центрального пульта.
Кемпер встал, за ним быстро последовал Хентофф.
– Невозможно. Безумие просить об этом. Пожар – это самое опасное, после затопления, что может произойти на борту судна. Член экипажа, намеренно дающий фальшивый сигнал пожарной тревоги… Вы толкаете меня на уголовное преступление. Господи, мистер Пендергаст, вы же агент ФБР и понимаете, что я не могу пойти на это! Должен быть какой-то другой способ!
Пендергаст опять улыбнулся, на сей раз почти печально.
– Другого способа нет.
– Я не стану это делать.
Спецагент пошелестел толстой пачкой банкнот. Кемпер почти чувствовал запах денег – похожий на запах ржавого железа – и неотрывно смотрел на пачку.
– Но я просто не могу.
Наступил момент тишины. Затем Пендергаст встал, подошел к бюро, открыл верхний ящик, положил пачку купюр, смел туда же остальные конверты. Нарочито медленно закрыл ящик и, обернувшись, кивнул директору казино:
– Увидимся в казино, мистер Хентофф.
– Вы… собираетесь… играть? – медленно проговорил тот.
– Почему бы и нет? – широко развел руками Пендергаст. – Мы же на отдыхе, в конце концов. А вы знаете, как я обожаю блэкджек. Я даже подумываю обучить Констанс.
Хентофф в тревоге посмотрел на главу службы безопасности.
– Мне говорили, я быстро схватываю, – подтвердила Констанс.
Кемпер еще раз пробежался пальцами по влажным волосам. Он чувствовал, как пот ползет вниз по шее, а также с подмышек. Дела шли все хуже и хуже.
Воздух в комнате сгустился от напряжения. Наконец Кемпер вздохнул, шумно и тяжело.
– Потребуется какое-то время, чтобы все подготовить.
– Логично.
– Постараюсь подготовить все на завтра, на десять утра. Это все, что я могу обещать.
Детектив коротко кивнул:
– В таком случае просто подождем до десяти. Будем надеяться, что к тому времени события… э… еще не выйдут из-под контроля.
– Не выйдут из-под контроля? Что вы имеете в виду?
Но Пендергаст лишь поклонился гостям по очереди и продолжил прерванный обед.
