Текст книги "Кровавые тени (ЛП)"
Автор книги: Линдси Дж. Прайор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)
– Ты действительно боишься последствий, не так ли?
Он слегка приподнял брови.
– Ты серьезно думаешь, что дразнить меня – хорошая идея?
– Я хочу, чтобы ты укусил меня, Кейн, – сказала она, зная, что, несмотря на её страх, слова не могли быть правдивее. – Я хочу это имя.
– Последнее предупреждение. Я не притворяюсь милым. Иногда я забываю, насколько люди более хрупкие, чем представители третьих видов.
Она не осмеливалась оторваться от его неотразимого взгляда.
– Укуси меня, Кейн, – сказала она, её глаза сузились в насмешке, чтобы подчеркнуть её двусмысленность.
Он почти улыбнулся, когда мягко завёл её руки за спину, не сводя с неё пристального взгляда. Он откинул назад её волосы, обхватил ладонями затылок и наклонился. Он скользнул губами, а затем языком по её артерии, её шею покалывало, прежде чем она онемела от его поцелуев. Он обезболивал её. Сам факт, что он решил облегчить боль, несмотря на то, что он сказал, заставлял её чувствовать к нему больше, чем она знала, что должна была. Но она убедила себя, что он просто снова проявляет стратегию, сводя к минимуму риск её отчуждения.
Она задышала быстрее, зная, что как только он укусит, его уже будет не остановить. Не раньше, чем он поест. И он не станет кормиться нежно.
И она была права.
Его укус был жёстким, его резцы пронзили её кожу одним лёгким движением.
Кейтлин выгнулась, почувствовав, как он входит – медленно, глубоко, контролируемо. Но он крепко держал её, начав втягивать кровь.
Она сжала бёдра. Такого ощущения она никогда не испытывала… как будто он вытягивал из неё всё её сердце, заманивая его, искушая двигаться вперёд против его воли. И чем больше он отстранялся, тем сильнее билось её сердце, а шея наполнялась жаром. Это было больно. Не обжигающая, не вызывающая крика боль, но ей было неприятно думать, на что это было бы похоже без анестезии. Это было тошнотворное чувство, но в то же время создавало ощущение восторга, разобщенности, когда боль рассеивалась, превращаясь в тупую ноющую боль.
Кейтлин не сопротивлялась, когда он оторвался от кормления и, слегка приподняв её, опустить её на спину на диван. Его твердое и мощное тело сразу же с лёгкостью обуздало её.
Скрестив её руки со своими по обе стороны от её головы, он переплёл их пальцы и губами скользнул к другой стороне её шеи, захватывая её мочку уха, прежде чем нежно облизал её артерию.
– Расскажи мне, – попросила она.
Он встретился с ней взглядом, мгновение изучал её глаза, пока слизывал следы её крови со своих губ.
– Что это? – спросила она.
– Оно зовётся «потрошитель душ». Мерзкий изменяющий облик ублюдок или сука, в зависимости от того, какую форму он выберет. Это четвертый вид. Эфирный большую часть времени. Живёт на астральном плане и появляется здесь только тогда, когда сам этого хочет. Его невозможно отследить. Экстрасенсы были правы. Он вырывает астральное тело у своих жертв, чтобы сохранить душу, заключенную внутри, предотвращая её переход в загробную жизнь. Он заключает жертв в тюрьму на астральной равнине вместе с собой, питаясь энергией, генерируемой их душами. Он высасывает их досуха, пока душа окончательно не испаряется. Могут пройти десятилетия, столетия, прежде чем душа угаснет. Никакого покоя. Никакого отдыха. Как я уже сказал, мерзкие. И, к несчастью для тебя, они маниакальны. Как только они начинают семейную линию, они должны её закончить. Каждые два года, каждые пять или каждые семь лет – каждый раз по-разному. Но они вернутся точно в назначенное время.
Сама перспектива того, что её родители оказались в ловушке этой агонии, приводила её в ярость, заставляла её сердце болеть.
– Но ты видел одного? Здесь? Если они перевертыши, как ты их узнаешь?
– Они могут принимать облик только мертвых. И они похожи на асвангов3. Ты смотришь им в глаза, и твоё отражение кажется перевёрнутым. Если ты человек, и ты видишь это, и это смотрит прямо на тебя, ты знаешь, что тебе пиздец.
– Но их можно убить.
– Да.
– Что тогда происходит с душами?
– Астральное тело рассеивается, и их души освобождаются, переходя в загробную жизнь.
– Ты когда-нибудь убивал такое существо?
– Да.
– Как?
– Это невозможно для любого, у кого меньше силы, чем у магистра вампиров.
Она нахмурилась.
– Но ты мне не поможешь.
– Это означало бы отложить мои планы на достаточно долгое время, чтобы он появился. Зачем мне это делать?
Нет причины. Абсолютно нет причины. Нет, если он действительно верил, что способен получить то, что хочет.
– Теперь тебе лучше? – спросил он. – Теперь ты знаешь правду?
– Я буду чувствовать себя лучше, когда оно умрёт.
Он почти улыбнулся, а затем, не колеблясь, укусил приготовленную им область. На этот раз он был медленнее, более интенсивным.
Кейтлин сжала свои руки в его, пока он ел безболезненно, но жадно. Она закрыла глаза, потерявшись в ощущении, в своей беспомощности, пока он поглощал её с присущей ему лёгкостью.
Это было так интенсивно, как она себе и представляла. Даже больше. В те времена, когда она осмеливалась фантазировать об этом. Когда то, что говорили женщины, испытавшие его, играло у неё в голове. Она задерживалась на их воспоминаниях, иногда ставя себя на их место, прежде чем чувство вины и стыда брало верх.
Разочарование поглотило её, когда физическая потребность в том, чтобы он остановился, взяла верх. Её предобморочное состояние дезориентировало её. Но она знала, что он недостаточно наелся, если она хотела насытить его, чтобы усыпить его. Потому что вместо того, чтобы кормиться как следует, чем он был знаменит, он был сдержан с ней, точно так же, как это было в ванной. К её раздражению, он явно был более чем способен сдерживать свой аппетит, как к крови, так и к сексу. По крайней мере, с ней. Способный, потому что она была средством для достижения цели.
В этот момент его самообладание не успокоило её; а наоборот разозлило. Оно оскорбляло её, потому что она точно знала, на что он был способен, когда им двигали желание и нужда. Это был тот Кейн, которого ей нужно было увидеть. Это была та беспощадность, которую она хотела испытать, чтобы подавить своё собственное желание, горевшее в её груди, нарастающее под пупком. Она хотела, чтобы он так сильно желал её. Ей нужно было, чтобы он забылся.
Ей нужно было выбраться оттуда.
Но когда он снова лизнул её, она поняла, что он слизывает последние следы. Он заканчивал. Ничего, кроме небольшой дегустации для него, несмотря на то, как много она отдала.
Когда он отпустил её руки, готовый оторваться от неё, она схватила его за руку, почувствовав изгиб твёрдого бицепса под своей ладонью. Тогда она поняла, что не имела права упорствовать. Что что-то внутри неё вот-вот переступит черту.
– И это всё?
Какое-то мгновение он никак не реагировал. Но его нерешительность сказала ей, что он не ожидал такого ответа, и одно это дало ей чувство триумфа.
Его глаза заинтриговано сузились.
– Я принял достаточно.
Когда он оторвался от её пристального взгляда, чтобы снова отодвинуться, она усилила хватку. Она знала, что это было больше, чем просто желание, чтобы он накормил себя до одури – всё её тело неохотно изнывало и пульсировало, умоляя его не отстраняться.
– Я не уверена в этом, – сказала она.
Это было уже слишком. Она прекрасно это понимало. И в тот момент ей было всё равно.
Он упёрся предплечьем рядом с её головой, его глаза блестели от любопытства.
– Я имел в виду для тебя.
– Я предлагаю тебе больше, – сказала она.
Она отпустила его руку и осторожно положила руки по обе стороны от головы. В последнем акте молчаливого согласия она оторвалась от его пристального взгляда и повернула голову в сторону, подставляя ему свою шею.
Если он откажет ей сейчас, это сломит её. Не только из-за её самоуважения, но и из-за потери возможности, которую создал идеальный момент.
Он схватил её за подбородок и заставил снова посмотреть на него.
– Во что ты играешь? – спросил он, его глаза смотрели так глубоко в её, что она задалась вопросом, может ли он сам увидеть ответ.
В животе у неё всё перевернулось. Её дыхание стало опасно поверхностным.
– Ты хочешь ещё или нет?
Он облизнул свой резец, его глаза подозрительно потемнели.
Он снова взял её руки в свои, прижал их над её головой. С секундной задержкой он снова укусил её за шею.
Кейтлин вздрогнула, когда его клыки вошли в неё со всей силой. Она ахнула, несмотря на то, что не хотела этого. На этот раз в подаче был оттенок наказания – она это почувствовала. Его хватка на её запястьях усилилась, его пах сильно прижался к её.
Она задавалась вопросом, чем больше он брал, тем жёстче брал. Если даже в нём была определённая инстинктивная потеря контроля, которая пришла с кормлением.
Она задавалась вопросом, чего бы ему стоило забыться. Полностью забыться. На что это было бы похоже. Сможет ли он по-прежнему быть таким же чувственным и контролируемым, каким был в ванной. Было бы у него хоть какое-то чувство границы.
В животе у неё всё перевернулось, между ног собралось влажное тепло.
Она знала, что ей нужно, чтобы он остановился. Несмотря на напряжение в голове, её тело было удивительно расслабленным. Слишком расслабленным. Её осенила мысль, что анестезия, которую он использовал на её шее, просочилась в её систему. Или что кормление каким-то образом привело её к исступлению.
Но если бы она попросила его остановиться, ему пришлось бы это сделать. Из-за страха оттолкнуть её у него не было бы выбора.
Если для него это всё ещё был выбор.
Её защита была слабой, потому что она даже не вздрогнула, когда он потянулся вниз, чтобы расстегнуть свои джинсы.
Секс. Секс с Кейном Мэллоем. Прямо тут, прямо сейчас.
Почему, чёрт возьми, она не испугалась?
Он опустил голову к её груди, провёл языком по приподнятому холмику её груди к мочке уха. Когда он отодвинул в сторону шов её трусиков, конец его эрекции быстро и точно нашел её лоно, у неё перехватило дыхание. Он продвинулся всего на дюйм, и Кейтлин напряглась и замерла.
Это было безумие.
Она была на грани того, чтобы отдаться ему, если не отстранится сейчас – если только она не отстранится от плохого, опасного и навязчиво сексуального вампира, который толкнулся в неё немного сильнее.
Это причиняло боль, несмотря на её возбуждение, вход в её тело растягивался в потребности вместить его. Но он был потрясающе сдержан, потрясающе уравновешен. Он показывал ей главное. Он показывал ей, насколько хорошо он себя контролирует. Ещё одна насмешка. Доказательство силы.
Она закрыла глаза, её тело уже взывало к нему. Давление в её лоне молило об освобождении, его твёрдое тело таило в себе такое обещание.
Но даже просто его толчок всего на дюйм или около того внутрь неё уже казался слишком сильным. Как рассеивающийся туман, она знала, что соглашаться было не просто глупо – это было опасно.
Она отдавала ему себя. Больше, чем просто физически.
– Хватит, – выдохнула она, когда темнота в комнате вокруг неё сгустилась.
Она снова посмотрела в его тёмно-синие глаза и почувствовала, как её нижняя губа неудержимо дрожит.
Но вместо сердитого взгляда, последнее, что она увидела, были его глаза, весело блеснувшие. И он снова укусил её.
Кейн отстранился, натянул боксеры и джинсы и сел на край кофейного столика. Он вытер рот тыльной стороной ладони, а затем слизнул последние следы её присутствия со своих губ.
Она пыталась разыграть его, но, чёрт возьми, она была убедительна. Лежала, предлагая ему себя. Он точно знал, чего она пыталась достичь. Тот факт, что она думала, что он купится на это, был немного оскорбительным. У него не было выбора, кроме как нокаутировать её ещё одним кормлением, прежде чем он, в конечном итоге, нанёс ей серьёзный урон, и из-за этого она оставила его мучительно страдающим от разочарования.
Она лежала без сознания среди подушек. Он мог сказать по ритму её дыхания, по тому, как она не сглатывала, что она не притворялась. Он потянулся и откинул её волосы назад, желая оценить следы своих укусов. Отметины, которые по праву должны были бы сделать её его. Но Кейтлин была не для того, чтобы её оставить. Кейтлин была всего лишь средством для достижения цели.
И он почти овладел ею. Вместо этого она отступила в решающий момент, закрывшись, точно так же, как это было в ванной. Она была слишком насторожена – её эмоциональные барьеры были слишком высоки, чтобы расслабиться настолько, чтобы принять его, даже в подавленном состоянии, в которое её привело бы кормление. Но это было только «пока». Она колебалась. Возможно, это длилось всего мгновение, но искушение было.
Он должен был чувствовать триумф. Он подвёл её достаточно близко к краю, чтобы заставить усомниться в себе. Для такой девушки, как она, это бы что-то значило. Кейтлин привыкла распоряжаться своей головой, особенно когда дело касалось секса. Но и он был таким же. Только на этот раз отстраниться было труднее, чем на кровати. На этот раз с его стороны потребовалось чертовски много самообладания. И это выбило его из колеи.
Она была такой вкусной и ощущалась так хорошо, каждый её отклик вызывал опасные воспоминания. В её ответах была неопытность. Невинность. Врожденная чувственность, которую было трудно найти. Он подумал о её глазах, устремленных на него, внимательных и настороженных, с яростно расширенными зрачками. Эти красивые мягкие губы, слегка приоткрытые и припухшие от возбуждения. Румянец на её нежной, бледной коже. Красивая, нежная кожа её плеч и ключиц всё ещё была обнажена. Соблазнительные вздымающиеся холмики её грудей скрывались за кружевной кремовой тканью. Её платье облегало гибкие, тёплые бёдра.
Было бы так легко раздвинуть эти бёдра и вонзиться в неё, пока он кормился, приблизить её к её кульминации, как и себя, и поиметь сладкий, сладкий вкус двойного кормления. Он мог бы очаровать её. Измучить её. Взять всё.
И потребовался весь запас силы воли, чтобы не сделать этого. Когда он услышал, как у неё перехватило дыхание, почувствовал напряжение в её теле, когда он немного проник в неё, ему пришлось успокоиться.
Даже при мысли об этом его эрекция дёрнулась.
Он направился на кухню, чтобы взять себе ещё выпить.
Он не должен был позволять себе так волноваться. Ему предстояло стать магистром сдержанности. Но прямо тогда, когда каждая его частичка жаждала поглотить её и доминировать над ней, он не был так уверен, что сможет это сделать. Он почувствовал потенциал и захотел большего. Намного больше. Больше, чем предусматривал его план. Это было больше, чем месть, больше, чем реакция вампира в нём – это было о мужчине в нём. Он хотел сломить её, преодолеть это упорство и жизнестойкость. Это было опасно непреодолимое притяжение, которое он не мог позволить себе почувствовать.
Он захлопнул дверцу холодильника и снял крышку с бутылки пива. Прислонился спиной к стойке, делая глоток.
Ему нужно было взять себя в руки. Забыть о своих первобытных инстинктах. У него оставалось всего два с половиной дня, и очевидно ещё предстояло много работы в вопросе с Кейтлин. Её сопротивление было глубже, чем просто умение читать по теням. Но даже если её разум был под контролем, её тело явно не было. И это была та слабость, на которой ему нужно было сосредоточиться. Кейтлин хотела его сексуально, в этом он теперь не сомневался. И её отклики сказали ему, что ей нравится его уверенность в себе, её возбуждает его настойчивость, и ей нравится, что он берёт на себя инициативу. Возможно, она ещё не знала этого или, что более вероятно, не была готова принять это, но ей нравилось, что он отвечает за ту область, где она не была достаточно уверена, чтобы взять этот контроль на себя. Её возбуждение принадлежало ему – идеальная пара.
Возможно, повышение ставки было тем, в чём они оба нуждались. Может быть, он играл слишком мягко.
Он проглотил ещё один глоток и направился к своему пальто. Он достал ключи, отпёр дверь и направился к машине. Достал папки с её делами из багажника, а книгу и пакеты – из отделения для перчаток. После запер за собой дверь, положил ключи обратно в карман пальто и встал у кухонной стойки. Он развернул ткань. Одна маленькая книга, способная удержать душу, такую же прекрасную и могущественную, как у чтеца теней. Он снова сложил ткань, отнёс книгу и пакеты в шкаф и засунул их за свитера на верхней полке. Он взял папки со стойки и вернулся к диванам.
Кейтлин не пошевелилась.
Он должен был наслаждаться её беззащитностью. Но он этого не делал. Он должен был, по крайней мере, быть доволен прогрессом, но, пока она лежала там и спала, он не был уверен, что доволен. За вызовом и воинственностью, за ханжеством и догматизмом она была просто девушкой. Одинокая, изолированная и напуганная девушка, которая была ещё более уязвима, чем она думала. Но она также была храброй и отказывалась поддаваться запугиванию. Она хотела искупления для своих родителей, и она не собиралась сдаваться без боя. Потому что Кейтлин была бойцом, и это нравилось ему больше, чем что-либо ещё в ней.
Это была черта характера, работавшая ему на пользу. Она будет держаться до самого горького конца, потому что верила, что он – её единственная надежда. И это было именно то, что ему было нужно. Он держал её там, где хотел.
Кейтлин будет принадлежать ему в течение следующих двадцати четырёх часов. Он позаботится об этом. Потому что секс, к её несчастью, всегда был его любимой игрой.
И она только что открыла шлюзы.
ГЛАВА 13
Ей потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, где она находится. Диван был тёплым и удобным под её грудью, телевизор издавал отдалённый гул. Она с лёгкостью могла быть дома, засыпала перед телевизором, но как только Кейтлин открыла глаза, реальность обрушилась на неё жестко и быстро.
Кейн сидел на диване напротив, окружённый бумагами, с кипой листов формата А4 в руке.
Он был в полном сознании и вполне мог находиться в нём всё то время, пока она была в отключке. Даже если бы он спал некоторое время, сейчас уже было слишком поздно. Её сердце упало из-за упущенной возможности, нехорошее предчувствие снова смешалось с тревогой. Несколько минут она лежала, наблюдая за ним. Его глаза напряженно сузились, изучая содержимое бумаг.
Момент запечатлелся в её памяти: момент, когда он почти полностью вошёл в неё. Момент, когда она почти сдалась и позволила ему пройти весь путь. Что-то снова зашевелилось внизу её живота.
Она должна была уйти. Давно уйти.
Присмотревшись повнимательнее к множеству картонных папок, разбросанных по кофейному столику, она узнала в них свои: её личные отчёты о нём. Каждая тёмная мелочь. Все её каракули. Смущение и дискомфорт захлестнули её. Она медленно села, пытаясь побороть чувство дисбаланса, вызванное головокружением. Она натянула рукава на плечи и застегнула платье. Схватила подушку и прижала её к груди, поджав под себя ноги.
– Я долго была в отключке?
Он лишь взглянул на неё, прежде чем снова обратил своё внимание на отчёт.
– Всего на пару часов.
Он нахмурился и отрывисто выдохнул от того, что прочитал.
– Вы просто выдумываете всё это по ходу дела, или как?
Его глаза сосредоточенно сузились, когда он продолжил читать. Улыбка сменилась хмуростью. А затем его глаза слегка расширились, и он покачал головой.
– Я никогда этого не делал, – сказал он, отбрасывая отчёт в сторону. Он пролистал следующий. – Или это, – он посмотрел на неё через стол. – Все эти грязные заявления, и, однако, ты пошла за мной?
– У меня не было выбора, ведь так?
Он бросил отчёты на стол и потянулся за своим пивом. Откинувшись на спинку дивана, он вытянул ноги, положив их на стол.
– Жаль, что не было отчёта о том, что для того, чтобы вырубить меня, требуется больше нескольких минут кормления, не так ли? Это сэкономило бы тебе ранее массу усилий. И всё же, – сказал он, поднося бутылку к губам, – я не жалуюсь.
Она прищурила глаза от его подстрекательства, и беспокойство сдавило её грудь от осознания, что он понял её манёвр.
– У меня есть имя, так что я тоже не жалуюсь.
Он почти улыбнулся.
– То, что ты пришла за мной, означало гораздо больше, чем просто желание получить это имя и раскрыть несколько скрытых вампирских секретов. Во всём этом есть и третий штамм. Очень удобный третий штамм, – в его глазах мелькнула высокомерная насмешка. – Ты бы преследовала меня, несмотря ни на что.
– С чего такие мысли?
Он потянулся за отчётом, лежавшим рядом с ним, и прочитал:
– Кейн обладает убийственной привлекательностью, несомненно, потому, что он такой опытный любовник. Несмотря на его тревожные и несколько сексуально-садистские наклонности, он обладает роковым обаянием. Женщины, вступавшие с ним в половые акты, заявляют о своей лояльности, несмотря на его последующее характерное пренебрежение к ним. Его приятная внешность наряду с умным и проницательным умом, без сомнения, усиливают очарование.
Она нахмурилась.
– Хочешь, я вставлю это в рамку для тебя?
– Твои слова, дорогая.
– Мои объективные слова, да.
– Так же объективно, как частота пульса, когда я прижал тебя к стене? Эти милые маленькие вдохи? Это трепещущее сердце? Ходят слухи, что ты всегда была неравнодушна ко мне.
Он мог бы, по крайней мере, дать ей время как следует проснуться и прийти в себя.
– Так вот почему ты настолько самонадеян, что думаешь, что можешь заполучить мою душу? Потому что считаешь, что нравишься мне?
– Я не был уверен. Но теперь я знаю.
Кейтлин резко выдохнула.
– Ты невероятен.
– Скажи «да» в следующий раз, когда я уложу тебя на спину, и ты поймёшь, насколько это невероятно.
Даже зная его так, как знала она, его вопиющая дерзость застала её врасплох.
– Да, ты нагл.
– Тебе любопытно.
– Судя по укусу, я могу заверить тебя, что ты не мой тип.
– Судя по тому, как ты вздрогнула, когда я вошёл в тебя, у тебя недостаточно опыта, чтобы узнать свой тип.
Она почувствовала, как закипает раздражение.
– У меня был весь необходимый мне опыт.
– Я покажу тебе обратное.
– Ты, правда, думаешь, что я так просто отдам тебе свою душу?
– Когда ты балансировала на грани того, чтобы дать мне разрешение после всего лишь одной ночи? Дай мне подумать об этом.
– Я играла с тобой.
– Будь осторожна с тем, в чём ты признаёшься, Кейтлин. В следующий раз это может убедить меня не быть таким джентльменом.
– Ты так мило угрожаешь.
– Это не угрозы. Если только ты не думаешь, чтобы рискнуть почувствовать что-то большее.
Она понятия не имела, как ей удалось выдержать его взгляд, когда она говорила такую откровенную ложь:
– Могу заверить тебя, я не рискую что-либо почувствовать.
– Так позволь мне трахнуть тебя.
Шок от его прямоты заставил её желудок перевернуться. Она должна была бы ужаснуться от его грубости, но грубость заявления в сочетании с напряженностью в его глазах вызвали жар меж её ног.
– Я не хочу спать с тобой.
– Я не причиню тебе вреда, Кейтлин, что бы ни говорилось в этих отчётах.
– И в чём ещё они ошиблись, Кейн? Ты просто-напросто совершенно невинный человек, которого подставил Ксавьер Картер, верно? И всё потому, что он так сильно жаждет твоей силы?
– Я не невинен. И я бы не стал претендовать на это. Но я также не тот эгоистичный, своекорыстный, варварский и садистский ублюдок, о котором пишут в отчетах.
– И это, наверное, настоящий труд убедить меня в этом… скрывать свою истинную природу. Уже наступило разочарование? Неужели ты думал, что я уступлю тебе раньше? Я предупреждала тебя: ты поможешь мне, или у тебя не будет ни единого шанса получить то, что тебе нужно. Через три дня оно явится сюда. Ты не хочешь помочь мне покончить с ним, прекрасно. Но если к тому времени ты не получишь мою душу, у тебя не будет никакого выбора, не так ли?
Его глаза сузились.
– Именно на это ты и рассчитываешь?
– Тебе придётся убить его, так или иначе.
Его взгляд не дрогнул.
– Твоё неповиновение так заводит. Хорошо, что я не верю, что твоя душа столь недоступна, как ты утверждаешь, иначе у меня возникло бы искушение использовать тебя прямо сейчас и найти себе другого чтеца теней. Может быть, мне стоит дать Исле попробовать.
Её сердце пропустило удар, и его ухмылка сказала ей, что он почувствовал это.
– Что? Не считаешь себя расходным материалом? И кто теперь самый высокомерный, Кейтлин?
Достаточно самонадеянная, чтобы думать, что она разобралась с ним. Достаточно высокомерная, чтобы думать, что похищение её было связано только с ликанами. Если на то пошло, он никогда этого не подтверждал. Даже она должна была признать, что до сих пор не получили ни единой внятной мысли, зачем ему понадобилось извлекать её душу.
Может быть, он выбрал её только потому, что думал, что она неравнодушна к нему. Возможно, их стычка в клубе была частью подтверждения того, что он уже подозревал. Возможно, те ответы, которые она пыталась скрыть, спасли ей жизнь.
Может быть, это вообще не имело никакого отношения к ликанам или Аране.
Ей нужен был воздух. Ей нужно было уйти от него. Она не могла ясно мыслить, когда он смотрел на неё. Она сбросила подушку со своих колен и направилась в ванную комнату. Плотно закрыла за собой дверь и поспешила к ванне. В окне была лишь небольшая щель, но она всё равно пропускала небольшое количество послеполуденного света и очень важный ветерок. Она ухватилась за подоконник и позволила воздуху наполнить её лёгкие, несмотря на то, что знала о токсичности Блэкторна. Это всё ещё помогало ей прояснить голову.
Он просто повышал ставку – заставлял её сомневаться в себе. Её сопротивление во время укуса обеспокоило его. И теперь он загонял её в угол. Быть может, у него поджимало время. Но если он говорил правду о том, что не нуждался в ней конкретно, никто не мог сказать, сколько ещё этого истощающегося времени он ей предоставит.
Она посмотрела на свои руки и увидела, что они снова дрожат. Один долгий взгляд этих пронзительных тёмно-синих глаз, одно предложение с сексуальными намерениями, и она снова превратилась в жалкую развалину.
Проклятие, она не могла позволить этому случиться. Ей нужно было быть сильнее. Ей нужно было разобраться, что, чёрт возьми, происходит, если у неё был хоть какой-то шанс выиграть в этой ситуации. Скоро пройдёт ещё одна ночь. Ещё одна потраченная впустую ночь, когда она могла быть уже на улице, вооружившись именем, которое он ей дал.
Ей нужно было переспать с ним.
Ход собственных мыслей поразил её.
Об этом не могло быть и речи.
Но это могло бы разрушить чары, например, выпустить яд от укуса. Переспав с Кейном, она могла бы высвободить всё, что слишком долго сдерживала. Это также могло бы выиграть ей время, подавив всё, что она чувствовала к нему, и дать ей шанс на борьбу.
Она могла бы увидеть, каким он был, воочию, если бы осмелилась поставить себя в такую ситуацию. Как сказал Роб – он не был бы нежным, он не был бы добрым, он не был бы терпеливым. И, может быть, это и нужно было… может быть, это было не так уж плохо.
С другой стороны, она могла бы подвергнуть себя риску испытать к нему больше чувств. Он уже доказал, что гораздо более способен на нежность, чем она себе представляла. Интуитивный. Восприимчивый. Внимательный. Она подумала о том, как легко она едва не позволила ему продолжить, полностью потерявшись в моменте. В конечном итоге, она могла бы дать ему именно то, ради чего он привел её туда. Потому что, как бы сильно она ни презирала это признавать, это никогда не могло быть просто сексом. Это никогда не могло быть просто сексом с вампиром, который заставлял её дрожать, встречаясь с ним взглядом, который посылал волны возбуждения через неё одним прикосновением, который уже подавлял пожизненные запреты и убеждения в безбрачии.
Она воспользовалась туалетом, вымыла руки и опустилась на ступеньки ванны.
Она опустила голову на руки. Макс и Роб были правы. Она была глупа, думая, что сможет справиться с Кейном. Её подготовка, её опыт, даже её огромное количество знаний о нём ничего не значили, когда она смотрела в его глаза. Только Ксавьер верил, что она сможет это сделать. Если он вообще верил. Чувство сомнения охватило её при воспоминании об искренности заявлений Кейна в гараже.
Кейн был прав, подозревая, что Ксавьер послал её сюда. Он был прав, подозревая, что тот вылез из своего тепличного места. Ксавьер, который явно намеревался поймать Кейна с поличным, который послал её под прикрытием, знал, что с ней может случиться всё, что угодно. Всё, что угодно, лишь бы это дало ему веские доказательства, необходимые для привлечения Кейна к ответственности.
Потому что Кейн никогда не был пойман с поличным. Свидетели так и не появились. И многое из того, что Кейн сказал о себе подобных, имело смысл. Было легко предположить, что именно страх удерживал свидетелей вдали от этих дел. Но было ещё столько всего во внутренней работе третьих видов, чего они не знали. И ещё меньше они знали и понимали о магистрах видов.
Магистр вида, который ждал её за дверью. Вампир, который знал, как получить то, что хотел. Вампир с чувственным, чувствительным прикосновением, пробудившим в ней те части, которые она считала неактивными и даже несуществующими. Вампир, который обещал быть сексуальным, возбуждающим и приносящим удовлетворение любовником.
Она сжала руки между напряжёнными бёдрами и уставилась на дверь. Вампир, который использовал её только для одной цели.
Этот довод она держала бы на переднем плане своего сознания. Он мог бы уберечь её сердце, как бы ни реагировало на него её вероломное тело.
Она не могла влюбиться в кого-то, кто использовал её, кто манипулировал ею. Кто-то, кто был настолько высокомерен, что даже не притворялся, что она ему нравится. Если бы он был достаточно тщеславен, чтобы поверить, что она влюбится в него, несмотря на это, возможно, она бы сыграла в эту игру. Слишком много стояло на её кону, чтобы проиграть. Эта его неприкасаемая аура была в такой же степени придумана её сознанием, как и его репутацией. Она чувствовала себя запуганной им, неполноценной по сравнению с ним, но у неё не было для этого причин. Быть может, она боролась слишком усердно. А, может, слишком усердно боролась с самой собой. Может, ей нужно было разоблачить его блеф. И, возможно, пришло время ей повысить ставку.
И где-то глубоко внутри, где-то она начинала охотно признавать, что хотела нажать на несколько его кнопок. Она хотела осмелиться поиграть с ним. Она хотела на некоторое время отодвинуть свою профессиональную роль в сторону.
Она заставила себя подняться со ступенек и открыла дверь ванной. Кейн всё ещё сидел на диване и просматривал документы. Её сердце бешено заколотилось, и она тут же почувствовала, что снова попадает в затруднительное положение. Ей нужно было ещё несколько минут. Ещё немного. Она направилась на кухню, открыла холодильник и достала бутылку воды. Она обхватила дрожащей рукой крышку, открыть крышку оказалось не так просто. Усилив хватку, она резко выдохнула, когда та всё ещё не сдвинулась с места.
