Текст книги "Кровавые тени (ЛП)"
Автор книги: Линдси Дж. Прайор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
Она была так сосредоточена на задаче, что вздрогнула, когда поняла, что он стоит у неё за спиной. Она позволила ему взять бутылку, повернулась к нему лицом и наблюдала, как он с лёгкостью откручивает крышку.
Несмотря на всю её решимость в ванной, её нервы не выдержали.
– Спасибо, – сказала она, двигаясь в сторону, чтобы протиснуться мимо него.
Но Кейн опёрся одной рукой на холодильник, блокируя её, а другую положил на стойку рядом с ней.
– Что нужно сделать, чтобы проникнуть в тебя?
Её сердце подпрыгнуло.
– Это был твой животрепещущий вопрос всё это время, не так ли, Кейн?
Он почти улыбнулся её воспоминаниям о комнате для допросов.
– Посмотри мне в глаза и скажи, что я напрасно трачу своё время.
Её пульс застучал в ушах. Она отказывалась дрогнуть под пристальным взглядом.
– Я немного старовата для тактики основного задиры детской площадки.
– И всё же мы здесь… только ты и я, совсем одни. Так что ты собираешься теперь делать?
Жар разлился по её телу. Она прокручивала в уме эти фантазии, это было безопасно – она контролировала результат. Но это было реально. Она собиралась сыграть в опасную игру, из которой, как она знала, пути назад не было. И она никогда не чувствовала такого прилива возбуждения, всё её тело изнывало и покалывало. Возбуждение, которое придало ей мужества, в котором она нуждалась, когда его тёмно-синие глаза до боли глубоко проникли в её глаза.
Ей нужно было, чтобы он говорил правильные вещи, делал правильные поступки. Она не сомневалась, что он был более чем способен.
– Нет, Кейн, что ты собираешься теперь делать? Тебе нравится всё контролировать, поэтому ты делаешь следующий шаг. И тогда я дам тебе знать.
Он забрал у неё бутылку воды и опёрся руками по обе стороны стойки, его рот был в опасной близости от её рта.
– Признай, что ты хочешь меня.
Она сглотнула тяжелее, чем ей бы хотелось.
– Я думаю, ты убедил себя достаточно за нас обоих.
Он придвинулся ближе, его бёдра коснулись её. Он скользнул рукой под платье.
Когда он потянул большим пальцем резинку её трусиков на бедре, всё внутри её напряглось. Она вцепилась в стойку, молча умоляя, что больше не будет выставлять себя дурой.
– Почему секс со мной пугает тебя, Кейтлин?
– Я не боюсь. Ты мне просто не нравишься.
– Это правда?
Она была уверена, что увидела проблеск улыбки, когда он откинул её волосы назад через плечо, наклонился и лизнут, а затем поцеловал учащенный пульс на её шее.
– Мы можем играть в эти игры весь день, всю ночь, и с каждым часом они могут становиться всё мрачнее и опаснее. Но я буду обладать тобой, – прошептал он ей на ухо.
Он слегка прикусил её за мочку уха, и у Кейтлин чуть не подкосились ноги.
– Ты можешь делать со мной, что хочешь, Кейн. Я знаю это. Но тебе нужно вбить себе в голову, что делать со мной то, что ты хочешь, и получать от меня то, что ты хочешь, это две совершенно разные вещи.
Он положил свою левую руку поверх её и прижимал её к стойке.
– И что самое худшее, что я могу с тобой сделать, Кейтлин? – спросил он, просовывая другую руку меж её ног.
Она вздрогнула, когда он отодвинул её трусики в сторону и заблуждал пальцами по её увлажненности. Тёплый румянец затопил её, ноги ослабли.
– Насколько плохим вампиром ты меня себе представляешь?
Когда он скользнул пальцем внутрь неё, Кейтлин вздрогнула, её ногти впились в столешницу.
– Я предупреждаю тебя, Кейн, – сказала она, переводя дыхание. – Ты делаешь что-то, что мне не нравится, и ты проигрываешь. Я теряю свою душу в любом случае. Насколько ты уверен в том, что знаешь меня? Или ты настолько самонадеян, что думаешь, что можешь сделать со мной всё, что угодно, и я всё равно буду хотеть тебя? Или настолько хорош, что ты можешь делать всё, что угодно, и я всё равно буду хотеть тебя?
Она почувствовала его улыбку, когда он снова прикусил мочку её уха.
– Это очень опасные разговоры, Кейтлин. Я уже играл в подобные игры раньше, – сказал он, вынимая свой палец из неё лишь для того, чтобы заменить его двумя.
Давление и дискомфорт заставили её снова задержать дыхание. Она хлопнула свободной рукой по его бедру, чтобы обозначить небольшую дистанцию, на которую была способна.
– Ты играешь в это только тогда, когда знаешь кого-то изнутри, – добавил он, снова вынув пальцы и начав ласкать её клитор.
Она вздрогнула и прикусила губу.
– Это игра, которая сделает или сломает тебя.
– Ты ждешь, что я снова скажу «нет», не так ли? – сказала она более хрипло, чем намеревалась.
– Я?
Когда он снова скользнул в неё пальцем, она почувствовала то шевеление глубоко внизу живота, от которого у неё не было ни желания, ни волеизъявления уйти. Если это были её последние несколько дней, а она так или иначе знала об этом, именно так она собиралась провести, хотя бы один раз, с Кейном Мэллоем. Она была обязана этим самой себе. Каковы бы ни были его намерения, это не имело никакого значения. Он никогда не собирался признаваться в вечной любви. Дело было не в этом. Она не была настолько наивна. И она хотела его во всей его необузданности. Она хотела подобраться к нему так близко, как только могла. И прямо там и тогда она никогда ещё не хотела его так сильно.
Она знала так же хорошо, как и он, что ждала этого очень долго. Чёрт, она фантазировала об этом достаточно долго. Ей просто нужно было держать глаза открытыми и напоминать себе, что он просто использовал её. И она тоже могла бы использовать его. Она была взрослой для обоюдного согласия на секс, и он тоже. Ей нужно было выбросить его из головы. Ей нужно было утолить волну, которую его прикосновение послало по её телу. Он мог разочаровать её. Причинить ей боль. Не возбудить её. Все её предубеждения могли превратиться в ничто.
Потому что она знала, так же несомненно, как и он, что довести чтеца теней до оргазма было общеизвестно трудно. Даже Робу, опытному и нежному любовнику, это никогда не удавалось. И что-то глубоко сексуальное внутри неё жаждало узнать, способен ли Кейн. Если бы она могла насытиться. По-настоящему насытиться.
Она выгнулась, когда он полностью протолкнул палец внутрь, холодный пот покрыл её кожу. И когда он положил другую руку на её бедро и прижал к стойке, она задрожала. Его сила и уверенность в сочетании, вызывали пробуждение. Его поцелуй был опьяняющим, опускаясь дорожкой вниз по её шее к плечу – исследующий, ласкающий, прохладный, влажный и провокационный.
Она знала это раньше, и сейчас она осознавала это ещё больше: он был прав насчёт третьего штамма. Третий штамм всегда имелся. И она отказывалась подавляться, отказывалась ещё больше, когда его твёрдое тело прижималось к её телу, тело, которое могло бы стать частью её, если бы она просто ответила взаимностью.
Он вынул палец и подушечкой большого пальца нашел её клитор.
– Роб когда-нибудь заставлял тебя кончать?
Она нахмурилась, злясь, что Кейн разрушил магию, злясь, что практически поверила, что он сделал это нарочно. Напряжение рикошетом прокатилось по её телу.
– Больше раз, чем ты думаешь возможным.
– Лгунья, – сказал он, приспуская её трусики до середины бедра, прежде чем они соскользнули на пол. – Ты хочешь знать, каково это?
Она сердито посмотрела на него, её тело зудело.
– Ты тщеславный ублюдок, не так ли?
– Десятилетия практики.
Он поднял её на стойку, одним лёгким движением заставив её обхватить ногами его бедра. Он притянул её к себе, и его эрекция прижалась к её влажному теплу через мягкость его джинсов.
Кейтлин хотела испугаться. Она чувствовала бы себя лучше от страха, могла бы презирать его, если бы он напугал её. Но он этого не сделал. Она хотела, чтобы контролируемый фасад соскользнул. Она хотела преодолеть чувства, которые у неё возникали.
– Ты потерпишь такую неудачу, Кейн.
– Ты извлечешь такой урок, – сказал он.
Его тёмно-синие глаза искрились озорством, когда он поднял её со стойки и усадил на стол позади себя. Он пинком отодвинул стулья и уложил её так, что она оказалась плашмя на спине, на поверхности стола.
Она наблюдала, как он снимает свою футболку, следила за изгибом этих мышц, за ощущением его тела рядом с ней, подавляя волну паники, которую она почувствовала. Он расстегнул джинсы, и она почувствовала его голые бёдра между своими. И когда она почувствовала, как его твёрдость прижалась к её лону, она собралась с духом.
Она пыталась подавить всё, что слышала о нём. Его извращённые сексуальные похождения, красивые женщины, с которыми он был. Все сходились во мнении, что он был опытным и требовательным любовником. Вероятно, слишком опытным и требовательным для неё. Но ей это было нужно – ей нужен был кто-то, чья сексуальная уверенность помогла ей. Она нуждалась в его настойчивости и упорстве, и ей нужно было то, как он смотрел на неё прямо сейчас, как будто мог проглотить её.
Он поднял её руки над головой и заглянул ей в глаза. Его промедление возбуждало её ещё больше.
Давление, нарастающее в области её половых органов, было неприятным, её живот сжался до боли. Она знала, что её дыхание было прерывистым; знала, что её тело пылало от жара, как и знала, что он улавливал каждую малейшую реакцию.
Он толкнулся совсем чуть-чуть, как делал это раньше. Ощущение заставило её ахнуть, соблазнительная игривость в его глазах перевесила мрачность его намерений. Она закрыла глаза, чтобы не смотреть на него, чтобы избежать этой близости.
Она стиснула руки. Это было потрясающе приятно, потрясающе интенсивно, когда он начал прокладывать себе путь внутрь неё… медленно, обдуманно, давая ей время привыкнуть, давая себе время насладиться ощущением. Она не была уверена, как далеко он вошёл в неё, но по дискомфорту поняла, что это было дальше, чем в прошлый раз. Когда она начала принимать его, он надавил сильнее, рука вокруг её талии удерживала её в нужном положении. Он частично отодвинулся, чтобы снова войти в неё.
И когда её тело, наконец, приспособилось, её возбуждение ослабило проникновение, он полностью вошёл в неё.
Кейтлин выгнулась и содрогнулась. Она прикусила нижнюю губу, чтобы заставить себя замолчать, но не смогла сдержать тяжёлого дыхания.
Она никогда не чувствовала себя такой цельной. Никогда не чувствовал себя такой живой. Но она не дала ему ни малейшего намёка. Она не доставит ему такого удовольствия.
Его движения были шокирующе спокойными, удивительно контролируемыми. Они говорили о ком-то опытном, о ком-то, кто знал, как доставить удовольствие женщине, кто наслаждался половым актом. Это было так же важно, как насытить её, так и самого себя. Это не было эгоистичным поступком, эгоистичным проникновением.
Она вздрогнула, когда он отстранился только для того, чтобы полностью войти в неё, на этот раз одним медленным, полным проникновением, от которого её нервы воспламенились. Она сжала кулаки, из неё вырвался всхлип. Но боль постепенно становилась менее ощутимой, дискомфорт становился приятным.
Он зачесал назад её волосы, оперся на одну руку и снова вошёл в неё одним плавным движением. Но на этот раз проникновение было намеренно сильным.
Тёплый прилив, затопивший её тело, ошеломил Кейтлин и заставил её задрожать, когда он проник в неё жестко и глубоко. Он накрутил волосы на её затылке, намотав их на руку, и языком скользнул вверх от ложбинки на её шее. Он увеличил темп. Похоть заставила её покачиваться, его игривые, но угрожающие покусывания на её шее усилили её возбуждение.
И продолжая входить в неё, он отпустил её волосы и завёл её руки за голову, а другой рукой отыскал её самую чувствительную точку, лаская её уже набухший бугорок. И когда его большой палец нашёл ритм его толчкам, она больше не имела никакого контроля над своим телом, над своим нарастающим возбуждением, пока чужеродный кульминационный момент не возник в кончиках её пальцев, в пальцах ног, тепло не разлилось по её телу.
На пороге того, чтобы потребовать, чтобы он остановился, он убрал руку с её клитора. Он снова переплёл свои пальцы с её, снова опустился на неё, а другой рукой обвил ею талию. Он держал её под полным контролем. Он проник в неё с силой, которая должна была причинить ей боль, её тело уже болело от его натиска, но теперь её тело привыкало к нему, ему было легче принимать его.
У неё перехватило дыхание от шока, когда она почувствовала, что её возбуждение начинает достигать пика. Возбуждение, которое поднималось от её ноющих пальцев ног, сначала ледяное, затем горячее, покалывание стало почти невыносимым. Её тело пульсировало до такой степени, что было почти болезненно; кончики пальцев онемели. Все мысли ускользнули из её головы, кроме одной – о Кейне внутри неё. Она почувствовала напряжение в его теле из-за его собственной надвигающейся кульминации.
Но она не смогла кончить. Всё её тело взывало об этом. Она в агонии балансировала на грани того, что, без сомнения, было оргазмом.
Но ничего не произошло.
Слёзы потекли по её щекам, когда Кейн напрягся внутри неё, а затем кончил жестко и мощно, жестокое напоминание о её собственной неадекватности.
Кейн оставался внутри неё несколько мгновений. Он оставался внутри неё, пока её дыхание не успокоилось, и он не перестал пульсировать. Затем он мягко отстранился.
Он натянул трусы и застегнул джинсы, а Кейтлин встала со стола и села на ближайший стул с прямой спинкой. Она опустила взгляд, пригладила волосы, что больше походило на акт самоуверенности, чем на заботу о своей внешности. Она всё ещё отгораживалась от него. Возможно, она и впустила его физически, но эмоционально её барьеры теперь были ещё выше. Она всё ещё контролировала себя. Раздражающе контролировала себя.
Чего нельзя было сказать о нём.
Он не должен был ничего чувствовать, но вместо этого почувствовал раздражение. Он знал, что ей будет хорошо, но он не ожидал, что ей будет так хорошо. Её плотное тело сомкнулось вокруг него, идеально облегая – гладкое, горячее, шелковистое. Но это было нечто большее. Он кончил жестко и быстро, и это было больше, чем просто ощущение её тела. Вместо мрачных и непристойных мыслей, когда он входил в неё, мыслей о том, чтобы изнасиловать её и унизить, он обнаружил, что возбуждается просто от близости. Всё, о чём он мог думать, это о том, как она отдавалась ему, и обнаружил, что возбуждён, зная, как сильно она, должно быть, хотела, чтобы он уступил. Простой проникающий акт не должен был быть таким интенсивным. Предполагалось, что секс должен был создать для него дистанцию, а не заставить его желать её сильнее. Вместо этого она опьянила его своим хрупким телом и своими пристальными глазами, этой нервозностью, этим соблазнительным дыханием. И тот факт, что она так сильно боролась с ним эмоционально, ещё больше усилил его возбуждение.
Он был внутри слишком многих женщин, которые извивались и стонали и легко принимали его, были готовы сделать всё, чтобы доставить ему удовольствие. В сексуальном плане он делал всё, что было возможно физически и эмоционально на протяжении десятилетий. Он экспериментировал, играл и находил удовлетворение всевозможными способами, но прошло много времени с тех пор, как он кончал так сильно. Он никогда не встречал женщину, которую хотел бы поглотить так сильно, как её в те минуты. Минуты, когда он почти забылся. Она завела его на опасную территорию, которая могла слишком легко всё разрушить.
И когда он посмотрел на неё, то почувствовал, как что-то шевельнулось. Что-то, чего он не чувствовал. Что-то, что ему нужно было взять под контроль. Если бы это был кто-то другой, выглядевший таким же уязвимым, он бы уже подал пальто и сказал идти домой.
Он должен проявить к ней немного привязанности или сострадания. Подбодрить её или даже просто сделать комплимент. Потому что, заставить её чувствовать себя в безопасности, было следующим способом проникнуть внутрь. В безопасности она так давно не чувствовала себя. Что-то, что ещё больше скрепило бы сделку.
Но она не была в безопасности. И он не был готов играть в эту игру.
И когда он заметил в её глазах нечто похожее на стыд и смущение, он почти почувствовал проблеск вины.
Она хотела достичь кульминации. Ей было стыдно, что она этого не смогла. По своей наивности она думала, что это может произойти так легко. Она не понимала, что то, что они сделали, было только началом.
Он отступил от неё, пытаясь взять себя в руки. Открыл холодильник и взял себе ещё пива, а ей бутылку воды. Он открутил крышку со своей бутылки, взял стул и поставил его рядом с её. Он поставил бутылку воды перед ней на стол.
Она не дрогнула.
Он сделал глоток пива, тишина была неловкой даже для него.
– Зачатие невозможно, если нет затмения, – сказал он. – Просто на случай, если тебе это пришло в голову.
– Не приходило.
Она отодвинула свой стул и встала немного слишком быстро. Она прижала руку к столу для поддержки, прежде чем восстановила равновесие и прошла мимо стола в ванную.
Он мог бы протянуть руку и поймать её, но он отпустил её.
Честность её слов ранила его глубже, чем следовало бы. У неё не было причин беспокоиться, потому что, по её мнению, это было бессмысленно. Возможно, она была одержима идеей убить потрошителя душ, но она не ожидала, что выживет после этого. Она боролась изо всех сил, хотя в глубине души считала, что её собственное выживание было безнадёжным делом. Он был её последним прибежищем. Потребовалось всё… она пошла против всех инстинктов, чтобы попросить его о помощи. Она сделала это, потому что искупление перед своими родителями было важнее, чем её собственная гордость. Расправиться с потрошителем душ, который убил их, было важнее, чем её собственная безопасность. Кейтлин ужасно этого хотела, нуждалась в этом. И он слишком хорошо понимал эти чувства. Но он не позволит этому затуманить его суждения.
И он не мог дать ей времени снова замкнуться в себе. Её разум отгонял его только потому, что её сердце посылало сигналы о том, что оно чувствует себя уязвимым.
Это было именно то, чего он и хотел. Вместо этого он почувствовал себя полным ублюдком из-за того, что ему нужно было сделать дальше.
Он даст ей немного времени. Может быть, допьёт своё пиво. Она могла бы попытаться избегать его, если бы захотела, но он ни за что не собирался предоставлять ей такую роскошь.
Не сейчас.
ГЛАВА 14
Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Этого не должно было случиться. Кейтлин схватилась за голову, расхаживая по ванной комнате. О чём, чёрт возьми, она думала? Она прижала руки ко рту и повернулась лицом к окнам. И как, чёрт возьми, это произошло так быстро? Переспать с ним, да, но не менее же чем через пятнадцать минут после того, как решила это сделать.
Она села на ступеньки и упёрлась лбом в сжатые кулаки.
Она потеряла контроль. Полностью потеряла самообладание. Она выругалась в отчаянии, всё ещё чувствуя боль, пульсацию и покалывание. Каждый дюйм её кожи ожил от его прикосновения. У неё свело желудок при воспоминании о том, как легко он уложил её на стол, точно так же, как тогда, в комнате для допросов. Она даже не подумала о том, как легко было бы ему и укусить её тоже. Ей могли потребоваться часы, чтобы оправиться от этого. Часы, которые она не могла позволить себе терять.
Проклятье.
Она задавалась вопросом, не сделал ли её уход ситуацию ещё хуже. Если бы она просто осталась там и отмахнулась от этого, как будто это ничего не значило.
Но это не было пустяком. У неё только что был секс с вампиром. Хуже того, вампиром, которого она жаждала с тех пор, как впервые увидела его. У неё был секс с Кейном Мэллоем. И он только что доказал, что он такой, каким она его себе представляла, и даже больше.
Но даже этого было недостаточно.
Она нетерпеливо вытерла раздражающую слезу смущения. Он доказал: она была бесполезна. Он был безупречен, и всё же она не смогла насытиться. Она действительно была неполноценной. Она отдалась ему… и ради чего? Чтобы он посмеялся над её косностью? Или чтобы очернить его мужественность? Потому что, даже если бы он уже не ненавидел её раньше, сейчас он возненавидел бы её ещё больше.
Она доказала ему, насколько она нерушима – куда более нерушима, чем даже она сама знала. Если бы она ему не была нужна, он мог бы с таким же успехом просто убить её.
Её план провалился не в одном, а во многих смыслах. План, который как она думала, может действительно сработать. Как же она себя обманывала. Точно так же, как обманывала себя, полагая, что сможет воздерживаться от него достаточно долго, чтобы получить от него желаемое.
Она не могла вернуться туда. Судя по тому, что она чувствовала, ей больше никогда не хотелось туда возвращаться.
У неё был самый великолепный мужчина, которого она когда-либо встречала, а она просто лежала, слишком напряжённая и фригидная даже для элементарных вещей.
Она переключила своё внимание на дверь, когда ручка повернулась.
Кейн распахнул дверь до упора и прислонился к дверному проёму с беспечностью, которая сделала то, что они только что сделали, ещё более болезненным. Он пригубил пива, а потом опустил руку.
– Ты в порядке?
Она отвела глаза.
– Прекрасно.
– Ты не выглядишь прекрасно.
– Правда, – сказала она, встретившись с ним взглядом, не в силах скрыть своего недовольства. – Я в порядке.
– Тогда почему ты смотришь на меня так, словно можешь убить?
Он снова поднёс бутылку к губам, скрывая появившийся на них намёк на улыбку.
– Мне вообще не пришлось бы смотреть на тебя, если бы ты дал мне немного уединения.
Он снова опустил бутылку и отстранился от дверного косяка. Поставил свою бутылку на угол раковины и неторопливо подошёл к ней. Он сел на пол прямо перед ней и откинулся назад на руки, расставив ноги.
Она вцепилась пальцами ног в покрытую ковриком ступеньку, отказываясь отводить взгляд. Она не позволяла своему взгляду блуждать. Она не позволяла себе отвлекаться на отточенное совершенство, демонстрируемое перед ней.
Но вместо того, чтобы разозлиться из-за её неповиновения, блеск в глазах Кейна сказал ей, что его это позабавило. Она отвела взгляд и сосредоточилась на стуке дождя по окну, а не на мучительном молчании между ними.
Сначала она подумала, что его прикосновение к её пальцам ног было случайностью. Но когда она снова посмотрела на него, то увидела по его намёку на улыбку, что его ласка была очень даже преднамеренной.
– Тебе нужно меньше думать и больше играть, – сказал он.
Она знала, что должна была поставить ногу на следующую ступеньку, вне пределов его досягаемости, но она этого не сделала.
– Поскольку ты всё время играешь в игры, не так ли, Кейн?
– Я едва не потерял контроль. Ты ведь знаешь это, не так ли?
Она осторожно встретила его пристальный взгляд.
Он просунул большой палец ноги в расстояние рядом с её пальцем, а остальными пальцами накрыли её пальцы.
– То, что произошло на том столе, эта искра, такое случается не часто.
Её сердце пропустило удар.
– Я не почувствовала искры.
– Нет? Не помню, когда в последний раз кончал так быстро или так мощно.
Её пульс участился. Она искала насмешку в его глазах, но они были лишены её. Она предположила, что он стал нетерпелив. Почувствовал, что у него ничего не получается, поэтому насытился, чтобы побыстрее покончить с этим. Даже сейчас жар опалил её лицо от унижения. Вероятно, он ничего не чувствовал всё это время, ничего, кроме триумфа за то, что наконец-то заставил её уступить. И теперь он пытался наверстать упущенное.
Она убрала свою ногу от его, поднимая обе ступни на следующую ступеньку вверх и заправляя платье под бёдра.
– Ты подвергаешь себя слишком большому давлению, – добавил он.
– Может быть, мне просто это не понравилось.
– Разве я недостаточно плохо вёл себя для тебя? Ведь тебе нравится, что я играю плохого вампира, не так ли? Это заставляет тебя чувствовать себя в безопасности.
Она ошеломлённо уставилась на него, его слова задели слишком глубокую струну. Предчувствие сжалось, и влажный жар вновь вспыхнул между её ног.
– Иронично, – добавил он. – Но это правда. Тебя ужасает, как сильно я тебя возбуждаю, как легко ты отдалась мне там, на кухне, и что твоё сердце не такое уж непроницаемое, как ты думаешь.
– Это не имеет никакого отношения к моему сердцу.
– Для такой девушки, как ты, когда дело доходит до секса, это всегда касается сердца.
– Значит, надеялся, что доведёшь меня до обморока? Думал, будет так просто? Ты был хорош, Кейн, но, очевидно, ты был не настолько хорош.
Его улыбка отражалась в его потрясающих тёмно-синих глазах, но также обнажала намёк на смертоносные резцы.
– Ой. Проткни мне сердце колом, почему бы нет.
– Поверь мне, если бы представилась такая возможность…
Он рассмеялся. Это был первый раз, когда она услышала его смех. Первый раз, когда она видела, как он смеется. Это было мимолетно, но опьяняюще.
– Может быть, мне стоит попробовать ещё раз, – сказал он, – может быть, на этот раз мне не стоит так легко к этому относиться.
Её сердце подпрыгнуло.
– Одного раза было достаточно.
– Нет. Очевидно, ты думаешь, что я потерпел неудачу.
– Я никогда этого не говорила. Ты просто оказался не так хорош, как я думала.
– Ты просто переполнена комплиментами, не так ли, Кейтлин?
– Уверена, ты переживешь это.
Улыбка зародилась, но затем рассеялась.
– Я предупреждал тебя, что эти игры могут стать ещё мрачнее.
– И я продолжаю говорить тебе, что я не хрупкая.
– Ты более хрупкая, чем можешь себе представить, маленькая девочка.
Она заглянула ему в глаза так глубоко, как только осмелилась. Это был он – настоящий Кейн, снова просачивающийся наружу. Кейн, который напомнит ей, какой глупой она была. Кейн, к которому она, возможно, ничего не могла чувствовать.
– Предполагаю, ты понял, что ты не в себе, возомнив, что можешь сломать чтеца теней. Для этого потребуется нечто большее, чем красивое лицо и несколько хорошо отрепетированных движений.
– Ты можешь помешать этому потрошителю душ получить желаемое, Кейтлин. Тебе просто нужно сделать выбор. Ты можешь продолжать блокировать меня, сохранять этот самоконтроль и продолжить бороться со мной в течение следующих двух дней, пока он не придёт и снова не возьмёт именно то, что хочет, или ты можешь сдаться мне. Позволь мне добраться туда первым. И тогда ты сможешь посмотреть этому потрошителю душ в глаза и сказать ему, чтобы он шёл к чёрту. Возможно, у тебя и не будет своей души, но, по крайней мере, ты будешь жива. Ты выигрываешь, и я выигрываю. Всё, что тебе нужно сделать, это научиться отпустить ситуацию.
Оскорбление от того, как легко это прозвучало в его устах, было слишком сильным, чтобы вынести.
– Именно это ты имел в виду в комнате для допросов, когда говорил, что я добровольно отдам тебе свою душу? Ты делаешь мне предложение, от которого я не могу отказаться? Или я должна воспринять это как ультиматум? Что ж, ты можешь идти к чёрту, Кейн.
Её сердце бешено колотилось, но она не собиралась первой отводить глаза. Не в этот раз.
– Я рискну с потрошителем душ, прежде чем дам тебе то, что ты хочешь.
Как только она это сказала, она поняла, что совершила ужасную ошибку.
Его взгляд был таким же неподвижным, как и у неё, а дождь тем временем барабанил в окно. Его глаза мрачно сверкали с пугающей трезвостью. Она перевела дыхание и собралась с духом, когда он встал. Но он даже не посмотрел на неё, взял свою бутылку с раковины и вышел из ванной комнаты.
Она не могла пошевелиться. Её сердце стучало в ушах. Каждый инстинкт… всё, что она знала о нём, подсказывало ей, что это молчание означает неприятности.
Большие неприятности.
ГЛАВА 15
Кейтлин встала со ступенек, но осталась стоять как вкопанная, настороженно глядя на открытую дверь ванной комнаты. Она обхватила себя рукой и прикусила ноготь большого пальца на другой руке.
Она услышала музыку… музыку, которая становилась всё громче. Громче, потому что Кейн прибавлял громкость до тех пор, пока она уже не могла расслышать каждое слово рок-песни. Комната за дверью погрузилась во тьму. Он выключил настенный светильник, и только мерцающий свет телевизора освещал пространство. Любопытство побуждало её переступить порог, но от нервов ноги налились свинцом.
Она снова села, вцепившись в ступеньки по обе стороны от себя, не смея отвести взгляд от зияющего дверного проёма.
Но он не вернулся.
Казалось, прошли минуты, но она была уверена, что прошло, должно быть, меньше времени. Она заправила волосы за уши, а затем стиснула руки на коленях. Чем бы он ни занимался, он не торопился.
Поток дождя усилился и лился теперь, как мини-водопад, из забитого водостока наверху. Поднимался ветерок, со свистом проникая в маленькие щели в окнах. Ей должно было быть холодно, и она почувствовала это на ощупь. Но паника заставила её потеть, и тонкая испарина уже покрыла её ладони.
Если бы на двери был замок, она бы подбежала и захлопнула её, заперлась бы внутри, по крайней мере, пока не взяла бы себя в руки.
Всё это было частью его игр – оставлять её страдать и размышлять, воображая худшее.
Насколько плохим вампиром ты меня себе представляешь?
Она хмуро посмотрела на дверь. Он не мог так поступить с ней – вот так манипулировать ею. Потому что именно это он и сделал, выйдя из ванной, ничего не сказав. Оставив её одну в тишине. Он обращался с ней как с капризным ребёнком, и в результате она чувствовала себя капризной. Он наказывал её. Или ему просто было всё равно.
Он не мог сдаться. Кейн ни от чего не отказывался. Её грудь сжалась. Он мог бы стараться усерднее. Он мог бы попробовать ещё раз. Он мог бы немного поупрямиться. Если бы только он знал, как мучительно близка она была. Как он заставил её чувствовать.
У неё свело горло. Она была расстроена. Она должна была признать это. Она была расстроена, потому что Кейн бросил её. Она должна была вздохнуть с облегчением, быть благодарной за то, что какое-то время провела в одиночестве. Но всё, что она хотела сделать, это пойти туда и найти его. Даже спорить с ним было бы лучше, чем сидеть тут в одиночестве, гадая, всё ли кончено – если это было всё.
Потому что так могло бы быть.
Её сердце бешено заколотилось. Он мог бы поверить ей на слово. Её неудача на столе могла бы убедить его, что дальнейшее преследование было пустой тратой времени и энергии. Возможно, он уже строил планы по поиску другого чтеца теней. Может быть, в конце концов, она не была такой уж неотъемлемой частью его планов. Возможно, он даже уже ушёл, решив пойти и найти другого чтеца.
Ещё один чтец теней, с которым можно провести время. Ещё один чтец теней, чтобы насмехаться, дразнить и соблазнять.
Боль в её сердце не была паникой. Это было нечто ещё более ужасающее.
Она встала, несмотря на дрожь в бёдрах. Она не могла просто сидеть здесь, пока он принимал решения о её судьбе. Она не могла позволить ему отвергнуть её, как будто она была никем.
