Текст книги "Кровавые тени (ЛП)"

Автор книги: Линдси Дж. Прайор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Она знала каждую архаичную страницу этой записной книжки, перечитывая её бесчисленное количество раз – руководство чтецов теней, которое ей дали более двадцати лет назад, когда её дар был диагностирован. Кейтлин всегда была слишком тактильной, и один из её учителей видел, как она пыталась прочитать подругу в школе во время перемены. Сообщалось обо всех таких случаях. Чтецы теней должны были быть объявлены государству. Не было никакой логики или причины, почему ребёнок рождался со способностями, и многие потеряли навыки к тому времени, когда они достигли среднего подросткового возраста. А некоторые рассыпались во время аттестации, их энергия слишком сильно и слишком быстро истощалась тьмой, заключенной в тенях третьего вида. Многие были слишком травмированы увиденными образами, особенно когда их повысили до чтения вампиров.

Каким-то образом ей удавалось сохранять эмоциональную дистанцию. Она позволяла изображениям прокручиваться перед её глазами, как фильму, а затем, после того, как она сообщала о том, что видела, она отключала их. К тому времени, когда она подала заявление на работу агентом ПКВ, она уже была на высоте в своей игре. И каким-то образом потеря родителей, агония, не говоря уже обо всём остальном, что произошло, помогли ей отключаться, какими бы тревожными ни были образы, которые она видела. Поступая таким образом, она убедила оценщиков подразделения, что эмоционально была там, наверху, с элитой. Интеллектуально она была выше их на голову. Физически она была достаточно хороша, по ловкости и скорости, даже если не по силе. У них не было другого выбора, кроме как принять её заявление.

Она открыла первые страницы. Она знала, что информация на них не скажет ей ничего такого, чего бы она уже не знала, и уж точно не о том, почему Кейн хотел заполучить её душу. Но ей нужно было что-то, чтобы отвлечь свои мысли от него, что-то, чтобы обуздать своё разочарование. Ей нужно было, хотя бы, чувствовать, что она что-то делает, пусть и бесполезное, потому что даже это было лучше, чем сидеть и ждать, когда вампир сделает свой ход.

Кейн стоял у ворот штаб-квартиры ПКВ и курил сигарету, выдыхая ровный поток дыма, который смешивался со свежим утренним воздухом. Несмотря на восход солнца, небо, к счастью, всё ещё было тяжёлым, прохладно-серым, а облака блокировали свирепые ультрафиолетовые лучи. Тем не менее, это не принесло бы ему много пользы, и ему придётся отсыпаться, когда он вернётся к себе. Вероятно, он потеряет большую часть дня, восстанавливаясь после долгой прогулки под иссушающим солнечным светом.

Вдыхание дыма мало утоляло его раздражение и разочарование. Две встречи с девушкой, и она уже заставила его сомневаться в ней. Он не хотел быть заинтригованным ею – что раздражало его больше, чем тот факт, что она перехитрила его. Дерзкая, упрямая, умная и смелая Кейтлин Пэриш, которая чувствовалась мягкой, тёплой и соблазнительной, как лесной мох, когда он лежал на ней сверху, с лёгкостью прижимая её юное тело к столу. Хрупкое тело и глаза, ещё более уязвимые, глаза, которые были настороженными, но, тем не менее, всё ещё достаточно дерзкими, чтобы раздражать его нервы. И это было то, за что он должен был держаться – это чувство раздражения, которое она вызвала, а не очарование.

Но, по крайней мере, он дал ей достаточно информации, чтобы убедиться, что она не сбежит и не спрячется. Не то, чтобы это было в её характере. Но были бы заданы вопросы: почему она до сих пор жива, почему он противостоял ей, почему позволил выследить себя. Вопросы и осложнения, вызванные её побегом. Но она ушла от него только один раз. Ничего нельзя было исправить, и скоро наступит ночь. Это было необходимо, потому что терять больше времени было нельзя.

Он снова поднёс сигарету к губам. Ему не нужно было оглядываться через плечо, чтобы знать, кто там был. Несмотря на сдавленную ярость в груди, он продолжал смотреть вперёд, выдохнул ещё одну ровную струю дыма, когда улучил момент.

– Чего ты хочешь, Макс?

– Я хочу знать, во что ты играешь, Кейн.

Кейн облизнул нижнюю губу, уравновешивая себя, прежде чем повернулся к нему лицом.

Макс оставался прикованным к месту на достаточно безопасном расстоянии и на виду камер наблюдения и вооруженного охранника на вышке наверху.

– Я мог бы задать тебе тот же вопрос, позволив привлечь меня к делу без каких-либо убедительных доказательств в поддержку ваших обвинений. Тем не менее, это сблизило меня с драгоценной девушкой ПКВ, – Кейн выдохнул дразнящую, ровную струйку дыма. – Так что это не было полной тратой моего времени.

Макс изменил свою позу, чтобы попытаться занять авторитетную позицию, но Кейн заметил тревогу в его глазах; он чувствовал страх. Макс не должен стоять у ворот, разговаривая с ним или противодействуя ему. Но у него был очевидный вопрос, который он не мог сдержать.

– Почему ты оставил её в живых?

– Я не хожу и не убиваю кого попало, Макс.

Он бросил взгляд мельком на пол и стряхнул на него пепел. Он посмотрел Максу в глаза.

– Несмотря на то, что вы, парни, любите утверждать.

– Оставь её в покое, Кейн.

Кейн улыбнулся.

– Тебе следовало бы тренировать её получше. Научить её играть в «догони и поцелуй»¹ с мальчиками с неправильной стороны трассы.

– Она выполняла свою работу. Она сделала это, и теперь всё кончено.

– Кто сказал?

Глаза Макса излучали ужас и негодование, несмотря на его усилия сдержать эмоции.

– Что тебе от неё нужно, Кейн?

Кейн сделал шаг ближе, ровно настолько, чтобы Макс потерял свою стойку и сделал небольшой, но осторожный шаг назад.

– Чего бы хотел от неё любой хладнокровный вампир?

Макс прищурил глаза.

– Ты хочешь заключить сделку по поводу чего-то? Так вот в чём дело?

Кейн снова улыбнулся.

– Может быть, я вернусь к тебе по этому поводу.

Он отвернулся, прежде чем его инстинкты взяли верх над ним.

– Это как-то связано с пророчеством?

Кейн остановился. Он выдохнул ещё одну ровную струю дыма, несмотря на внутренний трепет от того, что услышал слова, слетающие с человеческих губ. Если бы они были одни, Макс уже был бы прижат лицом к воротам, а его быстро сломанная рука была заломлена за спину, колени хрустели об асфальт, и Кейн требовал бы сообщить, кто был его источником. Но он знал, что слухи ходят, даже если они не знали всех фактов. Никто, кроме вампиров Высшего Ордена и магистров вампиров, не знал точных фактов о том, как это будет осуществлено. По крайней мере, лучше бы так и было, иначе он нашёл бы того, кто решил иначе.

Он снова повернулся к нему лицом, сохраняя бесстрастное самообладание.

– И что это за пророчество, Макс?

Повисшее молчание было достаточным признаком того, что Макс явно сказал что-то, чего не должен был. Настороженное колебание затопило его глаза. Его губы и брови дёрнулись. Его поза мгновенно стала оборонительной.

– То, где ты выигрываешь.

Кейн снова опустил руку с сигаретой.

– Кто-то рассказывал сказки.

– Это не секрет. Уже нет. И ты это знаешь. Просто скажи мне, поэтому тебе нужна Кейтлин?

Тот факт, что Макс, казалось, верил, что чтец теней может иметь к этому какое-то отношение, был достаточным подтверждением того, что он явно не знал, о чём говорил. Кейн снова поднёс сигарету к губам.

– Тебе нужно найти себе более точные источники.

– Вампиры никогда не будут править людьми, – твердо сказал Макс. – Мы позаботимся об этом.

Кейн с улыбкой подавил свой хмурый взгляд.

– Береги себя, Макс, – сказал он, снова отворачиваясь. Он неторопливо вышел на улицу. – И свою хорошенькую падчерицу.

ГЛАВА 5

Кейтлин проснулась с ощущением холода, звонок в дверь вернул её к реальности.

Образы Кейна всё ещё были свежи в её сознании, воспоминания рассеивались вместе с её возросшим сознанием. Она снова была в коридоре, его твёрдое тело прижималось к ней, его прохладные, сильные руки прижимали её запястья к стене, а его губы опустились к её губам.

Она вытерла влажный уголок рта и оглядела полумрак гостиной, чтобы сориентироваться. Она подняла голову и проверила окна. Они были наполнены тусклым светом дня, когда она в последний раз смотрела, но теперь были непрозрачны в сумерках. Она повернула запястье и покосилась на часы. Было чуть больше пяти вечера. Она проспала всего пару часов, и теперь её голова и тело болезненно сообщали об этом.

Снова раздался звонок.

Она коснулась ногами ковра и приняла сидячее положение, потёрла шею в том месте, которое затекло от сна под неудобным углом среди диванных подушек. Поскольку на этот раз звонок звучал дольше и нетерпеливее, она, пошатываясь, пошла к домофону. Она подтянула свой неряшливый свитер безразмерного размера, края её джинсов зашуршали по ковру. К этому времени она обычно уже была на работе, но сейчас штаб-квартира казалась ей не более чем какой-то далекой, чуждой концепцией. Она сняла трубку внутренней связи и поднесла её к уху.

– Да?

– Кейтлин, это я.

Её колени ослабли при звуке голоса, она крепче сжала телефонную трубку, стоя в ошеломлённом молчании. Роб. Мужчина, который бросил её, когда она больше всего в нём нуждалась.

– Могу я подняться? – спросил Роб.

Она опёрлась ладонью о стену, подавляя всякое желание повесить трубку.

– Чего ты хочешь?

– Мне нужно тебя увидеть.

Она сделала глубокий ровный вдох, её палец завис над кнопкой разблокировки двери.

– Кейтлин, пожалуйста.

Ещё через несколько секунд она нажала на кнопку. Она пригладила волосы, поправила свитер и открыла дверь. Она стояла в дверном проёме и ждала, спрятав сжатые кулаки в рукава свитера и скрестив руки на груди. Она даже не принимала душ после событий прошлой ночи. Ей следовало бы беспокоиться, но, к удивлению, ей было плевать.

Медленный, размеренный топот ботинок по лестнице пробудил в ней давно подавляемые воспоминания. Это был ещё больший удар ей в живот, когда он появился из-за угла. Роб посмотрел на неё своими слишком знакомыми бледно-голубыми глазами, его песочного цвета волосы были всё так же взъерошены, как и тогда, когда она была влюблена в него много лет назад.

До того, как он оставил её.

– Это так предсказуемо, – сказала она, не сводя с него пристального взгляда, охраняя порог своего дома. – Полагаю, ты разговаривал с Максом?

– Могу я войти, или мы собираемся разговаривать прямо здесь?

Она скрестила руки на груди и прислонилась к дверному косяку.

Он шагнул к ней с весельем в глазах.

– Ты всегда была раздражительной, когда только просыпалась.

– Не смей, – предупредила она.

– Я не отрицаю, что заслуживаю холодного обращения, но ты можешь хотя бы уделить мне десять минут, Кейт.

– Мне кажется, десять минут слишком долго.

Он пристально смотрел ей в глаза.

– Я всё ещё дорожу тобой, что бы ты ни думала. Так что, да, Макс действительно послал меня сюда, чтобы вразумить тебя, но это не потребовало много уговоров, поверь мне.

– Поверить тебе? Это шутка.

Он размеренно вздохнул, протискиваясь в дверной проём мимо неё.

Она закрыла за ними дверь, но осталась стоять как вкопанная. Не должно было быть так странно чувствовать его присутствие в квартире, но каждая клеточка её тела перешла в режим защиты. Когда-то она любила этого мужчину, обожала его, сделала бы всё, чтобы вернуть его шесть лет назад. Но теперь его присутствие казалось угнетающим, даже некомфортным. И её раздражало, когда он оценивал состояние её квартиры.

– У меня были другие приоритеты, – сказала она в защиту беспорядка.

– Так я слышал.

Он подошёл к кофейному столику, где среди кучи бумаг лежала фотография Кейна. Он поднял её, его глаза были холодны, когда он внимательно смотрел на неё.

– Печально известный Кейн Мэллой. Ты точно знаешь, как их выбирать, Кейт.

– Моя работа не имеет к тебе никакого отношения. Да и ПКВ больше это не касается, помнишь?

Он посмотрел на неё.

– Ты, должна знать, что то, что ты обдумываешь, безумно?

– Макс не имел права раскрывать тебе эти сведения.

– Он пытается остановить тебя совершить самую большую ошибку в твоей жизни.

– Он опоздал на восемь лет для этого.

Роб поднял брови.

– Ой.

Он бросил фотографию на стол и потянулся за одной из папок, явно решив пролистать документы.

– Как долго ты за ним следила? Пять лет?

– Это конфиденциальная информация.

– И именно поэтому ты сделала частные копии?

Он бросил папку обратно на стол и направился на кухню.

– Сварю себе кофе, можно? А для тебя всё ещё много молока и без сахара?

Она склонилась над кофейным столиком, запихивая как можно больше бумаг обратно в папки.

– Какого чёрта это вообще тебя касается? Почему ты вообще это делаешь? Тебе всё ещё не всё равно, да… прелестно. Спасибо, что забыл об этом на шесть лет, прежде чем дать мне знать.

– Не делай вид, будто я оставил тебя без объяснений, – сказал он, повернувшись к ней лицом, на фоне кипящего чайника. – То, что у нас было, всегда должно было оставаться дружбой.

– Мой друг не бросил бы меня, когда я нуждалась в нём. Три месяца, Роб. Моя мать умерла менее трёх месяцев, а ты отвернулся от меня.

– Как будто любое другое время было бы подходящим.

– Моему отцу было бы стыдно за тебя.

– Он бы понял.

Она пристально посмотрела в глубину его бледно-голубых глаз, вокруг которых только начали формироваться морщинки, выдававшие его сорокалетие.

– Я была влюблена в тебя. С тринадцати лет я боготворила тебя. Всякий раз, когда папа работал в ночную смену, я обычно заводила будильник на рассвет и смотрела в окно своей спальни в надежде, что он подвезёт тебя домой с работы и сначала пригласит выпить кофе. Я жила ради того дня, когда мне больше не придётся носить школьную форму. Когда я могла бы поступить в колледж, и ты бы начал смотреть на меня как на женщину, а не просто как на девочку. Ты был всем, чего я хотела.

– И я старался не влюбляться в тебя в ответ. Но это случилось. Эти два года были лучшими в моей жизни. Я знаю, ты, наверное, в это не веришь, но так оно и было. Но мне нужно было нечто большее.

– Ты имеешь в виду девушку, которая не планировала зарабатывать на жизнь охотой на вампиров. Милая нормальная девушка, которая не читала тени преступников третьего вида.

– Это не означало, что я перестал любить тебя.

Несколько месяцев назад это было бы заявлением, которое изменило бы всё. Могло бы каким-то образом залечить рану его ухода. Теперь она ничего не чувствовала.

– Ты знала, что я не справлюсь с этим, Кейт. Ты сделала свой выбор.

– И ты наказал меня за это.

– Нет, я позволил тебе делать то, что ты хотела делать.

– Позволил мне?

Он достал две кружки из сушилки, проверяя, чистые ли они.

– Я пришёл сюда не для того, чтобы спорить с тобой.

Она скрестила руки на груди.

– Нет, ты пришёл сюда, чтобы точно сказать мне, что я должна и чего не должна делать снова.

Он приготовил кофе и повернулся обратно, протягивая ей кружку.

Она разжала руки, приняла кружку и обхватила её ладонями. Она уставилась на содержимое.

– Макс сказал мне, что ты использовала болиголов против Мэллоя.

Он сделал глоток своего напитка и прислонился спиной к стойке.

– Теперь ты портишь собственность ПКВ, не так ли?

– Я сделала то, что должна была.

– И как долго ты это планировала?

– Достаточно долго.

– Это должно прекратиться, Кейт. Вся эта история с Мэллоем. Не твоего поля ягодка.

– Так думает Макс.

– А ты разве нет?

Она сделала медленный глоток кофе, снова оторвавшись от его вопрошающего взгляда.

Он прошёл мимо неё в жилое пространство. Поставив кружку на кофейный столик, он снял куртку и бросил её на спинку дивана. Он всё ещё был в хорошей форме. Всегда был. Он изрядно постарел. На самом деле, казалось бы, очень мало что изменилось, кроме того, что она теперь чувствовала в душе. Она должна была чувствовать больше, знала, что должна. Может быть, по крайней мере, облегчение или острую боль от чего-то, что напомнило ей, почему она так глубоко в него влюбилась. Но она по-прежнему ничего не чувствовала.

– Я знаю, что я делаю, Роб.

– А что делает Мэллой, ты знаешь? – спросил он, усаживаясь.

Другая квартира, но тот же диван и то же самое кресло, на которых он сидел в последнюю ночь, когда они были вместе. Она сомневалась, что он помнил.

Она никогда не забудет.

Она знала, что что-то не так, и спрашивала его несколько раз в течение ночи, пока он не начал выходить из себя. За несколько недель до этого он стал очень раздражительным. Она списала это на горе. Потеря матери ударила по ним всем – по ней, Максу и Робу. Макс, Роб и её отец всегда были неразлучны. С тех пор как Роба взяли в качестве стажера её отца, они сблизились. За те два года, что они проработали вместе, он стал как бы заменой сына.

Её отца не было в живых, чтобы увидеть, как они встречаются. Это произошло много лет спустя. Роб сделал свой ход однажды ночью после того, как подвез её домой с работы. Ей был двадцать один год, и она только что закончила колледж. Он уже прокладывал себе карьерный путь наверх в ПКВ, полный решимости заставить её отца гордиться собой. К тому времени Макс стал главой подразделения, и все знали, что эта роль досталась бы её отцу, если бы не случилась трагедия.

То, что они встречались, казалось самой естественной вещью в мире. Они были друзьями. Компаньонами. Он был единственным мужчиной, которого она когда-либо подпускала близко. Единственный, кто был достаточно хорош, чтобы каким-то образом заполнить пробел, оставленный её отцом. Он сделал её счастливой. Во многих отношениях. В других отношениях ничего никогда не было, но она научилась жить с этим.

Смерть её матери потрясла его так же сильно, как и всех остальных. После этого в нём что-то изменилось. Она знала, что он чувствовал себя виноватым – как будто он должен был сделать больше, чтобы защитить их. Макс был таким же.

Сначала она находила для него оправдания, когда он уходил. Когда он сказал ей, что ему нужно немного побыть одному. Она почувствовала тяжесть ответственности на его плечах. Она поняла, что он чувствовал, что подвел её. И её отца.

А потом время расставания превратилось в недели, месяцы, годы. За это она никогда его не простит. И теперь он вернулся, пытаясь отобрать единственное, за что ей оставалось бороться. То самое, за что он должен был сражаться на её стороне. Но он был как Макс и другие – говорил ей, что ей всё это только показалось. Как бы ей хотелось бросить всё это в него тогда и там.

– Что это должно означать? – спросила она, садясь напротив него.

– Это значит, что ты понятия не имеешь, что творится в его голове. Ты можешь прочитать все файлы, какие пожелаешь, все психологические экспертизы, каждую крупицу улик, но ты никогда по-настоящему не увидишь, что там происходит. Ты думаешь, тебе когда-нибудь снова удастся его перехитрить? Всё, что ты сделала, это заставила его играть жёстче. Ты опасно наивна, если думаешь что-то противоположное.

– Ты закончил?

– Ты, как всегда, упряма, Кейтлин Пэриш.

– И если ты всерьёз верил, что сможешь прийти сюда и убедить меня отказаться от этого, если и ты, и Макс верили в это, тогда я не единственная, кто наивен.

– Ты знаешь, как он поступает с людьми, Кейтлин. Себе подобным. Другим представителям третьего вида. Тем, кто не делает то, что он хочет, когда он хочет и как он хочет. Чего он не может иметь, он берёт. Те, кто переходят ему дорогу, страдают, как и близкие им люди.

– Вот почему его нужно взять. И я собираюсь это сделать.

– И ты веришь, что он впустит тебя в свой мир? План Ксавьера смехотворен. Кейн израсходует тебя и выплюнет. Ты должна знать, когда остановиться. Ты доказала свою точку зрения. Ты привела Кейна Мэллоя. Это не твоя вина, что он не может быть прочитан. Кейт, ты должна отпустить это.

– Макс сказал тебе, что он придёт за мной?

– Да. И вот почему я хочу, чтобы ты пошла со мной. Я отведу тебя в безопасное место. Туда, где он не сможет тебя найти.

Кейтлин посмотрела в его глаза, заметив отчаянную мольбу в них.

– Тебе не нужно здесь жить, – добавил он. – Человек с твоими навыками и образованием. Ты могла бы заниматься чем-то другим. Жить в Мидтауне, даже в Саммертоне. Ты лучше, чем это место.

Пойдём со мной.

Было время, когда это были единственные слова, которые она хотела услышать, но теперь они вызывали только раздражение и негодование.

– Моя работа здесь. Или я должна доказать то, что думают все в этом районе: что их бросили – что даже агенты, которые утверждают, что защищают их, которые проводят в жизнь идеалы, установленные Всемирным Советом, не смеют здесь жить? На самом деле, почему я вообще оправдываюсь перед тобой? Ты, правда, думаешь, что можешь просто вернуться в мою жизнь и обращаться со мной как с какой-то девицей в беде, не способной позаботиться о себе? Я достаточно долго стояла на своих двоих, Роб. Я больше не какая-нибудь девчонка двадцати одного года с заплаканными глазами, польщённая твоими ухаживаниями. Я сама разбираюсь со своими проблемами. Так что нет, я никуда с тобой не пойду, хотя от этого вполне может зависеть моя жизнь. И ты можешь сказать Максу то же самое.

Она встала, протягивая руку за его кружкой, её взгляд остановился на нём.

Роб не пошевелился, но прищурил глаза от негодования и подозрения.

– Это из-за работы, или здесь происходит нечто большее?

Она почувствовала трепет в груди от этого намёка.

– Например, что?

Что Кейн больше не был просто миссией? Что преследование Кейна было принуждением – необходимым принуждением для её собственного выживания? Что прямо там и тогда Кейн был единственным кто, как она знала, мог спасти её?

– Он спит с женщинами ради развлечения, – сказал Роб, глядя на неё снизу вверх. – Ты это знаешь. Когда он не убивает, не калечит и не мучает, это так.

– Ты думаешь, я планирую прыгнуть к нему в постель?

Она резко выдохнула и оторвалась от испытующего взгляда Роба на случай, если он прочитает в ней защитную реакцию.

– Слишком много оскорблений за день.

Она выхватила полупустую кружку из его рук и направилась обратно на кухню.

– Я не слепой, – сказал Роб, следуя за ней. – Я знаю, какой эффект он оказывает на женщин… всех видов.

– В твоём голосе звучит почти ревность, – сказала она, отправляя обе кружки в раковину.

Она повернулась к нему лицом, скрестив руки на груди.

Он прищурил глаза.

– Так вот в чём дело? Ты выбираешь самого большого и крутого вампира, чтобы заставить меня ревновать?

– О, не льсти себе. Я имею в виду, что ты думаешь, что можешь вернуться сюда с любыми претензиями на меня. Я могу делать то, что мне нравится, поэтому я буду делать то, что мне нравится. И я пойду за Кейном Мэллоем и возьму его. И я сделаю это по-своему. Я больше не то ранимое, хрупкое создание. Я, наверное, совсем не похожа на то, что ты помнишь.

Он пристально посмотрел ей в глаза.

– Ты ошибаешься, Кейтлин. Ты точно такая, какой я тебя помню. Ты можешь выставлять напоказ всё, что захочешь, но я всё равно вижу то, что таится за твоими глазами лучше, чем кто-либо другой. И он воспользуется этим. Он будет наслаждаться этим. Он вывернет тебя наизнанку и разорвёт на части, потому что именно так он и делает. Ты всерьёз полагаешь, что сможешь с этим справиться? Ты впустишь его, и он разорвёт тебя на куски.

– Как сделал ты? У него есть оправдание в том, что он бессердечный вампир. А у тебя какое?

Роб плотно сжал губы и отошёл. Он полез в карман пиджака и вытащил пять конвертов пастельных тонов. Вернувшись к ней, он протянул их ей.

Она мельком увидела свой адрес на верхнем конверте. Штамп.

Она забрала их у него и пролистала каждый. Все они были подписаны его почерком. Все они должны были открыться 16 декабря.

– Я никогда не забывал, – сказал он. – Я просто никогда не думал, что будет правильно отправить их. Я не хотел смущать тебя больше, чем уже было.

Она сглотнула, преодолевая комок в горле. Она бросила конверты на сушилку и двинулась, чтобы пройти мимо него, но Роб поймал её за руку. Тепло другого человеческого существа должно было бы успокаивать. Близость должна была казаться правильной, фамильярность обнадёживающей. Вместо этого ощущение казалось шокирующе не интимным. Не было ни искры, ни всплеска напряжения, которые она почувствовала в тот момент, когда Кейн прикоснулся к ней. Это было ни с чем несравнимо – то, как Кейн заставил её затаить дыхание, то, как её тело немедленно отреагировало на него. Она посмотрела в глаза Робу, и барьер был почти осязаем. Она тут же отдёрнула руку. Когда Кейн отпустил её, это было похоже на пустоту. Когда Роб это сделал, это было облегчением.

– Пожалуйста, – сказал Роб, пристально глядя ей в глаза. – Не делай этого.

– То, что ты просишь меня не делать этого, показывает, что ты вообще никогда меня не знал. Я хочу, чтобы ты ушёл, Роб. Я устала. И у меня есть дела, которые нужно сделать.

Разочарование читалось в его глазах, губы были плотно сжаты.

– Ты совершаешь ошибку.

Желание сказать ему, что он ошибался, и что она была права, было непреодолимым. Что вместо того, чтобы настаивать, как все остальные, на том, что её ничего не ждёт, он должен был поверить в неё. Что вместо того, чтобы отрицать её заявления, ему следовало бы бродить по улицам вместе с ней в поисках ответов. Но сказать ему правду сейчас, значило бы выдать слишком многое, и ничто, абсолютно ничто, не должно было ставить под угрозу её план добраться до Кейна.

– Посмотрим, – сказала она.

Сердитый взгляд Роба оставался неподвижным, барьеры Кейтлин укреплялись с каждой проходящей секундой.

– Ты действительно думаешь, что переживешь это? – спросил он. – Ты всерьёз считаешь, что он оставит тебя в живых? Как только ты дашь ему то, что он хочет, или как только он это возьмёт, он убьет тебя. Ты добровольная жертва, чёрт возьми. Ты переступаешь его порог, и ты принадлежишь ему. Это то, чего ты хочешь? Я прав? Это больше, чем просто работа? Всё дело в нём?

Выражение его глаз нервировало её – смесь ревности, гнева и разочарования.

– Я хочу, чтобы ты ушёл, Роб.

– Есть лучшие и безопасные способы получить сексуальное удовольствие, Кейтлин. Я лично видел достаточно женщин, которые думали, что проскользнуть к нему в постель будет трудно. Ты не выходишь оттуда тем же человеком. Он болен. Он извращенец. У него нет ограничений. И, в конечном итоге, ты будешь делать всё, что он от тебя захочет, – он прижал указательный палец к виску. – И он так глубоко проникнет в твою голову, что ты, в самом деле, поверишь, что хочешь этого. Это тот, кому ты хочешь отдаться?

Она вызывающе выдержала его взгляд.

– Ты меня больше не знаешь.

– Была с кем-нибудь после меня, а?

Она резко выдохнула и двинулась, чтобы снова пройти мимо него, но он поймал её за плечи и прижал спиной к стойке, прежде чем встал перед ней.

– Ты помнишь, на что это было похоже? – спросил он, стоя слишком близко для её комфорта.

Она опустила взгляд, уставившись в пол и вцепившись в стойку.

– Но я был терпелив. Я любил тебя. Я понял. Я знаю, как тяжело тебе даётся близость. Я знаю, как трудно преодолеть тот барьер, который защищает тебя – твоё сердце и твою душу – от всех тех чтений, которые тебе приходится делать.

Она не хотела вспоминать, каково это было между ними. Она не хотела это признавать. Как быстро всё стало трудно. Как любовь к нему, делала это ещё более болезненным. Разочарование в его глазах, неудача, которую она испытала. Желание быть нормальной. Желание что-то почувствовать. В первый раз он списал на её неопытность. Второй и третий, несколько раз после этого из-за стресса, её ожидания были слишком высоки. Но она ничего не чувствовала. Ничего, кроме стыда.

А она хотела гораздо большего.

Но легче от этого никогда не становилось.

И последний раз, когда они были вместе, за месяц до его ухода, когда она обратилась к нему не столько за утешением, сколько за удовлетворением, должен был стать самым особенным из всех.

Вместо этого она снова испытала только пустоту.

– Вот почему я никогда не хотел, чтобы ты углублялась во всё это чтение теней, Кейтлин. Дело было не только в том, что я был эгоистичен. Ты обрекла себя на жизнь, которая была неподходящей для тебя. Ты заслуживала лучшего. Я знал это. Макс знал это. Твои родители никогда бы не захотели этого для тебя. Твой отец сошёл бы с ума, узнав, что ты собираешься сделать. Ты не можешь справиться с Кейном. И в глубине души ты это знаешь. И я могу сказать это, потому что я знаю тебя. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой.

Он схватил её за подбородок, заставляя поднять на него взгляд, его голубые глаза прожигали её насквозь.

– Кейн не будет терпеливым. Он не будет добрым. Он не скажет тебе, что всё будет хорошо. Он жесток и эгоцентричен. Он не возбуждает, он не бросает вызов, только не тогда, когда причиняет тебе боль. Не тогда, когда он заставляет тебя плакать. Когда он заставляет тебя истекать кровью.

Кейтлин протиснулась мимо него, но он поймал её за запястье.

Она попыталась вырвать его, но он держал крепче.

– Неприятно не контролировать себя, не так ли? – сказал он.

Она сердито посмотрела на него.

– Ты думаешь, ты справишься с Кейном? – спросил он. – Ты думаешь, ты его просчитала? – его глаза смягчились. – Уйди от этого. Пожалуйста. Не поступай так с собой.

– Отпусти меня, – твёрдо сказала она.

Воздух между ними сгустился, Кейтлин затаила дыхание, глядя на Роба.

В конце концов, он уступил и отпустил её.

Когда он отошел, она прислонилась к столешнице, не зная, чего ей хочется: заплакать или наброситься на него.

– Макс беспокоится, что Кейн хочет использовать тебя, чтобы осуществить пророчество.

Она снова посмотрела на него. Её сердце бешено заколотилось. Такая мысль приходила ей в голову, но она не осмелилась ничего сказать, чтобы Ксавьер не решил, что она всё-таки слишком рискует, чтобы работать под прикрытием.

– Ты серьёзно думаешь, что Ксавьер позволил бы мне сделать это, если бы у него были хоть какие-то подозрения, что таково было намерение Кейна?

Если кто и знал, то это был Ксавьер. Официально об этом никогда не говорилось, но все знали, что у него есть какая-то внутренняя информация. Высший Орден, «вампирская королевская семья», как все его называли, имел связи с руководством Отделов третьих видов во всех регионах. Однако если верить слухам, у Ксавьера, похоже, были более тесные связи, чем у других. Если бы у Ксавьера были какие-либо подозрения, что чтец теней сыграла свою роль, он бы не поддержал её место в этой сфере, не говоря уже о преследовании Кейна.

И Кейн говорил о мести, а не об исполнении пророчеств.

Если только он не имел в виду месть всему человечеству.

Нет. Он бы не стал этого дожидаться. Он явно наблюдал за ней в течение долгого времени, и у него было бы много возможностей схватить её. Его мотивы определённо были более личными.

– Ксавьер сделает всё возможное, чтобы привлечь Кейна. Нет лучшего предлога запереть его и выбросить ключ, чем поймать с поличным за попытку спровоцировать пророчество.